Отказ
— Катрин, о том, что ты просишь меня сделать, не может быть и речи! — строго отрезал немолодой мужчина худощавого сложения и с обросшим щетиной костистым лицом, стукнув кулаком по столу. — Ты знаешь, что могут сделать со мной, если покушение на мессира де Бразена закончится провалом? — Но Барнабе, мне не обойтись без твоей помощи, пожалуйста! Я не хочу этого брака! Не хочу быть как товар на витрине и становиться любовницей герцога Филиппа под прикрытием моего брака с его казначеем! — умоляюще Катрин глядела в лицо Барнабе переполненными слезами фиалковыми глазами, сложив ладони в замок. — Барнабе, если ты правда желаешь мне добра и любишь меня как родную, ты не можешь допустить, чтобы меня отдавали замуж за нелюбимого человека и подкладывали в постель герцога! — Катрин, я очень тебя люблю и всегда желал тебе только добра. Но ты просишь меня о невозможном, совершенно в своём эгоизме не заботясь о том, что со мной будет. Меня могут отдать под пытки, казнить. Но ты же совершенно об этом не думаешь. Попробуй поговорить с мессиром Гареном. Вдруг он войдёт в твоё положение… — предложил старый нищий идею для Катрин, со злости закусившей нижнюю губу. Юную девушку с золотыми волосами ниже талии, чей облачённый в синее платье стройный стан скрывал длинный плащ, и мужчину пожилого возраста в лохмотьях нищего окутывал полумрак комнаты в трактире Жако Морского, и немного дарила свой свет только чадившая в подсвечнике оплывающая воском свеча. — Барнабе, ты понимаешь, я в ловушке! Я не знаю никого, кроме тебя, к кому могла бы пойти за помощью. Если я откажусь от приказа герцога выйти замуж за мессира де Бразена, то моему дяде спокойно жить в Бургундии и вести суконное дело не дадут! Помоги мне! — Даже если убийство Гарена удастся провернуть, герцог отыщет тебе в мужья кого-нибудь другого. Вот если тебе так надо устранить казначея, сама его и убивай. Я всё сказал, — остался Барнабе непреклонен. — Спасибо, Барнабе. Я не думала, что ты откажешь мне в помощи в самый трудный момент моей жизни. Мне лучше уйти к себе домой, — с сарказмом и хмуро бросила Катрин, встав с грубо сколоченного стула, и пройдя к двери. — Я провожу тебя до дома. На улицах небезопасно, — вызвался Барнабе. Катрин не возражала. В полном молчании Барнабе и Катрин покинули заведение Жако, вышли из злачного квартала и дошли спокойно до улицы Гриффон, где и располагался дом с суконной лавкой Матье Готерена, дяди девушки, где и жила с матерью и Сарой Катрин. Девушка не знала, что ей предпринять сейчас, когда Барнабе отказал ей в помощи с убийством Гарена. Мысль уйти в монастырь к своей сестре Лоизе Катрин отмела сразу — при желании герцог сможет достать её и оттуда. Распрощавшись с Барнабе, Катрин постучала в дверь. Открыла ей Сара, принявшись участливо расспрашивать о дурном настроении Катрин. Предлагала ей поужинать луковым супом и выпить настой ромашки, но Катрин отказалась и ушла к себе в комнату, перед этим тайком зайдя в кухню и достав из ящика для посуды большой и остро заточенный кухонный нож…Последствия
С убранными в пучок волосами, сокрытыми чёрным шапероном, одетая в мужской костюм для верховой езды, внутренне содрогаясь от того, на что она решилась, сжимая пальцами до боли в суставах рукоять кухонного ножа для разделки мяса, Катрин пряталась за углом особняка Гарена и прислушивалась к каждому звуку на обезлюдевшей улице и следила за главным входом, ведущим в дом казначея. Получив твёрдый отказ от Барнабе в помощи ей, девушка решила взять дело в свои руки, хоть и скрепя сердце, в душе тяготясь тем, что ради отвоёвывания своей свободы она решилась стать убийцей. Для воплощения в жизнь замысла, который нисколько не доставлял Катрин радости, ей пришлось сбегать поздно вечером через окно своей спальни в дядином доме по самодельной верёвке из связанных вместе отрезов простыней. Наверняка Сара, матушка Катрин — Жакетта, дядя Матье успели обнаружить её побег и жутко тревожатся, умоляя городскую стражу помочь в поисках беглянки. Думать о том, какие страдания могут испытывать члены её семьи, для Катрин было мучительно, и потому она старалась меньше думать о них. Чёрная маска полностью закрывала верхнюю половину треугольного лица Катрин, девушка иногда теребила от волнения материю. Бинты, которыми она перемотала грудь, чтобы сойти за парня, причиняли сильный дискомфорт. Осложнялось всё и тем, что Гарен, коего она замыслила убить, не делал зла Катрин или её близким, но вставал на пути к мечте Катрин однажды быть с тем мужчиной, кого она любит… Голову девушки никак не покидала мысль, что она совершает жуткое деяние — ради любви к французскому рыцарю Арно де Монсальви становясь преступницей, убийцей. Но бросить начатое на полпути она уже не могла, приняв окончательное решение освободить себя от навязываемого ей брака. «Господи, прости! Что же мне приходится делать… мне всего двадцать один год, а я уже преступница!» — сверкнуло в сознании Катрин, покачавшей виновато головой. Пути назад для себя Катрин уже не видела. Ни к чему строить мост, когда перешёл реку вброд. Казначея всё не было. Катрин во все глаза наблюдала за главным входом в особняк Гарена и нервно стиснула рукоять ножа правой рукой. «И ведь Арно даже не знает, что я готова сейчас погубить свою и чужую душу, ради мечты быть с ним… В случае провала я рискую попасть под пытку и на эшафот, но отступать для меня уже поздно…» — билась набатом мысль в сознании Катрин, заметившей, что к особняку Гарена одиноко бредёт мужской силуэт в чёрных одеждах, который выхватил тусклый свет фонаря. В этом человеке Катрин узнала того, кого и ожидала — мужчину, которого герцог Филипп навязывал ей в мужья, но который не был ни в чём перед ней виноват. Гарен де Бразен шёл в направлении своего дома и даже не подозревал, какая опасность его подстерегает за углом его жилища. Сомнений, что это он, у Катрин не осталось — даже повязка на глазу была его. Руки и всё тело Катрин мелко подрагивали от тревоги и волнения по мере того, как Гарен приближался к своему дому, вот казначей уже дошёл до каменных ступеней особняка и собирался подняться. «Сейчас или никогда!» — молнией сверкнуло в мозгу Катрин, стремительно вышедшей из своего укрытия, подкрадывающейся к своей жертве. Почти не дыша, чтобы не выдать своего присутствия, Катрин занесла кухонный нож для удара, намереваясь атаковать шею Гарена. Только девушка не могла знать, что лезвие ножа звякнет, встретившись с чем-то металлическим. Гарен, как оказалось, не пренебрегал бронёй, которую прятал под одеждой. Катрин, которую Гарен сбил с ног ударом кулака по голове, никак не предугадала такого развития событий, что под одеждой у её жертвы будет защита. Упав на брусчатку дороги, Катрин застонала и поднялась на ноги, собираясь вновь пустить нож в ход. Но на стороне Гарена, как выяснилось, был хороший боевой опыт. Ему не стоило особых усилий перехватить руку Катрин, в которой она держала нож, собираясь напасть на него снова. Заломив ей руку за спину, казначей смог отнять у девушки оружие, которое бросил наземь. — Поганец… Даже оружие приличнее не нашёл. Грязный трус и убийца, со спины нападаешь, — презрительно выплюнул де Бразен эти слова, придавив к земле Катрин, которая с остервенением пыталась вырваться от хватки мужчины и сбросить его с себя. Катрин угрём изворачивалась под весом Гарена и норовила укусить его за руку, которой он потянулся, чтобы снять с неё шаперон и маску. — Что, уже не такой смелый, сопляк? — хмуро процедил де Бразен, заехав кулаком девушке в глаз, когда она попыталась расцарапать ему лицо. Помянув чёрта, Катрин схватилась за пострадавшую часть своего лица. Воспользовавшись этим, Гарен сорвал с лица Катрин её маску и шаперон. И тут же в страшном потрясении выронил предметы гардероба девушки на землю. В полном неверии он смотрел на девушку своим единственным глазом, приоткрыв рот, как выброшенная морскими волнами на берег рыба. — Не верится… мадемуазель Катрин, это же вы, но как?.. — только и смог он произнести. Катрин, от которой не укрылось замешательство Гарена, попыталась сбежать, но была схвачена за шиворот своей одежды твёрдой рукой казначея. — Поговорим в доме, — проронил Гарен, оправившись от первого шока. — Отпустите меня! Сейчас же! Или сдайте в тюрьму! Я лучше умру, чем стану куртизанкой герцога! — кричала Катрин во всю силу своих голосовых связок, пока Гарен обеими руками тащил её за шкирку вверх по лестнице, несмотря на упорство девушки, как уличного котёнка. — Помолчать можете хотя бы пять минут? — резко бросил Гарен, со всей силы постучав в дверь своего особняка ногой. Потом, подумав, что дверь ему открывают недостаточно быстро, Гарен постучал ногой в дверь ещё сильнее. — Ненавижу вас! Вместе с вашим герцогом! Может, я и простолюдинка, но я не игрушка для скучающих богатых мальчишек на троне! Я тоже человек, у меня тоже есть гордость и чувство достоинства! И моё скромное происхождение никак не говорит о том, что я сплю и вижу, как бы дороже себя продать Его Милости! Руки от меня уберите! — не прекращала Катрин своих криков и попыток вырваться. Гарен по-прежнему крепко её удерживал и закатил единственный уцелевший глаз, молясь про себя, чтобы входную дверь быстрее открыли. Словно в ответ на его немую молитву, двери особняка открыл один из слуг, поздоровавшись с господином, и впуская его внутрь вместе с его беснующейся спутницей, которая не скупилась на проклятия в сторону скромной персоны Гарена. Сильнее от её острого язычка доставалось только персоне герцога Филиппа. Слуга в удивлении таращился на Катрин, не оставившую попыток вырваться от его господина. — Мартен, вели подать вина и закусок в малую гостиную, распорядись насчёт полотенца и льда для мадемуазель Легуа. И заберите нож с маской и шапероном, которые валяются около ступеней, — твёрдо отдал приказ Гарен своему слуге. Слуга тотчас же исполнил указание Гарена, вышел из дома, поднял с брусчатки нож и вещи Катрин, и вернулся назад, закрыв дверь. Упомянутая мадемуазель Легуа не очень была расположена к тому, чтобы распивать вино с закусками, когда Гарен по-прежнему за шиворот тащил её в малую гостиную своего богато и со вкусом оформленного дома. — Да прекратите меня уже как кошку тащить! Сама пойду! — возмутилась Катрин. Гарен тут же выпустил её. Гордо вскинув голову, что никак не вязалось с её растрепавшейся причёской и двумя темнеющими синяками на скуле и под левым глазом, Катрин с грацией и величием королевы проследовала за Гареном в малую гостиную и расположилась в одном из кресел, на которое он указал. Сам казначей сел в кресло, которое располагалось по соседству от неё. Пожилая служанка в наглухо закрытом сером платье и белом чепце принесла на подносе всё то, что Гарен велел передать через слугу, и удалилась, оставив Гарена и его нежданную визитёрку одних. Девушка тут же воспользовалась по назначению завёрнутым в полотенце льдом и приложила это к своему подбитому глазу. — Катрин, я не припомню, чтобы сжигал ваш родной дом и убивал всю вашу семью. За что вы сегодня пытались меня убить? — предпочёл Гарен сразу перейти к делу. — Потому что вы не пытались противостоять герцогу, когда он решил нас друг другу сосватать, а я люблю другого и хочу быть с ним, — проронила Катрин, чувствуя сильную усталость. — Знаете, Катрин, может, мне дорога моя свобода и моя жизнь, и я не хотел бы с ними расставаться — если пойду против монсеньора, — ответил ей с нотками грусти в голосе казначей. — А быть на побегушках у герцога приятно? Вашей гордости не претит, что ваш герцог хочет сделать вас моим мужем-ширмой, чтобы пользоваться мной? Ваше достоинство не унижает, что герцог также назначил вам роль подставного отца своих бастардов? — не собиралась Катрин подслащивать пилюлю. — Ваша проницательность делает вам честь, Катрин. Только я что вам плохого сделал? Герцог ведь нам обоим вознамерился испортить жизнь… — проговорил задумчиво Гарен и отпил немного вина из своего бокала. Катрин последовала его примеру и сделала то же самое. — Гарен, неужели нет никакого способа отделаться от монсеньора с его матримониальными планами на наш счёт? У вас гораздо больше возможностей поменять место проживания и окружение… — вдруг пришла в голову Катрин идея. — Вы весьма наивны, если думаете, что в случае моего исчезновения или гибели герцог не найдёт на роль подставного мужа для вас кого-то другого, — был ответ посмурневшего Гарена. — И меня немного огорчает, что вы не поговорили со мной словами через рот о том, что вас волнует. Сразу за оружие схватились. Да ещё за такое вульгарное, как кухонный нож… — Да, я в самом деле действовала очень опрометчиво. Простите меня. Вы в своём праве сдать меня властям. Меня повесят за попытку покушения на дворянина, и вам не придётся сбегать из-под заботливого крыла герцога Филиппа, — с грустно-ироничной усмешкой произнесла Катрин, покачав с досады головой. Решительно, сегодня точно не её день — человек, которого она хотела самолично отправить на тот свет, смог её обезвредить, и теперь она сидит в его доме, прекрасно понимая, что её свобода и жизнь зависят от него. — Ну, ваша смерть на виселице мне без надобности. Что толку от того, что палачу достанется пара сапог одной девчонки с горячей головой?.. Никому я вас не сдам. Вы могли раньше ко мне прийти и сказать, что любите другого. Я бы успел раньше придумать способы вам помочь, — говорил Гарен, слегка пригубив вино в своём бокале. — Спасибо, что проявили ко мне сострадание. Я совершила ошибку, что не попробовала раньше с вами поговорить как нормальные люди. Вот только как мне быть? Вряд ли моё окружение поможет мне бежать из страны… — погрустнев, Катрин попыталась заесть грусть одним из лежащих в тарелке на подносе ломтем хлеба с ветчиной и сыром, запивая это дело вином. — Катрин, выслушайте и вы мои извинения за ваши подбитые скулу и глаз. Я принял вас за парня. Знай я, что это вы, никогда бы не сделал этого. Прошу вас меня простить, — с чувством замешательства и сожаления промолвил Гарен, глядя в лицо Катрин своим единственным чёрным глазом. — Ах, полно вам, мессир. Забудем об этом. Как-никак, я пыталась вас убить, — напомнила ему Катрин. — Интересную даму мне герцог сватает. Что за удовольствие жить с женой, которая тебя не любит?.. — с беззлобной иронией проронил Гарен и откусил кусочек от одного из ломтей хлеба с ветчиной и сыром. — Жаль, что к герцогу мне не подобраться, вот уж кого я точно прибила бы с удовольствием, — в такой же манере обронила Катрин, взяв с другого блюдца дольку персика и съев её. — Катрин, я предлагаю вам такой вариант. Я переправляю вас в Осер — это город в Бургундии, имеющий свой порт. Там у меня есть друг из купцов и судовладельцев — Бриан О’Хара. Он ирландец. Вы сядете на его корабль и ступите на берег любой земли, где захотите начать новую жизнь. Деньги на первое время у вас будут, — предложил Гарен такой способ помочь Катрин в её непростом деле. Лицо Катрин, услышавшей эти слова, посветлело от признательности и радости, весёлыми искорками заполыхали большие фиалковые глаза. Девушке не верилось в то, что она услышала только что своими ушами, душу её наполнила пьянящая надежда, что ей удастся избегнуть участи герцогской любовницы — к чему её хотят принудить без оглядки на её чувства и мнение. — И вы правда пойдёте на это, мессир Гарен? Правда мне поможете? — робко переспросила Катрин, уже мягко и доброжелательно глядя на Гарена. — Да, Катрин. От слов своих не отказываюсь. На дворе пятнадцатый век. Пора бы уже перестать принудительно тащить к алтарю и в кровать женщину, когда она этого не хочет, — подкрепил Гарен этим высказыванием свои предыдущие слова. — Мессир Гарен, вы оказались очень хорошим человеком. Герцог вас не заслуживает. Мне только непонятно, почему на роль мужа-ширмы он выбрал именно вас, — немного призадумалась Катрин. — Это очень грустная история. Не из тех, какие любят слушать прекрасные дамы, — нехотя проронил де Бразен, прикрыв единственный глаз. — Я готова вас выслушать, мессир. И если это тайна, то унесу её в могилу, — пообещала Катрин и осенила себя крестом. — Я поделюсь с вами этой частью своих воспоминаний. Но не сегодня, Катрин. Сегодня я только отвезу вас к вам домой, и закончим на этом, — твёрдо отрезал Гарен, давая понять, что не собирается ничего рассказывать Катрин о своей жизни сегодня. — Знаете, мессир де Бразен, я вам очень благодарна за доброту и понимание. Я надеюсь, что однажды смогу вам тоже отплатить добром, — с улыбкой на устах сказала девушка. — Вот видите, как полезно с людьми нормально словами через рот разговаривать, — заметил с мягким ехидством мужчина, прищурив глаз. Катрин согласно кивнула.Пассажирка
Катрин осматривалась по сторонам — окидывала любопытным взором фиалковых глаз свою маленькую, но что главное — собственную каюту корабля «Ветер надежды». Немного опробовала на мягкость перину прибитой гвоздями к полу односпальной кровати с пологом, прошлась от одной стены и до другой. Оглядела себя в овальном зеркале, висевшим на одной из стен её каюты. Полюбовалась на голубую гладь моря через застеклённое окошко и открыла его, впустив в каюту свежесть морского бриза. Загляделась на пролетающих чаек, которые ловко цепляли из воды рыбёшек. На мгновения у Катрин захватило дух от того, что она действительно два дня назад покинула Осер и смогла на корабле друга Гарена отплыть в Марсель. Накануне побега из дома девушка оставила своим родным записку, что она уезжает из страны в надежде найти себе хороший монастырь во Франции и там окончить свои дни, что лучше так — чем провести всю свою жизнь во грехе. Просила прощения у матери и у дяди с Сарой, что она так распорядилась своей жизнью без их позволения. Затем был отъезд в Осер и корабль друга Гарена — Бриана О’Хара, рослого и крепкого мужчины возрастом тридцати двух лет, которому Катрин едва доставала до плеча, с глазами цвета грозового неба, заплетёнными в хвост медово-рыжими волосами до плеч и квадратным лицом, с загорелой кожей — которой часто доводилось встречаться с суровыми ветрами. Поначалу Катрин немного побаивалась этого сурового на вид молодого мужчину, не зная, чего от него ожидать, но его непринуждённая манера общения с доброжелательностью, его деятельная забота о её благополучии и комфорте, лёгкий нрав и широкий за годы странствий кругозор расположили к нему девушку. Вскоре Катрин уже чувствовала себя уверенно, спокойно и безопасно в обществе Бриана. Нередки были задушевные разговоры. Бриан превосходно владел французским и по просьбе Катрин учил её ирландскому, поскольку молодой ирландец отлично умел драться в рукопашную и владел многими видами оружия — Катрин без лишних раздумий уговорила его учить её сражаться, помня о том, как сказочно опозорилась перед Гареном, устроив на него неудачное покушение. С огромным интересом Катрин почитывала сказания и легенды Ирландии из корабельной библиотеки Бриана. Сам капитан О’Хара говорил, что будет рад принимать гостью в своём доме, который он купил во Франции, где у него есть библиотека намного больше, чем есть сейчас на его корабле. Катрин с благодарностью приняла приглашение молодого человека. Будучи честной сама с собой, девушка не могла не признать, что капитан Бриан — довольно привлекательный мужчина. Возможно, что она бы смогла даже влюбиться в него, не занимай места в её сердце другой мужчина… С одной стороны, Катрин и хотела бы сохранить верность Арно телом и душой, но с другой стороны… Девушка никак не могла понять, почему в присутствии молодого ирландца она ощущает полыхание крови в венах и в животе её зарождается приятное тепло, почему она так любит бывать в обществе Бриана… «О нет, я вовсе не влюблена в него, боже мой! Да, я хорошо отношусь к Бриану, он был очень добр ко мне, но не уверена, что это любовь!» — мучила девушку эта мысль. И вот сейчас, лёжа на кровати в своей каюте, читая с упоением книгу про мифы родных земель Бриана, Катрин пыталась побороть тошноту из-за качки на корабле. От чтения девушку отвлёк стук в дверь. — Да, Бриан. Вы можете зайти. Приятно вас вновь видеть, — радушно, несмотря на не самое лучшее самочувствие, поприветствовала Катрин своего гостя и села на кровати, отложив книгу. — Катрин, дорогая, вы бледно-зелёного цвета, — тут же в волнении отметил зашедший в каюту Бриан, подойдя к Катрин и присев на край её постели рядом с ней. — Мне послать за корабельным врачом? — Благодарю за беспокойство. Мне скоро станет лучше. Чем обязана удовольствию вас видеть? — одарила Катрин приветливой улыбкой молодого человека. — Катрин, мне давно хотелось вам это сказать… ещё в первый день вашего пребывания на корабле… Вы очень интересная и красивая девушка, в вас много природного обаяния, вы далеко не глупая, в вас столько жизнелюбия, что это не может не привлечь любого мужчину, который неравнодушен к женщинам… Меня тянет к вам, Катрин… — крепкая рука Бриана, взволнованно произнесшего эти слова, которые не очень-то и просто ему дались, потянулась к щеке Катрин и бережно по ней провела, спускаясь ниже вдоль изящной девичьей шеи, нежно коснувшись плеча. Катрин не могла не признать, что эти прикосновения зародили в ней робкий трепет и желание откликнуться на проявление ласки, она даже полуприкрыла от довольства свои большие фиалковые глаза и улыбнулась. Но сладостный морок был кратковременен, и Катрин тут же опомнилась, мягко отведя руку Бриана и покачав головой, смущённо опустив глаза. — В чём дело, Катрин? Мне показалось, вы не возражали против такого знака моих тёплых чувств к вам, — искренне недоумевал и озадачился Бриан, немного разочарованно вздохнув. — Бриан, я прошу меня простить… лишь на мгновение я поддалась слабости, по-настоящему я люблю всей душой одного человека… он сражается на стороне французского короля… и я хотела бы остаться верной только своему любимому человеку, — промолвила девушка, виновато поглядев в серые глаза Бриана. Молодой мужчина, впрочем, не осуждал её, что было видно по его понимающему и сочувствующему выражению глаз. — Что же, тогда я буду рад нашей дружбе. Я не стану принуждать вас быть моей без вашего желания. Я принципиально против насилия — намного приятнее, когда женщина с тобой по её доброй воле, — ничуть не злился Бриан на откровение Катрин и выразил ей своё участливое отношение. — Надеюсь, что ваш избранник стоит вашей любви и верности. Что вы намерены делать во Франции? — Я благодарна вам за понимание и доброту. Во Франции я притворюсь мужчиной и сделаю себе соответствующие документы, поступлю в университет изучать медицину, а потом отправлюсь помогать своим соотечественникам как доктор, — поделилась Катрин своими планами. — Я француженка, так что хотела бы таким способом помочь своей стране, и быть может, смогу помочь любимому человеку… — Катрин, но ведь за учёбу нужно будет платить. Вы могли бы наняться ко мне личной помощницей. Помогали бы вести дела, у вас был бы свой заработок. Опыт такого есть? — вернул её Бриан с небес на землю. — Я нередко помогала дяде в работе, он владеет суконной лавкой. Надеюсь, что сумею справиться, — девушка робко улыбнулась левым уголком губ. — Справитесь, Катрин. Девушка, которая осмелилась идти против самодура-правителя, с чем угодно справится, — приободрил Бриан Катрин, товарищески пихнув её в плечо, чем заставил Катрин чуть не упасть с кровати и засмеяться. Эта авантюра, которую она проворачивала, нравилась ей всё больше и больше.