My little moon

— Ой! — удивился Цзинъи быстрой смене обстановки. — Это Облачные Глубины? Венлинг кивнула. За пределами гор царил палящий июнь. В горах же скрывался потаённый тихий мир, где между небом и землёй разливалась прохлада. Снаружи ланьши в соответствующей правилам позе стояли две фигуры в белых одеяниях. Этими мужчинами, стоящими в подобающей позе, являлись Лань Сичэнь и Лань Ванцзи. В стойке на руках. — Что это они делают? — спросил Цзычжэнь. — Тренируют стойки на руках, — ответил Сычжуй. — Это базовая тренировка всех адептов. Цзычжэнь припомнил, то как Венлинг чуть не сломала ему руку, стоило ей увидеть собаку. — Ты тоже так тренируешься?! — воскликнул он, Венлинг пожала плечами. — Разумеется. К твоему сведению в четырнадцать лет, я уже могла стоять на равных с отцом и дядей, — гордо сказала Венлинг. — Если они конечно мне не поддаются. Она укоризненно перевела взгляд на отца. Заставив Цзычжэня рассмеяться. Налетел порыв ветра, полы белых одежд мягко затрепетали, но сами мужчины даже не пошевелились. Никто из них не произносил ни слова, будто погрузился в глубокую медитацию. Здесь единственными звуками было журчание источника и шелест крыльев певчих птиц, которые лишь оттеняли тишину вокруг, делая её более звенящей. Как вдруг послышался голос Лань Ванцзи: — Брат. Лань Сичэнь плавно вышел из состояния медитации. — Что такое? — спросил Лань Сичэнь, глядя прямо перед собой. Помолчав секунду, Лань Ванцзи спросил: — Ты когда-нибудь собирал лотосы? Лань Сичэнь повернул голову. — …Нет. — Ой, мама, — Венлинг с озорством посмотрела на отца. — После этого ты ездил в Юньмэн? Лань Ванцзи не хотя кивнул, он прекрасно помнил, что тогда было. И готов с радостью рассказать это А-Юи, но не готов смотреть это в присутствии других заклинателей. Если адепты Ордена Гусу Лань желали поесть лотосов, разумеется, им не приходилось собирать их самим. — Скукотища! — протянули адепты Цзян. Лани невольно им позавидовали. Венлинг наблюдая за этим, решила поговорить с дядей об обмене опытом между адептами Юньмэн Цзян и Гусу Лань. Уверенна им это идея придётся по вкусу! Лань Ванцзи чуть склонил голову: — Брат, ты знаешь… — О чём? — Отцветшие лотосы со стеблями вкуснее, чем без стебля. — Только не говори, что и ты поверил этому идиоту! — простонал Цзян Чэн, Лань Ванцзи отметил, что упрёка в его голосе не было, лишь сочувствие. — Я повёлся на это, когда мне было десять! А шиди только и делали, что рвали их с длинными стеблями. — Папа был очень убедительным, — заметила Венлинг. — Да? Я о таком не слышал. А почему ты вдруг заговорил об этом? — Потому что отец вспомнил о папе, — улыбнулась Венлинг, заставив уши Лань Ванцзи покраснеть. — Просто так. Время, меняем руку. Оба, не производя никакого шума, поменяли правую руку, на которой стояли, на левую. Движения их были идеально отточены, положение в высшей степени устойчиво. — Ты тоже так можешь, — Цзинь Лин подергал Сычжуя за рукав, юноша кивнул. Лань Сичэнь собирался спросить ещё, но тут обратил внимание на что-то другое и улыбнулся: — Ванцзи, к тебе гость. — Ииииии, — раздался радостный писк Венлинг. На край деревянной веранды неторопливо забрался пушистый белый кролик. Подёргивая розовым носом, зверёк ткнулся в левую руку Лань Ванцзи, на которой тот стоял. Лань Цижэнь прекрасно знал, что эти кролики останутся в Гусу на долго, как и их потомки. — Я же говорила, что они тебя просто обожают! — указала на эту картину рукой девушка. — Это те самые, что подарил Вэй Усянь? — спросил Цзян Чэн. — Однако, это очень романтично! – произнёс Не Хуайсан. На Главу Не тут же обернулась вопросительные взгляды, тот тут же скрылся за веером. — Да, — ответил Лань Ванцзи. Когда недоуменные и шокированные взгляды обратились на Ханьгуан-Цзюня, уши мужчины густо покраснели, и он сказал. — Это те самые кролики. Послышались вздохи облегчения, заставившие Венлинг усмехнуться. «О вам ещё многое предстоит увидеть!» — И как он узнал, что ты здесь? — спросил Лань Сичэнь. Лань Ванцзи же сказал кролику: — Уходи. — Грубо, — буркнула Венлинг. Белый кролик, впрочем, не послушался. Он ухватил зубами кончик лобной ленты Лань Ванцзи и с силой потянул, как будто хотел утащить юношу за собой. Если учесть, что кролики были подарены Вэй Усянем, что снял ленту Лань Ванцзи на соревновании лучников... Довольно иронично получается. — Видно, он хочет побыть с тобой, — спокойно произнёс Лань Сичэнь. Кролик, которому не удалось сдвинуть человека с места, сердито попрыгал вокруг них. Лань Сичэню это показалось забавным. — Это тот… самый шумный кролик? — Туфэй, — опознала кролика Венлинг, Лань Ванцзи кивнул. — Слишком шумный. — Ну и пусть, ведь он такой милый. Младшее поколение тут же закивало, в знак согласия. — Я помню, их было двое, они ведь часто бегали вместе? Почему же пришёл только один? Второй, наверное, любит тишину и не хочет выходить гулять? — Они определённо, кого-то мне напоминают, — протянула Венлинг. — Отца и господина Вэя, — подсказал Сычжуй. Венлинг переглянулась с отцом и они оба уставились на юношу. Тот улыбнувшись им пожал плечами. Кажется их всех ожидает долгий разговор после всего этого. — Он тоже придёт. И в самом деле, не прошло и пары минут, как на краю веранды показалась ещё одна белоснежная мордашка. Второй кролик тоже пришёл следом, в поисках своего напарника. — Как его зовут? — спросил Цзинь Лин. — Жонг, — ответила Венлинг. — Не смотри на меня так! Эти имена выбирал отец. Мои куда проще! Два белоснежных комочка принялись гоняться друг за другом, и в конце концов выбрали место, где спокойно улеглись рядом — возле левой руки Лань Ванцзи. — Я должен зарисовать эту картину! — восторженно сказал Не Хуайсан. — Это будет настоящим произведением искусства! Лань Цижэнь послал в сторону бывшего ученика неодобрительный взгляд. Картина того, как парочка кроликов возится и трётся друг о друга, даже если смотреть на неё вниз головой, представляла собой довольно милое зрелище. — Как их зовут? — спросил Лань Сичэнь. Лань Ванцзи покачал головой. Не ясно только, что означал его ответ — у кроликов не было имён или же он просто не желал говорить? Лань Сичэнь, впрочем, сказал: — В прошлый раз я слышал, как ты звал их. — От дяди нечего не скрыть! — усмехнулась Венлинг. — Мгм. — … Венлинг с удовольствием заметила, как уши отца покраснели. — Очень хорошие имена, — совершенно искренне заверил Лань Сичэнь. — Им подходит. — Лань Ванцзи поменял руку. Лань Сичэнь заметил: — Время ещё не вышло. Тогда Лань Ванцзи безмолвно поменял руку обратно. Спустя полчаса, когда время вышло, они закончили тренировку стойки на руках и вернулись в яши, где можно было отдохнуть в спокойствии. — Ханьгуан-Цзюнь, сколько всего Вы стояли? — неожиданно спросил Цзинь Лин. Лань Ванцзи посмотрел на дочь, та одним взглядом сказала ему не игнорировать Цзинь Лина. — Два часа. Рот Цзинь Лина должно быть протянули к полу. Слуга принёс им охлаждённый арбуз, чтобы утолить жару. С арбуза срезали кожуру, порезали мякоть ровными кусочками и разложили на яшмовом блюде. Красные, просвечивающие на солнце дольки радовали взгляд. Братья сидели коленями на циновке и тихо переговаривались, обсуждая результаты вчерашних занятий и приступив к лёгкой трапезе. Лань Сичэнь взял дольку арбуза, однако тут же остановился, увидев, как Лань Ванцзи смотрит на блюдо неясным задумчивым взглядом. — О нет, — протянул Цзян Чэн. Не обманув его предчувствий, Лань Ванцзи заговорил: — Брат. — Что такое? — Ты когда-нибудь ел арбузные корки? — Разве арбузные корки можно есть? — в недоумении переспросил Лань Сичэнь. — Я слышал, их можно пожарить, — спустя пару мгновений ответил Лань Ванцзи. Венлинг не знала плакать ей или смеяться. — Может быть. — Говорят, на вкус весьма неплохо. — Я не пробовал. — Я тоже. — Мм… — протянул Лань Сичэнь. — Хочешь, попросим кого-нибудь приготовить? Подумав, Лань Ванцзи с серьёзным выражением лица покачал головой. Лань Сичэнь облегчённо вздохнул. Что-то подсказало ему, что совершенно нет нужды задавать вопрос «Кто тебе такое сказал?». — Глава Лань кажется все понял, — заметил Цзычжэнь. — Мгм, — ответила Венлинг. Юноша вопросительно на нее посмотрел. — Ой, задумалась. Да от дяди ничего не скрыть, а даже если попытается, все равно расскажешь ему. Да А-Юань? — Тебя долго не было, и я беспокоился, — заметил Сычжуй. — А я и нечего не говорила, просто привела пример, — невинно улыбнулась Венлинг. На следующий день Лань Ванцзи в одиночестве спустился с гор. Он вовсе не так редко покидал обитель, но вот чтобы в одиночку отправиться на оживлённый рынок — такое случалось нечасто. Люди то и дело сновали по улицам. Ни в резиденциях именитых кланов заклинателей, ни во время ночной охоты в горах ему не приходилось видеть такое огромное множество людей. Венлинг понимала чувства отца в тот момент, может она и была куда общительнее его, это не менял того факта, что в первый раз её по-настоящему напугала такая жизнь. Даже на многолюдных Советах Кланов большое количество участников было упорядоченным и контролируемым. А не как здесь — в толпе яблоку негде было упасть, и казалось совершенно обычным явлением, если кто-то на ходу наступал другому на ногу или врезался в чью-то повозку. Лань Ванцзи никогда не нравилось прикасаться к другим людям, и в подобной обстановке он на мгновение опешил, однако это не заставило его отступить — он твёрдо решил найти человека, у которого можно спросить дорогу. — Когда я в первый раз оказалась на рыночной площади Юньмэна, мне показалось все очень интересным и оживленным, но тогда со мной был Чу Минж и Лю Янг с У Мином. Когда же вечером я ждала Чу Минжа, мне было не по себе от того, как многие смотрели на меня и снова ли туда–сюда. Лань Ванцзи кивнул дочери. Сейчас он уже спокойнее переносил подобные выходы из Гусу. Но тогда это было очень непривычно. К несчастью, за довольно долгое время поиски так и не увенчались успехом. Лань Ванцзи лишь тогда заметил, что не только он не желает приближаться к посторонним людям — они точно так же не горят желанием приближаться к нему. Дело в том, что он всем своим видом нисколько не вписывался в шумную обстановку рынка — без единого пятнышка, да ещё с мечом за спиной. Мелкие торговцы, крестьяне и просто зеваки крайне редко могли увидеть здесь подобного ему молодого господина из клана заклинателей, поэтому все они в спешке разбегались с его пути. Кто-то боялся, что этот молодой господин — задиристый аристократ, никому не хотелось по неосторожности навлечь на себя его гнев; кого-то пугало суровое отчуждённое выражение его лица, ведь сам Лань Сичэнь когда-то шутил, что на шесть чи вокруг Лань Ванцзи наступают холода, а земля вымерзает, не рождая ни травинки. Только пришедшие на рынок за покупками девушки, когда Лань Ванцзи проходил мимо, не могли бороться ни с желанием посмотреть на него, ни с боязнью смотреть слишком долго — притворялись, что чем-то заняты и опускали глаза, время от времени поглядывая на него украдкой. А когда молодой господин проходил, собирались в стайки за его спиной и смущённо хихикали. Венлинг смерила их презрительным взглядом. «Не вашего поле ягодка!» Лань Ванцзи пришлось долго бродить по улицам, прежде чем он увидел старушку, что мела дорогу перед главными воротами чьего-то дома, и спросил её: — Простите, где я могу найти ближайший лотосовый пруд? — Так вот, что ты делаешь! — поняла Венлинг, и не могла не умилиться этому. Её отец просто золото. Старушка плохо видела, к тому же пыль застилала ей глаза — она не могла рассмотреть, кто стоит перед ней поэтому тяжело дыша, ответила: — В восьми-девяти ли отсюда живёт один человек, у него лотосовый пруд на несколько десятков му. Лань Ванцзи кивнул: — Благодарю. — Молодой господин, только в тот пруд вечером запрещено приходить, — добавила старушка. — Если хотите погулять там, идите скорее, пока не стемнело. — Благодарю, — снова произнёс Лань Ванцзи. Он хотел было уйти, но увидел, что старушка взяла длинный бамбуковый шест и никак не может сбить застрявшую на карнизе крыши сухую ветку. Тогда Лань Ванцзи сложил пальцы и указал наверх, после чего Ци меча, прорезая воздух, сбила ветку с крыши. Затем юноша развернулся и ушёл. Лань Цижэнь одарил младшего племянника гордой улыбкой. Пеший путь в восемь-девять ли не являлся для Лань Ванцзи таким уж далёким расстоянием. Поэтому он направился вперёд, туда, куда указала ему старушка. Спустя одну ли он покинул рынок; ещё через одну людских жилищ стало заметно меньше; на четвёртую ли вокруг остались лишь синие горы да зелёные поля, устланные тропинками вдоль и поперёк. Иногда попадались перекошенные домишки, из которых в воздух поднимались такие же кривые струйки дыма. На гребнях рисовых полей встречались вымазанные грязью ребятишки с завязанными на макушках косичками, устремлёнными к небу. Дети копались в земле и игрались грязью, звонко посмеиваясь и стараясь вымазать товарищей. Окружающие картины обладали особым очарованием природы, поэтому Лань Ванцзи остановился, любуясь пейзажем, но вскоре оказался замеченным — грязные ребятишки были ещё маленькими, боялись незнакомцев, поэтому тут же разбежались, только их и видели. Тогда Лань Ванцзи сдвинулся с места и продолжил путь. Пройдя пять ли, он ощутил прохладу на лице — это навстречу летели принесённые лёгким дуновением ветра брызги дождя. Лань Ванцзи посмотрел на небо. И в самом деле — над ним уже нависали серые клубящиеся облака. Юноша тут же ускорил шаг, но дождь всё же оказался быстрее. Неожиданно он увидел впереди у края поля группу из пятерых-шестерых человек. Брызги дождя уже обернулись тяжёлыми каплями, а люди не открывали зонт, даже не заслонялись руками. Они будто стояли вокруг чего-то, совершенно не обращая внимания ни на что другое. Лань Ванцзи подошёл ближе и увидел лежащего на земле крестьянина, который стонал от боли. Раздались звуки сочувствия. Внимательно прислушавшись, Лань Ванцзи понял, что произошло. Когда мужчина работал в поле, его боднула корова другого крестьянина, и теперь он не мог подняться, вот только не ясно, повредил он спину или же сломал ногу. Виновницу происшествия прогнали подальше на край поля, и теперь она помахивала хвостом, опустив голову и опасаясь подойти ближе. Хозяин коровы убежал на поиски лекаря, остальные не решались переносить пострадавшего, боясь, что могут навредить, поэтому лишь обеспокоенно присматривали за ним. Вот только погода испортилась — начал накрапывать дождь, который сперва только моросил, что было терпимо, но вскоре начал прямо-таки застилать лицо. Видя, что дождь усиливается, один из крестьян побежал домой за зонтом, вот только дом его располагался неблизко — вернётся он явно нескоро. Остальные в беспомощном беспокойстве выставили ладони, чтобы хоть немного закрыть раненого от дождя. Но и это явно было не самым лучшим решением. Даже если сейчас им принесут зонт, вряд ли зонтов хватит на всех, но ведь нельзя же кого-то прикрыть от дождя, а кого-то оставить мокнуть! — Чертовщина какая-то, ни с того ни с сего начался такой сильный ливень, — угрюмо выругался один из крестьян. — Давайте поднимем вон тот навес, под ним мы сможем укрыться хоть немного, — неожиданно предложил другой. Неподалёку располагался заброшенный старый навес, который держался на четырёх деревянных столбах. Одна из таких стоек покосилась, другая сгнила за долгие годы под ветром и солнцем. — Но ведь раненого нельзя переносить? — спросил кто-то с сомнением. — Всего… всего пару шагов, наверное, вреда не будет. Крестьяне в несколько рук с крайней осторожностью приподняли своего раненого товарища, ещё двое побежали поднимать покосившийся навес. Кто же мог представить, что двое мужчин не смогут поднять трухлявую крышу! Остальные то и дело подгоняли, но, сколько бы сил они ни прикладывали, как бы ни краснели от натуги, крыша даже не сдвинулась с места. Им на помощь подоспели ещё двое, но и тогда поднять крышу не удалось! Крыша была сколочена из деревянных досок, накрыта черепицей, сеном и слоем грязи — разумеется, поднять такой вес нелегко. Но ведь не до такой степени, чтобы четверо крестьян, что круглый год возделывали землю, не справились бы с задачей. Лань Ванцзи понял, в чём дело, ещё не приблизившись к ним. Он подошёл к навесу, наклонился, взялся за угол упавшей крыши и поднял его одной рукой. Крестьяне так и остолбенели. — Ух ты, — восторженно прошептали юноши. — Теперь понятно зачем вам эти тренировки! — воскликнул один из юношей. — Не только, — заметил Сычжуй. — Они помогают также успокоить тело и дух. И чаще всего они делаются в наказание. — Разве Цзеу-Цзюнь и Ханьгуан-Цзюнь делали их в наказание? — удивился Цзинь Лин. — Разумеется нет! — встрял Цзинъи. — Они делали это для медитации! Шицзе тоже делала их для успокоения души. — И не особо это помогло, — заметил Цижэнь. — Очень помогло, — протянул Цзычжэнь, потирая пострадавшую руку. Венлинг виновато улыбнулась. Они не смогли сдвинуть крышу с места вчетвером, а этот юноша поднял её одной рукой! Постояв немного в потрясённом оцепенении, один крестьянин что-то тихо сказал остальным, и они, не колеблясь ни секунды, поспешно подхватили раненого и перенесли под навес. Оказавшись под крышей, крестьяне уставились на Лань Ванцзи, тогда как сам юноша даже не скосил на них взгляда. Положив пострадавшего на землю, двое мужчин подошли к Лань Ванцзи со словами: — Молодой… молодой господин, можете опустить крышу, а мы поддержим. Лань Ванцзи покачал головой. Но крестьяне настаивали: — Вы слишком молоды, не удержите. С такими словами они вытянули руки вверх с намерением помочь ему держать навес. Лань Ванцзи бросил на них короткий взгляд и без лишних слов чуть опустил крышу. В тот же миг оба крестьянина переменились в лице. — Ошибка номер один, — сказала Венлинг. — Недооценивать силу Ланей! Лань Ванцзи отвёл взгляд и поднял навес на прежнюю высоту, мужчинам же пришлось пристыженно сесть вместе с остальными. Навес оказался ещё тяжелее, чем они представляли. И стоит юноше убрать руки, они не смогут удержать такую ношу. Кого-то пробрало зябкой дрожью: — Странно, почему под навесом стало ещё холоднее? Они не могли видеть, что прямо в этот самый момент в центре под крышей покачивалась человеческая фигура в лохмотьях, со спутанными волосами и высунутым языком. — Ой мама, — вскрикнул Не Хуайсан. Снаружи навеса бушевал ветер с дождём, а внутри покачивалась эта фигура, источая потоки прохладной тёмной энергии. Венлинг нахмурилась. Именно этот призрак делал крышу навеса непомерно тяжёлой, так что простой человек никакими усилиями не смог бы её поднять. Лань Ванцзи отправился в путь, не взяв с собой никаких магических предметов для изгнания нечисти. И раз призрак не стремился вредить людям, разумеется, нельзя было вот так попросту, не разобравшись, уничтожать его. Судя по всему, пока не представлялось возможным убедить повешенного призрака снять самого себя из-под навеса, поэтому пришлось держать крышу. По возвращении следует доложить о нём и послать людей решить проблему. Призрак блуждал за спиной Лань Ванцзи, то и дело покачиваясь от порывов ветра, и вдруг пожаловался: — Как холоднооо… — Странный вопрос, — начал было Цзинъи. — Но призрак может быть родственником речного гуля? — … — Ну ведь в них обоих есть что-то общее! — настаивал юноша. Заклинатели... не могли не согласиться. Висельник посмотрел по сторонам и отыскал крестьянина, к которому подлетел поближе, будто желая согреться. Беднягу вдруг пробрало холодом. Лань Ванцзи слегка повернул голову и самым краешком глаз наградил призрака суровым взглядом. — Бедный, — пожалела призрака Венлинг, многие не могли не согласиться. Взгляд Лань Ванцзи действительно был пугающим. Призрак в ужасе содрогнулся и обиженно отлетел прочь. Но, тем не менее, высунув длинный язык, продолжил жаловаться: — Какой… какой сильный дождь… всё нараспашку… правда, очень холодно… — … До самого прихода лекаря крестьяне так и не решились заговорить с Лань Ванцзи. Когда дождь прекратился, они вынесли пострадавшего из-под навеса. Лань Ванцзи опустил крышу и, ни слова не сказав, удалился. — Даже спасибо не сказали! — возмутился Цзинь Лин. Когда он добрался до лотосового пруда, солнце уже село. Юноша собирался залезть в воду, когда перед ним выплыла маленькая лодка, в которой сидела женщина средних лет. Она крикнула ему: — Эй, эй, эй! Что это ты делаешь? — Хочу собрать лотосов, — ответил Лань Ванцзи. — Солнце зашло, после заката мы никого не пускаем, — сказала женщина. — Сегодня не выйдет, в другой раз! — Я не стану задерживаться надолго, почти сразу же уйду. — Ванцзи, — начал было Лань Цижэнь. — Правила. — Прошу прощения дядя. — Сказано — нет, значит, нет. Это правило, и его установила не я, пойди спроси хозяина. — А где хозяин пруда? — Давным-давно ушёл. Так что зря ты меня просишь. Если я тебя пущу, хозяин меня отругает, не надо прибавлять мне хлопот. После таких слов Лань Ванцзи не мог больше настаивать, поэтому склонил голову и произнёс: — Простите за беспокойство. Его лицо осталось невозмутимым, но в этом выражении проглядывал отблеск разочарования. Интересно ей удастся затащить отца в Юньмэн? Сборщица лотосов видела, что его одеяния белы как снег, только наполовину промокли от дождя, а сапоги запачкались грязью, и её тон смягчился: — Сегодня ты явился поздно, завтра приходи пораньше. Откуда ты? Только что закончился ливень… ох, дитя, ты, наверное, от ливня прятался, вот и прибежал сюда? Почему же не взял зонт? Твой дом далеко отсюда? — В тридцати четырёх ли, — ответил как есть Лань Ванцзи. — Ванцзи-сю, ты меня пугаешь! — ахнул Не Хуайсан, чуть тише он добавил. — На что не пойдёшь ради любви. Цзян Чэн опять поперхнулся. Он никогда не привыкнет слышать в адрес Лань Ванцзи и Вэй Усяня подобное. Женщина, услышав, едва не поперхнулась: — Так далеко! Значит, ты потратил много времени, чтобы дойти сюда. Если так сильно хотел поесть лотосов, мог бы купить на рынке, там их много. Лань Ванцзи уже собирался развернуться, но, услышав предложение, остановился и произнёс: — На рынке лотосы без стебля. Венлинг старательно прятала смех за кашлем, наблюдая за покрасневшими ушами отца. Заклинатели не знали куда им деться. Почему им казалось, что они все тут лишним? — Неужели обязательно нужны со стеблем? — удивлённо спросила сборщица лотосов. — На вкус разницы нет. — Есть. — Нет! — Есть, — стоял на своём Лань Ванцзи. — Один человек сказал мне, что есть. Женщина прыснула со смеху: — Да кто же тебе сказал такое? Ты такой упрямый маленький господин, что за наваждение на тебя нашло! Лань Ванцзи не ответил, лишь опустил голову и снова собрался отправиться в обратный путь. Женщина опять окликнула его: — Твой дом правда так далеко? — Да. — Тогда, может… сегодня не будешь возвращаться домой? Найдёшь ночлег неподалёку, а завтра придёшь на пруд? — Дома комендантский час. Завтра нужно идти на занятия. Лань Цижэнь был очень доволен, тем что его племянник сохранил уважение к правилам. Его юная версия. Сборщица лотосов почесала голову, решение давалось ей с трудом, и всё же она, в конце концов, сказала: — …Ладно, я впущу тебя. Но ненадолго, только на минутку. Если хочешь сорвать лотосов, поторопись. Вдруг кто-то заметит и нажалуется на меня хозяину… я уже старая, мне совсем не нравится, когда меня ругают. — Какая хорошая женщина, — сказал Цзычжэнь. Заклинателей вновь перенесло в Облачные Глубины. Созерцая особенную красоту и свежесть магнолий после дождя, Лань Сичэнь ощущал радость на душе. Он расстелил на столике бумагу, сел у окна и взялся за картину. Не Хуайсан тут же подпрыгнул от нетерпения и подбежал ближе к юной версии Лань Сичэня, чтоб полюбоваться картиной. — Он пуст! — недовольно проворчал Не Хуайсан возвращаясь на свое место. Цзян Чэн не мог не рассмеяться над обиженный выражением лица его друга, его смех подхватил и младшее поколение. Сквозь резной узор оконного переплёта он увидел, как к нему медленно направляется белая фигура. Лань Сичэнь, не откладывая кисть, произнёс: — Ванцзи. Лань Ванцзи подошёл ближе и поприветствовал через окно: — Брат. — Вчера ты заговорил о лотосах, а как раз сегодня дядя послал людей купить лотосов для ордена. Хочешь поесть? Лань Ванцзи за окном ответил: — Уже поел. Лань Сичэня ответ несколько удивил: — Поел? — Да. Братья обменялись ещё парой фраз, после чего Лань Ванцзи вернулся в цзинши. Закончив картину, Лань Сичэнь оглядел творение, привычно убрал и пока позабыл о нём до лучших времён. Не Хуайсан недовольно что-то проворчал себе под нос. Затем взял Лебин и отправился туда, где ежедневно практиковался в исполнении Песни чистого сердца. Перед домиком россыпью звёзд в зарослях травы виднелись светло-фиолетовые цветки горечавки. Лань Цижэнь с Вэй Венлинг узнали это место. Девушка подсела ближе к отцу. Лань Ванцзи слегка улыбнулся ей. Лань Сичэнь приблизился к дому по узкой тропинке, поднял глаза и на мгновение замер. На деревянной веранде перед входом в домик стояла ваза из белого нефрита, в которой целым букетом красовались отцветшие лотосы. — Ты принёс их для дяди? — спросила Венлинг. — Мгм. Изящная нефритовая ваза и такие же изящные тонкие стебли составляли картину неповторимой красоты. «Я обязательно нарисую это!» Лань Сичэнь убрал Лебин за пояс, сел на веранде перед нефритовой вазой и некоторое время смотрел на неё, повернув голову, обуреваемый сомнениями. — Что же Вэй Усянь может гордиться, — подвёл итог Цзян Чэн. — Даже Два Нефрита поверили ему. В конце концов, он всё же поборол желание украдкой почистить и съесть один лотос, чтобы узнать, чем же всё-таки на вкус лотосы со стеблями отличаются от тех, что без стеблей. Раз уж Ванцзи выглядел столь счастливым, значит, должно быть, так и правда вкуснее. Лань Ванцзи почувствовал непреодолимое желание поскорее увидеть своего брата.