My little moon

Помолчав, Вэй Усянь добавил: — Допустим, Черепаха-Губительница впала в спячку, но ведь она не могла проспать так долго — целых четыреста лет? Как думаешь, раз уж этот монстр живьем пожирал людей, скольких ему удалось сожрать? — Почему обязательно нужно говорить, о то что кто-то кого-то сожрал? — взвыл Цзинъи, Венлинг шлепнула младшего по лбу. — Будь тише, — сказала она. Цзинъи обиженно пожал губы, но все же притих. — В исторических архивах записано, что каждый раз, выбираясь на поверхность, она пожирала как минимум двести-триста человек; чаще всего это были целые поселки или деревни, — ответил Лань Ванцзи. — За несколько нападений на людей она сожрала не меньше пяти тысяч человек. — Ага, так значит, все дело в том, что она наелась до отвала, — предположил Вэй Усянь. — По всей видимости, монстру нравилось затаскивать жертву в свой панцирь целиком, возможно, чтобы оставить кушанье на потом, и медленно растягивать удовольствие. Также вероятно, что четыреста лет назад она в один присест слопала слишком много спрятанного в панцире корма, и по сей день не переварила его. Заклинатели поежились. Лань Ванцзи проигнорировал Вэй Усяня, и тот продолжил: — Кстати, о еде. Ты когда-нибудь практиковал инедию? В таком положении мы продержимся без воды и пищи еще около трех-четырех дней. Лань Цижэнь был рад, тому что его племянник является сильнейшим заклинателем своего поколения. Это помогло ему успокоить самого себя. — Но если спустя четыре дня все еще никто не придет нас спасти, наши физические, моральные и духовные силы начнут ослабевать. И если Вэнь Чао и его шайка в панике разбежались, а теперь наблюдают со стороны или же вовсе оставят нас без внимания, это будет наилучшим исходом событий, ведь тогда остается подождать три-четыре дня, и возможно, от других кланов придет подмога. Вот только боюсь, что клан Вэнь не только откажется содействовать в вызволении, но и примется вставлять палки в колеса. И тогда, если другие кланы, включая Орден Гусу Лань и Орден Юньмэн Цзян, столкнутся с противодействием клана Вэнь, нам придется ждать намного дольше, чем «три-четыре дня». — Его мозг всегда так работает? — удивлённо спросил Цзинь Лин, косясь на Вэй Венлинг. — Это загадка, на которую нет ответа, — со знанием дела ответил Цзян Чэн, заставив Не Хуайсана рассмеяться. Вэй Усянь взял ветку и нарисовал на земле схематичную карту, а затем начал соединять между собой несколько точек. — От горы Муси до Гусу идти ближе, чем до Юньмэна; думается мне, адепты твоего Ордена явятся раньше всех, — приговаривал он. — Облачные Глубины сожжены, — вспомнил Цзычжэнь, заставив лица Ланей потемнеть. — Успели ли они оправиться? — Нет... — Нужно просто подождать. Даже если они не придут, то самое большее — еще пара дней — и Цзян Чэн доберется до Пристани Лотоса. Он находчивый и ловкий, людям Ордена Цишань Вэнь его не удержать, так что нам не о чем волноваться. Цзян Чэн удивлённо посмотрел на брата, тот в самом деле рассчитывал на его помощь. Лань Ванцзи опустил глаза и с болезненным видом тихо произнес: — Мы не дождемся. — Не говори так, — прошипела Венлинг. — Что? — переспросил Вэй Усянь. — Облачные Глубины... сожжены, — ответил Лань Ванцзи. — Но ведь люди все еще живы?.. — осторожно спросил Вэй Усянь — Твой дядя, твой брат. — Он посчитал, что даже несмотря на тяжелое ранение Главы Ордена Гусу Лань, отца Лань Ванцзи, общее положение дел все еще держат в своих руках Лань Цижэнь и Лань Сичэнь. — Отца скоро не станет, — без всякого выражения ответил Лань Ванцзи. — Брат пропал без вести. Венлинг переглянулась с Сычжуем, они не знали, что после сожжения Облачных Глубин их дядя пропал. Теперь им стало ясно почему, он позволил раненному брату отправиться в Цишань Вэнь. Он не знал этого... Лань Ванцзи почувствовал острую необходимость хотя бы услышать, что с его братом все в порядке. Лань Цижэнь вновь переживал ужас прошедших дней, теперь же наблюдая за страданиями племянника. Ветка в руке Вэй Усяня, которой он беспорядочно водил по земле, застыла. — Во время подъема на гору адепт одного из кланов сказал ему, что Глава Ордена Гусу Лань серьезно ранен. Но Вэй Усянь не думал, что раны настолько серьезны, что его «скоро не станет». Возможно, Лань Ванцзи получил известие о скорой кончине отца совсем недавно, лишь пару дней назад. Венлинг посмотрела на отца. Всё это время он держал все в себе... И пускай Глава Ордена Лань долгое время находился в заточении, а вести из внешнего мира не достигали его ушей, все-таки... отец – есть отец. Ко всему прочему еще и Лань Сичэнь пропал, нет ничего удивительного в том, что тогда Лань Ванцзи столь подавлен и вспыльчив сверх меры. Вэй Усянь почувствовал себя крайне неловко, не зная, как ему стоит реагировать. Он в растерянности обернулся и в тот же миг застыл как вкопанный. Пламя огня озаряло лицо Лань Ванцзи, отчего тот еще более походил на нефритовую статую, на щеке которой сиял отчетливо заметный в свете костра след от слезы. — Отец... Заклинатели были обескураженны, при взгляде на них лицо Венлинг темнело. Все эти люди кажется забыли, что её отец самый обычный человек! Он так же как и они способен проявлять эмоции, просто по своему. Цзян Чэн и Не Хуайсан оба придвинулись ближе к Лань Ванцзи. Они как никто другой понимали его чувства. Лань Ванцзи никак на это не отреагировал, но и не отодвинулся. Вэй Усянь застыл на мгновение, а в душе его раздался крик: «Убейте меня!» — Слезы Лань Ванцзи, которые он уронил за всю свою жизнь, можно было по пальцам сосчитать, и, как назло, один из таких моментов выпал на долю Вэй Усяня. Не считая смерти матери, все остальные разы приходились на долю Вэй Ина. Он либо был рядом, либо эти слезы были из-за него. Только он видел его в моменты слабости. — А он, надо заметить, больше всего на свете не мог выносить, как кто-то плачет у него на глазах. Едва Вэй Усянь замечал плачущую девушку, как ему непременно нужно было утешить или рассмешить ее, чтобы она от смеха не могла больше плакать. «Ну вот нужно было, Вам это сказать!» — подумала Венлинг. — А мужские слезы Вэй Усянь не выносил еще больше. Ему всегда казалось, что увидеть слезы обыкновенно сильного мужчины — еще ужаснее, чем по неосторожности осквернить взглядом невинную девушку во время купания. Ведь в этом случае он не мог обнять его, чтобы утешить. Цзян Чэн мог поклясться, что этот идиот делал так и не раз! Сколько раз он успокаивал их шиди после наказаний. Даже самого Цзян Чэна, Вэй Усянь не раз успокаивал, после ссор родителей... Сидя рядом с Лань Ванцзи он решил оставить эту информацию при себе. — Для человека, чей дом сожгли, весь клан подвергся гонениям, отец находился при смерти, брат и вовсе пропал, да еще он сам был тяжело ранен, любые утешения звучали бы блеклыми и бесполезными. Вэй Усянь не знал, куда ему деться, он тут же отвернулся и лишь через некоторое время проговорил: — Слушай, Лань Чжань... — Замолчи, — ледяным тоном прервал его Лань Ванцзи. И Вэй Усянь замолчал. От костра раздался громкий треск. — Вэй Ин, ты и в самом деле невыносимый человек, — тихим голосом проговорил Лань Ванцзи. Вэй Усянь смог лишь пробормотать: — О... Лань Ванцзи понимал, почему Вэй Ин считал, что он его ненавидит. Он сам заставлял его так думать, и не раз. А про себя подумал: «На его голову обрушилось столько бед, что его душа измучилась до смерти, да еще я к нему привязался; не удивительно, что он столь сердит; с такой раной на ноге у него нет сил, чтобы меня побить, остается только кусать... Видимо, мне действительно стоит оставить его в покое, так будет лучше». Заклинатели молчали. Никому не хотелось, что-либо говорить. Однако его решимости хватило ненадолго, Вэй Усянь все же не выдержал и вновь заговорил: — Вообще-то я не собирался тебе надоедать... Я просто хотел спросить, не замерз ли ты. Одежда просохла, нижнюю рубаху можешь надеть, а верхнюю я оставлю себе. На лице Венлинг расплылась горькая улыбка. — Нижняя рубаха надевалась прямо на голое тело, и, если честно, Вэй Усяню казалось, что будет не слишком вежливо предложить ее Лань Ванцзи, но его верхняя одежда уже так запачкалась, что смотреть было больно. Адепты Ордена Гусу Лань от природы были чистоплотными, и отдавать такую грязную одежду Лань Ванцзи было бы сродни оскорблению. Венлинг тихо хихикнула, заставив Лань Цзинъи фыркнуть. — Ты тоже адепт Гусу Лань! — недовольно крикнул он. — Так что мы в одной лодке! — Мои одежды всегда в идеальном состоянии, — хмыкнула Венлинг. — Да что ты! — воскликнул Цзинь Лин. — Мне кажется, я точно могу поклясться, что когда мы встретились в Цинхэ Не, вы с Цзинь Лином выглядели так, будто принимали грязевые ванны, — с ехидством заметил Цзян Чэн. — Мгм. — Отец! — взгляд Венлинг говорил о том, что Лань Ванцзи предал её. Цзян Чэн победно смотрел на неё. — Дядя! — недовольно насупился Цзинь Лин. Он надеялся, что дядя не скажет всем, о том как он выглядел! — Ну, я честно хотела дать Цзинь Лину чистые одежды! — поклялась Вэй Венлинг. — Просто он убежал раньше. Цзян Чэн закатил глаза. — Ты же сказала, что в Цинхэ ты помогала юноше вылезти из выгребной ямы, — вспомнил Цзинъи. Услышав это Цзян Чэн рассмеялся, заставив племянника покраснеть. — А ещё ты сказала, что этот юноша даже спасибо тебе не сказал, — хмуро добавил Сычжуй смотря на наследника Цзинь. — Я... Начал Цзинь Лин, но Венлинг его перебила: — Незачем каждый раз благодарить меня за то что, в нужный момент я оказалась рядом. В знак благодарности, лучше просто не попадайте больше в такие ситуации, где вам понадобиться моя помощь. — Постараюсь шицзе! — пообещал Цзинъи. Его обещание ни капельки не убедило Ланей. Лань Цзинъи в первых рядах побежит за помощью к Венлинг, будь это ночная охота или контрольный тест. Лань Ванцзи ничего ему не ответил, даже не посмотрел на него, так что Вэй Усянь просто бросил высохшую белую рубаху в его сторону, сам накинул на плечи верхнюю и молча отошел подальше. — Так в ожидании они провели три дня. В пещеру не попадал ни солнечный, ни лунный свет, и единственное, что помогало им определять смену дня и ночи, — это распорядок отдыха и бодрствования адептов Ордена Гусу Лань, от которого иногда волосы вставали дыбом. — Ох, — застонал Цзинъи, Венлинг согласно кивнула. Каждый раз ровно в назначенное время Лань Ванцзи сам собой засыпал, и точно так же без напоминания просыпался, так что, наблюдая за тем, сколько раз он заснул и проснулся, можно было сосчитать прошедшие дни. — Это было полезно, — заметил Сычжуй. Венлинг и Цзинъи страдальчески переглянулись. Они не могли не согласиться с этим. Воспоминание изменилось. — М? Юноши в одеждах Юньмэн Цзян отчаянно брели вперёд. Они поддерживали друг друга, те у кого были силы тащили товарищей на себе. Они шли вперёд. Первым шёл Цзян Чэн, юноша опирался на длинную толстую палку. — Они забрали мечи... Венлинг совсем забыла об этом, их мечи все ещё находились в Ордене Вэнь. Получается, что Цзян Чэн дошёл до Юньмэна на своих двоих. Девушка кивнула Главе Цзян. — Спасибо, — прошептала она. Солнце стало быстро опускаться к горизону, а юноши не сбавляя темпа брели вперёд. «Вэй Усянь, ты должен меня дождаться» — думал Цзян Чэн. Вновь пещера. — За эти три дня Лань Ванцзи удалось прийти в себя, и рана на его ноге постепенно затягивалась, поэтому скоро он вновь начал заниматься медитативными техниками для восстановления сил. — Это не может не радовать, — заметил Лань Цижэнь. Все эти дни Вэй Усянь старался не попадаться ему на глаза. Лишь дождавшись, когда к Лань Ванцзи вернется привычное спокойствие, когда он придет в себя и снова станет тем бесстрастным, безэмоциональным и бесчувственным Лань Чжанем, Вэй Усянь, наконец, появился на горизонте, с таким видом, словно ничего и не произошло, изо всех сил притворяясь, что он ничего не видел, ничего не слышал, но при этом, что было весьма тактично с его стороны, перестал подшучивать над Лань Ванцзи. Венлинг кашлянула в попытке скрыть смех. Однозначно безэмоциональный и бесчувственный отец, мог одним своим бесстрастным видом заверить всех в том что все в порядке. Даже папа это заметил. Теперь они общались без каких-либо происшествий, можно даже сказать, мирно. — Удивительно, — пробормотал Цзян Чэн. — За это время юноши множество раз возвращались к черному пруду на разведку. Черепаха-Губительница утащила все трупы в свой панцирь и теперь огромной черной горой возвышалась над поверхностью пруда, похожая на непотопляемый корабль. Сначала они даже слышали из панциря глухие чавкающие звуки, затем вместо них послышался мерный храп, похожий на приглушенные раскаты грома, судя по всему, животное заснуло. Сначала юноши пытались, воспользовавшись моментом, пока чудище спит, осторожно проплыть под водой к спасительному гроту, но монстр замечал их присутствие уже через полчаса после погружения и начинал беспокойно шевелиться. Кроме того, после нескольких попыток погружения им так и не удалось обнаружить грота, о котором сообщил Цзян Чэн. — Скорей всего монстр закрыл выход своим телом, — предположил Вэй Усянь. — Нужно вновь выманить его из воды, чтобы добраться до грота. — Это безрассудно, — произнёс Цижэнь, но даже он не мог отрицать, что это правильно. — Но это был Ваш единственный выход. — К несчастью, чудовище не желало больше двигаться, словно недавняя суматоха его утомила. На берегу юноши подобрали все стрелы, длинные луки и тавро; при подсчете выяснилось, что всего у них в запасе около сотни стрел, тридцать луков и дюжина тавро. Лань Ванцзи взял в руки один из луков, внимательно осмотрел материал, из которого сделано оружие, правой рукой провел по тетиве, зацепил ее пальцем и извлек звонкий и чистый металлический звук. Вэй Венлинг нахмурилась, а глаза Лань Сычжуя расширились в осознании. — Подобные луки использовались заклинателями во время Ночной охоты на нечисть; разумеется, лук и тетива были сделаны из необычного материала. Лань Ванцзи срезал тетиву со всех луков и связал их все в одну невероятно длинную металлическую струну. Стоило ему обеими руками натянуть эту струну, а затем отпустить, как она вылетела со скоростью молнии и белой вспышкой разрезала огромный кусок скалы на расстоянии трех чжанов. — Ого! — воскликнул Лю Янг. — Впечатляет, — согласился У Мин. Затем Лань Ванцзи отдернул руки назад, и струна вернулась к нему, с резким свистом прорезая воздух. — Техника смертельных струн? — вскинул брови Вэй Усянь. Заклинатели дружно охнули, эта техника была известна далеко за пределами Гусу. — Техника смертельных струн являлась одним из секретных приемов Ордена Гусу Лань, изобретение техники принадлежало Главе Ордена третьего поколения по имени Лань И, внучке основателя Ордена, Лань Аня. Она была также единственной женщиной во главе Ордена Гусу Лань за всю его историю. Изучая искусство игры на гуцине, она решила соединить все семь струн в одну, тонкую и длинную: мгновение назад она еще играла на них нежными и белыми словно снег пальчиками возвышенную и чистую мелодию, а миг спустя эти же струны становились в ее руках смертельным оружием, способным разрезать плоть и кость врага, словно мягкую глину. — Никогда недооценивайте Ланей! — довольно ухмыльнулась Венлинг. Лань И создала технику смертельных струн с целью убийства своих противников, из-за чего впоследствии подверглась критике остальных кланов заклинателей, да и в самом Ордене Гусу Лань отношение к этой Главе Ордена было неоднозначным. Однако нельзя отрицать, что техника смертельных струн стала самым мощным по силе поражения тайным оружием Ордена Гусу Лань для ближнего боя. Лань Ванцзи предложил следующее: — Нужно ранить ее изнутри. — Черепаший панцирь по прочности мог сравниться с оборонительной крепостью, его поверхность казалась несравнимо твердой и вовсе не пробиваемой. Но чем прочнее панцирь, тем уязвимее должно быть тело животного, прячущегося внутри. Вэй Усянь за несколько дней размышлений пришел к такому же выводу, это было совершенно ясно. И тем яснее становился единственно верный способ убийства твари. Спустя три дня отдыха и восстановления сил они как раз находились в наилучшем состоянии для решительных действий. Больше откладывать было нельзя: промедление чревато постепенным снижением шансов на успех. На четвертый день спасительная подмога так и не пришла. Во всяком случае, попытка приложить все силы для победы над чудищем — куда лучше, нежели чем спокойное ожидание смерти. А если они вдвоем, объединив силы, уничтожат Черепаху-Губительницу, то смогут выбраться из пещеры через подводный грот. — У меня появилась одна мысль, — сказал Сычжуй. — Но она абсолютно безрассудна! — Значит ты мыслишь в правильном направлении, — фыркнул Цзян Чэн. Лань Цижэнь чувствовал, что поседеет к самому концу. — Я согласен, атаковать нужно изнутри, — наконец ответил Вэй Усянь. — Но я кое-что слышал о вашей технике смертельных струн; внутри панциря слишком мало места, ты не сможешь использовать струны в полную силу, к тому же, рана на твоей ноге все еще не затянулась, а во время битвы она и вовсе может нас подвести, ты так не считаешь? — Лань Ванцзи осознавал, что слова эти были чистой правдой. Они оба понимали, что если Лань Ванцзи сейчас начнет упрямиться и пытаться взять всю опасную работу на себя, что ему в нынешнем состоянии сделать не под силу, то станет для Вэй Усяня лишь обузой, и толку от его геройства не будет никакого. — Сделаем, по-моему, — твёрдо решил Вэй Усянь. — Всё кто стоит лучше присесть, — пробурчал Цзян Чэн. Он мельком слышал от Вэй Усяня то как именно они убили Сюаньу. Цзян Чэн точно знал, что этот идиот будет рисковать больше всех. Панцирь Черепахи-Губительницы все еще вздымался над водой в черном пруду. Ее звериные лапы, голова и хвост были втянуты внутрь панциря, поэтому впереди зияла огромная дыра, а по бокам сзади и спереди виднелись еще пять небольших отверстий. Тварь походила на остров, или даже на гору, полностью черную, бугристую и покрытую мхом, а по краям с нее свисали зеленоватые от слизи длинные черные водоросли. С охапкой стрел и тавро Вэй Усянь незаметно и беззвучно, словно тонкая и длинная рыбка-лапша, вплавь оказался у переднего отверстия в панцире Черепахи-Губительницы. Малая часть этого входа в панцирь виднелась над водой, поэтому Вэй Усяню удалось заплыть туда, затем, пробравшись через отверстие, он оказался внутри черепашьего панциря. — Он всегда выполнял опасную работу? — спросил Цзычжэнь. Ему не ответили. Его ноги погрузились в толстый слой хлюпающей «тины», от которой исходил зловонный смрад, столь отвратительный, что Вэй Усянь едва сдержал ругательства, рвущиеся наружу. — Меня сейчас вырвет... Вэй Венлинг обеспокоенно посмотрела на юношей Лань. Они были слишком нежными для подобного. Лань Цзинъи весь позеленел. — Запах тухлятины, зловонный и сладковатый, напомнил Вэй Усяню, как однажды на берегу озера в Юньмэне он нашел разлагающийся труп жирной крысы, смрад от нее исходил примерно такой же. «Этот запах серьёзно напомнил ему о Юньмэне?!» — Цзян Чэн обречённо вздохнул. Из всего возможного он вспомнил именно это! Он зажал пальцами нос и подумал: «Проклятое место... Хорошо, что я не позволил Лань Чжаню пойти вместо меня» Даже в такой момент он думал о нем. Лань Ванцзи соврет если скажет, что это не греет его душу. «Этот брезгливый чистюля, услышав такой запашок, выплюнул бы все свои внутренности наружу. Или потерял бы сознание от вони». Лань Ванцзи вздохнул, стоило ожидать, чего-то подобного. Глядя на позеленевших Ланей заклинатели не могли не согласиться, однако Лань Цижэнь и Лань Ванцзи были более-менее в порядке. Если не считать их обеспокоенных лиц. Из нутра Черепахи-Губительницы послышался мерный храп. Вэй Усянь, затаив дыхание, начал бесшумно передвигаться вперед, погружаясь ногами все глубже в склизкую тину. Через три шага уровень этой грязевидной штуковины уже достигал его колен. В тине, кажется, плавало еще что-то твердое. Вэй Усянь склонился и пошарил руками по воде, нащупав что-то длинное и косматое. Похожее на человеческие волосы. Венлинг прикрыла глаза Цзинъи. Цзинь Лин скривился. Он резко отдернул руку, только сейчас осознав, что это была жертва Черепахи-Губительницы, которую чудище затащило в свой панцирь. Продолжив поиски, Вэй Усянь нащупал сапог, а внутри сапога половину ноги, сгнившую почти до кости. — По всей видимости, монстр не являлся ярым блюстителем чистоты. Недоеденные ошметки или же части, которые он не успел доесть, когда они выпадали из его зубов, просто оставались внутри панциря, и за сотню лет их накопилось столько, что они образовали целый слой на внутренней поверхности панциря. И теперь Вэй Усянь стоял по колено в этой трупной жиже из остатков конечностей и тел мертвых людей. — Мне ведь не одному пришла в голову мысль, что если бы в тот момент Вэй Усянь уже был Старейшиной Илин, то убить Черепаху было бы легче лёгкого? — подал голос Цзычжэнь. — Это определённо было бы так, — согласился Сычжуй. — После всех приключений за прошедшие несколько дней его одежда уже была невыносимо грязной, так что еще немного грязи вокруг не казалось Вэй Усяню чем-то из ряда вон выходящим, он небрежно вытер руку о штаны и продолжил свой путь внутрь панциря. Храп монстра становился все громче и громче, волна воздуха, который выдыхала черепаха, все сильнее, а трупная жижа под ногами Вэй Усяня — все глубже. Наконец, его рука нащупала выступающие бугры кожи чудища. Он медленно продолжил ощупывать пространство вокруг и вскоре осознал, что находится аккурат возле перехода от головы к шее; еще немного впереди начинался неровный тонкий кожный покров, и чем дальше, тем тоньше и уязвимее он становился. Сейчас трупная жижа уже доставала Вэй Усяню до пояса. Значительная часть трупов здесь была недоедена, остатки тел лежали большими кусками, что весьма трудно было назвать «жижей» — скорее, вокруг высилась куча трупных останков. Вэй Усянь завел руку за спину и приготовился достать стрелы и тавро, но сразу же заметил, что клеймо, за которое он схватился, за что-то зацепилось, и достать его никак не удавалось. Тогда он схватился за длинную рукоять тавро и с силой потянул наверх, после чего ему с трудом удалось вытащить его из-за спины, но передняя часть клейма, зацепившись за что-то внутри кучи трупов, вытащила свой «груз» за собой с едва слышным звоном. Всё замерли. Вэй Усянь тут же застыл. Но никаких движений за звоном не последовало, и, спустя какое-то время тишины и безмолвия, Вэй Усянь понял, что монстр ничего не почуял. Только тогда Вэй Усянь облегченно вздохнул и подумал: «Кажется, только что тавро за что-то зацепилось, и, судя по звуку, за что-то металлическое, да еще и длинное. Нужно проверить, может ли это пригодиться мне. Свои руки и голова — это, конечно, хорошо, но было бы неплохо заполучить меч заклинателя!» Он протянул руку и схватился за металлическую штуковину, длинную, грубой работы, всю покрытую ржавчиной. — Это меч? — Похоже на то... Едва рука Вэй Усяня коснулась ее, как в его голове раздался пронзительный крик. Стоящие заклинатели тут же осели на землю, зажима уши руками. Их лица перекосились, даже Лань Ванцзи со своим бесстрастным лицом свёл брови. — Что это? — Когда это прекратиться! — Как громко! Венлинг скривилась обеспокоенно смотря на юношей. Вэй Усянь словно услышал отчаянные душераздирающие крики десятка тысяч человек, а в тело через руку ворвалась волна леденящего душу холода. Он содрогнулся и резко отдернул ладонь, подумав: «Что это за чертова штуковина, с такой мощной темной сущностью!» Звуки затихли, позволив заклинателям перевести дух. — Что это была за чертовщина? — воскликнул Цзян Чэн. — Тёмная энергия, — ответила Венлинг. Заклинатели побледнели. — Это голоса духов, скорей всего убитых этих мечом, жаждущих отмщения. Они бывают громкими... — Тогда в Цинхэ, ты слышала голоса, — осознал Лань Ванцзи, его глаза расширились. — Каждый раз ты слышишь их такими? — Не всегда, — успокоила отца Венлинг. — Это похоже больше на рыночную площадь, где все кричат и разговаривают. — Тогда почему сейчас было так? — Всё зависит от жажды мести, она очень сильна. Наступила тишина. Внезапная огненно-желтая вспышка тусклого света, вытянув тень Вэй Усяня до неимоверной длины, озарила иссиня-черный железный меч, торчащий аккурат из того места тени юноши, где находится сердце. Но откуда мог взяться свет внутри панциря Черепахи-Губительницы? Заклинатели вздрогнули. Вэй Усянь молниеносно обернулся и, чего следовало ожидать, увидел перед собой огромный золотисто-желтый глаз. — Вэй Ин! — воскликнул Лань Ванцзи. Только сейчас он осознал, что громоподобный мерный храп давно исчез. А тот огненно-желтый свет излучали глаза жуткой Черепахи-Губительницы! Чудище обнажило почерневшие кривые клыки, распахнуло пасть и оглушительно взревело. Вэй Усянь оказался прямо перед острыми клыками и едва устоял на ногах, когда в лицо ударил оглушительный рев, от одного звука которого тело отозвалось ноющей болью. В следующий миг, когда голова монстра кинулась к нему, чтобы сожрать, Вэй Усянь поспешил засунуть внутрь ее пасти связанные в охапку тавро. Так вышло, что и момент он выбрал как ни на есть лучший, и место для удара было идеальным, ровно чтобы тавро встали блоком между верхним и нижним небом монстра! — Отлично, — прошептала Венлинг. Теперь чудище не могло сомкнуть челюсти, и Вэй Усянь с силой метнул охапку стрел внутрь пасти монстра, так что стрелы вонзились прямо в участок уязвимой нежной кожи. Стрелы были очень тонкими, но Вэй Усянь связал пять из них вместе, и потому они вошли в плоть черепахи по самое оперение, словно отравленная игла в тело врага. От резкой боли Черепаха-Губительница вышла из себя и с такой силой сжала челюсти, что тавро между ними согнулись; восемь прямых, как каллиграфическая кисть, тавро в один момент от давления мощных челюстей превратились в загнутые крюки. — Что же это за тварь такая! — недоумевал Цзинъи. — Тёмная. Вэй Усянь воткнул в мягкое тело чудовища еще несколько связок из стрел, от чего монстр, с самого рождения не испытывавший такой дикой боли, просто обезумел. Змеевидное тело с силой забилось внутри панциря, мотая головой из стороны в сторону, так что куча трупов начала вздыматься и падать, словно зловонная лавина из человеческих останков, под которой погребло и Вэй Усяня. Черепаха-Губительница широко распахнула свирепые желтые глаза, разинула огромную пасть, словно собиралась в один присест проглотить целую горную реку, и гора трупов мощным потоком ринулась внутрь ее пасти. Вэй Усянь, из последних сил пытаясь грести против этого жуткого течения, внезапно нащупал рукоять железного меча. Его сердце удивленно дрогнуло, а в ушах вновь раздались пронзительные крики и жуткий вой. Заклинатели вновь заткнули уши. Лань Ванцзи не отрывая взгляда смотрел, как жизнь Вэй Ин в который раз висела на волоске. Он был рядом с ним, но даже тогда ничем не мог ему помочь. Вэй Усяня уже затягивало внутрь глотки Черепахи-Губительницы, и чудовище вот-вот собиралось закрыть пасть, поэтому он покрепче схватился за рукоять меча и, пользуясь старым способом, вонзил его между верхним и нижним небом монстра. Внутренние органы тысячелетнего чудовища обладали свойством разъедать все, что попадало внутрь его желудка, и если черепаха проглотит Вэй Усяня, от него в один миг останется лишь облачко последнего вздоха. Венлинг сжала кулаки, Цзинъи взял её за руку. Сычжуй сделал также. Поэтому Вэй Усянь крепко вцепился в меч, застрявший в горле черепахи, словно рыбная кость, сдвинуть которую было невозможно. Черепаха-Губительница даже начала биться головой о стены панциря, ей никак не удавалось проглотить «кость», мешавшую ей сомкнуть челюсти, но и ослаблять хватку она не собиралась, и потому, наконец, вырвалась из панциря наружу! Тварь до такой степени была напугана Вэй Усянем, что едва не выпрыгнула из панциря целиком, изо всех сил пытаясь избежать противной колющей боли, да так, что годами накопленная внутри панциря гниющая жижа выплеснулась наружу вместе с ней. Почему-то в этот момент юноши Лань вспомнили рассказ Лань Сычжуя о Даме Цветов, которую когда-то смог достать Вэй Усянь. Он действительно удивительный человек. Лань Ванцзи, со смертельными струнами наготове, поджидал снаружи уже довольно долго, и стоило Черепахе-Губительнице показаться из панциря, он потянул струну на себя, зацепил ее рукой, тетива дрогнула и прорезала плоть монстра! Послышались радостные крики. Но это было лишь начало. Объединив усилия, им удалось сделать так, что монстр не мог ни спрятаться в панцире, ни вырваться из него. К тому же, монстр был искаженным, а не истинным волшебным зверем; не имея и капли интеллекта, от резкой боли он и вовсе растерял малейшие его зачатки. Мотая головой и хвостом в разные стороны, черепаха заметалась в черном пруду, с такой силой, что образовала огромную воронку, вода из которой мощным столбом взлетела к сводам пещеры. Но как бы тварь ни свирепствовала, двое заклинателей ранили ее все глубже и глубже, один изнутри, так что она не могла ни прожевать, ни сожрать его, а другой снаружи, обмотав струну вокруг самой тонкой части ее шеи, шаг за шагом продвигаясь вглубь. Кровь хлестала фонтаном! Лань Ванцзи, крепко сжимая струну в руках и не отпуская ее ни на миг, продержался шесть часов. — Ты молодец Ванцзи, — Лань Цижэнь был безмерно горд своим племянником. — Ханьгуан-Цзюнь, великолепен! — восхищённо крикнул Лань Мин. Лань Цзинъи согласно кивнул. Венлинг и Сычжуй были потрясён, они знали, что их отец силен, но чтоб настолько. Лань Ванцзи покачал головой, он не был таким уж великолепным. Это все получилось, только благодаря Вэй Ину. А спустя шесть часов Черепаха-Губительница, наконец, постепенно замерла и затихла. Самое уязвимое место на шее черепахи было разрезано струной Лань Ванцзи так, что едва не отделилось от тела, но от неимоверных усилий, которые ему пришлось приложить, ладони Лань Ванцзи теперь покрывали раны, сочащиеся кровью. Венлинг понимала, что это не серьёзная рана, но... Эта рана ведь могла быть серьёзнее! Огромный панцирь так и остался плавать в пруду, а черная вода мгновенно окрасилась заметным бордово-красным оттенком. Запах крови стоял такой, словно они оказались в загробном мире, в кровавом пруду мифического свирепого демона преисподней. С громким всплеском Лань Ванцзи прыгнул в воду и поплыл в сторону змеиной головы. — Папа, — испуганно прошептала Вэй Венлинг. Сычжуй обнял сестру за плечи. — Всё будет хорошо, — шептал он ей. Огромные глаза Черепахи-Губительницы все еще были широко распахнуты, только зрачки уже подернулись мутной дымкой, а вот зубы оказались крепко сомкнуты. — Вэй Ин! — громко позвал Лань Ванцзи. Ни единого звука не донеслось из пасти монстра. Цзян Чэн напрягся, его шисюн был в ужасном состоянии, когда его привезли в Пристань. Тот факт, что он хотя бы был жив, позволил ему умерить свое беспокойство. Лань Ванцзи резким движением просунул руки между верхним и нижним рядом зубов, прикладывая все силы, чтобы развести их в стороны. — Давай же, — поработала про себя Венлинг, сжимая руку брата. Держась на воде и не имея опоры под ногами, он не мог приложить достаточно усилий, и только после долгих мучительных попыток Лань Ванцзи все же удалось открыть пасть монстра. Его взгляду предстал черный как смоль железный меч, застрявший между нижним и верхним небом черепахи, острие меча и его рукоять ушли глубоко внутрь ее глотки, а посередине меч изогнулся дугой. — Ты ведь не трогал его? — Венлинг с беспокойством взглянула на отца, тот покачал головой, заставляя девушку облегчённо выдохнуть. Вэй Усянь же, свернувшись, словно креветка, и спрятав голову, обеими руками крепко держался за давно уже затупившееся лезвие, только это и спасло его от падения внутрь бездонного чрева Черепахи-Губительницы. — Хвала небожителям, — громче выдохнула Венлинг. Лань Ванцзи схватил его за ворот и потащил наружу. Челюсти Черепахи-Губительницы расслабились, и железный меч, соскользнув из пасти в воду, постепенно погрузился на дно пруда. — Там ему и место, — прошептала девушка, наблюдая, как меч падает все глубже. С плотно сомкнутыми веками Вэй Усянь бессильно повис на Лань Ванцзи, который одной рукой обнял его за плечи, а другой сгреб за талию и поплыл к берегу, пытаясь разбудить спасенного: — Вэй Ин! Венлинг бы могла рассмеяться, с того факта, что её отцы поменялись местами, но смеяться не хотелось. Его рука легонько дрогнула, он протянул ладонь к лицу Вэй Усяня, чтобы ударить того по щеке, но тот вдруг всем телом содрогнулся, внезапно пришел в себя и заорал: — Что такое? Что случилось? Оно сдохло? Сдохло или нет?! — Это невероятно, — ошарашенно прошептал Цзычжэнь. — Он чуть не умер, и все равно остался таким неугомонным! — недовольно проворчал Лань Цижэнь, заставив Цзян Чэна усмехнуться. Он бы ещё добавил, что его и смерть не исправит, но темнеющий взгляд племянника ему видеть не хотелось. Он так барахтался, что едва не утопил их обоих. — Оно сдохло! — крикнул Лань Ванцзи. Лани осторожно взглянули на Лань Цижэня, глаз того слегка дёрнулся, но признаков гнева вроде не было. — С кем поведёшь... — начал Не Хуайсан, но его губы были намертво склеены, заставив мужчину взвыть. Он уже давно не ученик! Своим барахтаньем Вэй Усянь чуть не утопил их обоих, заставив Лань Ванцзи обнять того за талию. Лань Ванцзи честно забыл об этом моменте. Его дядя начал концентрироваться на дыхании. Взгляд Вэй Усяня стал немного потерянным, словно ему трудно было в это поверить, лишь после некоторых раздумий он произнес: — Сдохло? Сдохло... Прекрасно! Сдохло. Только что оно так ужасно ревело, ревело и металось во все стороны, что я потерял сознание от тряски. — Тебе стоило хоть секунду посидеть на месте, и прийти в себя! — фыркнула Венлинг, понимая, что нечего не изменит. — Грот, подземный грот, быстрее, плывем. Выберемся отсюда. — Что с тобой? — спросил Лань Ванцзи. — Ничего! — возбуждено ответил Вэй Усянь. — Мы должны как можно скорее выбраться отсюда, медлить нельзя. Цзян Чэн понимал, что его шисюн был чем-то обеспокоен, но так просто он этого не скажет. Скорее всего загадка крылась в том чёртовом мече. Действительно, медлить было нельзя, тогда Лань Ванцзи кивнул: — Я буду тебя держать. Венлинг была ему благодарна. — Не нужно... — пытался возразить Вэй Усянь. Но Лань Ванцзи уже обхватил его за талию железной хваткой и тоном, не допускающим возражений, приказал: — Вдох. — Если бы Вэй Усянь в столь возбужденном состоянии нырнул под воду один, с ним могло бы случиться непредвиденное; поэтому сейчас он не стал возражать, кивнул, и, стараясь не обращать внимания на грязную от крови воду, оба юноши сделали глубокий вдох и погрузились в пруд. Через некоторое время на бордово-красной поверхности пруда расцвели два водяных всплеска — юноши вновь выплыли наружу. — Что случилось? — удивился Цзинь Лин. — Разве вы не выбрались? — Нет. Вэй Усянь выплюнул изо рта мерзкую кровавую жижу, протер лицо, размазав кровь по коже, что придало ему совершенно зверский вид, и проговорил: — Не могу поверить! Почему там нет грота?! — Черепаха... — поняла Венлинг. — Она обрушила проход. Юноши праздновали победу, но теперь вновь потемнели в лице. Вэй Усянь считал, что им не удавалось отыскать грот потому, что Черепаха-Губительница закрыла его своим огромным телом; но сейчас труп монстра находился в другом месте, и там, где чудище устроилось ранее отдыхать, никакого грота не обнаружилось. По влажным волосам Лань Ванцзи стекали капли воды, он ничего не ответил Вэй Усяню. Они лишь переглянулись, и обоих осенило страшной догадкой. Возможно... обезумевшая от боли Черепаха-Губительница, когтями цепляя камни со сводов пещеры над прудом, вызвала обрушение, или, может быть, задними лапами ударила по каменному дну... Что бы ни послужило этому причиной, теперь их единственный путь к спасению был отрезан. Вэй Усянь резким рывком ушел обратно под воду, Лань Ванцзи последовал за ним. Они обыскали все дно пруда, но так и не смогли найти ни единого признака грота. Не было даже щели, через которую мог бы пролезть человек. — Что нам теперь делать? — вздохнул Вэй Усянь. — Нам лучше выбраться из воды, — помолчав предложил Лань Ванцзи. — Согласен... — махнув рукой в знак согласия, ответил Вэй Усянь. Совершенно выбившись из сил, они медленно доплыли до берега, а когда вышли из воды, их одежда оказалась насквозь пропитана кровью. Вэй Усянь стащил с себя одежду, отжал и встряхнул, не сдерживая ругательств: — Что это за шутка такая? Мы ведь решились на битву с черепахой только потому, что если никто не пришел бы нам на помощь, скоро у нас не осталось бы сил даже на бой. И что в итоге? Едва не распрощавшись с жизнью, мы расправились с монстром, но эта чертова тварь отрезала нам последний путь наверх. Проклятье! Лань Цижэнь в шоке уставился на юношу. Он не помнит, когда видел Вэй Усяня таким до того как тот вступил на Тёмный Путь, это ещё раз доказывало, что Тёмная энергия опасна. Цзян Чэн знал своего шисюна, если в этой ситуации он стал ругаться, то другие заклинатели давно бы молили небожителей о спасении. Услышав ругательства, слетающие с языка Вэй Усяня, Лань Ванцзи повел бровью, словно собирался отчитать его, но в итоге промолчал. Неожиданно колени Вэй Усяня подкосились, Лань Ванцзи едва успел подхватить его. — Я говорила про отдых? — задумалась Венлинг, после чего плюнула. — Говорю, сейчас! Опираясь на его руку, тот проговорил: — Я в порядке, не волнуйся. — Точно не в порядке, — покачал головой Лань Ванцзи. Ещё тогда ему не нравилось, что Вэй Ин умалчивал о своих проблемах. — Просто истратил все силы. Да, Лань Чжань, а ты не видел, куда подевался тот меч, за который я держался в пасти черепахи? — Опустился на дно пруда, — ответил Лань Ванцзи. — А что? — Опустился на дно? — переспросил Вэй Усянь. — Да так, ничего особенного. — Когда Вэй Усянь мертвой хваткой схватился за меч, в его ушах не переставая звучали пронзительные свирепые крики, от которых холодела кровь в жилах, кружилась голова и рябило в глазах. Заклинатели согласно кивнули, именно это они и ощущали. Этот меч просто не мог быть обыкновенным оружием. Черепаха-Губительница за всю свою жизнь сожрала не меньше пяти тысяч человек, а когда затаскивала их внутрь своего панциря, наверняка, многие из ее жертв были еще живы. И тот тяжелый железный меч, возможно, остался от проглоченного ею заклинателя. Он пролежал среди трупов внутри панциря как минимум четыреста лет, впитывая в себя бесчисленный поток тяжелой и глубокой ненависти, страха и боли живых и мертвых людей, слушая их предсмертные крики. — Такой вариант тоже мог быть, — кивнула Венлинг. Вэй Усянь хотел бы забрать меч с собой и хорошенько изучить этот кусок металла, но раз уж он уже потонул, а они оказались намертво запечатаны в пещере без единого шанса выбраться самостоятельно, упоминать об этом сейчас было глупо. Если он заговорит о мече, Лань Ванцзи догадается о его намерениях, что приведет к новому спору. Так что Вэй Усянь лишь махнул рукой, а про себя подумал: «Вот уж в самом деле, ни одной хорошей вести!» — То что он затонул, вполне хорошая новость! — проворчал Лань Цижэнь. Цзян Чэн думал, стоит ли им кое-что рассказать? Он пошел вперед, с трудом передвигая ноги, а Лань Ванцзи молча направился следом. Но Вэй Усянь не прошел и пары шагов, как его ноги снова подкосились. Венлинг вновь дёрнулась видя столь обессиленного отца. Она понимала, что тот скорее всего уже достиг предела своих возможностей. Ему требовался отдых. Цзян Чэну было непривычно видеть брата таким, он никогда не проявлял перед ним слабость. Разве, что... Когда умерла А-Цзе. Он совсем забыл, что Вэй Усянь был таким же человеком, как и они все. Его заклеймили, в него стреляли, его укусили, он впервые взаимодействовал с Тёмной энергией, его чуть не сожрали, и после всего этого он ещё смог хотя бы встать. Цзян Чэн бы точно поверил в то, что этот идиот какой-нибудь Бог под прикрытием, если бы он ещё и сам смог ходить! Лань Ванцзи вновь подхватил его, и в этот раз приложил ладонь ко лбу, подержал немного и вынес вердикт: — Вэй Ин, ты... такой горячий. От того, что его друг серьёзно пострадал Глава Не, воздержался от комментариев. Вэй Усянь положил свою руку на его лоб и произнес: — Ты тоже горячий. Послышались дружные шлепки по лицу. — Он бредит, — подвёл итог Цзинь Лин. — Абсолютно верно, — кивнула Венлинг. — Это потому, что у тебя озноб, — убрав его руку со лба, спокойно возразил Лань Ванцзи. — Кажется, у меня кружится голова, — ответил Вэй Усянь. Тем заклинателям кому удалось спастись из этой пещеры вместе с Главой Цзян, лучше быть благодарными её отцу. — Несколько дней назад он использовал все лекарственные травы из мешочка Мянь-Мянь, чтобы вылечить рану на ноге Лань Ванцзи. Да еще немного оставил, чтобы заживить ожог от раскаленного тавро. Ужасные условия и ледяная вода в пруду, наконец, сделали свое дело — у него начался жар. — Пресвятые небожители, позвольте мне досмотреть воспоминания до конца, — взносил словно молитву Лань Цижэнь. Ну как этот мальчишка мог вызвать столь противоречивые чувства. Он был благодарен за заботу о племяннике, но не мог забыть, что в будущем тому придётся пережить. Так же как и узнавая Вэй Усяня ближе, он все больше задавался вопросом, что же случилось с этим ребёнком. С большим трудом пройдя еще несколько шагов, Вэй Усянь ощутил, что с каждым шагом ему все хуже, и в конце концов идти больше не смог. Лань Ванцзи вновь смотрел на такого не привычного ему Вэй Ина, ещё тогда он чувствовал себя ужасно глядя на его бесчувственное тело. Это было неправильно, Вэй Ин всегда улыбается, смеётся и действует на нервы. Отсутствие одного из этих признаков, уже свидетельствовало о беде. Он упал на колени там, где стоял, сел на землю и в недоумении спросил сам себя: «Как я умудрился с такой легкостью подхватить жар? Я ведь не заболевал уже много лет». «Как же жаль, что тёти Цин там нет» — вот кто точно одним своим видом привёл её отца в норму. Лань Ванцзи не стал оспаривать его «с такой легкостью», произнеся лишь: — Ложись. Вэй Усянь беспрекословно повиновался, и Лань Ванцзи, взяв его за руку, начал передавать ему свои духовные силы. — Спасибо, — прошептала Венлинг, зная, что отцу не нужна её благодарность. Полежав немного, Вэй Усянь снова сел. — Вэй Усянь, ты...! — Цзян Чэн взвыл, он знал, что этого идиота не заставишь лежать и болеть, так ещё и тратить на него силы. — Хоть раз бы позволил, кому-то это сделать! — Тебе нужно лежать, — возразил Лань Ванцзи. Упрямый Вэй Усянь ответил, забирая руку назад: — Не нужно делиться со мной духовной силой, у тебя самого ее почти не осталось. Лань Цижэнь было приятно думать, что друг Ванцзи проявляет о нем такую же заботу, как и тот о нем. «Друга?! Он сам назвал мальчишку Вэй другом?!» — Лань Цижэнь поперхнулся, заставив сидящего рядом Лань Мэйли испуганно дёрнуться. Откачать Учителя Ланя получилось с третьего раза. — Тебе нужно лежать, — вновь схватив его за руку, повторил Лань Ванцзи. — Несколько дней тому назад обессиленный Лань Ванцзи подвергался издевательствам со стороны Вэй Усяня, а теперь настал его черед, оставалось только терпеть, как отыгрывается на нем Лань Ванцзи. — Ах, отец! — рассмеялась Венлинг. — Я всегда знала, что ты мстительный человек! Цзян Чэн переглянулся с Не Хуайсаном. Цзинь Лин испуганно сглотнул. Если Лань Ванцзи действительно мстительный человек, то по их подсчётам они должны были быть уже мертвы... Раз десять. Вспомнить хотя бы случай с порнографией, с упоминанием о его ненависти к Вэй Усяню, смерть Вэй Усяня, чуть не утонувшую дочь, запуганную собакой дочь, чуть не умерших детей... Но Вэй Усянь даже лежа не желал скучать, спустя некоторое время он запричитал: — Мне всю спину натерло. — И что ты предлагаешь? — спросил Лань Ванцзи. — Хочу лечь на другое место. — И куда же ты собираешься лечь? — вновь поинтересовался Лань Ванцзи. — К тебе на колени, куда же ещё, — вновь ответил Вэй Усянь. Венлинг тихо хихикала. Лань Ванцзи вдруг вспомнил, что он тоже лежал на его коленях, когда Вэй Усянь вытащил его из воды... Его уши покраснели. Если бы Вэй Ин попросил его вновь, он бы не раздумывая согласился на все что угодно. — Не болтай глупостей, — без всякого выражения произнёс Лань Ванцзи. — Я не шучу. У меня так сильно кружится голова! — настаивал Вэй Усянь. — Ну что ты строишь из себя благородную девицу, давай же, сделай милость, чего тебе бояться? — Кто-то копает себе могилу, — прошептал на ухо Цзинь Лину, Цзычжэнь. — Я не строю из себя девицу, но тебе стоит соблюдать приличия. — Он не знает этого слова, — покачал головой Цзян Чэн. Увидев его хмурое лицо, Вэй Усянь насупился: — Я не болтаю глупостей, это ты болтаешь глупости. Я не отступлюсь, Лань Чжань, ну ответь мне, почему? — Что — почему? Вэй Усянь с трудом перевернулся на живот и произнес: — Все на свете ругают меня, на чем свет стоит, но на самом деле в душе я им нравлюсь; но почему же, как дело доходит до тебя, ты всегда так груб со мной? Лань Ванцзи знал, что в тот момент Вэй Ин бредил, но он не мог сейчас воспринимать его слова нормально. Лань Цижэнь выглядел задумчивым, как и другие заклинатели. «Могли ли они ошибаться?» Младшее поколение уже смело считала Старейшину Илин не таким уж плохим. Они видели его обычным юношей, а не тем монстром которым им пугали в детстве. Вэнь Нин с надеждой смотрел на заклинателей. «Неужели у них правда получится, изменить их мир?» — Мы же, можно сказать, вместе стояли на пороге смерти, а ты не желаешь даже позволить мне лечь к тебе на колени, да еще успеваешь поучать меня. Ты что, дряхлый старик? — У тебя от жара помутился разум, — бесстрастно ответил Лань Ванцзи. — Я определённо считаю, что в тот момент его разум был более-менее чист, — пробормотала Венлинг, но её все услышали. — Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Сычжуй. — Я слышала подобные слова от отца, — ответила она. — Он говорил об этом с тётей Цин. Я точно помню, что смысл его слов был похожим... — Возможно, так и было, ведь через какое-то время Вэй Усянь провалился в сон. — Пока он спал, ему казалось, что он лежит на чем-то очень мягком, похожем на колени, а прохладная ладонь касается его лба, очень приятно и нежно. Заклинатели же видели, что было на самом деле. Стоило Вэй Усянь заснуть, как Лань Ванцзи придвинулся ближе и аккуратно положил его голову себе на колени. Лань Ванцзи всеми силами игнорировать насмешливые взгляды. Цзян Чэн качал головой, его шисюн мог заставить всех плясать под его дудку, покоряя их сердце. — От радости Вэй Усянь начинал ворочаться из стороны в сторону, так что скатывался на землю, и тогда слышал, как кто-то его бранит, но потом осторожно поднимает за шею и снова кладет себе на колени. Вот только проснувшись, он снова обнаружил себя на земле, лишь под головой лежала охапка сухих листьев вместо подушки, что было ненамного удобнее, чем твердый камень. Лань Ванцзи же сидел вдалеке от него и разводил костер, разгорающееся пламя озаряло его лицо мягким теплым сиянием, делая его похожим на прекрасное нефритовое изваяние. Вэй Усянь подумал: «Так, значит, это все-таки был сон». — Нет не сон! — возразила Венлинг. — Дорога на свободу для них была закрыта, поэтому оставалось лишь дожидаться подмоги из Ордена Юньмэн Цзян; так минуло еще два дня. В течение этого времени Вэй Усянь мучился небольшим жаром, то засыпая, то приходя в себя, затем снова засыпая. Лань Ванцзи время от времени передавал ему духовные силы, только так можно было поддерживать его состояние стабильным. Цзян Чэн был благодарен, что у его брата было сильное ядро, которое позволяло ему держаться. — Эх... Как скучно, — то и дело вздыхал Вэй Усянь. — Ужасно скучно. Слишком тихо. Ааа... — Я проголодался. Лань Чжань, а ну поднимайся, добудь мне поесть. А хоть бы и мяса этой проклятой черепахи. — Ладно, не нужно наверняка мясо этого монстра-людоеда ужасно воняет. Лучше вовсе его не трогать. — Лань Чжань, ну как ты можешь быть таким унылым. Не открываешь ни рта, ни глаз, не говоришь со мной, и даже не удостоишь меня взглядом! Ты предаешься медитации? Ты что, монах? Ах, да, ведь ваш предок и был монахом. Я совсем забыл. — У меня уже кипит голова! — заныл Лань Цзинъи, заставляя Ланей дружно уставиться на него, тот не замечая их взглядов посмотрел на Ханьгуан-Цзюня. — Ханьгуан-Цзюнь, вы действительно великий человек! Я бы сошел с ума в первый же день. Лань Ванцзи удивлённо поднял бровь. Слышать подобные слова от Лань Цзинъи было невероятно. Мужчина был уверен, что по разговорчивости юноша вполне мог посоревноваться с Вэй Ином, и он не знал, кто выйдет победителем. Венлинг и Сычжуй переглянулись, приходя к выводу, что они давно в ранге сумасшедших. Как бы помягче сказать их шиди, что они терпят его уже лет 10? — Успокойся, — прервал его разговоры Лань Ванцзи. — У тебя все еще жар. Не трать силы на болтовню. — Ну, наконец-то, ты откликнулся, — обрадовался Вэй Усянь. — Сколько мы уже ждем? Почему все еще никто не пришел нас спасать? — И дня не прошло. — Ну почему ожидание столь невыносимо?! Наверняка, потому, что я вместе с тобой. Вот если бы вместо тебя остался Цзян Чэн, было бы замечательно. — О да, именно после того, как Лань Ванцзи отказал, тебе ты решил вспомнить обо мне, — недовольно заметил Цзян Чэн. — Переругиваться с ним куда интереснее, чем сидеть в молчании. Цзян Чэн! Куда ты, черт тебя подери, запропастился! Скоро уже седьмой день пойдет!!! Цзян Чэн торопился, торопился изо всех сил. Лань Ванцзи ткнул сухой веткой в костер, словно фехтовальным выпадом, от чего искры взвились в воздух, заплясав над юношами ярким огненным танцем. — Отдыхай, — холодно проговорил он. Вэй Усянь свернулся калачиком лицом к нему и возразил: — Ты что-то путаешь, я ведь только что проснулся, а ты опять гонишь меня в сон; я понял, ты просто не желаешь видеть меня бодрствующим! «Нет! — мысленно воскликнул Лань Ванцзи. — Хочу видеть тебя каждый день» — Ты придумываешь, — убирая ветку с костра ответил Лань Ванцзи. Вэй Усянь подумал: «Ты такой упрямый и бесчувственный, что тебя не проймешь. Я уже скучаю по тому Лань Чжаню, что был здесь несколько дней тому назад, с лицом чернее дна старого котла. Он и говорил со мной поживее, и сердился так, что даже укусил меня. Жаль только, что такого Лань Чжаня можно встретить лишь случайно, боюсь, что впредь мне больше с ним не свидеться». «Он действительно, больше не видел меня таким» — Я болен. У меня жар. Гэгэ, ну неужели нельзя сказать мне что-нибудь приятное? Пожалей меня, несчастного! — закрыв уши руками, бормотал Вэй Усянь. Лань Ванцзи молчал, и тогда Вэй Усянь продолжил: — Не хочешь? Ну и ладно. Я так и думал. Ну раз ты не умеешь говорить, может быть, споешь? Спой песню, а? Он сказал это наобум, просто, чтобы убить время за разговором ни о чем, вовсе не предполагая согласия на свою просьбу. Но кто бы мог подумать, что после минутной тишины он вдруг услышит тихую и нежную мелодию, которая эхом разлетится под сводом пещеры. — Отец... — вздохнула Венлинг. Всё в шоке уставились на Лань Ванцзи. Лань Ванцзи в самом деле пел для него. — Это же колыбельная! — узнал мелодию Сычжуй. Он удивленно взглянул на отца. — Я думал, что это одна из мелодий Гусу Лань. — Ты всегда поешь её нам, — согласилась Венлинг, девушка прищурила глаза. — Так эту песню, ты сам сочинил? Лань Ванцзи кивнул, заслуживая удивлённые взгляды. Венлинг сияла, она слышала эту мелодию, ещё до того, как оказалась в Гусу. Папа пел её ей. Он помнил эту мелодию, хоть и не знал откуда. Вэй Усянь закрыл глаза, перевернулся, расправив руки и ноги. — Очень красиво, — тихо произнёс он. Затем добавил. — Как называется эта мелодия? Лань Ванцзи, кажется, очень тихо ответил ему что-то, от чего Вэй Усянь открыл глаза и переспросил: — Как?