Война империй

— Твоя очередь! Орест поднялся, собрал остатки еды в поясной мешок и направился к выходу из ущелья. Тит снял с Каллиста плащ, свернул его и засунул в сумку. Взвалил юношу себе на спину и неспешно зашагал за Орестом. Путь предстоял неблизкий, а с тяжелой ношей и подавно. Начиналась адская жара. Капельки пота текли по лицу Тита. Горячее дыхание лежащего на плече Каллиста обжигало разгоряченную кожу. Остатки верхней одежды почти не закрывали торс, и бледная кожа пленника начала краснеть и кое-где покрываться волдырями от солнечного ожога. Тит старательно не обращал на это внимания, хотя и понимал, что парню скоро будет мучительно больно. Начни он проявлять заботу, Орест точно заподозрит его в измене. Неся по очереди свою ношу, отряд прибыл в столицу ближе к полуночи. На окраине столицы, за высоким каменным кроваво-красным забором, располагалась тюрьма. Орест постучал в маленькое окошко. Часовой открыл заслонку, внимательно осмотрел прибывших и со скрипом распахнул тяжелую, местами ржавую, железную дверь. На территории тюрьмы было несколько корпусов высотой максимум в два этажа. В большинстве своем, здесь держали пленников или предавших Север монстров. На большой площади посередине виднелись несколько столбов с железными цепями и штыками, окрашенные запёкшейся кровью. К одному из них был прикован демон, крыло его было сломано, торчащая кость белела в свете луны, а шерсть на спине постепенно покрывалась инеем. Каллист, болтаясь на плече Ореста, не мог ничего видеть из-за повязки, но явно ощутил гнетущую атмосферу. Недавняя жара опалила кожу, а сейчас холод пробирал до костей. Запах сырости, плесени и гниющей плоти наполнял легкие, от чего становилось тяжело дышать. По звуку шагов и усиливающемуся запаху Каллист понял, что они спускаются по лестнице. Все ниже и ниже. Он уже сбился со счета. Орест и Тит спустились на самый нижний этаж, туда, где солнце никогда не светило, туда, откуда никто не выходил живым. Казалось, все живое и светлое тотчас погибнет и обратится в пыль, едва оказавшись там. Если и есть ад, то он здесь. Разведчики шли по длинному коридору, освещая себе путь горящим факелом, и узники с опаской подходили к своим маленьким окошкам, чтобы посмотреть, кто же на этот раз попал в немилость Верховного. Каллист слышал их тихие перешептывания. Звук шагов стих, звякнули ключи, громко открылась дверь и пленника втолкнули внутрь, не удосужившись даже развязать его. — Посиди тут и не вздумай шуметь! — ухмыльнулся Орест и, дав указания часовому, отправился домой. Тит, мельком взглянув на лежащего на сырой земле Каллиста, вздохнул и отправился следом. Только стражник остался стоять перед дверью. Юноша сел, потеревшись о шершавую каменную стену, стянул с себя повязку. Сквозь маленькое окно проникал свет от факела стражника, и парень смог рассмотреть помещение. Камера Каллиста находилась в самом конце коридора, она была очень маленькой, три на два метра. Каменные стены были сырыми и мшистыми, несколько пучков сухих колючих веток служили постелью. В углу валялся медный, с вмятинами, небольшой таз, предназначенный видимо для справления нужд. «Отсюда так просто не сбежать.» Каллист прислонился в мшистой стене и уснул. В этой тёмной сырой темнице время тянулось бесконечно долго. Каллист не знал, сколько он здесь находится. Казалось, его мучители совершенно забыли о его существовании, и ему оставалось только погибнуть здесь бесславной голодной смертью. Ночной горшок был уже переполнен, и от него несло невыносимой вонью. Каллист отсел к противоположной стене и вдыхал запах сырой стены, чтобы хоть как-то перебить эту вонь. За дверью каждые два часа сменялась неусыпная стража. Порой, выглядывая в маленькое окно, парень замечал, что постоянная охрана только возле его камеры. «Что же за грех я совершил, что меня караулят, как опасного преступника?» И хоть он понимал серьёзность ситуации, Каллист был им благодарен. От их факела сквозь узкую щёлку проникал свет и немного освещал эту темницу. Из-за того, что камера находилась глубоко под землёй, здесь не ощущался перепад температур, и солнечные ожоги на теле постепенно заживали. Посреди ночи раздался громкий скрип, ржавая дверь с глубоким стоном распахнулась, и в помещение вошли два грузных рогатых монстра. Факелы освещали их морды в шрамах и пирсинге. Юноша вздрогнул. Уши, привыкшие к гробовой тишине, резануло до боли. — Если хочешь жрать, то сожрёшь и это! Один из монстров пнул ночной горшок, перевернув всё содержимое на пол, и в пустую чашу вылил жидкую склизкую кашу, а затем носком пододвинул к Каллисту. Оба существа, смеясь, вышли из темницы. Юный жрец очень хотел есть, желудок сводило судорогой от одного воспоминания о еде. Но только посмотрев на свой «обед», его чуть не вырвало. «Что же делать?» Свет за окошком слегка задрожал, послышались приглушённые голоса, и со звуком удаляющихся шагов камера погрузилась в темноту. «Ушёл?» Каллист подскочил, припал лицом к двери и неожиданно в узкой щели увидел небесно-голубые чуть светящиеся глаза. «Это он!» Грубые мозолистые пальцы протолкнули в оконце пару ещё горячих лепёшек. — Ешь. И побыстрее. — Спа… — Каллист не успел договорить, как снова послышались шаги, и приближающееся пламя факела «сообщило» о возвращении охранника. Голубые глаза метнулись и исчезли во мраке. Перебирая обессиленными ногами, стараясь быть как можно тише, Каллист перебрался на свою колючую кровать и стал жадно поглощать лепёшки. Наслаждаясь их теплом и вкусом, он съел всё до последней крошки. Улыбнувшись, он откинулся назад и закрыл глаза. *** Кроваво-красное солнце лениво поднималось на горизонте. Задумчиво посмотрев на него, Тит пришпорил рогатого белого медведя и помчался за остальными. Внезапная вылазка разведотряда закончилась бойней у пограничных Восточных ворот. Северяне напали внезапно и, как тайфун, смели незадачливых южных шпионов. В предрассветных сумерках то тут, то там сверкали острые лезвия секир и кинжалов. Фонтаны крови окрасили всё вокруг и даже пробегавшую мимо ящерицу. Не успел отряд Тита скрыться за воротами, как из темноты стали выходить чёрные волки с зелёными светящимися глазами и жадно поедать неостывшие ещё трупы. Полудохлый демон болтался слева, привязанный к седлу. Этот чёртов выродок оказался очень живучим, он заставил Ореста попотеть, поэтому решено было доставить его в тюрьму, чтобы Орест вовсю над ним поиздевался. Они быстро добрались до тюрьмы. Тит отвязал демона и потащил его волоком ко второму корпусу. Пересекая главную площадь, он услышал в тишине резкий звук рвущейся ткани и оглянулся. У столба наказания стоял бледный серебристоволосый худощавый юноша, его шею и руки сковывало ржавое железо, а тяжёлые цепи намертво приковали к столбу. Рогатый, с зеленовато-серой кожей, хвостатый монстр резким движением сорвал бело-голубые одежды и откинул в сторону. Сердце Тита вздрогнуло. Стройное, бледное, изящное тело юноши выглядело таким беззащитным рядом с этим монстром, как хрупкая фарфоровая статуэтка. От сильного пинка Каллист упал. Рогач схватил кнут и стал хлестать Каллиста, превращая его спину, бедра, плечи в сплошное кровавое месиво. — На кого ты работаешь?! На южан?! Как ты посмел убить наших воинов?! Парень, не выдерживая этой боли, вцепился зубами в большой палец и прикусил. Наконец, монстр устал. Потом он взял мешок крупной соли и высыпал на раны юноши. Громкий крик раздался на площади. Тит сжал руку в кулак, острые ногти впились в кожу, и потекла кровь. Смотреть на это было невыносимо, но он ничего не мог поделать, лишь бессильно наблюдать. Никогда ещё ему не было кого-то жалко. Грудь словно сковало железным обручем. Первый голубой лепесток духовного лотоса полностью раскрылся. С трудом отвернувшись, он направился к корпусу и передал охране пришедшего в себя демона.