***
Честно говоря, несмотря на весь мой опыт в любовных отношениях и разного рода интрижках, перед встречей с Карповым в спортзале я волновалась не на шутку. Сердце сильно билось, и оставалась лишь призрачная надежда на то, что крепкое железо выбьет из меня всю ненужную дурь. Я уже шла по улице до спортзала, как вслед за мной из штаба выбежала Лена — такой же делопроизводитель, как и я, но из военно-политического отделения. Лена занималась нечасто, и обычно я не обращала на неё внимания, но сейчас меня жутко бесил тот факт, что в зале на одного лишнего человека становится больше. Я поморщилась, но так, чтобы она не увидела. — Привет, — Лена хлопала огромными глазищами. Она поравнялась со мной, стряхивая с шапки снег. — Тоже в зал? — Как и всегда. Тебя только что-то редко видно было. Вынужденный перерыв? — Так физподготовку же скоро сдавать, — Лена пожала плечами. — Везёт вам гражданским — не нужна вся эта херня, прости меня господи. Сегодня и народу будет тьма тьмущая, по-любому. — Да уж, — прошептала я, сжав зубы. Мы поднялись по ступенькам и вошли в тамбур спортзала. В нос пахнуло привычной смесью запахов резины, пота и металлического оснащения. Этим всем частенько буквально пропитывалась моя спортивная форма, и я каждый раз перед её стиркой вспоминала Карпова, с которым эти запахи накрепко теперь ассоциировались. Я ненормальная. Переодевшись, я поспешила к тренажёрам. Витя обнаружился в самом центре — он стоял напротив огромных зеркал и контролировал правильность своей техники приседов со штангой. Я поздоровалась с ним и присмотрелась к весам, которые он выбрал для себя сегодня — суммарно восемьдесят килограммов, по сорок с обеих сторон штанги. Неплохо-неплохо. — Ты готов? — шепнула я ему, проходя мимо. Тот лишь скользнул по мне взглядом. — Я как пионер — всегда готов, — ответил Карпов, опуская своё железо на пол. Эти усилия дались ему не так легко, и он закряхтел. — Предлагаю в конце тренировки, чтобы добить, так сказать. — Ты уверен? — я с недоверием посмотрела на него. — Ты ж ушатаешь себя, сил не останется. — В этом и смысл моих тренировок. Не жалею себя никогда и тебе не советую. — Как знаешь. Только, ты вполне можешь и проиграть, раз так дело пошло. Я лично поддаваться не буду. — Я и не прошу, — Витя пожал плечами. — Всё будет честно. — Окей, — я улыбнулась и пошла расстилать себе коврик, чтобы сделать разминку. Лена закончила переодеваться и также присоединилась, а вслед за ней и пара молодых офицеров, которые всегда стремились сдать физподготовку на высший уровень. Людей в зале было немного, вопреки ожиданиям, но это пока. Всё могло измениться в любой момент. Осталось продумать, как я уговорю Карпова всех разогнать и остаться со мной наедине. Я всё равно поцелую его сегодня, кто бы не вышел из нашей «схватки» победителем… — Вес взяла? Точно по три килограмма? Карпов злобно пыхтел, пытаясь устоять в равновесии. Мы делали уже третий подход — его идея, кстати, — и каждый раз вес гантелей, которыми мы усложняли присед в статике, увеличивался. Конечно, Витя мог удержать и что-то потяжелее — это, скорее, была поблажка именно для меня. Только вот, предыдущие два раза я просидела в статике на десять секунд дольше него. И заканчивали мы снова тем, что я всё ещё оставалась в нужном положении, пока Витя обессиленно падал на свою задницу. Я позволила себе рассмеяться и поднялась. — Говорила же. — Ну, — буркнул Карпов, и выжидающе посмотрел на меня исподлобья. — Что — ну? — И чего ты хочешь? — Подождём, пока все уйдут, — загадочно прошептала я, косясь на остальных занимающихся. Карпов кивнул, но на его лице не возникло ни тени эмоции. Он поднялся с пола и отошёл куда-то в сторону, а я посмотрела на часы на своей руке. Интересно, он вообще догадывался о том, что его ждёт через каких-то двадцать минут? Эйфория от выигранного поединка прошла за какие-то считанные мгновения, и волнение снова накрыло с головой. Мне тяжело было даже глотать. Горло словно сковало чем-то, и я не смогла произнести ни слова, когда Витя указал мне на раздевалку. Все, кроме нас, уже давно закончили заниматься. Я зашла вслед за ним, размышляя, что вообще не знаю, как к нему подступиться. Карпов же, ничего не говоря, достал спортивную сумку из-под лавочки. Это ещё больше сбило меня с толку — а дальше-то что? Наверное, на моём лице было что-то написано, отчего Карпов оглядел меня, пожал плечами, и вновь вернулся к своей сумке. Сейчас он начнёт раздеваться — зелёные штаны офисной формы уже лежали приготовленными на деревянной скамье. Мои мысли хаотично метались. Наконец, мне пришлось заставить себя говорить. — И тебе даже не интересно, что я загадала? — спросила я, постаравшись улыбнуться, но лицо просто исказилось в непонятной гримасе. Мои глаза тупо упёрлись в потолок, зачем-то изучая потрескавшуюся на нём краску. — Интересно, но ты же молчишь, — отвечал Карпов, даже не поворачиваясь ко мне. Может, развернуть его? А как? Да он же нихрена не поймёт, что делать-то надо! Я злилась на себя и на него, но Карпов не виноват был в том, что я нерешительная дура. Хотя, если бы эта вредная задница развернулась ко мне передом, стало бы, блин, в разы проще. Я всё ещё продолжала следить за его движениями в полнейшей апатии, как заметила, что движения-то нарочито медленные. Он ждёт. А иначе бы давно уже переоделся — это ведь не так уж и долго делается. Мне пришла в голову идея. Я улыбнулась, теперь уже искренне. — Сядь, пожалуйста. — Хорошо. Витя послушно отложил вещи и присел на лавочку. Пока я мешкалась, что же мне делать, Карпов уже успел снять футболку, а я, оказывается, и не заметила этого. Он окинул меня спокойным взглядом, а потом принялся развязывать шнурки на кроссовках. Вот же паршивец бессердечный! — Я же сказала: «сядь», а не «сядь и снимай кроссовки», — медленно произнесла я, понизив тембр голоса. Следом дверь в раздевалку заперлась, когда мои пальцы аккуратно провернули защёлку. — Тренировка вообще-то закончена, обычно после этого люди переодеваются, — отвечал Карпов, теперь уже сам следя за моими действиями. — А это зачем? — А ты что, против, что ли? Я подошла ближе. — Нет, не против. От его мускулистой груди вниз шла соблазнительная полоска волос, опускаясь прямо под резинку штанов. Я давно не видела его полуобнажённым, и теперь не могла оторвать глаз. Витя явно был напряжён и тяжело дышал, слегка подёргивая головой. В этот момент я вдруг осознала, что он тоже волнуется. Это показалось мне дико сексуальным, и я подошла вплотную, взяв его за подбородок. — А так? Ничего не смущает? — Нет, — голос Вити дрогнул. Я впервые видела его губы так близко, и они выглядели сухими и обветренными. Странно, что раньше я на это не обращала внимания. — А тебя саму ничего не смущает? — Нет, — я усмехнулась. — Дай-ка мне свою шею. — Н-не дам, — Витя прикрыл глаза и не уверенно покачал головой. — Не бойся, — прошептала я. — Я не оставляю следов. Карпов вновь послушался меня и слегка наклонился вбок. Чудесно. Я обхватила его голову одной рукой, сразу же зарываясь пальцами в коротко стриженные волосы насколько это было возможно, а вторую опустила на плечо. Под тёплой кожей на шее виднелись пульсирующие вены. Я осторожно дотронулась губами до одной из них, поднимаясь выше и покрывая нежными касаниями уже всю шею. — Подожди, а как же… муж? — раздался осторожный шёпот. — Заткнись, пожалуйста. Он вполне понял намёк. Губы Карпова оказались на моём пути намного быстрее, чем я представляла. Я ворвалась в них ответным поцелуем, уже не сдерживаясь. Всё, что я накопила в себе за долгие месяцы грёз и мечтаний, громко выходило с жарким наплывом энергии. Витя крепко прижал меня к себе, блуждая по моей спине сильными ладонями. Он неожиданно приподнялся, и мы медленно начали отступать к стене, не отрываясь друг от друга. Наконец, я упёрлась ягодицами в стену, и Карпов подхватил меня под бёдра, держа уже на весу. Мы обдавали друг друга жарким дыханием, а наши тела словно слиплись в одно. Лишь мельком я смогла заглянуть в Витины карие глаза, в которых я увидела абсолютно верное понимание и принятие происходящего. Так странно было чувствовать себя крошечной в его руках, но это так и было, я почти забыла эти эмоции. А, возможно, такого со мной и вовсе не происходило никогда. Мне даже захотелось спросить, а не уронит ли он меня, выдержат ли его руки мой вес после такой-то жгучей тренировки? Но я не могла этого сделать: Карпов яростно наваливался на меня всем телом, а его язык не собирался выбираться из моего рта. Я замычала, пытаясь обозначить желание что-то сказать. Витя, словно нехотя, отстранился. — Нам ведь… нам переодеться нужно, — я не могла отдышаться после такого изматывающего поцелуя. Вокруг рта кожа была раздражена щетиной Карпова, и это сильно смущало. Я отворачивала лицо, ведь видок у меня явно был потрёпанный. Витя опустил меня вниз, но не отошёл, а зачем-то ещё сильнее прижал к стене. Я очень хорошо чувствовала, как в его штанах напрягся член. Моя рука уже потянулась к нему, но остановилась, и я теребила пальцами всю ту же резинку на спортивных штанах. Надо же, Измайлова, засмущалась вдруг, что ли? — Ты собираешься от меня сбежать? — тихо спросил он. — Ну, мы же не будем заниматься сексом здесь, Вить, подумай-ка. — А зачем тогда это всё было? — Я… мне просто давно хотелось. Ещё скажи, что тебе не понравилось, — я с вызовом посмотрела на него. Мне отвечал внимательный взгляд карих глаз. — Бестолочь маленькая, — прошептал Карпов, отпуская меня на волю. Я ничего ему не ответила и выбежала из раздевалки. Я просто не могла сейчас находиться там. На этот раз Витя переоделся за считанные минуты, и я скользнула обратно, как только он вышел на улицу и за ним закрылась металлическая дверь. Было сложно собрать себя по кускам воедино, меня всю ломало после того, что произошло. Да, я хотела этого. Да, долго. Нет, я не жалею. Но что это, блин, такое было в конце? Что за бестолочь? Я переодевалась, сердито хмыкая на каждую свою мысль об этом идиоте. Глупо было рассчитывать на какие-то любовные чувства в свой адрес, да и не нужны они мне — для любви я замуж когда-то вышла. Но неужели Карпов не мог подобрать какое-нибудь другое слово, чтобы подытожить? День закончился сумбурно. Я опоздала с обеда по понятным причинам, и на меня навалилось очень много работы, но я не жаловалась. Это была прекрасная возможность отвлечься. Мы лишь раз пересеклись с Витей в курилке, но он, скотина, на меня даже не посмотрел. Или это из-за других присутствующих, или он просто сам по себе бесчувственный — я не знала. Я уже подумывала, что, пожалуй, ненавижу его, и вечером обязательно расскажу всё подругам, которые были в курсе моих намерений. Может быть, они меня успокоят…***
— Меня один полковник наш сегодня спросил, а почему ты к нам не перейдёшь? Мы сидели с мужем вечером на кухне, уже после того, как уложили Киру спать. Я не ожидала подобного вопроса, да и не хотелось мне на него отвечать — ведь уйти из своей части означало больше никогда не видеть Карпова. В той, где параллельно служил муж, были намного выше зарплаты, но я не была готова. Хоть убейте. — Да зачем? — я продолжала готовить, пока Пётр размеренно пил чай. — Что мне там делать? — В смысле — что? Работать, — муж усмехнулся. — Да и к дому ближе вообще-то. Так что мне ему ответить? — Я пока не знаю. Давай потом? Я устала так, вообще ни о чём не думается. — Хорошо. — Пётр подошёл сзади и поцеловал меня в плечо. — Я в комнату пойду. Ты когда спать? — Скоро, — я ответила на ласку, обняв его. Когда я осталась одна, то наскоро обтёрла руки полотенцем и потянулась к телефону. В диалогах в соцсети у меня разгорались нешуточные страсти: объединив моих девочек в единую беседу, я сразу убила двух зайцев: дала им возможность друг с другом пообщаться, и с удовольствием наблюдала поддержку в свой адрес. Особенно выделялись Алиса и Полина — впрочем, как и всегда. Я взяла телефон в руки и разблокировала его. Брови медленно поползли наверх. Мне действительно пришло сообщение, но не только от тех, про кого я думала. Виктор Карпов: Ты потрясающая. Извини за бестолочь. Завтра жду там же. Говорю же — скотина. Я быстро набрала ответ и отключила оповещения от Карпова — не хватало ещё, чтобы Пётр как-нибудь увидел, что тот мне пишет. А губы растянулись в победной улыбке.***
Знаете, что такое когнитивный диссонанс? Вот я теперь знаю — он настиг меня в полной мере. Карпов влился в мою жизнь намного ярче, чем я планировала, ежедневно подчёркивая неправильность происходящего. Сталкиваясь со мной редкими взглядами (конспирация же), переписываясь ежедневно, занимаясь в одном спортзале, он создавал мне много проблем. Начиная с того, что невозможно было понять его взгляды на меня, заканчивая тем, что Витя упорно настаивал на сексе. Я же не собиралась рисковать и делать это на территории части, хотя тянуло меня к Карпову с нешуточной силой. А ещё, я, получается, с ним изменила мужу, хоть и не в полной мере. Но, что мне нравилось больше всего — так это наши разговоры. Я смогла убедить Витю не стесняться своего голоса, и вот уже он отправляет мне голосовые сообщения, едва только переступив порог воинской части после рабочего дня. Он писал мне всегда — утром, днём, вечером, пока ехал в машине, пока ходил по делам. Иногда мы затягивали беседы аж до четырёх часов утра, и потом оба были как сонные мухи на работе. Но это не мешало нам всё так же тренироваться, а после тренировки исследовать друг друга в поцелуях. Мы перешли на лёгкий петтинг — это всё, что я могла позволить без ущерба моей и без того дрожащей репутации. Я заходила к Вите в кабинет, пока никого не было, и мы целовались как бешеные, но затем расходились и вновь начинали общение спустя несколько часов. Конечно, он не мог любить меня или даже быть влюблённым в полном смысле этого слова… Но однажды я услышала нерешительный шёпот над ухом: «спасибо… что пришла», и поплыла, как это говорят в народе. Поплыла натурально. Если бы я не знала Витю раньше, если бы не видела, какой он «колючий ёж» с остальными, то я бы не поверила в искренность его осторожных слов. Стоит ли говорить, что моя больная им голова так и не могла привыкнуть к тому, что могу вот так просто общаться с тем, по кому сохла много месяцев и кто был невообразимо далёк от меня раньше. Хотя, возможно, так было лучше? Или возраст неумолимо делал своё дело — порхающие бабочки, забирающиеся обычно в живот несчастным влюблённым юнцам, мне уже не грозили? Наверное, так оно и было, ведь всё не могло оставаться прекрасно слишком долго. После одной из тренировок я в очередной раз «опрокинула» Витю с сексом, от чего тот разозлился и не писал мне какое-то время. Это, блин, было обидно. Очень. Он перечеркивал своими половозрелыми капризами всё то, что я упорно выстраивала в своей голове, весь этот милый флирт и недоотношения. Это было типа, когда строишь шикарный замок из песка, вылепляешь из мокрой грязи неумелыми ручками каждую башенку, а приходит дурной мальчишка и топчет всё это, потому что ты не хочешь играть по его правилам. Хотя, чего ещё можно ожидать от того, что было слеплено из грязи… Я понимала всё и честно пыталась справиться с собой. Но видеть Карпова онлайн, пока он упорно молчит, было ужасно раздражающим фактом. На волне гнева, охватывающего меня, я даже сделала новую татуировку на рёбрах. Перед самым новым годом я позволила себе такой дорогой подарок — физической болью выбивая дурь из башки, и выложила в соцсети фотографию обновки. И знаете, что произошло? Карпов не смог на это не отреагировать. Будто в нём вшита какая-то противозная армейская программа — разрешите доебаться! За пару мгновений, пока я смотрела на загоревшийся значок на директе в инстаграме, я испытала широчайший спектр эмоций: воодушевление, радость, непонимание и следом бесячую злость. @vic_tor: не перестаю удивляться, что же ты с собой творишь? @izmailovskaya_vesna: а мне нравится, очень даже красиво сделано @vic_tor: не могу сказать того же. женское тело не смотрится красивым с татуировками, я так считаю @izmailovskaya_vesna: погоди-ка немного @vic_tor: чего? @izmailovskaya_vesna: слушай, я тут вроде везде поискала, но не смогла найти, где же я блять спрашивала твоё мнение? И когда мы стали так грубо разговаривать? Я понимала, почему так произошло, но поделать ничего не могла. Мне было даже немного плохо без Вити, но с его стороны ответных чувств я не замечала. Тот пытался оправдаться тем, что сам по себе скрытный и не может показать мне всего, что на его душе, но было плевать. Я устала вытягивать из него взаимность, и всё чаще думала о том, что было бы неплохо и правда перейти работать в другое место. В моей части уже поползли слухи о моём возможном уходе, но Витя был в отпуске, и до него они явно не доходили. Я собиралась если и исчезнуть, то по-английски, чтобы не пришлось прощаться с ним и, уж тем более, чтобы не передумать в последний момент. И когда Карпов в очередной раз вымотал мне нервы по переписке, я не выдержала и подошла к мужу, чтобы сказать, что я согласна на перевод. Как можно скорее. Тот лишь обрадовался и сказал, что передаст всё полковнику, который про меня спрашивал. Приближался конец февраля, и я раздумывала, поздравлять ли Карпова с днём рождения, который уже вот-вот намечался, но так этого и не сделала. Отпуск Вити затянулся — он отгуливал почти полтора месяца за прошлый год, плюс добавил себе пару недель за этот. Процесс же моего трудоустройства на новое место шёл полным ходом, и я понимала, что Витю вряд ли ещё увижу. По крайней мере, очень долго этого точно не произойдёт. Было больно и обидно оставлять всё так. Возможно, я готова была бы на секс, если бы была уверена в том, что Карпов не сглупит. Но я не могла быть уверена. Он явно хотел, чтобы ему всё далось легко и просто, но я не собиралась позволить ему этого. В конце концов, я сама долго ждала и подбирала всевозможные ключики к его сердцу (и члену), так что, с его стороны было бы справедливо немного помучиться. Но Карпову не хотелось ждать, он не понимал моих отказов, не понимал моей оскорблённой чувственности. Шли дни, недели, а я заставляла себя его забыть. Но не получалось. Сначала я запрещала себе, но потом не выдерживала и заслушивалась музыкой, которая ассоциировалась с ним, перечитывала наши переписки в инстаграме и просто на телефоне, и у меня на повторе стояли его голосовые сообщения. Моя фантазия уносила меня в мир, где мы как раньше дружны и весело разговариваем обо всём на свете. Но, лишь когда я написала заявление на уход по собственному, я наконец осознала то, что всё так просто закончилось. Мне стало легче. Только вот, Карпов не осознал. Виктор Карпов: Вечер добрый. Что на службе интересного? В зал кто-нибудь ходит? Я смотрела фильм, пока Пётр был на сутках, и мне меньше всего хотелось брать телефон в руки и читать пришедшее сообщение. Но я сделала это, и теперь, тяжело дыша, писала ответ. Ева Измайлова: Привет, суета, как обычно. Я в зал не хожу, и теперь вряд ли будет такая возможность. Виктор Карпов: Что так? Ева Измайлова: Решаю другие вопросы. Виктор Карпов: Я почему вопрос задал… интересно, кто-нибудь вообще занимается во время тревоги? Ева Измайлова: Тебя только это интересует? Напиши другому кому-нибудь и спроси! Виктор Карпов: Я хочу вернуться к тренировкам, что меня ещё должно беспокоить? Что ты увольняешься? Тут, как говорится, удачи. Всё равно, в отношении тебя перспектив у меня ноль. Так вот, значит. Он всё знал и молчал? В моих глазах проступили слёзы, и я задохнулась от нахлынувшей обиды. Решение пришло в один миг. Ева Измайлова: Не пиши мне больше. Виктор Карпов: Вас понял. Я еле удержалась от того, чтобы не разбить телефон о стену. Он несерьёзно ко мне относился, я должна была понять это намного раньше. Подруги предупреждали меня о том, что я ещё миллион раз разочаруюсь, но это, всё же, не было похоже на полноценное разочарование. Я знала, что когда-нибудь нашей интрижке придёт конец, несмотря на мои больные чувства. Карпов тоже был ко мне небезразличен, но желание просто трахнуть меня явно пересиливало остальное. Мы были близки во мнениях, в желаниях, во взглядах на жизнь, и, не будь он таким деревянным, дальше дело бы пошло иначе. Возможно, мы бы действительно переспали, и было бы даже… хорошо нам обоим? Но, как бы там ни было, всё закончилось, и мои две недели отработки также подошли к концу. А Карпова я за это время, к счастью или к несчастью, больше так и не смогла увидеть.