Северный ветер больших перемен

Гермиона с сомнением смотрела на нечто, состоящее из тонкой ткани цвета бледного золота, украшенной пайетками, и тонких бретелек. Броган уверила ее, что эта тряпка очень хороша и идет ей. Ну пусть будет так, в конце концов Джинни упоминала, что свадьба будет выдержана в сочетаниях нежно-зеленого и золотого… или что-то в этом роде. Они с Броган в конце концов успешно развеялись, походив по магазинам и посидев в очень атмосферных пабах, и когда пришло время Гермионе перемещаться по камину, в ее желудке плескалось изрядное количество местного эля, что делало лицо Броган, которая на прощание полезла к ней целоваться, слегка нечетким и вызывало у Гермионы тревогу за свой желудок. Когда она оказалась у себя в общежитии, счастливая, что не встретила ни души в поздних сумерках, и героически вскарабкавшись по скрипучей деревянной лестнице наверх, то просто скинула свертки с покупками на сейчас пустующую вторую кровать, сама растянувшись на своей и в блаженстве прикрыв глаза. Она не стала даже зажигать свет и теперь лежала, понимая: хорошо было бы переодеться ко сну. В голове водили калейдоскоп дублинские достопримечательности, которые ей сегодня, пусть впопыхах, но успели показать – Дублинский замок, памятник Молли Малоун, Сант-Стивенс-Грин и мост Полпенни… Размышляя об этом, она заснула, как была, в джинсах. Утро разбудило ее солнечным светом около восьми. До работы оставалось как минимум еще добрых два часа и Гермиона отправилась в душ, где долго и тщательно смывала с себя ощущения прошедших странных выходных и накопившуюся от долгой прогулки усталость. И только выйдя из душа и взглянув на брендовые пакеты на кровати, вспомнила о том, как поддавшись уговорам подруги легкомысленно тратила вчера деньги. Она хотела взять что-то неприметное, что-нибудь, что можно было бы потом надеть на чей-нибудь день рождения, но Броган отметала все ее варианты: – Ты что, на похороны собралась или в библиотеку? Очнись, Гермиона, тебе чуть больше двадцати, в нашем возрасте можно все! Я лично прибуду в Аран в день торжества, помочь тебе собраться. – Свадьба не у меня, Броган, – нахмурилась Гермиона. – К чему такие старания? Я даже не подружка невесты. – И слава богу! Нет необходимости рядиться в уродливые одинаковые платья, чтобы оттенять неземную красоту новобрачной, а также выполнять сто и одно поручение. Можно покрасоваться самой и нормально повеселиться! Теперь Гермиона немного озадаченно взирала на результат. Что ж, что сделано, то сделано, а ей уже надо одеваться. По дороге она разжилась стаканчиком кофе и круассаном, лениво размышляя о том, что на такой диете, да еще и стараниями матушки Этлинн, вполне может отъесться за оставшиеся недели каникул так, что потом еще долго не сможет позволить себе надеть платья наподобие купленного. Интересно, как Снейп относится к дамам слегка в теле? Сам он худой, а как известно, противоположности часто притягиваются… Удивительно, какие же глупости лезут ей в голову! Неужели это так на нее влияют переживаемые чувства? Когда она очутилось в зельеварском флигеле, то на миг позволила себе испытать надежду – вдруг он вернулся чуть раньше? Однако кабинет оказался закрыт и Гермиона все же не смогла удержать легкого разочарования, хотя умом и понимала, что вряд ли его стоит ждать значительно раньше среды. День проходил весьма плодотворно, несмотря на то, что сегодня в кабинете были и Ньюман, и Скетчерс. Гермиона даже начала находить в звуках их тихих перебранок нечто успокаивающее, как белый шум. Где-то после обеда ей захотелось прогуляться. Грейнджер натягивая на ходу ветровку, спускалась по лестнице, когда поняла, что снизу, из подвального помещения, где, как она знала, располагались лаборатории, наоборот кто-то поднимается. Секунда и она увидела Норму Лайонелл, несущую в руках какие-то бумаги. – Гермиона! – оживленно поприветствовала ее женщина. – Ты тут! Какая прелесть, я как раз собиралась тебя отыскать. Одетая в легкий льняной костюм с брюками-палаццо, Норма выглядела восхитительно, ее кожа, тронутая средиземноморским загаром сияла, зато на блестящих светлых волосах солнце и морская вода, казалось, не отразились никак. Гермиона с грустью вспомнила про свои волосы, которые до сих пор не могли прийти в себя и были слегка суховаты. – Привет, Норма, – улыбнулась Гермиона, подходя к женщине ближе. – Уже приступила к работе? – Да, административный отдел начинает чуть раньше, такая досада, – Лайонелл немного сморщила носик. – Но я смотрю, многие преподаватели тоже уже тут, готовятся к учебному году. Не сговариваясь, они двинулись во двор факультета вместе. – Как тебе твоя работа? Не слишком нагружают? Северус говорил мне, что Ньюман вполне адекватная. Ах, ну раз так говорил Северус. Гермиона с трудом смогла отделаться от неприятных эмоций, всколыхнувшихся в ней от того, как Норма походя упоминала свои со Снейпом приватные разговоры. Конечно, это было глупо. Она и так ревнует его (стоило это признать) к матери Гарри. А Норма это и вовсе нелепо, после всего, что они обсудили… Или наоборот, это как раз оправданно, а мысли об Эванс – вздор… – Я всем довольна, – заверила Гермиона. – В любом случае, это чудно, что ты уже здесь, – Норма дотронулась до ее руки, улыбнувшись. – На этой неделе и Северуса не будет, так что рассчитываю на твою компанию, чтобы не сойти от скуки с ума! Что делаешь вечером? Гермиона еле слышно вздохнула, заставляя себя успокоиться. – Работаю где-то до пяти, а потом иду ужинать. – Предлагаю поужинать вместе, что скажешь? – Звучит классно, – она могла только надеяться, что ее тон соответствует озвученным словам. Ведомая досадой, Гермиона продолжила: – Так значит, тебе здесь не по вкусу? – О нет, в целом, когда идет учебный год, приемлемо, как я и говорила. Но сейчас – скукота. Здесь же почти никого нет, кроме всякого не в меру исполнительного старья и грымз-методисток. Кошмар! – Норма помахала сложенными в папку бумагами. – А профессор Моубрей? Его тоже пока нет? – уточнила Гермиона, краем глаза наблюдая за собеседницей. На губах Нормы мелькнула усмешка. Конечно, намек она поняла. – Он бывает временами, но пока занят делами в местном министерстве, насколько мне известно. Понимаешь, университет же это такой огромный механизм, где столько всего нужно контролировать, – она повернула свое лицо к Гермионе, хлопая густыми ресницами: ни дать, ни взять недалекая кукла. Грейнджер согласно закивала головой. *** Время странно застыло. Словно кто-то растянул его, как клей между пальцами. Гермионе все отчетливее не нравилось ее состояние. Предвкушение от новой встречи с Северусом сменилось смутным, напряженным ожиданием. Она не понимала, что именно так влияет на нее: собственные страхи и неуверенность, общение с Нормой, которая теперь периодически заглядывала к ней, чтобы сходить вместе на кофе или пригласить на ужин, или тот факт, что жизнь на острове сейчас, одинокая и однообразная, начала всё-таки давить. Не помогал и тот факт, что на календаре был уже четверг, а от Снейпа не было никаких известий. Если он задерживается, то почему бы не послать ей сову? Или у них еще не такие отношения? Временами ей казалось, что она сходит с ума. Когда она ложилась в свою кровать в царившей в доме полной тишине, ей чудилось, что все произошедшее лишь плод фантазий. Разве он мог ее целовать и говорить что-то обнадеживающее? Возможно именно поэтому, как ни странно, она и не пыталась минимизировать общение с Лайонелл. Женщина, хоть и бередила в Гермионе раны самолюбия, но все же была неким живым напоминанием о том, что все реально. Да и в целом, Гермиона понимала, что ее отношение просто предвзятость. Если Норма и вела какую-то свою игру, в которой считала полезной держать Гермиону при себе, то целью ее был явно не Снейп, по крайней мере, не в романтическом плане. Скорее, она просто считала приятельские отношения с ней полезными, как раз таки из-за того, что подозревала между ней и Северусом роман. Гермиона и сама бы написала ему, но не знала куда. Возможно, что-то могла знать Норма, но Гермиона отказалась от идеи спрашивать. Вместо этого она вспомнила, как давно не звонила родителям – в последний раз это было еще в доме Гарри, в самом начале ее возвращения из Греции, по магловскому сотовому. Тут же ее затопил стыд: она так много размышляла о своем желании связаться с мужчиной, зато о том, чтобы поговорить с мамой и папой почти не вспоминала. *** В пятницу Гермиона окончательно уступила натиску разочарования от того, что Снейп так и не объявился. Не прибавляла оптимизма и перспектива встречи с Гарри: после разговора со Снейпом ей хотелось напоследок, перед свадьбой, еще раз увидеть его, хотя бы просто для того, чтобы получить некий заряд уверенности. Норма, к ее досаде, болтала о чем угодно, но к теме их общего знакомого более не возвращалась, а Гермиона стоически удерживала себя от того, чтобы начинать обсуждение самой. Так прошел еще один будний день. В субботу Броган явилась в общежитие к девяти утра, как и обещала, принеся с собой чемоданчик, доверху забитый разными бутылочками и баночками. – Не смотри так, твоя коллекция явно не достаточна, чтобы подготовиться к такому серьезному мероприятию, – заявила она, нажимая ей на плечи, чтобы усадить перед зеркалом. – Давай пока нанесем на волосы вот это, а после того, как примешь душ, мы еще немного поработаем над прической, – ее пальцы проворно принялись втирать в голову Гермионы какую-то перламутровую эссенцию, пахнущую пионом. Гермиона ощущала себя потерянной, пока Броган выкладывалась на все сто процентов, видимо, получая от происходящего куда большее удовольствие, нежели она. Ей даже показалось, что некоторые средства были куплены подругой специально для этого события. Сама же Грейнджер делала большинство вещей на автомате, позволяя Броган командовать собой: та даже заглянула к ней в душ, протискивая в кабинку какую-то пахнущую кокосом пасту: – Чуть не забыла, на, – проговорила она через перегородку, – отличная штука, намного эффективнее, чем эпиляция заклинанием, а кожа после нее словно шелк. Там тоже можно. Когда они сели на кровать, чтобы О’Доннел могла зачаровать ее ногти на руках и ногах и они приобрели нежное перламутровое покрытие, было уже около часу. – Сейчас самое время что-нибудь перекусить, – сообщила Броган. – Потом уже будем одеваться и наносить макияж. У тебя есть что-нибудь? Гермиона покачала головой: – В холодильнике только банка с фасолью. – Ладно, я тогда выйду, чтобы раздобыть нам чего-нибудь, а ты отдыхай, готовь одежду. И не успела Гермиона глазом моргнуть, как Броган уже исчезла. Вздохнув, Грейнджер решила последовать совету: вывесила платье на плечиках, пройдясь по нему разглаживающим заклинанием на всякий случай, достала купленные к нему легкомысленные туфли с завязками вокруг щиколотки. Мысли ее блуждали далеко, в конце концов, на предстоящем мероприятии не было никого, кого бы ей хотелось поразить своим внешним видом. Броган вернулась, кладя на тумбу уменьшенные пакеты с едой. – Кого я видела! – воскликнула она, стягивая с себя джинсовую куртку, чтобы кинуть ее на свою кровать. – Снейпа! В пекарне. Той, которую ты любишь. Ни разу там его не видела раньше. Сидел у окна с таким видом, будто не совсем понимал, что там делает, – Броган рассмеялась. Гермиона ощутила сильнейшее желание выбежать на улицу, которое ей пришлось подавить. Такое поведение было бы по меньшей мере странным. Какая жалость, что она не настояла на том, чтобы прогуляться вместе с О’Доннел… – Да? И что же, ты поприветствовала его? – Конечно, – бойко кивнула подруга. – Даже спросила, как у него дела. Сначала он, как обычно, еле разговаривал, но потом даже уточнил, вернулась ли я к учебному году… Ну я объяснила ему, что приехала, чтобы помочь тебе собраться на свадьбу к школьному другу. Броган говорила что-то еще, а Гермиона расстроенно закусила губу. Рон мог бы назвать ее ужасной подругой, но как бы ей хотелось вместо намечающейся церемонии просто пойти в это долбанное кафе. Неужели он зашел туда, в надежде повстречать ее? Мог бы просто послать сову! Или не знал, найдет ли ее письмо, помня, что она собиралась на свадьбу… – Так, только не переедай, твой живот в этом платье спасибо тебе не скажет, – Броган строго следила за тем, как Гермиона пережевывает сэндвич. – Я специально купила с цельнозерновой булочкой, чтобы быстрее усвоилось… Сил на всю эту суету, которую развела вокруг нее О’Доннел, больше не было. Гермиона поспешно надела платье и туфли, и взглянув на себя мельком в зеркало с облегчением отметила, что все было не так вызывающе, как казалось ей раньше. Длина ниже колен, пусть и с неглубоким разрезом, компенсировала глубокое V-образное декольте и легкомысленные завязки на плечах. Переливы бледного золота также были более сдержанными, чем остались в ее воспоминаниях. Возможно, в магазине их просто чересчур подчеркивал свет в примерочной. Чары гламура справились со шрамом на груди. Прошло еще по меньшей мере часа полтора, пока Броган колдовала над ее лицом и волосами. Однако когда Гермиона взглянула на себя в зеркало, то готова была признать, что у подружки талант. Ее кожа сияла не хуже, чем у Нормы Лайонелл, хотя, казалось, что никакого яркого макияжа не было, а глаза были удивительно выразительны. Волосы струились по плечам мягкими, шелковистыми локонами. – Богиня! – любовно произнесла Броган, стряхивая с ее плеча несуществующую пылинку. – Ну а ты фея-крестная, – улыбнулась Гермиона, испытывая острое сожаление по поводу того, что Снейп ее такой не увидит. – Что есть, то есть. Ну, уже около четырех, тебе пора. Я загляну в паб, у меня встреча с Агнессой, она приехала сегодня. А уже после отправлюсь обратно в Дублин. Так что до камина сейчас тебя не провожу. На улице было немного зябко, несмотря на то, что Гермиона накинула на себя легкую шелковую мантию, поэтому пришлось прибегнуть к согревающим чарам. Они с Броган попрощались и Гермиона отправилась в каминную в одиночестве, радуясь, что существует магия, позволяющая держаться на каблуках с большей легкостью. – Вот ты где, – неожиданно окликнул ее знакомый голос, когда она шла по безлюдной аллее. Все внутри Гермионы перевернулось. – А я все гадал, успею ли перехватить тебя перед перемещением. Твоя соседка ужасно болтлива. Снейп шагнул к ней, но остановился в нескольких шагах, будто не решаясь приблизиться. На его лице были следы усталости, которая бывает после долгих деловых поездок. – Она мне поведала о вашей встрече, – Гермиона внезапно почувствовала себя скованно, отчего-то не решаясь разглядывать его так, как ей хотелось: внимательно и жадно. – Ты задержался. А вот взгляд Снейпа беззастенчиво заскользил по ней, не пропуская, казалось бы, ничего. Ей не особо понравилось, как прозвучала ее последняя фраза, будто упрек обиженного ребенка, и она поспешила перевести тему: – Нравится? – она указала на себя руками, тут же жалея и об этом вопросе: выходило, что она напрашивается на комплимент. Лицо Снейпа дернулось и он медленно произнес: – Не знал, что в твоем гардеробе есть нечто столь разоблачающее. Гермиона нахмурилась, испытывая замешательство. – Как понять разоблачающее? Это просто коктейльное платье, пусть и подчеркивающее фигуру. – Пусть будет так, – его левая бровь слегка поползла наверх, а тон зазвучал снисходительно, хотя она явно видела, что Северус испытывает… недовольство? Она не могла дать точное определение. – Мог бы просто сделать комплимент, – Гермиона поджала губы. – Почему ты не отправил мне письмо? О том, что задерживаешься, – не выдержала она. Снейп выглядел удивленным, как человек, которому такая мысль даже не приходила в голову. – Я задержался всего на пару дней, того требовали дела. Она покачала головой, отчего локоны рассыпались по плечам, приятно лаская кожу. – Ладно. Просто мне досадно, что мы не успели толком увидеться, а теперь меня не будет все выходные. – Все выходные? Когда ты вернешься? – Только в понедельник. – И какие же планы на завтра? – Барбекю в кругу близких друзей, перед свадебным путешествием молодоженов. – Ах, понятно. Разговор явно не клеился, хотя она не могла точно сказать, почему. Будто оба были разочарованы этой встречей после разлуки. Северус, видимо, решил немного сгладить впечатление, подойдя к ней ближе и слегка притянув к себе для целомудренного поцелуя в щеку: – Хорошо провести время, Гермиона. И помни, что я говорил тебе об общении с Поттером. – Помню, – она кивнула, вздохнув. Хотелось, конечно же, большего, но, во-первых, они были на улице, а во-вторых, все-таки не хотелось смазывать макияж. А главное, она как будто растеряла немного окрепшую уверенность в себе, что было странно, ведь вроде бы она должна была чувствовать себя как нельзя лучше рядом с ним именно сейчас, когда в коем-то веке выглядела на все сто… – Спасибо. Я зайду к тебе в понедельник. *** Если в свое время свадьба Билла и Флёр показалась Гермионе шокирующе многолюдной, то после торжества Гарри и Джинни размах сегодняшнего празднества ее уже не удивлял. На лужайке позади Норы были расставлены длинные и широкие ряды белых стульев, каждый с нежно-зеленой лентой из органзы и сатина. Сев на свое место в первом ряду сбоку, рядом с Гарри и Джинни, Гермиона с большим любопытством наблюдала за вновь прибывающими волшебниками. Тётушка Мюриэль что-то выговаривала Молли, явно недовольная упущенными той нюансами подготовки. Нечасто можно было увидеть мать Рона с таким обреченным выражением лица. К счастью для нее, в проходе между рядами появилась величественная Августа Лонгботтом, со слегка потерянно выглядящим Невиллом, шагающим позади нее, и Мюриэль оставила Молли, чтобы поприветствовать подругу. – Она привезла диадему? – ухмыльнулась Гермиона, глядя на Джинни. Как ей было известно, Мюриэль каждый раз забирала эту семейную реликвию обратно, и была очень рассержена, когда Флёр пришлось аппарировать со свадьбы прямо в ней. Учитывая, что вернуть реликвию старушке молодожены смогли только спустя долгих восемь месяцев, то, что диадема в итоге была передана для бракосочетания Джинни и Гарри объяснялось только тем, что Мюриэль Пруэтт всегда была благосклонна именно к своей внучатой племяннице. – О, да, хотя маме пришлось поуговаривать, – прошептала Джинни, наблюдая, как чинно беседуют две пожилые дамы: одна напоминающая стервятника, а вторая фламинго, в своих экстравагантных шляпах. Невилл неуверенно помахал им, явно в надежде вскоре увидеть Луну. Несмотря на то, что уже начинало вечереть, здесь было довольно тепло, даже жарко; разительный контраст с промозглой и сырой Инишрундой. Казалось, сентябрьское солнце решило выжать из себя последний максимум, разогрев плодородные поля вокруг. Не спасал даже легкий навес над ними. Наконец, все уселись, а на невысокий постамент алтаря вышел Рон, в сопровождении отца и Джорджа. Оркестр, четыре молодых ведьмы со скрипками и флейтами, в туниках наподобие античных, заиграли свадебный марш. Свет волшебным образом стал глуше, все повернули голову к проходу, где сначала увидели Парвати и Падму Патил, в изящных светлых одеяниях, разбрасывающих лепестки цветов, и в следующее мгновение перед гостями предстало небесное создание, в котором, конечно, все безошибочно узнали Лаванду, идущую под руку со своим папой. Невеста была хороша. Ее светлые густые локоны струились каскадом по плечам и спине, и закатное солнце словно объяло их пламенем, как и драгоценную диадему, сверкающую всеми своими бриллиантами и лунными камнями. Надо было признать, что на блондинках это украшение смотрелось эффектнее, чем на рыжих. Платье Лаванды из нежнейшего шелка струилось ажурным шлейфом. И в целом вся картинка была сказочной. Гермиона заметила, как Молли поспешно вытирает белым платком крупные слезы, градом катившиеся по ее лицу. Рон, ожидающий свою нареченную у алтаря, как никогда щеголеватый и статный, явно тоже был не в силах оторвать от девушки взгляда. Гарри, сидевший рядом с Гермионой через Джинни, улыбался во все тридцать два зуба. Назначенный министерством волшебник начал церемонию: возвышенные слова, клятвы жениха и невесты, обмен кольцами, которые подала им легко взбежавшая по низким ступенькам маленькая девочка, похожая на ангелочка. Защелкали колдокамеры. После горячих поздравлений и объятий праздник плавно перетек к части еды и танцев. Гости расселись за небольшие столики, стоящие как в огромном шатре, так и на улице. Наколдованные беседки, обвитые розами, давали уединение желающим. – Желаю вам огромного счастья, – Гермиона стиснула сначала Рона, а потом Лаванду в крепких объятиях. – Лаванда, ты просто невероятная красавица! – Спасибо, Гермиона, – рассмеялась новая миссис Уизли, румяная от волнения и восхищенных взглядов своего мужа. – Ты сегодня тоже сияешь, кстати, – хитро подмигнула она. – Спасибо, – Гермиону охватило легкое смущение, усилившееся, когда подошедшая сзади и явно ухватившая последние фразы Джинни, положила руку ей на плечо, увлекая за собой: – Да-да, Лаванда, ты верно подметила, и сейчас я хочу услышать причины этого преображения во всех подробностях. Они уселись в одной из беседок, рядом с которой тут же материализовался эльф, нанятый Уизли в агентстве кейтеринга. – Принеси нам, пожалуйста, шампанского и креветок, – велела ему Джинни. – Ты же не против? – она повернула голову к Гермионе. – Нет, отличная идея. Они сделали первые глотки розового, шипучего напитка, помолчав. – Ну? – Джинни повернула к ней голову. – Что – ну? – Как дела на личном фронте? Ты мало говоришь об этом в последнее время. С Джеймсом, я так понимаю, все? – Уже давно, я же рассказывала, – Гермиона пожала плечами, в несколько глотков допивая остатки в своем фужере. Джинни щелкнула пальцами, и когда эльф появился, приказала ему принести им откупоренную бутылку и оставить. – А что же твой профессор? Гермиона очень любила Джинни, но иногда типичные качества Уизли в ней начинали раздражать. Хотя была ли эта кровь Уизли? Артур был наитактичнейшим человеком из всех, кого она знала. Возможно, это говорили гены Пруэттов? Она скосила взглядов на подругу, которая принялась разливать шампанское сама. – С ним все сложно, – поджала Гермиона губы, судорожно раздумывая, как перевести тему. – Пока мы взяли паузу. – Да? – Джиневра заломила идеальную темно-рыжую бровь. – И как он воспринял твои эксперименты? Я имею в виду, отношения с другим, отпуск с друзьями в Греции? Сколько ему лет вообще? Гермиона глотнула ледяного напитка, ощущая себя нелепо. – Много. – Сколько? – нахмурилась Джинни. – Он значительно старше? – Больше тридцати, – уклончиво ответила Гермиона, понимая, что Джинни, видимо, давно лелеяла этот допрос. Положение спасла Луна, внезапно возникшая перед ними, точно призрак – с белыми распущенными волосами и в светло-голубой тунике. – Джинни, Гермиона, привет! – засияла Лавгуд улыбкой. – Такая чудесная свадьба, – произнесла она нараспев. – Можно к вам? Они потеснились, так, чтобы Луна могла сесть сбоку от Гермионы. – Будешь шампанское? – предложила ей Грейнджер, страстно не желая упускать возможность поменять тему и, не дожидаясь кивка, приманила к ним бокал с одного из столиков с чистой посудой. – Налей ей, – сказала она Джинни. – Как проходят остатки твоих каникул, Луна? – поинтересовалась Гермиона. – Просто чудесно! Я часто хожу в Лондонский музей естествознания. У маглов такие интересные экспонаты. Интересно, что они не понимают, что некоторые из скелетов принадлежат волшебным существам, вымершим давным-давно… Гермиона закивала с преувеличенным интересом. Джинни рядом насмешливо кривила губы, но молчала. Через какое-то время они встали, решив вернуться в общую палатку. Гарри в компании Джорджа Уизли и Невилла обсуждали квиддич, а Джинни удалилась отдавать какие-то распоряжения, в то время как Луна просто растворилась в толпе. Гермиона несколько потерянно посмотрела по сторонам. – Гермиона! – пробасил кто-то сзади, и обернувшись, она увидела Кингсли, сверкающего безупречным зубным рядом на темном лице. – Как я рад тебя видеть! – Взаимно, господин министр, – вежливо улыбнулась она в ответ, не чувствуя при этом особой радости. – К чему такие формальности, дорогая, – усмехнулся Кингсли, беря ее под руку и подводя к столику. – Честно, мне не терпится побеседовать с тобой, с нашей беглянкой. Они уселись, и он тут же предложил тост за счастье молодых. После того, как они едва притронулись к своим бокалам, он продолжил: – Ну как тебе вдали от отчего дома? Не скучаешь по Англии? – Англия не так уж далеко, я бываю здесь регулярно. – Да? А что же не заходишь навестить старых соратников? Возможно, Министерство магии еще станет для тебя надежным местом работы. – По правде говоря, Кингсли, не думала, что могу вот так приходить к министру… – Брось! Для тебя всегда найдется минутка в плотном графике. По крайней мере, я постараюсь. Гермиона кивнула, лишь смутно догадываясь о причинах такой теплой встречи. – Как тебе твой университет? – как бы невзначай продолжил министр, и поймав ее взгляд, рассмеялся: – Знаю, знаю про все ваши правила! Северус тоже постоянно ссылается на них, когда на его регулярных встречах с Гарри тот пытается задавать вопросы. Как он, кстати, поживает? Доволен условиями? Честно говоря, хотелось бы видеть чуть больше признательности с его стороны. Гермиона вскинула брови, чувствуя поднимающееся в ней горечь и раздражение: – В чем должна выражаться его “признательность”, по-вашему мнению? – Ну-ну, Гермиона, мы же оба знаем, каким может быть этот человек. Признаюсь, я удивлялся, зачем тебе его искать, – Кингсли искренне пожал здоровенными плечами. – Вряд ли он сказал бы тебе за это спасибо. Ну в итоге ты так или иначе встретила его, надеюсь ты довольна. Да и Северус. На что ему жаловаться, теперь он настоящий ученый, разъезжает по конференциям… Я слышал, что произошло в Греции, их авроры посылали нам запросы. Его черные, влажные глаза, похожие на маслины, смотрели на нее с благожелательным вниманием, словно ожидая, что она продолжит развивать мысль за него. Однако Гермиона лишь пожала плечами, тщательно пережевывая тарталетку: – Всякое бывает. Во взгляде Кингсли что-то дрогнуло, но он быстро совладал с собой, широко улыбнувшись: – Действительно. К удивлению Гермионы, перед ними возник Гарри с подносом с закусками и бутылкой вина: – Не помешаю? – улыбнулся он, переводя взгляд с министра на нее. – Что ты Гарри, садись, – Кингсли похлопал по месту рядом с собой, а сам поднялся: – А я пожалуй пойду прогуляюсь на воздух. Что ж, Гермиона, буду рад тебя видеть, – он подмигнул ей. – Непременно, Кингсли. Оставшись с Гарри одни, они не спешили начать разговор. Гермиона кивнула на бутылку, давая другу явное руководство к действию. – Итак, Кингсли тут был, считая, что сможет выполнить твою работу лучше тебя? – О чем ты? – Гарри поправил очки, протягивая ей бокал. Гермиона тяжело вздохнула, не отвечая на вопрос. – Карагианис, – тихо начал Гарри, придвигаясь ближе. Гермиона невольно вздрогнула. – Говорил мне странные вещи. У него есть свои догадки. Но больше всего меня смутили его упоминание о тебе. Почему ты не говорила, что тебя допрашивали с веритасерумом? Она перевела взгляд на Поттера, стараясь выглядеть спокойной. – Какая разница? Это было в рамках дела, я же говорила, что проходила свидетелем… – Да, но он явно не остался убежденным, – он многозначительно поднял брови. – Он считает, что ты покрываешь преступников… – Гарри! – резко прервала она его. – Я не буду обсуждать эти бредни. Понятия не имею, чего этот греческий аврор прицепился именно ко мне. Я дала показания… – Моубрей дрался, как лев, чтобы оградить тебя, как и этот О’Доннел, ирландский судья. Что тебя связывает с этими людьми? Его взгляд был внимательным, пытливым, даже слишком, почти жестким. Гермиона посмотрела на него в упор: – Гарри, мне нечего тебе ответить. Моубрей был там как представитель Международной конфедерации и Арана, раз уж ты все равно об этом знаешь, а судья О’Доннел – отец моей подруги. Остальные глупости я комментировать не буду. – А что же Снейп? – Что – Снейп? Ты и Кингсли… – Он тоже там маячил, на твоем допросе. И его ты позвала сразу после того, как обнаружила труп. Карагианис подозревает и его тоже. – Карагианис ненавидит иностранцев. Удивительно, что он наступил на свою гордость, решив сотрудничать с тобой. Я просто в шоке, что ты доверяешь его словам, а не моим. Гарри еще некоторое время смотрел на нее, затем опустил плечи, вздохнув. – Ладно, в конце концов, тебя допросили с сывороткой правды. Все это и в самом деле похоже на обычные придирки. Однако Гермиона видела, что внутри он не убежден до конца. Они еще некоторое время посидели рядом, после чего их хмурую компанию разбавил Рон, плюхнувшийся между ними с обычной для него непосредственностью. – Чего притихли? – он приобнял их обоих. – Надо веселиться! Веселье действительно, наконец, увлекло ее в свой хоровод. Начались танцы и Гермиона не отказала в танце ни Джорджу, ни Гарри, ни Невиллу, ни даже Симусу Финнегану, который завороженно созерцал ее декольте и пытался весьма неловко флиртовать. В толпе ее выцепил Чарльз, и они мило побеседовали, перекинувшись парой-тройкой малозначительных фраз, после чего он отбыл к своей спутнице – высокой и эффектной брюнетке с ультрамодным каре. Гермиона вышла на улицу, заметив сидевшую чуть в стороне профессора МакГонагалл, разглядывающую звездное небо в компании стакана скотча. – Директор, здравствуйте! – поприветствовала она пожилую женщину, ощущая себя уже слегка неясной. – Рада видеть вас. Это был первый раз, когда она видела Минерву после своего признания в ее кабинете. Поэтому Гермиона держалась неуверенно, переминаясь с ноги на ногу. – О, мисс Грейнджер, – улыбнулась женщина. – Присаживайтесь, – она кивнула на второй стул. Гермиона подошла, садясь напротив. – Прекрасная свадьба, не так ли? – директор улыбнулась ей, выглядя умиротворенной. Улыбка углубила сеточку морщин вокруг глаз и рта. – Это точно, мэм. – Как вы поживаете? Довольны местом учебы? – У меня все хорошо, – кивнула Гермиона, по-прежнему робея. – Что ж, я действительно рада. Хорошо, что все оказалось не зря, – она усмехнулась и пригубила напиток, задумавшись. – Как-то раз Северус упоминал вас. Когда Невилл Лонгботтом передал для Хогвартса саженец. Я спросила, не видел ли он тебя, честно говоря, переживая за то, что он может превратить вашу жизнь в кошмар. И он сказал мне, что, цитирую “мисс Грейнджер демонстрирует потрясающие чудеса упорства”. Уж не знаю, что именно он имел в виду, комментировать дальше он отказался, и я тогда испытала тревогу вперемешку с облегчением: в конце концов, если у вас остались силы упорствовать, то это уже хорошо. Но теперь утолите вы мое любопытство, скажите, как складываются ваши отношения с Северусом? Я знаю, что он может быть непримирим в своей антипатии, и боялась, что он разрешил ваше поступление только с целью издевательств над вами. Так что же? Гермиона сглотнула. Она была поражена тем, что после всего произошедшего, Минерва МакГонагалл переживала за ее благополучие. Поистине, эта женщина демонстрировала чудеса великодушия. – Между нами все уладилось, директор. В конечном итоге, профессор Снейп проявил терпимость и благородство, – слова сорвались с языка, хотя в этот момент Гермиона скорее вспоминала о том, как он принудил ее заключить с ним контракт. Боже, какие вещи тогда он говорил ей! Теми же самыми губами, которые теперь недавно прижимались к ее губам. Просто удивительно, то, что между ними произошло! Ей в который раз показалось, что все это просто волшебный морок, не более. Она усилием воли принудила себя сосредоточиться хотя бы на их последней встрече, не слишком теплой в силу обстоятельств, но при этом – все равно отрадной, особенно на контрасте с более чем неделей тоскливого ожидания. – Я рада, – МакГонагалл сухо, но тепло улыбнулась. – Северус сложный, закрытый, упрямый человек. Но совесть у него на месте. После моей ошибки в нем, теперь я всегда стараюсь верить в его лучшие качества. Хотя он часто любит, словно нарочно, испытывать веру окружающих. Может таким образом он пытается отсечь от себя ненужных людей? Главное, не остаться в полном одиночестве, – она вздохнула. – Он еще так молод, особенно для волшебника. Гермиона со смущением осознала, что Минерва, возможно, слегка захмелела. Пожилая женщина закинула голову наверх: – Какая красота, только посмотрите! Гермиона последовала ее примеру, действительно замерев при виде открывшейся картины: мириады звезд сверкали на синем бархате над ними. – Альбус часто говорил о звездном небе, цитировал какого-то магловского философа… Что-то про моральный закон внутри нас… Все никак не могу запомнить эту цитату… Она грустно подперла голову рукой. – Я пришлю вам ее в письме, если хотите, – предложила Гермиона. – Конечно, – закивала МакГонагалл с энтузиазмом. – Пишите мне, обязательно, Гермиона, буду рада. Каким же все-таки странным выдался вечер, подумалось ей. Хорошим, несмотря на все скользкие разговоры, которые она вела, но странным. Ей вспомнились слова Гарри, который, очевидно, не отказался до конца от мысли если не задействовать ее напрямую, то что-то выведать через подругу. Это также рождало в ней непонимание. Неужели он не осознавал, что она буквально связана по рукам и ногам учебным контрактом? Что она могла им рассказать? Ну кроме очевидно незаконного, вздохнула она. На это контракт не распространялся, если уж не кривить душой. Но кто скажет, когда руководству Арана станет известно о ее доносе и какие меры они успеют принять? Вдруг ее просто опоят водой из колодца и выставят за территорию острова с потертой памятью? От этого стало откровенно не по себе. Пределы действия магии университета были совершенно непонятны, на практике это становилось ясно, как никогда. В любом случае, она вроде решила быть от всего этого подальше. Надо привыкать держать это в уме постоянно. Гермиона рассеянно наблюдала за празднеством, набирающим обороты. Из шатра показались Невилл и Луна, о чем-то напряженно беседующие. Напряжение можно было уловить в первую очередь по Невиллу, жестикулирующему и что-то втолковывающему Лавгуд, которая держалась с обычной для себя простотой и легкостью. Разговор закончился тем, что Луна положила свою тонкую руку на плечо парня, потянувшись к его щеке с поцелуем. После чего упорхнула куда-то в сторону живой изгороди. Невилл огляделся, выглядя печальным. Гермиона помахала ему, подзывая к себе; МакГонагалл уже ушла, желая побеседовать с Андромедой Тонкс. Длинная фигура Невилла направилась к ней, почти такая же неловкая, как когда-то давно в школе, с опущенными плечами. – Что произошло? – участливо спросила она. – Луна уезжает в экспедицию, в Непал. Сразу в начале первого семестра. – О, – произнесла Гермиона. – Но разве вы не планировали отправиться вместе, ближе к декабрю? Невилл одновременно и раздраженно, и обреченно махнул рукой. – Договаривались. Но они со Скамандером обсудили перспективы, лучше выдвигаться осенью. – Он разве участвует? – Теперь – да. Он пробил через университет лучшее финансирование, да и вообще… Гермиона поджала губы, глядя на Невилла, сидевшего со сцепленными перед ним руками, его взгляд был устремлен куда-то вовнутрь себя. – Я вообще не хочу никуда ехать. По крайней мере, в этом году. Здесь у меня проект с Хогвартсом, родители, – он повернулся лицом к Гермионе, будто смущаясь своих слов и не надеясь на понимание. – И бабушка тоже не молодеет. – Я… Понимаю, правда, – Гермиона положила руку ему на плечо. – Ты не обязан. – Она тоже так сказала, – печально усмехнулся он. – И я понимаю, что держать ее я тоже не могу, вставать между ней и ее мечтой… неправильно. Иногда мне вовсе кажется, что мы оба просто устали. – Возможно, разлука на несколько месяцев пойдет на пользу? – Гермиона закусила губу, волнуясь. – В конце концов, ваши сферы деятельности... не могут всю жизнь пересекаться, и каждый раз таскаться друг за другом – не самый правильный вариант. Конечно, они очевидно игнорировали большого слона в комнате – блестящего молодого профессора Рольфа Скамандера, но было как-то неловко говорить об этом. В конце концов, кем-кем, а легкомысленной сердцеедкой Луна не была, хотя в силу своего уникального мышления могла иногда не задумываться об очевидных, для всех “обычных” людей, вещах. Почему Невилл не смог донести до нее свои переживания, поговорив откровенно, Гермиона не знала, но подозревала, что если ему так тяжело дается контакт с девушкой, когда речь заходит об обыденной, приземленной в хорошем смысле этого слова, стороне отношений, то возможно это было самым громким из всех возможных звоночков. Когда Лонгботтом немного пришел в себя, она предложила ему вернуться вместе с ней в шатер. Внутри, посмотрев на столы, ломящиеся от еды, она впервые за вечер ощутила голод, прямо-таки зверский. Более не позволяя никому сбить себя с цели, она принялась накладывать угощения себе на тарелку. – Вот ты где, – обрадовалась ей Джинни. – Не вздрагивай! – подруга засмеялась. – Я уже все поняла, больше не буду пытать тебя о личном. Давай я лучше расскажу тебе, как продвигаются мои дела с работой корреспондентом. И они, наслаждаясь едой, очень увлеченно начали болтать о том, как Джинни поручили ее первый репортаж и как блестяще она со всем справилась. – Ну знаешь, у меня есть кое-какие связи в “Холихедский гарпиях”, все же я успела отыграть за них сезон, прежде чем, – она сделала вокруг себя неопределенный жест рукой. – Так что, мне удалось взять интервью первой, а мой фотограф, Стив, он… Джинни болтала, не унимаясь, а Гермионе очень приятно было смотреть на ее лицо, оживленное как никогда за последнее время. – Гарри, конечно, в шоке, – хмыкнула Джинни. – Видимо, он не ожидал. Но молчит. А вот мама попыталась устроить мне ужасную головомойку, причитала и причитала о том, как же теперь бедный малютка Джеймс! Когда я сказала, что если Гарри не в силах регулярно бывать дома по субботам, когда как раз таки у меня в основном и будет выездная работа, то всегда есть Кричер, она схватилась за сердце. Такое ощущение, что она, когда нас у нее было семь человек, одаривала каждого вип-вниманием… К ним подошли жених с невестой, но Джинни продолжила свой рассказ, ни мало не смущаясь брата и его новой жены. Лаванда тут же включилась в живое обсуждение, всячески подбадривая Джинни, которая уверяла, что если бы не Гермиона, то никогда бы так и не решилась, а Рон ухмылялся, попеременно глядя на каждую из дорогих его сердцу женщин. *** Несмотря на свои слова Снейпу о том, что вернется лишь в понедельник, Гермиона решила отбыть к себе поздно вечером, в воскресенье. Нора была прекрасным домом, милым ее сердцу, а сейчас и вовсе немного преобразилась, перестроенная благодаря галеонам многочисленных детей, но все же за два дня шум и суматоха празднеств почти свели ее с ума. Добравшись до общежития уже ближе к десяти, она впервые за долгое время почти с наслаждением вступила в темную, сейчас необитаемую прихожую, где с ее появлением на стене зажегся одинокий факел. Приняв душ и переодевшись в пижаму, она испытала желание выпить чашечку чая перед камином, и не желая тревожить своими пустыми просьбами эльфов, заварила его сама на маленькой кухне, а после спустилась вниз. Несколько страниц книги и ароматный горячий напиток – это было как раз то, что нужно, чтобы привести ее голову в порядок перед предстоящей трудовой неделей, а главное, новой встречей со Снейпом. Честно говоря, один факт она совсем упустила из виду, и если бы не Джиневра Поттер, то едва ли вспомнила бы о нем, а ведь послезавтра у неё был День рождения. Конечно, во вторник устраивать посиделки с друзьями был не вариант, но вот в предстоящую субботу ей пришлось пообещать, что она выберется в Лондон. И надо было предупредить Броган, хотя вроде бы та уточняла несколько раз у нее эту дату, но на долгую память подруги рассчитывать не приходилось. Она не совсем понимала, стоило ли ей говорить о приближающейся дате ему. Не расценил бы он такое сообщение как некий намек, что она рассчитывает на… какое-то особое внимание? И что она могла сама ему предложить в качестве досуга? Они могли бы сходить поужинать куда-нибудь, даже не обязательно на острове, но честно говоря, идей у нее не было. Да и признаться, не очень-то она любила свои дни рождения: они всегда оборачивались разочарованием или даже катастрофой, а иногда одно перетекало в другое. Наверное, она просто никогда не была тем, что принято было называть социальной бабочкой. В конце концов, двадцать два года – не великое число, не семнадцатилетие и не юбилей. На следующее утро ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы выглядеть хотя бы сносно: расплата за веселье последних двух дней настигла ее. Ну что ж, в ее лучшем виде он ее уже видел, пусть освежит память о том, какой еще она может быть: с всклокоченными волосами, кругами под глазами и суховатой кожей губ. Больше всего на свете ее влек кофе в пекарне, куда она зарулила по пути. Неуверенная, что встретит Снейпа так рано на рабочем месте – время еле-еле подходило к девяти – она воздержалась от того, чтобы купить что-нибудь и ему. Однако к ее удивлению, он оказался у себя, как обычно собранный и сдержанный. – Доброе утро, Гермиона, – произнес он с расстановкой, подозрительно внимательно оглядывая ее с ног до головы. – Тяжелые дни? Грейнджер фыркнула, делая глоток своего напитка. – Какая галантность с твоей стороны, – заметила она, на этот раз присаживаясь за его стол без спросу и скосив на него взгляд: как он теперь воспримет такую вольность? Однако Северус не повел и бровью, продолжая разглядывать ее, словно какую-то диковинную зверушку. Это раздражало. – Как ты сам? Что скрашивало твой досуг? – Исследования, – ровно поведал он. – В основном. Она заметила, что он тоже выглядит уставшим, как будто действительно провел над котлом все выходные. Что крылось под “в основном” Гермиона уточнять не стала, хотя любопытство было велико. – Будешь? – она пододвинула ему через стол стаканчик. – Я не взяла на тебя, потому что не ожидала, что ты придешь так рано. К ее удивлению, Снейп не стал отказываться, а проворно схватил кофе, в несколько жадных глотков допивая остаток, после чего смял плотную бумагу и выбросил ее в ведро под столом. – Учебный год приближается, работы прибавляется, – пожал он плечами. – До скольки ты сегодня? – Думаю, я могла бы освободиться в пять. – Отлично. Тогда прогуляемся вдоль берега? Можно встретиться у пристани. – Хорошо. *** – Признаться, я ожидал от Кингсли более изящного подхода, все же он всегда казался мне более дипломатом, чем аврором. Либо он недооценивает тебя, меряя по меркам поттеровского слабоумия. – Отцепись уже от Гарри, пожалуйста, – страдальчески закатила она глаза и тут же безуспешно попыталась убрать с лица прядь из растрепавшейся от ветра прически. Волосы не хотели сдаваться и лезли в рот, и она остановилась, чтобы начать бороться с ними всерьез. Его ловкие пальцы нежно ответили локоны от ее лица, заправляя за ухо, и Гермиона благодарно улыбнулась, радуясь, что в надвигающихся сумерках невозможно было разобрать румянец. – В конце концов, что этот мальчишка сделал тебе такого ужасного, кроме того, что является сыном твоей… Она осеклась, переведя на него испуганный взгляд. Выражение лица Снейпа вызвало облегчение и настораживало одновременно: абсолютно спокойное, даже какое-то созерцательное, словно он препарировал ее реакции в уме. Это подстегивало в ней дух противоречия и желание вызывать у него эмоции, ведь она знала, что такая бесстрастность свойственна ему не более, нежели ей. – Ладно, извини, – все же не стоило ей в это лезть вот так; нужно обуздать собственную нахрапистость, мать всегда говорила, что женщину это не украшает, – не то чтобы Джейн Грейнджер сама всегда была образцом элегантного самообладания. Однако лучше не расшатывать лодку. Не сейчас, когда все можно было испортить одним только неосторожным словом. Напряжение между ними, возникшее после их разлуки, только-только начало окончательно таять. – Ты имеешь право на собственную оценку. Они пошли дальше, и она почти физически ощущала недосказанность, повисшую между ними. Снейп шагал вперед длинными шагами, засунув руки в карманы своего черного пальто, которое к ее удивлению носил сейчас, когда не было нужды в профессорских мантиях. Конечно, крой был несколько слишком традиционным, но она решила, что если кому-то такая вещь и могла бы пойти, то определенно именно ему. – Ты ошибаешься, думая, что моя неприязнь к твоему другу до сих пор проистекает из того, чей он сын или чьим сыном мог бы быть, – неожиданно прервал Северус затянувшуюся паузу. – Мое к нему отношение уже сформировано тем, за чем я годами наблюдал: за проявлениями его халатности, лени, желания переносить всю ответственность за свою глупость на других, косностью мышления… – Северус! Он готов был умереть за ту жизнь, которую остальные теперь могут жить. Ты же не станешь… – Разве ты не готова была сделать то же самое? – хмыкнул он. – Там было замешано куча человек, которые не только были готовы, но и умерли в конечном итоге. – Я понимаю, о чем ты. Но и ты пойми: одно дело, умереть в бою, когда еще секунду назад у тебя была надежда, и ты даже не успел понять, когда ее не стало, а другое вот так целенаправленно идти на плаху. Между прочим, – добавила она после паузы, – как раз таки ты должен понимать ценность этого как никто, потому что именно твоя жертва была похожа на его. – Не такая уж и великая жертва, Гермиона, – она уже плохо могла разглядеть выражение его лица, но понимала, что он поморщился. – Я просто был в безвыходной ситуации, в которой меня оставил старик. Как и его. – Да прекрати же ты себя обесценивать! – она остановилась, хватая его за руки и разворачивая к себе, вся горя праведным возмущением. – Чтобы я больше не слышала этих глупостей от тебя, понятно? Она поразилась, когда он начал дрожать, но первый шок быстро сменился еще большим возмущением, когда она услышала его глубокий смех. – Удивительно, – пробормотал он, – никогда не мог даже представить, что стану объектом такой страстной защиты со стороны гриффиндорки. Если бы ты была там, когда решалась моя судьба в кабинете у Кингсли, держу пари, что бедному министру пришлось бы жать мне руку перед объективами колдокамер. Она раздраженно отвернулась от него, быстро зашагав дальше, хотя ноги увязали в песке. Конечно же, он догнал ее в два счета. – На самом деле, мне было бы плевать на Поттера, – сообщил он, словно сам немного поражаясь своим словам, – если бы его тень не преследовала меня вечно. Сначала в виде аврората, теперь еще и эта ситуация с тобой… Ты должна понять меня. Долгие годы я действительно был отравлен неприязнью к мальчишке. Сейчас же, если бы не нужда видеть его рожу по меньшей мере раз в два месяца, а теперь не новость о том, что он прицепился к тебе… – Сделаю вид, что поверила, – скривилась она. – Но признаться, он действительно достал меня разговорами о том, что наплел ему Карагианис. Но я четко следовала нашей с тобой договоренности. – Хорошо. Какое-то время они шли во вполне комфортной тишине, слушая шум моря. – Знаешь, я одного не понимаю. О чем Гарри думал, предлагая мне доносить на Моубрея? Очевидно же, что я связана контрактом. – Хм, возможно, их вопросы были бы проработаны таким образом, что не затрагивали Моубрея как профессора Арана, а только как частное лицо. Не знаю, – он пожал плечами. – Вряд ли у них есть на руках полный Устав, чтобы оценить все тонкости того, как работает магия этого места. Допускаю также, что допрашивали бы тебя исключительно на территории вне этого острова, чтобы в случае чего тебя не напоили в экстренном порядке водой из колодца Огмы. Потом, конечно, ты могла бы долго и упорно восстанавливаться сюда обратно, ведь ты сообщила властям о нарушениях закона, но по протоколу, если я хорошо помню, ты обязана сообщать о таком не британским властям, а напрямую в специальную комиссию Конфедерации. В общем, – закончил он с сильным раздражением, – весь этот план сплошная подстава для тебя и для любого другого. Не знаю, где они вообще черпали информацию о том, как здесь все устроено. Не иначе, как нашли какого-нибудь неофита, который здесь не учился, но умудрился проработать какое-то время, как я, – Снейп сухо усмехнулся. – Что ты имеешь в виду? – Никогда не задумывалась, почему именно Аран так не любит нанимать на работу людей, которые здесь не учились? Им становятся известны многие секреты, в той или иной степени, конечно, в зависимости от должности. Но если бывшие студенты давно повязаны с этим местом и прекрасно усвоили его правила, то нанятые со стороны посвящаются во всё с нуля, не всегда правильно понимая, на что идут. И если такой человек поймет, что жизнь тут ему не по нраву, он уйдет в такое же никуда, из которого пришел, унося с собой знание, которое по факту досталось ему случайно. – А стирание памяти?.. – Его запрещено применять к преподавателям, ты же в курсе. Лет десять назад Моубрей пытался протолкнуть изменения в Устав, касательно найма сотрудников “со стороны”, но в Конфедерации не пошли на это, слишком… тенденциозно. Она задумалась, чем же так привлекал Моубрея мужчина, сейчас идущий рядом с ней? Что их связывало, что аранский профессор буквально изменил собственным взглядам, не только дав Снейпу возможность работать здесь, но и всячески продвигая? Или, если речь шла о выгоде, в чем она заключалась? Был ли он в курсе, что Северус не отвергает для себя варианта когда-нибудь покинуть эти стены? – А ты уверен, что память таких сотрудников со стороны действительно остается нетронутой? – осторожно уточнила она. – Если были ситуации, то мне о них неизвестно. Но идею я бы отвергать не стал. – А как ты считаешь, к воде из колодца Огмы можно подобрать антидот? Снейп повернул к ней в голову и даже в темноте сгущающихся сумерек, она заметила, как заблестели его глаза. – Теоретически, любое волшебное вещество можно разобрать по составу и подобрать к нему другое, которое вступит с ним в специфическое взаимодействие… Идея более, чем любопытная, но ты ведь знаешь, что путь к колодцу невозможно найти повторно? – Знаю, конечно, – легко подтвердила она. Разговор, хоть и очень познавательный, немного измотал ее и, видимо, Снейп это почувствовал, потому что в следующее мгновение его рука, по-началу слегка неловко, но потом уверенней, проскользнула по ее спине и боку, притягивая ближе. Чувствовать тепло его худощавого, но твердого тела, его запах, смешавшийся с соленым и острым запахом моря, было так приятно, что Гермиона прикрыла на миг глаза, наконец-то за долгое время снова отдаваясь во власть их хрупкого единения.