Война империй

На Востоке забрезжил рассвет. Тени и мрак отступали, забирая с собой остатки тревоги и страха. Медведь уже не бежал, а спокойным шагом шёл на Север. Зарывшись в его густую шерсть, спал Тит. Лолла зевнула и устало посмотрела по сторонам. Их путь пролегал по горному плато. Вокруг, насколько хватало взгляда, возвышались горные пики, покрытые вечными снегами и дымкой. Где-то там на Юге они оставили свой уютный дом, знакомых, друзей, свою жизнь. Она до сих пор не могла поверить, что Тит — сын самого могущественного человека Севера. Если бы Верховный его признал, то их жизнь сложилась бы совершенно иначе. Пытаться убить собственного ребёнка?! Как такое вообще возможно?! Но потом она вспомнила, что три года назад сама размышляла о том, оставить Тита или нет. И ей стало очень совестно. Никто не знает, что ждёт впереди, и поэтому нужно быть готовыми к последствиям своего выбора. Ещё раз зевнув, Лолла заметила слева неприметный вход в небольшую пещеру и подумала о привале. Она направила медведя прямо к ней. Стараясь не разбудить Тита, Лолла осторожно слезла с животного и, пригнувшись, зашла в пещеру. Лучи утреннего солнца осветили её пустоту так, что можно было хорошо всё рассмотреть. Пещера представляла собой небольшое продолговатое помещение. С левой стороны в стене имелось два длинных углубления, которые использовались, видимо, как спальные места, а справа, недалеко от входа, ещё остались угли и кое-какая посуда. Слой пыли «говорил» о том, что хозяев этой пещеры давным-давно нет. «Неплохое место для временного убежища». Но как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Лолла вышла и осмотрелась. Усталый медведь разлёгся на площадке перед пещерой. Неподалёку в скале бил маленький родник с чистой холодной водой, который впадал в бурную реку на дне каньона. «Действительно, неплохое». Сломав несколько веток с куста, она связала из них веник и пошла подметать. Совсем скоро пещера приобрела вид вполне себе уютного жилища. Лолла разогрела лепёшки на костре, а в небольшом котелке вскипятила воду, бросив туда несколько стеблей чайной травы. От вкусного аромата Тит проснулся, а голодный желудок поприветствовал его своим недовольным урчанием. Он, цепляясь за шерсть медведя, спустился на землю и пошёл на запах. — Мы теперь будем жить здесь. Нравится? — с ласковой улыбкой встретила его Лолла. — А наш дом? — Мы не можем пока туда вернуться… — и она печально посмотрела вдаль. Жизнь шла своим чередом. По утрам Лолла ходила ловить мелких ночных животных, собирала вкусные стебли, набирала холодную кристально чистую воду и готовила на костре завтрак. Такая спокойная размеренная жизнь длилась несколько месяцев. Она уже и думать перестала о поиске другого, более лучшего, убежища. Ведь тут было всё что нужно. Это было ровно до тех пор, пока Тит не влетел в пещеру с криком и слезами. Из ранки на ноге стекала струйка крови, и чёрная паутинка неумолимо разрасталась по плоти, распространяя яд. У южанки внутри всё похолодело. Укус шестипалой ящерицы смертельно опасен. Если в ближайшие сутки не достать противоядия, то Тит умрёт в страшных мучениях, и всё это уже не будет иметь смысла. Лолла уложила Тита на кровать. Ледяной водой смыла кровь с раны. Кожа ребёнка покрылась испариной, он весь горел. Лолла укрыла его лёгкой тканью, смочила кусок ткани в воде и накрыла его лоб. Нельзя было тратить ни секунды. Ближайший город, где можно достать противоядие, — Столица Севера. Глубоко вдохнув, едва сдерживая дрожь от волнения, южанка накинула на плечи плащ и бесшумно вышла из пещеры. Она громко свистнула в глиняный рожок, и белый медведь, что значительно подрос за это время, уже мчался с высунутым языком. Прямо на ходу Лолла зацепилась за его длинную шерсть и ловко оседлала его. У неё не было ни денег, ни каких-либо ценностей. Все сбережения она оставила в тайнике в стене дома. А из оружия только короткий кинжал. На что она вообще надеялась? Среди плоских гор в лёгкой рассветной дымке показались крыши домов. Лолла неосознанно замедлила ход медведя. С каждым шагом становилось всё тревожнее, биение сердца гулко отдавалось в ушах, и она ничего не могла с этим поделать. Укутавшись в плащ, спрятав тем самым вторую пару рук, она въехала в столицу. Город просыпался. Монстры со следами сна на лицах шли по своим делам. У каждого из них были свои заботы, и они не обращали на южанку никакого внимания. Неспешно пробираясь по узким улочкам, Лолла обратила внимание на стену забора. Краска на нём облупилась, обнажив красные кирпичи. На лёгком ветру трепыхались обрывки объявлений. Одно из них пожелтело от времени и солнца. Лолла с трудом узнала в портретах разыскиваемых людей себя и сына. Она резко сорвала объявление и нервно смяла в комок. Адреналин в крови резко подскочил, и руки предательски задрожали. Закрыв глаза, Лолла вспомнила про бьющегося в лихорадке сына. С силой сжав ручку седла, она расправила плечи и уверенно поехала дальше. Как бы ни было страшно, она всё же надеялась, что по прошествии времени все и думать забыли о ней. И всё же, соблюдая осторожность, она направлялась на торговую площадь узкими обходными улочками. Площадь постепенно наполнялась зевающими торговцами. Они не спеша разворачивали свои лавки и расставляли товар. Лолла глазами искала полосатую палатку, выцветшую на солнце, с висящими на стенах пучками травы. Ею заправлял тощий сгорбленный демон. Его серая дряблая кожа покрылась морщинами и пигментными пятнами. Крылья утратили свою красоту и гибкость и сейчас безвольными плетьми висели вдоль спины. Но несмотря на старость, зрение у демона было отличное. Лолле потребовалось немало времени, пока она увидела за большой ярко-оранжевой палаткой с винами напевающего себе под нос владельца травяной лавки. Она оставила медведя в переулке: большой белый медведь мог привлекать к себе слишком много внимания, и решительно шагнула на площадь. Деловито, с лёгким притворным высокомерием, она прогуливалась между торговыми рядами. Остановившись напротив винной лавки, она незаметно поглядывала на соседний прилавок. Её целью были соцветия мышьячной травы: мелкие, серовато-белые, ничем не примечательные и вдобавок дурнопахнующие. Лолла как раз разглядывала в руках бутылку дешёвого вина, когда старый демон выложил пакетик с серовато-белыми соцветиями. Сердце её замерло. Нетерпеливо вернув бутылку на место, она взмахнула плащом, схватила пакетик и рванула прочь, как её руку пронзила резкая боль от когтей. Она обернулась. На неё с откровенным злорадством смотрел старый демон своим немигающим взором: — Вздумала обдурить меня? Охрана!!! Сюда!!! Я поймал вора!!! Его старческий скрипучий голос разорвал гудящую площадь. Несколько охранников поспешили к палатке. Не прошло и тридцати секунд, как Лоллу и демона окружили охранники и торговцы. Со всех сторон слышались гневные крики, требовали наказать воришку. Чувствуя себя загнанным зверем, Лолла панически оглядывала окруживших их монстров: — Я… Я не… Но ей нечего было сказать в своё оправдание. Толпа тем временем бесновалась, требуя жертвы. — Бросить её в темницу!!! — Казнить!!! — Отрубить ей руки!!! Лолла озиралась по сторонам. Нет выхода и некуда бежать. Объяснять что-то разгорячённой толпе бесполезно. Один из монстров сорвал с неё плащ, обнажив вторую пару рук. — Вот это да. Четырьмя руками удобнее воровать? Взрыв хохота заложил уши. Один из монстров заломил её руку за спину и с силой прижал голову к земле. Монстры уже были готовы вершить самосуд. В это время в обнимку с двумя проститутками шёл ещё слегка нетрезвый и с довольной улыбкой на лице один из личной охраны Верховного — Кириан. Поравнявшись с толпой, он недовольно нахмурил брови. — Что здесь происходит? Все как один обернулись и увидели стражника в блестящих латах и уродливой маске. Герб в виде змеи заставил всех замолчать. — Вот, господин Кириан, кража. Среди белого дня! — заискивающе пролепетал старый демон. Голубые глаза Кириана высокомерно осмотрели присутствующих и остановились на южанке. «Это конец...» — обречённо подумала Лолла. Она была уверена, что личный стражник Верховного, который руководил её поимкой несколько месяцев назад, определённо её узнает и ничем хорошим это не закончится. Но Кириан оказался слишком глуп и заносчив, да ещё и после жаркой ночки. Поэтому он не только не вспомнил Лоллу, но и, будучи в хорошем настроении, решил её «пощадить». — За кражу полагается 10 лет в темнице. — Нет! Пожалуйста! Пощадите! Мой с… — Лолла осеклась, — мою мать ужалила шестипалая ящерица. Времени мало. У меня не было выхода! Кириан, наслаждаясь умоляющими воплями и упиваясь своей властью, тягуче-лениво произнёс: — И что же мне делать? Хм… Тебе повезло. У меня отличное настроение сегодня, — он подмигнул двум жрицам любви, на что те в ответ мерзко хихикнули. — Поэтому… Я просто отрублю тебе руку. — Ах! — Считай это моей милостью, — пожав плечами, сказал стражник. Монстр резко вытянул её руку, и, блеснув на солнце, меч Кириана, со свистом разрезав воздух, отрубил левую руку. Горячая ярко-алая кровь хлынула и мгновенно впиталась в сухой песок. — Ааааа!!! — Лолла не смогла сдержать крика от дикой боли. Ухмыляющиеся монстры, утолив свою жажду крови, расходились по своим делам, оставив южанку валяться на песке без сил. Кровь, пульсируя, продолжала течь, отнимая жизненные силы. «Тит». Зубами Лолла оторвала от плаща длинную полоску ткани и затянула выше раны. На ослабевших ногах она поднялась и побрела в переулок, где ранее оставила медведя. Демон начал было возмущаться по поводу зажатых в руке соцветий, но южанка лишь бросила на него яростный взгляд покрасневших глаз. Медведь, едва увидев южанку, стал в нетерпении кружиться на месте, высовывая язык, словно большой лохматый пёс. Она отвязала его и, с трудом забравшись, тихо дала команду: — Домой. Рогатый белый медведь, радуясь свободе, помчался к выходу из города. Через несколько часов они были на пороге знакомой пещеры. Едва не рухнув на землю, Лолла медленно сползла с медведя. Она похлопала его по могучей лохматой спине и, прижимая к телу раненую руку, нетерпеливо вошла в пещеру. Тит бредил. Он несвязно что-то бормотал. Все его тело покрывали мелкие капельки пота, а голубые татуировки ярко горели голубым светом. Лолла развела костёр, вскипятила воду и залила ею с таким трудом полученную мышьячную траву. Спустя полчаса отвар был готов. Она осторожно приподняла голову Тита и напоила его. Теперь надо только ждать. Лолла вышла наружу, чтобы отпустить беспокойные мысли. Она позвала медведя и сняла с него седло. — Можешь идти погулять, поохотиться. Лизнув гладившую его руку, медведь умчался прочь. Лолла опустилась на остывающий после дневной жары песок и задумалась. Она не предполагала, что в её жизни появится кто-то настолько важный, что ради него даже собственная жизнь не представляет ценности. Это маленькое необычное существо, неимоверно красивое, полностью изменило её жизнь, её мысли. Неважно, что готовит для неё будущее, ради него она справится со всеми трудностями. Отодвинув полог, закрывающий вход в пещеру, Лолла вошла внутрь. Оранжевый свет закатного солнца скользнул по лицу Тита, заставив затрепетать его ресницы. Жар спал, на щеках проступил лёгкий здоровый румянец. В тишине послышался вздох облегчения. Тит быстро поправился. Лолла успешно прятала покалеченную руку под слоями одежды и плащом, не желая доставлять Титу лишних беспокойств. В таком спокойствии прошло несколько лет. Лолла время от времени ездила в столицу за нужными травами и вещами. Как бы сын ни просился с ней, она его не брала. Его яркая внешность и небесно-голубые глаза были слишком заметны. Хоть угроза их жизни и покрылась туманной дымкой прошлого, она не хотела лишний раз рисковать. Четырнадцатилетний Тит возмужал. Гордая осанка, длинные сильные ноги, узкая гибкая талия, крепкая спина с голубыми татуировками. Молодой охотник, который ловко управлялся с луком и секирой, добывая пропитание. В один из пасмурных дней Тит, как всегда, собирался на охоту. Но Лолла его остановила: — Сегодня пойду я. Если и дальше продолжу сидеть в пещере и не охотится, то могу растерять все свои навыки. Кто тогда будет о тебе заботиться? Тит попытался возразить, но южанка настояла на своём, и ему пришлось согласиться. Ему было скучно сидеть в пещере, поэтому он бродил по округе, подпинывая маленький камушек. Мамы уже давно не было, и это обстоятельство заставляло его волноваться. «Может, пойти на поиски?» — подумал Тит. В ту же секунду раздался взрыв. Не думая, схватив секиру, Тит бросился к ближайшему пику. Из-за поднявшейся пыли ничего не было видно. Прикрыв рот и нос рукой, он зашёл в облако пыли. Тут кто-то неожиданно схватил его за руку и потащил наружу. Зрение прояснилось, и Тит увидел рослого монстра с маленькими красными рожками, столь несоответствующими его мощной фигуре. Как насмешка природы. — Бежим! — крикнул монстр и, не отпуская руки, помчался в направлении пещеры. Пробежав некоторое время, они остановились, пытаясь восстановить дыхание. — Кто ты такой? — прерывисто спросил Тит. — Я? Сейчас это неважно. Важно то, что меня преследуют. Он выглянул из пещеры и прислушался. — А, возможно, больше не преследуют. С довольной и расслабленной улыбкой он сел на землю. И как будто не было сейчас для него смертельной опасности. Сейчас он был абсолютно спокоен. Сразу было видно, что в подобные переделки он попадал уже не раз. У Тита возникло очень неприятное предчувствие, и он направился к выходу. — Стой! — Почему? — обернувшись, через плечо бросил Тит. — Разве ты не говорил, что тебя больше не преследуют? — Да, это так. Но кто их знает, вдруг кто-то выжил? Монстр говорил так, словно речь шла не о жизни монстров и демонов, а о сегодняшнем завтраке или каком-либо пустяке. — Мне нужно найти свою мать. Тит сделал шаг за порог, как слова монстра заставили его замереть на месте. — Она умерла. Глаза Тита ярко вспыхнули. — Что ты сказал? — Говорю же, она умерла. К сожалению, когда взорвалась гора вместе с моими преследователями, твоя мать оказалась рядом. Это произошло по случайному и совершенно мной не планируемому обстоятельству. Её придавило куском скалы. Если, конечно, она сделана из железа, то могла бы и выжить. А так… Он замолчал. Но Тит всё понял. Глаза потухли, а вместе с их светом и вся надежда на будущее. — Я… Я должен похоронить её. Монстр нехотя поднялся и пошёл следом. — Мне правда жаль. Слова в тишине горных вершин были искренними, и Тит это ощутил. — Ты. Наёмник? Он слышал о наёмниках. Мать рассказывала ему о внешнем мире. О Верховном, об охотниках, о наёмниках. Шрам в виде креста навсегда делал из обычного монстра наёмника. И точно такой же красовался на плече незваного гостя. — Ну раз ты понял, кто я, то мне придётся тебя убить. У Тита внутри на мгновение всё похолодело. — Да шучу я! Аха-ха! — Возьмите меня с собой. Я умею стрелять из лука и управляться с секирой. Это был внезапный порыв, связанный с утратой близкого и неясности будущего, потому Тит ухватился за эту соломинку. Он всегда был слабее своих сверстников, а знания и тренировки, которым наёмник мог его научить, смогли бы пригодиться в будущем. Монстр внимательно посмотрел на него. Долгое время он молчал, обдумывая сказанное, но в конечном итоге согласился. Своей семьи ему не видать: вечные странствования, выполнение заказов на убийства, ежедневный риск для жизни. А Тита, он решил, будет воспитывать как сына. Тем более он чувствовал вину за смерть его матери. *** И вот спустя много лет к этой самой пещере, которая служила убежищем для них с матерью, приехал Тит с Каллистом вновь искать убежища.