My little moon

Пока воспоминание не заработало вновь Венлинг, решила проверить не успокоился ли отец, однако ее прервал раздавшийся из неоткуда голос. Заклинатели испуганно замерли. — Я до сих пор не верю, что это могло сработать... Но если все же у нас получилось, то прошу выслушать меня. — Этот голос кажется знакомым... — задумалась Венлинг. Позади заклинателей кто-то воскликнул: — Этот голос... Все обернулись. — Дядя Нин, ты знаешь чей это голос? — спросила Венлинг. Венлинг могла поклясться, что если бы дядя Нин был жив, его глаза были полны слез. Он не успел ей ответить, голос продолжил: — Когда-то Вэй Усянь, просил помочь меня с его изобретением... Я долго отказывалась, считая, что у нас еще много времени, но я ошиблась. Этот идиот уже и сам успел забыть об этой печати. Я не знаю кто и когда увидит то что в ней храниться, но мне нужно пояснить. Эта печать создана Вэй Усянем и изначально она должна была хранить его воспоминания, однако ему удалось усовершенствовать ее с помощью духов, что добровольно согласились помочь ему. Эти духи безобидны, и единственное чего они просили в замен это покой. С помощью их сил, вы сможете увидеть воспоминания словно сами присутствовали там, они будут касаться не только Вэй Усяня, но и окружающих его людей. Вэй Усянь хотел, чтобы эта печать хранила только хорошее, то что он мог показать А-Юи... Но... — многие заметили, что голос задрожал. — Мне... Мне жаль, но то чего мы хотим не всегда происходит. Я изменила печать без его ведома, мне хочется верить, что после нашей с А-Нином жертвы, им удастся выжить, если же нет, то... Будьте прокляты все те кто отнял жизни моей семьи! — Тетя Цин! — лицо Венлинг озарилось. — Дядя... Это же Вэнь Цин? Венлинг посмотрела на Вэнь Нина, тот кивнул. Девушка снова спросила: — Ты знал? — Я должен сохранить этот секрет, — сказал Вэнь Нин. — Ты сама все узнаешь. — Надеюсь, что узнав всю правду, вы лично будете ползать по горе Луаньцзан и собирать по крупицам прах моей семьи, — продолжала Вэнь Цин. От подобного заявления многие заклинатели пришли в ярость. Однако высказывать свое недовольство никто из них не спешил. — Следующие фрагменты будут идти по порядку, начиная с обучения Вэй Усяня в Облачных Глубинах, пояснения к проекциям будут давать духи, — продолжала Вэнь Цин. — Нам уже нужно уходить, пока Вэй Усянь не очнулся. Я до последнего буду молиться, чтобы Орден Цзинь был верен своим словам. Вэй Усянь бы посмеялся надо мной за это, но если есть шанс я готова им воспользоваться, если же наши жизни не смогут спасти остальных, то... Я попросила Четвертого дядю, как только А-Ин очнётся они во что бы то ни стало должны уговорить его бежать...Навряд ли этот идиот согласится, однако ради детей он может попытаться... — Они честно пытались... — усмехнулась Вэй Венлинг. — Желаю вам открыть наконец-то глаза, господа заклинатели, — в голосе Вэнь Цин послышались насмешки. Заклинатели молчали. — Что она имела в виду, говоря «ради детей»? — задал вопрос Оуян Цзычжэнь. — Наверное имелась в виду А-Юи, — предположил Лань Цзинъи. — Она сказала «дети» а не «ребенок»... — хмуро заметил Сычжуй. Никто из заклинателей ему не ответил. — Ты была не единственным ребенком? — спросил Цзинь Лин, глядя на Венлинг. Венлинг переглянулась с отцом. — Разумеется нет, — сказала девушка. — Неужели... — прошептал Лань Сычжуй. — Шицзе... Что случилось с другими? — прервал его Лань Цзинъи. — Вам всем предстоит это увидеть, — отвернулась от них Венлинг. Больше никто не поднимал этой темы, заклинатели понимали, что навряд ли дети вообще могли бы выжить на горе Луаньцзан, однако ведь Вэй Венлинг смогла выжить... Подумав о том, что они с А-Юанем могли пережить у Лань Ванцзи защемило сердце, среди заклинателей наступила угнетающая тишина. Венлинг почувствовала некое раздражение. Они задумались об этом только сейчас, в то время, как думать нужно было раньше. Тетя Цин была абсолютно права, Венлинг лично проследит, чтобы люди присутствующие при осаде, ползали и по крупицам собирали прах их семьи. Вэнь Нин наблюдал за младшим поколением, что с ужасом смотрело на своих родителей. В их глазах был чистый ужас. Старшие заклинатели не отрицали, что могли убить детей, а Вэй Венлинг подтвердила, что была не единственным ребенком. Их мир начал рушиться. Правда действительно вскрывалась, этого они и добивались. Вот только Вэнь Нину было жаль этих юношей, все они включая А-Юи и А-Юаня, еще дети. Вэнь Нин подошел к А-Юи, девушка стояла вдали ото всех. Он осторожно положил руку ей на плечо: — А-Юи... Венлинг посмотрела на него, и Вэнь Нин кивнул в сторону ее друзей. Взгляд девушки потеплел, и поняв, что хотел сказать дядя Нин, вернулась к ним. Подойдя к Цзинь Лину и Лань Цзинъи она обняла их за плечи. — Наверное мне стоит кое-что прояснить, пока вы не бросились с обвинениями... — ей пришлось натянуть на лицо подобие улыбки. — Во время осады, никто не убивал детей, к тому времени их там уже не было. — Но ты сказала... — шмыгнул носом Лань Цзинъи. Венлинг с грустью на него посмотрела, ей самой было тяжело говорить об этом. Да они с А-Юанем были не единственными детьми, однако они были единственными кому удалось выжить. — Молодые господа, вам придется многое увидеть и понять для себя после наблюдения за жизнью господина Вэя, — увидев ее терзания, сам ответил Вэнь Нин. — Гора Луаньцзан хоть и была безопасной для нас, никто не отменял болезни и голод... — Сколько... Сколько всего было детей? — впервые обратился к мертвецу Цзян Чэн. — Пять, — честно ответил Вэнь Нин. Цзян Чэн схватился за голову, отшатываясь назад. — Но... Я приходил на гору и видел только А-Юи, и А-Ю... И того ребенка, что бегал за Вэй Усянем хвостиком, — Цзян Чэну пришлось исправиться, под пронзительным взглядом Лань Ванцзи и Вэй Венлинг. — Когда появилась А-Юи, детей было двое, когда вы посетили гору осталась лишь А-Юи, — сказал Вэнь Нин. Вэнь Нин бросил взгляд на Сычжуя, и Цзян Чэн его понял. Когда он приходил в живых остались лишь А-Юи и А-Юань. Венлинг успела вскрикнуть, когда ее заключили между Цзинъи и Сычжуем: — Вы чего? Я же задохнуться могу! — Цзинъи, что-то промычал ей в плечо. Сычжуй кивнул в знак согласия. Венлинг успокоила их: — Ну-ну, А-И, А-Юань, я ведь никуда не денусь! То что произошло, уже никак не изменить... Ну же, все возьмите себя в руки! Юноши отступили, оправив свои одеяния и вытерев набежавшие слезы, приняли более-менее пристойный вид. Венлинг потрепала шиди и старшего брата по волосам, улыбнувшись остальным юношам, она вернулась к отцу. Тут уже девушка сама прижалась к его боку и когда отец скрыл ее от других глаз за широкими рукавами, дала волю слезам. Ванцзи чувствовал, как дрожат плечи дочери и успокаивающе гладил ту по спине. В этот момент воспоминание вновь заработала. Только теперь к ней присоединился голос: — Когда Вэй Усяню было пятнадцать, он вместе с Цзян Чэном на три месяца приехал в Орден Гусу Лань на учебу. В то время в Ордене Гусу Лань состоял один прославленный и благонравный старший адепт – Лань Цижэнь. Лань Цижэнь выгнул бровь. — В среде заклинателей он был известен тремя качествами: педантичностью, непоколебимостью и особой строгостью в преподавании, что позволяло ему взращивать самых выдающихся учеников. Остальные заклинатели стали соглашаться с подобным изречением, и Лань Цижэнь мог бы соврать, что подобное ему не нравилось. — Первые два свойства его характера заставляли большинство людей держаться от него на почтительном расстоянии, а некоторых из них – даже втайне ненавидеть его. Но зато последняя особенность Лань Цижэня влекла к нему родителей из самых разных кланов и орденов, которые изо всех сил старались отправить своих детей к нему на обучение. Довольно много ныне блистательных адептов Ордена Гусу Лань были воспитаны именно им. Какими бы безнадежными молодые господа не переступали порог Облачных Глубин, годы под руководством Лань Цижэня делали из них благопристойных юношей, по крайней мере, внешне, а особенно подкованными они становились в вопросах этикета и умении вести себя с достоинством. Многие из родителей, забирая своих чад из Облачных Глубин, пускали слезы умиления. Тут то Лань Цижэнь горестно вздохнул, на его блистательной карьере учителя стояли два черных пятна. Голос продолжил: — Узнав обо всем этом, Вэй Усянь заявил: «Неужели я сейчас недостаточно благопристоен?» Венлинг дернулась услышав голос папы. — В ответ ему Цзян Чэн пророческим тоном изрек: «Ты точно станешь пятном позора на его безупречной репутации учителя». — Я ведь не прогадал? — устало вздохнул Цзян Чэн. — Глава Цзян, я и не думала, что вы стали пророком. Не думаете сменить род деятельности? — выбравшись из-под отцовского рукава, насмешливо сказала Венлинг. — Боюсь пока никому не могу доверить Пристань. Разве, что у нее появиться хозяйка, да еще и наследник... — не остался в долгу Цзян Чэн. Вэй Венлинг нырнула обратно, скрывая румянец. Лань Ванцзи пронзил Цзян Чэна холодным взглядом. — Мне кажется, или это было похоже на флирт? — наклонился к Сычжую и Цзинъи, Оуян Цзычжэнь. — Показалось, — хором сказали юноши. Сидящий рядом Цзинь Лин усмехнулся. Голос продолжил: — В тот год, кроме младших адептов Ордена Юньмэн Цзян, в Облачные Глубины также съехались и молодые господа из других кланов, чьи родители тоже были наслышаны о Лань Цижэне. Всем им было по пятнадцать-шестнадцать лет или около того. Тогда все ордены довольно тесно общались между собой, и большинство учеников знали друг друга в лицо, даже если не были знакомы лично. Все также знали, что глава Ордена Юньмэн Цзян, Цзян Фэнмянь, возлагал на Вэй Усяня – сына его почившего друга, большие надежды, хотя тот и не носил фамилию «Цзян». Можно даже сказать, что глава Ордена относился к нему как к собственному сыну. Услышав это Цзян Чэн напрягся, Венлинг вновь вынырнула из отцовских объятий, недоуменно на него смотря: — Это ведь неправда? Цзян Чэн не ответил. Теперь воспоминание показала им стоящих рядом друг с другом юношей. Все были одеты в ученические одеяния Ордена Лань, с вышитыми на спинах клановыми знаками. Голос продолжил: — В отличие от взрослых, юноши эти не были стеснены вопросами положения в обществе и заслугами предков, и очень скоро стали друзьями. Спустя пару фраз все уже звали друг друга младшими или старшими братьями, и кто-то спросил: «А правда, что в Пристани Лотоса намного веселее, чем здесь?» Воспоминание переместилась на красивого ярко улыбающегося юношу, на его белых одеждах был вышит фиолетовый лотос, волосы были собраны в высокий хвост и перевязаны красной лентой. Глаза светились будто изнутри. — Это... Это папа? — дрожащим голосом спросила Венлинг. Она повернулась к отцу. Лань Ванцзи так же как и она, во все глаза смотрел на столь родной его сердцу образ. Стоило ему кивнуть, как из глаз дочери потекли слезы. Венлинг на ватных ногах подошла близко к воспоминанию. Ей так хотелось хоть раз, вновь прикоснуться к папе, но ее рука лишь проходила насквозь. Все ее внимание было приковано к его лицу. Она наконец-то увидела его... Она вглядывалась в каждую его черту, губы, ресницы, брови, даже подбородок. Ей хотела запомнить все, каждую мелочь. — Неужели, Старейшина Илин столь сильно изменился в годы одиночества, что даже родная дочь его не узнает? — презрительно выкрикнул Глава Яо. Венлинг не обратила внимание на его слова. — Я помню все, из своего детства. Но я не помню как выглядел отец. В моих воспоминаниях, его лицо всегда скрыто туманом... Цзинь Лин удивленно посмотрел на нее. Даже он благодаря портретам, висящим в Ланьлине и Юньмэне знал как выглядят родители. — Веселее или не веселее – это уж зависит от того, как ты будешь развлекаться, — рассмеялся Вэй Усянь. — Но что точно правда – там нет такого количества правил и не нужно вставать так рано. Орден Гусу Лань просыпался в пять утра и засыпал в девять вечера, и никаких исключений не допускалось. — А когда вы встаете? И чем занимаетесь днем? — спросил кто-то еще. — Он-то? — хмыкнул Цзян Чэн. — Он встает в девять утра и ложится в час ночи. А проснувшись, катается на лодке, плавает, собирает лотосы и охотится на фазанов, вместо того, чтобы практиковать бой на мечах или медитировать. — И сколько бы фазанов я ни поймал – я все равно остаюсь первым, — парировал Вэй Усянь. Лань Цзинъи рассмеялся, среди юношей Лань послышались едва заметные смешки. Венлинг закатила глаза. — Решено! В следующем году я поеду учиться в Юньмэн! И никто меня не остановит! — воскликнул один из юношей. — А никто и не будет тебя останавливать, — остудил кто-то его пыл. — Твой старший брат просто сломает тебе ноги. От знакомой фразы Цзинь Лин подпрыгнул, и сразу же бросил взгляд на дядю. — Сан-гэ, это же ты! — радостно воскликнула Венлинг. Глава Не прикрылся веером. Юношей действительно оказался Не Хуайсан. Голос пояснил: — Это был второй молодой господин Ордена Цинхэ Не – Не Хуайсан. Его брат, Не Минцзюэ, уже признанный заклинатель, требовал беспрекословного исполнения указаний. Их отношения были довольны сплоченными, несмотря на то, что они происходили от разных матерей. Не Минцзюэ всегда крайне сурово тренировал брата, а особенно его заботили вопросы обучения наукам. Вот почему, безмерно уважая его, Не Хуайсан пуще всего на свете боялся, когда тот вдруг интересовался его занятиями. — Справедливости ради, в Гусу тоже не так уж и плохо, — заметил Вэй Усянь. Услышав это Лань Ванцзи выгнул бровь. — Вэй-сюн, послушай моего дружеского совета, — вдруг сказал Не Хуайсан. — Облачные Глубины – это совсем не то, что Пристань Лотоса. Как только мы прибудем на место, не вздумай дразнить одного человека. — Кого? Лань Цижэня? — полюбопытствовал Вэй Усянь. — Нет, не этого старика, — ответил Не Хуайсан — Тебе стоит вести себя сдержанно с его самой большой гордостью, с Лань Чжанем. Венлинг так и прыснула со смеху, в то время как Не Хуайсана прожигали два взгляда, тихо пискнув тот спрятался за веером. — Лань Чжань – это тот, что из Двух Нефритов клана Лань? Лань Ванцзи? — поинтересовался Вэй Усянь. Голос опять возник: — Почетный титул «Два Нефрита клана Лань» был дарован двум сыновьям нынешнего главы Ордена Гусу Лань – Лань Хуаню и Лань Чжаню. Едва им минуло четырнадцать, как старшие адепты всех кланов и орденов провозгласили их образцовыми примерами для подражания для младших. Они были невероятно известны среди учеников, и потому Вэй Усянь сразу вспомнил его имя. — Разве есть какой-то другой Лань Чжань? — удивился Не Хуайсан. — Конечно же, это он. Представляешь, ему столько же лет, сколько и тебе, но в нем нет ни капли юношеской живости, он всегда такой сдержанный и серьезный, даже хуже, чем его дядя. — Не дай небожители, отцу стать похожим на дедушку, — про себя возразила Венлинг. Вэй Усянь издал звук, который можно было принять за «О!» и спросил: — Это тот, что такой хорошенький, да? Венлинг вопросительно смотрела на отца. Девушка едва удержалась от смеха, когда заметила его покрасневшие кончики ушей, и недоуменное выражение лица. — Хорошенький? Можно подумать, в Ордене Гусу Лань есть хоть кто-то некрасивый! — не упустил возможности съязвить Цзян Чэн. — Адептов с неправильными чертами лица они даже не принимают. Если сможешь, найди мне там хоть одного человека заурядной внешности. Среди адептов Лань послышалось недовольное ворчание, Цзян Чэн показательно игнорировал их. — Хорошо, хорошо. Красивый, — поправился Вэй Усянь и указал на голову. — С макушки до пят весь в белом, на голове лобная лента, а за спиной – серебряный меч. Он действительно очень красивый, но лицо у него такое каменное, как будто бы он в трауре. Венлинг кивнула. Описание было точным, что тогда отец был в трауре из-за своей матери, что теперь из-за папы. Однако в этот раз отец не остался один на один со своими эмоциями. — Ага, это он! — с уверенностью воскликнул Не Хуайсан. Немного помолчав, добавил. — Но он же медитировал в уединении последние несколько дней. А ты приехал только вчера, когда же ты успел его увидеть? — Вчера ночью. — Это же ваша первая встреча? — возбужденно спросила Венлинг. Лань Ванцзи кивнул. — Вчера… Ночью?! — ошарашенно спросил Цзян Чэн. — В Облачных Глубинах же комендантский час. Где ты его видел? И почему я не знаю об этом? — Хоть кто-то об этом помнит, — недовольно пробормотал себе под нос Лань Цижэнь. — Там, — махнул рукой Вэй Усянь. Он указал на вершину очень высокой стены. Все застыли от изумления, а Цзян Чэн чуть ли не физически почувствовал, как пухнет его голова, и клацнул зубами: — Мы только-только приехали, а ты уже нашел приключений на свою беду! Что там у вас случилось? — Сычжуй, можешь объяснить мне, как работает генетика? — задал вопрос Лань Цзинъи. Лань Сычжуй покачал головой: — Если ты хочешь проверить это на Юи, у тебя нет шансов. — Да ничего особенного, — ухмыляясь, ответил Вэй Усянь. — Помнишь, по дороге сюда мы проехали мимо алкогольной лавки «Улыбка Императора»? Так вот, вчера ночью, я никак не мог уснуть, все ворочался и ворочался, и, в конце концов, не вытерпел и спустился с горы в Гусу, и купил там два сосуда с алкоголем. Сам же знаешь, в Юньмэне такого не делают. — Тогда где же они? — спросил Цзян Чэн. — Тут такое дело… — продолжил Вэй Усянь. — Я залез на стену, чтобы попасть обратно, и только-только перекинул ногу на другую сторону, как он меня застукал. — Вэй-сюн, да ты везунчик, — заметил один из юношей. — Наверное, он только что закончил медитацию и отправился на ночное патрулирование. Тебя поймали прямо на месте преступления. — Тех, кто возвращается ночью, не пускают обратно до семи утра, — сказал Цзян Чэн. — Как же он разрешил тебе войти? — Так он и не разрешил, — растерянно всплеснул руками Вэй Усянь. — Он хотел, чтобы я убрал ту ногу, что уже успел перекинуть через стену. Вот скажи мне – и как бы я это сделал? Тогда он с ловкостью кошки забрался ко мне наверх и спросил, что у меня в руках. В груди Цзян Чэна заныло от плохого предчувствия: — И что же ты ответил? Венлинг опять рассмеялась, над Цзян Чэном. — Мое плохое предчувствие, не раз спасало задницу твоего отца из всяких передряг! — серьезно причитал Цзян Чэн. Отчего девушка еще сильнее расхохоталась. — «Это «Улыбка Императора!». Давай я поделюсь с тобой, а ты сделаешь вид, что меня не видел». — В Облачных Глубинах запрещен алкоголь. Это страшное преступление, — вздохнул Цзян Чэн. — Ну вот и он сказал мне то же самое, а я спросил: «А что вообще разрешено в твоем Ордене?» В ответ он, кажется, немного разозлился и потребовал, чтобы я прочел все правила на Стене Послушания. А там их было около трех тысяч, честное слово! Да еще и написаны на Чжуаньшу! Кто вообще стал бы их читать! Вы читали? Вот и я не стал. И чего он так разозлился? — Постойте! То есть раньше правил было всего три тысячи? — в недоумении спросил Лань Цзинъи. Лань Ванцзи кивнул. — Да, да! — все думали то же самое. Они жалели, что не встретили Вэй Усяня раньше, и теперь наперебой затараторили, жалуясь на глупые и давно устаревшие ограничения, принятые в Облачных Глубинах: — У какого еще Ордена есть три тысячи правил, и ни одно из них не повторяет предыдущего?! Конечно, там есть и терпимые, например «забой скота на территории Облачных Глубин запрещен; сражаться без разрешения запрещено; беспорядочные связи запрещены; бродить по ночам запрещено; излишний шум запрещен; бегать запрещено»… Но есть ведь и такие: «смеяться без повода запрещено, сидеть недолжным образом запрещено; есть более трех мисок риса за раз запрещено…» Венлинг кивнула в знак согласия. Разумеется она знала все правила наизусть, вот только следовать им она не всегда старалась. — Как ты сказал? — внезапно перебил говорящего Вэй Усянь. — Сражаться без разрешения тоже запрещено? Цзян Чэн вновь протяжно вздохнул и ответил: — Да. Только не говори мне, что ты уже и подраться с ним успел. — Ага, успел. И мы разбили сосуд с «Улыбкой Императора. Все в унисон ахнули и досадливо хлопнули себя по ляжкам. Среди юношей тоже послышались досадливые вздохи, Венлинг разочарованно посмотрела на отца. Пусть он и хранит в тайнике «Улыбку императора» это не отменяет того, что один сосуд он все же разбил. Что ж, хуже и быть не могло, и Цзян Чэн напомнил ему: — Ты говорил про два сосуда. Где же тогда второй? — Я его выпил. — И где же ты его выпил? — спросил Цзян Чэн. — Да прямо перед ним и выпил. Я сказал: «Ладно, раз в Облачных Глубинах запрещен алкоголь, тогда я не буду заходить внутрь и выпью все, стоя на стене. Это же не будет считаться нарушением правил, да?» Ну и тогда я все выпил залпом, прямо перед ним. — А потом?.. — А потом мы подрались. — Вэй-сюн — выпалил вдруг Не Хуайсан. — Ты такой задавака. Вэй Усянь поднял брови: — Между прочим, Лань Чжань был весьма хорош. Лань Ванцзи так и замер, он почувствовал, как горят кончики ушей. Вэй Ин считал его весьма хорошим, это было очень приятно. Теплое чувство стало разливаться в его груди, если бы здесь был брат, он бы уже самодовольно улыбался и посылал ему многозначительные взгляды. В какой-то момент Ванцзи даже обрадовался, что Лань Сичэня здесь нет... Вместо него на него самодовольно смотрела Вэй Венлинг, Лань Ванцзи в который раз сделал пометку, постараться ограничить общение дочери с его братом, насколько это вообще возможно. Слишком сильно эти двое были похожи в том, что касалось понимания Ванцзи. — Тебе точно конец, Вэй-сюн! Никто и никогда еще не ставил Лань Чжаня в такое неловкое положение. Скорее всего, теперь он имеет на тебя зуб. Берегись, хоть Лань Чжань и не ходит с нами на уроки, но зато он отвечает за наказания! Но Вэй Усянь ни капельки не испугался и махнул на него рукой: — А чего мне вдруг бояться? Ведь все говорят, что он с самых юных лет был чудо-ребенком. И раз он такой одаренный, то, должно быть, уже давно выучил все, что преподает его дядя, и теперь только и занимается медитацией в уединении. Не думаю, что он найдет время, чтобы поквитаться со мной. Я… Вэй Усянь запнулся. Они как раз проходили мимо стены с выдолбленным в ней окном, и за ним увидели длинноволосого юношу в белоснежных одеждах и туго затянутой на затылке лобной лентой, сидящего с неестественно ровной спиной и словно окутанного инеем и льдом. Он окинул их холодным взглядом. Венлинг рассмеялась, над выражениями лиц ее отцов. В то время как папа был действительно напуган подобной реакцией, отец был явно раздражен, подобным нарушителем спокойствия. Вспоминая тот момент, Цзян Чэн невольно сглотнул, тот взгляд Лань Ванцзи действительно его напугал, однако впоследствии он понял, что подобным взглядом Второй молодой господин Лань, чаще всего награждает его шисюна. Вот только сейчас вспомнив то как, А-Юи чуть не перерезала ему шею, в библиотеки и каким взглядом она прожигала его, Цзян Чэн задумался о том, как неродные люди могут быть так похожи друг на друга. В ту же секунду на десять или около того ртов будто бы наложили заклятие молчания. Юноши бесшумно вошли в комнату и так же бесшумно расселись по своим местам, старательно избегая садиться за столы рядом с Лань Ванцзи. Цзян Чэн потрепал Вэй Усяня по плечу и прошептал: — Вот он и пришел за тобой. Удачи. Вэй Усянь повернул голову и увидел профиль Лань Ванцзи. Его длинные ресницы, изящно изогнутые, казались мягкими на ощупь, а осанка – идеально ровной; взгляд обращен строго вперед. Вэй Усянь подумал было, с чего начать с ним разговор, но тут в комнату вошел Лань Цижэнь. Лань Цижэнь был высок и подтянут, с такой же идеальной осанкой, что и Лань Ванцзи, и совсем не стар, хотя и носил черную длинную козлиную бородку. Кроме того, он полностью соответствовал традициям, принятым в Ордене Гусу Лань, потому имел весьма и весьма приятную наружность. Но, к сожалению, атмосфера чрезмерной педантичности и жесткости, окружающая его, давала все основания называть его стариком. В одной руке у него был свиток, и он не замедлил раскатать его, так что добрая часть бумаги оказалась на полу, и начал зачитывать правила Ордена Гусу Лань. Лица всех присутствующих постепенно мрачнели. Вэй Усянь помирал от скуки и бесцельно бродил взглядом по комнате, пока не наткнулся на Лань Ванцзи. Он поразился, каким серьезным и сосредоточенным тот был, причем не только внешне: «И как только он может слушать эту скукотищу с таким вниманием?» — Постойте... Это же не то о чем я думаю? — воскликнула Венлинг. — Твою мать. — Кажется, это мысли господина Вэя, — неловко заметил Лань Сычжуй. Заклинатели пришли одновременно в ужас и восторг. Уж теперь то они точно смогут узнать все о Старейшине Илин. Однако их посетила ужасная мысль, а чьи еще мысли могут быть показаны? Вдруг Лань Цижэнь с грохотом бросил свиток на пол и едко улыбнулся. Лани вопросительно переглянулись, даже Лань Ванцзи присутствующий в тот момент приподнял бровь. Венлинг знала, что дедушку легко вывести из себя, стоит ей лишь появиться перед ним и открыть свой рот. Однако даже ей показалось это странным. — Мне приходится повторять эти правила раз за разом, потому что никто не удосуживается их прочесть, хотя они и высечены на каменной стене. С этого момента никто не посмеет нарушать их и прикрываться незнанием. Но все равно среди вас найдутся те, кто меня не слушал. Но об этом мы поговорим позже. А сейчас… Эти слова могли относиться с равным успехом к любому в этой комнате, но чутье подсказало Вэй Усяню, что это был камень в его огород. Как он и ожидал, Лань Цижэнь произнес: — Вэй Ин. — Я, — ответил Вэй Усянь. — Ответь мне на один вопрос. Навки, демоны, призраки и монстры – это одни и те же твари? — Конечно, нет, — со смехом сказал Вэй Усянь. — Почему? В чем их различие? — Навки получаются из живых, нечеловекоподобных созданий; демоны – из живых людей; призраки – из мертвых людей; монстры – из мертвых, нечеловекоподобных созданий. — Навок и монстров часто путают. Приведи пример, как их можно отличить. — Запросто, — Вэй Усянь указал на голубовато-зеленое дерево за окном и продолжил. — Предположим, за все годы, что это дерево стоит здесь, оно впитало в себя энергию здешних книг и стало сознательным существом, которое способно причинять вред людям – это будет навка. Но если я возьму топор и срублю его, так что от него останется только пенек, и дерево превратится в сознательное существо уже после этого, – то это будет монстр. — Нужно ли это записать? — спросил Оуян Цзычжэнь. Венлинг усмехнулась. Лань Цзинъи тут же напомнил другу: — Шицзе говорила, что мы должны все держать в голове! Так что слушай внимательнее. — Кто был по профессии родоначальник Ордена Цинхэ Не? — Мясник. — Клановый узор Ордена Ланьлин Цзинь – белый пион. Какой именно сорт? — Сияние средь снегов. — Кто впервые в истории сконцентрировался на прославлении и возвышении своего клана, а не Ордена? — Родоначальник Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Мао. Венлинг заинтересовано посмотрела на дедушку, ее взгляд ему не понравился. Девчонка озвучила тоже о чем подумали все присутствующие, после подобного водопада вопросов: — Учитель Лань, вы специально хотели подловить его? Лань Цижэнь не ответил. Его беглые ответы заставили сердца присутствующих пропустить пару ударов. Они чувствовали облегчение, но в то же время молились, чтобы Вэй Усянь не запнулся, и Лань Цижэнь не начал поиски новой жертвы. Тем временем учитель продолжил: — Ты ученик Ордена Юньмэн Цзян, так что ты и должен был знать назубок все ответы на предыдущие вопросы, и тебе нет никакой причины гордиться собой. Ответь мне лучше вот на что. К примеру, жил на свете один палач, и были у него, как у всех, родители, жена и дети. За всю свою жизнь он обезглавил больше сотни человек, а сам внезапно скончался прямо посреди городской площади, и в наказание за его деяния труп палача выставили на солнце на семь дней. Вскоре затаенная злоба сделала свое дело – он восстал и начал убивать. Что нужно сделать? Венлинг замерла, ее взгляд опять остановился на Лань Цижэне. Тот переглянулся с Главой Цзян. Когда-то он сам задал тот же вопрос и Венлинг, сам не зная, что хотел доказать самому себе: что девочка похожа на отца или что нет. Венлинг почувствовала неприятную боль. Она всеми  силами старалась доказать, что в том кто ее отец нет ничего плохого, что она не собирается идти по его стопам. И когда она уже уверена, что единственный человек, кто все еще настроен критично, наконец начинает хвалить ее наравне с другими учениками, оказывается, что он проверял ее... На этот раз Вэй Усянь медлил. Все остальные подумали, что он не знает ответа, и заерзали от волнения. — Что вы на него смотрите? Я и вам этот вопрос задал. Не открывайте учебники! — забранился Лань Цижэнь. Ученики быстро убрали руки с книг, в которых они хотели подглядеть подсказку. Они тоже не знали верного ответа: безвременная кончина в толпе народа и непогребение в течение семи дней точно означали и ожесточенного призрака, и лютого мертвеца, потому было до конца неясно, как решить эту задачу. Каждый надеялся, что Лань Цижэнь спросит не его. Тот же, увидев, что Вэй Усянь по-прежнему молчал, немного подумал и сказал. — Ванцзи, скажи ему, что нужно сделать.