Иноземец

      Как только мы покинули всё нараставший по шуму бальный зал, Циара вышла вперёд и повела нас в тихий уголок садов. Рядом со спа и горячими источниками. Там цвела сирень. Я сразу понял, что наша долийская подруга в какой-то момент нашла и начала ухаживать за знаменитыми садами. Она разделяла любовь императрицы к садам. Должен сказать, что это место меня успокаивало.       Всю дорогу Тибериус и Гай молчали, хотя магистр продолжал смотреть на меня так, как смотрел бы свёкор, довольный выбором дочери. Так не за горами отцовские шутки. Тем более смешно, что Аурелию я даже в глаза не видел. Сколько там было расчёта, а сколько облегчения от того, что я не какой-то страшный ублюдок, не знаю. А может, он был просто счастлив, что я не маленький человечишка, что у меня есть нечестно полученный статус дворянина. Одного взгляда на осунувшееся лицо внука было достаточно, чтобы понять, о чём Тибериус заговорит в первую очередь – тревожные морщинки, омрачающие в остальном красивого мужчину.       Эльфийка в маске куда-то запропастилась, и я ненадолго задумался о том, чтобы послать кого-нибудь присмотреть за ней. Учитывая её выбор спутников.       Я подождал, пока солдаты, шедшие за нами – как наши, так и их – удобно устроились вдали от наших глаз. Я также заметил, что Армен по обыкновению своему присоединился к ним, его чувства заставляли его присматривать за Циарой. Обрадованный поддержкой, я решил попытаться избежать разговора о предложении ко мне.       — Думаю, мы сейчас достаточно наедине, — сказал я, оглядываясь вокруг в последний раз. — Ты сказал, что в Лиде двадцать тысяч солдат? Под чьим знаменем и под чьим командованием? Что это за солдаты? Как они экипированы? — я подумал, что если вопросы будут строго военными, то это послужит громким и ясным сигналом.       Тибериус отреагировал в типично Тибериусовской манере: прямо коснувшись того, о чём он хотел поговорить.       — Всему своё время, Сэм, всему своё время, — сказал он, вскинув запястьем. — Перво-наперво, у меня есть кое-что для тебя.       Один из боевых магов в чёрном снаряжении возился с чем-то под тканью, а другой принёс деревянный штатив. Штатив поставили рядом с магистром, а потом на него положили прямоугольный предмет. Когда они убедились, что тот устойчив, ткань убрали, и солдаты отошли в сторону, открыв то, что находилось внутри.       Это была картина. Портрет, если быть точным.       С холста на нас смотрела молодая особа с широко расставленными карими глазами цвета густого мёда. Её бледные черты обрамляли волны тёмно-чёрных волос, слегка завивавшихся, когда они спадали по обе стороны её лица. У неё был очень тевинтерский носик, тонкий, но ярко выраженный, и пухленькие губы, которые были растянуты в невинную улыбку. Невинную, потому что ей могло быть всего пятнадцать. И хотя я считал её красивой, я был немного ошарашен тем, что Тибериус показывал мне этот портрет. Если вы ещё не догадались, кто изображен на картине, вам нужно быть внимательнее.       — Аурелия? — спросил я.       — Так и есть, — Тибериус выдохнул с явной гордостью, его грудь надулась — Прелестна, не правда ли? Не говори моим другим внучкам, но она определённо самая красивая из всех них. Это досталось ей от матери.       Гай с остекленевшим взглядом согласно кивнул, когда этот тупица должен был отчитывать своего эксцентричного деда. Я искренне надеюсь, что он думал о своей кузине, а не о тёте. Учитывая всю эту дребедень с родословными и антивозрастной магии, я бы не стал сбрасывать эту мысль со счетов.       Я почесал щеку. Я знал, что это ещё больше затянет меня в тему, которую я сильно хотел избежать, но мне нужно было спросить.       — Она, кажется, немного молода, — сказал я. — До такой степени, что я теперь даже меньше заинтересован, чем раньше, — потому что у меня нет никакого желания становится каким-то извращенцем-любителем малолеток.       — О, не переживай, — сказал Тибериус, подняв руки в воздух. — Эта картину написали когда... восемь лет назад? С того момент мы всё никак не можем уговорить её сесть на ещё один портрет. Она немножко, так сказать, своенравна.       Я, сам того не желая, приподнял бровь. Значит, Аурелии было около двадцати лет. Меня, наверное, сильно стукнут за признание, но я был достаточно заинтригован, чтобы задаться вопросом, как она могла выглядеть тогда.       — Но предана своей семье и стране, — быстро добавил Тибериус, запыхавшись. — Судя по той информации, которую я собрал, своенравие для тебя не проблема. Я послал ей то же самое, и она согласилась, что ты подходишь. Даже выразила одобрение по поводу твоего наброска в последнем письме, которое я получил, — пара, созданная на небесах. Ха.       Разумеется, это поднимало вопрос о том, откуда у него вообще взялся набросок. Это ещё больше втянуло меня в эту тему. Циара к тому моменту уже вовсю хихикала про себя, чем отнюдь ничему не помогала. Я пожалел, что рядом не было Тэм, которая удержала бы меня на поставленной задаче, или Джули, которая могла бы наброситься на магистра с колкими замечаниями о рабстве.       — Тибериус, ты что, шпионишь за мной? — прямо спросил я, скрестив руки.       — Разумеется, мне не удалось добыть никаких полезных военных знаний, что очень жаль, — ответил магистр, жестикулируя, — но наши шпионы предоставили запись твоих публичных и некоторых частных высказываний, а также набросок твоего лица. Мне обошлось это недёшево, но оно того стоило, чтобы узнать больше о том, что ты за человек.       Ругнувшись под нос, я напомнил себе, что надо поговорить с Лехой об улучшении охраны. Неудивительно, что Тибериус выглядит таким радостным, подумал я, должно быть, я оправдал его ожидания, пока он наблюдал издалека. Магистры Тевинтера очень щепетильны в таких вопросах, считая, что большинство черт передается по наследству от родителей. Как бы я ни нравился ему как личность – а я ему действительно нравился – он присматривался ко мне, как к жеребцу на конеферме. Наследие его дома, вот что было его главной заботой.       Ну, по крайней мере, он не сбежал домой с секретом гаатлока. Немного разозлившись, я безрезультатно пытался придумать способ выпутаться из этой ситуации. Меня охватило желание послать его на три буквы, но я прикусил язык. У него была информация, которую я очень хотел.       — Так, что думаешь? — спросил Тибериус. — Я вижу, что ты заинтересовался, но я бы хотел услышать твоё мнение.       — Да, она симпатична, но как я могу дать ответ, если мы с ней ни разу не встречались? — спросил я. — Не очень-то вежливо говорить о ком-то за его спиной, — я подумывал добавить упрёк по поводу его подталкивания к браку, пока вдруг не закрыл рот. Я попал в его ловушку.       — Встречу можно устроить, — продолжил Тибериус, в его глазах сверкало веселье. — Аурелия сейчас чуть-чуть занята на Сегероне, воюет с кунари, но зима остановит военную кампании там.       Значит, она была солдатом, как и её дед. Яблоко от яблони в этом плане. Это совсем капельку повысило мой интерес, пока я вдруг не осознал, какой фурор произведёт её внезапное появление, если, конечно, предположить, что мы все к тому моменту не будем мертвы. Я был уверен, что Тэм воспримет это со своим обычным напускным спокойствием, подумал я, но вот Джули точно растерзает её.       И я отыскал мой выход.       — Ты разве не слышал новости? — ухмыльнулся я. — Джули Хант у нас тут верховный канцлер. Я уже женат. Так что если в Тевинтере не практикуют многоженство, ты опоздал.       Я повернулся к Циаре, чтобы посмотреть, не влезу ли я случайно в ещё большие неприятности, но эльфийка только пожала плечами, очевидно, не зная брачных законов далёкой страны.       Тибериус фыркнул, заглушив моё чувство триумфа.       — Не оскорбляй мой интеллект, — сказал он. — О том, что вы были женаты, сообщалось, но к нам не поступало никаких сведений о какой-либо церемонии даже в частном порядке. Мне также хорошо известно об отношениях с той кунарийской перебежчицой. Если сложить эти два факта, а также моё впечатление о твоей личности, то я очень сомневаюсь, что ты женился бы на одной, забыв о другой. И я абсолютно уверен, что мадам Марто тоже не бросила бы вашу общую любовницу ради брака.       — Сам нарвался, — добавил Гай. — Ты не стал сразу возражать тем, что ты уже женат, тебе пришлось подумать об этом. На самом деле, это даже прозвучало так, будто ты удивлён, что не подумал об этом раньше.       — Вот... жопа, — громко выпалил я.       Тибериус Младшенький был прав. Даже если закрыть глаза на шпионские донесения, я, по сути, упустил свой шанс, не возразив сразу же тем фактом, что я женат. Надо было догадаться, что Тибериус отлично разбирается в мотивах людей, учитывая, что он, вероятнее всего, был главой тевинтерской шпионской сети всего Юга.       — Не переживай, моё первоначальное предложение остаётся в силе, — сказал Тибериус, — нет надобности отказываться от своих спутниц жизни. Для нас это долг, а для тебя – возможность спокойной жизни.       Да фига с два, подумал я. Хватит с меня этой темы. Я сменил позу на ту, которая позволяла чуть сильнее запугивать, и положил руку поверх моей ручной пушки. Можешь засудить меня, Джон Уэйн.       — Зачем ты здесь, Тибериус? — спросил я, не допуская никаких уклонений от вопроса.       — Империя Тевинтер послала меня, чтобы помочь вашему делу, — тут же ответил он. — Тайно, — я могу поклясться, что в его глазах на мгновение мелькнул страх, а затем тот сменила та же маска веселья, с которой Армен был знаком.       Такой ответ я точно не ожидал.       — Почему? — спросил я.       — Неварра, — ответил Гай. — По всей нашей границы с неваррцами происходят небольшие стычки, и Магистериум считает, что война с ними может быть неизбежной в течение ближайших нескольких лет. Орлей не должен быть в состоянии помочь им.       — И поэтому вы хотите затянуть нашу войну? — спросила Циара. — Но Сэм ведь уже говорил, что для победы в любом случае потребуются годы?       — Мои коллеги магистры не верят, что вы продержитесь очень долго или что вы вообще сможете победить, — сказал Тибериус, — и я с ними согласен. Но, оказав вам помощь, вы ещё больше вобьёте клин между Селиной и Гаспаром, а уже это приведёт к войне, которая затянется на годы, возможно, на десять или пятнадцать лет.       — За которые вы сможете разбить Неварру, — сказал я, заканчивая вслух его мысль.       — В точку, — сказал Тибериус.       — Но есть одна проблемка, — продолжил я. — Наша революция, похоже, объединила Селину и Гаспара в преддверии общей угрозы.       — Ах, и в самом деле, — сказал Тибериус, — но я узнал две вещи, которые указывают на то, что они вцепились друг другу в глотки. Во-первых, Селина отвергла предложение Гаспара о браке после той ерунды с ферелденским послом.       Я пожал плечами, не зная, о каком таком инциденте он говорит. В те дни Банн Теган не был в поле моего зрения.       — Во-вторых, герцог Ремаш, ранее сторонник Селины, переметнулся на сторону Гаспара, — продолжал Тибериус. — Ремаш много лет пытался жениться на Селине. Моя догадка, что он намеревается теперь женится на племяннице Гаспара или что-то в этом роде.       Я кивнул сам себе. Всё логично. Тевинтерцы проворачивали здесь дерзкую стратегию, но награда была более чем достойной, чтобы оправдать риск. Их непрекращающиеся войны с кунари происходили сезонно, и они были ограниченными, хотя и достаточно масштабными, чтобы создавать проблемы. С Неваррой же они могли сражаться на равных, даже воюя тем временем с кунари, но против Неварры и Орлея одновременно? Тевинтерцев быстро потеснят, даже их с огромным превосходством в магической артиллерии.       — Откуда тебе всё это известно? — спросил я. — Сомневаюсь, что можно так просто заслать шпиона во двор самой императрицы.       — Я рассказала ему, — произнёс голос слева от меня.       Я повернулся и увидел стоящую совсем рядом эльфийку в серебряной маске, меня аж передернуло от того, что ей удалось подойти ко мне так незаметно. Она спрятала прядь каштановых волос за маску и отвесил лёгкий поклон. К ней присоединился ещё один эльф, светловолосый, с замысловатыми татуировками на лице, он держал в руках посох. Долийский маг, если судить по его одежде, и первый встреченный мной разумный, который носил валласлин. У него были фиалковые глаза, не такие, как у Тэм, хотя и более узкие. Та ещё парочка, подумал я. Кто они вообще на хер такие, я понятия не имел.       Циара юркнула вперёд и обняла мага. Фиалковые глаза улыбались не меньше, чем его рот, и маг издал короткий смешок. Я был сильно потрясён этим, и далеко не один.       — Фелассан! — радостно пропищала Циара. — Не верю, что ты здесь!       — Ах, кроха, не ожидал увидеть тебя здесь, — радостно произнёс он. — Хотя, думаю, я больше не могу называть тебя так.       — Не говори ерунды, я вовсе не возражаю, — сказала Циара, отстраняясь от эльфа. — Почему ты здесь?       Это разрушило чары моего полнейшего шока.       — Хороший вопрос, — встрял я, взглянув на эльфийку в маске. — У меня есть ещё лучше. Кто вы?       Циара встала рядом с магом, закатив глаза. Для неё он был самой далёкой вещью, которую можно было счесть угрозой. Я был иного мнения, и это, должно быть, тоже было очевидно. Мне говорят, что у меня на лице часто проскальзывает что-то, когда я вижу кого-то, кого считаю угрозой.       — Это Фелассан, — сказала Циара, — он причина, почему я покинула долийцев, чтобы исследовать мир. Все остальные говорили мне, что это безумие, но он убедил меня, что я должна идти своим путём.       — Это стоило того? — улыбнулся Фелассан. — Мне просто интересно.       — Ещё как, — добавила Циара. — Было трудно до встречи с Сэмом, но с ним я нашла то, за что стоит бороться.       — О? — продолжил Фелассан. — Стоит бороться?       Я увидел возможность узнать мнение долийцев о нашем деле. К несчастью для моих планов, Фелассан на самом деле не был долийцем.       — Она вице-канцлер Свободного Орлея, — пояснил я. — Второе лицо во всей Империи, если нам позволят высказаться.       Циара отмахнулась от моих слов, смутившись больше, чем я ожидал от неё. Судя по всему, она знала этого мага с детства. Может быть, даже была влюблена в него, когда-то давно. Брови Фелассана собрались вместе от тревожных мыслей, достаточно, чтобы вскоре высказать их, но Тибериусу надоело, что мы отошли от темы, ох уж этот лицемер.       — Воссоединения, конечно, замечательны, — сказал магистр, — но вернёмся к делу. Эта другая эльфийка – Бриала, бывшая слуга и любовница Селины. Богатый источник информации, как можно себе представить. Вот откуда мы знаем подробности.       Бриала злобно зыркнула на Тибериуса.       — Да как ты смеешь, — прорычала она. — Я приняла твою помощь только потому, что ты мог быстрее доставить меня в Халамширал, я не соглашалась быть твоей пешкой.       Очевидно, раскрытие некоторых деталей не входило в планы, когда они ехали сюда, и если вы не понимаете, какую именно деталь она предпочла бы утаить, то вы просто идиот. Тибериус лишь поднял руки в воздух и пожал плечами, ни на йоту не заботясь о её чувствах.       Я же тем временем был совершенно обескуражен.       — Если ты любовница Селины, то на кой тебе вообще сдался Тибериус? — спросил я. — Ты не шпионка Тевинтера, или я съем свою шляпу.       Я попытался взглядом узнать ответа у самого магистра, но он ничего не говорил. Он был, по-своему, участливым человеком.       Бриала отвернула голову, отказываясь на мгновение перевести взгляд на нас. Её челюсть сжалась, а дыхание стало звучно коротким. Полумаска не смогла скрыть ни того, ни другого. Она старалась подавить печаль. У меня немного пересохло в горле, я почувствовал себя виноватым за то, что надавил на неё. Я хотел тихо извиниться перед ней, но она вовремя опомнилась и встретилась со мной взглядом.       — Это всё ваша вина! — сказала Бриала, ткнув пальцем мне в грудь. — Селина была готова отдать нам всё, освободить Халамширал и эльфов, но вы просто не могли подождать. Вы просто обязаны были отбросить всё, чтобы начать это абсурдное, обречённое на провал восстание!       — Чего? Да нам вообще не давали времени! — выпалил я. — Храмовники, кунари, убийцы, нанятые кем-то, кто достаточно богат, чтобы убить десятки дворян за один день. Каждое улучшение, которое мы делали в Латерре, только увеличивало число тех, кто пытался нас убить. Они убили сестру нашего лидера, её друзей и их детей прямо у неё на глазах! И ты ожидаешь, что мы просто будем ждать, пока нас убьют?!       Бриала молчала, а я навис над ней, ожидая ответа с нарастающим нетерпением.       — Маркиз, я должен заметить, что она сейчас здесь, чтобы помочь вашему делу, — медленно произнёс Тибериус. — Разумеется, отвергать её или нет – решать вам, но мне кажется, что вы должны это знать. Бриала, расскажи ему, почему ты приняла такое решение.       — Я согласен, — добавил Фелассан, не сводя с меня глаз. По крайней мере, этот человек был проницателен. Наступила долгая пауза, наполненная ожиданием.       — Селина намерена обрушить всю свою мощь на Долы, — сказала Бриала. — У неё нет выбора, если она этого не сделает, то уже Гаспар задействует свои войска. Я умоляла её приказать Гаспару отступить и послать вместо него меня. Я думала, что смогу заключить мир до того, как ваши машины войны нанесут непоправимый ущерб. Но мы обе знали, что Гаспар не послушал бы. Он потратит кровь каждого мужчины, женщины и ребёнка в Долах, если это принесёт ему трон. Поэтому Селина сама объявила войну.       — Ты говоришь так, будто Селина была на нашей стороне, — спросила Циара, — но это просто лишено смысла.       — Она была, — глубоким голосом произнесла Бриала, в её тоне сквозила печаль. — Она прочла всю литературу из Латерры. Я познакомила её с ней. Она не согласилась с каждым её словом, но была готова что-то поменять. Многие из молодых дворян обменивались теми же идеями.       — Видно, недостаточно готова, чтобы помочь нам, — ответил я.       — Большинство шевалье верны Гаспару, — ответила Бриала. — Если бы она помогла вам, ей пришлось бы воевать с половиной Империи, а не только с половиной Долов. Поэтому она выбрала сражаться с вами, надеясь, что это укрепит её поддержку среди высшей аристократии, которая вас ненавидит. Но я не могу стоять в стороне и смотреть, как мой народ убивают ради её трона, поэтому я помогу вам.       — Если моё понимание ситуации правильно, Селина уже в конфронтации с Гаспаром, — сказал Тибериус, после чего повернулся ко мне. — Его союзники в Долах не собираются в Вал Руайо, как было приказано, а сам Гаспар отплывает из Вал Шевин. Они соединятся в Лиде и двинутся на Халамширал раньше, чем имперская армия под командованием Селины успеет прибыть.       Я покачал головой. В логике Гаспара имелся серьёзный изъян, если Тибериус правильно истолковал этого человека.       — Но в этом нет никакого смысла, — сказал я. — Если Гаспар выступит против нас, мы убьём многих его громил, даже если по итогу он победит. Он потеряет бо́льшую часть своей армии, и большинство своих шевалье тоже, — они с такой любовью бросались под стволы наших огнестрельных копий.       — Возможно, Гаспар знает что-то, чего не знаешь ты, шемлен, — сказал Фелассан, опираясь на свой посох. — Даже я слышал о силе твоего оружия, но оно не делает тебя непобедимым.       Понимая его правоту, я хмыкнул в знак согласия, но я уже давно принял это к сведению. Дисциплина и агрессия – вот что сделало Свободную Армию по-настоящему великой, и я гордился этим уже тогда, но большинство наших солдат по-прежнему носили пики да арбалеты. К тому времени, когда всё наконец-то изменилось, стоял уже 9:41 год.       — Тогда я сокрушу его армию прежде, чем она успеет собраться, — прорычал я в ответ. — Тибериус, тебе лучше начать говорить о войсках, которые уже в Лиде, или я сейчас же позову наших храмовников.       Магистр действительно поморщился, но потом исправил свою лыбу.       — Двадцать тысяч, большинство профессионалов в лагере Гаспара родом из западных Долов, — сказал Тибериус, а затем снова улыбнулся. — Я так понимаю, ты разбил их друзей в Сарнии.       — Надеюсь сделать то же самое и с этими, — ответил я.       — Это будет легко, — объявила Циара. — Мы лучше и нас больше.       — Если только мы успеем туда вовремя, — сказал я, потирая шею, — нам понадобится два дня, чтобы уладить дела здесь. Есть мысли, сколько ещё войск могут присоединяться к ним?       Тибериус покачал головой.       — Возможно, некоторых вассалов Селины удастся обманом заставить присоединиться к Гаспару, но если они не начнут принуждать крестьян вставать под знамя, то двадцать тысяч это примерно максимум, сколько можно ожидать.       — Но Гаспар всё ещё может переправить свою армию по морю, — поправила Бриала, — а стены Лида высоки. Армия сможет продержаться до его прибытия, даже если вам удастся прорвать оборону.       — Тогда надо выступать ещё раньше, — вздохнул я. — Сука.       Циара подошла и похлопала меня по боку.       — Я скажу остальным, — сказала она. — Я знаю, как ты ненавидишь политику.       Я рассмеялся.       — Как и ты, но ты только глянь, — сказал я. — Ладно, иди, я всё равно хочу перетереть с Тибериусом кое о чём, — в частности, поговорить с ним о лошади.       Кивнув, Циара ускорила шаг, махнув Бриале и Фелассану, чтобы они присоединились к ней. Последний так и поступил, однако Бриала осталась, заставив остальных затормозить, взглянув на неё. Эльфийка стояла прямо, откинув плечи назад, не сходя с места.       — Я должна спросить, — сказала она. — Это правда, что ты из другого мира?       Прямо извечный вопрос. Он надоедал, но, к счастью, имелся лучший вариант, чем просто сказать «да» и пройти через процесс доказывания всего этого. По крайней мере, она не просила меня доказывать мою невосприимчивость к магии.       — Ты пойдёшь в поход с нами, — ответил я. — Циара, покажи ей книгу. Она у Армена. Книгу с картинками с Земли, то есть.       — Я знаю, про какую ты, — фыркнула Циара. — Идём, принцесса, удивишься знатно.       И так Бриала ушла без промедления, а Фелассан задержался на секунду, чтобы посмотреть меня, его улыбка полностью исчезла. Не будучи запуганным, тем более магом, я смотрел на него в ответ, пока тот тоже не ушёл. При этом я заметил, что на нём не было обуви, что подняло у меня вопросы.       — Мне она не нравится, — сказал Гай, обращаясь к дедушке. — Нам нельзя ей доверять.       — Как скажешь, Сучий Пудинг, — без смущения сказал я. Оба тевинтерских мага смущённо посмотрели на меня. Я не стал предлагать объяснений тогда, не стану и здесь.       — Тибериус, могу я поговорить с тобой с глазу на глаз? — попросил я.       Магистр опустил голову в знак согласия и велел внуку остаться на месте, указав пальцем на землю. Гай раздражённо вскинул руки, но послушался. После этого мы с Тибериусом спокойным шагом вернулись во дворец. Некоторое время мы молчали, в основном потому, что я собирался с мыслями.       — Ты желаешь поговорить о том, почему я помогаю вам, теперь, когда тебе известна история той эльфийки? — спросил он. — Мои личные мотивы, а не решение Магистериума.       Не ради этого я с ним отошёл, но я знал, что мы должны затронуть эту тему, раз уж о ней зашла речь.       — Ты не веришь, что мы можем победить, — сказал я, вспомнив его визит под рождество, — и я подозреваю, что у тебя достаточно влияния, чтобы с лёгкостью обойти любые приказы.       — Тебе интересно, почему я помогаю затянуть вашу кампанию, — сказал Тибериус, остановившись на месте. — Чем быстрее ты проиграешь, тем больше вероятность, что ты примешь моё предложение. Или так ты думаешь.       — Да.       — Единственный способ доказать свои добрые намерения это поддержать твои, Сэм, — сказал магистр, возобновляя прогулку. — То, что я предлагаю тебе, не сработает, если ты мне не доверяешь. Да, ты проиграешь, но это будет не потому, что я отказал тебе в поддержке. Я и мои боевые маги будем носить твоё знамя как собственное и сражаться вместе с тобой. И когда всё закончится, я смогу прийти к тебе и сказать, что мы доказали себя и твоё место – с нами. Рядом с моей внучкой, защищая наш народ от полчищ кунари, которые хотят нас уничтожить.       — Коварная задумка, — пробурчал я. — Хотя мне всё ещё не по душе то, что у тебя есть рабы.       — Ты ценнее всех моих рабов вместе взятых, не думай, что я не могу без колебаний освободить каждого из них, чтобы доказать свои слова, — засмеялся Тибериус. — Остальная семья, вероятно, будет недовольна, пока они не увидят новую силу Аурелии.       Ура, мать моего ребёнка – ходячая ядерная бомба.       — Этого не случится, ты сам должен понимать, — сказал я.       — Будущее покажет, — сказал Тибериус.       — В любом случае... есть ещё кое-что, — сказал я. — Ты единственный эксперт по "иноземцам", которого я знаю, так что это должно быть интересно.       — О чём ты хочешь узнать? — спросил Тибериус.       Я остановился, чтобы рассказать.       — Вчера я сражался с мадам де Фер. Она набросилась на меня со своим духовным клинком, пыталась отрубить голову моей лошади, чтобы сбросить меня на землю и прикончить кинжалом, — сказал я. — Клинок сломался о кожу Беллоны, точно так же, как сломался бы, если бы она попыталась зарезать меня им. Не хочешь объяснить?       — Кто-нибудь знает об этом?! — вспылил сразу же Тибериус.       Я был застигнут врасплох этой вспышкой.       — Эмм, сама леди Вивьен, все маги-лоялисты, усмирённые, все они это видели. Я рассказал ещё нескольким... включая Лехе, — вспоминал я вслух. — Так что, наверное, уже весь город знает, а что?       — Ты в большой, большой опасности, если всё правда так, — прошептал Тибериус.       — Значит, ты знаешь, почему у моей лошади вдруг появилась способность отражать магию? — спросил я.       — Естественно я знаю, — ответил Тибериус. — Тиберия Майор писала, что все любимые лошади Первого Иноземца были способны отражать магию, но только когда на них ездил он сам. Теория моих предков заключалась в том, что преданность животного и признательность хозяина за это позволили произойти ограниченному "соединению сущностей". По той же причине, по которой твои потомки гарантированно будут сильными магами, твоя лошадь сможет разделить твои способности, когда ты находишься с ней в контакте. Речь идёт о душе и её прихотях. Ребёнок и его мать – часть души отца, боевой конь – часть души воина. Естественно, связь с ребёнком гораздо сильнее, отсюда и разница в том, что происходит.       — И это значит... что? — спросил я. — Почему это может быть опасно для меня? Здесь больше плюсов, чем какого-то риска.       На самом деле, это звучало так, как будто я могу взяться за руки с Джули, Тэм или, может быть, даже с остальными, и они разделят тот же эффект. Что было бы неплохо, будь оно правда так, но, увы, ничего подобного.       — Подумай об этом, — сказал Тибериус, делая шаг ко мне. — Если ты можешь передать свою устойчивость перед Тенью лошади, то у некоторых может сложиться впечатление, что ты можешь передать её другому человеку. Или даже многим людям. Твоя устойчивость была странностью, при дворе больше всего говорили о твоём оружии. Но только представь, на что пойдут Церковь или Кун, чтобы схватить тебя, ради своей цели – навсегда избавиться от угрозы магии!       Табиреус сделал паузу, чтобы отдышаться.       — Они убьют тебя шестью разными способами, прежде чем поймут, что это невозможно, и это ещё не самое страшное. Я не уверен, что достижение такой цели вообще невозможно. Это совершенно неизведанная территория.       Мои глаза расширились. На шее выступил холодный пот. Меня охватил настоящий страх. Магистр был абсолютно прав. Это будет Священный поход, тотальная война с угрозой уровня Кун. Страх перед магией был широко распространён и глубоко укоренился повсюду. Я начал понимать, почему Тибериус так сильно хотел, чтобы я уехал в Тевинтер; его народ, вероятно, станет объектом настоящего геноцида, если его худшие опасения относительно природы чужаков окажутся правдой. Теперь я понимал его, не настолько, чтобы согласиться с его абсурдным планом, но достаточно, чтобы, по крайней мере, проявить уважение к его усилиям.       — Тогда я должен победить, — прохрипел я, прежде чем прочистить горло.       — Тебе не победить, — вздохнул Тибериус. — Ты в слишком сильном меньшинстве.       — Может и нет, определённо нет, если мне придётся идти на них всех сразу, — ответил я, вновь укрепляя свою решимость. — Но если я буду сражаться против них по одному, тогда победа будет за мной.       Быть может, мне следовало прислушаться к нему тогда, но даже спустя десятилетия я не знаю, как я мог бы поступить иначе. Я просто не знал всех фактов.