Соломенные крыши

В результате Хедвиг и Ран пробыли на хуторе два дня. Все это время чародеи не сидели, сложа руки — они выполнили множество полезных работ по хозяйству: заговорили погреба от плесени, вывели вредных насекомых и мышей, с которыми не могли справиться здешние кошки, отремонтировали старинные часы, доставшиеся в наследство от прадеда, сварили обезболивающее снадобье для Харольда, у которого стали сильнее ныть колени - и изготовили талисман от вором. Хозяйка сказала, что, даже, если у них не выйдет добыть хищника, они сделали достаточно, чтобы рассчитаться за еду и снегоступы. Наблюдая за жизнью крестьянской семьи, Ран не мог не заметить, насколько дружно и сплоченно живут эти люди. Все домочадцы оберегали покой отца семейства, а тот не гнушался простой работы по дому, стремясь облегчить жизнь своей супруги. Берт, являясь старшим сыном, фактически взвалил на себя всю тяжелую мужскую работу, вроде рубки дров, ухода за скотиной, починки строений и так далее — дел, которые были уже не по силам его захворавшему отцу. При этом, парень не был строг с младшими братьями и сестрой — он мог и смастерить им игрушку, и развлечь шутками. Мира была его любимицей — и часто получала от брата комплименты и похвалу. И девочка, чувствуя доброе к себе отношение, всячески старалась услужить брату — чинила его одежду, угощала лучшими кусками, провожала в лес — и караулила у окошка, когда он вернется, чтобы первой распахнуть двери кормильцу. Никто в семействе не был обижен, каждый стремился оказать близким посильную помощь — и, хоть жили не богато, острой нужды не испытывали, и в доме было место и веселью, и радости — непривычная картина для Рана, выросшего в обеспеченной семье, в которой родители конфликтовали, а сам он, младший из троих детей, был изгоем и подвергался настоящей травле и жестоким наказанием за проступки, которых не совершал. Юноша наслаждался уютной атмосферой и развлекал хозяев беседами, а младших ребят и всевозможными магическими фокусами. - Я думал, жизнь простолюдинов кошмарна, но Харольд и его родные всего за два дня стали мне ближе, чем мои собственные родственники за всю жизнь, - признался молодой маг Хедвигу, когда чародеи отправились чинить подгнившую и покосившуюся в дальнем углу сада изгородь. - Хорошо, что половина твоей жизни прошла в академии, - заметил Хедвиг, заклинанием восстанавливая завалившуюся на бок опору, - Я помню все, что ты мне рассказывал о семье. И про то, как отец сломал тебе руку, когда спускал с лестницы - и как они нарочно не стали звать целителя, надеясь, что ты умрешь от воспаления легких… Ран передернулся и потряс головой, прогоняя неприятные воспоминания: - Не могу представить, чтобы Альберт обижал младших, особенно сестренку. Да он за нее прибьет любого… А мой брат не упускал случая поиздеваться. Я не могу понять, чего им не хватало — ведь жили всегда в достатке. Наверное, так и не узнаю никогда. А теперь это и не важно… Я никогда не вернусь в тот дом. Хедвиг со вздохом потрепал друга по плечу и с улыбкой произнес: - Думаю, мы еще найдем свое место под солнцем. Главное ты уже сделал — ушел оттуда, где тебе было плохо. Это большое дело — набраться смелости и уйти, понятия не имея, что будет дальше. - Ну, у меня не было особенно богатого выбора… Если бы я остался в отчем доме, рано или поздно меня сжили бы со свету. Хорошо, что у меня обнаружились способности к магии. После кошмарной семейки жизнь в академии показалась мне раем, хоть я не сразу нашел друзей. Хедвиг прищурился: - Я не сразу тебя заметил — если бы ты так отчаянно не пытался заполучить пароль от секции с книгами о темной магии, я бы и внимания на тебя не обратил. Так что — скажи спасибо своему упрямству. И оставайся таким же упрямым и впредь — нам еще много испытаний предстоит. Маги рассмеялись и ударили по рукам над изгородью, которая, их усилиями, уже стояла совершенно ровно и даже не думала шататься. За время пребывания в деревне волшебникам пришлось пообщаться и с жителями соседних домов. В одном из них проживал Орин, молодой мужчина, не обзаведшийся семьей, так как часто по большей части работал на землевладелицу и находился в поместье, лишь изредка наведываясь в дом, опустевший после смерти родителей и отъезда вышедшей замуж сестры. А в другом доме жили отец и двое взрослых сыновей, один из которых должен был взять жену минувшей осенью, да та умерла от чахотки. Орина Хедвиг и Ран не застали, а вот с прочими соседями договорились, что, если хищник нападет на их дом, то маги могут беспрепятственно зайти на их территорию для его поимки. Однако, когда сработали наведенные Хедвигом чары, подавая сигнал о том, что опасный зверь задел невидимую магическую нить, протянутую через лес, по траектории движения твари стало понятно, что она приближается к хлеву гостеприимной семьи, давшей кров магам, осторожно подбираясь все ближе, стараясь различить возможную засаду… Предупрежденные волшебниками хозяева отсиживались в доме, а сами маги, надежно скрытые иллюзиями, приблизились к постройкам, манящим зверя, с противоположной стороны. Прятать приходилось не только себя самих, но и оставляемые на снегу следы — но магов было двое, и им удавалось поддерживать маскировку достаточно хорошо, так что запрыгнувший на крышу зверь ничего не заметил, хоть его взгляд и скользнул прямо по тому месту, где стояли чародеи. Маги замерли — сейчас им было выгодно дождаться, когда чудище заберется вовнутрь, где его проще захватить. Зверюга напоминала крупного волка, но по движениям и выражению морды можно было с уверенностью заключить, что она вполне разумна. Хедвиг и Ран не могли не узнать оборотня, создание редкое и оттого окруженное всевозможными предрассудками. Народ оборотней-волков всегда существовал рядом с обычными людьми, порою, они пересекались — вот только люди и не догадывались, что имеют дело с оборотнем. Эти два народа могли давать жизнеспособное потомство, как и при смешении крови оборотней с кровью чистых волков - но дети всегда рождались оборотнями. Детей-оборотней, рожденных в человеческих селениях, как правило, сразу выделяли по характерным признакам вроде клыков и шерсти на голове и загривке — и безжалостно убивали. Но потомки оборотней, выросшие среди себе подобных, пополняли ряды своего племени, которое местами было почти уничтожено и жило, таясь — а местами, в глуши, процветало. В лесу, куда держали путь Хедвиг и Ран, оборотни водились в изобилии и как-то уживались с чародеями. В отличии от драконорожденных, оборотни не могли сами являться магами, даже если один из их родителей и был волшебником. Не так уж редко случалось, что оборотни воровали человеческих женщин и делали их своими женами — как правило, такие союзы были добровольными. Порою и мужчины могли воспылать страстью к женщине-волчице и даже связать себя с ней брачными узами — таким парам оставалось либо бегство, либо попытки сохранить волчью природу одного из супругов в тайне. Оборотни стремились никак не привлекать к себе внимания, и Ран был очень удивлен, распознав в терроризирующей крестьян твари именно оборотня. Маги переглянулись — судя по всему, их озарила одна и та же мысль: что-то здесь не так. Хорошо бы взять хищника живьем и разговорить… Зачем этому вервольфу было столь откровенно вредить людям, рискуя выдать себя? - Дождемся, когда оборотень спрыгнет внутрь! - произнес Хедвиг, создав пространство тишины, в пределах которого был только Ран — а за пределами которого голос мага был никому не слышен. - У меня есть идея получше! - ответил ему некромант, глядя, как тварь когтистыми лапами разрывает стягивающие соломенные снопы жгуты, чтобы те соскользнули со ската крыши, - Я помню заклинание принудительного превращения. Если мы обратим его в человека — он не сможет защищаться, а поняв, что имеет дело с магами, будет более разговорчивым. Оборотни могли принимать облик хищника в любое время, по своему желанию, как полностью форму зверя, так и страшную боевую промежуточную форму — именно так сейчас выглядел оборотень, забравшийся на крышу крестьянского хлева. Хедвиг кивнул, соглашаясь с другом: - Отличная идея. Я бы не хотел лишнего кровопролития. Ты сильнее меня в заклинаниях — вот что действуй! А я продолжу поддерживать маскировку! Хорошо, что мы запретили Берту идти с нами! Заклятие, которое собирался произнести Ран, было невербальным, но требовало совершения некоторых пассов руками — поэтому маг не мог позволить себе параллельно отвлекаться на защитные чары. Но его друг его подстраховывал, и вот магическая формула была составлена. Со стороны действие чар было никак незаметно — но фигуру на крыше начали внезапно бить судороги, она встала на четвереньки и неистово задергалась. - Сейчас она свалится в сугроб! - азартно воскликнул Хедвиг, выступая вперед, но он ошибся. Поврежденная зверем солома провалилась под ним, и хищник рухнул вниз в хлев — уже в образе человека, совершенно обнаженного. Существовали чары, с помощью которых оборотню можно было привязать к себе одежду, но сам он не мог изготовить подобный артефакт — судя по наготе, именно у этого вервольфа не было друзей-волшебников, которые бы помогли ему, заколдовав хотя бы плащ. Мелькнули длинные темные волосы — Хедвигу показалось, что перевертыш оказался девушкой. Ран с его плохим зрением с такого расстояния, конечно, едва ли разглядел детали. Взволнованные юноши заспешили к дверям хлева, сейчас закрытым снаружи — из здания доносились хаотичные ржание и мычание: кажется, скот был изрядно напуган. Отодвигая тяжелый засов, Хедвиг бросил товарищу: - Следи за крышей! Вдруг она попытается выбраться наружу через проделанную дыру. Ран покорно отступил на несколько шагов, готовясь поразить беглянку парализующими чарами, едва та покажется из темного провала в соломе — но она все не показывалась, а Хедвиг скрылся внутри хлева, освещая себе путь иллюзорным фонарем. Через мгновение изнутри раздались грубые ругательства волшебника. - Неужели упустили? - удивился Ран, приближаясь к дверному проему и осторожно заглядывая вовнутрь. - Хуже.. - Хедвиг в бессильной ярости ударил кулаком по бревенчатой стене, проконопаченной мхом, - Мы ее убили!