Столицы тоже люди!

Полтава по зубику собирал отвисшую вниз челюсть, пока Симферополь и Севастополь вообще пытались хоть что-то понять. — Прямо флеш-моб какой-то, — протянул последний. Керчь лишь пожала плечами, она-то ни в чем не виновата! Встав, девушка вновь обернулась к старичкам. — Я думаю, вы знаете, что делать, — хитро улыбнулась она. Херсонес и Несебр кивнули и разошлись по углам комнаты. — Вы! — крикнула Керчь, указывая на сидящих на полу ребят, — Пересаживайтесь на диван! Города не стали возражать и задавать вопросы, а просто приготовились к новым сюрпризам. — Всегда знала, что Украину недооценивают, — бормотала Керчь, подходя к маленькому журнальному столику возле окна. — Умеешь делать айпэды? Зацени, что можем мы!! — крикнув сию фразу, девушка со всей силы треснула по вазе. Лампочки последний раз моргнули и выключились, погрузив номер в полумрак и визг Полтавы. Послышался глухой удар, и парень стих. Давайте не будем связывать логически эти две вещи. — Команда "Пуск" дана. Запуск двигателя, — послышался металлический голос откуда-то из стен комнаты. — Херсонес! Давай! — дала команду Керчь. Старичок нажал выключатель на стене, и комната наполнилась шумом работающего мотора. Маленький столик перед Керчью стал расширяться и увеличиваться в размерах, превращаясь в огромную сенсорную панель. Подвинув ближе рядом стоящее кресло, девушка поправила подол платья и села. На панели появилась карта гостиницы, расположение номеров с именами и фамилиями жильцов и много еще какой-то информации. Потыкав нужные кнопки, Керчь крикнула: — Несебр! Запускай первый реактор! Херсонес! На тебе отделение первой ступени! Не забудь про катализатор, он не должен перегреться! Комнату затрясло, распахнулись двери шкафов, а с полок полетели статуэтки и фигурки, стали падать блюдца, вазы, разбиваясь вдребезги. Стулья как ожили, и пошли плясать по всей комнате, врезаясь в друг друга и рядом стоящую мебель. Из подлокотника кресла появился маленький черный рычажок с несколькими кнопками, снизу выплыла педаль. Керчь положила руку на рычаг. — С Богом! — вздохнула она и со всего маху дала ногой по педали. Внезапно все стихло и успокоилось. Было слышно только как просится по маленькому Полтава. Девушка сидела, стеклянным взглядам смотря на панель, словно чего-то ожидая. "Ну же, миленький, давай!" — мысленно молилась она, сжав от волнения челюсти. Тут комнату сильно тряхнуло, а Полтава таки слетел с дивана. — Держитесь крепче! — предупредила Керчь и наклонила рычаг вниз. — Что происходит? — удивился Варшава, подняв глаза на здание гостиницы, от которой с криком к саду неслась толпа людей. — Не знаю, но... — сказала сидящая рядом с ним на скамейке Вильнюс, но договорить она не успела. С фасада полетели обломки камней и красивые резные наличники, стены просто пошли по швам. Одна из комнат примерно на тринадцатом этаже словно выплыла из стены гостиницы и медленно стала подниматься вверх. Снизу с шипением вырывалось зеленое пламя, а из стен стали медленно вырастать огромные железные крылья. — АвтоВАЗ, когда я вернусь, я тебя расцелую, честно! — взвизгнула от восторга Керчь, поднимая машину все выше. — Уфа, надеюсь, я тебя не подвела! — Что только она не сделает, чтобы не играть в футбол! — прошептал Симферополь. ************************************************************ — Ахахахахаюшки!!! Я крутой!!! Нет, я реально крутой!!! — почти бился головой об стену сарая Пермь, то и дело теребя свои и без того уже растрепанные темные волосы. — Да ты видел, как я их скрутил, а? — обратился он у рядом стоящему рядом Будапешту (столица Венгрии). — Да-да-да, — со вздохом ответил парень среднего роста с высоким хвостом из густых каштановых волос и в длинной рубахе и жилетке с цветным узором. Пермь уже почти водил хороводы вокруг своих пленников. На полу сарая сидели спиной друг к другу, связанные по рукам и ногам толстой веревкой Москва и Берлин. Брыкающуюся девушку пришлось перевязать сильнее, поэтому Пермь пожертвовал своим ремнем из брюк. Теперь он скакал по сараю, одной рукой держа сваливающиеся штаны. — Ладно, пошли, — схватил его за воротник Будапешт и потащил к выходу. — Нам еще перед заместителем отчитываться. — I`ll be back! — томным голосом произнес Пермь, ткнув пальцем в пленников. Дверь закрылась, оставив немца и россиянку наедине. Москва наконец смогла выплюнуть тряпку, что спешно сунул ей в рот Будапешт. — А ну, поверни голову, — сказала она Берлину. Тот, чтобы не свернуть себе шею, попытался повернуться лицом к Москве. Ухватившись зубами за тряпку, девушка вырвала его изо рта немца и плюнула рядом на сено. — Свобода! — глубоко вздохнул Берлин, глотая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Голова закружилась от переизбытка кислорода, а глаза словно заволокло туманом. — Пиздарулю, я хочу выбраться отсюда! — стала возмущаться Москва, пытаясь освободиться от веревки, но безуспешно. Тут ей в голову пришла поистине гениальная идея. — Берлинчик, а Берлинчик, — сладко так пропела Москва на ухо парню. — Ты ведь немножко шаришь в музыке, да? — Дюссельдорф мой брат родной, — буркнул Берлин, вспоминая как младший брат пытался научить его азам музыки перед Евровидением. Но все равно кроме "до-ре-ми-фа-соль-ля-си", Берлин не знал ничего. А нет, вру. Он может еще сказать это наоборот. — Мы с тобой призовем одного из древнеславянских богов, — заговорщически зашептала Москва, оглядывая сарай. В противоположном углу, у стены стоял топор, а недалеко от него — стальная кормушка для скота. Корова, или какую другую многокакующую живность держали здесь, сейчас отсутствовала на счастье пленников. — Давай поднимайся и двигайся за мной, только аккуратно, — сказала Москва, поднимаясь с пола. Двигаться пришлось прыжками. Пошатываясь, парень и девушка медленно, но верно приближались к топору. — Там долго еще? Мне не очень-то удобно пятится назад! — недовольным тоном произнес Берлин, но Москва пропустила его нытье мимо ушей. Она жадно пожирала глазами топор. Наконец, она схватила его зубами за деревянную часть. "У меня есть топор. Рядом Берлин. В сарае пусто. Только бы не наделать глупостей!" Отбросив сладкие фантазии в сторону и покрепче сжав в зубах инструмент, Москва стала в определенном ритме хуярить по стальной кормушке. "Та-та-та-та-та!" — раздавалось по всему сараю. — Бери выше! — посоветовал Берлин. Москва послушалась. Надо же. Тут в воздухе раздался хлопок и перед девушкой повис лысый дядька. Он пафосно сложил руки на груди и басом спросил: — Чего желаете? — Чтобы выбраться отсюда! — хором ответили Москва и Берлин. Только лысик хотел возразить, но Москва с такой злостью сжала челюсти, что от рукоятки топора начали отлетать щепки. — Ваше желание исполнено! — натянув лыбу, сказал он. — С топором нам веселей, телепортации в два раза быстрей! Люблю топорик! — дядька взмахнул рукой и исчез. Дул ветер, теребя и играя волосами двоих. Безоблачное небо казалось бесконечным, словно океан. Ни птицы, ни тучки. — Москва! Тебя убить сразу или предпочитаешь расчлененку? — прорычал Берлин. — А что такое? — спросила девушка, невинно клацая зубами. — Понимаю, факт того, что мы стоим по среди заснеженной равнины, под сильнейшим ветром и при минус тридцати, не меньше, тебя не смущает! — крикнул Берлин, пытаясь переорать завывающий ветер. — Пиздец тебе, Мистер Пропер! — зашипела Москва, жмурясь от летящего снега. Тут на горизонте замаячил маленький огонек фонарика. — Спасены! — чуть не заплакал от счастья Берлин. *********************************************************************** — Ой, а что это ты там читаешь? — спросил Сочи, заглядывая Казани через плечо. — Любовные послания? — парень тут же стал пунцовым и спрятал мобильник в карман. — Да какие любовные послания? — усмехнулся Новосибирск. — Его только "Билайн" пригласит на свидание, да и то передумает потом. — В вашем кошельке недостаточно средств, чтобы сводить меня в ресторан. Перезвоните позже! — гламурным голосом и закатив глаза, произнес Ижевск. Норильск и Набережные Челны хихикнули, продолжая мешать тесто для пирога. Ижевск продолжил подсыпать им туда муки из баночки с надписью "Соль". Мда...Англия в подъезде нервно пьет чай с гопотой... Отойдя подальше от продолжавших развивать тему "Какой из мобильных операторов наиболее сексуален", Казань встал рядом с окном, нервно перечитывая СМС-ку. "Черт! Керчь, раньше нужно было сообщать! Зачем я вообще в это ввязался?" — от злости он ударил кулаком по подоконнику. Новосибирск подошел к другу. — Она начала действовать? — незаметно шепнул он. Казань кивнул и уставился в окно. — Готовься, нам скоро присоединяться. — Да, но есть одна проблема... — Новосибирск перевел взгляд на Сочи и Ванкувер. — Возьми, мне не жалко! — Нет, ну зачем же. Это твое. — Ну ты же мой друг, вот тебе и хочу отдать! — Отдай кому-нибудь еще, я не могу принять от тебя столь важную вещь! — Ну Казанова сегодня слишком бука, Носик такое не любит, Иж тоже не возьмет, а Нора и Член заняты... — Какой я тебе Носик нахрен?! — подскочил Новосибирск, да так, что Казань чуть не вывалился в окно. — И, Сочи! Иди уже выбрось эти несчастные картофельные очистки! Метнув гневный взгляд на гордого Ванкувера, Сочи поплелся в коридор к мусоропроводу, бурча какие-то проклятия. — К-к-как он м-м-еня назвал? — Набережные Челны стоял, облокотившись о стол. Норильск старательно обмахивал друга полотенцем, а Ижевск ржал как придурок. — Член зашел в гости к Норе, — сквозь смех говорил он. — Янепошлый, янепошлый!