Мы так любим дешевые драмы С непродуманными диалогами Где актеры немножечко переиграли Со вздохами, криками, стонами. («Дешевые драмы», Валентин Стрыкало)
Вот уже три дня Гермиона разбиралась с исследованиями для Мунго, окрыленная новой задумкой по поводу зрения Северуса. Удивительно, но несмотря на очередные переработки, усталости она не чувствовала. Возможно, потому что неделю отдохнула, а возможно ей придавала энтузиазма и энергии сама безумная идея. Обдумывая ее не первый раз на дню, Гермиона не переставала удивляться, почему эта мысль не пришла ей в голову значительно раньше. Все было не так уже сложно и даже не требовало вмешательства зелий, тем более уровня Мастера, в которых Гермиона еще не была сильна. Идея заключалась в использовании ментальной магии. Северус всегда отличался высочайшими навыками в окклюменции и достиг серьезных результатов в легиллименции, о чем Гермиона могла судить, узнав о его способности различать присутствие волшебника по магии, даже вовсе лишившись зрения. Однажды уже после провала последнего зелья для создания зрительных нервных узлов, Гермиона работала с Северусом над оригинальным и усовершенствованным зельем против особого яда Нагайны. В Мунго до сих пор находились волшебники, оставшиеся парализованными после выведения большей части отравляющего вещества. Тогда у Северуса с Гермионой зашел разговор о фамильярах. Северус рассказал ей немного о той удивительной связи, которая соединяет хозяина с его фамильяром. Оказалось, что их связь даже крепче человеческой дружбы, потому как основывается она на сильнейшей старинной ментальной магии. Чаще всего она появляется стихийно между волшебником и магическим существом, но возможно ее воссоздать и намеренно. Как раз так Волдеморт образовал свою связь с Нагайной. Фамильяр мог ощущать намерения хозяина, воспринимать его мысли и всегда действовал по его указаниям. Особенно тесной ментальная связь была при физическом прикосновении. Озарение пришло к Гермионе, когда она размышляла о встрече с Северусом на заднем дворике его дома. Пусть никто еще не практиковал такой вид ментальной связи, Гермиона решила, что можно попробовать передать одному человеку то, что видит другой, а потом сделать то же самое с фамильяром. Представив яркого феникса, какой был у Дамблдора, на плече Северуса, Гермиона хихикнула. И все же несмотря на некоторую абсурдность картинки, ее идея могла позволить Северусу хоть как-то видеть. Сам Северус редко заговаривал на тему своей слепоты при их встречах, но несколько раз они обсуждали эксперименты по возвращению зрительных нервов. После всех неудач, Северус был уверен, что единственной возможностью вернуть то, что было уничтожено посредством темной магии, можно только с помощью такого же темномагического зелья. Гермиона была с этим не согласна. Применение любых подобных зелий было крайне опасно: для получения способностей или навыков нужно было чем-то жертвовать, и она не была готова брать на себя такую ответственность. Кроме того, Гермиона не имела никакого опыта в темной магии, так что работать над такими зельями было бы настоящим безумством с ее стороны. К тому же в Британии не было ни одного волшебника, который мог бы сравниться со Снейпом в изготовлении тёмномагических зелий, а сам он не мог взяться за них из-за своей слепоты. Получался замкнутый круг, разговор заходил в тупик, а Северус оставался явно поникшим и вскоре перестал поднимать эту тему, довольствуясь присутствием Гермионы в его доме, которое в последнее время становилось для него все более приятным и необходимым. После уютного вечера, проведенного в заднем дворике, и случившегося озарения, Гермиона не решилась поделиться с Северусом своей идеей. Она приходила к нему каждый вечер на протяжении последних нескольких дней, и они продолжали обсуждать эксперименты для пациентов Мунго, только теперь уже не в темной узковатой гостиной, а на уютных качелях на заднем дворе. За эти дни их общение стало гораздо теплее, и Гермиона с удивлением обнаружила, что с нетерпением ждёт окончания рабочего дня, чтобы устроиться в закатных лучах на тех самых качелях и ощутить тепло ладони Северуса, которую он не отрывал от ее руки во время их бесед. Она и сама не знала, почему ей так приятно чувствовать его тепло и слушать его глубокий баритон. К своему глубокому сожалению, этот вечер Гермиона была вынуждена провести не в обществе Северуса. Последние дни она размышляла о том, с кем может поработать над своей идеей по ментальной магии, и в после долгих споров с самой собой остановилась на Гарри. Пусть его занятия с Северусом и не принесли особенного результата, но после окончания войны он серьезно продвинулся в обучении. Все авроры проходили базовое обучение ментальной магии, но Гарри пошел дальше и ежедневно тренировался с Мастером, одним из Невыразимцев министерства. Гарри действительно мог помочь с экспериментом и, как бы Гермиона не хотела сохранить в секрете свою работу и общение с Северусом, сейчас это оказалось невозможным. Пожалуй, Гарри был единственным человеком, которому она могла бы доверить свою тайну. Рассудив так, Гермиона дождалась окончания рабочего дня и отправилась в дом на Гриммо, предусмотрительно отправив другу сову.***
Гарри смотрел на нее, округлив от удивления глаза. — Ты серьезно? — произнес он, взлохматив затылок. Гермиона нахмурилась и негромко вздохнула. Аппарировав в гостиную дома Гарри, она добрых полчаса рассказывала ему о том, где, с кем и почему она пропадала по вечерам последние месяцы. — Думаешь, я стала бы сочинять такое? В затянувшейся тишине Гарри обдумывал слова Гермионы, а она, уставившись в свою чашку, бессознательно водила пальцем по кромке. — Просто… это очень неожиданно, — наконец произнес Гарри, оставляя волосы на затылке в покое. — Почему ты раньше не рассказала, что работаешь с ним? Я мог бы помочь. Гермиона вздохнула и перестала водить пальцем по чашке. — Именно поэтому и не говорила, — она подняла взгляд на своего друга. — Поспешная помощь все только запутала бы, да и я уверена, что Северус был бы не рад спасательной операции. Сначала он и меня пытался выставить, но я смогла найти к нему подход, — Гермиона отпила глоток остывшего чая и виновато добавила. — Прости, Гарри, но, если бы не крайняя необходимость, я и сейчас не стала бы тебе ничего рассказывать. — Дааа, дела… — Гарри скрестил руки на груди, задумчиво глядя на Гермиону. — Так в чем заключается твоя идея? Гермиона начала с энтузиазмом рассказывать. Гарри внимательно ее слушал и периодически задавал уточняющие вопросы. За разговором прошло около получаса, и Кричер уже успел накрыть ужин, поэтому друзья прервались отведать жаркое. В доме никого не было, кроме Гарри — Джинни уехала на очередной турнир — и после ужина они остались в гостиной, продолжая беседу. — Я готов помочь с исследованием, — сказал Гарри, — Жаль, что ты не говорила ничего раньше, ты ведь знаешь, если тебе что-то нужно, я всегда помогу. Гермиона виновато улыбнулась. — Спасибо, Гарри, — она обняла друга, устроившегося рядом с ней на диване. — Прости, что не сказала, правда. Я не хочу подрывать доверие Северуса, но сейчас ситуация просто безвыходная. Гарри легко приобнял ее в ответ и отпустил. — Да брось, — он улыбнулся, поправляя очки. — Я понимаю, со Снейпом сложно. Улыбнувшись, Гермиона кивнула. В действительности последнее время общаться с ним ей было гораздо легче и интереснее, чем с остальными, но признаваться в этом Гарри она не собиралась. — Когда начнем? — поинтересовалась Гермиона, когда все остальное они уже обсудили. — Можем прямо сейчас, — пожал плечами Гарри. — А потом можем встречаться по понедельникам и четвергам, если ты не против. У меня в эти дни выходные. Гермиона снова кивнула.***
Прошло несколько недель. Август подходил к концу, и Гермиона с Северусом продолжали встречаться на заднем дворике, стараясь выловить последние теплые дни лета. Гермиона приносила Снейпу наработки по зельям и свои исследования, но работу они обсуждали все реже. Вместо этого они часто вели научные споры о природе магии, а когда Гермионе удавалось застать Северуса в хорошем расположении духа, он рассказывал ей о своей жизни: в основном забавные истории из Хогвартса, а иногда рассказывал о своем детстве. Северус избегал только двух тем: службу у Темного Лорда и Лили, а Гермиона, понимая болезненность этих воспоминаний, принимала его нежелание обсуждать их и тактично не задавала лишних вопросов. Большинство дней проходили замечательно. Гермиона даже успела привести в порядок небольшой сад на заднем дворике, который много лет был, и все чаще ловила себя на мысли, что Северус начал ей нравиться. Сперва она разубеждала саму себя в существовании чувств, потом пыталась их игнорировать. Но на деле она наслаждалась временем, проведенным в разговорах с Северусом, осторожными прикосновениями его пальцев к своей руке и волосам, которые, к ее огромному удивлению, особенно нравились Северусу. Гермиона надеялась, что тоже может ему нравиться, но задать хоть какой-то наводящий вопрос не решалась — и из нежелания получить отрицательный ответ, и из страха испортить все самим вопросом. Несмотря на кажущуюся идиллию иногда Северус пребывал в депрессивном настроении. В такие дни разговоры совсем не клеились, и Гермиона, обсудив исследования, быстро уходила и возвращалась домой в расстроенных чувствах. Она понимала, с чем связаны перепады настроения Северуса, но все равно долгое время упорно не говорила ему о незавершенном исследовании и старалась избегать его, когда он был в плохом расположении духа. Во время последней встречи на Гриммо Гермиона с Гарри смогли сильно продвинуться в установлении особой ментальной связи. Все сдвинулось с точки, когда они попытались увидеть с закрытыми глазами магию друг друга через ментальную связь. На удивление, Гермиона смогла передать Гарри картинку быстрее, хотя ментальной магией она никогда углубленно не занималась: возможно, все дело было в том, что Гарри буквально «затачивали» под прямую легиллименцию в аврорате, но вскоре и у него получилось овладеть новой техникой. Интересным открытием стало то, что при передаче видения через ментальную связь не происходило откатов — это дало Гермионе надежду, что зрительную связь получится удерживать долго. Сразу после этого успеха дела пошли гораздо быстрее. Главным было понять принцип передачи зрительного изображения, а дальше требовалось только практиковаться. Всего за одну встречу им обоим удалось передать друг другу реальные картинки и удержать изображения на несколько десятков секунд. Когда они начали повторять все по десятому кругу, у Гермионы зарябило в глазах, и им пришлось остановиться. — Ну что, — Гарри завалился на диван и, сняв очки, и потирал лоб, стараясь унять легкую головную боль. — Вроде получилось неплохо. — Угу, — Гермиона тоже держалась за голову и потирала виски, ожидая, когда в глазах перестанут мелькать ярким фейерверком светлые точки. — Лучше, чем я предполагала. Гермиона дотянулась до стакана с водой и жадно выпила весь. — Теперь расскажешь Снейпу? — поинтересовался Гарри, возвращая очки на место. — Думаю, да, — протянула Гермиона. — У нас, наконец, получилось хоть что-то. Северус сильный ментальный маг, и с ним наверняка получится удерживать связь дольше. Кроме того, только он из нас троих знает, как взаимодействовать с фамильярами, так что следующий этап лучше практиковать с ним. Гермиона продолжала потирать виски. Боль понемногу уходила, но все еще сдавливала голову будто тисками после продолжительной тренировки. — Спасибо, Гарри, — Гермиона через силу улыбнулась. — Не знаю, что бы я без тебя делала. Гарри шутливо отмахнулся, подхватил стакан Гермионы и наполнил его для себя при помощи агуаменти. — Рад помочь, — произнес он после нескольких глотков воды. — Опыт получился очень интересный. Возможно, ему даже найдется применение в аврорате… А если так пойдет, то я, наконец, стану главой отдела. — Ах вот как, — наиграно удивилась Гермиона. — Ты, значит, решил за счет моей идеи продвинуться? Гарри засмеялся. — Конечно, а ты как думала? Просто так я что ли тебе помогать буду? Гермиона шутливо ткнула Гарри в бок, от чего он засмеялся еще громче. Вечер завершился чудесно, и возвращаясь домой, Гермиона представляла, как расскажет о новом открытии Северусу. Но все оказалось далеко не так радужно, как ей хотелось. На следующий день рабочая смена в Мунго закончилась достаточно рано: они с отделом успели закончить уникальную разработку к полудню и решили разойтись на заслуженный отдых. Отдохнув дома, Гермиона аппарировала к Северусу, чтобы быстрее обрадовать его новостями. Но все с самого начала пошло не так. На этот раз Северус оказался далеко не в самом лучшем настроении. Он молча послушал об успехе с зельем в Мунго, над которым Гермиона проработала больше месяца, регулярно советуясь с ним, и сухо ее поздравил. Гермиону это несколько насторожило: обычно он выспрашивал у нее об исследованиях все до малейших деталей и никогда не отмалчивался. Она уже подумала не говорить ему пока про их с Гарри эксперимент, но внезапно Северус сам навел ее на разговор. — Вы ведь пришли не только из-за этого, — сухо заметил он, когда Гермиона закончила перечислять особые свойства зелья, которые удалось вывести на последнем этапе. Выбитая из колеи внезапным предположением, Гермиона ненадолго замолчала. С Северусом сегодня точно было что-то не так, и она озадаченно спросила: — Почему вы так думаете? — ее голос прозвучал насторожено. Северус изобразил на лице кривую усмешку. — Для всего лишь очередного завершенного эксперимента, вы слишком возбуждены, — прокомментировал он. Гермиона едва смогла удержаться от резкого ответа. Всего лишь очередной завершенный эксперимент? Он ведь знал, насколько важно ей было сварить именно это зелье — ее личную разработку. Как он мог говорить так о ее исследовании и работе, зная, сколько усилий она в них вложила? — Я потратила много времени на создание этого зелья. Оно было моей персональной наработкой, так что для меня это не какой-то очередной эксперимент. Я действительно рада, что у меня получилось, — произнесла она как можно сдержаннее. Снейп хмыкнул. — Но все же вы пришли не только из-за этого. Гермиона сжала губы в тонкую линию, чувствуя, как изнутри поднималась злость. Как только в этом человеке могло умещаться столько личностей? Еще вчера он с удовольствием слушал ее размышления, вникая во все, что ей было важно, а сегодня не проявлял особого интереса и был холоден. — Если вы так хотите знать, то вы правы. Не только, — в ее голосе проскользнули ядовитые нотки наподобие снейповских. Она совсем не хотела ссориться с Северусом, но сегодня все шло не так. — Тогда расскажете? — его голос к ее удивлению звучал абсолютно ровно. «Надо отложить разговор», — твердила себе Гермиона. — «Просто встать и уйти». Она уже собиралась подняться с качелей, но внезапно ощутила, как Северус немного сжал ее руку, вынуждая остановиться. — Я хотел бы услышать, — настойчиво произнес он. Гермиона мысленно досчитала до десяти и взглянула в его лицо, лишенное всяких эмоций. Последняя их ссора случилась недели назад, еще до того времени, как они впервые вышли на этот дворик. Гермиона опасалась говорить Северусу про участие Гарри, особенно в такой напряженной обстановке, но немного подумав, решила, что лучше сейчас ему рассказать, чем все равно расстроенной уйти. — Хорошо, я расскажу, — произнесла она и почувствовала, как рука Северуса расслабилась. Начав издалека, Гермиона рассказала, как ей пришла в голову мысль использовать ментальную магию для передачи зрительного контакта, и потом осторожно перешла к тому, как начала практиковаться с его заклинанием по обнаружению магии и передаче изображения другому волшебнику. — Поттер? — прервал ее Северус по середине фразы, едва услышав имя Гарри. Его тон был абсолютно ровным и тихим, что не предвещало хорошей реакции. — Да, — ответила Гермиона, оставляя голос спокойным. — Последнее время Гарри много практиковался… — Вы действительно рассказали обо всем Поттеру? — снова прервал ее Северус и внезапно отнял свою руку от ее ладони. Гермиона почувствовала, как по коже пробежали неприятные мурашки. — Да, мне пришлось рассказать. Одна я бы экспериментировать не могла. Повисла напряженная тишина. Гермиона вслушивалась в стрекотание птиц, стараясь отвлечься, но ничего не выходило. — А вы не думали о том, Гермиона, чтобы рассказать мне хоть что-то до начала вашего эксперимента, — почти прошипел Северус. От такого тона Гермиона напряглась еще сильнее и хотела ответить ему, но он продолжил говорить. — Кому еще вы рассказали о своих увлекательных вечерних занятиях? — Никому, — тут же ответила Гермиона. — Я и Гарри не хотела говорить, но ситуация оказалась безвыходной. — Неужели, — слегка повысил тон Северус. — Настолько безвыходной, что вы не подумали сообщить мне? Гермиона на секунду замялась, не зная как объяснить Северусу, что не хотела его лишний раз обнадеживать, но эта пауза оказалась самой настоящей ошибкой. Уязвленное в очередной раз чувство гордости, взяло над Северусом верх, и он потерял свой хваленый контроль над разумом. — А может быть, вы лжете, Гермиона? Насколько я знаю, Орден поймал почти всех слуг Темного Лорда. Почему бы вам в свободное время не поглумиться над оставшимся Пожирателем? Замечательная тема для беседы, не находите? — О чем вы? — в миг ощетинилась Гермиона, ощущая себя так, как будто ей на голову вылили ведро ледяной воды. — Как это о чем? Хотите сказать, что не понимаете? — он зло усмехнулся. — В любом случае, я был прав. Вы так и остались надоедливой… — Остановитесь, — воскликнула Гермиона, резко поднявшись с качелей. Она отпрянула от Северуса на несколько шагов, словно стараясь огородиться от него. — Как вы можете говорить так? — произнесла она ощущая почти физическую боль от его слов. — После всего, что было во время войны? После того, как я пришла к вам сюда? Я хотела помочь вам, потому что… — она помотала головой, прерывая саму себя. — Не важно. Все эксперименты, которыми мы занимались, я делала ради вас. Я думала, что мы сблизились, Северус… Неужели я ошибалась? В глазах у Гермионы стояли слезы, но она не давала им пролиться. — Я говорил вам, что не нуждаюсь в помощи, особенно в той, которая вас тяготит, — оглушающе ясно произнес Северус. — Вы можете прервать наши встречи в любой момент, когда пожелаете. Поверьте, я только вздохну свободнее. После этих слов Гермиона больше не смогла сдерживаться, и пара непрошенных слезинок скатилась по ее щекам. Она ощутила, как за секунды Северус разрушил то, что они строили все эти месяцы. Слышать такое от него было чертовски больно, и совсем не важно, думает ли он так по-настоящему или просто говорит в пылу ссоры. — Ах, вот как, — голос Гермионы прозвучал до боли опустошенно. — Знаете, я в кои-то веки послушаю вас. Больше я не побеспокою ваш дом своим присутствием. На этих словах Гермиона развернулась к выходу и практически выскочила за пределы участка. Горькие слезы хлынули потоком из ее глаз, и, аппарировав к дому, она упала в свою кровать, уже не сдерживая громкие рыдания.***
После их ссоры прошло чуть больше недели. Первые дни Гермиона чувствовала себя невероятно разбитой. Ей хотелось забыть последние слова Северуса, но каждый раз память услужливо подсовывала ей грустные воспоминания. Гермиона не могла поверить, что он и правда сказал ей это. Несмотря на то, что это произошло в разгаре ссоры, слова били по самому больному. Конечно, Гермиона была согласна с тем, что зря не посоветовалась с Северусом или хотя бы не предупредила его об участии Гарри — наверняка, с его стороны, это выглядело пренебрежением его чувствами и мнением. Но она также знала, что не заслужила тех слов, которые он бросил ей перед тем, как Гермиона нашла в себе силы уйти. Снейп знал, что она делала многое ради него, и принимал это. У Гермионы не укладывалось в голове, как он мог обвинить ее в том, что она смеялась над ним в окружении Ордена, как последняя сволочь. Будто не было тех последних недель, которые они проводили вместе. Северус перечеркнул все жирной чертой, дав Гермионе знать, какого он о ней мнения — похоже, несмотря на все, она так и осталась для него глупой надоедливой девчонкой, не стоящей внимания или времени. Гермиона зло посмеялась над самой собой. Теперь она могла не тешить надежды на то, что ее чувства взаимны. Пазл в ее голове сложился, присоединив последнюю недостающую деталь в середине картины. Через несколько дней после произошедшего к ней зашел Гарри. Он ждал Гермиону, чтобы узнать результаты эксперимента со Снейпом, но, не дождавшись, решил перехватить подругу в дома. Каково же было его удивление, когда вместо ответа, он увидел слезы в ее глазах. Выслушав, что произошло, и насмотревшись на страдающую подругу, Гарри едва поборол желание восстановить справедливость — он почти отправился поговорить со Снейпом, но Гермиона удержала его и упросила пообещать, что он не станет вмешиваться. Гарри долго спорил с Гермионой, но в итоге отступил с обещанием не идти к Снейпу по собственной инициативе. Когда спустя часы он покинул дом Гермионы, его озарило неожиданное осознание — похоже, его подруга влюблена в бывшего шпиона Ордена. После разговора с Гарри Гермионе стало намного легче. Она будто сбросила лишний груз со своей души и через пару дней села за новые эксперименты, с твердой уверенностью отложив все заметки по ментальной магии. Конечно, она продолжала ощущать иррациональное желание вернуться в дом Северуса, чтобы все разрешить самой, но каждый раз с усилием подавляла его — она не могла так продавить собственное достоинство. «Глупое сердце», — думала она в очередной раз, когда мысли возвращались к волшебнику с длинными черными волосами. Гермиона с досадой понимала, что хотела бы продолжить их встречи, и извинилась бы за историю с экспериментом, если бы Северус сделал первый шаг. Но ждать от Северуса попыток примирения не стоило, это было не в его характере, а потому Гермиона лишь с двойным усилием закопалась в бумаги. Ровно через две недели после ссоры, в утро вторника Гермиона уже по обыкновению занималась новым зельем. Мысли о Северусе перестали настойчиво лезть в ее голову, и она, наконец, смогла сосредоточиться на работе. Заварив маггловским способом очередную кружку с кофе, она вернулась к исследованию. На этот раз весь Отдел взялся за разработку улучшенного волчьелычьего зелья, способного предотвратить превращение оборотней в полнолуние. Работа предстояла невероятно увлекательная, и Гермиона взялась за новый абзац с расчетами по взаимодействию ингредиентов, как вдруг, услышала резкий хлопок позади себя. — Госпожа Гермиона, — послышался тоненький голос в абсолютной тишине дома и, резко обернувшись, волшебница увидела знакомую эльфийку. Тинки была явно взволнована и прижимала свои длинные уши к голове. Гермиона несколько раз поморгала, стараясь отогнать странное видение, но эльфийка продолжала стоять на месте. — Здравствуйте, госпожа Гермиона! Господин бывший директор просит вас явиться к нему. Гермиона приподняла брови в удивлении и медленно отложила перо, с помощью которого записывала расчёты. Появление эльфа Хогвартса было крайне неожиданным, но Гермиона быстро восстановила самообладание. «Только я отвлеклась от тяжелых мыслей, а Снейп тут как тут. Хм, значит просит явиться…» — подумала она, но вслух произнесла иное. — Здравствуй, Тинки. А господин бывший директор не уточнил, зачем мне появляться на пороге его дома, где он, очевидно, не рад меня видеть? — ее голос звучал недовольно, но Гермиона ничего не могла с этим поделать — она только успела отвлечься от их ссоры, как терроризируемый им эльф появился на пороге ее дома. Тинки опустила взгляд в пол, ещё сильнее прижимая уши к голове. — Нет, госпожа Гермиона. Я виновата, — она подняла печальные глаза на волшебницу. — Мне нужно наказать себя! — Тинки, ни в коем случае! — воскликнула Гермиона и, мысленно проклиная Северуса, опустилась на колени и взяла эльфийку за тонкие ручки. — Ты ни в чем не виновата. Я злюсь только на Северуса. Начавшие подрагивать от сухих рыданий плечи эльфийки, перестали дрожать, и Тинки посмотрела на Гермиону удивленным взглядом. — Вам что-то сделал господин бывший директор? — шепотом произнесла она, не удержавшись от любопытства. Гермиона улыбнулась и слегка сжала маленькие ладошки эльфа в своих руках. — Ничего такого, за что тебе стоило бы переживать, — ответила она также тихо. — Он был слишком груб в своих словах, и этим обидел меня. Эльфийка решила было что-то произнести, но в следующую секунду снова опустила взгляд в пол, качая головой из стороны в сторону. — Скажи мне то, что хотела, — произнесла Гермиона, но эльфийка покачала головой. — Пожалуйста, Тинки, — добавила она. — Это может быть важно. Эльфийка не отрывала взгляда от пола, но перестала махать головой и, помолчав, произнесла на грани слышимости. — Господин бывший директор очень грустит без вас, госпожа Гермиона, — пролепетала она. — Он не хочет разговаривать, не хочет есть, а только сидит в своём кресле и пьёт огненный виски. «Неужели он правда так переживает из-за нашей ссоры?» — подумала Гермиона и ощутила, как против ее воли по телу побежали приятные мурашки. Может, он и правда сказал ей все это лишь на эмоциях. Может, она ему также небезразлична, как и он ей. Может, она ошибалась в своих последних выводах? От мыслей Гермиону отвлекла эльфийка, которая снова замотала головой. — Я не должна была говорить это, — воскликнула она, пытаясь вырвать свои ладошки. — Я плохая. Тинки плохая! — Нет, Тинки, — твёрдо произнесла Гермиона, удерживая ее в своих руках. — Нет, ты все сделала правильно. Я вернусь к Северусу, раз он просит. В конце концов, я тоже была неправа. Уверенный голос Гермионы заставил Тинки успокоиться, и Гермиона, увидев, что она больше не собирается рыдать или вредить себе, отпустила ее ладошки. — Думаю, господин не хотел вас обидеть, — неловко произнесла Тинки. — Я тоже так думаю, — кивнула Гермиона и печально улыбнулась. — Я понимаю, что ему тоже очень непросто, но Северусу нужно лучше сдерживать свои плохие эмоции. Эльфийка потупила взгляд и снова взялась ручками за свои многострадальные уши. — Так я могу передать господину, что вы придёте? — Да, Тинки, можешь, — тепло ответила Гермиона, поднимаясь с колен. — Спасибо, что заглянула. Тинки подняла взгляд на волшебницу и, коротко улыбнувшись, исчезла с хлопком. Гермиона ещё какое-то время смотрела на опустевшее место, пытаясь осознать, что только что произошло, а потом вернулась за рабочий стол и, дописав последнее предложение в прерванной карте исследования, крепко задумалась. Получается, Северус все же не хотел ее потерять, раз прислал эльфийку. Он всегда был закрытым и никогда не делал первых шагов, даже когда ошибался, но для Гермионы переступил через свои принципы. Им действительно пора помириться. Именно поэтому через несколько десятков минут Гермиона появилась рядом с домом Северуса и, неожиданно для себя, обнаружила его в заднем дворе. Что ещё удивительнее, в своих длинных пальцах он держал сигарету и выпускал небольшие облачка дыма изо рта. — Не знала, что вы курите, Северус, — удивленно произнесла Гермиона, подходя к уличным качелям ближе. Северус едва заметно вздрогнул от неожиданности и в следующую секунду распрямил плечи. — Я не курю, — ответил он, и щелкнул пальцами, заставляя сигарету исчезнуть. — Точнее, делаю это очень редко, когда нужно о чем-то серьезно подумать. — И о чем вы думаете сейчас? — произнесла Гермиона и присела на качели, словно ничего не произошло: словно не было ссоры и не они игнорировали друг друга последние две недели. Северус шумно вздохнул, очевидно собираясь с мыслями. Гермиона тихо сидела рядом, наблюдая за его лицом, на котором не было застывшей маски — она очень любила, когда Северус позволял ей видеть его настоящие, живые эмоции. — Простите меня, Гермиона, — он слегка склонил голову, зарываясь пальцами в волосы. — Я был не прав в своих обвинениях насчёт Ордена и нечестен в своих последних словах. Однако… Я попрошу и вас услышать меня, — он прервался, подбирая слова. Очевидно говорить о таких вещах ему было слишком непривычно и тяжело. — Мною долгое время пытались управлять: с одной стороны Альбус, который играл на моем чувстве вины, заставляя совершать противоестественные для меня вещи вплоть до убийства, с другой Лорд, который никогда не считался с чьим-то мнением. Именно поэтому мне… было сложно принять ваше самоличное решение о кооперации с Поттером. Поймите меня правильно, Гермиона… Я хочу быть в курсе тех ваших решений, которые касаются меня непосредственно. Он замолчал, ожидая ее ответа, и в этот момент почувствовал, как она дотронулась до его руки, которой он зарылся в своих волосах. Протянув ладонь ей навстречу, Северус осторожно взял Гермиону за руку. — Я понимаю вас, Северус, — произнесла Гермиона, ощущая тепло его пальцев, обхвативших ее ладонь. — И я тоже хочу извиниться. Я не знала, как сказать вам об этом, я просто не хотела вас обнадеживать очередной безумной идеей и не подумала о том, что могу задеть вас своим молчанием. Вы имели право знать обо всем, безусловно. Подняв взгляд от их соединенных рук, Гермиона обнаружила, что они оказались значительно ближе друг к другу, чем раньше. Если бы она наклонила голову немного сильнее, его дыхание могло бы всколыхнуть волосы возле ее лица. — Я рад, что вы вернулись, — произнес он едва слышно, поразив Гермиону своей искренностью. Волшебница не смогла сдержать счастливую улыбку, озарившую ее лицо от этих слов. — Я тоже этому рада, — призналась она и увидела, как уголки губ Северуса слегка изогнулись в такой же искренней улыбке. Бессознательно Северус наклонил голову еще немного вперед и черная прядь его волос легко коснулась ее виска. Их лица оказались настолько близко друг к другу, что Гермиона могла до деталей разглядеть маленькие морщинки у его глаз. Это был идеальный момент для поцелуя, но, когда Гермиона прикрыла глаза, наклоняя голову еще ближе, Северус внезапно подался назад. Он не отстранился слишком далеко, но поднял голову вверх, прерывая момент интимности. — Я надеюсь, вы не будете против рассказать мне о своем удачном эксперименте еще раз? — произнес он, возвращаясь к предыдущему разговору. Гермиона едва сдержала разочарованный вздох. Похоже, ее лимит удачи на этот день исчерпался. Дав себе немного времени, чтобы собраться с мыслями, Гермиона начала свой рассказ.