Северный ветер больших перемен

К некоторому своему удивлению, Гермиона обнаружила, что учебу на факультете Эльфриды продолжили не все ребята из ее потока. Где-то пятая часть из них срезалась на летней сессии первого курса. Зато появились следующие первокурсники. Даже она, Грейнджер, с ее невероятной усидчивостью и любовью к учебе была несколько ошарашена напором академической программы; Броган же и вовсе стонала в голос. – Тебе не кажется, что это слишком? – несчастным голосом вопрошала та, низко склонившись над пергаментами. – Или это что, шоковая терапия, чтобы мы сразу забыли про отдых? Подруга выглядела бледной и нервной. Гермиона не заметила сразу всех изменений, произошедших с ней, но слова О’Доннел о том, что ей стало очень трудно засыпать одной, встревожили Гермиону. Что это было? Запоздалый стресс от пережитого летом? – Я очень рада, что начался учебный год, Гермиона. В квартире стало невыносимо, а выходные в поместье… – Ты часто бывала там? – Только пару раз, с ночевкой. Подозрения роились в голове у Гермионы, но не хотели обретать какую бы то ни было четкую форму. Она даже поговорила об этом с Пшемыславом, посоветовав тому все таки действительно остаться в университете, потому что с Броган очевидно было что-то не так. Со всей этой кутерьмой и озверевшими преподавателями, которые за лето будто истомились по студенческой крови, у Гермионы, увы, почти не оставалось времени на собственную личную жизнь. Она заварила себе ромашкового чая и с грустью посмотрела в окно. Из приоткрытой двери к ней проскользнула Мина, нежно мяуча. – Ну что ты? – заворковала Гермиона, отставив кружку на столешницу и присев перед животным на корточки. – Соскучилась? Мина выгнулась, подставляя под ласку спину, и Гермиона подхватила кошку на руки, подходя вместе с ней к выделяющемуся черным квадратом окну, прикрытому тонкой занавеской. Мысли ее блуждали вокруг мужчины, который сейчас, как она знала, занимался опытами в лаборатории зельеварческого флигеля. Завтра с утра у Гермионы было окно и она обещала Ньюман помочь с подготовкой к печати небольшой монографии, а это значит, что она увидит Снейпа, о чем они уже договорились с помощью галлеона. На часах перевалило за полночь, и Гермиона решила, что пора приступать к водным процедурам и ложиться: завтрашний день был долгим и трудным. Когда она легла в кровать, с удовольствием отмечая, что Броган уже мирно посапывает, и немного подвигаясь, чтобы дать место Мине, Гермиона просунула руку под подушку и проверила монету. Та была горячей, а по кругу ее поверхности тянулась надпись: “Надеюсь, ты уже в постели?”. На губах Гермионы расцвела улыбка. Взмахнув палочкой она ответила “конечно, сэр”, немного посмеиваясь над собственным легким подтруниванием. “Спокойной ночи, Гермиона”, ответил Снейп и ее сердце заколотилось быстрее, когда она ответила ему тем же, чувствуя себя немного глупой и счастливой одновременно. *** Гермиона постаралась разобраться с заданием от Ньюман в рекордно короткие сроки, чтобы потом незаметно прошмыгнуть в кабинет Снейпа. Тот шагнул ей навстречу и, хотя старался держаться со сдержанным достоинством, Гермиона ясно увидела нетерпение и воодушевление, исходящие от него. – Ну что, как начало учебного года? – его руки опустились на ее талию, а сам он прислонился спиной к рабочему столу, увлекая девушку за собой. Он изучал ее, глядя сверху вниз. – Выглядишь немного запыхавшейся. – Я только надеюсь, что не понаделала ошибок в сопроводительных документах Ньюман для издательства. Слишком уж торопилась попасть сюда, – ухмыльнулась Гермиона. – Мисс Грейнджер! – низкий баритон лучился довольством. – Вы разве из тех, кто пренебрегает рабочими обязанностями в угоду сиюминутным желаниям? Его рука скользнула вверх, к ее шее и легла на затылок. – Как видите, сэр, именно из тех, – нагло ответила она, и не сдержала улыбки: приподнятое настроение, в котором он очевидно пребывал сегодня, мгновенно передалось и ей. Она с охотой приоткрыла губы, позволяя ему сходу углубить поцелуй. – Какие планы на выходные? – спросил он, выдыхая и заправляя ей за ухо выбившуюся прядь. – Никаких, – Гермиона широко улыбнулась. – Если надо, я полностью зарезервирую их для нас. Северус хмыкнул, накрутив один из ее упругих, как жгут, локонов на палец. – А если я попрошу зарезервировать ночь? – его голос был низким, но в глазах, несмотря ни на что, застыла некая неуверенность или, скорее, выжидательность. – Я хотел бы, чтобы ты пришла ко мне вечером в субботу и мы могли приятно провести время наедине. Конечно, все будет в том темпе, который ты предпочитаешь – у меня есть гостевая спальня… Гермиона улыбнулась, ощущая себя на седьмом небе. Обхватив его лицо руками и чувствуя себя очень смелой, она заставила Северуса склониться к ней ближе: – Я приду! – чмокнула она его куда-то в область переносицы, туда, где почти всегда была вертикальная морщина. Облегчение, отразившееся на его лице, было мимолетным, и быстро сменилось самодовольной усмешкой. Гермиона еле удержалась от восторженного писка – настолько ей нравилось сегодня просто всё. Неужели она когда-то считала себя выше всех этих типично девчачьих восторгов? Ужасная самоуверенность с ее стороны! Теперь она мало чем отличалась в собственных глазах от Лаванды на шестом курсе, но ей было абсолютно все равно. *** Библиотека почти не дала результатов, когда Гермиона решила провести небольшое исследование о фонтане Шармбатона. Было сказано лишь, что фонтан был построен супругой Николя Фламеля, Пернеллой Фламель, и назван в честь нее; все это было ей известно и так. На месте какого источника это сооружение решено было возвести и что именно делало воды фонтана целебными, упомянуто не было. Возможно, имело смысл написать Флёр, в конце концов, та могла обладать информацией, которой было не найти в официальных источниках (Гермиона уже давным давно не доверяла книгам слепо), но настоящей уверенности относительно того, нужно ли ей это, не было. Жизнь, казалось, начала обретать какие-то ясные очертания, которые ей скорее понравились, чем нет, и добавлять в неё туманных загадок не хотелось. Старуха в последнее время не давала о себе знать и даже по ночам Гермиона не видела снов или, возможно, не запоминала их. Однако, когда она вышла из здания библиотеки ни с чем, ей в голову пришла довольно глупая, даже по ее собственному признанию, мысль. Часы на башне факультета Заклинаний пробили три часа дня, а значит, пока некуда было спешить. Гермиона сошла с основной дорожки, туда, где начиналась низкая анфилада, тянущаяся вдоль небольших прямоугольных внутренних двориков. В самом конце этой галереи, как знала Гермиона, находился кабинет Хлои Мёрфи. Если найти его, то легче будет сориентироваться, чтобы попробовать отыскать колодец Огмы. Она отлично помнила, что второй раз студенту найти его самому невозможно, но ей было любопытно, как именно магия университета собирается играть с ней. Кабинет с табличкой, на которой было написано “Хлоя Д. Мёрфи” нашелся быстро. Гермиона помнила, что они с мадам Мёрфи прошли всего несколько пролетов, прежде чем зайти к ней. Поэтому она уверенно пошла дальше, поглядывая на лужайки справа. Они были одинаковые и, казалось, не заканчивались никогда. Ни на одной из них, совершенно пустых и безлюдных, не обнаруживалось ничего, что напомнило бы колодец. Пройдя метров пятьсот вместо положенных по ее ощущениям ста, Гермиона начала выдыхаться. В золотистых лучах уже давно прошедшего свой зенит солнца, светлая анфилада устремлялась вдаль бесконечной чередой одинаковых переходов. Тишина, царившая здесь, показалась Гермионе такой же жутко неестественной, как и тогда, в день ее комиссии. Она повернулась обратно, желая покинуть зачарованные арочные переходы как можно скорее. Но получалось, кто-то из преподавателей обладал способностью вернуться сюда? Как минимум, Гримсби, Малетич и Пеллегрини встречали новичков. Была и сама мадам Мёрфи. Однако Снейп говорил, что путь к колодцу невозможно найти повторно… Очевидно, он имел ввиду в первую очередь себя. Какой статус надо иметь, чтобы получить эту привилегию? Или это были разовые полномочия, хотя и вряд ли? Гермиона крепко задумалась, а когда вновь посмотрела вокруг, то невольно нахмурилась: бесконечный коридор не собирался заканчиваться. Она оглянулась, чтобы увидеть такую же картину позади. Могла ли она перепутать направления и вновь пойти вперед? Нет, исключено, это был бы верх кретинизма. Упрямо сжав губы, Гермиона пошла туда, где как она считала, находился выход. Судя по тому, что виднеющиеся из открытых проемов анфилады внутренние дворики уже были захвачены ранними сумерками, времени прошло не мало. Постепенно, к ее сердцу начала прокрадываться паника. На пути до сих пор не встретилось ни души, а ноги начали уставать. Конечно, всегда можно было попытаться послать патронуса, да и зачарованный галлеон лежал в ее кармане, но это… Гермиона не знала, какое дать точное название чувству, которое удерживало ее от подобных решений… возможно, она не хотела расписываться в том, что у нее проблемы? Не только в этой конкретной ситуации, но и вообще. Что могут подумать окружающие, если она поддавшись панике и иррациональному страху сейчас, позовет на помощь? Нет, она выберется отсюда сама, не позволит этому месту и всей этой чертовщине свести ее с ума. Похолодало, и она наложила на себя согревающие чары. Ей показалось, или они не сработали и вполовину также мощно, как должны были? Гермиона остановилась, впервые почувствовав себя по-настоящему растерянной и испуганной. В этот же момент ее посетила идея. Она поводила древком вокруг себя и перед собой, испытывая намерение найти источник. К своему огромному удивлению, Гермиона заметила, что дерево палочки начало постепенно покрываться конденсатом, капающим на каменный пол. Значит, колодец был где-то рядом. Однако ее радость была мимолетной. Чувство, что рядом с ней находится нечто, незримое, но оттого не менее реальное, стало почти осязаемым, настолько, что даже мельчайшие волоски на ее затылке зашевелились. – Глупая девка, – пронесся мимо голос, шелестящий, старческий. – Ищешь все, ищешь, теперь и бесполезной палкой своей машешь, и совсем меня не слушаешь. А даже если слушаешь, то не слышишь. – Где вы и кто вы? – собственный голос показался Гермионе полузадушенным писком. Она резко обернулась вокруг своей оси, никого не обнаружив. Раздался неприятный, скрежещущий смех. – Я тебе уже объясняла, кто я, девочка. И давала подсказки. Но ты, видимо, из тех, кого пока носом не ткнешь, не поймут. Почему не пользуешься моими предупреждениями, заставляешь жалеть, что так добра к тебе? Но ничего, скоро придется платить, если не образумишься. Что-то или кто-то с силой толкнул ее сзади, так, что Гермиона не удержалась на ногах, больно рухнув на колени. Палочка откатилась к дальней стене. В этот же момент небо словно разверзлось, освобождая из своей набухшей грозовой утробы ливневые потоки. Вспыхнула молния, озарив бесконечный коридор впереди и выхватывая вдалеке силуэт старой, сгорбленной женщины на лице которой застыла, словно оскал, жуткая улыбка. Голова Гермионы закружилась, и она отползла ближе к стене, мечтая найти в ней опору. Как только это произошло, ее сознание погасло. *** Она пришла в себя ближе к ночи, когда разбушевавшаяся погода успокоилась. Карман джинс жгло и Гермиона опустила туда руку, чтобы достать монету. “Как ты?”, значилось там. Как она? Гермиона не знала, медленно повернув голову влево и вправо. Поразившись, она ясно увидела окончание галереи. С трудом, но как могла поспешно, поднявшись на ноги, Гермиона устремилась туда, даже не удосужившись оглядеть себя, по пути прихватив собственную палочку, которая к огромному ее облегчению, так и лежала на месте. Только спустя несколько минут, Гермиона остановилась и решила присесть на скамейку под раскидистой липой. Там она ответила на послание Северуса, написав “Хорошо. А ты?”, а после провела по своей одежде очищающим заклинанием, восстановив целостность подранной на коленях джинсовой ткани. Только после этого до нее дошло, что ее руки мелко дрожат. Она была очень глупа и самонадеянна, считая, что сможет разобраться с происходящим сама. Ей нужен был кто-то, с кем можно было поговорить откровенно, и учитывая последние события в ее личной жизни, ответ казался очевидным. Однако казалось ужасным начинать их отношения с того, чтобы вывалить на него такие свои проблемы. Кем он посчитает ее? Абсолютно чокнутой? Решит, что его зелье помогло недостаточно, что ее недообследовали и это отголоски ее поврежденной Круциатусом нервной системы? Она бы решила также, изо всех сил стараясь заставить близкого человека обратиться к колдомедикам. Но что если этот подход неверен в ее положении и действовать надо иначе? В любом случае, меньше всего ей хотелось сейчас делиться с мужчиной, в которого она влюблена, такими проблемами. Когда она переступила порог своей комнаты, Мина сначала бросилась к ней, но потом словно ощетинилась, выгнув спину и зашипев. Броган, увлеченная каким-то журналом, оторвала взгляд от текста: – Что с ней? – недоуменно вскинула она брови и Гермиона отметила, что под глазами у однокурсницы тени стали глубже. Хорошая у них подобралась компания: две девицы со странностями и кошка покойника. Гермиона молча пожала плечами, пройдя дальше, чтобы налить себе чаю. – Ты тоже странно выглядишь, – заметила Броган. – Бледная… – Да? А ты? – резковато прервала ее Гермиона. – С тобой что? Мне показалось, что твои дела наладились, после того, как ты вернулась сюда. – Да в целом все в порядке, – пробормотала Броган. – Просто как-то непонятно чувствую себя в одиночестве. Тревожно, неспокойно. – Сначала ты не могла спать сама, а теперь и находиться в комнате одной? Завтра пойдем к колдомедику. – Не думаю, что это нужно. Просто нервы ни к черту, а еще эта нагрузка сходу, сама ведь понимаешь… – Я тебя послушала когда-то, а теперь и ты меня послушаешь. На это возразить О’Доннел было нечего и она кивнула, возвращаясь к журналу. Мина, казалось, пришла в себя, и теперь терлась о ноги, словно пытаясь загладить свой дурной прием. *** Колдомедик, колдунья средних лет, приняла Броган в тот же день, выписав довольно продвинутые успокаивающие зелья, некоторые из которых не так легко было отыскать. – Я схожу в аптеку, закажу. У Донована есть штатный зельевар, думаю, он сможет сварить, – поделилась Броган своими планами. – Чем собираешься заняться? – Мне надо позвонить родителям, а после пойду в библиотеку, следует начать готовиться к семинару по антикоррупционному законодательству. – Хорошо, тогда встретимся там. Произошедшее накануне наполнило Гермиону неясным беспокойством, заставляя вернуться ее мысли в том числе и к ситуации с родителями. Однако голос матери был бодр и даже весел, когда она рассказывала, какие Роуз делает успехи в художественной гимнастике, куда ее не так давно записали, и довольно быстро свернула разговор, сославшись на то, что ей еще нужно отвезти девочку к ее подружке на день рождения, а после принять пациента. Почувствовав некоторое облегчение, Грейнджер поспешила в библиотеку. Она не знала точно, что именно ожидала услышать, но каждый раз ей казалось, что какие-то нехорошие вести вот-вот настигнут ее. После библиотеки они решили поужинать в “Золотой камбале”, куда пришли также Пшемик, Луна и Невилл. Невилл выглядел подавленным, а Луна тихой, и Гермиона знала, что причиной тому был скорый отъезд Луны в Непал. – На сколько уезжаешь? – спросил Пшемыслав, единственный, кто решился заговорить на эту тему. – Вернусь к зимней сессии, – ответила Луна своим обычным, нейтральным тоном. – Ясно. Кстати, профессор Альбеску утвердила мою тему, так что я могу продолжить исследование. Броган обрадованно хлопнула в ладоши и притянула Потульского к себе, чтобы звонко поцеловать его в щеку. Даже Лонгботтом выглядел обрадованным, вынырнув из своих тяжелых дум, а Луна мягко заулыбалась. Гермиона почувствовала нечто, близкое к удовлетворению: так или иначе, но им удалось оставить Пшемика в университете. Уже лежа в своей кровати, Гермиона все никак не могла сосредоточиться на книге, которую пыталась читать при приглушенном свете ночника. Она ненавидела предчувствия, в конце концов, она была Гермионой Грейнджер. Мина слегка подергивала хвостом, лежа у нее в ногах. Гермиона уже знала, что проведя с ней часть ночи, кошка уйдет по своим кошачьим делам через зачарованную маленькую дверцу, которую они с Броган наколдовали для нее. Броган не было, Гермиона знала, что она торчит у Пшемика в соседней комнате, и прокрадется в свою кровать ближе к утру, стараясь не будить ее. Пусть так, лишь бы ей шло это на пользу. Словно устав от самой себя, Гермиона потянулась, чтобы отложить книгу на тумбу и погасила свет. *** Утро выдалось суетным. Была только среда, а уже даже она мечтала о выходных. Тем более, суббота обещала стать по-настоящему волнующей, в приятном смысле этого слова. Гермиона с удовольствием подумала о комплекте элегантного нижнего белья из черного кружева, который приобрела в магловском Лондоне летом. Работы у Ньюман сегодня почти не было, и у Гермионе не находилось причин, чтобы отираться там, не рискуя вызвать лишнее внимание, поэтому до начала лекций она прогулялась по небольшому саду, носком ботинок поддевая уже начавшую желтеть и опадать листву. Воздух был по-октябрьски прозрачным и влажным. Занятия промелькнули на удивление быстро, но Гермиона все равно ощущала странную вялость. Последнее, что писал ей Снейп, было кратким ответом на ее недавний вопрос. Она задумалась, не стоило ли ей вновь написать ему, но почему-то смутилась, боясь показаться навязчивой. Чтобы стряхнуть с себя неприятные ощущения, лучше всего было отправиться побродить по пляжу. Соленый ветер действительно быстро заставил ее чувствовать себя лучше, казалось, прогнав своими резкими порывами все тяжелые думы, которые одолевали ее с момента недавнего злоключения. Поэтому к себе Гермиона шла уже бодрой, пружинистой походкой, намереваясь немного почитать в комнате перед ужином. – Мерлин, Гермиона, – крикнула ей Броган с лестничной клетки, едва она переступила порог. – Я уже собиралась послать Патронуса! – Что произошло? – Твой друг Гарри вышел на связь через камин в нашей гостиной – видимо, караулил кого-то из нас несколько часов к ряду, – и сказал, чтобы ты срочно связалась с родителями. Ее сердце ушло в пятки, а голова закружилась. Вот оно, то, что должно было произойти. Гермиона развернулась, и не видя перед собой ничего, выскочила обратно на улицу. – Постой, я с тобой! – крикнула Броган, догоняя ее. – Когда это произошло? Когда ты говорила с ним? – Пол часа назад, не больше. Но я так поняла, что он пытался связаться раньше, но камин по большей части был заблокирован и он не мог попросить позвать нас… Гермиона не слушала, что еще говорила Броган. В рекордные сроки они добрались до пригорка с красной телефонной будкой, Броган осталась ждать снаружи. Телефонные гудки показались ей вечностью, прежде чем на том конце провода трубку взяла мать. – Мама, это я, Гермиона… – Наконец-то! – голос женщины срывался. – Ваш гребаный волшебный мир, где даже вы, волшебники, не имеете возможности связаться между собой быстро… – Что произошло? – Ах, что произошло, действительно! – мать сорвалась на истерический смех. – Чертовый выброс чертовой магии у Роуз, вот что! Джейн собиралась прокричать в трубку что-то еще, но очевидно отец находился поблизости и перехватил телефон. – Гермиона, – напряженно поприветствовал он. – Мама не справляется, поэтому говорить буду я. У нас большие проблемы: Роуз оказалась волшебницей. Уж не знаю, как нас угораздило во второй раз, да еще и с ребенком из приюта… – пробормотал он, но быстро собрался: – Ситуация осложняется тем, что по всей видимости в Австралии действуют какие-то античеловеческие законы даже по меркам всей этой вашей магии. Поскольку Роуз не наш родной ребенок, а удочеренный, ее у нас могут отнять. – Отнять? – Да, приходили ваши местные власти, рассказывали, что их формат Статута позволяет им изымать детей-волшебников. Тех, кто ошибочно, как эти ублюдки выразились, – выплюнул отец с ненавистью, – находится под опекой маглов, если эти маглы не их кровные родственники. Якобы, все это санкционировано соглашением с местным магловским правительством. Я не понимаю, что это за хрень, учитывая, что Австралия страна Содружества. В Англии же такого не было? – Нет, у нас такого нет… — прошептала Гермиона. – Нам объяснили, что единственный наш шанс – срочно найти волшебника-поручителя, чья кандидатура будет одобрена ими. Тогда Роуз останется с нами, иначе у нас ее заберут. На заднем плане раздались задушенные рыдания матери. Гермиона прикрыла глаза, все это казалось дурным сном. – Как ее магия проявилась? – Вчера на дне рождении, она подняла в воздух всех детей и себя саму. Буквально через десять минут там были ваши люди, – отец с вернувшейся, в десятикратно более сильной неприязнью выделил последние слова. – Зачистили всем, кроме нас, память, и доходчиво объяснили нам наши перспективы. Ты же учишься на их юриста, верно? Не могла бы ты изучить тему и, возможно, что-нибудь посоветовать? У нас срок две недели. Я понимаю, что мы не можем просить тебя стать поручителем, для этого надо как минимум приехать сюда… – Я приеду, – выпалила Гермиона, понимая, что возможно очень сильно пожалеет о своем импульсивном обещании. Но иначе она не могла! – Я изучу весь доступный материал и приеду в ближайшие дни, обещаю. Вместе мы попытаемся уладить вопрос. На том конце провода наступило молчание. Наконец, отец прервал его: – Хорошо, тогда мы ждем тебя. Гермиона повесила трубку, чувствуя головокружение. Тупая, тупая идиотка, кретинка! Если бы не ее малодушие, всего этого можно было избежать. Если бы она открыла правду родителям, если бы удосужилась изучить тему лучше! Юрист, который даже не подумал посмотреть, какие в этой долбанной стране волшебные законы. Настолько ей не хотелось влезать во все это, настолько хорошо ей жилось в иллюзии того, что этих проблем не существует. А ведь старуха дала ей информацию, предупредила заранее! Боже мой… Какая же она малодушная тварь. Ведь у них было время, им повезло, что первый выброс у девочки случился не в Австралии и не был ими зафиксирован, можно было спокойно уехать оттуда в Великобританию, с ее знакомыми, и как теперь оказалось, более чем лояльными законами. Гермиона почувствовала пустоту в желудке. – Гермиона, что произошло? – Сколько сейчас времени? – Полседьмого… – Мне нужно в библиотеку. Гермиона со всех ног поспешила вниз. – Да что, блядь, происходит? – нагнавшая ее Броган, с силой развернула Гермиону к себе. – Некогда, – Грейнджер оглядел ее лицо, понимая, что сама наверняка выглядит безумной. – Если хочешь, присоединяйся, будем искать информацию о законодательстве Австралии касательно усыновления маглами детей-волшебников. Подробности расскажу по пути. Броган лишь согласно кивнула. *** – В общем, я так понимаю, их система гораздо ближе к США, с их драконовской политикой касательно немагов, чем к Британии и, уж тем более, к Ирландии, – резюмировала Броган. Был первый час, и они уже давно сидели у себя в комнате, обложившись теми материалами, которые успели взять в библиотеке перед ее закрытием. Гермиона кивнула, нервно водя карандашом по скопированным листкам, подмечая все, что так или иначе может пригодиться. – Меня напрягает, как размыто здесь сформулировано насчет поручителя. Выходит, – она сунула Броган под нос разворот “Семейного уклада магической Австралии 1901 года, действующая редакция”, – что утверждение его кандидатуры остается полностью на усмотрение комиссии. – Да, – растерянно кивнула Броган. – Но я не думаю, что тебе откажут. Ты волшебница, героиня войны, студентка престижного университета… Я так понимаю, что главный критерий состоит в том, чтобы поручитель гарантировал, что ребенок будет воспитываться в близости к волшебному миру и что его родители не увезут его из страны. Видимо, так они защищают… ммм… свой генофонд. – В прошлый раз мне потребовалось некоторое время, чтобы оформить портал в Австралию. Там без особого пиетета относятся ко всем, кто участвовал в британском конфликте. И раз, как ты и говоришь, основной посыл этого дурацкого закона в том, чтобы гарантировать, что волшебный ребенок будет жить в Австралии и станет полноценным членом тамошнего волшебного общества, я едва ли покажусь им достойным кандидатом. Она устало зажала пальцами переносицу, начинала болеть голова: – Все это какой-то дурдом. Кто бы мог подумать. – Ну, мы же не удивляемся тому, что в США действуют эти ужасные ограничения на отношения с маглами, – вздохнула Броган. – МАКУСА нещадно трет простецам память, ни мало не заботясь о последствиях для их кукушки, – она постучала пальцем по виску. – Да и этот университет, Гермиона, уже должен был приучить тебя к мысли, насколько может разниться восприятие. Меня скорее поражает, что такой подход ратифицировал магловский австралийский премьер. Выходит, они сами своих маглов никак не защищают от волшебников. – Кто знает, в результате применения каких именно методов, это все было подписано, – кисло заметила Гермиона. – Меня сейчас волнует только, где взять портал, чтобы добраться до Австралии. Можно, конечно, и магловским способом, но тяжело раздобыть билеты на самолет, сидя на этом острове. И честно говоря, вряд ли у меня сейчас наберется нужная сумма… – Об этом даже не переживай! Я одолжу тебе денег, без проблем, вернешь, когда сможешь. Завтра тебе для начала нужно будет зайти к Корхонен, чтобы в принципе получить разрешение покинуть университет на неделю, как минимум. – Да, ты права. Не представляю даже, как она к этому отнесется, – Гермиона отдернула большой палец от лица, с раздражением поймав себя на том, что грызет заусенец. – Она нормальная тетка, войдет в положение. А я напишу отцу, возможно он сможет как-то помочь с порталом. *** Декан Корхонен действительно пошла ей навстречу, внимательно выслушав. Теперь оставалось только дождаться ответа от мистера О’Доннела, а если он не сможет помочь в ближайшее время, Гермиона планировала сегодня же вечером отбыть в Дублин, чтобы там попытаться купить прямо в аэропорту билеты на магловский самолет, скорее всего, с пересадкой. Она с трудом высидела несколько пар, чувствуя себя как на иголках, и собираясь наведаться к Ньюман, чтобы поставить ту в известность о своем скором вероятном отсутствии. Не говоря уже о том, что ей нужно было встретиться со Снейпом. Она отправила ему послание: “пожалуйста, будь сегодня у себя в кабинете после трёх”, на что тот ответил “хорошо”. Ньюман выслушала Гермиону с сочувствием, тут же предложив рассчитаться за неполную неделю. Деньги были совсем не лишними в этой ситуации, поэтому Гермиона с благодарностью согласилась, поспешив в соседний кабинет. На худом лице Северуса застыло невозмутимое выражение, которое не обмануло Гермиону – он был встревожен. – Чаю? – Нет, спасибо, – ее вымученная нервная улыбка едва ли помогла ему успокоиться. – Я пришла сказать, что меня не будет неделю, а может и больше. Не уверена, что смогу сдержать обещание насчет субботы. Скорее всего нет, поскольку меня уже не будет здесь, если повезет я… – Гермиона, – резко и грубо прервал он этот лепет, сверля взглядом из под нахмуренных бровей. – Говори, что случилось. Она тяжело вздохнула, глядя в окно: – Закономерные последствия моего малодушия, – приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не заплакать. – У Роуз, приемной дочки моих родителей, случился полноценный выброс магии, уже на территории Австралии… Ты знаешь, что по их законам, если австралийского ребенка с волшебными способностями усыновляют маглы, не имеющие с ним кровного родства, то они должны найти волшебника-поручителя, иначе волшебные власти имеют право изъять его из приемной семьи и передать на воспитание в волшебную? Она наконец посмотрела ему в глаза. Снейп медленно покачал головой. – Вот и я не знала. Потому что вместо того, чтобы поделиться своими догадками с мамой и папой, и проработать ситуацию заранее, предпочла спрятать голову в песок. Она горько усмехнулась и продолжила, поскольку он молчал: – Юрист, называется. Это в любом случае было бы для них трагедией, узнать, что Роуз… тоже. А сейчас это и вовсе какой-то театр абсурда. Напряжение последних двадцати четырех часов наконец настигло Грейнджер, заставив низко опустить голову и задрожать. Снейп отмер, в несколько шагов оказавшись рядом, и присел перед ней на корточки. – Гермиона, – его рука, со слегка шершавыми от зельеварения подушечками пальцев, дотронулась до ее щеки, заставляя повернуть к нему голову. – Ты не виновата в том, что не учла всего. Ты не виновата в том, что девочка тоже ведьма. Ты не обязана вечно все предусматривать. – Северус, – ее слезы перешли в безобразное всхлипывание и заикание, – если ее у них заберут, они никогда больше не захотят меня видеть, они будут связывать все разочарования своей жизни с волшебством, а значит, со мной, – руки Гермионы жили собственной жизнью, обвивая его шею. Она отчаянно зашептала: – И я не знаю, как мне быстро добраться туда. Если папа Броган не сделает для меня срочный портал, мне придется отправиться в Дублин, чтобы попытаться купить билеты на рейс… Если это все затянется на неделю? Боже… Руки Снейпа, притянувшие Гермиону ближе, напряглись на ее талии, почти впиваясь в нее пальцами. Она заметила, как его глаза потемнели от гнева, а на лице заходили желваки: – Грейнджер, я не совсем понимаю, какого драккла в таких ситуациях ты сначала обращаешься к О’Доннелу, а я и вовсе обо всем узнаю самым последним, – он вскинул левую бровь, звуча с едва сдерживаемым раздражением. Гермиона в некоторой растерянности уставилась на него, совсем неизящно потерев тыльной стороной руки опухший нос. – Между тем, вероятно, у меня есть возможность помочь тебе. Дело в том, что еще вчера мне было предложено участие в Конференции в Мельбурне. Я отказался, поскольку мне не слишком интересно общество зельеваров Нового света. И эта их погода… Но теперь, думаю, есть смысл согласиться. – Но причем здесь я? – Мне разрешено будет взять с собой одного студента, – с элегантной небрежностью пояснил он. – Студента-зельевара, разумеется, – нахмурилась Гермиона, думая, что Снейп, совсем малость, но рисуется перед ней. В конце концов, какому мужчине не приятно побыть в роли рыцаря для дамы в беде? Гриффиндорцы, слизеринцы, все они одинаковы. – Этот вопрос я сам решу, – безапелляционно заявил Северус, подтверждая ее догадки. – В конце концов, разве не Фелан с Моубреем всегда вещают о важности междисциплинарного развития? – он пожал плечами. – Но… как это будет выглядеть со стороны? Могут пойти слухи. – До которых лично мне нет никакого дела, пусть каждый додумывает, что ему угодно. Не говоря уже о том, что Моубрей и так считает, с легкой руки Нормы, что мы с тобой спим. Так что мой жест доброй воли не вызовет у него никакого недоумения. Или ты переживаешь о своей репутации? – Едва ли, – Гермиона пожала плечами. – В конце концов, мы просто тихо съездим и вернемся. Я не собираюсь кричать об этом с астрономической башни. – Вот и ладно, – длинный указательный палец нежно скользнул вдоль ее скулы, а после очертил ушную раковину. Снейп явно внимательно рассматривал картину, открывающуюся ему: ее заплаканное лицо, которое наверняка пошло пятнами, всклокоченные волосы, по которым она едва ли провела с утра щеткой больше двух раз. Броган вроде кричала ей вслед, что у нее на щеке следы от чернил, но Гермиона не была в этом уверена. – Первые выступления назначены на пятницу, так что есть большая вероятность попасть туда уже завтра, в четверг. Есть только одна загвоздка. – Какая? – Администрация хочет, чтобы участники от Арана добирались магловским путем, на самолете, – Снейп скривился, как от зубной боли. – Что-то вроде межкультурной коммуникации, какой-то грант от Конфедерации. – Это типа аттракцион почувствуй себя индейцем? Херня какая-то, – фыркнула Гермиона и криво улыбнулась, когда Северус тихо рассмеялся в ответ на ее замечание. – Я считаю также, – он поднялся на ноги, увлекая за собой и ее, к дивану перед камином. – И постараюсь завтра убедить в этом кого нужно. В любом случае, тебе следует начать собирать вещи, потому что с большой долей вероятности завтра мы отбываем, так или иначе. Она посмотрела на него: резкие, словно высеченные из камня, черты бледного, желтоватого лица, почти нетронутого греческим загаром, достаточно массивный, чуть выдвинутый вперед острый подбородок, удивительно изящные скулы и линия челюсти, высокий и непримиримый лоб, глубоко посаженные, сумрачные глаза и нос, который, несомненно, превалировал над всем остальным – точно клюв хищной птицы. Немного отросшие пряди иссиня-черных волос свисали также уныло, как она всегда это помнила, и уже жирнились. Мужчина перед ней совсем не был красавцем в общепринятом смысле, хотя его и отличало нечто, что делало его мужественность очень интенсивной. Возможно, последнее не искупало очевидных недостатков его внешности для большинства женщин, однако для Гермионы он был абсолютно, захватывающе притягателен. Она не знала, насколько сильно ее мысли и эмоции отразились на ее лице, да и в конце концов, было наивно так откровенно пялиться на легилимента его уровня и ожидать, что он ни о чем не догадается. Гермиона глубоко вздохнула, прижавшись к его груди, набираясь сил для того, чтобы пережить остаток этого дня: нужно было позвонить родителям, объясниться с Броган, избегая лишних вопросов с ее стороны, собрать вещи… Какая погода в Австралии? Сейчас там должна была быть весна, а значит, солнце еще не жарило так безжалостно. Она с трудом заставила себя оторваться от Северуса, смущенно улыбаясь. – Мне надо идти, – объяснилась Грейнджер. – Сколько продлится эта конференция? Мне нужно будет хотя бы номинально присутствовать на каких-то мероприятиях? – Неделю, но если будет необходимость задержаться, что-нибудь придумаем. Насчет второго вопроса не беспокойся. Я не собираюсь писать на тебя жалобы в деканат, если будешь прогуливать, – его глаза весело блеснули. Гермиона подумала, что ему, возможно, доставляет удовольствие перспектива этой поездки. Видит бог, если бы не обстоятельства, она тоже была бы очень довольна, и плевать даже на то, что это выдернет ее из учебного процесса. Не с умением учиться Гермионы Грейнджер, переживать о таком. Когда Гермиона вышла на улицу, все вокруг уже не казалось ей таким подавляющим и тоскливым, скорее ею овладела лихорадочная жажда действия. У нее были силы разобраться с этой проблемой, она в лепешку расшибется, но исправит свои ошибки, тем более, теперь Гермиона точно знала, что не одна. Они еще, в этой Австралии, просто не знают, с кем связались. Сила ее внезапной неприязни поразила ее саму: на миг ей показалось, что волшебный мир ей прямо-таки осточертел! Но ничего, они со всем разберутся. Она снова подумала о Снейпе, почувствовав теперь, что к тревоге и некоторому азарту перед возможной схваткой, все же примешивается и робкое, тонкое предвкушение. Пламя гнева немного погасло. В конце концов, чуть ли не впервые в жизни она не была оставлена с проблемами, которые готовил маглорожденным мир магии, один на один. Это, несомненно, смягчало.