Война империй

Одним движением штаны Тита оказались спущенными до колен. От этой неловкой ситуации лицо монстра залило краской. - Ч-что ты делаешь? Прекрати! Никто и никогда не касался его «там»! - Тссс. Будешь много болтать — придётся завязать тебе рот. Тит не ощущал от Каллиста опасности, но всё происходящее было неправильным. Прохлада северной ночи ласкала обнажённую кожу, а горячий язык Каллиста обжигающе страстно оставил мокрый след вдоль мужского ствола. Монстр в шоке попятился назад, но, так как за спиной была скала, отступать было некуда. Да никто и никуда бы его не отпустил. Обхватив крепкие бёдра, жрец принялся старательно вылизывать мошонку, ловко орудуя языком и не оставляя без внимания ни одного местечка. Тело Тита била мелкая дрожь, от чего внутри Каллиста всё ликовало. И он начал ласкать с удвоенной силой. Постепенно мужское естество налилось силой и встало в полный рост. Аметистовые глаза не могли оторваться от этого поистине притягательного зрелища. Да, он превзошёл все его ожидания. Геслинг с ним не сравнится. Каллист слишком долго голодал, и в этот раз он планировал дойти до конца. Даже если придётся действовать силой и принуждением, ведь упустить такой шанс будет величайшей глупостью. Покрывая поцелуями, посасывая и кусая кожу, маленький белый демон дразнил полукровку, намеренно избегая самых чувствительных мест. Изнывая от желания, Тит качнул бёдрами, требуя большего. Тихо улыбнувшись в темноте, Каллист не стал ждать повторной просьбы и, лизнув головку пениса, погрузил фаллос в рот. - Ах! «Очень большой». Постепенно привыкая к размеру, юный жрец наращивал темп, всё глубже и глубже заглатывая мощный ствол. Сандал и мускус мощным потоком накрыли Каллиста и затуманили голову. Срывающиеся в тишине ночи стоны разжигали страстное желание дарить умопомрачительное наслаждение неискушённому в любви монстру. - Ах! Каллист! Ах! Связанный верёвкой, без возможности двигаться, Тит испытывал невыносимые мучения. Татуировки горели так ярко, что кожа вокруг покраснела и начала болеть. Покачивая тазом в такт движениям Каллиста под хлюпающие развратные звуки, губы бормотали нечленораздельные слова: - Ах! Как хорошо! Хорошо! Тугой комок жгучей энергии вот-вот норовил взорваться, чтобы полностью утопить тело в шторме удовольствия. Чувствуя скорую разрядку, Тит простонал: - Я… скоро… Ах! Развяжи меня! А-а-ах! Каллиста забавляла беспомощность Тита. Поэтому он и не думал останавливаться и уже тем более выпускать из плена этого горячего монстра. Только одного жрец не учёл: полукровка обладал ужасающей мощью. Перед самым пиком наслаждения монстр, грозно сверкнув голубыми глазами, смог разорвать путы и, освободившись, вцепился пальцами в белую шевелюру, после чего с силой погрузил свой огромный член до самого основания и бурно излился. На мгновение потеряв ориентацию в пространстве, Тит еле устоял на ногах. Сфокусировав взгляд, он увидел поднимающегося с колен Каллиста, который с довольной улыбкой вытирал губы. Он определённо чувствовал себя победителем. Как только белый демон решил проверить, сработала ли его идея, Тит угрожающее приблизился к «победителю» и заключил в свои объятия. Глаза застилал ярко-голубой свет. Кажется, Тит снова терял разум. Только лишь более нежные, заботливые, хоть и нетерпеливые движения показывали, что сила духовного цветка не полностью им завладела. Не сводя с Каллиста глаз, монстр вытряхнул содержимое сумки. Затем с еле сдерживаемой яростной страстью впился в пухлые губы. Требовательный язык ворвался внутрь, углубив поцелуй. Тит действовал решительно и властно. Он хотел поглотить Каллиста всего без остатка. От такого напора жрец стал задыхаться. Он попытался отстраниться, чтобы хоть немного перевести дух, но сильная смуглая ладонь обхватила затылок и вернула его на место. Пока правая рука, схватив сияющие серебром волосы, не давала Каллисту увернуться, левая вовсю хозяйничала, блуждая по телу, пощипывала нежную белую кожу, оставляя розовые следы. С трудом оторвавшись от сладких розовых губ, Тит прикусил мочку уха. - Ах! Вдохнув полной грудью ночной воздух, Каллист немного пришёл в себя и теперь мог в полной мере наслаждаться происходящим. Он планировал доставить монстру только физическое удовольствие, разбудив его сексуальную энергию. Это тоже форма любви. Но он и представить не мог, что Тит на этом не остановится. Этот красивый монстр. Его горящий страстью взгляд. Его нетерпеливость. Грубые ласки. Жадно пожирая белого демона, он полностью соответствовал своей звериной сущности. И когда Тит повалил жреца на землю, укрытую скомканным старым плащом, Каллист понял, что именно этого он всегда и хотел. Именно такой бешеной страсти. Необузданной. Животной. Когда нет места чувству стыда и страха. Каллист почувствовал боль, когда клыки монстра вонзились в его изящную белую шею. Осыпая поцелуями, кусая и облизывая, засасывая тонкую кожу, Тит оставлял повсюду яркие следы. Преграда в виде ворота туники вызвала недовольство монстра, и он протянул руку, чтобы разорвать её в клочья, как Каллист распахнул глаза и быстро затараторил: - Сейчас, сейчас! Я всё сам сниму! И он быстро стянул с себя все вещи. Обычно Каллист полностью отдавался страсти, нисколько не беспокоясь о громкости стонов или наличия любовных следов, но сейчас из них двоих именно Каллист более-менее сохранял трезвый рассудок. Завтра на рассвете они войдут во Врата, и он предстанет перед благородными мужами в разорванной одежде, пропахнувшей мускусом и сандалом, и с кожей, украшенной укусами и засосами. В этот момент ему очень хотелось сохранить в тайне темперамент его любовника, потому что он единственный, кто столь неистово горяч в Среднем мире. Не хотелось бы, чтобы какой-нибудь Геслинг, который тоже весьма хорош, положил на Тита глаз. Этот монстр принадлежит только Каллисту! И никому другому! Жрец обнял монстра за шею и прижал к себе. Он хотел поглотить его. Хотел обладать им. Целиком, без остатка. Хотел принадлежать только ему. Тит, расположившись между широко расставленных ног Божества, неистово ласкал каждый сантиметр бледной кожи. Как только влажный горячий рот накрыл бледный сосок, тело белого демона выгнулось, а руки сильнее прижали голову полукровки. Нетерпеливый язык играл с маленьким шариком, который стал твёрдым от ласк и мило покраснел. Лёгкий укус разрушил плотину сдержанности, и Каллист, обхватив мощный торс Тита двумя руками, торопливо шептал, непрерывно целуя лицо и шею возбуждённого монстра: - Хочу тебя… Хочу… Прошу, войди в меня! Быстрее! Я больше не могу ждать! Он и правда слишком долго ждал. Монстр ещё шире раздвинул бледные стройные ноги, вылил остатки масла на руки и вогнал в тугую дырочку свой длинный палец. - Ох! Член Каллиста уже давно стоял колом, от желания он истекал жизненными соками. Казалось, лишь прикоснись к нему, и он сразу кончит. Едва Каллист протянул руку, чтобы немного снять своё напряжение, как Тит не дал ему этого сделать. Он хотел отплатить ему той же монетой. Теперь очередь Каллиста умирать от желания и похоти. Монстр добавил ещё один палец. Всё ещё узко. Недостаточно, чтобы тело жреца приняло его. - Хватит! Просто трахни меня уже! Каллист терял терпение. Пусть будет больно, но он не хотел терять ни секунды! И Тит послушно приставил свой горячий член к закрытой дырочке и качнул бёдрами. Белый демон глубоко вздохнул, расслабился, и головка мягко раскрыла вход. «Очень большой. Очень. Смогу ли я привыкнуть?» Он нахмурился от пронзившей его боли. «Смогу! Определённо смогу!» Тит бережно, совершая лишь лёгкие толчки, продвигался всё глубже. Только небо знает, каких усилий ему стоило сдерживаться, беречь это изящное тело и не войти резко одним толчком. От напряжения вены на руках и шее вздулись, по ним сияющими голубыми потоками потекла энергия. Сверкая в темноте, электрические заряды струились от кончиков пальцев, направляясь в центр груди, питая своей силой духовный лотос. - Быстрее! Хочу тебя! Хочу! Каллист бессвязно шептал, его трясло от возбуждения и желания. Пальцы лихорадочно сжимали старый пыльный плащ. Эти мольбы сводили Тита с ума, и он грубым толчком загнал своё достоинство на всю длину. Теряя остатки разума, монстр светящимися глазами посмотрел на стонавшее под ним существо и выдохнул: - Я вошёл. - Ах! Аметистовые глаза, затуманенные умопомрачительным наслаждением, сверкали золотистым светом. Каллист в этот момент выглядел очень соблазнительно и развратно: блестящие слёзы, тонкими струйками стекающие по раскрасневшемуся лицу, любовные отметки и прилипшие ко лбу серебристые волосы. Монстр впился в столь соблазнительно манящие губы, а затем вышел почти на всю длину и снова резко вогнал. - Ах! Стон утонул в поцелуе и не нарушил тишину ночи, в которой слышны были только хлюпающие распутные звуки. Тит ещё раз качнул бёдрами, словно пробуя на вкус новое блюдо. Лицо жреца исказила гримаса удовольствия, и монстр больше не смог сдерживаться. Мощными толчками он вбивался в стройное бледное тело, усыпанное бисеринками пота. С каждым толчком, извлекая из этого музыкального инструмента сладкие уху звуки, Тит наращивал темп. Движения становились всё более чёткими и яростными. Звериная сущность вырвалась наружу, поглотив остатки контроля над разумом. Дыхание сбилось, став тяжёлым и прерывистым. Непрерывный поток магической энергии устремился к духовному цветку, насыщая его светом и силой. Небеса разверзлись, над их головами вспыхнула молния, сопровождаемая громом, и хлынул дождь. Вода ручьями стекала по разгорячённым телам, принося прохладу, но ей неподвластно было охладить страсть этих двоих. Не замечая ничего вокруг, они сплелись в удивительном танце любви и похоти. Каллист держался как мог. Каждое движение приносило ему и боль, и долгожданное удовольствие. Он не хотел кончать быстро и, пытаясь отвлечься, старался продлить минуты близости. Но Тит не оставил ему ни шанса. Закинув ногу себе на плечо, монстр яростно толкнулся под другим углом, задев самую чувствительную часть, и в глазах у Каллиста потемнело. Он не смог вспомнить более мощного оргазма за всю свою жизнь. Электрический разряд пронзил позвоночник, и, изогнувшись дугой, бледный демон выплеснул себе на живот накопившееся за эти дни желание. Ещё несколько «аккордов», лотос в груди засиял, распуская пять лепестков, и Тит рыча, как дикий зверь, мощно излил внутрь горячую жидкость. Тит рухнул на обессиленное тело любовника, закрыв собой от бурных потоков дождя. Сделав несколько глубоких вдохов, Каллист нежно поцеловал полукровку и попытался приподняться, чтобы надеть одежду и подготовиться ко сну, но неожиданно почувствовал, что член Тита, который до сих пор находился внутри, снова начал твердеть. Каллист невольно сравнивал Тита с Геслингом, своим единственным любовником: они никогда не занимались любовью больше одного раза. То ли выносливости «гусёнку» недоставало, то ли Каллист быстро от этого уставал, поэтому сейчас жрец радостно встрепенулся. Как мучившая сутками жажда не могла быть утолена одним глотком, так и жажда Каллиста требовала продолжения. Он поднял ногу, перевернулся, стараясь не выпускать из себя Тита, и встал на четвереньки, соблазнительно выгнув спину, тем самым приглашая монстра продолжить. Причудливые узоры на пояснице Божества пылали золотом. Сильными руками обхватив тонкую талию, Тит вонзил свой огромный орган в податливое тело. - Ах! Тит! Тит трахал Каллиста со всей страстью, на которую способен. Вбиваясь в его тело, кусая и лаская ненасытную плоть. Хотел в эту последнюю их ночь впечатать в его память свой образ. Накрутив на руку серебристые пряди, монстр резко повернул лицо Божества к себе и впился в красные, припухшие от поцелуев, губы. Да! Именно об этом Каллист мечтал. Сильный, одержимый животной страстью любовник, истязает его тело всю ночь. Каллист утонул в этом водовороте чувств. Сколько он кончал под монстром? Два, три раза? Или больше? В его голове не осталось никаких мыслей, только голубой поток с запахом сандала обволакивал парня, даря бесконечную эйфорию. *** Когда они проснулись вовсю светило солнце. Задача — встать на рассвете — с треском провалена. Уснули ли они сами от бессилия или потеряли от наслаждения сознание, никто не мог сказать. Каждая клеточка их тела отзывалась болью. Охая и ахая, Каллист поднялся на ноги. Вдруг что-то тёплое потекло по внутренней поверхности бедра. Мгновенно лицо Каллиста приняло пунцовый оттенок. Его губы расплылись в счастливой улыбке. Собрав остатки духовной силы, он посмотрел на грудь монстра. Всё именно так, как он и ожидал. В груди Тита сиял пятилепестковый духовный лотос. Его красивые листья расправились, излучая спокойствие и мощь. Теперь Каллист заберёт его с собой. Теперь нет преград. «А что, если Тит не захочет?» Разумная мысль возникла в его голове и спустя мгновение тут же испарилась. «Что значит «не захочет»? Даже спрашивать не буду! Если потребуется, пинками приведу его в Вратам. Свяжу. Будет моим честно завоёванным трофеем!» Решимость Каллиста била через край. Когда Тит проснулся, к нему уже вернулась ясность ума. Он помнил всё, что делал. Помнил тупую боль в груди и окружавшее его голубое сияние. Помнил каждый поцелуй, каждое движение. Он никогда бы не смог этого забыть. Он посмотрел на Каллиста. Тот стоял поодаль в одной тунике, прикрывая стекающие следы их вчерашних игрищ. Он казался беззащитным и невинным. Поистине божественная сущность! Когда Тит узнал его другого, страстного, хватающего ртом воздух, задыхающегося от восторга, отдающегося со всем пылом, то понял, что больше не может его отпустить. Сколько мужчин живёт в Среднем мире? Они такие же красивые? Сколько сердец могут покорить эти широко распахнутые аметистовые глаза? А если Каллист будет делать эти вещи с кем-нибудь другим? Нет. Тит не мог этого допустить! Он пойдёт за маленьким белым демоном, укравшим его сердце и душу, хоть на край Огненных земель. Он пойдёт за ним куда угодно, лишь бы идти рядом. Шаг в шаг. Плечом к плечу. Держась за руки. Ни один мужчина не вправе обладать им. Ни один! Каллист принадлежит только ему. Полукровка подошёл к парню. Им было что сказать друг другу, поэтому они одновременно произнесли: - Я… - Ты… - Говори первым. Тит вдохнул побольше воздуха: - Я хочу пойти с тобой. В другой мир. В твой мир. Ты возьмёшь меня с собой? Слёзы потекли по белым щекам. Ничто не могло их остановить. Каллист крепко обнял Тита, обжигая горячими слезами обнажённую смуглую грудь и едва сдерживая рыдания, сказал: - Да! *** За полтора часа они добрались до Врат. Вблизи они выглядели ещё величественнее. Каллист не стал объяснять необходимые условия прохождения через Врата. Придёт время, и он расскажет. И о духовном лотосе. И строжайшем табу. И о его догадках. Всё-всё расскажет. А пока… Ажурные створки распахнулись, и они, держась за руки, ступили в ослепляющий белый свет. КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА.