_______________________
Ужин наш выдался очень насыщенным на события. Прежде всего, мне удалось заставить работать электрическое оборудование и освещение, так что у нас не было причин бояться захода солнца. Принцип тут был точно такой же, как у моего фонарика, но в большем масштабе, поэтому к мерцающему оранжевому пламени костра присоединились белые лучи, работающие на алхимии моего мира. Я был очень доволен проделанной работой. Любое животное, решившее заглянуть к нам огонёк, было бы отпугнуто неестественным свечением, а если бы это были загулявшие люди, имелась надежда, что они подумают, что мы невероятно могущественные маги, а потом бы развернулись и пошли куда подальше. Аккумуляторы не будут работать вечно, но я и не планировал оставаться здесь. Остальные мои товарищи восприняли новую технологию спокойно. Девушки уже видели нечто подобное, в то время как Армен был просто Арменом, эльфом, гораздо более склонным к любопытству, нежели к удивлению при встрече с новым феноменом. Большинство других функций, таких как радиосвязь, были вырублены. Тэм жарила животинку, которую, по словам остальных, звали галла. Кунари радостно мурлыкала за этим делом, собирая немного сока в миску, когда тот стекал, и переворачивая мясо на деревянном вертеле, который она смастерила. Наблюдать за тем, как она этим занимается, было совершенно сюрреалистичным опытом. Это напомнило мне о моей матери, которая тоже любила напевать мелодию, когда готовила. Хотя она точно не была под два метра ростом, мускулистой или такой соблазнительной. Ранее я с порога определил Тэм как своего рода наёмную убийцу. В конце концов, её лук и кинжал всегда лежали у неё на боку, и её точно нельзя было назвать любителем в их использовании. Не говоря уже об очевидной потребности её страны в таких людях. Но в тот момент она напевала себе под нос и занималась готовкой, и я усомнился в своей оценке. Джули, казалось, была удивлена, что кунари вообще поют, и спросила у Тэм, что это за песня. Тэм просто ответила, что «это песня готовки». При Куне, похоже, ничто не используется просто так, даже песни, по-видимому. Джули нашла себе книгу для чтения и не отрывалась от неё, сидя на моей сидушке в вертолёте. Я не видел, какую книжку она тогда выбрала, но я гарантирую, что, учитывая вопросы, которые она задаст позже, это была работа Руссо или Томаса Пейна. Тяжелая литература во многих отношениях, не только в том, что её трудно читать. Моментами, однако, она переключала своё внимание со страниц на небо, бормоча слова про себя, как будто пыталась что-то понять. Пару раз в час она заглядывала в учебник истории. Она казалась очень счастливой, так что я был вполне доволен и потому не трогал её. Когда время подошло к ужину, я позвал Армена, чтобы он помог мне со спальными мешками. Колючие, тонкие одеяла, которые мы украли из тюрьмы, казались совершенно неподходящими ни для чего, кроме как укрыть ими землю. У нас было более полудюжины спальных мешков из моего мира, которые были очень удобными и могли даже использоваться в качестве гамака при правильном использовании. Мы с Арменом взяли по две штуки и начали раскладывать их. И вот тут нас поджидал ещё один, более приятный сюрприз. В свернутых спальных мешках лежали кое-какие вещицы. Самые настоящие дары богов. Я полностью проглядел их, не подумав заглянуть в мешки, когда несколькими днями ранее искал полезные вещи. — Что это? — спросил Армен, когда достал из мешка одну такую вещицу. — Это что, алкоголь? — Он родимый! — заявил я, хватая бутылку. — Ещё и неплохой. Фрейзер наверняка печётся в аду... Шотландец, пьющий теннессийское виски? Да чёрта с два он в раю. Я отвинтил крышку бутылки с теплой оранжевой жидкостью и принюхался, со смешком отшатнувшись от знакомого аромата. Хорошо, что я не обнаружил выпивку до того, как меня схватил Золотушка, иначе я бы напился вусмерть. Я точно в таком случае не был бы достаточно в уме, чтобы назваться ложным именем, и, вероятно, закончил бы тем, что получил бы несколько мечей в лицо. Но неважно, я намеревался полностью насладиться таким подгоном. Армен сам поднял выпивку – прозрачную жидкость в мутной стеклянной бутылке. — Если у тебя виски, тогда что это такое? — спросил он, пытаясь откупорить бутылку. — Вода жизни – водка, — сказал я. — К сожалению, эта конкретная марка французская. — Французская? — зацепился за слово эльф, теперь улыбаясь. — Это плохо? — У вас она была бы орлесианской, — ответил я. — И в плане водки, да, очень плохо. Вот будь вино или коньяк, это была бы уже совсем другая история. — Любопытно, — сказал про себя Армен. Он налил себе небольшую порцию в металлическую чашку и, естественно, выпил её одним глотком. Я был удивлен его энтузиазмом, но вскоре эльф закашлялся, и я мог только громко рассмеяться на это. Однако, он не потерял настрой и с ухмылкой налил себе ещё порцию. В других спальных мешках было завернуто несколько больших бутылок довольно крепкого алкоголя, а также иные предметы отдыха, которые достаточно скоро станут очевидными. Я протянул чашку Армену, чтобы он наполнил её, и мы чокнулись, прежде чем выпить водку. Алкоголь обжёг мне рот, горло и желудок, но мне сразу стало как-то легче и лучше. — Почему в спальных мешках были спрятаны бутылки? — спросил Армен, когда снова налил нам. Он протянул мне чашку, и я взял её, намереваясь в этот раз распить её помедленнее. — Религия страны, в которой мы находились, запрещает алкоголь, — объяснил я. — Но солдаты всегда находят лазейки. — Странное правило, — сказала Тэм у меня за спиной. — Можно? Я похлопал рукой по спальному мешку рядом, и Тэм села туда. Я протянул ей свою чашку, и она последовала славному примеру Армена, сразу же выпив залпом. Она резко выдохнула, поставив перед собой пустой сосуд, и быстро заморгала на секунду. Мне было очень любопытно узнать её вердикт. — Крепко, на вкус отвратно, но легко пить, — сказала она наконец, поглядывая на чашку. — Зачем кому-то делать такую выпивку? — Конечно же, чтобы напиться, — сказал я. — К тому же, большинство любят смешивать её с соками или другими напитками. Тем не менее, в ту ночь я не смел делать нечто подобное с выпивкой такого качества. На самом деле, попробуй кто-нибудь сделать это передо мной, я бы ему устроил веселую жизнь. — Как пьяное состояние может быть полезным? — достаточно невинно спросила Тэм. Честно говоря, я совершенно растерялся из-за этого вопросом, не в состоянии даже начать отвечать на него. Я не мог понять, разыгрывает она меня или действительно говорит серьезно. Я и до сих пор не знаю; я видел, как кунари из Бен-Хазрат легко напиваются, в то время как другие совершенно не притрагиваются к выпивке. Их правила сбивают с толку, и я не собираюсь задавать им вопросы на эту тему. Я был так поглощен вопросом Тэм, что не услышал стука сапог по металлической раме неподалеку. — Потому что это весело, — включилась в разговор Джули, усаживаясь рядом, чтобы присоединиться к веселью. — Ты забываешь про детали и делаешь что хочешь. Сев рядом со мной, она ткнула меня локтем, чтобы я подвинулся на спальном мешке. Я ответил ей тычком, а затем послушался. Меня охватило желание сделать гораздо больше, но я передумал. И слава богу. — А потом тебя тошнит, — добавил Армен, делая ещё один глоток водки. — Эй-эй, полегче, — сказал я, — нам нужно поесть перед тем, как напиваться. — Дельная мысль, — сказала Джули, поддерживая меня. — К слову о еде, ужин готов? Она бросила хищный взгляд на Тэм. Кунари улыбнулась, но не улыбкой «щас зарежу», а улыбкой поскромнее и мягче. Как будто кто-то пытается успокоить просьбу взбаламутившего ребёнка. Это было одновременно и странно, и забавно видеть. Тэм встала и вернулась к костру, а голодная сущность устроилась поудобнее, радостная и не подозревающая о сравнении, которое повисло в воздухе. Джули снова ткнула меня локтем и кивнула на чашку. Я поднял ту и наполнил, а потом передал её ей. Я внимательно наблюдал, как она поднесла напиток к губам и выпила его. На неё, казалось, это не произвело никакого впечатления, она облизнула губы, а затем посмотрела на меня. Я наклонил голову набок, выражая ей своё уважение. Очевидно, ей тоже не составляло труда выдерживать такую выпивку. — Неплохо, да? — спросил я. — Ещё как, — ответила она. — Хотя я точно не отказалась бы покушать перед другой чашкой. Я рассмеялся и кивнул. Я уже чувствовал как от выпитого мне становилось тепло, ещё чуть-чуть и алкоголь бы ударил в голову. Очередной новый опыт: напиться в другом мире. А то и в другой вселенной. Шагаю там, куда ещё не ступала ни одна нога человека, ну или, по крайней мере, так я думал. Маленький глоток для человека, огромный глоток для человечества. В тот момент в моей голове не было никаких тяжелых мыслей, те отошли в сторону, когда я поглядывал на Джули, а она делала то же самое. Проклятье, теперь я чувствую себя старым. Но продолжаем рассказ. Приготовленное Тэм оказалось выше всяких похвал, хотя, учитывая с каким трепетом она к этому делу относилась, другого я и не ожидал. Галлская «оленина» была тягучей и жёсткой, но определенно изобиловала насыщенностью. Гораздо лучше, чем мясо из пайков. По вкусу это было похоже не на земного оленя, а скорее на свинину. Излишне говорить, что это стало одним из моих любимых блюд. Что раз или два доставляло мне не маленькие хлопоты, так как выход на охоту, чтобы подстрелить галлу, на самом деле сопряжены с неприятностями для непосвященных. Но не для Тэм. Как и в случае с обедом, каждый наелся в меру. Мы легли на свои спальные мешки, переложив спрятанное внутри мешков на одеяла. Я набил себе пузо до отвала, хотя и был гораздо подвижнее остальных, поскольку наконец-то съел столько, что люди из моего дома сочли бы полноценной едой. Итак, мы уселись и начали распивать бухло. Не очень продуктивно, знаю, но трое из нас праздновали нашу свободу, так что засуньте свои возражения туда, где не светит солнце. Пока мы валялись на спальных мешках, я подтащил к себе новые находки и рассортировал их. Одиннадцать бутылок выпивки были одним из самых желанных дополнений к моему, казалось бы, бесконечному набору вещей из другого мира. Однако внимание Тэм привлёк определённый предмет. Кунари окинула взором выложенные вещички, а потом подобрала вереницу сцепленных между собой разноцветных обёрток. Я чуть не упал там же, где сидел. Очевидно, кто-то из отряда Фрейзера считал себя настоящим ловеласом, потому что ни у одного мужчины просто не могло быть столько. Тэм тем временем осматривала их, вскинув бровь. Я быстро отвел взгляд, не имея никакого желания отвечать на неизбежный вопрос или разбираться с этим, если она решит открыть одну из обёрток. Дело не в том, что я был брезглив к этой теме, просто для объяснения концепции потребовалось бы выпить несколько больше уже выпитого к тому моменту. — Что это такое? — спросила Тэм, тряся пластиком перед собой. Остальные повернулись и тоже с любопытством посмотрели, в то время как мне почему-то стал очень интересен камушек в другой стороне. Почти не сомневаюсь, что я, должно быть, в тот момент выглядел так, как будто у меня был припадок; я изо всех сил старался сдержать смех. — Порви одну, и давай глянем, — внезапно предложил Армен. И тут я замер, а потом повернулся обратно. — Стой, не надо! — крикнул я, протянув руку. — Дай сюда. Я успел как раз вовремя. Тэм уже держала обёртку в руках так, что готова была порвать ту. Она убрала руку, и я забрал всю сцепленную линейку обёрток у неё. К несчастью, это означало, что подозрение и любопытство теперь переключились на меня, к тому же теперь на всех лицах был написан один и тот же вопрос: зачем я забрал эту штуку у Тэм. Грёбаная широченная лыба на моей физиономии, вероятно, не помогала делу. Я собрался с духом перед тем, как произнести это. — Ну, так и зачем они? — спросила Джули, нахмурившись. — Они, наверное, опасные, судя по твоей реакции. О да, очень опасные во многих смыслах, которые тебе и представить сложно, подумал я. На самом же деле это было неправдой, я просто не знал, не сожгут ли меня на костре за эту концепцию по религиозным причинам того места, где я находился в то время. Поскольку я не мог придумать нормального способа объяснить это, я сказал прямо. — Они для секса, — без лишний слов заявил я. Все от удивления аж отшатнулись. — Серьёзно? — спросил Армен, когда его бровь исчезла в черной копне волос. Клянусь, вот она была, а вот её уже нет. Реакция остальных была чуть менее сдержанной. — Что ты имеешь в виду? — спросила растерявшаяся Джули. — Как они помогают? Это понятно, учитывая, что эти штуки ещё не были открыты. — Покажи нам! — сказала Тэм, указывая на обёртки, теперь явно сожалея, что отдала их. Я глубоко простонал. Чего-чего, но объяснять назначение и как работает контрацептивов совсем не входило в мои планы, как провести время после ужина. Я схватил бутылку водки и налил себе чашку. Остальные подняли свои чашки и потрясли ими, привлекая моё внимание. Я послушался и вскоре все мы распивали живую водицу. Сам я, после того, как выпил, наконец-то дал ответ. — Они не дают людям забеременеть, — быстро сказал я. — Или распространять болезни. Чаще всего. Остальные уставились на обёртки, по-видимому, заинтригованные ими. Джули и Тэм переглянулись, их глаза слегка округлились. Беря во внимание, что мужчинам не приходилось рожать, я обнаружил, что подавляющее большинство интереса к таким вещам на протяжении многих лет исходило от женщин. Мои ожидания здесь только подтвердились. Уверяю вас, в мои намерения не входило устраивать сексуальную революцию. Хотя я не сомневаюсь, что, учитывая всё произошедшее, Церковь с радостью бы стрясла с меня мои кости и выбросила бы их в Недремлющее море. Смею надеяться, они будут хорошо спрятаны от всяких фанатиков. В то время разговор казался мне утомительным, я ни в малейшей степени не думал о его потенциальных последствиях. Могу с уверенностью сказать, что всегда предпочитаю разговор делу, когда речь заходит об этой теме. Болтовня обычно сопровождается слишком большим количеством глупостей и предрассудков. Первым после меня заговорил Армен. — Если твой мир лишён магии, необходимость такой вещицы понятна, — поделился он своими мыслями. — В Кругах давно придумали как магически предотвращать... подобные случаи. Ну разумеется это будет первой мыслью, которая придёт ему в голову. Круги были совершенно варварскими, на мой взгляд, не в последнюю очередь из-за их бессмысленных разрушений семей. Оказывается, большинство магов даже не пытались создавать семьи, опасаясь, что законы только разлучат их. С моей первой встречи с Арменом у меня сложилось небольшое представление обо всём этом, но полный масштаб ужаса открылся мне только позже. — Как они работают? — спросила Джули, выпивая из чашки. Я тут же подавился, выплевывая мою водку обратно. В глазах защипало, когда я попытался отдышаться. Выпивка пошла по неправильному пути. Ну что за вопрос. Когда я оклемался, я правда хотел рассказать, но это было до невероятно смущающе. Что-то на уровне объяснить ребёнку какие-нибудь факты о жизни, для которых тот ещё слишком мал. Учитывая, что Джули была взрослой женщиной, максимум на несколько лет моложе меня, такое сравнение, наверное, можно счесть оскорбительным, но меня посетила мысль, что простого объяснения тут будет недостаточно. Особенно для неё. Так что я поступил так, как считал лучше всего. Я оторвал одну из обёрток от других, и бросил её Тэм. — Открой её с края, — сказал я. — Осторожно, он не сухой. Кунари открыла, сорвав упаковку и открыв её содержимое. Непотревоженная жидкость капала с предмета, когда она достала его. Выражение замешательства на её лице было бесценным, когда она подняла его. Форма была... безошибочной. — Оно выглядит как... — начала Тэм. — Да, — перебил я её. — Оу, так значит, его нужно надевать на твой... — добавила Джули, звуча так, как будто её только что осенило. — Да! — громко произнес я, перекрикивая её. — Его надевать нужно именно туда. Множество хмыков и хихиканья вытеснили любой дальнейший разговор на эту тему. Я бросил им салфетку из упаковки с пайком и допил остатки водки. По крайней мере, они не требовали более практической демонстрации. Очевидно, среди нас, слава богам, не было девственников. У нас все равно не было под рукой никаких бананов. До сих пор не знаю, существуют ли они в этом месте. Короче, вышло достаточно неловко. — Твой мир очень странное место, — мудро заключил Армен. — Поверь, странен тут только ваш мир, — ответил я, испытывая искушение вмазать ему._______________________
После ужина мы вновь решили порыться в других припрятанных вещах. Среди них нашелся музыкальный плеер, устройство, способное запомнить тысячи песен и сыграть их по команде. Что-то вроде патефона, только сложнее. Если опустить момент, как он работает – я вам тут не инструкция с ручкой – мне удалось подключить его к некоторому устройству в вертолёте. Этого оказалось достаточно, чтобы зарядить и включить его. Громко заиграла музыка, как будто мы находились в таверне. Бьюсь об заклад, музыканты в тавернах по всему миру между собой проклинают моё имя, даже те, кто поёт песни о том, что, по их мнению, является моей жизнью. Технологии часто вытесняют некоторых людей с их работы, хотя я всегда считал, что живая музыка лучше. В общем, первый мой встреченный рассвет в Тедасе был окрашен звуками Земли. А если быть точнее, Доном Маклином и его «Американским пирогом». Я был удивлён, когда услышал эту песню в плеере, бо́льшая часть её библиотеки была мне незнакома. К счастью, там были песни, которые всё же были. Я давно должен был увидеть рассветы, но первый мне помешала увидеть крытая повозка, в которой меня перевозили связанным, а другие – тюрьма. Так что, стоит сказать, тот момент показался мне и запоминающимся, и приятным. Я был так убежден, что скоро вернусь домой и что я уже добился немалого прогресса в этом отношении. Будь проклята магия. Реакция моих спутников на это, как ни странно, не была безмолвным изумлением. Они были так же изнурены откровениями о моём мире, как и я об их. Или, быть может, свою роль сыграл алкоголь? Кто знает. — О чём эта песня? — спросила Джули, облокотившись на меня, когда песня продолжилась до второго припева. — Без понятия, — ответил я. — Музыка твоей страны очень сложная, — сказала Тэм. — Какая у неё цель? — Цель? — произнес я, не до конца понимая её вопрос. — В основном она помогает расслабиться. Иногда она рассказывает истории. У тебя, откуда ты родом, разве нет музыки? — При Куне играется музыка и поются песни, чтобы воодушевить людей во время практических занятий, — ответила Тэм. — Когда маршируют солдаты, они поют песню марша или её исполняет оркестр. Общинные повара поют все вместе песню готовки. Фермеры, вспахивающие поле, поют полевую песню. Мы давно определили, что такая вещь помогает людям работать усерднее и чувствовать себя лучше за работой. И не поспоришь с этим. Тут она попала в самую точку. Музыка действительно помогает тебе работать усерднее. Хотя мне показалось немного мрачным, что всё общество наслаждается музыкой, которая является всего лишь дополнением к тяжелому труду. Отсюда у меня возник вопрос. — Твой народ когда-нибудь вообще расслабляется? — спросил я. — Ну знаешь, использует свободное от работы время для своего досуга? — Они отдыхают, — подтвердила Тэм, — но времени на досуг и лень нет. Кто-нибудь может голодать, или подвергаться нападению, или бежать от Куна; все эти вещи требуют ресурсов, которые кунари не готовы тратить попусту. — Душераздирающе, — ответила Джули, подчеркивая свою фразу глотком выпивки. — Как люди это выдерживают? — Большинство рождаются при Куне, — мягко сказала Тэм. — Обращенные же в основном являются освобождёнными рабами, которые ищут любой способ сбежать от их мрачной судьбы, поэтому они принимают такой уклад с распростёртыми руками. Всех остальных старшие тамассараны превращают в безмозглых дронов, неспособных умственно к бунту или независимому мышлению. — Это, если честно, какой-то пиздец, — сказал я, когда меня пробрала дрожь. — Настоящее зло. — Я тоже так считаю, — сказала Тэм. Кунари отпила из своей чашки и не стала вдаваться в подробности. Что меня немного расстроило. Казалось, она что-то вспоминала, глядя на мерцающий перед ней костёр. В этот момент я кое-что понял: я почти ничегошеньки не знал о людях, с которыми делил дорогу. Я знал, что они хотя бы хорошие люди, мои инстинкты в этом отношении были остры как бритва. Но этого было совсем недостаточно. Мне нужно было узнать больше._______________________
Способ, которым лучше всего заставить их заговорить о себе, снизошёл меня озарением гениальности. Этот способ живёт сегодня как национальная традиция, к моей несказанной гордости. Для него даже существует книга по этикету, хотя кто знает, кто её написал. Я часто подозреваю, что это дело рук Армена, так как он всегда что-то строчил анонимно. Было бы забавно, окажись это правдой. — Честно сказать, я от слова совсем ничего не знаю про вас, — сказал я. — У нас сейчас хорошая музыка, выпивка и куча свободного времени. Давайте сыграем в игру, чтобы узнать друг друга чуточку получше. — Как по мне, идея классная, — приятно растянула Джули. Тэм промолчала, но и возражать не стала. Честно говоря, я думал, что она будет, поэтому был приятно удивлен. Но она была не из тех, кто, как я думал, сочтёт этой плохой идеей. — Мы о тебе тоже ничего не знаем, — сказал Армен. — Почему я обязан отвечать на твои вопросы? У эльфа, очевидно, были свои секреты, но в мои намерения не входило совать в них нос. Сильно. У меня был заготовлен план именно на такое возражение. — Хах, я как знал, что ты это скажешь, — улыбнулся я. — Давайте поступим так. Мы задаём кому-то вопрос. Он или она может либо ответить на него, либо выпить. Любой, кто задаст вопрос вне очереди, а также вопрос, который напрямую не касается главного вопроса, тоже пьет. Таким образом, я узнаю, о чём не следует спрашивать, а также чуть лучше узнаю вас. После того, как все задали вопрос, очередь переходит к другому. Ну что, как насчёт такого? Армен откинулся назад, задумчиво взглянув в небо. Он что-то бормотал себе под нос. Я подтолкнул Джули локтем и указал головой перед собой. Мне нужна была её поддержка. До неё быстро дошло. — Ну давай, Армен, будет весело, — сказала она, её орлесианские нотки перешли в колкость, — тебе не придётся отвечать ни на что, чего ты не захочешь! Мне подумалось, что это поможет, если его подбодрит кто-нибудь, кроме какого-то безумца из другого мира, но тщетно. Армен продолжал то, чем он занимался, работал со своими мыслями, его губы только наполовину озвучивали их. Я был готов сдаться, но в этот момент заговорила Тэм. — Лично я считаю, что эльфа стоит расспросить о его намерениях, — сказала Тэм. — Наедине. Я вздрогнул от ужаса. С недоверием Тэм к магам шутки плохи. Я боялся, что это было равносильно тому же дерьму, с которым Армену приходилось мириться в Круге. На самом деле так оно и было, но это было не то, на чём он сосредоточился, когда снова перевёл взгляд на нас. — Я только рад побыть с тобой наедине, если будешь нежна! — рассмеялся Армен. — Ты красавица, это бесспорно, но я не настолько твёрд. Настала очередь Тэм поморщиться, когда эльф усмехнулся над её дискомфортом. Эй, до вас, наверное, всё ещё не дошло недавнее замечание. Она смертельно опасна с кинжалом. Легко доведёт до гроба. Я серьёзно задался вопросом, в своём уме ли этот эльф. Джули рассмеялась вместе с ним, не замечая раздражения на лице кунари. — Я так понимаю, твоё хорошее настроение означает, что ты согласен участвовать, — сказал я, вмешиваясь, чтобы предотвратить намечающееся кровопролитие. — При одном условии, — ответил Армен. — Ты первый. — Идёт, — без колебаний сказал я. — Вот, давайте-ка я налью всем вам. Я протянул бутылку и каждому очень щедро налил. Я также выключил музыку, чтобы сэкономить зарядку, не зная, смогу ли я когда-нибудь перезарядить батареи, и желая, чтобы свет горел как можно дольше. Я пока воздержался от того, чтобы снова наполнить свою чашку, так как не собирался скрывать ответ. В противном случае я мог бы быть слишком пьян, чтобы задавать вопросы, на которые хотел получить ответы. Кроме того, я чувствовал, что могу доверить им свои секреты и что они не выболтают их. — Ладно, каким будет первый вопрос? — спросил я. Тэм подняла руку. Я кивнул, прекрасно зная, что она хочет спросить. — Ты утверждаешь, что не солдат, но ты носишь оружие и преподносишь себя как воин, — сказала она. — Если ты не солдат, то кто? Мне пришлось на долгие секунды задуматься над ответом, так как некоторые термины могли быть незнакомы моей аудитории. Да и моя работа сама по себе была довольно неоднозначной. — Я миротворец, — сказал я. — Солдаты сражаются за страны, миротворцы – служат одновременно своим странам и Организации Объединённых Наций, то бишь содружеству стран моего мира. Мы принуждаем перемирия и мирные соглашения, следим за соблюдением законов войны, а также защищаем обычных людей в зонах военных действий. Миротворцы по сути солдаты, но мы также... смотрители, строители, учителя, кузнецы и управленцы. Мы берём на себя обязанности, которые должна нести любая страна, но которые не может из-за войны. Ущерб, наносимый войнами, может длиться десятилетия, и поэтому с этим что-то нужно делать. — Но вы всё ещё сражаетесь? — спросил Армен. — У нас существует очень строгие правила насчёт того, когда нам разрешено вступать в бой, — ответил я, не упоминая, что такие правила часто подвергают нас ненужному риску. — Но да, нам приходится сражаться. — То есть, ты типа как Серый Страж? — спросила Джули. — Защищаешь людей от самого худшего? — Наверное, — сказал я, не совсем уверенный, кто такие эти Серые Стражи. — В нашем мире нет магии, во всяком случае, не такой как у вас здесь, так что худшее, чего тебе приходится бояться – это какого-нибудь чокнутого террориста, желающего убить тебя, потому что ты веришь во что-то другое или потому, что ты из другого места. — Похоже на непростую работку, — сказал Армен. — Она непростая, но кто-то должен её делать, иначе цивилизация просто рухнет, — ответил я, не желая вдаваться в детали. — Ты хочешь задать следующий вопрос? — Мой вопрос связан с тем, который уже был задан, — сказал Армен, сразу переходя к делу. — Я не понимаю твоих причин, по которым ты не хочешь позволить мне передать информацию о твоём оружии восставшим. Ты говоришь, что наше дело правое, а твоя работа – помогать людям на войне, но ты не хочешь помогать нам. Почему? Я громко вздохнул. Я был не готов к этому вопросу. И я знал, что этот ответ неизбежно заставит меня выглядеть придурком, который смотрит свысока. Тем не менее, маг заслуживал ответа, поэтому я дал ему его. — Если в двух словах, я не даю тебе эти пушки, потому что они убьют кучу народа, которые не заслуживают того, — сказал я. — Храмовники веками держали нас в заключении, — сказал Армен. — Разве мы не заслуживаем права защищать себя? — Проблема не в этом, — сказал я. — Дайте угадаю, когда ваши армии сражаются, они аккуратно и красиво выстраиваются в линию, а потом несутся друга на друга, швырясь в процессе стрелами и магией? Возможно, ваши аристократы ещё иногда любят устраивать дуэли? — Да, большинство армий сражаются именно так, — ответила Тэм. — Хотя только кунари достаточно долго держат дисциплину, чтобы поддерживать строй в битве. — Ага, но теперь представьте выстроившиеся в линию армии, вот только у одной из сторон такое же как у меня оружие, — сказал я. — Это будет резня. Выжившие попытаются выяснить, как сделать такое оружие, и, рано или поздно, у вас будут две или более сторон с этим оружием. Ещё больше резни. Целые войны будут вестись из-за тупых наглухо дворян, которые возомнили, что у них большое преимущество. Опять резня. Такое уже происходило в моём мире. Я вдохнул и выдохнул. Я терял самообладание. — А тем временем, никто не имеет ни малейшего представления о нормальной тактике с таким оружием, из-за чего количество жертв в бою будет зашкаливать. Я сомневаюсь, что у вас тут приемлемая медицина или логистика, так что люди будут умирать от травм и голода, чего они тоже не смогут избежать. Какой итог? Ваши общества и армии слишком примитивны, чтобы можно было направо и налево раздавать такое оружие. Я бы совершил преступление, поступи так. Я закончил свою тираду и сделал большой глоток из чашки. Этот вопрос немного вывел меня из себя. — В его словах про оружие есть логика, — сказала Тэм. — Кунари вторглись в земли Тедаса не только потому, что мы чувствовали, что обязаны распространять Кун, но и потому, что наше изобретение гаатлок несёт невероятную мощь. Если Тевинтер или Орлей заполучат подобные знания, это приведёт к новым войнам. Они попытаются завоевать своих соседей. Армен теперь выглядел несчастным, от чего я не мог не почувствовать себя немного виноватым. Он не ошибался насчет того, что его народ был угнетён. Я был готов почти как угодно помочь ему. Но вооружить магов означало бы задать новую глобальной гонку вооружений – самый первый шаг к мировой войне, в которой я не хотел участвовать. Вот почему я был решителен в своём намерении помочь ему каким-нибудь иным способом. — Прости, что спросил, — сказал маг. — Слушай, когда всё чуточку успокоится, мы что-нибудь придумаем, — заверил я его. — Должны быть способы, которыми я могу помочь, не прибегая к моему прямому участию в вашей войне. Я обещаю, что сделаю что-нибудь, что поможет спасти твой народ. Под этим я подразумевал, что сообщу об этом в докладе своему начальству, может быть, возьму с собой сколько-нибудь беженцев. Только этого не произойдёт. Армен немного приободрился от этого обещания. — Будем надеяться на это, — сказал он. Я чувствовал, что мне нужно перевести дух перед тем, как продолжить. Костёр начал угасать, и потому я встал. Я немного споткнулся, будучи немного пьяным от алкоголя, но мне всё же удалось подбросить дровишек на тлеющие угли, чтобы Армен мог их разжечь. Я снова сел, налил себе ещё и повернулся к Джули. Настала её очередь. — Итак, мой черёд, — сказала она, как будто подтверждая это. — У тебя дома остались семья или друзья, по которым ты скучаешь? — Хороший вопрос, — улыбнулся я. — У меня, очевидно, есть родители. Они должны быть всё ещё живы. Им, наверное, уже сообщили о моей пропаже, поэтому я надеюсь, что они не восприняли это слишком плохо. Они всегда знали, что моя работа связана с риском. Кроме них у меня ещё есть старшие брат и сестра, ну и шесть племянников и племянниц. — Они занимаются тем же, что и ты? — спросила Джули. — Упаси боже, нет. Мой брат, Кевин, он банкир. Очень скучная работа, по моему мнению, но в ней крутятся большие деньги. Наверное, именно поэтому он может позволить себе иметь пять детей. Он женился молодым... ну, во всяком случае, молодым по меркам нашей страны. Я правильно предположил, что в Тедасе люди вступали в брак в возрасте намного моложе. Что менее верно, чем оно на самом деле, но всё равно. Я продолжил. — Что же до моей сестры, Катерины, она торговка всякого. Продаёт устройства, переводящие солнечный свет и тепло в электричество, такие приблуды заряжают и позволяют работать многим удобным вещам типа тех, что тут у нас или механизмы, которые нагревают воду. Её дочку тоже зовут Сэм, так что, ясень пень, она моя любимая племянница. Малышка Сэм была самой озорливой из всех, что только подпитывало мою привязанность к ней. Я, очевидно, Большой Сэм. Мои спутники, похоже, оказались захвачены моей истории по своим причинам, которые я не мог понять. Думая об этом сейчас, когда я пишу эти строки, мне сложно не задаться вопросом, как поживают мои брат с сестрой и их дети. Это было так давно, что мои брат и сестра, скорее всего, уже стали дедушкой и бабушкой, а то и прадедушкой и прабабушкой. Уверен, что если Землю не уничтожили войны, то у них всё должно быть по-своему хорошо. Мои родители, конечно же, уже мертвы. Разумеется, тогда я ещё думал, что увижу их максимум через несколько недель или месяцев. Из-за чего как раз следующий вопрос очень сильно был неприятен для меня. — Ты не боишься, что больше не увидишь их? — спросил Армен. — Это, кстати, не считается ещё одним вопросом. Я закатил глаза. — Да, считается. Пей! — сказал я. — Что до самого вопроса, мы не бросаем людей в зоне военных действий. Они выяснят, что произошло. Я уверен, что кто-нибудь придёт за мной. Я совсем не был уверен, но вертолёт, просто исчезающий с лица Земли без следа, такое случается нечасто. По крайней мере, не при полёте над сушей. Армен осушил свою чашку, и я протянул ему бутылку, чтобы снова наполнить её. Правила есть правила. — У тебя нет детей? — спросила Тэм. — Ты выглядишь здоровым, плодовитым, но ты старше того возраста, когда большинство начинает размножаться. Размножаться, сказала она. Я что, лошадь? — Эй! Мне ещё нет тридцати! Хотя до этого оставалось совсем кроха. Мой тридцатник быстро приближался с каждым месяцем, до него оставалось меньше полугода. Уйма времени для рождения детей, по крайней мере, для землянина. Не так уж много для тедасцев той эпохи. — Большинство простолюдинов начинают заводить детей, когда им пятнадцать или шестнадцать, плюс-минус, — объяснил Армен. — Без целительной магии большинство умирает, не доживая и до пяти. — И убереги тебя Создатель, если ты не примешь первое брошенное тебе предложение руки и сердца, — вставила Джули, прежде чем сделать большой глоток. — Мужчины начинают думать, что ты годишься в любовницы, а женщины – что ты шлюха. — Орлей, — буркнула Тэм. — Как он всё ещё стоит... — Нет, у меня нет детей, — ответил я наконец, перед следующими слова Армена. — Мы поздно заводим детей, потому что у нас продолжительность жизни больше. Мы не полагаемся на магию в исцелении от травм и болезней. Заместо неё у нас медицина, творение науки. — Ты имеешь какие-нибудь познания в этой медицине? — спросил Армен. — Не-а, — ответил я. — Как и не думаю, что про это есть в какой-либо из этих книг. Что в итоге оказалось не такой уж и большой напастью, поскольку научный метод действительно знает своё дело. Я наполовину помню поговорку, что-то об обучении рыбаков, но сейчас детали очень сложно вспомнить. Как бы то ни было, вероятно, было проще сделать то, что мы сделали, чем пытаться копировать фармацевтические знания из моего мира. Мой ход отвечать подошёл к концу, и мы решили перейти к человеку справа. Так что настала очередь Джули отвечать или пить. Мне нужно было задать вопрос первым, потому что у меня имелся кое-какой вопрос, который давно мучил меня с той же силой, как Тэм с её вопросом, солдат ли я. Хотя, честно говоря, меня терзали несколько вопросов, но основная их часть не для публичного расспроса, скорее, из тех, которые задают в постели. Из семи смертных грехов Похоть определённо про меня. Хорошо что я невосприимчив к Тени и её дерьму, иначе я бы давным-давно пал жертвой демона желания. Я спросил Джули, когда она, с интересом слушая, устроила голову на моём плече. — Чем ты зарабатываешь на жизнь? — спросил я. — А ты не знаешь? — с удивлением спросила она. — Мне казалось, ты-то уже давно должен был догадаться. — Это не ответ, — задорно ответил я, намекающе постучав по её чашке, как бы предупреждая. Она оттолкнула мою руку и немного отпила, принимая наказание за нарушение закона костра. — Я тоже удивлена, что ты спросил, — добавила Тэм. — Разве это не очевидно? Начиная чувствовать, что меня загнали в угол, я посмотрел на Армена и вскинул бровь. Он покачал головой и пожал плечами, по-видимому, также, как и я, не понимая. Я думал, что маг-то будет знать, но, по-видимому, то, что вы бо́льшую часть своей жизни заперты в башне, не дает вам большого представления о работе человека. Джули встала, слегка пошатываясь от выпитого, и вскинула свою чашку в шутливом салюте. — Я, добрейший сир, кузнец! — гордо объявила она, прежде чем выпить залпом оставшийся алкоголь. Её глаза обратились ко мне в ожидании реакции, но мои глаза не отрывались от неё. Я не мог понять, о чём она думает. Я знал, что она была какой-то торговкой. Её руки не были такими же мозолистыми, как у меня, но и мягкими их нельзя было назвать, на поясе у неё висели инструменты, и она выглядела упитанной по сравнению с тем, каким я представлял крестьянку. Зубы тоже были в гораздо лучшем состоянии. Я вспомнил грязь, которая была в тюремной камере у неё на лице, когда мы впервые встретились. На самом деле это была сажа. — А-а-а, — протянул я в осознании, в частности про сажу. — Это многое объясняет. Джули плюхнулась рядом со мной, приземлившись на зад и начав тыкать в меня пальцем. — И что это должно означать? — сладко спросила она. — Что я знал, что ты не аристократка, — ответил я. — Несмотря на твою очевидную грацию и остроумие. Я изворачивался, как мог, чтобы не обидеть её. — Это проблема? — спросила она с притворном возмущением. — Совсем наоборот, — сказал я с улыбкой. Джули замолчала с секунду и несколько мгновение уставилась на меня, прищурившись, словно бы решая, серьёзен ли я в своих словах. Я попытался сохранить невозмутимое лицо, но потерпел неудачу. Как я понял, её фамилия переводится с орлесианского как «молот». Я нахожу это довольно забавным. Саму женщину, по-видимому, это вполне устраивало. — Ладно, живи, — сказала Джули. Она выпрямилась и поцеловала меня в щеку. Я вздохнул с облегчением, радостный, что избежал её гнева. Усмехнувшись, я перевёл взгляд обратно к остальным. — Супер, — сказал я. — Кто следующий? — Полагаю, я, — сказал Армен. — Мадемуазель Марто, вы согласны с доктриной Церкови в отношении магов? Господи, этот эльф иногда мог быть таким непрошибаемым. За время нашего общения он смягчился, но на тот момент он всё ещё был полон собой. Джули пристально посмотрела на него. Её недовольство к любопытству мага было очевидным. Она была и остается андрастианкой до мозга костей, хотя люди в моём мире назвали бы её протестанткой. Однако она решила не проявлять враждебность по этому вопросу. Она могла понять позицию Армена. Поэтому вместо того, чтобы как-нибудь поколотить парня, что, как я уверен, она обдумывала, Джули улыбнулась. Она снова наполнила свою чашку и осушила её. В этом вопросе было отказано. Нам придётся подождать до более позднего времени, чтобы узнать, каково было её мнение о Восстании. — Что ж, думаю, таков её ответ, — сказал я. — У неё есть на это право, — сказал Армен. — Я рад видеть, что такой вариант доступен. Я кивнул. — Давай, Тэм, твой черёд. Кунари на мгновение нахмурилась. Она не подготовила вопрос для Джули. Её глаза обратились ко мне, не в поисках предложения, а обдумывая что-то. Её голова также на долю секунды повернулась к Армену, прежде чем её мысли сложились в идею. — Хант и этот маг могут сражаться, это вполне очевидно. У Сэма есть его огнестрельные копья, и по виду ему под силу махать мечом. У мага есть его магия, — сказал Тэм. — Ты тоже выглядишь способной дать отпор, но так ли это? Стоит держать в уме, что кунари почти всегда рассматривают практическую сторону вопроса. Тэм, по-видимому, следовала за мной, потому что я был силен, или таковой была моя страна. Вполне логично, что она заинтересуется другими своими попутчиками. Однако, на самом деле я не умел махать мечом. Мягко говоря, это не входило в мою подготовку. Джули фыркнула, забавляясь сомнениями кунари. — Я жила за стенами. Приходилось жить. Я кузнец, помнишь? — спросила она. — Ну разумеется я могу постоять за себя. — Какое оружие ты предпочитаешь? — спросила Тэм. — Боевой молот, — без колебаний ответила Джули. — Никогда по-настоящему не пользовалась луком, но я могу достаточно легко размахивать металлом. Всегда приходилось отбиваться от диких животных, а иногда и от бандитов, пока не подоспеет стража. Я усмехнулся этому. Из-за её фамилии. Тэм кивнула, оставшись удовлетворенной ответом. Честно говоря, мне было очень легко представить, как Джули, купаясь в реке, швыряет кувалдой в какого-нибудь бедного идиота-вуайериста. Наверное, это хорошо показывает моё душевное состояние. Естественно, образ, который появился у меня в голове, был совершенно неправильным. У Джули также были доспехи, которые я увижу в своё время, и я сомневаюсь, что она надела бы их, пойди купаться. — Нам нужно будет найти тебе что-нибудь в дорогу, — сказал Армен. — У нас впереди ещё два дня. — Да, насчет этого... — сказала Джули. — Если мы собираемся забрать весь арсенал Сэма, пройдёт больше недели, прежде чем мы доберёмся туда. Тащить всю эту поклажу одной лошади... Я об этом не подумал. Я слишком привык к транспортным средствам моего мира. Неделя в дороге открывала нам новые опасности, в том числе более высокий риск быть пойманным властями. С другой стороны, при мне было моё оружие. Я мог бы запросто уничтожить любого человека в маске, который встанет у меня на пути. Не самое филигранное решение, но громкие слова Орлея о филигранности в первую очередь преувеличены. — У тебя есть ещё больше этого оружия? — спросила меня Тэм. Чтобы затем выпить, соблюдая правила игры. Как уже говорил, легко попасться. — Ага, целая пещера, — ответил я. — Вместе с некоторым количеством брони, взрывчатки, шлемов и до кучи амуниции. Я мог бы в одиночку пойти штурмовать тот громадный дворец в Халамширале, если бы приспичило. Мне, наверное, не стоило говорить им это. Но я был пьян. — Нам можно на это посмотреть? — спросил Армен, улыбнувшись. — Конечно, без базару, — сказал я. — Но утром. — Ловлю тебя на слове, — ответил маг, вскидывая в мою сторону чашку. — Твой черёд, маг, — сказала Тэм, её улыбка превратилась в убийственную, когда она указала на него. — Что ты хочешь спросить? — сказал Армен, возвращая ей её же жест. — Жизнь ваших магов кажется мягкой по сравнению с тем, какую приходиться испытывать твоему виду при Куне, — спросила она. — Я бы хотела узнать поподробнее. Армен наклонил голову, соглашаясь с просьбой. Я думал, он поразит её молнией за такой вопрос. Люди редко любят, когда им напоминают об их тяготах, бывших или нет. Эльф был рассудительным парнем, поэтому он просто выпил и поставил свою чашку, чтобы затем начать говорить. — Если ты рождаешься магом, тебя ещё ребёнком забирают в Круг магов. Если ты благородного происхождения, ты теряешь все титулы и земельные наделы, но что дворяне, что простолюдины – с семьями разделяют всех, независимо от статуса, — начал он. — То же самое происходит при Куне, — пробурчала Тэм, перебив эльфа. — А что дальше? — Детей воспитывают как часть Круга. То, что Джули говорила у реки, было правдой, магов учат грамоте и о них заботятся. Нам не приходится голодать в башнях... обычно. Иногда храмовники не кормят нас в качестве наказания. Когда дети подрастают, у них берут кровь, чтобы их всегда можно было выследить и они проходят испытание, чтобы узнать, могут ли они стать одержимыми демоном. Если они терпят неудачу, их усмиряют, насильно лишают всех эмоций. — Как? — спросил я. — Как их можно забрать у человека? Я не спрашивал о методе, но Армен воспринял вопрос таковым. — Тут используют особый вид лириума, но, как и всё остальное, объяснить механизм будет сложно не-магу, — ответил эльф. — Особенно тому, кто родом из мира, лишенного магии. Я уступил, когда Тэм откинулась назад. — Я была права, вы действительно жили мягкой жизнью, — сказала она. — Наших саирабазов заковывают в цепи и веревки, за ними постоянно надзирают специально обученные солдаты; им отрезают языки или зашивают губы, чтобы они не могли произнести что-либо неразрешённое. — Возможно, у нас в самом деле была мягкая жизнь, в сравнении с Куном, — сказал Армен, — но этой жизни конец. И, обычный человек в Орлее, вероятно, живёт мягкой жизнью в сравнении со своим коллегой в Пар Воллене. Если мерить мерилом Кун, то почти у всех, кроме рабов в Тевинтере, мягкая жизнь. — Пусть Кун катится в Тень, — заявила Джули. — Он всё равно ничем не отличается от рабства. — Ты права, ничем, — согласилась Тэм. — Но, учитывая опасность, которые представляют свободно разгуливающие маги, я бы не была уверена, что им стоит позволять вести мягкую жизнь. — Они люди, такие же как и все остальные, — ответил я на это. — Они заслуживают любой возможности мирно проживать свои жизни, потому что такое позволительно всем и каждому. Отгородите их, сделайте их какой-нибудь странной вещью, которая на самом деле не является частью вашего общества, и они взбунтуются против такого уклада. Будь то ребята из Тевинтера, которые правят не-магами, или Круг как-там-его, где маги бунтуют и устраивают взрывы. Проблема по сути одна и та же. Ты отгорожаешь одних людей от других, вместо того чтобы относиться ко всем одинаково. — В точку, — сказал Армен, явно очень довольный моей речью. — Я сомневаюсь, что кунари плохо относятся к магами только потому, что они могут или назло последним. Тэм на секунду выглядела раздраженной, прежде чем выдохнуть. Похоже, эльф заработал очко против её предубеждения. — Нет, такое поведение карается, если оно вскрывается, и оно не частое явление. Маги могут быть опасны, но они полезны. Плохо относится к ним по такой причине было бы верхом глупости. К ним относятся с тем же уважением, что и к остальным, поскольку они больше всех трудятся за то, чтобы жить при Куне. — А в кругах постоянно происходило это. Избиения, оскорбления, надругательства, убийства под предлогом использования магии крови, похищение детей у их родителей, и неважно, есть у них магический потенциал или нет. Вот вы, например, знали, что некоторые из тех самых храмовников, что стерегут нас, являются похищенными детьми магов Круга? Их с рождения приучили презирать и бояться их же родителей. Я не мог не вздрогнуть от такого откровения. Я знал, что Армен не рассказывает всей истории, в конце концов, он был сторонником конфликта, где храмовники были врагами. Однако, если в его утверждениях была хоть крупица правды, это заставило меня очень сильно захотеть убраться к чёртовой бабушки из Тедаса. — Я не знала об этом... — прошептала Джули. Ну разумеется она не знала, зачем Церкви признаваться в своих грехах обычному верующему. Или, скорее, что они считали за обычного верующего. — Это какой-то ужас, — сказал я, меня затошнило от одной мысли об этом. Это звучало так, как если бы культ смерти, с которым я сражался, похищал чьих-то детей, чтобы затем превратить их в воинов Бога. — Да, он самый, — сказал Армен. — В общем, такая вот у меня была жизнь где-то год назад, когда восстал киркволлский Круг. Хотел бы я сказать, что наслаждался своей свободой – что на самом деле так – но чтобы её добиться, пришлось приложить немало усилий. Я увидел свой шанс спросить о том, о чём я думал с того утра, когда повстречал эльфа. — К слову, об усилиях, — вмешался я. — Мой вопрос таков: что ты такого делал в Халамширале, из-за чего ты залез в ящики из-под фруктов нашей телеги и решил тайно покинуть город? Армен собрал поплотнее мантию вокруг себя и поморщился, обдумывая свой ответ. Его глаза мгновение смотрели на костёр, прежде чем с весельем посмотреть на меня. Он медленно поднял свою чашку и отпил из неё. Я жалобно всплеснул руками, когда маг опрокинул остатки водки в рот и поставил чашку. — Ой, да ладно тебе! — раздосадованно сказал я. — Ты залез в нашу телегу после того, как мы увидели тот взрыв. Хочешь сказать, он не твоих рук дело? Армен на мгновение поднял взгляд к небу, а затем снова посмотрел на меня. Я мог сказать, что он напивался, как и все мы. И это должно было развязать ему язык. — На самом деле, в том взрыве виновны вы, — сказал он, махнув пальцами по всем троим из нас. — Уж поверьте. — Погоди, что? — спросила Джули. — Каким образом? Это очевидно было магической... штукой. Магическая штука, в самом деле. Послать в небо столб почти ослепляющего света, вот уж точно. Ну, я мог бы создать оружие, которое было бы намного мощнее этого, и это не было бы магией. Но я бы обрёк весь мир, поступи так. Народ Тедаса все ещё недостаточно созрел для ядерного оружия, если не сказать больше. — Вы устроили пожар в тюрьме, — объяснил Армен. — Маги Круга в Башне углядели в этом сигнал, что храмовники собираются истребить их. Первый Чародей прошёлся словом, в котором говорилось остерегаться чего-то подобного в качестве предупреждения. — Истребить их? — спросил я. — Это означает то, что я думаю? — Если ты думаешь, что это значит убить каждого мага в Башне, не щадя даже детей, тогда да, — ответил Армен. — Хотя вы, скорее всего, оказали им услугу. С каждым днём храмовники, похоже, всё больше и больше начинают бесчинствовать. Даже у Верховной Жрицы сейчас проблемы с поддержанием порядка, или, по крайней мере, так утверждает молва. — Распри за трон, вероятно, делу не слишком помогают, — сказала Джули. — Знать всегда находит лучшее время для грызни. Хотя не то чтобы маги заслуживают больше доверия, без обид Армен. — Не переживай, — отмахнулся эльф. — Страх с обеих сторон можно понять. Магов и обычный люд целые века насильно держали порознь друг от друга. Вот только одна из сторон могла запросто разнести другую в пух и прах, не опасаясь никакого возмездия, кроме разве что от храмовников. Тот, кто додумался до всего этого, был, мягко говоря, кретином. Я никогда не удосуживался выяснить, кто несёт за это ответственность, но сомневаюсь, что Андрасте была бы рада наблюдать, как в итоге развились события. Я точно не был. — В общем, ты хочешь сказать... Я уже внёс свой вклад в восстание магов? — спросил я. — Непреднамеренно, да, — сказал Армен, подмигнув. — Добро пожаловать на борт, брат. — Вот... жопа, — сказал я перед тем, как сделать большой глоток. Я уже чувствовал себя изрядно пьяным, но после этих слов мне нужно было ещё сильнее напиться. Я не учёл последствий взрыва и как это повлияет на мою ситуацию. Даже если наш побег не имел ничего общего с тем, что произошло в Башне Круга той ночью, наше исчезновение идеально совпадало с этими событиями. Наше участие, или, по крайней мере, моё будет считаться подозрительным. В конце концов, кто-нибудь попытается выследить нас. Я сомневался, что кто-нибудь поверит, что мы погибли в том пожаре, который я устроил в комнате с документами. К счастью, поскольку я потратил время на то, чтобы спалить до основания именно эту комнату, пройдут дни или недели, прежде чем они выяснят достаточно, чтобы вернуться на место крушения вертолёта. К этому моменту я планировал быть далеко: в безопасности в городе Джули, либо направлять своих земляков, которые решат вторгнуться и уничтожить дерьмовый режим, который я отыскал здесь. Возможно, я мог бы избежать дальнейшего участия во всём этом. — Снова мой черёд, — сказала Джули. — Мы много говорили о том, как нам сложно доверять тебе, Армен... Она остановилась и посмотрела на Тэм, прикрыв один глаз, как будто целилась стрелой в кунари. Вероятно, потому, что было очевидно, откуда исходило большинство возражений против присутствия эльфа. Думаю, в этот момент все немного напились. — Но откуда тебе знать, что ты можешь доверять нам? — продолжила Джули. — Ты же не можешь знать, что Тэм или я не сдадим тебя храмовникам, верно? Они наверняка дадут за тебя солидную награду. Маг выхватил бутылку у Джули, снова наполнил свою чашку и быстро выпил её. Ему, по-видимому, не нужно было времени, чтобы обдумать ответ; он совершенно не желал обсуждать свою истинную причину следования за нами помимо того, что он уже поведал. Я не особенно хотел знать, потому что мои подозрения были очень сильно вызваны его ответом на предыдущий вопрос. Мадемуазель Марто, с другой стороны, была недовольна. — Ты уже не ответил на два вопроса! — вскинулась Джули, махая чашкой перед Арменом, как какой-то прокурор. — У него есть на это право, если он выпьет, — сказал я, вмешиваясь. — Если он не хочет что-то обсуждать, это его выбор. Грубо, да, но всё-таки... — Я не думаю, что вы из того типа людей, которые бросят человека на съедения волкам, — добавил Армен. — И я предпочту больше ничего не говорить на этот счёт. — Ты оказывается не такой веселый, как я думала, — сказала Джули, надувшись и сложив руки на груди. — Но и заставлять я тебя не могу. Тэм прочистила горло, чтобы привлечь наше внимание. Наши головы повернулись к ней, гадая, что она собирается сказать. Она села прямо, или настолько, насколько могла, учитывая, что сейчас она явно была пьяна. Для женщины её габаритов она не отличалась особой устойчивостью к алкоголю. Пока не отличалась. — Сейчас ваш черёд задавать мне вопросы, — твёрдо сказала кунари. Мы тут же разразились смехом. А она была настойчивая. Я точно был рад, что ей было весело. Тэм казалась самой скованной из всех нас, по крайней мере, в том, что касалось обычной болтовни. Её решительность не пошатнулась нашим весельем. После ещё нескольких секунд хохота и хихиканья я достаточно отдышался, чтобы заговорить. — Ладно, у меня есть один вопрос к тебе, — сказал я, всё ещё посмеиваясь. — Если он не слишком личный для тебя. — Я постараюсь ответить, — сказала Тэм, она тепло улыбнулась мне. — Ты говорила, что ты была Тамассаран, но что это значит? Это твоё имя? — Нет, это профессия, — ответила Тэм. — Имя дается тебе при рождении, и оно всего лишь набор информации о твоей родословной и какими физическими чертами ты обладаешь. Имена слишком длинные, чтобы использовать их каждый день, и их нелегко укоротить. При Куне я занимала роль Тамассарана. — Так, чем ты всё-таки занималась? — спросила Джули. — Каждый день, если это было твоей работой. — Тамассараны руководят обществом кунари, — ответила Тэм. — Я в основном растила детей, учила их Куну и практическим жизненным навыкам, а также воспитывала их так, как и положено детей. Как я уже говорила, меня также выбрали для утешения воинов, потому что я привлекательна. Она рассказывала всё это так буднично, что я без труда поверил в это, однако это не объясняло её мастерство с кинжалом или луком на спине. — То есть, ты была наставницей... в основном? — сказал я. — С примесью бытия куртизанки? — Нет, — ответила Тэм. — Тамассараны выбирают роли детям в возрасте двенадцати лет, а затем формируют их на всю оставшуюся жизнь. Другие кунари могут отрицать это, но по большому счету мы стоим во главе общества. Мы, безусловно, самые уважаемые из всех тех, кто живёт при Куне. Без нас рухнет всё учение и общество. Забота о детях и удовлетворение сексуальных потребностей друг друга – это всего лишь две обязанности на этом пути. И то, и другое не является обязательными. Одна Тамассаран может лепить из следующего поколения детали, которые впишутся в общество. Другая же – удовлетворять биологической потребности, которой невозможно избежать, как для Тамассарана, так и для воина. Помимо них существуют и другие обязанности. Я не был уверен, означало ли это, что у неё была хорошая жизнь раньше или плохая. С одной стороны, она явно пользовалась уважением и, возможно, была на пути к политической власти. Быть может, самое близкое к положению дворянки, которое могло существовать у кунари. С другой стороны, она словно бы в качестве своих основных обязанностей описывала систематическое сексуальное рабство и идеологическую обработку детей. Я нахмурился про себя, задумавшись о противоречии. — Эти другие обязанности требуют кинжал и лук? — спросила Джули, явно подразумевая, как умер Лысый. — Все тамассараны обучены скрытному стилю сражений, а не прямому, — сказала Тэм. — Мы не воины, но Кун утверждает, что враги могут попытаться уничтожить наш путь, напав на нас, поэтому мы должны уклоняться и наносить удары из тени. Мы также преподаем молодым воинам кунари их первые уроки боя и охоты, поэтому от нас требуется знать, как пользоваться клинками и луками. Значит, она также была военруком. А я ведь знал, что где-то уже видел эту её злобную улыбку, и понял, где. Военное училище. Если подумать, тамошние инструкторы в чем-то были похожи на Тэм. — Так, чем ещё занимаются тамассараны, если они не скрытные убийцы и не солдаты? — спросил я. — Много чем. Это не входило в мои обязанности, но тамассараны выбирают, кто с кем спаривается, чтобы создать самых полезных детей, — начала Тэм. Отлично, добавим евгенику в список причин, по которым Кун отстой. — Ах, стой! — вскинулась Джули. — Это подводит меня к моему вопросу. — Я вся в внимании, — улыбнулась Тэм. — Я слышала, что кунари не заводят семьи, — сказала Джули. — Это правда? Я приподнял бровь на это. Это был хороший вопрос. Как общество способно функционировать без основной её ячейки? — Да, — сказала Тэм. После этого наступила неловкая тишина, когда девушки уставились друг на друга. — И... как это работает? — продолжила Джули. — Дети рождаются и растут вместе в блоке, — сказала Тэм. — Вдали от своих родителей? — спросил Армен, наконец найдя что сказать. Вопрос, очевидно, был продиктован рассказанным им о детях магов Круга. Мне стало его немного жаль. — Да, тамассараны воспитывают всех детей, — заявила Тэм с долей гордости. — На наш двадцатый день рождения каждая из нас, после восьми лет обучения, получает по десять детей. Некоторые из младших тамассаранов помогают нам растить их, учась у нас так же, как мы учились у наших старших. Есть также кормилицы для тех случаев, когда дети слишком малы. Я провела двенадцать лет со своей первой группой, и мне было очень приятно видеть, куда они все устроились. Уверена, все они по-прежнему добросовестно служат Куну, что менее приятно теперь, когда я отказалась от пути. В этот момент у Тэм определенно был материнский вид, она говорила о своих подопечных так, как будто они были её собственными детьми. Я слегка содрогнулся при мысли о том, под какой мощной идеологией должен жить её народ, если она может произвести такой эффект. И хотя на лицо было использование естественного материнского инстинкта, я не мог не подумать, что это неправильно. На мгновение я задумался, есть ли у Тэм дети. Свой ответ я получу достаточно скоро. — Ты говоришь так, как если бы ты была счастлива, — сказала Джули, слегка улыбнувшись. — Я была, — ответила Тэм. — У меня имелась цель. — Тогда почему ты ушла? — спросил Армен. — Или тебя выгнали? Тэм посмотрела на эльфа так, как будто от него только что исходил неприятный запашок. Щекотливая тема, полагаю, но наша кунари не была из трусливых или скрытых. Я догадался, что её воспитание исключало в ней обе эти черты характера. — Это твой вопрос? — спросила она. Армен кивнул. Прежде чем ответить, Тэм сделала глоток, собираясь с духом. Я прилёг и устроился поудобнее, зная, что это будет интересная история. Она ей и была. Джули легла передо мной, положив голову на свернутое запасное одеяло, которое я использовал в качестве подушки. — Бо́льшую часть своей жизни я провела в Пар Воллен. Там Кун очень крепок, и с ним нет никаких проблем. После того, как я закончила ухаживать за своей первой... группой детей, после двенадцати лет воспитательной работы, я надеялась и ожидала, что мне назначат другую группу. В худшем случае я думала, что меня повысят, чтобы я курировала такие вещи, поскольку меня хвалили за мою компетентность в этих вопросах. Но этому не суждено было сбыться. — Что произошло? — полушёпотом спросила Джули. — Меня отправили на Сегерон, — сказала Тэм, прежде чем повернуться ко мне. — Это остров, лежащий между землями кунари и Империей Тевинтер. Мы контролируем бо́льшую его часть, но он всё ещё остается полем брани. Там продолжают происходить жестокие стычки между моим народом, винтами и местными бунтовщиками. — Зачем тебя посылать туда? — спросил я, так как она сама говорила, что не считается воином. — Конечно же, потому что там тоже рождаются дети, — сказала Тэм. — Но не с этой целью меня туда отправили. — Тогда с какой? — спросил Армен. — Помочь с обучением басов, неверующих, которых захватили или принудили сдаться. Какие-то тамассаранские старейшины решили, что я гожусь в расааны, преемницы верховной жрицы и посла, которая лечит стойких неверующих с помощью камека. Он выжигает разум жертвы до тех пор, пока даже маги не станут пригодны ни для чего, кроме физического труда, в этом плане он даже хуже чем ваше усмирение. Меня послали наблюдать за этими ритуалами, чтобы самой подготовиться к их проведению. Они проверяли меня. — И тебе эти ритуалы принялись не по душе? — спросила Джули, уверенная, что так и было для Тэм. — Поначалу нет, — ответила Тэм. — Большинство людей, с которыми мы имели там дело, были... дикарями. То были люди, которые попались в плен после того, как они сожгли деревни или отравили колодцы. Меня их судьба не волновала, я видела только людей, пытавшихся убить детей, которых я вырастила. — И это было до тех пор, пока ты не встретила кого-то, кто не подходил под эту категорию, — сказал я. — Да. Она была тевинтерским магом, не очень высокого положения, но её силком отправили сражаться из-за каких-то обязательств перед высшим благородным домом, — сказала Тэм. — Она сдалась без боя, когда другие погибли в засаде. Мы не раз и не два пытались обратить её в Кун, но она знала, как мы обращаемся с магами. Она просто хотела сбежать в южные земли. Мы не пускали её. В тот раз меня поставили отвечать за ритуал с камеком. Той же ночью я бежала от кунари, меня преследовали кошмары, в котором эта девушка творила со мной то же, что я сотворила с ней. Я воспользовалась её планом и бежала на юг. — Разве у кунари нет способов решения таких проблем? — спросил Армен. — Тебе, наверное, стоило подойти к своим товарищам? — Я могла обратиться к Бен-Хазрату, но моя вера в путь Кун была поколеблена, — сказала Тэм. — Они попытались бы перевоспитать меня, но мне пришлось бы также принять камек, чего я боялась больше всего на свете. — Как ты сбежала? — спросила Джули. — Сегерон далеко отсюда. — Я сдалась Тевинтеру с личными вещами их мага, — сказала Тэм. — Они подумывали обратить меня в рабство – из такой ситуации, как я полагала, мне было достаточно просто бежать – но в конце концов они вернули мне моё оружие и посадили на судно, идущее в Антиву. Там много тал-васготов; мне кажется, они хотели распространить мою историю, чтобы вызвать недовольство против кунари. Оттуда я двинулась на юг так быстро, как только могла, так далеко от досягаемости Империи или Бен-Хазарт, как только возможно. — Вот почему ты так заинтересовалась мощью моей страны, — сказал я, складывая целостную картину. — Твой народ не сможет забрать тебя у меня и моего народа, мы бы предали их мечу. — Не только поэтому, — сказала Тэм. — Твоя страна интригует. Почти полная противоположность моей, но она сильна и явно богата. Я хочу узнать, как она живёт. — Тогда тебе стоит прочесть эти книжки, — сказала Джули, указывая через плечо и мой бок на вертолёт. — Некоторые из них описывают, как устроена его страна. — Возможно, я так и поступлю, — сказала Тэм, — с твоего разрешения. — Меня даже спрашивать не нужно, — ответил я, — читай сколько влезет. Джули громко и широко зевнула, от чего и мне захотелось зевнуть. Я посмотрел на часы и обнаружил, что уже довольно поздно. Я огляделся и увидел, что за пределами лучей искусственного освещения и мерцания костра стояла кромешная тьма. На небе, кстати, были две луны, во что я просто не мог поверить. — Я в зю-зю, — сказал я. — Я вижу две луны. — У нас всегда было две луны, — сказал Армен, усмехнувшись. — Оу, точно, не Земля, — сказал я. — Думаю, пора баиньки.