***
Опустив голову и взгляд в тарелку, Крист медленно жевал свой завтрак и размышлял. В его сердце закрались сомнения, вызванные несоответствием поведения мужа. Нынешний Сингто проявлял по отношению к нему столько тепла и заботы, что перед этим меркли даже самые смелые мечты омеги. Перават слишком хорошо знал своего альфу. Парень, сидящий напротив него, был довольно зрелым, очень ответственным и страстно отдавался любому делу, за которое брался. Все эти качества и заставляли омегу любить Прачаю до глубины души. Учитывая всё это, прямо сейчас Крист задавался вопросом: забота Сингто по отношению к нему вызвана ответственностью и долгом или в сердце альфы начала зарождаться любовь, на которую он не смел даже рассчитывать? От этих мыслей в сердце кольнуло, и Перават решил перестать думать об этом — впереди его ждал рабочий день. Вместо этого в его голове проскользнула другая, не менее назойливая мысль. Настолько тяжело любить кого-то вообще? К концу завтрака ответа на этот вопрос омега так и не нашел. Но, размышляя обо всём, что с ним произошло с момента переезда в дом Прачаи, он пришел к единственно правильному — по его мнению — выводу. После рождения малыша их супружеским отношениям должен прийти конец.***
Молча расправившись с едой, супруги отправились на работу. Сингто хотел подвезти омегу, но Крист не позволил ему тратить время попусту, делая крюк. Тем более что магазин находился недалеко, и он вполне мог дойти туда пешком. Так что Перават довольно быстро оказался на работе и приступил к делам. Даже в последний день он не позволил себе расслабиться, точно и быстро рассчитывая посетителей за кассой, и создавая креативные и в то же время удобные для понимания выставочные стенды для бестселлеров. Занимаясь делами, Крист думал о своём работодателе. Альфа, который заставлял его чувствовать себя купающимся в лучах теплого заходящего солнца, проявил по отношению к нему огромную заботу, протянув руку помощи, в тот момент, когда он был наиболее подавлен и беззащитен. Потому, собравшись с духом, Перават с подозрительно заблестевшим взглядом и поджатыми губами, искренне поблагодарил парня за всё, что тот для него сделал. И совсем не ожидал, что Год легонько похлопав его по плечу, вкрадчиво предложит: — Если ты действительно хочешь сказать спасибо, как насчёт того, чтобы сделать меня крестным отцом твоего малыша? В ответ на это омега удивленно расширил глаза, а затем, улыбнувшись, кивнул головой. В этот самый момент на улице раздался рёв автомобиля и через короткое время перед книжным магазином остановился черный Бентли. Прачая приехал сюда прямо с работы, так что, не имел возможности переодеться, а потому на нём был деловой черный костюм. В сочетании с высоким ростом, отличным телосложением и красивыми чертами лица, излучающими холодную элегантность, любой, смотрящий на него, мог заключить, что перед ним находится успешный человек. Войдя в магазин, Сингто, нигде не задерживаясь, направился прямо к стоящему за кассой Кристу. Едва он приблизился, Год заключил, что человек перед ним и есть альфа Перавата, поскольку омега буквально пропитался его феромоном. Спокойно ожидая, пока Крист соберет вещи, Сингто, обратившись к Году, проговорил: — Большое спасибо за то, что заботился о моём муже в этот период времени. В ответ альфа, наполовину прислонившийся к стене рядом с кассой, повертел в руках купюру и произнёс: — Разве тщательно заботиться об омеге — не обязанность его альфы? В тоне владельца магазина прозвучал холод — Году не нравился этот, хорошо одетый и похожий на ледяного принца, парень. Не после того, как он в течение нескольких месяцев наблюдал за тем, через что приходится проходить его маленькому и хрупкому коллеге, пока супруг где-то шастал. Прачая в ответ на этот выпад промолчал и, дождавшись своего омегу, покинул книжный.***
Как только Перават вышел на улицу, его ударил порыв холодного ветра, отчего парень слегка задрожал. Внезапно тело Криста почувствовало легкость и, не успев никак отреагировать, он мягко упал в тёплые и крепкие объятия. Чуть приподняв голову, омега столкнулся взглядом с парой сияющих темно-карих глаз, которые были подобны глубоким омутам. Перават осознавал, что испытывает невероятное влечение, потому что в муже его притягивало абсолютно всё. Не в силах выдержать пристальный взгляд альфы, он спрятал лицо на широкой груди любимого, так что на виду остались лишь пылающие уши. Крист не хотел поддаваться искушению и снова погружаться в нежность Сингто. Потому что знал: тогда он уже никогда не сможет уйти от мужа. Его руки, до этого лежащие на животе, поднялись и на мгновение, замерев, обняли талию Прачаи. Греясь в тепле любимого, Перават не испытывал никаких сомнений или грусти по поводу неправильности происходящего. В любом случае, времени и так осталось совсем немного. Так почему же он не может насладиться последними хорошими днями, купаясь в тепле рук его альфы? Очень даже может, ведь всё, что для этого надо сделать — считать время, проведённое с Сингто прекрасным сном. Потому что любой, даже самый прекрасный сон, когда-нибудь закончится, возвратив Криста в жестокую реальность.***
После того, как омега перестал работать в книжном магазине, Прачая проявив характер, забрал его домой. За время отсутствия Перавата Гуччи сильно подрос, цвет его шерсти стал ярче, а ещё пудель был аккуратно подстрижен. Когда пёсик увидел, что любимый хозяин вернулся, то так обрадовался, что активно завилял своим хвостиком, облизывая руку Криста. Дома ничего не изменилось — там по-прежнему всем заправляла тётя Минт. Перават же теперь большую часть времени отдыхал на кровати и делал всё возможное, чтобы позаботиться о малыше. Он хорошо питался и старался не нервничать, а если испытывал скуку, то брал в руки книгу или ненадолго выходил на задний двор, чтобы погреться на солнце и размять ноги. Вернувшись в дом мужа, омега наотрез отказался пускать к себе родителей, чем немало удивил Прачаю, но как бы ни допытывался альфа, он так и не услышал причину подобного поведения. Кроме того, Сингто беспокоил тот факт, что за время, пока Крист жил один, он плохо питался и не получал должного ухода, потому первым делом по возвращении он показал мужа врачу. К счастью, результаты анализов позволили заключить, что все показатели в норме, за исключением размера — плод был маленьким. Ожидаемая дата родов была назначена примерно через месяц, и от этого в сердце Прачаи с каждым днём нарастало волнение. Уже через месяц ребёнок, в котором течёт кровь Перавата и его собственная кровь, появится на этом свете. Альфа был поражен этой новостью и испытывал самое настоящее счастье.***
Когда Сингто в белом банном халате и с влажными после душа волосами вышел из ванной, Крист полулежал на кровати, опираясь спиной на мягкую подушку. Омегу освещало лишь тусклое сияние лампы у изголовья кровати. Его взгляд был опущен, а длинные, пушистые ресницы слегка дрожали. В руках у Перавата была книга, и его тонкие белые пальцы медленно перелистывали страницы. Глядя на укрытого теплым покрывалом мужа и красивую выпуклость его огромного живота, Сингто почувствовал необъяснимую дрожь в сердце и, вытерев мокрые волосы, улёгся рядом с Кристом. — Что ты читаешь? — чувствуя, насколько тепло под покрывалом от тела омеги. — Ничего, просто листаю книгу — отозвался Перават, насыщая воздух легким ароматом жасмина. Втянув ноздрями сладостный и неповторимый аромат, что через его нос проникал в самое сердце, Прачая наклонился и осторожно, как будто бы тот был хрупкой фарфоровой куклой, обнял мужа. Аккуратно положив голову на мягкий и теплый живот омеги, скрытый покрывалом, Сингто почувствовал толчок и тут же улыбнулся, понимая, что это их малыш. Тело Криста напряглось, а затем он сполз ниже и вытянулся на постели, чтобы отец мог лучше ощущать действия ребёнка. — У филиала в Гонконге появились кое-какие дела, требующие вмешательства, так что мне надо уехать на полмесяца, — через некоторое время подал голос альфа, по-прежнему лежа головой на животе мужа, и вибрация от его речи вызвала в теле Перавата дрожь. — Заботься о себе, как следует, пока я не вернусь, ладно? — добавил Прачая и услышал: — Угу, — осторожно отодвинулся омега и тепло ответил: — Я буду ждать тебя. Больше они не говорили, и так как уже было поздно, Крист отложил книгу, а Сингто выключив лампу у кровати, лёг в постель, тщательно укрыв себя и мужа покрывалом. Омега закрыл глаза, пытаясь уснуть, и внезапно внутри него засело какое-то необъяснимое чувство страха и тревоги. «Всё в порядке. Это всего лишь две недели. Они пройдут очень быстро», — мысленно попытался успокоить себя Перават и закрыл глаза. Спустя некоторое время тревога внутри стала меньше, но заснуть парень так и не смог.***
Это произошло в тот момент, когда Крист только что пообедал. Из-за переедания у омеги внезапно вздулся живот, и Перавату захотелось прогуляться по двору. На улице было мрачно, а по серому небу бродили темные тучи. Кроме того, Прачая уехал в командировку, и потому сейчас настроение омеги напоминало те самые тучи. А ещё Крист постоянно чувствовал необъяснимое беспокойство — он догадывался, что скоро даст слабину. Забота Сингто всё же проникла глубоко в его сердце и, хотя парень ничего не говорил мужу — в его душе всё же появился росток надежды на счастье. Его никогда не считали человеком с огромной силой воли. И сейчас Перават склонен был согласиться с окружающими — он мог вынести любые муки беременности, но, как оказалось, был не в силах справиться с желанием провести с любимым ещё хоть немного времени. К вздутию вдруг примешалась какая-то тупая боль. Подняв руку Крист, осторожно погладил живот, медленно кружа по нему подушечками пальцев, чтобы успокоить ребёнка. Весь период его беременности боль в животе никуда не исчезала, а лишь меняла свою степень, становясь то слабее, то сильнее. Подумав о том, что через некоторое время, как это обычно бывает, всё вернётся в норму, он не придал этому большого значения и продолжил гулять. Чуть позже, глядя на то, что небо, кажется, вот-вот прольётся дождем, Перават заволновался, а боль в его животе вдруг начала усиливаться. Задышав чуть быстрее, омега стал двигаться в сторону дома, собираясь вернуться в спальню. Но это было нелегким делом — по мере увеличения срока беременности, конечности Криста, особенно ноги, распухли настолько, что он даже не мог надеть обувь. Вот так медленно, придерживая живот, из-за которого он даже не мог толком увидеть свои слабые ноги, Перават делал шаг за шагом, стремясь добраться до безопасного места. Извилистая дорожка во дворе была вымощена плоскими мраморными плитами и, прошедший вчера сильный дождь сделал их очень скользкими. Так как омега переставлял ноги почти на ощупь, он не заметил впереди потенциальную опасность. И как следствие, упал, ударившись коленями о холодную и твердую мраморную плиту. От падения живот затрясся и Крист почувствовал, как боль усилилась. Опёршись одной рукой на землю, а другой, обнимая малыша в животе, он часто и тяжело задышал. На лбу Перавата выступил холодный пот, пропитывая волосы и омега, стоя на коленях, задрожал. Боль изменила характер став ужасно тянущей и среди множества других мыслей в его сердце зародилась ужасная, но вполне реальная догадка. И Крист очень боялся, что он окажется прав, и эти симптомы в его теле свидетельствуют о наступлении преждевременных родов.