***
Его до сих пор беспокоило то, как Виктория убежала без особой на то причины, когда он пытался познакомить её с Сеиджи. Он не помнит, чтобы её желудок вообще когда-либо так реагировал. Даже алкоголь у неё такой реакции никогда не вызывал. Она явно изменилась в характере, и её здоровье, кажется, стало её серьёзно подводить. Сакамото молча зашёл в класс и подготовился к уроку. Подруга как ушла на прошлой перемене, так и не вернулась. Он думал, что она уже ушла домой и не волновался — с ней ведь пошёл Ойкава, так что она в любом случае в безопасности. Тем не менее, он всё ещё беспокоился о ней. Может, он слишком рано их познакомил? Может стоило ещё подождать? Она сказала, через несколько дней, и Ичиро был уверен, что этого хватит, но забыл спросить саму Ёсимуру. Что с ней случилось? Рыжик резко подпрыгивает на месте, когда кто-то кладёт свою руку на его плечо. Обернувшись, он увидел Ойкаву, выражение лица которого было слишком серьёзным. — Ичиро, пойдём. — Во-первых, привет, — баскетболист выгнул бровь, — а во-вторых куда? Если он здесь, то Виктория тоже всё ещё в школе. — Виктория хочет тебя видеть. Но почему он её оставил? — А где она сама? — С Ива-чаном. Каждый раз, когда Тоору говорит «Ива-чан» ему кажется, что из них двоих именно он гей. Не станет нормальный парень давать своему лучшему другу подобные прозвища. Но потом вспоминает, что он по уши влюблён в Викторию, и просто вздыхает: он нормальный. Ичиро последовал за шатеном к концу кабинета, где и правда сидела его подруга в компании Хаджиме. Брюнет кивнул ему, ничего не говоря. Разговор, видимо, будет начинать Ёсимура, которая сидит и, кажется, борется со своими демонами в голове. Сакамото подходит ближе и гладит девушку по голове, чтобы привести её в чувства — ей всегда нравилось, когда он лохматил её волосы, хоть она и говорила, что её это бесит. — Вики, всё нормально? — спрашивает он тихо, когда Виктория поднимает голову на друга и показывает свои всё ещё напуганные глаза. Такие же, как когда он пытался познакомить её со своим парнем. — Райден должен исчезнуть из твоей жизни. — выпаливает она, будто не думая, но на самом деле это было самое обдуманное решение в её жизни. — Извини меня? Жаль, Сакамото не сможет её понять. — Ичиро, он плохой человек. — Нет, ты его совсем не знаешь. Он не такой. — Ичи… — Нет, Вики. — это уже переходит все границы парня, и он останавливает подругу прежде, чем она успевает сказать что-либо ещё, — Я, конечно, понимаю, что ты не доверяешь теперь всем подряд, но это же не значит, что можно думать плохо обо всех незнакомых тебе людях. — Ичи… — Если это всё, что ты хотела мне сказать, то я ухожу. — Это он надругался над Викторией. Крик прозвучал сзади, со стороны Ойкавы. Он, видимо, устал ждать, пока Виктория будет ходить вокруг да около, чтобы до этого придурка дошло. Если она просит о чём-то, то это никогда не бывает просто так. Тем более, что парня этого она видела всего один раз, как ей казалось. Казалось. Ичиро замер, когда понял, что до него пытались донести. Он впал в ступор. Очевидная реакция на подобное. Никто бы не обрадовался, если бы узнал, что человек, к которому ты неровно дышишь причинил боль твоей лучшей подруге. Но реакция Ичиро была другой. — Это не мог быть он. Ты его с кем-то путаешь. Он не верил Ёсимуре. — Нет, это был он. Я помню его голос. — Пока мне не предоставят веские доказательства, я в это не поверю. — парень развернулся и начал уходить, слыша, как Тоору пытается его остановить: — Скажи, ты совсем ебанулся? Или теперь только членом и думаешь? — Тоору, — но Виктория его останавливает, понимая, что это всё бесполезно, — оставь его. Пусть уходит. И он ушёл.***
Она не чувствовала себя так паршиво с момента, когда она поругалась с Ойкавой. Теперь каждый раз, когда Ичиро проходит мимо неё, она чувствует себя ужасно. Она будто потеряла что-то очень важное в своей жизни, и её грусть не может остаться незамеченной. — Виктория, прекрати убиваться, ты не виновата ни в чём. Хаджиме поднял голову подруги, поддев ладонью её подбородок, когда она в очередной раз её опустила. Ему не нравилось смотреть на то, как она грустит, потому что грустная Виктория — это не Виктория. У них так не принято. — Я знаю, просто… — она слабо улыбается, а потом вздыхает, снова смотря другу в спину, — Не знаю, о чём я думала, когда говорила ему об этом. Он ведь не будет всегда выбирать меня. Он волен быть с теми, с кем хочет. Даже в прошлый раз, когда она отдавала ему билеты на концерт, он выбрал её. Где-то в глубине души она думала, — хотела, — чтобы Ичиро всегда оставался таким легкомысленным. Она совершает слишком много ошибок на своём пути, порой даже пренебрегает чувствами окружающих — друзей, бывает даже членов семьи — поэтому Ичиро, как она теперь поняла, был единственным, кто был готов мириться с ней снова и снова, даже несмотря на её ужасную личность. — Да, у тебя для этого есть Ойкава. — из мыслей девушку вытягивает краткий смешок её спутника, — Забавно получилось, кстати. Долго же до тебя доходило, что вы не просто друзья. Сам Ойкава сейчас должен разговаривать с одним из учителей, чтобы что-то решить, поэтому до класса её ведёт Ивайзуми. Да и постоянно ходить с Тоору не стоит, ещё наскучит, а потом резко скажет, что он больше не хочет с ней по школе ходить. — Да… — Виктория подхватывает смех брюнета, в голове всплывают воспоминания того, с чего всё началось — глупого спора и эгоистичной выгоды, — Мы пари заключали на эту тему. Я должна была ходить на ваши тренировки в вашей форме до конца учебного года. — Я бы на это посмотрел. Тебе бы точно пошла его форма. — Хаджиме улыбается, но улыбка быстро сменяется тяжёлым вздохом, — Жаль, конечно, что так вышло. Он был бы рад, как ребёнок, если бы ты и правда пришла в его форме. — Помню, он всегда бесился, когда я брала его одежду. — О, ради этого зрелища он бы точно молчал. Если подумать, он прав. Если Тоору сам поставил такие условия, то он точно хотел увидеть Ёсимуру в своей одежде. Жаль она сразу не поняла причину этого условия — он уже тогда любил её. Эти фальшивые отношения стали для него чем-то вроде шанса побыть счастливым, побыть парнем девушки, от которой он без ума вот уже так долго. Интересно, что было бы с ними, если бы он признался в этом раньше? Что было бы, если бы она не уезжала в Америку? Возможно, они бы так и остались друзьями ещё на некоторое время, а там — кто знает — может и начали бы встречаться. Возможно, не сразу, но так бы случилось, даже когда она вернулась в Японию. Только вот она сама же их оттолкнула, когда увидела. — Хаджиме, я хочу извиниться. — За что? — За то, что повела себя так отвратительно, когда встретила вас в Сэйджо. — она виновато вздохнула и потёрла костяшку пальца свободной руки второй, — Я просто настроила себя, что вы всё равно не захотите меня даже видеть, вот и решила напасть первая. — Я не злюсь на тебя. — Хаджиме усмехается и снова вздыхает, закидывая руки на затылок, расставляя локти в стороны, — Ойкава, думаю, тоже. Можешь не переживать. Как бы сильно брюнет не внушал доверие, Виктории хотелось услышать это от самого Тоору. До звонка пару минут. Он уже должен был вернуться в свой кабинет. Девушка ускоряет шаг, но спутник её останавливается, удивляясь. — У вас разве не здесь урок? — Я хочу увидеться с Тоору. Она шла так быстро, что Хаджиме сначала даже не успевал за ней. Когда же ему удалось её догнать, — к этому моменту они уже подошли к их кабинету, — он схватил сумку с её плеча, заставляя обернуться на него. Он ничего не сказал, а лишь кивнул в сторону подоконника, где стоял искомый парень и листал что-то в телефоне. — Тоору! Он поднял голову и моментально спрятал телефон в карман брюк, когда увидел бегущую к нему Ёсимуру. Девушка с разбега прыгнула в его объятия, что он едва успел среагировать. Подняв глаза на своего друга, он увидел в зелёных глазах ничего, кроме радости. — Что такое? Что-то случилось? — он опускает взгляд на Викторию, которая уткнулась носом в его грудь. Девушка подняла голову, чтобы заглянуть в родные карие глаза и тихо хихикнула. — Ничего, — после положила голову на его грудь, вслушиваясь в ускоренный ритм сердца, — просто хотела тебя видеть. Знала ли она, что в тот момент Ойкава чувствовал себя самым счастливым на свете.***
«Немногое это видели, но кому удалось, те до сих пор гадают, что же произошло с Ёсимурой за то время, что её не было? Ни с того, ни с сего она вчера просто так подошла к Ойкаве и обняла его при всех. Все были уверены, что единственное, на что способна Ёсимура, это поцелуи. Есть сведения, что она терпеть не могла объятья, а тут сама приходит к своему парню и обнимает его безо всякой на то причины. Удивительная девушка. Ойкава же никак это не прокомментировал. Он первый, кто за три года смог растопить вечно холодное сердце Ёсимуры, но что такого он сделал? Видимо, о том, что с нашей звездой произошло, знают только эти двое. Жаль, они не делятся, жадины. Ваша Ко.»***
Ей никогда не нравилось, когда к ней подходят из-за спины, чтобы поговорить. Это всегда неожиданно, и означает, что она не хочет разговаривать с этим человеком, если она повёрнута к нему спиной. Но есть те, кто окончательно наглеет и начинает с ней диалог, даже если она прошла мимо. Такие, как Нэо. — Надо же, посмотрите, кто восстал из мёртвых. — её голос звучал так ядовито и приторно одновременно, что хотелось блевануть прямо там, но Виктория себя сдержала, поскольку она хорошим манерам не просто так обучена, — Сама королева Ёсимура. Пока не прозвучала её фамилия, она и вовсе хотела продолжить идти, поскольку до конца надеялась, что девчонка обращается не к ней. Тем не менее, она удосужилась повернуться к нахалке и посмотреть на её наглое лицо. Она стояла, упёршись плечом о стену, со скрещенными на груди руками и взглядом прожигала королеву, что буквально пару мгновений назад хотела уйти от этого разговора. Видимо, не сегодня. — Как твоё имя, ещё раз? — Ёсимура решает немножко побесить девицу, и у неё это получается, если судить по тому, как та нахмурилась, услышав вопрос. — Камата Нэо. И не делай вид, что правда забыла. — Нет, я правда забыла. — Виктория безобидно покачала головой, искривляя губы, — Видишь ли, у меня плохая память на имена, но очень хорошая память на поступки. На самом деле она помнила её имя, но ей нужна была и фамилия девушки, которую она безнадёжно забыла. Дальше на пару секунд наступило молчание, которое шатенка нарушила: — Чего тебе Камата Нэо? — потому что у неё каждая секунда на счету. Она никогда не любила попусту тратить время. — Да просто мимо проходила и решила проверить как ты. Она играет с ней. — Всё хорошо, спасибо. — хорошо, Виктория тоже поиграет. — Ойкава теперь от тебя ни на шаг не отходит, да? — вопрос прозвучал максимально не в тему. — А тебе до этого какое дело? — поэтому девушка сразу решила показать, что удивлена. — Да никакого. — Камата беззаботно усмехается, но затем раздражительно цокает, — Боже, конечно, хочу узнать, в чём дело. Это не ты. Ты ненавидишь прикосновения, а теперь жить не можешь, не подержав Ойкаву за руку. Эта девушка точно с головой не дружит, иначе откуда такая одержимость чужой жизнью? Неужели её никто не пытался отвести к врачу? Стоило бы. — Нэо, не хочу показаться грубой или что-то в этом роде, но, блять, прошло два месяца. Неужели вариант, что я просто чуть изменилась ты даже не рассматриваешь? — Только не ты. — она покачала головой и нахмурилась ещё сильнее, чем когда Ёсимура снова спросила её имя, — Ты все эти три года была стервой в этой школе и никогда не менялась. Только в худшую сторону. Похоже, у Виктории всё-таки есть, как минимум, один сталкер — Камата Нэо. Эта девчонка слишком помешана на жизни королевы школы и забывает, что о ней могут думать окружающие. А может она и не сталкер вовсе? Так бы об этом было известно ещё давно. Может у неё своя цель на этот счёт? Но какая? В любом случае, у Виктории нет на это времени. — Ты закончила? Мне надо идти. — Нет, Ёсимура, я только начала. — она посмотрела на неё круглыми, безумными глазами, после чего в мгновение ока превратилась в нормальную, взглянув на время на телефоне, — Но ты права, мне тоже пора. Не хочется опаздывать. Шатенка молча наблюдала за тем, как Нэо уходила восвояси, пока в голове у неё крутилась одна только мысль: Сумасшедшая.***
Он не думал об учёбе так много, как об одной девушке, которую поклялся защищать. Оценки никогда не были для него приоритетом, но сейчас ему и правда, откровенно говоря, плевать на то, что он получит на той или иной контрольной. Да, он в выпускном классе, но его будущее было разрушено в момент, когда травматолог сказал, что ему больше нельзя играть в волейбол, так что терять всё равно больше нечего. Кроме Виктории. Даже на уроках, пусть и выглядит он так, будто сосредоточен на учёбе, его голова заполнена мыслями о ней. После каждого урока он спешит к ней, чтобы отвести до следующего кабинета, чтобы она не была одна, потому что в том, что ей пришлось пережить, есть часть его вины: он оставил её совсем одну, не думая, что ей понадобится его помощь, а когда она и правда понадобилась, он не успел вовремя. — Тоору! Время от времени, правда, он остаётся в своём классе, когда знает, что класс Ёсимуры остаётся на месте. Во время таких перемен он пользуется возможностью чуть отдохнуть от тревог и расслабиться. Но не сейчас. — Чего тебе, Рей? Тсирико почувствовала тот холод, с которым одноклассник обратился к ней, и неуверенно отступила на шаг назад. — Просто подошла поговорить. — она чуть наклонила голову, чтобы посмотреть в глаза друга, — Я ведь выполнила своё условие, почему ты со мной не разговариваешь? Прошло пару дней с момента, как она подошла к Виктории и извинилась за то, что натворила два месяца назад. Таким было условие, чтобы она снова могла считаться подругой Ойкавы, но тот не горит желанием общаться с зеленоглазой. — Не хочу. Слишком сильный отпечаток оставил её поступок на его отношении к ней. — Что…? — но она этого, видимо, не понимает. Юноша стискивает зубы и поворачивается к однокласснице полуоборотом, чтобы посмотреть на её недоумевающее лицо. Пора втолковать ей, что она натворила. — Я больше не хочу с тобой возиться, слышишь? Теперь, надеюсь, кроме как по делу мы не будем общаться. — Но почему? — Рей отходит ещё на шаг назад, но затем снова приближается, делая жалобное выражение лица, — Что я сделала? Или это Ёсимура подговорила тебя на это? — Нет, она об этом даже не знала. Откровенно говоря, я даже удивлён, что она на тебя не разозлилась за то, что ты поставила под угрозу наши отношения. А главная причина в том, что из Виктории подруга в десятки раз лучше, чем из тебя, ведь её дружба настоящая, в отличие от твоей. — Но моя дружба тоже настоящая… — Кому ты врёшь? — он смеётся прямо ей в лицо, наигранно, чтобы показать, что он ни капельки не верит, — Ты дружила со мной только потому, что надеялась на что-то большее. А когда я начал встречаться с Викторией, ты начала слишком недружественно себя вести. — Но ты ведь не запрещал. Я думала… — Я пытался это игнорировать, надеялся, что моё безразличие тебя оттолкнёт, но ты слишком упрямая, как я погляжу. Ты готова разорвать чужие отношения ради собственного счастья. Он наконец посмотрел ей в глаза, чтобы она увидела, сколько гнева он сдерживает, только потому что не хочет раздувать это в огромный конфликт. Эта девушка не достойна того, чтобы тратить на неё свои нервы, поэтому конфликт здесь не приветствуется. Он просто в ней разочарован. Он помнит, как начал с ней дружить: они однажды начали говорить о своих планах на будущее и с тех пор часто общались. В то время ему не хватало Виктории, которая оттолкнула его от себя, и он остался один. Он думал, что эта девчонка сможет её заменить, но Ёсимура — незаменима. Он это понял, когда она снова вернулась к нему в начале текущего учебного года. Рей перестала быть нужной, и, видимо, её такой исход событий не устраивал. Она решила действовать, чтобы вернуть себе то, чем она почти завладела. Однако Тоору — человек-Хатико. Если он отдался одной девушке, то другой ему не надо. Жаль, что Рей этого не поняла. — Ты просто мне противна, Рей. Дальше он вытаскивает из кармана брюк телефон, когда почувствовал вибрацию от звонка, и, сказав пару слов, рванул к выходу из класса, оставляя всех в недоумении.***
Ей не нравится, когда уроки проходят в одном и том же кабинете. Это всегда означает, что она не может увидеться с Тоору. Нет, она, разумеется, может написать ему, чтобы он пришёл к ней, но она не станет этого делать по двум причинам: первая — у него своих дел полно; и вторая — рано или поздно его это начнёт бесить, и он перестанет проводить с ней так много времени. С этим всегда нужно быть осторожной. В такие перемены она выходит из класса, чтобы немного отдохнуть от вечно шумящей толпы коридоры всё равно почти пустые, так что это всяко лучше, чем сидеть в заполненном школьниками кабинете, где тишины в свободное от уроков время не бывает. А так всё, что она слышит, это отголоски шагов расходящихся по кабинетам учеников. Один из них, кажется, решил к ней подойти. Виктория любит стоять возле стены недалеко от класса с закрытыми глазами, поэтому, чтобы узнать, кто потревожил её одиночную терапию, ей пришлось открыть один глаз. Когда до неё дошло, кто перед ней стоит она от неожиданности отпрыгнула на метр, открыв оба глаза. Сначала она растерялась, перед ней ведь предстал её насильник собственной персоны, но потом она решила сыграть в дурочку и притвориться, что просто удивлена его видеть. — Райден? — она кое-как усмирила дрожь в голосе и приветливо улыбнулась, — Ичиро вроде нет в кабинете. Вероятность того, что он пришёл именно к ней мизерно мала, но и Сакамото выходил из класса около минуты назад. Наверняка ушёл на поиски Сеиджи, а он тут как тут. Но он отрицательно мотает головой, показывая, что пришёл не для того, чтобы повидаться с рыжим баскетболистом. Девушка напряглась. — Просто решил проведать новую знакомую. — он, казалось, настроен доброжелательно. — Я в порядке, спасибо. — поэтому девушка решает ему подыграть. — Тяжело, наверное, жить с этим. — он упирается плечом о стену, наклоняя голову, что он теперь смотрел на собеседницу из-под опущенных ресниц, — Оно ведь тебя теперь не только в голове преследует, но и в жизни. — Что…? -она была в недоумении вплоть до момента, когда он схватил её за воротник рубашки и потянул подальше от класса, чтобы их не услышали. Девушка словно онемела и не могла заставить себя позвать на помощь. Она смотрела вниз, на свирепые глаза Райдена и пыталась высвободиться, пока парень прижимал её к стене, держа в воздухе. Так она ни на помощь позвать, ни убежать не сможет. Плюс, скоро урок, так что коридор был абсолютно пустой. Отстой. — Значит слушай сюда, Ёсимура. Если ты хоть кому-то скажешь о том, что я главный подозреваемый, твоя жизнь превратится в сущий кошмар, потому что я точно не буду сдерживаться. Я буду вдалбливаться в тебя снова и снова, пока ты не потеряешь сознание, а потом брошу обнажённой, и ты будешь лежать там, где я тебя бросил, пока твой паренёк тебя не найдёт. Ты меня поняла? На глазах Ёсимуры выступили слёзы страха. Она только и могла, что кивнуть, после чего почувствовала, как сильная рука отпускает её и она валится на пол. Не успела она подняться, как парень поспешил скрыться с места происшествия, чтобы его никто не видел. Как и тогда. Виктория сама не поняла, как начала испытывать трудности с дыханием. Она пыталась расстегнуть пару пуговиц рубашки, но это не принесло никакого результата — дышать было всё так же тяжело. По лицу бесконтрольно текли крокодильи слёзы, но она не смела издать ни единого звука. Было слишком страшно. Как и тогда. Её рука потянулась за телефоном, лежащим в кармане пиджака, чтобы набрать хоть кого-то, потому что ей нужна помощь. С панической атакой она ни разу не сталкивалась. Она нажала на номер Ойкавы и молилась, чтобы он сразу снял трубку, потому что сейчас ей как никогда нужна помощь. — Тоору… — скулит она в телефон, когда слышит, как парень отвечает на звонок, прекращая длинные гудки. — Виктория, где ты? — Второй этаж. — и он сбрасывает. Виктория свернулась в клубочек на полу и тихо всхлипывала в ожидании спасения. Если Ойкава сейчас не сможет ей помочь, то никто не сможет. Она погрязнет в этом болоте и никогда больше оттуда не выберется — страх не позволит ей даже двинуться. Казалось, она вот-вот утонет в пучине тревоги, но что-то вытягивает её на поверхность. Тоору… — Что произошло? — он пытается говорить тихо, когда присаживается рядом. Кажется, до этого он пытался звать её по имени, но она не откликнулась. Всё, что она слышала — белый шум в ушах, блокирующий всё происходящее вокруг. — Он… — она говорит с запинками, давясь собственными слезами, — Райден мне пригрозил. — Чш… Спокойно, главное не забывай дышать. — шатен взял её руки в свои, аккуратно целуя дрожащие пальцы, — Что он сказал? — Я не хочу… — Я знаю, птичка, но тебе нужно сказать, чтобы я мог передать это следователю. Потом можешь думать обо всём чём только хочешь. Он прав. Если она хотя бы в подробностях не объяснит, что он ей сказал, то она будет этим страдать в одиночку. Это была угроза — её можно считать за улику или доказательство, или как ещё модно назвать подобные вещи во время расследования. — Он сказал, что… — она проглотила комок страха и попыталась начать говорить: — если я хоть кому-то скажу, то моя жизнь превратится в сущий кошмар. Больше она не смогла из себя выдавить. Она бросилась парню на шею, чтобы он спрятал её от окружающего мира, и она могла почувствовать, что ей ничего не грозит. Тоору же, наоборот, не считал так. Он снова не был рядом, когда ей нужна была помощь, и не смог предоставить ей ту безопасность, которую обещал. Тем не менее, он прижал её к себе сильнее, боясь, что он исчезнет, если он этого не сделает. — Не закрывайся ото всех снова. — шепчет ей в ухо, когда Ёсимура уже начала успокаиваться и начала воспринимать происходящее вокруг, — Посиди несколько дней дома, поговори с Мирой-сан, но не закрывайся снова, прошу тебя. Звонок давно уже прозвенел, но они продолжили сидеть на полу. Виктория отрывается от парня, когда до неё доходит смысл сказанных им слов. Она посмотрела на его лицо, но никак не ожидала увидеть на нём слёзы. — Тоору… Он плачет из-за неё. — Я больше этого не вынесу.