My little moon

Вэй Усянь был весьма горазд развлекать сам себя, особенно хорошо ему удавалось найти способ повеселиться в, казалось бы, совсем уж безнадежно унылых ситуациях. Сейчас рядом с Вэй Усянем не было никого, кроме Лань Ванцзи, так что волей-неволей ему пришлось забавляться с ним. Венлинг старалась скрыть свой смех. — Ванцзи-сюн, — позвал Вэй Усянь. Лань Ванцзи никак не отреагировал. Цзян Чэн покачал головой: — Это было твоей главной ошибкой. Вэй Усяня нельзя игнорировать. — Ванцзи. Тот как будто бы был глух. — Лань Ванцзи. — Лань Чжань! От знакомого обращения Ванцзи вздрогнул, только Вэй Ин так к нему обращался. А теперь... — Как можно было назвать Второго молодого господина Ланя, по первому имени? — были возмущены заклинатели. — Невоспитанность, — согласился Лань Цижэнь. — Какая разница по какому имени звать? — заступилась за своих отцов Венлинг. — Первое, второе, в них же можно запутаться, а если ещё и титул есть, вообще ужас! — Да что ты понимаешь девочка, — сказал Глава Оуян. — Глава Оуян, прошу вас выбирать тон, когда вы обращаетесь к моей сестре, — предупредил Лань Сычжуй. — Шицзе, я ведь тоже стал звать тебя по первому имени при первой же встречи, — согласился с Венлинг Цзинъи. — Разве нет? — Ты же знаешь, какая у меня память, но такое могло быть, — покачала головой Венлинг. Лань Ванцзи, наконец, прекратил писать и обратил на него холодный взгляд. Вэй Усянь отпрянул назад и поспешно поднял руки, словно защищаясь: — Не смотри на меня так. Я произнес твое имя только потому, что ты не отвечал, когда я звал тебя Ванцзи. Если тебя это так задело, то ты тоже можешь в ответ назвать меня по имени. — И ты действительно называешь его только по первому имени. Глава Цзян, а вы звали папу по первому имени? — Цзян Чэн вопросительно на нее посмотрел, Венлинг исправилась. — То есть, Цзян Чэн. — Я всегда звал его по вежливом имени, сестра звала «А-Сянь» разве, что отец мог назвать его Вэй Ином, но я этого не могу вспомнить... — сказал Цзян Чэн. — Почему ты спрашиваешь? Венлинг загадочно улыбнулась. — Опусти ноги, — сказал Лань Ванцзи. Вэй Усянь сидел чрезвычайно неподобающим образом: всем телом навалившись на согнутые в коленях ноги. Увидев, что его поддразнивания, наконец, достигли цели, и Лань Ванцзи заговорил, Вэй Усянь довольно захихикал про себя, будто лицезрев долгожданную луну, вышедшую из-за туч. Послушавшись Лань Ванцзи, он опустил ноги, но при этом вновь слегка поддался корпусом вперед и облокотился об стол, поэтому поза его по-прежнему считалась неблагопристойной. Затем Вэй Усянь состроил серьезную мину и спросил: — Лань Чжань, ответь мне на один вопрос. Ты... и вправду так сильно меня ненавидишь? «Значит Вэй Ин и вправду считал, что я его ненавижу...» — подумал Ванцзи. Лань Ванцзи опустил взгляд, и тени от ресниц затрепетали на его нефритовых щеках. — Ну, не будь таким букой! — торопливо добавил Вэй Усянь. — Ты сказал мне всего пару слов, и опять делаешь вид, будто меня здесь нет. Я просто хочу признать свою вину и попросить прощения. Давай, взгляни на меня. Ответа вновь не последовало, и Вэй Усянь снова заговорил: — Значит, не хочешь на меня смотреть. Ну что ж, тогда послушай. То, что произошло той ночью, – полностью моя вина. Я был неправ абсолютно во всем: я не должен был залазить на стену, не должен был пить алкоголь, и уж тем более я не должен был драться с тобой. Но клянусь! – я не специально дразнил тебя – я и вправду не читал правил твоего Ордена. Например, правила Ордена Юньмэн Цзян нигде не записаны, нам объясняли их только на словах. Если бы я знал, чем все закончится, я бы ни за что так не поступил! — Неужели в Ордене Юньмэн Цзян действительно, не учат правила? — в шоке распахнул глаза Цзинъи. — У нас есть свод правил, но младшие адепты сами выбирают каким правилам им следовать, — пояснил Цзян Чэн. — Однако есть те которым нужно следовать всегда. Например: «не убивать», «не вредить», «не предавать». Лань Ванцзи перевел взгляд на дочь, та стояла с задумчивым выражением лица, однако глаза её загорелись. Мужчина тяжело вздохнул, разумеется он знал, что Облачные Глубины не то место, где А-Юи чувствует себя дома. Он не раз замечал, как уходя на охоту она вздыхает полной грудью, а её улыбка становится ярче, а смех звонче. Наверное Юньмэн мог бы быть тем местом, что стало бы для неё домом. Тревожное чувство все равно засело у него в груди. «Я бы ни за что не выхлебал целый сосуд «Улыбки Императора» перед тобой. Вместо этого я бы припрятал его и отнес в комнату, а уж там бы поделился с остальными, и мы все вместе напились бы допьяна», — думал Вэй Усянь на самом деле. Венлинг рассмеялась над мыслями папы, и над обиженным выражением лица отца. — Но будем честны до конца – кто из нас напал первым? Ты. И если бы ты не набросился на меня, то мы бы мило поболтали и разрешили это чудовищное недоразумение. Но уж если меня кто-то ударил, я должен ударить в ответ. Так что все-таки не я один виноват… Лань Чжань, ты меня хотя бы слушаешь? Ну взгляни на меня! Молодой господин Лань? — Вэй Усянь щелкнул пальцами. — Гэгэ, порадуй же меня своим взглядом! — Пресвятые небожители... — А-Юи. — Прости отец! — извинилась Венлинг. Лань Ванцзи даже не поднял на него глаз: — Перепиши раздел еще один раз в дополнение к тем, что тебе уже наказано. Вэй Усянь перекосился всем телом: — Ну не надо… Ладно, я один во всем виноват. Лань Ванцзи беспощадно вывел его на чистую воду: — Ты вовсе не мучаешься угрызениями совести. — Ванцзи, неужели ты не понял, что совести у этого негодяя нет? — спросил Лань Цижэнь. — Она просто не передаётся у них по наследству. Венлинг осознала в чей огород был брошен камень. — Эй! — воскликнула она. — Учитель Лань, то что я ей не пользуюсь не значит, что её нет! Юноши знающие Венлинг схватились за животы от смеха. Уж у неё то совесть может и была, но пользоваться ею она иногда забывала. Вэй Усянь заканючил так, словно был напрочь лишен чувства собственного достоинства: — Простипростипростиспростипростипрости. Я могу повторять эти слова столько раз, сколько ты пожелаешь, могу даже опуститься перед тобой на колени. Лань Ванцзи положил свое перо на стол. Вэй Усянь подумал, что наконец-то ему удалось вывести Лань Чжаня из себя, и тот собирается побить его. Он только-только собрался растянуть рот в глупой ухмылке, как вдруг почувствовал, что его верхняя и нижняя губа словно склеены друг с другом, потому похихикать ему не удалось. — Отец! Ты.... Да как ты... — ахнула Венлинг. Лань Ванцзи пристыженно опустил голову. Венлинг продолжала. — Как ты мог, использовать на нем заклятие молчания? Я... Я... Даже не знаю, что сказать. Она обиженно надула губу, и показательно отвернулась от него. Заклятие молчание было тем, что Венлинг всегда не любила в клане Лань, даже больше, чем зубрежка правил. Радостное выражение спало с его лица. — Мфм? Мфммфмфммфм!!! — силился заговорить Вэй Усянь. Лань Ванцзи закрыл глаза, мягко выдохнул, а затем открыл их вновь, и лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым. Он взял в руки перо, как будто бы ничего и не произошло. Вэй Усянь уже давно знал о существовании столь горячо ненавидимого им заклятия молчания клана Лань, но все равно отказывался верить в свою неудачу. Он не оставлял попыток открыть рот, и в кровь расцарапал уголки губ, однако все было впустую. Тогда Вэй Усянь схватил лист бумаги, перо его словно птица запорхало в руке, и уже через несколько мгновений он предъявил результат Лань Ванцзи. Тот мельком взглянул на него. — Убожество, — ответил Лань Чжань, скомкал бумагу и выбросил прочь. Венлинг повернулась к Цзинъи: — Считай сколько раз Ханьгуан-цзюнь скажет «убожество» в адрес Вэй Усяня. — Зачем? — поинтересовался Лань Цзинъи. — Увидишь, — усмехнулась Венлинг. Вэй Усянь так взбесился, что перекрутился по бамбуковой циновке, затем вскарабкался обратно за стол, настрочил еще одну записку и с грохотом плюхнул ее перед Лань Ванцзи. Но ее постигла та же участь – Лань Чжань смял бумагу и выбросил прочь. Лань Ванцзи обратился к дочери: — Эти записи, все еще лежат у меня... Лань Ванцзи снял заклятие молчания, только когда Вэй Усянь закончил переписывать правила. На следующий день, когда он вновь пришел в библиотеку, кто-то уже убрал всю скомканную бумагу. — Я знаю, отец, — смягчилась Венлинг. Однако жизнь ничему не учила Вэй Усяня, и стоило его ранам затянуться, как он тут же забывал, как их получил поэтому хотя в первый день он неимоверно страдал от заклятия молчания, язык его вновь зачесался уже через несколько минут. От подобного высказывания люди, что знали Вэй Усяня лично почувствовали себя неприятно. Уж кому как не им знать, что раны для Вэй Усяня не имели никакого значения, если не находились на ком-то другом. Он успел ляпнуть лишь пару беспечных фраз, как Лань Ванцзи снова его утихомирил. И вновь он не смог открыть рта, как ни пытался, и вновь накарябал что-то на бумаге и шмякнул перед Лань Чжанем, который все так же невозмутимо скомкал лист и выбросил прочь. История повторилась и на третий день. Венлинг тяжело вздохнула, видимо ей предстоит нелегкая задача, наблюдать за развитием взаимоотношений ее отцов... Неужели все отношения такие сложные? Лань Ванцзи снова и снова накладывал на него заклятие молчания. Но в последний день «размышлений Вэй Ина о своем недостойном поведении» он вдруг заметил, что Вэй Усянь будто не такой, как обычно. Вспомнив, что последовало дальше Лань Ванцзи опустил голову вниз и... Прикрыл голову рукавом...?! — Отец? — Венлинг переглянулась с братом. — Ванцзи? — настороженно спросил Лань Цижэнь. — Ой... — неожиданно ахнул Глава Не. У Цзян Чэна нервно дернулся глаз: — Только не говори, что это то о чем я думаю? — Я ничего не знаю Цзян-сюн! — запричитал Не Хуайсан. Цзян Чэн потер точку между бровей. Младшее поколение с удивлением переводило взгляд с одного мужчины на другого, смотреть на Ханьгуан-Цзюня, они боялись. — Почему мне кажется, что что-то сейчас будет... — спросил Цзинь Лин. — Потому что так и есть, — по опыту ответил Цзинъи. За все время нахождения в Облачных Глубинах Вэй Усянь оставлял свой меч где ни попадя и никогда не носил его подобающим образом. Заклинатели запричитали, в последние годы Вэй Усянь также пренебрегал ношению меча, окончательно отступив от светлого пути. Вэй Венлинг не задумываясь посмотрела на висящий у нее на поясе Суйбянь. Однако сегодня он взял его с собой и с грохотом бросил на стол. Он даже сразу приступил к заданию вместо того, чтобы, как обычно, без устали задирать Лань Ванцзи всеми доступными способами. Вэй Усянь вел себя так смирно, что становилось не по себе. На этот раз у Лань Ванцзи не было причины накладывать на него заклятия молчания, так что он время от времени поглядывал на Вэй Усяня, не веря, что тот, наконец, решил вести себя прилично. И предчувствие его не обмануло: посидев спокойно всего ничего, Вэй Усянь повторил свои прошлые действия и передал Лань Ванцзи лист бумаги. — Я был прав! — воскликнул Цзинь Лин. Лань Цзинъи покачал головой: — Это еще не все... Вначале Лань Ванцзи подумал, что это очередной набор бестолковых фраз, но, скользнув по бумаге случайным взглядом, он с удивлением обнаружил поразительно живое и реалистичное изображение юноши, чинно и благородно читающего у окна. Это был не кто иной, как он сам. — Какие изящные линии, а эта игра света и тени, — воскликнул Не Хуайсан. — О Вэй-сюн, какой же талант пропал... Глава Не откинулся на плечо ближайшего адепта, после чего послышались громкие всхлипы. Заклинатели приняли решение отвернуться от этого зрелища. Видя, что Лань Чжань не отводит взгляда, Вэй Усянь расплылся в улыбке и, мягко подмигнув, поднял одну бровь. Никакие слова не требовались – вопрос был написан у него на лице: — Тебе нравится? Правда, похоже на тебя? — Вместо того чтобы с пользой потратить время и переписать, наконец, заданные разделы, ты занимаешься мазней, — не спеша проговорил Лань Ванцзи. — Я думаю, день окончания твоего наказания никогда не настанет. — Отец, а отец, тебе ведь и вправду понравился рисунок? — расплылась в улыбке Венлинг. Чуть тише она добавила. — Не зря же он хранится в тайнике. Лань Ванцзи кивнул. Вэй Усянь подул на еще не высохшие чернила и мимоходом заметил: — Я уже со всем покончил, так что завтра я сюда не приду! Тонкие пальцы Лань Ванцзи, казалось, замерли на миг, не успев перелистнуть очередную желтоватую страницу фолианта, и на этот раз Вэй Усянь даже не подвергся очередному заклятию молчания. — А.. Я.. А.. К.. Я... А... — Шицзе? — посмотрел на сестру Цзинъи. Венлинг застыла глядя на младшую версию отца, девушка только и делала, что открывала рот, не произнося ни слова. — Юи? Хей! Приди в себя! — Цзинь Лин пощелкал перед ее глазами плальцами, но Венлинг не могла вымолвить и слова, юноша переглянулся с Сычжуем. — И часто так? — Иногда бывает... — вздохнул Сычжуй. Поняв, что Лань Чжань больше никак не собирается реагировать, Вэй Усянь небрежно бросил перед ним рисунок: — Это тебе. — Рисунок приземлился на циновку, но Лань Ванцзи не изъявил никакого желания поднять его. Обычно все каракули Вэй Усяня, в которых он ругал Лань Чжаня, просил, умолял, подлизывался, извинялся и писал еще множество бестолковых фраз, оказывались смятыми в ком и выброшенными прочь. Вэй Усянь уже привык к заведенному порядку и ничуть не возражал. Вдруг он неожиданно произнес: — Я забыл кое-что добавить. Сказав так, он взял в руки перо и бумагу и сделал несколько широких мазков. Вэй Усянь взглянул на рисунок, потом на своего натурщика, и свалился на пол со смеху. Лань Ванцзи отложил в сторону книгу и увидел, что Вэй Усянь пририсовал ему в волосах цветок. Уголки его губ будто едва заметно вздрогнули. Венлинг стоило больших усилий, чтобы не завизжать, от этой сцены. Её отцу в самом деле понравился рисунок, если бы не его чопорность, папа бы мог лицезреть его улыбку! Вэй Усянь вскарабкался обратно за стол и сказал, прежде чем Лань Ванцзи успел открыть рот: — Убожество, я угадал? Я же знаю, что ты хочешь сказать. Может быть, уже придумаешь что-то другое? Или добавишь еще хоть слово? — Крайнее убожество, — холодно ответил Лань Ванцзи. Венлинг пришла в себя, ее душа негодовала: — Знай, что после того как мы выйдем отсюда, я все расскажу дяде! Лань Ванцзи уже представлял, что может сказать его брат, на это все... — Так значит, ты все-таки добавил еще одно слово! — захлопал в ладоши Вэй Усянь. — Ну что ж, спасибо! — Только Вэй-сюн, мог радоваться тому, как его назвали «крайним убожеством» — тяжело вздохнул Не Хуайсан. От этих слов Лань Ванцзи и Цзян Чэн одновременно вздрогнули, это был булыжник брошенный в их огород. Венлинг покосилась на Сан-гэ, тот стоял прикрыв лицо веером. Со стороны могло показаться, что он глубоко огорчён тем фактом, вот только его глаза продолжали недобро стрелять в сторону Главы Цзян и Ханьгуан-цзюня. — Сан-гэ, если обращать внимание на каждые слова произнесенные в твой адрес, так недалеко и до паранойи, — невинно заметила Венлинг. — Папа никогда не обращал на это внимание, к тому же тебе ли не знать, что подобные слова, не всегда бывают истинной. — Конечно-конечно, — закивал Не Хуайсан. — Вэй-сюн, никогда не обращал на такое внимание, он был выше этого. Лань Ванцзи и Венлинг кивнули, в то время как Цзян Чэн в который раз напомнил себе, что его шисюн был лучше него. Лань Ванцзи отвел глаза, взял книгу, вновь открыл ее перед собой, и, едва взглянув на страницы, отшвырнул фолиант прочь, словно опаленный пламенем. Венлинг вопросительно вскинула бровь. Однако в ту же секунду, как она посмотрела на трактаты, брат прикрыл ей глаза. — Эй! — недовольно воскликнула Венлинг. Лань Сычжуй не обратил внимание на недовольство сестры, юноша пытался вспомнить, где видел подобное раньше. «Этот трюк кажется знакомым...» Все это время Лань Ванцзи читал буддистские трактаты, но, вновь раскрыв книгу, Лань Ванцзи увидел обнаженные тела, переплетенные в экстазе, что было совершенно невыносимым зрелищем для его глаз. Вместо старинного фолианта, что он изучал до этого, кто-то подложил книгу порнографического содержания с обложкой, имитирующей буддистский трактат. — Лучше бы прикрыл глаза Цзинъи! — скинула руку Сычжуя Венлинг. — Будто там можно было найти что-то интересное! Недовольный взгляд отца и брата она проигнорировала, вместо этого гордо вскинула голову, и послала Главе Цзян и Не ободряющую улыбку. У обоих мужчин по спинам пробежали мурашки. В тот день Лань Ванцзи был страшно зол на Вэй Усяня. Что будет если он узнает... Даже человек без мозгов с легкостью бы догадался, кто был зачинщиком столь непотребного действа. Кто-то улучил момент, когда Лань Ванцзи отвлекся на рисунок, и подменил книгу. Вэй Усянь даже не потрудился скрыть своей причастности, а просто заколотил руками по столу и зашелся в истерическом смехе: — Хахахахахахахахахахахаха! Книга, отброшенная Лань Ванцзи, улетела в одну сторону, а сам он в мгновение ока очутился в другом конце библиотеки, подальше от нее, будто бы чудом убежав от ядовитых змей или скорпионов, и в ярости прогрохотал оттуда: — Вэй Ин!!!.. Венлинг расхохоталась. Лань Ванцзи старался сделать вид, что ему все равно на то что происходит в проекции, однако его красные уши говорили сами за себя. Вэй Усянь почти закатился под стол от смеха и с трудом поднял руку: — Я! Лань Ванцзи тут же обнажил свой меч, Бичэнь. Вэй Усянь впервые видел его настолько потерявшим над собой контроль, так что он тоже поспешно схватил свой. Вытащив меч из ножен на треть, он напомнил Лань Ванцзи: — Достоинство! Молодой господин Лань! Веди себя с достоинством! Я тоже принес сегодня свой меч, и разве будет пристойно, если мы вдруг начнем сражаться прямо в библиотеке? Вэй Усянь знал, что Лань Ванцзи скроет свое смущение гневом, так что предусмотрительно прихватил с собой меч для самообороны, чтобы Лань Чжань не пронзил его ненароком насквозь. Сейчас лезвие его меча было направлено точно на Вэй Усяня, а светлые глаза метали молнии: — Да что ты за человек такой?! — А что я за человек? Я мужчина! — ответил Вэй Усянь. Молодое поколение старательно прятало свой смех, среди Ланей послышался кашель. Лань Цижэнь скрипел зубами, продолжая посылать в сторону Вэй Усяня проклятия. — Ты бесстыдник! — яростно отчеканил Лань Ванцзи. — А чего мне стыдиться? — парировал Вэй Усянь. — Только не говори мне, что ты не видел ничего подобного раньше. Я все равно тебе не поверю! Слабым местом Лань Ванцзи было его абсолютное неумение спорить. Он помолчал несколько секунд, пытаясь обуздать свои эмоции, затем вновь направил меч на Вэй Усяня и бесстрастно сказал: — Ты, на улицу! Мы уже сражались раньше. Вэй Усянь притворился покорной овечкой и сокрушенно покачал головой: — Нет, никак не получится. Разве ты не знал, молодой господин Лань? В Облачных Глубинах запрещено сражаться без разрешения. Он поднял было с пола книгу порнографического содержания, но Лань Ванцзи опередил его и вырвал ее у него из рук. Вэй Усянь быстро сообразил, что тот хочет доложить на него учителю и в подтверждение своих слов предъявить книгу. Он небрежно произнес: — Зачем это ты отобрал ее? Выходит, тебе все-таки понравилось? Если так, то вовсе нет нужды столь яростно бороться за нее со мной, все-таки я позаимствовал ее специально для тебя. А теперь, раз уж ты так высоко оценил литературу, что я тебе преподнес, то мы просто обязаны стать друзьями. Может быть, нам стоит обменяться мнениями о прочитанном… Тут уже Венлинг стало неловко... Лань Ванцзи побелел, словно лист бумаги. Он отчеканил, тщательно выговаривая слова: — Я. Не. Буду. Это. Читать. Вэй Усянь продолжал намерено извращать ситуацию: — Если не хочешь читать, то зачем тогда схватил? Хочешь припрятать и насладиться в одиночестве, да? Прости, но я не могу тебе этого позволить. Я позаимствовал ее кое у кого, и мне придется вернуть ее, когда ты все прочтешь… Не Хуайсан старательно игнорировал насмешливый взгляд серых глаз. — Эй, эй, эй, стой на месте! Ты слишком близко, я начинаю нервничать. Давай мило побеседуем. Ты же никому не собираешься отдавать ее, или все-таки собираешься? Кому? Ста… Твоему дяде? Второй молодой господин Лань, думаешь, литературу такого рода можно показывать старшим? Он ведь точно подумает, что ты ее уже прочел. А с таким безэмоциональным лицом, как у тебя, ты просто-напросто умрешь от стыда… Лань Ванцзи наполнил свою правую руку светлой энергией, и книга рассыпалась на бесчисленное множество обрывков, мягко спланировавших на пол. Среди юношей послышалось огорченные вздохи, кто осмелился сказать: — Такая ценность пропала... Однако посланные в его сторону взгляды старших заклинателей, заставили того замолчать. Вэй Усянь с облегчением отметил про себя, что теперь все доказательства против него уничтожены, и с фальшивым сожалением сказал: — Какая потеря! Затем он снял со своих волос клочок бумаги и помахал им перед совершенно белым Лань Ванцзи, клокочущим от ярости: -— Лань Чжань, ты замечателен во всем, но вот только чересчур уж любишь швыряться вещами. Вот скажи мне, сколько скомканной бумаги ты раскидал по углам за эти дни? А сегодня тебе и этого показалось мало – ты еще и разорвал целую книгу. Ты разорвал – тебе и убирать. Я и не подумаю тебе помогать. Конечно же, он никогда и не помогал ему. Лань Ванцзи изо всех сил старался как-то примириться с Вэй Усянем, но сейчас его терпение лопнуло, и он резко выкрикнул: — Пошел прочь! Эти слова заставили Венлинг придвинуться ближе к отцу. Лань Ванцзи стоял смотря на младшие версии их с Вэй Ином. Это были те самые слова, которые Вэй Ин сказал ему в пещере... Когда он услышал их, он забыл сколько раз сам говорил Вэй Ину подобное. «Сколько раз он говорил их ему? Сколько раз Вэй Ин лишь смеялся и продолжал приходить?» Лань Ванцзи закрыл глаза, когда почувствовал, как кто-то взял его за руку. Как и тогда шестнадцать лет назад, на него смотрели две пары глаз. Юи и Юань смотрели на него с беспокойством. Ванцзи взял себя в руки. Им предстоит увидеть правду, какой бы она не была... Он должен взять себя в руки, то что они увидят обязательно коснётся его детей, и он должен быть рядом с ними. Сжав в ответ руку Венлинг, Лань Ванцзи кивнул. Вэй Усянь ответил: — Ну и ну, ты только посмотри на себя, Лань Чжань. Все-то думают, что ты благородный человек, чистейшая из жемчужин, который умеет вести себя с достоинством, а, оказывается, вот оно как. Ты разве не знал, что в Облачных Глубинах запрещен шум? И ты мне прямо так и сказал – «Пошел прочь!» Впервые ли ты говоришь кому-то подобное… Лань Чжань вновь обнажил меч и пошел на него. Вэй Усянь торопливо запрыгнул на подоконник: — Ну идти прочь, так идти прочь. В конце концов, я в этом исключительно хорош. Можешь не провожать! Несмотря на напряжённо молчание, со всех сторон послышалось смешки. Те кто знал и учился с Вэй Усянем в Облачных Глубинах, не сговариваясь согласились. Он спрыгнул вниз на улицу и, хохоча, как настоящий сумасшедший, скрылся в лесу. Там его уже поджидала группа людей. — Ну как все прошло? Он видел книгу? И как отреагировал? — спрашивал Не Хуайсан. Взгляд золотых глаз пронзил Главу Не насквозь, громко вскрикнув он спрятался за спиной Цзян Чэна. — Спаси меня, Цзян-сюн! — прошептал он. Вэй Усянь ответил: — Как отреагировал? Хм! А вы разве не слышали, как громко он вопил? Не Хуайсан был переполнен щенячьим восторгом: — Я, я слышал: он сказал тебе идти прочь! Вэй-сюн, я впервые в жизни слышу, чтобы Лань Ванцзи сказал кому-то «идти прочь!» Как тебе это удалось? Чувство глубокого удовлетворения читалось на лице Вэй Усяня: — Первым быть всегда приятно, что ни говори. Вы же видели, да? Все самообладание и достоинство второго молодого господина Лань, за что его так прославляют старшие, оказались бесполезными против меня. Цзян Чэн потемнел лицом и заворчал: — И чем ты так гордишься?! Чем здесь вообще можно гордиться?! Думаешь, то, что тебя прогнали – это повод для радости? Ты так позоришь наш Орден своими поступками! Пронизывающий взгляд серых глаз, заставил Цзян Чэна прошептать: — Кто же спасёт меня? Вэй Усянь сказал: — Я вправду хотел перед ним извиниться, но он вечно делал вид, что я для него – пустое место. Он так долго мучил меня заклятием молчания, так что плохого в том, что и я немного над ним поиздевался? Я вручил ему книгу с самыми лучшими намерениями. Не-сюн, мне очень жаль твоей драгоценной порнографии. Я даже не успел дочитать ее – так она была хороша! А Лань Чжань совсем ничего не понимает в дружеских отношениях. Я дал ему такую занятную книгу, а он все равно остался недоволен. И на что ему только такое красивое лицо. Пока Лань Ванцзи обдумывал последнее предложение, Венлинг задумалась. — Сан-гэ,ты до сих пор продаёшь порнографию? — спросила она. Полные презрения взгляды были направлены на Незнайку. Венлинг же с интересом ждала ответа. Не Хуайсан выглянул из-за спины Цзян Чэна и покачал головой: — А-Юи, то было в юности... Теперь же статус не позволяет. — Конечно же, Глава Не, — усмехнулась Венлинг. — Мне ли об этом не знать. Озорные искорки в глазах Венлинг заставили Цзян Чэна ткнуть Не Хуайсана локтем. Тот ойкнул: — Цзян-сюн... — Ты показывал А-Юи свои сборники?! — прошипел Цзян Чэн. — Она сама их нашла! — пожаловался Не Хуайсан. — Не нужно ни о чем жалеть! — выпалил Не Хуайсан. — Я могу дать тебе таких книг столько, сколько пожелаешь! — Ты серьезно задел и Лань Ванцзи, и Лань Цижэня. Так что завтра готовься к смерти! — хмыкнул Цзян Чэн. — И никто даже не подумает тебя хоронить! Вэй Усянь обвил рукой плечи Цзян Чэна: — Да какая теперь разница, я все равно уже раздразнил его. А ты уже столько раз меня хоронил, так что придется похоронить еще разочек! Цзян Чэн ответил ему пинком: — Кыш, кыш! В следующий раз даже знать не хочу, когда ты задумаешь нечто подобное! И смотреть меня тоже не зови! Неприятный груз осел в душе Цзян Чэна. Сколько раз он так говорил? Наверное столько же сколько и вытаскивал его из этих передряг, столько же сколько и сам в них участвовал. А что в итоге? В итоге он остался один.