My little moon

Голова шла кругом, воспроизводя давно забытые образы. Руки прижимающие младенца к груди, пряча его под черно-красными рукавами , мужской голос напевающие незамысловатую мелодию, напоминающую колыбельную, улыбка, серые глаза... Лань Венлинг остановилась. Придя в себя, девушка принялась оглядываться. Поняв, что сделала круг вокруг деревни и вновь оказалась у дома Мо Сюаньюя, она нервно рассмеялась. Ночное небо уже стало светать, но кое-где все еще виднелись звезды. Лань Венлинг медленными шагами направилась к Восточному двору. Воспоминания всегда приносили боль как физически, так и морально. Лань Юи – Вэй Юи, мало помнила о детстве проведенном рядом с родным отцом, но несколько лет назад воспоминания стали возвращаться. Лань Венлинг стала вспоминать человека с яркой и успокаивающей улыбкой, звонким смехом, с такими же серыми глазами, как у неё. А ещё она помнила, его теплые руки, что обнимали и крепко прижимали ее маленькое тельце к себе, принадлежащие мужчине в длинных черных одеяниях, в которых ей так нравилось прятаться в детстве. Этим человеком был ужасный демон горы Луаньцзан – Старейшина Илин, что одним своим именем наводил страх на заклинателей. Ей было около двух, когда заклинательский мир совершил Осаду горы Луаньцзан, что когда-то была ей домом. Ее отец умер, и в кошмарах она до сих пор слышит его крики. Вот только лицо отца... Она никогда не могла его вспомнить. Глаза, улыбка, все это Лань Венлинг видела и помнит, но его лицо каждый раз в её воспоминаниях оно сокрыто туманом. Погруженная в воспоминания она не заметила как на ее пути возник человек. Столкнувшись с ним, Лань Венлинг хотела было накричать на него, но подняв голову осеклась. — Ханьгуан-Цзюнь, — поприветствовала она мужчину. Перед ней стоял молодой мужчина. Кожа его была светлой, лицо благородное и утонченное, будто выточенное из лощеного нефрита; глаза лучились светом, словно созданные из цветного стекла, поэтому взгляд его казался отстраненным от всех сует. Одет он был в белоснежные одежды Гусу Лань, а на голове мужчины была повязана белая лобная лента с плывущими облаками. Холодный, замораживающий душу взгляд его золотых глаз потеплел при виде девушки. — А-Юи, — кивнул он. Лань Венлинг вздохнула, виновато опуская голову. «Знает». — Идем. Развернувшись, мужчина направился к выходу из деревни. Адепты Лань разместились в единственном постоялом дворе поблизости. Заклинатели шли туда. Поднявшись на второй этаж, Ханьгуан-Цзюнь открыл перед ней дверь. Войдя внутрь она увидела, брата сидящего за столом. — Садись, — сказал мужчина. — Я рассказал отцу о произошедшем в деревне Мо, — сказал Лань Сычжуй, и передал сестре пиалу с горячим чаем. Девушка с улыбкой приняла ее. — Мне жаль, что вам с А-Юанем пришлось столкнуться с такой сложной задачей, — заметно погрустнел мужчина, садясь напротив детей. — Ты не виноват, отец! — тут же воскликнула девушка. Вспомнив о манерах, далее Лань Венлинг заговорила более спокойно. — Вам с дядей не было известно, что ходячими мертвецами дело не ограничится. Главное ведь, что никто из адептов не пострадал... Лань Сычжуй согласно кивнул, тоже не видя вины отца в сложившейся ситуации. Изначально, они должны были разобраться лишь с лютыми мертвецами, а не пойми откуда взявшаяся рука оказалась здесь лишь из-за Флагов. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь доносившимся с улицы стрекотом сверчков. Лань Венлинг никогда не любила тишину за ней всегда следовало, что-то плохое... — А-Юи... — раздался голос Ханьгуан-Цзюнь, но был перебит. — Прости меня, отец, но я не видела другого способа остановить эту руку! — Лань Венлинг вновь опустила голову. — Я думала, что мы все справимся с тварью без помощи Тьмы, но она почти добралась до Сычжуя! Я не смогла сдержаться... Опустив голову девушка смотрела на свои руки, в этот момент даже сверчки за окном замолчали. Она услышала шорох отцовских одеяний, после чего отец опустился рядом с ней. Девушку окутал аромат сандалового дерева, исходящий от него. — Я не сержусь на тебя, А-Юи, — сказал Ханьгуан-Цзюнь, поглаживая дочь по голове. — Если бы ты не воспользовалась иным путем, навряд ли я успел вовремя. Девушка слегка отстранилась от него. — Я помню, что ты говорил о Пути Тьмы, и я обещаю тебе, что буду использовать его лишь в крайнем случае, — сказала она, но уже тише добавила. — Я не повторю судьбу папы. От этих слов мужчина дернулся, а Лань Венлинг прижалась к его груди. Молодая заклинательница знала, что тема Старейшины Илин была больной для её приёмного отца. Когда-то они вместе учились и сражались во время Аннигиляции солнца. Ханьгуан-Цзюнь испытывал к ее папе особые чувства, и его смерть стала сильным ударом для него. После его смерти Ханьгуан-Цзюнь посетил гору Луаньцзан, в поисках того что осталось от Вэй Усяня. И он это нашел. В полом пне, Ханьгуан-Цзюнь нашел новый смысл жизни. Детей, которые были всем миром для его Вэй Ина. Тех, ради кого он сражался до последнего вздоха. Сейчас спустя шестнадцать лет эти дети, сидели перед ним. Ханьгуан-Цзюнь знал, что с самого их появления в его жизни или даже с того момента, как на рыночной площади в Илине, в его ногу вцепились руки А-Юаня, или когда его взгляд впервые встретился с серыми словно свет луны глазами А-Юи, сидящей на руках его возлюбленного. Ему кажется, что уже тогда он поклялся, что до последнего своего вздоха будет тем, кто подарит этим детям, то тепло и заботу, которую им обязательно бы подарил Вэй Ин. Ханьгуан-Цзюнь перевел взгляд на сына, казалось Лань Сычжуй только и ждал этого. Когда отец поднял вторую руку, юноша с удовольствием прижался к его боку.  Лань Ванцзи совершенно не знал, что делать дальше. Он стоял на пороге Облачных Глубин прижимая к себе бессознательного А-Юаня, а А-Юи обнимала его за шею. Девочка не проронила ни слова с тех пор как они покинули Курганы. Лань Ванцзи это пугало, но ее хватка на шеи мужчины, действовала на него успокаивающе. Вот и сейчас Юи во всю разглядывала окружающие ее здания и зеленую растительность. Лань Ванцзи с болью смотрел на ее сияющие глаза, совсем не такие, какакие он видел несколько часов назад на Луаньцзан. Такие знакомые... А-Юань слегка зашевелился и Юи тут же посмотрела на него. Лань Ванцзи прикоснулся к его лбу, тут же одернув руку. «Жар усилился!» Мужчина побежал к лекарю. Несколько адептов с испугом отскочили в сторону, когда Второй молодой господин Лань пронесся мимо них. Лекарь не стал задавать вопросов, когда он оказался на его пороге. Взяв мальчика из его рук, тот принялся за работу. А-Юи потянулась за ним, но Лань Ванцзи придержал ее. — Он поможет ему, — сказал мужчина. А-Юи некоторое время смотрела ему в глаза, после чего кивнула. Вдруг девочка принюхалась. — Пахнет, как тетя Цин... Ее взгляд потемнел, и она отвернулась. У Лань Ванцзи защемило сердце. Погладив А-Юи по голове, он следил за тем, как лекарь пытался сбить температуру у А-Юаня. Дверь вновь распахнулась и внутрь вбежали его брат и дядя. Юи тут же дернулась, а Лань Ванцзи непроизвольно прижал ее к себе, слегка прикрывая рукавом. Взгляд Лань Сичэня застыл на ней, в то время, как их дядя был в гневе. — Ванцзи! — куда громче, чем гласили правила, принялся ругаться Лань Цижэнь. — Ты должен отбывать наказание! От его громкого голоса А-Юи сильнее съежилась. — Дядя, — увидев реакцию ребенка, попытался успокоить дядю Лань Сичэнь. — Глава Лань, Учитель Лань, прошу Вас вести себя тише, — обратился к ним лекарь. — Прошу нас простить, — тут же извинился Лань Сичэнь. — Ванцзи, давай выйдем... — Я не выйду, пока не узнаю, что с А-Юанем, — резко отрезал Лань Ванцзи, приводя Лань Сичэня в шок. — Что?! — Лань Цижэнь последовал за лекарем, замечая на кровати бессознательного мальчика в грязных одеждах. Его лицо побледнело: — Что это за ребенок?! — Я спас его и А-Юи, — спокойно, но твердо ответил Лань Ванцзи. — А-Юи? Девочка откликнулась на свое имя, и слегка выглянула из его длинных рукавов. Лань Цижэнь и Лань Сичэнь встретились взглядом с яркими серыми глазами. Мужчины замерли. Пусть ребенок и был еще маленьким, сходство с ненавистным им человеком было уже на лицо. Лицо Лань Сичэня потемнело и он отвел от нее взгляд. Лань Цижэнь впился взглядом в младшего племянника. Его гордость смотрела на него вызывающим взглядом, прижимая к себе этого проклятого ребенка. — С завтрашнего дня, твое наказание вступает в силу, — плюнул он и вышел из покоев. Перед его глазами все еще было столь ненавистное ему лицо, заставляя его сердце полыхать от гнева. — Ванцзи, — обратился к брату Лань Сичэнь, игнорируя присутствие девочки, что теперь с любопытством разглядывал его. — Твои раны... — Я в порядке, — бросил Лань Ванцзи. — Ты был на Луаньцзан? Лань Ванцзи не ответил, его взгляд затуманился. Лань Сичэнь успел подскочить раньше, чем его младший брат упал на пол. Его рука поддерживающая брата за спину, намокла. Подняв её, мужчина к своему ужасу увидел следы крови. Белые одежды Лань Ванцзи на спине быстро окрашивались в красный. Мужчина встретился взглядом с перепуганной А-Юи. — Все будет хорошо, — сам не понимая для кого, сказал мужчина. Лань Ванцзи очнулся спустя несколько дней. Он лежал на своей кровати в цзинши. Спина с ранами была заботливо перемотана, но попытки встать приносили резкую боль. Мужчина вновь улегся на живот, чувствуя накатывающую усталость. На секунду он прикрыл глаза проваливаясь в сон, когда вспомнил о детях. Его попытку встать прервали чьи-то шаги. Слегка приподняв голову Лань Ванцзи увидел, вошедшего Лань Сичэня. На руках у старшего мужчины, сидела А-Юи. Увидев ее, Лань Ванцзи облегченно выдохнул не замечая боли. Девочку переодели и вымыли. Теперь вместо старых одежд, на ней были чистые белые одежды Ордена Лань. Для ее телосложения одежды были заметно велики, что пугало Лань Ванцзи, а непослушные волосы были перевязаны белой ленточкой. — Надеюсь, ты не против, что мы пришли навестить тебя? — поинтересовался Лань Сичэнь, садясь рядом с кроватью. Лань Ванцзи покачал головой, наблюдая, как его брат заботливо посадил Юи к себе на колени. Девочка рассматривала комнату, прижимаясь к нему. В груди Лань Ванцзи неприятно кольнуло. — Лихорадка у мальчика стала спадать, через несколько дней он сможет встать с кровати. Лань Ванцзи вновь почувствовал облегчение, наблюдая за маленькой Юи. — Для своего возраста она оказалась сильнее, — заметив его взгляд,слегка улыбнулся Лань Сичэнь. — Как их зовут? — Мальчика зовут А-Юань, Вэнь Юань, — ответил Лань Ванцзи, замечая, как побледнело лицо Лань Сичэня. — А это А-Юи, она дочь Вэй Ина. Услышав знакомое имя девочка посмотрела на него. В ее глазах мелькнуло узнавание, и она стала вырываться из рук Лань Сичэня. Тот опустил ее на пол, продолжая наблюдать за ней, задумчивым взглядом. А-Юи подошла к кровати Лань Ванцзи, и потянула к нему свои руки. — Богач-гэгэ! Лань Ванцзи протянул к ней руку и погладил девочку по голове, чувствуя, как на глазах появляются слезы. Юи схватила его ладонь и громко рассмеялась. От ее звонкого и яркого смеха Лань Сичэнь замер, а Лань Ванцзи подавил отчаянный всхлип. Его брат поднялся и подхватив Юи на руки, и усадил девочку на кровать рядом с младшим братом. Малышка осторожно села у его бока, хмуро рассматривая забинтованную спину. — Она не произнесла ни слова с тех пор, как ты принес ее, — задумчиво произнес Лань Сичэнь, заставляя Лань Ванцзи прийти в ужас. — Я хочу усыновить ее и А-Юаня, — посмотрев на брата сказал Лань Ванцзи. Мужчина грустно улыбнулся. — Это большая ответственность Ванцзи, — наблюдая за хмурой девочкой ответил Лань Сичэнь. — Что ты знаешь о ее матери? — Вэй Ин сказал, что у нее нет матери, — ответил Лань Ванцзи. — Я поговорю с дядей, — устало вздохнув, пообещал Лань Сичэнь. — Нам придется рассказать об их происхождении хотя бы ему. Лань Ванцзи лишь кивнул. «Ребенок ненавистных всеми Вэней, и дочь ужасного Старейшины Илин». Уже через месяц дети были официально приняты в Орден Лань, как дети Ханьгуан-Цзюня. Забота о них легла на плечи Лань Сичэня, пока Лань Ванцзи отбывал наказание и оправлялся от ран. Когда раны зажили, мужчине пришлось заново знакомиться с уже его детьми. А-Юань ничего не помнил о своем детстве, а А-Юи в силу своего возраста, смогла забыть о неприятных воспоминаниях. Ханьгуан-Цзюнь лично занимался их обучением и воспитанием, что часто приводило к ссорам с его дядей. Лань Ванцзи не знал, как вести себя с детьми и, что с ними делать. Но он старался делать все то, что сделал бы Вэй Ин: играл с ними, гулял, летал с ними на мече и позволял им быть детьми. Дарил им то чего сам был лишен в детстве. К счастью Лань Сичэнь вел себя с ними точно также, полностью игнорируя упреки дяди об их воспитании. Когда пришло время обучения, Лань Ванцзи подарил детям лобные ленты, и дал вежливые имена. В тот день Лань Сычжуй и Лань Венлинг впервые назвали его своим отцом. После чего он трясущимися руками повязал на лоб сына его ленту, и исполнил желание дочери завязав ленту у неё в волосах. Он помнит, как учил летать Лань Венлинг на мече и как она сияла глядя на подаренный ей Сянцзяну. Он не забудет, как учил Лань Сычжуя играть на гуцине и как тот краснел, когда его хвалили за успехи. Лань Ванцзи помнил, сколько слухов и сплетен его дети слышали в свой адрес, но продолжали становиться лучше. Вскоре слава о новом поколении Лань стала общеизвестной. Каждый хотел познакомиться и лично увидеть новых Нефритов клана Лань. И именно тогда к Лань Венлинг стали возвращаться воспоминания. Первый раз это случилось в двенадцать. Лань Ванцзи проснулся среди ночи, от скрипа половиц за дверью. Открыв ее он увидел Юи, стоящую в нижних одеждах на ступенях цзинши. Из ее глаз текли слезы. — Что случилось с папой? — был ее единственный вопрос. В ту ночь Лань Ванцзи так и не заснул. А-Юи рассказала ему о своем странном сне. Там был человек, что укачивал ее на своих руках и пел ей колыбельную. Тогда Лань Ванцзи впервые рассказал ей о Вэй Ине. Он рассказал двенадцатилетней девочке всю правду, и она приняла ее. Лань Венлинг продолжила хранить этот секрет от брата. Продолжала звать его отцом, но когда они оставались наедине в ее разговоре мог появиться еще и «папа». В следующие разы когда появлялись новые воспоминания А-Юи вновь шла к нему, и он рассказывал ей о людях, которых она видела, или что-то новое об Вэй Ине. В четырнадцать Лань Сычжуй впервые подрался. В тот момент Лань Ванцзи сидел в кабинете брата, и когда прибежал адепт с этим сообщением он пришел в ужас. Он испугался, что с его сыном могло что-то произойти. Облачные Глубины во второй раз видели, как их Второй молодой господин несся со всех ног. Зайдя в класс Лань Ванцзи увидел сына и приглашенного ученика из другого Ордена. У Лань Сычжуя была разбита губа, в то время как у его одноклассника был фиолетовый синяк под глазом. Сын даже не посмотрел на него, когда он забрал его из класса и привел в цзинши. Он не сказал ни слова даже тогда когда Лань Ванцзи принес мазь и обработал его губу. Лишь после всего этого А-Юань прошептал лишь одно слово: — Прости. Лань Ванцзи удивленно посмотрел на сына: — Почему ты извиняешься? — Потому что я тебя позорю, — ответил Лань Сычжуй, и в его глазах начали скапливаться слезы. — Кто тебе такое сказал? — в тот момент в душе Лань Ванцзи, начало скапливаться негодование. «Кто мог сказать такое его сыну?» — Шань Тао сказал, что день когда Второй молодой господин Лань привел детей в свой орден, стал его пятном позора, — всхлипнул Лань Сычжуй. — Ты поэтому его ударил? — уточнил Лань Ванцзи. Лань Сычжуй помотал головой. — Он часто меня оскорблял, но сегодня Шан Тао начал оскорблять А-Юи и тебя, и я не выдержал, а потом он сказал что мы твой позор и я его ударил, — Лань Сычжуй вновь опустил голову и по его щеке скатилась слеза. — А-Юань, запомни. Ни ты, ни твоя сестра, никогда не будут для меня позором. Ты не должен слушать, то что говорят другие. Для меня ты и А-Юи, вы двое самое дорогое, что у меня есть. И ни один заклинатель, никто не заставит меня в этом усомниться, — Лань Ванцзи притянул сына к себе, мальчик прижался к нему и дал волю слезам. Когда он успокоился в дверь постучали, и в дверной проем просунулась черная макушка Лань Венлинг. Увидев брата и отца, она подошла к ним и опустилась перед Лань Ванцзи на колени. Тот недоуменно на нее уставился, в душе закралось недоброе предчувствие. — Я готова принять любое наказание за свой поступок отец, — сказала она. — Какой поступок? — напрягся Лань Ванцзи. — Я подсыпала перец в одежды Шань Тао, — ответила Лань Венлинг, глядя на свои ладони. Воцарилась тишина. Лань Венлинг боялась поднять голову и встретиться взглядом с разочарованным отцом. Ей казалось, что прошла вечность, прежде чем раздался смех. Это было не похоже на смех Лань Сычжуя. Подняв голову она встретилась с широко распахнутыми глазами брата, удивленно смотрящего на отца. Их отец смеялся.  Лань Венлинг впервые услышала его смех. Это было самым приятным смехом, который она слышала. Он был таким же родным, как и смех из её воспоминаний. Лань Ванцзи сгреб детей в объятия и вместе с ними рухнул на пол. Его тело переплели ноги и руки, а на душе было так хорошо и легко. А-Юи потом еще долго будет рассказывать, как Шань Тао бегал по Облачным Глубинам крича, что его одежда горит. Лань Ванцзи помнит день, когда позволил А-Юи впервые нарушить правила. В тот день младшим ученикам рассказывали про Аннигиляцию солнца, что плавно перешла в Осаду горы Луаньцзан. Посередине урока А-Юи просто вышла из класса, под недовольные окрики учителя. На следующий день все повторилось. В наказание ей дали переписывать правила в библиотеке, и за этим следил сам Лань Ванцзи. Первую половину наказания Лань Венлинг внимательно переписывала правила, а во вторую половину рисовала или делала свои записи на бумаге, развалившись на полу библиотеки. Каждый раз, когда на уроках речь заходила про Старейшину Илин, Лань Венлинг направлялась в библиотеку, где ее уже ждал отец с чистыми листами и чернилами. В тайнике под половицами в цзинши, до сих пор лежат рисунки Лань Венлинг, которые она ему дарила. Где-то там вместе с ними лежит и портрет самого Лань Ванцзи написанный рукой Вэй Ина. Он помнит день когда им впервые пришлось столкнуться с Темной энергией, и узнать, что она может слушаться Лань Венлинг. Это была одна из первых охот Лань Венлинг и Лань Сычжуя, на которую они отправились вместе с ним. Парочка ходячих трупов низкого уровня с которыми они справились без особых проблем, когда из кустов на Лань Сычжуя выпрыгнул разъяренный мертвец. Лань Ванцзи не успел среагировать, когда мертвец застыл в цуне от Лань Сычжуя. Его душу сковал страх и он перевел взгляд на дочь, чьи глаза вспыхнули красным, а вокруг рук обвилась энергия обиды. Тогда Лань Ванцзи впервые повысил на дочь голос, но ярости в нем не было. Там был лишь страх. Он боялся того, что с А-Юи может случиться то же, что и с Вэй Ином. Лань Ванцзи взял с дочери обещание, что она никогда не воспользуется этим Путем и не свернет с правильного Пути. — Кому нужна кривая дорога, если я могу идти по светлой? — недоуменно ответила Лань Венлинг. После этих слов в душе Лань Ванцзи, засело неприятное чувство. Глубоко вздохнув он произнес слова о которых боялся пожалеть. — Если ты не видишь иного выхода, то можешь воспользоваться Путем Тьмы, — на этом разговор был окончен. Сейчас спустя столько времени, его дети все больше напоминают ему о возлюбленном. Когда Лань Венлинг росла, Лань Ванцзи с волнением подмечал, что с каждым годом дочь становиться копией родного отца. Те же черты лица, его улыбка, глаза. Знающие Вэй Ина люди, сразу же заподозрили в девочке неладное. Лань Ванцзи видел, что А-Юи пошла в Вэй Ина не только внешне, но и характером. Она была такой же энергичной и взбалмошной, но лишь мгновение и от её ребячества не оставалось и следа, уступая место собранности и серьезности. Если она что-то затевала, на ее лице появлялась знакомая пугающая ухмылка. Она была настоящим гением, иногда даже слишком сумасшедшей. Может в Лань Сычжуе и не было крови Вэй Ина. Но даже не помня его, его сын перенял от него свою находчивость, что уж говорить о его уме. Он был отличным лидером, старшим братом, учителем. Младшие всегда обращались к нему за помощью, и любой конфликт Лань Сычжуй мог с легкостью разрешить. Он был справедлив и никогда не верил слухам, и осаждал других, когда те о ком-то сплетничали. Лань Ванцзи им гордился. Лань Синчэнь не раз говорил, что А-Юи с А-Юанем похожи на него, но сам Лань Ванцзи с трудом в это верил. Скорей смеясь над ним, Лань Сичэнь утверждал, что в упертости и упрямстве никому из них нет равных. Он рассказывал ему, что иногда взгляд А-Юи становится по-настоящему пугающим и леденящим душу. И умилялся тому, как А-Юань старается походить на него, своей сдержанностью, что совершенно не радовало Лань Ванцзи. Ему нравилось какими были его дети, и он считал А-Юаня куда лучшим, чем он сам. Сидя в комнате, с прижатыми к его бокам детьми. Слушая их размеренное дыхание, Лань Ванцзи в который раз спрашивал: «Все ли он сделал правильно?» Этот вопрос так и оставался без ответа, вот уже шестнадцать лет.