My little moon

Внезапно раздавшийся странный стук бамбукового шеста по земле звучал то громко, то тихо, то рядом, то в отдалении, поэтому определить, где находился источник шума или кто его производил, было невозможно. — Все, подойдите сюда. Сбейтесь в кучу. Не двигайтесь и не нападайте, — предупредила юношей Венлинг. Если, находясь в столь плотной дымке, они вздумают обнажить мечи и начать беспорядочно атаковать, то велика вероятность, что они поранят друг друга, а не врага. Однако уже через мгновение стук резко прекратился. — Это опять оно… Когда же оно прекратит преследовать нас! — после долгой тишины, прошептал один из юношей. — Оно следовало за вами по пятам? — насторожилась Венлинг. — Войдя в город, мы обнаружили, что туман чересчур густой и поэтому, опасаясь отбиться от своих, мы решили передвигаться как можно ближе друг к другу. Потом вдруг до нас донесся этот звук. На тот момент стук не был таким быстрым, а напротив - медленным и размеренным. Сквозь белую пелену мы смогли разглядеть лишь низкую тень, прошедшую прямо перед нами. Но когда мы пустились за ней в погоню, тень исчезла. С тех пор звук преследует нас, — ответил Лань Сычжуй. — Насколько низкая? — уточнила Венлинг. Лань Сычжуй показал рукой на уровне своей груди: — Очень низкая. И очень худая. — Как долго вы здесь находитесь? — Около пятнадцати минут. — Пятнадцать минут? – Венлинг обратилась к отцу. – Ханьгуань-Цзюнь, а сколько времени здесь мы? Голос Лань Ванцзи раздался позади них откуда-то из тумана: — Около получаса. — Так, — продолжила девушка. – Мы здесь дольше, чем вы. Как так получилось, что вы, во-первых, оказались впереди, а во-вторых, наткнулись на нас, только когда повернули назад? — А мы никуда и не сворачивали, — не мог не встрять в их беседу Цзинь Лин. — Мы всегда шли только вперед, вот по этой самой дороге. Если никто из них не сходил с пути и не менял направление, то, возможно, кто-то наложил заклятие на дорогу, превратив ее в круговой лабиринт? — Вы пытались воспарить на мечах и осмотреться? — вновь поинтересовалась Венлинг. — Я попробовал, — ответил Сычжуй. — Мне показалось, что я взлетел довольно высоко, но на самом деле до земли было рукой подать. Кроме того, я увидел, как в воздухе вокруг меня метались неясные расплывчатые тени. Не зная, что это за твари и опасаясь, что не справлюсь с ними, я спустился обратно. После его слов на некоторое время повисла тишина. Провинция Шудун всегда славилась своей излишней туманностью, поэтому никто особо не задумывался, почему город И утопал в белой мгле. Теперь же выяснилось, что плотная дымка образовалась отнюдь не естественным путем, и туман действительно демонический. — Он же не может быть ядовитым, правда шицзе?! — испугался Цзинъи. — Скорее всего, нет. Мы здесь уже весьма долго и до сих пор живы. — Так и знал, что надо брать Фею с собой! — сказал Цзинь Лин. Мурашки побежали по спине Венлинг, едва она услышала кличку собаки. Следом в ее уши проник крик Лань Цзинъи: — Да мы и слова ни сказали о твоем ужасном псе! — Да как ты вообще можешь так о ней говорить?! — рассердился Цзинь Лин. — Фею мне подарил мой младший дядя, и если с ней что-то случится, и ты своей жизнью не расплатишься! — Даже не пытайся использовать имя Ляньфан-Цзуня, чтобы запугивать других! — попыталась осадить их Венлинг. — Между прочим, Ляньфан-Цзунь пусть и не родной, но тоже мой дядя! Цзинь Лин хотел возразить, но осознал долю правды. — И вообще как ты мог дать своей толстой псине кличку «Фея»! — тем временем продолжал Цзинъи. — С чего ты взял, что Фея толстая! — возмутился Цзинь Лин. — Покажи мне хоть одного пса-оборотня, который в лучшей форме, чем она. И Фея куда лучше, чем Одуванчик, Тучка и Уголек. Лань Венлинг недовольно посмотрела на Цзинь Лина. Лань Цзинъи не мог вытерпеть оскорбление кроликов Ханьгуан-Цзюня, и торопливо заговорил: — Чем тебе не нравится имя «Одуванчик»? Он любит есть корни одуванчиков, поэтому его зовут Одуванчик, вот так, безо всяких изысков. И вообще... Неожиданно наступило гробовое молчание. — Все на месте? — спустя пару мгновений беспокойно спросила Венлинг. Со всех сторон раздалось сопение и мычание, из чего следовало, что юноши по-прежнему стояли на своих местах. — Шум, — холодно произнёс Лань Ванцзи. Отец наложил заклятие на всех разом… Венлинг не сдержалась и коснулась своих губ, поняв, как счастливо она отделалась. В ту же секунду из тумана послышались шаги, на этот раз слева от них. Шаги принадлежали крайне неповоротливым и неуклюжим существам. Вслед за первой волной топота похожий звук раздался справа, позади и впереди людей. Непроницаемая дымка скрывала от глаз силуэты идущих, но тошнотворный смрад уже витал в воздухе. Само собой, Лань Венлинг не стала волноваться о кучке ходячих мертвецов и издал мягкий, короткий свист. Финальная нота трели легко взмыла вверх, принуждая тварей отступить, и те в самом деле замерли на месте, едва звук достиг их. Однако через мгновение ходячие мертвецы ускорились! Лань Венлинг совсем не ожидала подобного поворота событий: ее приказ не только провалился, но и, наоборот, подначил их! Она ни за что не перепутала бы команды «Назад!» и «В атаку!». Так или иначе, сейчас было недосуг пускаться в пространные размышления. Семь или восемь перекошенных фигур выплыли из тумана, и, если их силуэты различались в столь плотной белой мгле, то выходит, мертвецы подобрались уже слишком близко! Действуем другим путем. Ярко-красный вихрь Сянцзяна разорвал молочную пелену, описал в воздухе четкий круг, разрубив ходячих мертвецов пополам, и вернулся в ножны. — Почему? — тихо спросил Лань Ванцзи. Она и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос. Она задумалась: «Почему приказы не подействовали на них? Для высокоуровневых мертвецов эти слишком медленно шли, да к тому же еще и отвратительно воняли. Пара моих хлопков должна была заставить их разбежаться в ужасе. Мой свист не связан с духовными силами, поэтому невозможно, чтобы он вот так, на пустом месте, перестал работать. Ничего подобного не могло повлиять на...» Внезапно она кое-что вспомнила, и капли мелкого пота выступили у нее на спине. «Нет. Фраза «ничего подобного не могло повлиять» в корне неверна. Кое-что как раз-таки могло повлиять, более того, не единожды, вот только происходило это не с ней. Действительно, кое-какие мертвецы или духи не могли подчиняться ей… Мертвецы или духи, которые уже находились во власти Стигийской Тигриной Печати!» Отец снял заклятие молчания, и Лань Сычжуй вновь обрел способность говорить: — Ханьгуан-Цзюнь, здесь и впрямь становится опасно? Нам стоит сейчас же покинуть город? — Но туман такой густой. Мы не сможем найти обратного пути или взлететь на мечах… — Кажется, приближаются еще мертвецы! — вдруг воскликнул один из учеников. — С чего ты взял? Я не слышу шагов. — Мне вроде бы почудился звук дыхания… — Юноша понял, какую глупость он сморозил, только после того, как произнес ее, и в смущении закрыл рот. — Ну ты и сказанул. Звук дыхания! Мертвецы – это ведь трупы, откуда же взяться звуку дыхания?! — заметил ещё один юноша. Прежде чем стих его голос, еще одна коренастая фигура возникла из тумана и врезалась в них. Бичэнь мгновенно обнажился, и силуэт головы отделился от очертаний тела. Одновременно с этим раздался странный плеск, а ученики, стоявшие неподалеку, испуганно вскрикнули. — Что случилось?! — опасаясь что они ранены поинтересовалась Венлинг. — Из тела мертвеца что-то брызнуло, думаю, какой-то порошок. На вкус сразу и горький, и сладкий. И протухший! — ответил Цзинъи. По несчастливому стечению обстоятельств, Лань Цзинъи как раз открыл рот, намереваясь сказать что-то, и добрая половина порошка попала ему на язык. Он на некоторое время отбросил приличные манеры и хорошенько отплевался, ведь любые нечистоты, фонтаном извергшиеся из трупа, представляли собой нешуточные проблемы. Более того, порошок по-прежнему кружился в воздухе, и если кто-то случайно вдохнет его, он окажется в еще худшем положении, чем Лань Цзинъи. Венлинг быстро приказала: — Все, сделайте несколько шагов назад! И подойдите ко мне, я вас осмотрю. — Ага. Но я тебя не вижу. Ты где? — ответил Цзинъи. В густой пелене тумана невозможно разглядеть и собственной вытянутой руки, не говоря уже о том, чтобы кого-то найти. Венлинг припомнила, что сияние обнаженного Бичэня пробивалось сквозь белую мглу, и повернулась к отцу, который стоял рядом: — Ханьгуан-Цзюнь, на минутку вытащи свой меч из ножен, и тогда ребята смогут подойти ко мне. Отец стоял прямо подле нее, но не ответил ни словом, ни действием. Внезапно ясное, льдисто-голубое сияние меча осветило место примерно в семи шагах от девушки. «Отец находился там?..» Тогда что же за человек все это время молча стоял слева от него?! Неожиданно перед глазами Венлинг промелькнула тень, и затем к ней приблизилось темное пятно лица. Лицо казалось неясным, темным пятном, потому что поверх него клубилась непроницаемая черная дымка! Обладатель скрытого пеленой лица потянулся за мешочком Цянькунь, висящим на поясе Лань Венлинг. Однако когда он схватил ее мешочек, тот вдруг надулся, а бечевка, что связывала его, лопнула, и три духа, клокочущих затаенной злобой, беспорядочно переплелись в один разъяренный ком, и нацелились прямо на него! — Хотел стащить мешочек Цянькунь, да? Тогда ты совсем слаб глазами, раз вместо него вцепился в мою ловушку для духов! — захохотала девушка. С тех самых пор, как на кладбище клана Чан они с боем отобрали у могильщика свежевыкопанный торс и вынудили его отступить с пустыми руками, Венлинг и Ханьгуан-Цзюнь всегда оставались начеку. Они догадывались, что могильщик просто так не сдастся и дождется подходящего момента, чтобы попытаться вернуть свою добычу. Так и получилось: когда они вошли в город И, злодей решил воспользоваться людской суетой и густой пеленой тумана и напасть. И в самом деле, его расчет был верным, но он не знал одной детали: Лань Венлинг уже давно поменяла местами содержащий левую руку мешочек Цянькунь со своим мешочком-ловушкой для духов. Противник отскочил назад и со звоном обнажил меч. В ту же секунду послышались пронзительные, наполненные ненавистью визги духов, словно один лишь вид оружия могильщика рассеял их в пыль. Венлинг мельком подумала: «Значит, он действительно искусный заклинатель». — Ханьгуан-Цзюнь, могильщик здесь! — выкрикнула она. Лань Ванцзи не нуждался в предупреждениях, он полагался на свой острый слух и уже находился наготове. Он ничего не сказал, но его ответом стал яростный и стремительный взмах Бичэня. Тем не менее, нынешнее положение дел оптимизма не внушало. Черная дымка окутывала меч могильщика, и его сияние не проникало сквозь белую пелену, позволяя тому с ловкостью прятаться в густом тумане. Свет же Бичэня, меча отца, напротив, ничем не скрывался. В результате он оказался на открытом, хорошо просматриваемом, пространстве, в то время как его враг, искусный заклинатель, хорошо знакомый со стилем фехтования Ордена Гусу Лань, притаился во тьме. Кроме того, оба они нападали вслепую, однако могильщик мог действовать без оглядки, а Лань Ванцзи приходилось быть крайне осторожным, чтобы по ошибке не задеть никого из своих. Таким образом, ситуация совсем не благоприятствовала Лань Ванцзи. Венлинг услышала звон скрещенных мечей, и сердце внезапно сжалось. — Отец! Ты ранен?! — выпалила Венлинг. В отдалении раздался сдавленный стон, будто кто-то получил серьезное повреждение. Однако голос принадлежал определенно не отцу. — Разве это возможно? — сказал Лань Ванцзи. — И то верно! — ухмыльнулась девушка. Могильщик, казалось, презрительно усмехнулся и продолжил наступать. Лязг сияющего Бичэня и второго меча, сталкивающихся друг с другом, звучал все дальше и дальше. Венлинг понимала, что отец, опасаясь по ошибке ранить кого-то из них, намеренно уводил противника в сторону, чтобы спокойно разобраться с ним. А все остальное, безусловно, было за ней. — В каком состоянии находятся те, что вдохнули порошок? — обернулась она к ученикам. — Им становится трудно держаться на ногах! — ответил Сычжуй. — Кажется они отравились... — Подойдите в центр и посчитайтесь, — приказала Венлинг. К счастью, с тех пор как Ханьгуан-Цзюнь расправился с волной ходячих мертвецов и увел в сторону могильщика, больше ничто не беспокоило их своим присутствием. Стук бамбукового шеста по земле также не возобновлялся и не доставлял им неприятности. Ученики собрались вокруг нее и сделали перекличку. Все были на месте. Сперва Венлинг занялась Лань Цзинъи и пощупала его лоб. Тот оказался немного горячим. Затем она дотронулась до лбов других юношей, вдохнувших порошок. То же самое. И наконец, девушка приподняла веки друга: — Высунь язык и скажи «ааа». — Ааааа. — Ну что ж. Мои поздравления. Ты отравился трупным ядом, — утвердительно произнесла Венлинг. — И с чем ты его тогда поздравляешь?! — воскликнул Цзинь Лин. — С приобретением нового жизненного опыта, конечно же. Будет что вспомнить в старости, — ответила Венлинг. Отравление трупным ядом обычно случалось, когда человека кусал или царапал преображенный мертвец, или при контакте открытых ран с омертвевшей кровью. Заклинатели редко подпускают к себе ходячих мертвецов на расстояние укуса, поэтому никто не привык повсюду носить с собой склянки с противоядием от этой отравы. — Шицзе, а со мной ведь ничего не случится? — весьма встревожился Лань Цзинъи. — Пока нет, — ответила девушка. — Но вот когда яд попадет в кровь, разнесется ей по всему телу и, в конце концов, дойдет до сердца, то тогда их уже ничто не спасет. — Ч-что с нами станет? — заикнулся юноша. — Все то же самое, что происходит с трупами. Если ты везунчик, то просто сгниешь заживо. А если же нет – то у тебя есть все шансы превратиться в нечесаного зомби, который развлекается лишь тем, что скачет туда-сюда до конца своих дней. Отравленные ученики судорожно втянули в себя воздух. — Юи! Прекрати их пугать! — с упреком посмотрел на сестру Сычжуй. — Не мешай мне веселиться! — фыркнула Венлинг. — Ладно, если вы все-таки хотите исцелиться... Тогда вам придется меня слушаться! Все энергично закивали головами. — Хорошо, раз так, то слушайте внимательно. С этого момента вы все ведете себя, как следует, и делаете то, что я вам говорю. Все до единого. Большинство юношей до сих пор не были с ней знакомы, но увидев, как девушка называла Ханьгуан-Цзюня отцом, а Сычжуя братом, сделали вывод, что эта никто иная, как Лань Венлинг. Единственная дочь Ханьгуан-Цзюня и гордость Ордена Лань. Лань Венлинг создавала впечатление полностью уверенного в своих силах человека, что чудесным образом растворяло все тревоги учеников, поэтому они хором ответили: — Да! — Вы должны слушаться меня во всем. Никакого неповиновения. Ясно? — закрепил произведённый эффект Венлинг. — Да! — Поднимайтесь, — хлопнула в ладоши Венлинг. — Те, кто не вдохнул яд, несут тех, кто отравился, лучше всего, на спине. Если же вы можете поднять их только на руки, то убедитесь, что голова и сердце всегда находятся выше остального тела. — Но я могу идти сам. Зачем же нас нести? — сказал Цзинъи. — Цзинъи, если ты вздумаешь порезвиться, то кровь в твоем организме будет перемещаться быстрее, а значит, скорее достигнет сердца, — ответил Сычжуй. — Вот поэтому вам всем нужно поменьше двигаться, а лучше всего, не шевелиться вовсе. Юноши тут же застыли как вкопанные, позволив своим товарищам поднять их. Один из них, будучи взваленным на спину ученику из своего ордена, пробормотал: — Мертвец, который разбрызгал яд, и в самом деле дышал. — Я же тебе уже сказал. Если бы труп мог дышать, то он считался бы живым, — посетовал на него держащий его юноша. — Куда теперь? — спросил Сычжуй. Он догадывался, что собирается сделать Венлинг, и полностью ей доверял. Хотя от ее методов, мурашки бежали по спине. — На данный момент мы точно не сможем покинуть город, поэтому давайте постучимся в пару дверей, — ответила Венлинг. — В двери чего? — спросил Цзинь Лин. Венлинг на секунду задумалась и сказала: — Разве у чего-то, кроме домов, есть двери? — Ты хочешь, чтобы мы вошли в один из этих домов?! — удивился Цзинь Лин. — Но ведь даже снаружи мы постоянно находимся в крайней степени опасности. Кто знает, что за твари скрываются внутри, выслеживая нас и ожидая, когда мы попадем к ним в лапы. После его речи все вдруг ощутили, что и в плотной дымке тумана, и в домах действительно таилось несметное множество пар глаз, пристально наблюдающих за каждым их шагом, за каждым их словом, и невольно поежились от страха. — Ты прав, — ответила девушка. — Трудно сказать, где находиться рискованнее – снаружи или внутри. Но если на улице мы уже находимся в крайней степени опасности, то, значит, в доме никак не может быть хуже. Вперед, нам нельзя терять ни минуты. Мы должны успеть сделать противоядие. Юношам ничего не оставалось, кроме как безропотно повиноваться. По наказу Венлинг, дабы не разбрестись в густом тумане, каждый ухватился за ножны меча идущего перед ним человека. Так они и передвигались от дома к дому и стучали во все двери. В одном из дворов Цзинь Лин, довольно долго прождав ответа. — Похоже, тут никого нет. Давайте войдем, — сказал Цзинь Лин. — Кто тебе сказал, что ты можешь войти, если внутри никого? — донёсся откуда-то издалека голос Венлинг. — Продолжай стучать. Нам нужно попасть в дом, в котором как раз-таки кто-то есть. — Ты хочешь найти дом с хозяином? — удивился Цзинь Лин. — Вот именно, — ответила Венлинг. — И стучи помягче, не тарабань изо всех сил. Это невежливо. Цзинь Лин так взбесился, что чуть было не вышиб деревянную дверь ногой, но, в конце концов, он лишь сердито топнул. Каждая семья на этой улице крепко-накрепко запирала дверь, и как бы громко они ни стучали, никто не желал им отвечать. Чем больше Цзинь Лин бродил от дома к дому, тем более раздраженным становился, однако колотить в двери он действительно стал слабее. Лань Сычжуй подошел уже к тринадцатой лавки, и учтиво повторил фразу, которую произносил уже множество раз: — Прошу прощения, там кто-нибудь есть? Неожиданно дверь приоткрылась. Их взору предстала тонкая черная щель. За дверью стояла непроницаемая тьма, не позволяя разглядеть, что находилось внутри. Человек, что открыл им, хранил молчание, и юноши, оказавшиеся ближе всех к нему, невольно сделали шаг назад. — Еще раз извините, но вы хозяин этой лавки? — спросил Сычжуй, вернув себе самообладание. Через мгновение из-за щели просочился странный старческий голос: — Да. Лань Венлинг подошла и потеснив брата обратилась к обладателю голоса: — Хозяин, мы впервые оказались в ваших краях. Но туман тут такой густой, что мы сбились с пути и плутаем уже целую вечность. Мы очень устали. Не могли бы вы позволить нам ненадолго остановиться в вашей лавке и отдохнуть? — Моя лавка – не приют для уставших путников, — ответил странный голос. Венлинг, казалось, не заметила ничего странного и продолжила как ни в чем не бывало: — Но в ваших замечательных краях больше нет ни одного обитаемого дома. Хозяин, вы в самом деле не хотите оказать нам столь незначительной услуги? Мы щедро вознаградим вас. — Где это ты собралась брать деньги на щедрое вознаграждение? — выпали Цзинь Лин. — Заруби себе на носу – я не дам тебе и медяка. Девушка помахала миниатюрным, изящным мешочком перед его глазами: — А это что, по-твоему? — Юи! Это мешочек Ханьгуан-Цзюня?! Ты опять... — тут же возмутился Лань Сычжуй. Пока они препирались, дверная щель еще чуть-чуть приоткрылась. Убранство комнаты по-прежнему не просматривалось, но зато они увидели седую женщину, с каменным лицом стоящую на пороге. Несмотря на то, что пожилая дама довольно сильно горбилась и на первый взгляд казалась женщиной преклонных лет, лицо ее практически не имело морщин или старческих пятен, поэтому возрасту она была, скорее, среднего. Пожилая дама продолжила неспешно тянуть на себя дверь, пока не распахнула ее. Затем она посторонилась, словно разрешая им войти. — Она что, и вправду хочет нас впустить? — изумленно прошептал Цзинь Лин. — Конечно, хочет, — прошептала в ответ Лань Венлинг. — Я просунула ногу в щель, так что запереться она не смогла бы при всем желании. А если бы она меня не впустила, я бы просто вышибла дверь. — … Город И сам по себе был пугающим и непонятным, и местные жители тоже не отличались заурядностью, поэтому увидев, как подозрительно выглядела пожилая дама, юноши зашептались между собой. Им очень не хотелось в дом, но, в конце концов, выбора у них не оставалось, так что юноши подхватили своих отравленных товарищей, которые опасались шевельнуть хоть пальцем, и друг за другом вошли в комнату. Пожилая дама стояла в стороне, провожая их холодным взглядом, а когда все оказались внутри, тут же заперла дверь, и в комнате вновь стало темно, хоть глаз выколи. — Хозяйка, почему бы вам не зажечь свет? — попросила Венлинг. — Лампа на столе. Зажигайте сами, — ответила пожилая дама. Лань Сычжуй оказался как раз подле стола. Он осторожно ощупал поверхность, обнаружил масляную лампу, покрытую толстым слоем пыли, выудил огненный талисман и поджег его. Когда же он, поднося талисман к фитилю, невзначай окинул комнату взглядом, холодный пот прошиб его с головы до ног, а волосы на голове зашевелились от страха. Центральная комната в доме оказалась битком набита людьми, так что и яблоку негде было упасть. И каждый из этих людей впился в них широко раскрытыми, немигающими глазами!