Война империй

- Нил, тебе не кажется, что ты поспешил с выводами? - Да! Здесь что-то неладно. Надо было провести более тщательное расследование! -… Нил шёл по красному гравию и намеренно игнорировал вопросы своих спутников. Он и сам понимал, что обстоятельства касательно приёмного сына Первосвященника весьма занятные. Каллист, Божество с семилепестковым духовным лотосом в груди, одним взмахом руки мог предать огню с десяток низших монстров. И он провёл в темнице несколько дней? Что заставило его добровольно сидеть в тюрьме? Кто в здравом уме пойдет на такое? Нил воскрешал в памяти каждую улику. Выжженные линии-дни, старое вонючее одеяло и подстилка, служащая постелью, непонятного цвета горшок и слабый запах крови. Всё указывало, что Каллист подвергался пыткам. Но при этом крошки свежего хлеба, и то, что ушёл он отсюда без цепей и верёвок. Всё подтверждало слова Верховного. От нескончаемого потока возмущений у Нила разболелась голова. Потерев переносицу, он рявкнул: - Молодой жрец Каллист жив и ушёл оттуда на своих ногах. На территории тюрьмы его нет, ни живого, ни мёртвого. Если у вас нет других сведений, то нечего и болтать попусту. Лучшее, что мы сейчас можем сделать, так это вернуться к Вратам и явиться с отчётом к Первосвященнику Хрисанфу. На ночь они остались в придорожном гостином дворе. Выкупив три комнаты, они направились отдохнуть. Номера в гостинице оставляли желать лучшего. Из мебели только кровать и стол с шатким скрипучим стулом. Ужин тоже не оправдал ожиданий. Все блюда были слишком жирными или острыми. Боясь получить несварение желудка аксеалы разбрелись по своим комнатам. Сна не было. Цель, ради которой они спустились в Нижний мир, не была достигнута. Притом, Нил не любил это место. При возвращении он всегда чувствовал себя обмазаным дерьмом, словно прикоснулся к чему-то мерзкому. И ему приходилось долго сидеть в ванной смывая эту липкую тошнотворную грязь. Он только начал проваливаться в дрёму, как, прорываясь сквозь сонную пелену, его ушей достигли развратные стоны. Перевернувшись на другой бок, Нил обернул подушку вокруг головы, тщетно пытаясь заглушить звуки. Промучившись так несколько минут в какой-то момент его озарило. Номер, в котором кровать ходила ходуном, яростно тараня стену, принадлежал одному из его подчиненных. Еле сдерживая бушующую внутри ярость, Нил поднялся, подошел к соседней комнате и с силой пнул так, что дверь с грохотом распахнулась, чудом не сорвавшись с петель. Любовник вздрогнул и с ужасом в глазах смотрел на гостя. Темнокожая демоница же отнеслась к вторжению довольно спокойно. Она оглядела новоприбывшего оценивающим взглядом не выказывая ни тени беспокойства. Как будто такая ситуация не была у нее в новинку. Соблазнительно улыбнувшись, обнажив белоснежные клыки, она томно произнесла: - Третьим будешь? От подобной наглости Нил чуть не задохнулся. Резко схватив аксеала за волосы, он оттащил его от демоницы и швырнул в стену, от чего тот гулко охнул. Член его продолжал стоять, а лицо еще хранило румянец похоти. Бросив ему одеяло и грозно сверкнув глазами в сторону проститутки, Нил прорычал: - Пошла прочь! Демоница ничуть не смущаясь медленно поднялась с кровати, демонстрируя своё красивое изящное тело. Её можно было назвать красивой. Если вообще монстры и демоны поддаются такому описанию. Как только дверь мягко закрылась за демоницей, Нил влепил звонкую подщечину сидящему на полу голому аксеалу. - Ты в своём уме?! - Что такого? - Что такого?! Скажи, как ты сдавал экзамен? Разве ты не знаешь… Нил не стал договаривать. Его грудь часто поднималась и опускалась. Он был не на шутку взбешен. Он просто не мог поверить в то, что кто-то настолько безрассуден, что может нарушать строжайший запрет прямо у него под носом. - Приведи себя в порядок. По прибытию в столицу готовься получить наказание. - Но… Слова, брошенные в спину уходящему Нилу, утонули в грохоте захлопнувшейся двери. Чтобы обеспечить себе спокойный сон, парой легких движений, Нил наложил на дверь и окно печать. Никто не выйдет и не войдет в эту комнату. И на всякий случай, соседнюю комнату второго аксеала, также запечатал. Мало того, что этот день принёс немало беспокойств, так ещё и приходилось присматривать за подчинёнными, как за малолетними детьми. Именно по этой причине Нил всегда работал один. Но Хрисанф и слушать не хотел о командировке в Нижний мир в одиночку. По сути, он прав. Нижний мир непредсказуем, и иметь в пути помощников, повысить шансы на успех вернуться живым и невредимым. *** Тем временем пройдя две трети пути, перед глазами Тита и Каллиста возвысилась гора, которая своей вершиной уткнулась в низкое небо. Высоко на пике излучая ослепительное голубое сияние находились Врата. Высокие ажурные створки с высеченным пятилепестковым лотосом были плотно закрыты. От одного их вида захватывало дух. С каждым шагом они становились всё ближе. Всё четче прояснялись очертания. Восхождение на гору было на удивление лёгким. Врата, как путеводная звезда манила, притягивала и указывала путь в сгущающихся сумерках. Тит и Каллист устроили привал на одном из скалистых выступов. «Я был здесь много раз, но почему же я раньше не замечал этих Врат?» Титу было невдомёк, что для низших демонов и монстров то была обычная гора, которых тут тысячи. Так Высшие миры защищают себя от нападения. Красота Врат олицетворяла красоту Высших миров. Так думал Тит. Он не видел ничего прекраснее. Белый металл Врат переливался в лучах заходящего солнца перламутром. Мягкое голубое сияние окутывало каждую деталь. Монстр не мог отвести глаз. Каллист же не мог отвести взгляда от Тита. Глаза его были полны печали. И Каллист взял его за руку, переплетя свои пальцы со смуглыми пальцами монстра. Монстр очнулся от наваждения и посмотрел на юного жреца. Прекрасные аметистовые с фиолетовыми сполохами глаза завораживали. В белых, с серебристым отливом волосах игрался ветерок. Кожа цвета свежевыпавшего снега и румянец на щеках. Да. И Врата, и Каллист принадлежали одному миру. И им не место здесь. Тит поднёс руку и нежно грубыми мозолистыми руками воина погладил щёку, потом подушечки пальцев очертили контуры сладких розовых губ. Наклонившись, он соединил их губы с мягком, полном любви и нежности, поцелуе. Легонько захватывая, сминая, облизывая, сантиметр за сантиметром пробуя на вкус, Тит наслаждался моментом близости с высшим существом. Это первый поцелуй, при котором Тит был в своем уме. Он не спешил. Растягивая секунды наслаждения, мучал губы Каллиста, пока те не стали ярко-алыми. - Не уходи. - Что? - Не хочу, чтобы ты уходил, - прошептал монстр и, крепко обняв, зарылся лицом в основание шеи. Когда ещё в его жизни будет что-то подобное? Разве можно здесь найти что-то похожее? Разве есть в этом мире хоть частичка того, что может сравниться с красотой этого божественного создания? Что произойдёт, если в комнате выключить свет? Наступит непроглядная тьма. То же самое будет, когда Каллист шагнёт в эти Врата. Весь мир Тита погрузится в вечный мрак и ничто не сможет озарить его душу. Только сейчас полукровка понял, что он теряет. И, да. Он не хотел его отпускать. Но в то же время, Тит понимал, что удерживать Каллиста не имеет права. - Прости. Это всё моя жадность. С тобой… Я стал слишком слаб… Тит закрыл глаза, скрывая боль в своем сердце, пока не почувствовал как ладонь Каллиста легла на его грудь. Теплое дыхание коснулось лица монстра: - Любящее сердце не может быть слабым. Никто не признавался Каллисту в любви, но сейчас, в данный момент, он знал, что чувство, что испытывает Тит к нему, называют любовью. Вероятно, аура Высших Врат, их близость, выворачивала наизнанку все потаённые чувства и мысли. Каллист вцепился в одежду Тита, прильнул к нему, стремясь впитать в себя жар монстра, чтобы хоть частичку его унести с собой в Средний мир. - Мы немного отдохнули, можем идти дальше. Через пару часов будешь уже дома. Тит решительно направился дальше, но длинные бледные пальцы схватили его за рукав. - Давай… Мы уже рядом. Не случится ничего страшного, если мы заночуем здесь, а с рассветом пойдём к Вратам. Сердце Тита дрогнуло. Его Светлость великодушно даёт ещё немного времени этому монстру. - У нас нет еды. - Это неважно. Каллист в два шага догнал Тита и обнял его сзади. - Побудь ещё со мной. Всё тело монстра затрепетало. «Может быть не возвращаться? Поселиться вблизи Врат и взращивать духовный лотос Тита до тех пор, пока он не сможет пройти?» В сумерках Полярной ночи крайнего Севера Нижнего мира, парой сияющих звёзд золотым светом вспыхнули глаза Каллиста. Впервые он почувствовал мощную энергию полукровки. Если «вкус» энергии Каллиста был грейпфрутовым с мятой, то Тит обладал пряностью сандала и мускуса, от запаха которого у Каллиста напрочь снесло крышу. Кое-как взяв в себя в руки, молодой господин Каллист направил свой взгляд в центр широкой спины. И каково было его удивление, когда вместо ожидаемого одного лепестка, его «встретил» почти сформировавшийся четырехлепестковый голубой духовный лотос. Быстро поморгав, не причудилось ли ему, Каллист проверил снова. Нет. Он не ошибся. Полукровка настолько силён, что лепестки его лотоса раскрываются легко, без усилий. Вспоминая все свои злоключения. наблюдая за изменением поведением Тита, все резкие скачки в развитии так или иначе были связаны с ним. Он катализатор. Пройти через Врата можно только с пятилепестковым лотосом. Если монстр так быстро растит свой цветок, то есть ли быстрый способ довести дело до конца? Он задумался на мгновение. И в его светлую голову пришла гениальная мысль. - Тит? - А? Резко развернув монстра лицом к себе, яркой золотой вспышкой материализовав длинную прочную золотую верёвку, Каллист прочно связал руки Тита за спиной и с силой толкнул его к каменной стене. - Ч-что происходит? Тит от неожиданности запаниковал. Каллист оставил на губах лёгкий поцелуй: - Не волнуйся. - И игриво подмигнув, опустился перед монстром на колени. Сверкнув голодным взглядом и хищно улыбнувшись, Каллист потянул за пояс штанов.