***
Он не понимал, где был, и в то же время понимал. Снова. «Мне это надоело». Сейчас он находился на холме у дерева и… видел со стороны мальчика. Лет десяти. Со светлыми длинными волосами, что были собраны в косу. Тот смотрел на горизонт. На рассвет. Не отрывая светящихся голубых глаз. — Тебя это восхищает? К мальчику подошёл… человек. Крайне красивый, столь миловидный, что сложно сказать, парень это или девушка. Его серебряные волосы были почти до земли и тоже собраны в косу. Одежда многослойная, из другой эпохи. Совершенно. Но и глаза тоже казались нечеловеческими — они были жёлтыми и светились. И даже по голосу было проблемно понять пол. — Да. Солнце — это начало и конец, — произнёс ребёнок. Что-то в этих двоих заставило внутри сжаться. — Хорошие слова… очень хорошие слова. Микаэла. Человек обернулся, смотря в глаза наблюдающего. Их он знал. Понимал. Этот… это существо имело иной уровень силы. И наблюдающий понимал, что и он унаследовал эту силу. Не фальшивку. Наблюдающий отступил назад. — Кто ты? — Кто ты… — последовал лёгкий смешок. Мальчик обернулся и посмотрел в глаза наблюдающего. У ребёнка лицо наблюдающего! — Невозможно. — Тебе нужно понять это. И принять. Микаэла. Существо улыбалось. Тепло. Отчего сердце в груди сжалось. — Я рад, что… Юи смог тебя разбудить. Теперь ты должен сделать шаг. Вернись, Микаэла… Мика вновь отступил. Что это? Кто он? Кто это существо? Что происходит?! Всё рассыпается на сотни крупиц и собирается в новый эпизод. Ужасный, холодящий жилы. Замораживающий кровь, пронзая сердце… То же место, но иной вид. Дерево вырвано с корнями и валяется в стороне. А на холме сидит то существо и прижимает к себе бездыханное тело… юноши, что так напоминал того ребёнка. Его грудь была пробита. Светлые волосы спутаны и грязны, в крови и земле. Плоть частично обожжена. За спиной существа виднелись обожжённые крылья. А перед ним стояло другое создание с крыльями. Крайне потрёпанное. Оно равнодушно смотрело на горе другого. — Есть правила. Мы должны их чтить. — Я чтил. Я… не шёл против себе подобных, — с хрипом шептало существо, что прижимало к груди тело юноши, — да. Я признаю, что полюбил смертную женщину. Но… я… я не собирался что-то делать против… И Микаэла тоже. Мой сын хотел жить среди людей… — Есть правила, — бездушно повторил второй. — Ты, один из сильнейших, бросил взгляд на смертных. Нельзя подобное делать. Полукровкам нет места среди нас и среди других. Они ошибка природы. Глаза убитого горем с ужасом раскрылись. Он смотрел на лицо сына. Такое пустое. Неживое. — Уничтожь тело и возвращайся. Я не стану говорить о случившемся. Не стоит кидать на тебя тень сомнения. Второй отвернулся, крылья взмахнули, и он поднялся над землёй. Убитый горем вскинул руку, и спину собрата пробила жёлтая энергия. А следом ещё сотни тонких выстрелов. Собрат упал на землю, обожжённые крылья подрагивали. Создание с трудом поднялось на руках и обернулось. — Сиэль… Это плохо кончится… ты пошёл против небесных. Своих собратьев. Сиэль смотрел с равнодушием. Он поднял тело сына, прижимая его к груди. — Нет. Это вы пошли против меня. Вы отобрали у меня самое дорогое. И я отберу у вас тоже. Этот мир… исчезнет. Глаза собрата с ужасом уставились на него. — Ты не посмеешь, мы столько веков искали… к-ха! Мир! Напавший с равнодушием смотрел на собрата. А следом взмахнул рукой, и жёлтая энергия испепелила того, ничего не оставляя. Видение рассыпалось. Мика бездумно плыл во тьме, ощущая смешанные чувства. Осознание давно пришло, но… не принятие. Как такое может быть? Не может же быть, что он тот самый… юноша. Сын «Шикама Доджи» — первого основателя, породившего вампиров. Однако… он сам не был вампиром. Но проклял всех, кому даровал свою кровь. Моргая, – всего на мгновение тьма отступила – он увидел ошарашенные серые глаза Юрия и краешек плетёного деревянного потолка. Услышал его вопрос и моргнул, став тонуть во тьме, как в воде. Вскоре он стал не спеша плыть вперёд, пока не добрался до своего «Я». Он обнимал колени, за спиной виднелись ангельские крылья. Но его глаза были открыты. Они смотрели в пустоту. Сферы кружили вокруг него, при этом к тем, что были заполнены цветами, добавилось ещё три — фиолетовый, зелёный и жёлтый. А когда Мика подплыл ближе, то оказался так же окружен. Что он должен сделать? — Кто ты? Но второе «Я» лишь отзеркалило вопрос. Он же поглотил его… …Не полностью. Цепеш посмотрел на свои руки. Возможно, он открыл свой магический талант, а не поглотил эту сущность. И должен ли он её поглощать? — Ты это… я? — Ты это… я? Мика вздохнул. Сложно. А может ли быть, что этот «Я» – всего лишь воспоминание? Цепеш коснулся его лица. На этот раз он не растворялся, продолжая смотреть в одну точку. И коснулся его лбом. Направляя эфир. В тот же миг сферы набрали скорость, засвистев. Голова заболела, в ней стали появляться воспоминания. Того Микаэлы… …Его прошлой жизни. Фрагмент за фрагментом, раскрывая истинную суть «Шикама Доджи», его расы и того, кем был сам Микаэла. Не просто творение, как остальные, а… сын. Любимый сын от любимой женщины. Которая, подарив дитя, вскоре умерла. Её тело едва выдержало ребёнка. Но «Шикама Доджи» с теплотой воспитывал сына, давал ему всё, что только мог. Тот Микаэла был свободен. Он даже сдружился с человеческими детьми, что росли быстрее него, и это стало концом. Однажды близкий друг, что так похож на Юи, был смертельно ранен. И тогда Микаэла сделал шаг вперёд навстречу судьбе — подарил частичку своей и так неполноценной сущности ангела Юи, серьезно рискуя собственной безопасностью. Друг исцелился, но перестал быть человеком. Став иным созданием. Отличаясь даже от первых вампиров. Он не испытывал жажду. Просто перестал стареть, как и сам Микаэла, и физически стал сильней. Но именно это стало началом конца. Через несколько десятков лет явился ангел и напал на Микаэлу. Но за него заступился мальчишка, что он спас, и повзрослевшие друзья. Но это было неверным решением. Их всех перебили. На последнем вздохе виднелся смутный силуэт, что мчался к Микаэле, и тихий шепот собственных губ: «Отец»… Он шумно выдохнул, сферы сбавили скорость. Мика с неверием смотрел перед собой. Шикама Доджи положил весь мир на его воскрешение! Дыхание спёрло. На воскрешение одного создания отдал столько жизней… Насколько он был безумен от горя?! Цепеш схватился за голову. Это ужасно. Юи ведь… — Юи… Точно. Названный брат… он знал всё? Или шёл к этому интуитивно? А мог он на грани инстинктов обернуть ритуал в другую сторону?! Сейчас он этого не узнает, но… Он найдёт его и спросит.***
Он резко проснулся. Сел и осмотрелся. Небольшая комната была в ночной тьме, из-за щелей ставней едва ли был свет, но улавливался свет луны. Мика неотрывно смотрел в закрытое окно, пытаясь ухватиться за мысль. Простую и очевидную. Вздохнул, поднялся с постели, не имея вопросов, почему он в комнате. Ведь он помнил всё. Подошёл к окну и открыл его. Ночной воздух ударил в лицо, принося различные сладкие нотки праздника. Люди ходили радостные, везде горел огонь, хоть в городе и имелись разрушения. — Сколько же дней прошло? Мика с задумчивостью опустил глаза и поймал светлую прядь. Она была его, но… почему такая длинная? Ощупав рукой голову, отметил, что шевелюра отросла. Не могло пройти несколько месяцев. Разрушения слишком свежие, значит… «Из-за того скачка силы? Но раз город цел, то… остальные смогли меня остановить?» Цепеш прислушался, улавливая знакомые сердцебиения. Все находились в одном здании. И никто не спал. Все бодрствовали. Стоит ли ему сейчас мешать празднованию? Всё же… те крики. Наверняка он многих сильно ранил, если не убил. Сердце замерло. Нет, если он кого-то из их сумбурной компании зашиб насмерть, то не сможет себя простить. Он с трудом смирился со своей виной в смерти младших братьев и сестёр… Он закрыл лицо ладонью и тихо прошептал: — Я так жалок…