My little moon

Однако еще на горе Луаньцзан Цзян Чэн вдосталь натерпелся от этих темных мотивов. Естественно, он был более чем настороже. Как только в воздухе пронеслась первая нота, Цзян Чэн носком ботинка подцепил меч, который обронил кто-то из заклинателей. Левой рукой он отшвырнул бумажный зонт и подхватил меч, а правой достал из ножен Саньду. Зажав в каждой руке по мечу, он с силой ударил одним о другой. Клинки звякнули, издав резкий звук, заглушивший мелодию гуциня Цзинь Гуанъяо. Звук остро резанул по ушам! Настолько болезненно, что создавалось впечатление, будто уши пронзал ужасающий шум. А для Ланей, выросших в Ордене Гусу Лань, это было и вовсе невыносимо. Старшие мужчины слегка нахмурились, Лань Венлинг разрывалась между желанием заткнуть себе уши или же продолжать хвататься за одежду отца. Плотно стиснув зубы, Цзян Чэн продолжал извлекать мечами отвратительный лязг, приближаясь к дальней стороне храма. Однако, не дожидаясь, пока он исполнит намерение атаковать, навстречу ему вышел Цзинь Гуанъяо, прикрывающий уши руками. — Глава Ордена Цзян, должен признать поражение перед столь убийственным ходом. — Цзян Чэн нанес удар Цзыдянем по Цзинь Гуанъяо, но тот ловко увернулся. — Глава Ордена Цзян! Как вы сюда попали? Цзян Чэн отказывался с ним говорить. Духовной силой Цзинь Гуанъяо не мог с ним сравниться и потому не осмеливался вступить в прямое противостояние. Ему оставалось лишь уворачиваться, снова и снова, сохраняя сдержанность, пока его подчиненные нападали на Цзян Чэна. — Вы последовали за А-Лином, когда тот убежал? Должно быть, вас сюда тоже привела Фея. Ох, досадно, ведь это я ее ему подарил, но она не проявляет ко мне ни капли уважения. За спиной отца Лань Венлинг уже не чувствовала столь сильного страха, хотя все так же слышала лай. Наблюдая за тем, как Цзинь Гуанъяо улыбался и спокойно закатывал глаза в разгар боя, девушка не удержалась от комментария: — Он явно набрался этого у Сюэ Яна. Ханьгуан-Цзюнь же ничего не сказал. Интонации в голосе Цзинь Гуанъяо переменились, он заулыбался: — Глава Ордена Цзян, что с вами случилось? С тех самых пор, как мы начали, ваш взгляд, так и коситься в ту сторону. Там что-то есть? — Ты же Верховный заклинатель, — огрызнулся Цзян Чэн. — Дерись со мной, если можешь, к чему эта пустая болтовня? — Все еще коситесь туда? — продолжал улыбаться мужчина. — Там же нет ничего особенного, только дочь вашего шисюна. Вы правда пришли сюда в погоне за А-Лином? — Не отвечайте ему! — воскликнул Лань Сичэнь. Глава Цзян не должен был попасть в ту же ловушку, что и они. Вот только Цзинь Гуанъяо всегда умело обращался со словами. Как только Цзян Чэн начал говорить с ним, его внимание можно было перевести на что угодно, а эмоции неизбежно усиливались. — Отлично. Видишь, А-Лин? Твой дядя пришел вовсе не за тобой. Он даже взглядом тебя удостоить не желает. Цзинь Лин нахмурился от его слов, в то время как вены на руке Цзян Чэна, держащей Цзыдянь, вздулись. — Какие странные речи вы ведете, — выглянула из-за спины отца, хмурая Лань Венлинг. — Главе Ордена Цзян разве нужно напоминание от вас, как ему следует обращаться с племянником? — Глава Ордена Цзян, только посмотрите... — проигнорировав ее слова, снова повернулся к мужчине Цзинь Гуанъяо. — Ох и сложно же быть вашей родней! Заметив, что Цзинь Гуанъяо не оставляет попытки задеть Цзян Чэна за больное, Лань Венлинг начала беспокоиться, в отличие от неё Цзян Чэн не мог перевести все слова Цзинь Гуанъяо в шутку. То что Глава Цзинь всячески избегал смотреть на нее, погрузили ее в раздумия. — Глава Ордена Цзинь, разве быть вашим названым братом не сложнее? — ответил с не меньшим сарказмом Цзян Чэн, поразив Лань Венлинг. — Глава Ордена Цзян, я слышал, что Ваши отношения с Девой Вэй заметно улучшились, — Цзян Чэн нахмурился. — Вы даже позволили себе прогулку на лодке в столь напряженное время. Видимо Пристань Лотоса, может в скором времени получить свою законную Хозяйку. — К чему ты все это мне говоришь? — бесстрастно спросил Цзян Чэн. — Представляю лица ваших покойных родителей, когда отродье Вэй Усяня будет совершать поклоны перед их табличками, — улыбнулся Глава Цзинь. — Хотя Ваш отец наверняка порадуется... Выражение лица Цзян Чэна моментально сделалось невыразимо пугающим. Рука Лань Ванцзи погладила дочь по напряженной спине, заставляя ту расслабиться. Цзян Чэн тем временем атаковал одновременно Цзыдянем и Саньду, яростно крича: — Заткнись! Цзинь Гуанъяо, не обращая внимания на выпад, с ухмылкой продолжил: — Глава Цзян, неужели Вы так просто забыли, сколько неприятностей принес Вам Вэй Усянь? После войны, он никогда не носил при себе меч, каждый раз изобретая новые отговорки. Орден Цзян столько наслушался из-за его выходок. — Лица Лань Венлинг и Лань Ванцзи перекосились. Глава Цзинь отыскал больную тему. — Мне всегда это казалось очень занимательным обстоятельством... А вы как считаете? — Что ты хочешь этим сказать?! — сам не замечая, взревел ЦзянЧэн. — Дядя не надо! Глава Цзинь специально это говорит! — закричал Цзинь Лин, но ему было не достучаться до Цзян Чэна. — Глава Ордена Цзян, вы воистину человек экстраординарный, — прокричал Цзинь Гуанъяо. — Самый молодой Глава ордена, самостоятельно восстановивший Орден Юньмэн Цзян с нуля. Я восхищен вами. Однако мне помнится, что в прошлом вы ни в чем не могли превзойти господина Вэя. Не расскажете, как вам удалось подняться в силах выше него во время Аннигиляции Солнца? Возможно, вы приняли некий золотой эликсир? На словах «золотой эликсир» его голос звучал четко и ясно. Черты лица Цзян Чэна исказились до неузнаваемости, а Цзыдянь расцвел опасным белым светом. Во всей этой сумятице в движениях Цзян Чэна проявилась слабость. — Цзян Чэн! — вскакивая на ноги заорала Лань Венлинг. — Не смей слушать этот бред! Но было поздно, Цзинь Гуанъяо уже давно ждал именно этого: секундной слабости. Глава Цзинь выбросил вперед струну, которую до сих пор прятал. Цзян Чэн собрался с духом, чтобы противостоять нападению. Цзыдянь сплелся со струной. Почувствовав онемение в руке, Цзинь Гуанъяо тут же отступил. И все же почти сразу легко рассмеялся. Левой рукой он хлестнул другой струной и напал на Лань Венлинг! Зрачки Цзян Чэна сузились до маленьких точек. Взмахом запястья он перенаправил Цзыдянь наперехват струне. — Дядя, берегись! — выпалил наследник Цзинь. Воспользовавшись ситуацией, Цзинь Гуанъяо вынул меч, которым был опоясан, и нанес удар в грудь Цзян Чэна! — Цзян Чэн! — лицо Лань Венлинг побледнело. Мужчина с потемневшим лицом схватился за грудь. Меж пальцев закапала кровь, окрашивая ткань в черно-фиолетовый. Отбив атаку струны, Цзыдянь снова стал серебряным кольцом и вернулся на руку к Цзян Чэну. Воспользовавшись возможностью, Цзинь Гуанъяо поспешно подошел и запечатал духовные каналы Цзян Чэна. Затем вынул из рукава платок, стер кровь с лезвия и снова обернул меч вокруг пояса. Венлинг сразу же бросилась к Цзян Чэну. — Без резких движений, медленно помоги ему сесть, — услышала команду дяди Венлинг. Даже получив удар мечом в грудь, Цзян Чэн все же не на столько ослаб, чтобы немедля лишиться жизни. Он временно не мог свободно двигаться и использовать духовные силы, только и всего. Раздающийся издали лай черной собаки-оборотня, напугавший Лань Венлинг, внезапно оборвался жалобным визгом. Цзинь Лин, услышав звук, содрогнулся, вспомнил давешние слова Цзинь Гуанъяо и закричал: — Фея, беги! Они хотят убить тебя! Спустя некоторое время Су Шэ ворвался в храм через завесу дождя вне себя от ярости. Цзинь Гуанъяо: — Почему ее до сих пор не убили? — Подчиненные не справляются, — лицо Су Шэ исказилось ненавистью. — Эта трусливая псина исполняется отваги только в присутствии сильного покровителя. А как видит, что ситуация не благоприятная и врага не одолеть, бежит, поджав хвост. Да так, что никому не угнаться! — Боюсь, она приведет еще кого-то на помощь, — покачал головой Цзинь Гуанъяо. — Нужно как можно скорее закончить начатое. — Толпа никчемного отродья! Пойду потороплю их. Цзинь Лин вздохнул с облегчением. Когда Су Шэ ушел, а Цзинь Гуанъяо перестал обращать на пленников внимание. — Цзинь Лин, принеси подушку, — попросила она юношу. Цзинь Лину не пришлось повторять дважды, и вскоре Глава Цзян уже сидела на подушке. Венлинг знала о не любви Цзян Чэна к посторонней помощи, но проигнорировала его недовольное лицо, когда нажатием на несколько акупунктурных точек на груди, остановила ему кровь. Вдруг из внутренних чертогов послышались восторженные ликования: — Глава Ордена! Нашли! Показался угол! Выражение лица Цзинь Гуанъяо заметно потеплело. Он быстрым шагом направился во внутренние чертоги. — Поторапливайтесь, копайте дальше! Соблюдайте крайнюю осторожность. Времени не так много. По небу, извиваясь, проползли семь-восемь белых молний, вскоре за ними послышались раскаты грома. Лань Сичэнь с Лань Ванцзи теперь сидели рядом, рядом с Цзян Чэном сидела Лань Венлинг, Цзинь Лин напряженно стоял у них над душой. В шуме дождя воцарилась неловкая тишина, никто не желал заговорить первым. Однако по какой-то причине Цзинь Лину хотелось заставить их немного поговорить. Он смотрел то в одну сторону, то в другую, и вдруг сказал: — Дядя, как хорошо, что ты отразил атаку струны, иначе быть беде. — Лучше закрой свой рот! — лицо Цзян Чэна сделалось чернее тучи. Вновь осыпанный бранью, Цзинь Лин пристыженно замолчал и покосился на Лань Венлинг. Дядя был очень зол. В этот миг рука Лань Венлинг нежно скользнула по спине разозленного Цзян Чэна. Тот поднял на нее рассерженный взгляд фиолетовых глаз. В ответ же мужчина получил взгляд в котором разливалась почти осязаемая нежность. — Спасибо, — мягко прошептала Лань Венлинг. — И прости. Заклинательница подсела ближе и положила голову на плечо Главы Цзян. Мужчина никак не отреагировал. — Прошу, не злись на А-Лина, — тихо попросила она. Девушка услышала, как Цзян Чэн фыркнул после её слов. — Цзинь Лин, последовал за мной, чтобы я не вляпалась в неприятности... — И именно это ты и сделала. Вы оба, — отстраняясь от невесты, обвел взглядом двух заклинателей мужчина. — Прости, дядя, — опустив голову извинился юноша. Вдруг Цзинь Лин подпрыгнул и серьезно спросил, глядя на своего дядю, так как обычно смотрела его мама: — Ты ведь помнишь, что все слова, которые сказал Глава Цзинь не правда? Закатив глаза Цзян Чэн кивнул. Не правда... Но слышать их, даже после того, как они с Вэй Усянем вроде бы примирились и поняли, что они вдвоем самые настоящие идиоты, все равно было больно. Слова Цзинь Гуанъяо резали больнее меча. Эти раны не могли зажить даже с духовными силами. — Ханьгуан-Цзюнь, — переведя тему, Цзян Чэн обернулся к Лань Ванцзи. — В интересном же положение мы оказались... Лань Ванцзи смерил его нечитаемым взглядом. Глава Цзян мог и порадоваться, что Лань Ванцзи отправил к нему Вэнь Нина, чтобы оповестить того о местоположении Венлинг и Цзинь Лина. Ждать пока тот нагонит его, мужчина не собирался. Действовав по одиночке, мужчины угодили в ловушку Цзинь Гуанъяо. Могло ли все получится по другому, соединив они свои силы? — Глава Цзинь, слишком коварен, — устало качал головой, Лань Сичэнь. Мужчина снял верхние одеяния и накрыл ими дрожащего на земле Не Хуайсана. — Глава Ордена Цзян, вам следует быть осторожнее, Ваше состояние может ухудшиться. Цзян Чэн удивленно взглянул на Главу Не: — А он тут что забыл? — Су Шэ принес его, — ответил дяде Цзинь Лин. — Он жив? — Пока да, — потерла точку между бровей Лань Венлинг. Воцарилась тишина. На девушку обратились вопросительные взгляды собравшихся. Та замахала руками: — Я имею в виду Су Шэ! Его лицо, я еще пока не разукрасила... Бровь Цзян Чэна взметнулась вверх: — Это ты сделала? На лице Лань Венлинг появилась довольная усмешка. Девушка продемонстрировала Цзян Чэну свои содранные костяшки. — И это еще без духовной силы, — Цзян Чэн взял ее руку и с осторожностью провел пальцем по ссадинам, Венлинг лишь слегка поморщилась. Лань Сичэнь вопросительно взглянул на младшего брата. По одному виду того, он понял, что слишком многое пропустил... За эти несколько дней его брат, кажется, смирился с существованием Главы Цзян, а отношения А-Юи и Цзян Ваньиня превратились вот в это... Неожиданно раздался тихий стон «ой-ой»: это пришел в себя Не Хуайсан, накрытый верхними одеяниями Лань Сичэня. Он с трудом приподнялся с земли и, едва разлепив глаза, спросил: — Где это я? Едва Не Хуайсан поднялся, как перед его взором предстала следующая картина: пять пар глаз с сочувствием смотрели на него, а на их фоне на Главу Не глядела огромная золотая статуя Цзинь Гуанъяо. Не Хуайсан испуганно вскрикнул, будто собирался вновь грохнуться в обморок. В тот же миг из внутренних чертогов храма Гуаньинь послышались странные хлопки и шипение, будто что-то прыснуло в воздух. Спустя пару мгновений до них донеслись душераздирающие крики заклинателей, которые копали землю. Все присутствующие в передней зале изменились в лице. Вскоре до них донесся слабый, но жутко неприятный запах. Лань Сичэнь закрыл лицо рукавом, в его глазах отразилось едва заметное беспокойство. Вскоре к ним, пошатываясь, вышли двое. Су Шэ ковылял, поддерживая Цзинь Гуанъяо. Заметив Главу Цзинь, взгляд Не Хуайсана обдало яростью, но мужчина быстро смахнул выражение ненависти со своего лица. Крики во внутренней зале все не стихали. — Глава Ордена, что с вами?! — воскликнул Су Шэ. На лбу Цзинь Гуанъяо выступил холодный пот. Левая рука мужчины безвольно висела, сотрясаемая дрожью от кончиков пальцев до плеча, будто от боли. — Со мной все в порядке, — ответил он. — Я должен поблагодарить тебя. Правой рукой он вынул из-за пазухи бутылочку со снадобьем и хотел было открыть, но одной рукой это сделать не получалось. Су Шэ тут же взял бутылек, высыпал из него пилюли и положил на ладонь Цзинь Гуанъяо. Тот проглотил снадобье, хмурясь от боли, но вскоре его лицо вновь облегченно разгладилось. — Что с тобой? — поколебавшись секунду спросил Лань Сичэнь. Цзинь Гуанъяо на мгновение замер, и лишь когда его лицо вновь окрасилось румянцем, выдавил улыбку и ответил: — Секундная неосторожность. Он высыпал на пострадавшую конечность лечебный порошок, и тыльная сторона левой руки до запястья покраснела. Присмотревшись, можно было увидеть, что кожа походила на обваренную в кипящем масле плоть, даже мышечная ткань разварилась. Цзинь Гуанъяо дрожащими пальцами оторвал от рукава полосу белоснежной ткани и обратился к Су Шэ: — Миньшань, перевяжи мне кисть. — Вы отравлены? — Яд все еще распространяется дальше. Но это не страшно, недолгая медитация поможет излечиться. После того как Су Шэ закончил перевязку, Цзинь Гуанъяо снова собрался осмотреть внутренние чертоги, но Су Шэ поспешно остановил его: — Глава Ордена, позвольте мне! Едкий запах постепенно исчез. Заклинатели тоже поднялись, Цзян Чэн облокотился на Лань Венлинг прижимая руку к раненной груди. Они увидели во внутренней зале глубокую яму и возвышающуюся рядом гору земли, а чуть дальше – гроб, выполненный искусным мастером, на котором покоился черный ящик. Крышки обоих предметов были открыты, из них все еще сочился тонкими струйками белый дым. Именно он являлся источником едкого запаха и наверняка представлял собой смертельный яд. Пол у гроба устилали мертвые тела заклинателей, которые только что с огромным трудом выкапывали его из земли, а теперь превратились в обваренные трупы. Даже золотые одеяния с узором Сияния средь снегов и монашеские рясы разъело до обугленных лоскутов. Очевидно, этот белый дым являлся сильнейшим ядом. Су Шэ, пробравшись вперед, разогнал остатки дыма при помощи Ци меча, а затем ткнул лезвием в черный ящик. Металлическая коробка перевернулась, но внутри оказалось пусто. Цзинь Гуанъяо не выдержал, пошатываясь, он бросился к краю гроба. Едва приливший к щекам румянец бесследно отступил. Судя по выражению его лица, гроб тоже пустовал. Лань Сичэнь вошел во внутренние чертоги, и, увидев трагическую обстановку, потрясенно произнес: — Что ты, в конце концов, здесь закопал? Как это могло случиться? Не Хуайсану хватило одного взгляда, чтобы повалиться на колени, не в силах сдержать рвотные позывы. Губы Цзинь Гуанъяо дрогнули, он не мог произнести ни слова. Сверкнула белая молния, озарившая его бледное лицо, выглядящее столь пугающе, что Не Хуайсана прошибло дрожью. Он даже опорожнять желудок стал чуть тише. Прикрывая рот и содрогаясь всем телом не то от холода, не то от страха, бедняга спрятался за спину Лань Сичэня, совсем позабыв о Главе Цзинь. Лань Сичэнь обернулся и сказал ему пару утешительных слов. У Цзинь Гуанъяо же не осталось сил, чтобы, как раньше, притвориться заботливым и мягким. — Дядя, кажется, здесь ты несправедливо обвиняешь Главу Ордена Цзинь, — не хотя призналась Лань Венлинг, наблюдая за содроганием Главы Не. — Эту опасную штуковину вовсе не он здесь закопал. А то, что спрятал он, должно быть, выкопал и подменил кто-то другой. Су Шэ направил на нее меч и ледяным тоном бросил: — Лань Венлинг! Признавайся, твоих грязных рук дело?! — Не то чтобы я хотела проявить излишнюю нескромность, но если бы это сделала я, боюсь, твой Глава Ордена лишился бы не только руки, — оскалилась девушка. «И как минимум одной смертью он бы не отделался». — Глава Ордена Цзинь, припоминаете ли вы то письмо, которое показала вам Мадам Цзинь тогда, в Башне Кои? — Взгляд Цзинь Гуанъяо медленно переместился на нее. Впервые с тех пор, как Лань Венлинг подправила ему лицо, мужчина вновь обратил свое внимание на нее. Благодаря духовным силам, лишь фиолетовые синяки и корочка над бровью на лице Главы Цзинь, напоминала собравшимся об ее истерике. — О всех ваших деяниях, Мадам Цзинь узнала от бывшей служанки Госпожи Цинь, Би Цао. Но раз Би Цао столь внезапно решилась раскрыть правду, неужели вы поверите, что за ее спиной не стоит тот, кто подтолкнул девушку к этому? — Цзинь Гуанъяо развернулся и с силой ударил кулаком по крышке гроба. — Та женщина по имени Сы-Сы... — Плечи мужчины затряслись, Венлинг с удовольствием поменяла их роли. — Вы заперли мою бабушку в темнице, но кто-то спас ее. Вопрос, кто? Кто велел ей вместе с Би Цао отправиться в Орден Юньмэн Цзян, чтобы перед лицом всех заклинателей выдать ваши секреты? Если уж этот человек смог столь детально разузнать ваше тайное прошлое, неужели для него явилось бы непосильным трудом раньше всех обнаружить это место, заменить то, что вы закопали здесь, на ловушку с ядовитым дымом, и преподнести вам ее в дар, когда вы явитесь за своим сокровищем? В этот момент раздался голос монаха: — Глава Ордена, здесь на земле остались следы раскопок. Кто-то вырыл подкоп с другой стороны! В самом деле, кто-то их опередил. — Глава Ордена Цзинь, вы никогда не думали, что, несмотря на то, что сегодня вы – богомол, позади вас все-таки притаился чиж? — усмехнулась Лань Венлинг. — Вполне возможно, тот человек, который все это время следил за вами, даже сейчас из темноты наблюдает за каждым вашим действием, за каждым шагом. Нет, возможно, что он и не человек вовсе... Дождь лил стеной, слышались глухие раскаты грома. После фразы «не человек вовсе», на лице Цзинь Гуанъяо мелькнуло и исчезло выражение, которое почти можно было назвать страхом. — Лань Венлинг, кого ты хочешь напугать своими выдумками... — холодно усмехнулся Су Шэ. Цзинь Гуанъяо сделал знак замолчать, страх в его глазах уже исчез. Он вновь взял эмоции под контроль и произнес: — Не трать силы на бессмысленные споры. Обработай раны и прикажи оставшимся людям приготовиться. Дождемся, когда яд в моем теле рассеется, и немедленно уходим. — Глава Ордена, но как же то, что мы искали? — Раз уж его выкопал кто-то другой, значит это уже не вернуть, — губы Цзинь Гуанъяо чуть побелели. — Здесь больше нельзя оставаться. — Есть! В попытке убить Фею, Су Шэ столкнулся с ее острыми зубами и когтями, так что теперь во многих местах на его теле, например, на руках и груди, одежда оказалась изодрана. Особенно пострадала грудь. Здесь когти порвали плоть до костей, на белой ткани проступала кровь. Если сейчас запустить раны, в случае внезапной опасности они могут помешать Су Шэ сражаться. Цзинь Гуанъяо вынул из-за пазухи мешочек со снадобьями и протянул Су Шэ. — Слушаюсь, — приняв мешочек обеими руками, произнес Су Шэ, затем, согласно приказу, больше не препираясь с Лань Венлинг, развернулся, распахнул одежды на груди и принялся обрабатывать раны. Левая рука Цзинь Гуанъяо, обожженная ядовитым дымом, все еще не слушалась, поэтому ему пришлось сесть на землю и сосредоточиться на медитации, чтобы избавиться от яда. Остальные заклинатели с мечами разбрелись по храму Гуаньинь, патрулируя территорию. Не Хуайсан, увидев тускло сверкающие лезвия вокруг, перестал моргать. Сейчас при нем не было охраны, поэтому он, не смея издавать лишнего шума, забился в угол за спиной Лань Сичэня и оттуда несколько раз чихнул. Лань Венлинг подумала: «Этот Су Шэ со всеми разговаривает столь ехидно, к отцу так и вовсе испытывает сильнейшую ненависть, но вот с Цзинь Гуанъяо ведет себя почтительно, даже слишком». Подумав об этом, она не удержалась и взглянула на отца. К ее удивлению, девушка увидела в его глазах вспышку холода. — Повернись, — с ледяным тоном обратился к Су Шэ, Лань Ванцзи. Су Шэ как раз обрабатывал снадобьем раны на груди, опустив голову. Он стоял к ним боком, но услышав фразу Лань Ванцзи, которую тот произнес тоном, не терпящим возражений, все-таки машинально повернулся лицом. Это движение заставило и Цзян Чэна, и Цзинь Лина округлить глаза. Улыбка мгновенно пропала с лица Лань Венлинг. Не в силах поверить глазам, Цзян Чэн воскликнул: — ...Так значит, это ты! Су Шэ наконец понял, что именно пошло не так, и мигом запахнул одежду на груди. Но сидевшие лицом к нему люди уже прекрасно разглядели оголившуюся поверхность кожи. Возле самого сердца виднелось плотное скопление жутковатых чёрных отверстий различного диаметра. Метки проклятия Тысячи Язв и Сотни Дыр! Наложенное проклятие определённо не могло оставить после себя следы, подобные этим. Ведь в таком случае, судя по величине отверстий, они уже давно должны были поразить внутренние органы и даже Золотое Ядро Су Шэ, и тогда он едва ли смог бы применять духовные силы. Однако ему неоднократно удавалось пускать в дело талисман перемещения, использование которого требует немалых затрат духовных сил. Значит, оставалось только одно объяснение возникновения этих отметок – они появились после того, как он сам кого-то проклял и принял на себя удар ответной волны проклятия! Кто бы мог подумать, что сегодня, одна из разгадок сама упадет им в руки. Лицо Цзинь Лина побелело, Не Хуайсан, нервно рассмеялся бросая взгляд на Цзинь Гуанъяо. Но Лань Сичэнь уже направил взгляд на Цзинь Гуанъяо: — Глава Ордена Цзинь, это тоже было частью плана нападения на тропе Цюнци? Цзинь Гуанъяо отозвался: — Почему ты так решил? От голоса Цзян Чэна повеяло холодом: — Тут и спрашивать нечего! Не будь Цзинь Цзысюнь проклят, последующих событий не произошло бы! Это нападение помогло тебе разом избавиться от Цзинь Цзысюаня и Цзинь Цзысюня, ведь оба были одного с тобой поколения, а значит являлись преградой на твоём пути к наследованию главенства над Орденом Ланьлин Цзинь и положению Верховного заклинателя. Проклятие наложил Су Шэ, а он – твой доверенный подчинённый. Неужели не ясно, чьим приказам он следовал?! Цзинь Гуанъяо не ответил, сосредоточившись на медитации. Лань Венлинг в ярости рассмеялась, в упор глядя на Су Шэ: — Что он тебе сделал? Между тобой и моим отцом не было никакой вражды! Он наоборот спас твою задницу, тогда на озере Билин! — Молодая госпожа Вэй, уж вам-то должно быть ясно лучше других, — вмешался Цзинь Гуанъяо. — Разве можно считать себя в безопасности только потому, что ни на кого не держишь зла? Как такое возможно? Изначально в этом мире никто ни к кому не испытывает вражды. Но кто-то в конце концов наносит первый удар. Голос Цзян Чэна так и сочился ненавистью: — Вероломный ублюдок!!! — Не стоит мнить о себе слишком многое, — вдруг холодно усмехнулся Су Шэ. — С чего ты взяла, что я проклял Цзинь Цзысюня, чтобы досадить твоему отцу? Тогда я и вовсе не являлся подчинённым главы ордена. Я проклял его просто потому, что хотел этого! — Так значит, ты имел зуб на Цзинь Цзысюня? — переспросила Лань Венлинг. — Все эти гордецы... я убью каждого, кто попадётся мне на пути! — процедил сквозь зубы Су Шэ. Лань Венлинг и Лань Сичэнь понимали, что главным «гордецом» по мнению Су Шэ являлся Лань Ванцзи. — Да что вообще случилось между тобой и Ханьгуан-Цзюнем? — не могла не спросить девушка. — С какой стати ты считаешь его гордецом? — Скажешь, я не прав? — вскинулся Су Шэ. — Не получи Лань Ванцзи при рождении такой выгодный статус, имел бы он право вести себя столь надменно?! Почему все вокруг уверены, что я ему подражаю?! Каждый в этом мире восхваляет его за благородство и чистоту... Восхваляет того, кто валяет дурака и занимается грязными делишками с отродьем Старейшины Илин, чью безнравственность порицает весь мир? Смешно! За время просмотра, Лань Венлинг поняла, каким человеком был Цзинь Цзысюнь. В прошлом тот частенько с презрением относился к людям из вассальных кланов, в его глазах они приравнивались к слугам. Он считал, что веселится на банкете рядом с ними ниже его достоинства. Будучи частью одного из вассальных кланов Ордена Ланьлин Цзинь, Су Шэ наверняка часто наведывался в Башню Золотого Карпа ради посещения банкетов, где просто не мог не сталкиваться с Цзинь Цзысюнем. Один был нетерпимым и мелочным, второй – тщеславным и надменным. Если между этими двумя произошёл конфликт, ничего удивительного, что Су Шэ держал зуб на Цзинь Цзысюня. Если все было именно так, то наложенное на Цзинь Цзысюня проклятие Тысячи Язв и Сотни Дыр действительно не имело к ее отцу никакого отношения. Но в итоге обвинения обрушились именно на него. Причиной нападения на тропе Цюнци послужило именно проклятие Тысячи Язв и Сотни Дыр, наложенное на Цзинь Цзысюня. Если бы не это обстоятельство, у Ордена Ланьлин Цзинь не нашлось бы повода нападать на Вэй Усяня, Цзинь Цзысюнь не причинил бы А-Юи вред, а Вэнь Нин не утратил бы из-за этого контроль и не впал в неистовство. А самое главное на Старейшину Илин не легла бы тяжелейшая ответственность за жизнь Цзинь Цзысюаня, да и всех последующих событий можно было бы избежать. И теперь Лань Венлинг неожиданно поняла, что целью наложения проклятия послужило вовсе не желание оклеветать ее отца. Даже первопричина не имела к нему никакого отношения! Подобное не укладывалось в ее голове. Лань Венлинг залилась хохотом до красных глаз. Новая истерика окунула ее с головой. То ли насмехаясь над собой, то ли с сарказмом по отношению к Су Шэ, она произнесла: — Поверить не могу, что всё это произошло из-за такого, как ты... Из-за. Такой. Нелепой. Причины! Последние слова она буквально выдавила из себя. — Даже если бы Су Шэ не проклял Цзинь Цзысюня, на господина Вэя, рано или поздно устроили бы облаву по какой-то другой причине. — Мужчина улыбнулся, Лань Венлинг: — Поскольку он именно такой человек. Мягко говоря, неукрощённый герой, а выражаясь без лишней вежливости – Вэй Усянь оскорбляет людей направо и налево. Пока его недруги жили в покое и безопасности, всё было хорошо. Но стоило только им пострадать или же обнаружить, что кто-то строит против них козни, он бы стал первым подозреваемым и первым же человеком, к кому пошли бы за отмщением. И над этим у него не было никакой власти. — Сдаётся мне, твои слова не лишены смысла, — почему-то Лань Венлинг заставила себя улыбнуться, опуская голову. Цзян Чэн тут же сжал её руку, не позволяя ей так просто смириться с правдой. — И даже если бы господин Вэй не утратил контроль на тропе Цюнци, — продолжил Цзинь Гуанъяо. — Где гарантии, что этого не случилось в будущем? Так что подобный ему человек был обречён на короткую жизнь. Понимаете? Разве не становится легче, если рассуждать именно так? — Это тебе уготована чертовски короткая жизнь! — взъярился Цзян Чэн. Начисто позабыв о собственных серьёзных ранениях, он схватил Саньду и чуть было не рванулся в атаку, но из раны тут же хлынула кровь. Лань Венлинг поспешно усадила его обратно. Не в силах сдвинуться с места, Цзян Чэн негодующе взорвался бранью: — Ах ты, сын шлюхи, которому чувство стыда в принципе незнакомо! То есть не ты приказал Су Шэ это сделать?! Да кого ты пытаешься обмануть?! На словах «сын шлюхи» улыбка Цзинь Гуанъяо на мгновение застыла. Он посмотрел на Цзян Чэна и, немного поразмыслив, бесстрастно продолжил: — Глава Ордена Цзян, успокойтесь немного, пожалуйста. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Вас обуревает гнев лишь потому, что вы узнали правду о своём Золотом Ядре. Вы припоминаете то, что делали все эти годы, и ваше горделивое сердце чувствует укол вины, поэтому вам не терпится найти виновника произошедшего с молодым господином Вэем в прошлой жизни, злодея, на которого можно будет переложить ответственность. Ведь тогда вы сможете напуститься на него – как ради мести за молодого господина Вэя, так и для успокоения собственной совести. Если вашу досаду хоть немного облегчит уверенность, что всё, начиная с проклятия Тысячи Язв и Сотни Дыр до нападения на тропе Цюнци, было частью моего хитроумного плана, то думайте что угодно, пожалуйста. Но вы должны кое-что понять: за то, что произошло с молодым господином Вэем в итоге, ответственность лежит и на вас тоже, притом немалая. Почему так много людей выступили в поход против Старейшины Илин? Почему они столь громко выкрикивали обвинения, неважно, касалось это их или нет? Почему его односторонне порицали столь многие? Действительно ли всё дело было в их чувстве справедливости? Конечно же, нет. Часть вины лежит на вас. Цзян Чэн холодно рассмеялся. Лань Сичэнь понял, что Цзинь Гуанъяо снова собирается перевернуть всё с ног на голову, и приглушённо окликнул: — Глава Ордена Цзинь! Цзинь Гуанъяо продолжил с непоколебимой улыбкой: — Тогда Ордены Ланьлин Цзинь, Цинхэ Не и Гусу Лань уже закончили делить между собой большую часть влияния. Остальные могли довольствоваться лишь остатками. Вы же только-только восстановили Пристань Лотоса, за вашей спиной стоял неизмеримо опасный Старейшина Илин, Вэй Усянь. Думаете, другим кланам хотелось видеть молодого Главу Ордена, обладающего столь огромными преимуществами? К счастью, вы явно были не в лучших отношениях со своим шисюном. Поэтому все решили, раз предоставляется такая возможность, почему бы не воспользоваться ею, и при каждом удобном случае подливали масла в огонь. Как бы то ни было, для них ослабить Орден Юньмэн Цзян означало упрочиться самим. Глава Ордена Цзян, если бы только ваше отношение к собственному шисюну было хоть чуточку лучше, если бы вы показывали, что ваш союз слишком крепок, чтобы кто-то мог его разрушить, если бы вы проявили хоть немногим больше терпимости после всего произошедшего, всё вышло бы совсем по-другому. О, кстати говоря, ведь именно вы были одной из главных действующих сил при Осаде горы Луаньцзан... — Похоже, звание сына шлюхи – в самом деле слабое место Главы Ордена Цзинь, — вмешалась Лань Венлинг, прерывая его речь. Вместе с Главой Цзян, девушка слегка отошла от остальных. — Например, я после того как узнала правду о своем рождение, совсем не обращаю внимания на свои «грязные» гены. Неудивительно, что ты убил Чифэн-Цзуня, он ведь часто Вас так называл. При упоминании Не Минцзюэ Лань Сичэнь и Не Хуайсан переменились в лице. Улыбка Цзинь Гуанъяо тоже на миг застыла. Он тут же поднялся. Закончив медитировать, Цзинь Гуанъяо попытался пошевелить пальцами левой руки и обнаружил, что они вполне способны нормально двигаться. Он немедля приказал: — Готовьтесь к отбытию. — Есть! — ответил Су Шэ. Двое монахов, по одному с каждой стороны, схватили Лань Сичэня. И только уже собравшись открыть ворота, вдруг произнёс Цзинь Гуанъяо: — Чуть не забыл, — он обернулся к Лань Сичэню. — По моим расчетам, запечатанные духовные каналы Цзэу-Цзюня вскоре должны восстановиться. Уровень Лань Сичэня как заклинателя был куда выше, чем у него. Цзинь Гуанъяо нужно было запечатывать духовные каналы Лань Сичэня заново каждые два часа, иначе тот мог сам сбросить печать. Цзинь Гуанъяо подошёл к Лань Сичэню. — Прошу меня извинить. — Он уже протянул руку, когда что-то белое и тяжёлое вдруг обрушилось на землю перед ним. Цзинь Гуанъяо встревоженно отшатнулся, а приглядевшись, увидел бледное тело! Совершенно нагая женщина лежала на земле лицом вниз, извиваясь всем телом и конечностями так, словно хотела подобраться ближе к Цзинь Гуанъяо. Су Шэ обнажил меч, и нанёс удар. Женщина закричала, вокруг неё вдруг вспыхнуло пламя. Она, пошатываясь, поднялась на ноги и снова попыталась дотянуться до Цзинь Гуанъяо. Её тело и лицо обгорели дочерна в языках огня, но всепоглощающая ненависть во взгляде никуда не делась. Ещё одним выпадом Су Шэ раскроил её тело, обращая в прах. Не успев сделать и пары шагов назад, Цзинь Гуанъяо споткнулся обо что-то, обернулся и увидел ещё два переплетённых тела, одно из которых схватило его за ногу. В этот момент откуда-то сзади раздался свист. — Лань Венлинг! — взбесился Су Шэ. Никто и не заметил, когда это случилось, но теперь статуя Гуаньинь запестрела хаотичным множеством магических знаков, нарисованных свежей кровью. Глаз магического поля находился аккурат внутри Залы Гуаньинь. Цзинь Гуанъяо совсем не обратил внимание, что Лань Венлинг и Цзян Чэн постоянно меняли свое местоположение в Зале. И теперь, поскольку Лань Венлинг незаметно разрушила глаз магического поля, всё запечатанное этим полем волной полезло наружу! Неожиданно раздался крик Цзинь Лина: — Что происходит? Лань Ванцзи голыми руками хлопал по одеждам наследника Цзинь, подол которых уже начал заниматься пламенем. Цзинь Лину, впрочем, ещё повезло, а вот несколько монахов, уже объятые пламенем, с криками катались по земле. Су Шэ и Цзинь Гуанъяо понимали, что необходимо стереть кровь, которой Лань Венлинг вместе с Цзян Чэном изрисовали статую Гуаньинь. Но теперь им мешали катающиеся по земле заклинатели и обнажённые призраки, которые всё продолжали прибывать. Ощутив, как Зал наполняет Тьма, глаза Венлинг заволокло алым. Она отдала приказ, чтобы голые мужчины и женщины не трогали Цзян Чэна, Цзинь Лина и остальных. Те послушались. — Да что это за гадость? — закричал Цзинь Лин. Юноша сам не заметил, как придвинулся ближе к Ханьгуан-Цзюн. — Никогда не видел такой... — Такой бесстыжей, обнажённой нечисти? — предугадала его слова Лань Венлинг. Из глаз Цзинь Гуанъяо рвался гнев. Один удар, вспышка огня, и он наконец добрался до статуи Гуаньинь. Он уже собирался стереть нарисованные Лань Венлинг символы, когда вдруг почувствовал, как к пояснице прижалось что-то холодное. Прозвучал голос Лань Сичэня: — Не двигайся. Цзинь Гуанъяо как раз собирался напасть в ответ, когда Лань Сичэнь ударил его по спине. Цзинь Гуанъяо прошептал: — Цзэу-Цзюнь... твои духовные силы вернулись. Лань Сичэнь не успел ответить, как чуть поодаль меч Су Шэ, Наньпин, уже метнулся в сторону Лань Венлинг. Однако он наткнулся на меч, чей свет казался очень знакомым, но чьё сияние было куда более чистым. Бичэнь! Духовные силы Ханьгуан-Цзюня, так же пришли в норму! Когда два меча столкнулись, Наньпин разломился надвое! В то же мгновение ладонь Су Шэ разорвало в области между большим и указательным пальцем, брызнула кровь. Все суставы в его руке затрещали. Меч упал на землю, и Су Шэ с пепельно-бледным лицом схватился за правую руку. Лань Ванцзи, сжимая в одной руке Бичэнь, другой встал перед Лань Венлинг и отстранившимся от девушки Цзян Чэном. Всё это произошло всего за пару секунд. Однако заклинатели Ордена Ланьлин Цзинь осознали, что случилось, только спустя некоторое время, которое провели, растерянно моргая. Су Шэ баюкал истекающую кровью правую руку, да и рана у него на груди снова открылась, а лезвие Бичэня было приставлено к горлу Цзинь Гуанъяо. Основной костяк оказался обезврежен, остальные же не осмеливались действовать опрометчиво. Лань Сичэнь хотел было что-то сказать, но выражения лиц всех присутствовавших в храме Гуаньинь выглядели так, что он вначале произнёс: — Юи, пожалуйста... отзови этих созданий. Проблема была не только в их обнажённости и непристойности. Ко всему прочему, нечисть издавала настолько смущающие стоны, что оставалось мало сомнений в природе их занятия. Никто и никогда до этого не видел столь похабных призраков. Лань Сичэнь отвернулся, Цзян Чэн потемнел лицом, Цзинь Лин и вовсе то краснел, то бледнел, не отводя взгляда от Цзинь Гуанъяо. Лань Венлинг в свое оправдание заявила: — Дядя, это не я! Я лишь хотела выпустить нечисть, которую Глава Цзинь запечатал под храмом Гуаньинь, чтобы мы могли выиграть немного времени. Я и подумать не могла, что выпущу такое... — Я понимаю, А-Юи, — мягко произнес Глава Лань. Подобно Лань Сичэню, Лань Ванцзи отвернулся, единожды взглянув на призраков. Глядя в другом направлении, он произнёс лишь одно слово: — Пожар. Венлинг тут же кивнула и со всей серьёзностью продолжила: — Да. Все эти озлобленные духи умерщвлены сожжением. Похоже, здесь когда-то произошёл пожар с множеством жертв. А после, пытаясь скрыть произошедшее и заодно запечатать призраков, пробужденных по причине ужасной смерти, Глава Ордена Цзинь решил построить здесь храм Гуаньинь. — Глава Ордена Цзинь, пожар имеет к вам отношение? — спросил Лань Сичэнь. — Эти призраки пропитаны ненавистью к нему, — голос Цзян Чэна прозвучал холодно. — Разве можно усомниться в его причастности? — Глава Ордена Цзинь... — произнес Лань Сичэнь. — Не могли бы вы нам всё объяснить? Цзинь Гуанъяо ничего не ответил, костяшки на его руках побелели. — Похоже, Глава Ордена Цзинь, не хочет рассказывать, — заговорила вместо мужчины, Лань Венлинг. Она подняла руку, и под ней тут же появился обнажённый труп женщины. — Но Вы же не думаете, что одно Ваше нежелание говорить помешает мне найти способ всё узнать? — Юи, стой! — помня о прошлом опыте девушки, воскликнул Цзинь Лин. Но Лань Венлинг уже вошла в Сопереживание. Не успев и глаз раскрыть, девушка ощутила окутывающий насыщенный запах румян и пудры. Из ее рта вырвался кокетливый голос: — Она-то? Она хочет замуж, конечно же. Ей было больше двадцати, когда она встретила того мужчину. В этом возрасте ещё пара лет и прощай популярность. Вот она и решилась понести сына, хотя и понимала, что её отругают. В конце концов, ей просто не терпелось выбраться отсюда. Но ведь для этого и мужчина должен хотеть сына. Она открыла глаза и увидела просторный зал, к которому отлично подошло бы описание «роскошный», и с десяток круглых столов, за каждым по нескольку клиентов и красивых женщин. Что касается женщин, одни обнажили плечи, другие распустили волосы, некоторые сидели на коленях посетителей, а кто-то из них поил клиентов вином изо рта в рот. Выражения на лицах у всех были довольные и хмельные. С первого взгляда стало ясно, что это за место. Лань Венлинг подумала: «Так значит, сожжённая в этом храме была продажной женщиной. Неудивительно, что призраки обнажены. Наверняка все они проститутки и их клиенты». Клиент подле нее усмехнулся: — Сын – это ведь родная кровь, в конце концов. Неужели мужчина отказался от него? — Сама она сказала, что его отец – важная персона из Ордена заклинателей, — ответила женщина. — Значит, у него и дома много сыновей. Ничто не ценится, если оно не редкость. С чего бы ему заботиться о том, кто родился от какой-то посторонней девицы? Она всё ждала и ждала, но никто за ней не пришёл, поэтому ей только и оставалось, что растить сына самой. Уже четырнадцать лет прошло. Сразу несколько клиентов спросили: — Важная персона? Неужели правда? — Ох, ну зачем же мне лгать вам? Её сын сейчас служит у нас мальчиком на побегушках. Вот он, вон тот. — Женщина повернулась и махнула мальчику с подносом в руках: — Сяо Мэн! Подойди! Мальчик, как было велено, подошёл к столику: — Сестрица Аньсинь, что такое? Лань Венлинг тут же всё поняла. Клиенты рассматривали Мэн Яо с презрением. А тот снова спросил: — Я вам для чего-то нужен? — Сяо Мэн, ты последнее время ещё учишься тем вещам? — усмехнулась Аньсинь. — Каким вещам? — замер Мэн Яо. — Тем вещам, которым ты должен выучиться по велению матери, — пояснила Аньсинь. — Вроде каллиграфии, этикета, владения мечом, медитации и всего прочего... Как у тебя с этим дела? Она не успела договорить, а клиенты уже начали посмеиваться, словно услышали нечто потешное. Аньсинь обернулась к ним: — Не смейтесь, я говорю правду. Мать растит его как молодого господина из состоятельной семьи. Она научила его читать и писать, купила множество брошюр с приёмами фехтования и даже хочет отправить его на обучение. — Отправить на обучение? — воскликнул один из клиентов. — Я что-то не так расслышал? — Нет! — ответила Аньсинь. — Сяо Мэн, скажи этим молодым господам. Тебя ведь прежде отправляли в частную школу, не так ли? — Он и сейчас туда ходит? — уточнил клиент. — Не-а, вернулся всего пару дней спустя, — отмахнулась Аньсинь. — И ни под каким предлогом не соглашается идти снова. Сяо Мэн, тебе не нравится учиться или тебе не понравилось само место? Мэн Яо не ответил. Аньсинь хихикнула и ткнула ярко-красным ногтем ему в лоб: — Малыш, ты расстроился? Надавила она довольно сильно. В центре лба Мэн Яо появилась тонкая красная отметина, напоминающая тень киноварной метки. Он потёр лоб: — Нет... Аньсинь махнула рукой: — Ну всё, всё, можешь идти. — Мэн Яо развернулся, но не успел отойти и на пару шагов, как она подхватила что-то со стола и примирительно окликнула: — Вот, держи угощение. Мэн Яо обернулся, и ему в грудь врезался изумрудно-зелёный фрукт, после чего упал на землю и укатился. Аньсинь недовольно пожаловалась: — Почему ты такой медлительный? Даже фрукт поймать не можешь. Подними скорее, не растрачивай попусту. Мэн Яо скривил уголки губ. Ему уже должно было исполниться четырнадцать, но, возможно, из-за необыкновенно маленького роста он казался младше на пару лет. И зрелище появления такой улыбки на его лице вызывало самые неуютные ощущения. Он медленно наклонился, поднял фрукт и, улыбаясь ещё сильнее, обтёр его об одежду: — Благодарю, сестрица Аньсинь. — Всегда пожалуйста, — уверила Аньсинь. — Пойди займись делом. — Позовите меня, если понадоблюсь. Когда он ушёл, один из клиентов отпустил комментарий: — Если бы мой сын жил в подобном месте, я бы забрал его несмотря ни на что. Кто-то подхватил: — Его отец и правда важная персона из ордена заклинателей? Разве для него не должно быть проще простого купить проститутке свободу и дать денег на воспитание сына? Да ему достаточно было бы только пальцем шевельнуть. — Да разве можно поверить всему, что говорит эта женщина? Важная персона существует только в её словах, больше половины из которых выдумка, — ответила Аньсинь. — На мой взгляд, это мог быть просто богатый торговец, образ которого она приукрасила... Внезапно раздался громкий крик. Со второго этажа донёсся звон попадавшей на пол посуды, а затем треск сломанного гуциня, который вылетел с лестницы и упал в центре зала. Это перепугало людей, приятно проводивших время за ближайшими столиками, так что многие разразились бранью. Аньсинь тоже едва не упала и завопила: — Что произошло?! — Мама! — воскликнул Мэн Яо. Подняв голову и увидев, как рослый мужчина за волосы вытащил из комнаты женщину, Аньсинь то ли нервно, то ли возбуждённо потянула за одежду сидящего рядом клиента: — Снова она! Мэн Яо рванул вверх по лестнице. Прикрывая голову руками, женщина изо всех сил старалась натянуть одежду на плечи. Увидев бегущего к ней Мэн Яо, она поспешила крикнуть: — Я говорила тебе не подниматься наверх! Ступай вниз! Сейчас же спускайся! Мэн Яо подбежал, чтобы освободить женщину из рук мужчины, но получил пинок в живот и скатился вниз по лестнице под многочисленные вскрики. Лань Венлинг уже третий раз видела, как этот человек кубарем летит вниз по лестнице после пинка. Снова раздался громкий крик. Клиент потащил женщину за волосы прямо по ступеням, отобрал одежду и вышвырнул на улицу. Он плюнул на её обнажённое тело и выругался: — Уродины только и знают, что торговаться... старая шлюха думает, будто она свежее мясо! Перепуганная женщина лежала ничком посреди улицы, боясь подняться. Одно движение и окружающие увидят её наготу. Прохожие на улице были одновременно изумлены и взволнованы, они задерживали шаг и с блестящими глазами тыкали пальцами. В дверях публичного дома толпились работницы, похихикивая и подобно Аньсинь рассказывая историю о бедной увядшей красотке. Лишь одна женщина протолкалась через двери, следом за ней бежала маленькая круглолицая девочка лет десяти. Все в душе Лань Венлинг перевернулось при взгляде на женщину и девочку. Она узнала их. Женщина сняла с себя и так тонкую газовую накидку, наполовину обнажив полные белоснежные груди, теперь затянутые лишь в ярко-красное нижнее платье. У неё была очень тонкая талия. Не только своей наготой женщина притягивала взгляды. — Давайте, ублюдки, смотрите! — сплюнув, выругалась красавица, из-за ее спины тут же выглянула маленькая девочка, от взгляда на которую Лань Венлинг хотелось улыбаться. — У вас вообще есть право смотреть на такую, как я? За каждый взгляд вы должны платить так где деньги?! Эй, где деньги?! Не прекращая ругаться, она протянула руку и потребовала от зевак денег. Маленькая девочка забрала у матери накидку и набросила ту на лежавшую женщину. Сюй Сыи помогла женщине подняться и не без труда увела в главный зал. На ходу она ругалась: — Я тебе давно говорила умерить гордость. Перед кем ты строишь недотрогу? Выучила урок? В следующий раз помни! Пострадавшая шептала: — А-Яо, А-Яо... После сильного пинка Мэн Яо долго не мог встать и всё ещё лежал на полу, попытки Сюй Сюин поднять его, ни к чему не привели. Сы-Сы подхватила Мэн Яо другой рукой и потащила прочь уже мать и сына. — Кто эта красотка? — спросил Аньсинь клиент. — Знаменитая стерва, последовавшая примеру Мэн Ши, — сплюнула шелуху от семечек Аньсинь. — Позволила себя обрюхатить какому-то купцу, да и родила свою будущую замену. Лань Венлинг хотелось треснуть эту Аньсинь, как можно сильнее. А кто-то рядом разочарованно вздохнул: — И это талантливая в прошлом Мэн Ши? И как она до такого докатилась? — Докатилась, это уж точно, — усмехнулась Аньсинь. — Она наперекор всем выносила ребёнка. Разве может рожавшая женщина сохранить внешность? Мэн Ши и Сы-Сы тому пример! Если бы не её прежнее звание «талантливой», к ней бы и вовсе никто не приходил, даже из милости. Говорю же, все из-за мало-мальского образования, которое она получила. Клиент выразил глубокое понимание: — Из-за чего же ещё! Все, кто прикоснулся к чернилам, навсегда обзаводятся невероятной гордостью и не желают поступаться принципами. — Если бы она смогла прокормить себя прочитанными книгами, тогда я бы ни слова не сказала, но ведь это всего лишь уловка для привлечения мужчин, — продолжила Аньсинь. — Скажу напрямую: мы тут все шлюхи. И что же, ты лучше нас лишь потому, что прочитала пару книжонок? К чему эта гордость? Не только простые горожане смотрят на неё сверху вниз, думаете, другим сестричкам здесь она нравится? Клиенты иногда выбирают молоденьких девушек, которые должны изображать скромность и благочестие ради ощущения новизны. Но кто же будет платить за такое старой пожелтевшей жемчужине? Её слава давно угасла. Все это знают, и лишь одна она не понимает... В этот момент кто-то похлопал Аньсинь по спине. Развернувшись, она увидела Сы-Сы, та стояла с занесенной для пощёчины рукой. Аньсинь приняла удар с негромким вскриком, какое-то время стояла оторопело, а потом взъярилась: — Ах, ты мерзавка! — Это ты мерзавка!!! — закричала в ответ Сюй Сыи. — Треплешься тут целыми днями... твоему языку заняться больше нечем?! — Да каким хреном тебя касается, что я делаю?! — взвизгнула Аньсинь. Женщины сцепились на первом этаже главного зала, не гнушаясь пускать в ход ногти и зубы, таская друг друга за волосы и выкрикивая проклятия вроде «я тебе когда-нибудь лицо порежу» или «никто тебя не захочет, даже если ты ему заплатишь». Вульгарность их речей была невыносима для слуха. Многие проститутки подошли, чтобы разнять их. — Сы-Сы, прекрати! — Мама хватит! На грани сознания, расслышала крик Сюй Сюин, Лань Венлинг. Она вдруг почувствовала, как лицо обожгло волной жара. Весь зал погрузился в океан яростно-красного. Лань Венлинг тут же выдернула себя из Сопереживания! Она открыла глаза, с удивлением отмечая, что по щеке потекла слеза. — Что такое? — спросил Цзян Чэн. Лань Сичэнь тоже заговорил: — Юи, что ты увидела? Лань Венлинг глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, а потом ответила: — Думаю, Глава Ордена Цзинь вырос в этом храме Гуаньинь. Цзинь Гуанъяо сохранял самообладание. Цзян Чэн недоумённо протянул: — Вырос? Разве он не... — Он собирался сказать «разве он вырос не в публичном доме», когда вдруг тоже осознал: — Этот храм когда-то был публичным домом. Он сжёг то место дотла и построил на его месте храм Гуаньинь! — Ты действительно устроил пожар? — глядя на мужчину, уточнил Лань Сичэнь. — Да, — ответил Цзинь Гуанъяо. Цзян Чэн холодно рассмеялся: — Как-то слишком спокойно ты признался. — Разве теперь есть какая-то разница? Одним поступком больше, одним меньше, — сказал Цзинь Гуанъяо. После недолгой тишины Лань Сичэнь спросил: — Ты планировал таким образом замести следы? — Не совсем, — ответил Цзинь Гуанъяо. Лань Сичэнь вздохнул и не стал продолжать. — Ты не собираешься спросить, почему? — поинтересовался Цзинь Гуанъяо. Лань Сичэнь покачал головой. А мгновением позже заговорил, хотя и не отвечая на вопрос: — Дело не в том, что я не знал о твоих поступках. Я просто верил, что для каждого из них у тебя есть причина. Но твои деяния переходят всякие границы. И я... теперь не знаю, стоит ли верить тебе. В голосе Лань Сичэня угадывались крайняя усталость и разочарование. На улице бушевала гроза. Ветер пробирался через щели храмовых ворот. И под пронзительный вой стихии Цзинь Гуанъяо вдруг упал на колени. Все удивленно замерли. Лань Венлинг, только что забравший у Цзинь Гуанъяо меч с пояса, тоже весьма удивился. Цзинь Гуанъяо слабым голосом начал: — Брат, прости меня. — ... Этот человек менял выражение лица по своему желанию, а теперь вот упал на колени. Никакого достоинства. Венлинг наблюдала, как на лице дяди играла необъяснимая палитра эмоций. Только от него самого зависело, что произойдет дальше. Цзинь Гуанъяо продолжил: — Брат, мы с тобой знакомы уже много лет. Что бы кто ни сказал, ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь. Я больше не намерен занимать пост Верховного заклинателя, и я окончательно уничтожил Тигриную Печать Преисподней. После этой ночи я отправлюсь в земли Дунъин и больше никогда не вернусь. Учитывая всё это, сохрани мне жизнь, прошу. Отбытие в Дунъин, говоря начистоту, являлось откровенным бегством. Звучало довольно бесстыже, но Цзинь Гуанъяо всегда славился гибкостью, если можно было смягчить ситуацию, он бы никогда не вышел в открытую схватку. Боевой мощи Ордена Ланьлин Цзинь хватило бы, чтобы одолеть пару-тройку других. Но стоило всем кланам, большим и малым, объединиться в поход против него, и уничтожение, подобное падению Ордена Цишань Вэнь, оставалось лишь вопросом времени. Вместо того чтобы тянуть до этого момента, куда предпочтительнее сразу отступить, залечь на дно и копить силы. А в будущем вполне мог бы появиться шанс вернуться и снова подняться на вершину. — Ты правда думаешь, что тебе удастся сбежать после всего, что ты сделал? — рассмеялся Цзян Чэн. — Глава Ордена Цзинь, Вы сказали, что Тигриная Печать полностью уничтожена, — прервала мужчину Венлинг. — Могу ли я на неё взглянуть? — Молодая госпожа Вэй, восстановленная версия – это всё же не оригинал, — ответил Цзинь Гуанъяо. — Её можно использовать лишь ограниченное количество раз. Она уже стала абсолютно бесполезной. Кроме того, вам лучше всех известно, сколько тёмной энергии в ней содержится. Думаете, я бы стал носить с собой обломки, от которых больше нет толку и которые могут навлечь лишь сплошные несчастья? — А вдруг Вы сможете найти ещё одного Сюэ Яна? Или же наконец воплатите в жизнь Ваш давний план, — предположила Лань Венлинг. Глава Цзинь проигнорировал последнее предложение девушки. — Брат, каждое мое слово, чистая правда. — Его голос звучал более чем искренне. Цзинь Гуанъяо действительно весьма уважительно обращался с Лань Сичэнем с момента пленения. — Дядя, — предупредила мужчину Венлинг. Она видела, что Лань Сичэнь всё ещё не был способен отвернуться от него. — Глава Ордена Цзинь, ещё когда выяснилось, что ты по собственному разумению спланировал нападение на гору Луаньцзан, я сказал, что тебе больше нет нужды звать меня «братом», — вздохнув, напомнил Глава Лань. — Произошедшее на горе Луаньцзан – ужасная ошибка, на которую меня толкнуло отчаяние. Но у меня не было пути назад. — Что значит «не было пути назад»? — переспросил Лань Сичэнь. — Брат, не заводи с ним лишних разговоров, — нахмурившись, холодно произнес Лань Ванцзи. — Дядя, ты помните, о чём сами предостерегал Главу Ордена Цзян? Не стоит слишком долго с ним разговаривать. Лань Сичэнь прекрасно знал, на что способен Цзинь Гуанъяо, стоит ему только открыть рот. Но едва расслышав в словах последнего намёк на скрытые причины случившегося, он не пожелал упускать возможность выслушать всё до конца. Именно в эту слабость и целился Цзинь Гуанъяо. И все же Лань Венлинг не могла позволить тому, заговорить ее дядю. Было еще кое-что, что ей требовалось знать. — Глава Цзинь, моя мать, — Глава Не и Цзинь дернулись, меняясь в лице. Девушка же совершенно спокойно продолжила, давая дяде вновь собраться с мыслями. — Она тоже была обречена на короткую жизнь? — Ты ничего не знаешь, — прошипел Цзинь Гуанъяо. Тон голоса с которым тот разговаривал ранее с Лань Сичэнем, а теперь с Лань Венлинг, звучали, как небо и земля. Но девушка не обращала на это внимание. Заклинательница подошла и опустилась напротив него, под беспокойный взгляд отца. — Так расскажите мне, — посмотрев ему в глаза, бросила Лань Венлинг. Ей нужны были ответы, до которых она сама не могла додуматься. — Тебе так сильно нужна правда? — девушка перед ним кивнула. Маленькая А-Сю была такой упрямой и каждый раз, когда та пыталась что-то выпытать из А-Яо, становилась перед ним и смотрела на старшего мальчика своими светло-карими глазами. Мужчина усмехнулся своим мыслям, и опустив голову скрыл свой взгляд от пронзительных серых глаз: — Я использовал Сюй Сюин в своих планах по двум причинам. Первая, она всецело доверяла мне, вторая – ее сила духа. — Почему тебе было необходимо, чтобы я родилась? — сколько бы Венлинг, не размышляла над этим, ответ ей в голову так и не пришел. Точно так же, как и Не Хуайсан. — Шантаж, — просто ответил Цзинь Гуанъяо. — Сюин слушалась меня, ведь от этого зависело, будешь ли ты жить. — Почему Вы позволили мне жить? Жить не только на Луаньцзан, но и в Ордене Лань? Позволили играть с Цзинь Лином, когда тот был ребёнком? Почему? Вы ведь знали... — Ты уже говорила ранее ответ на этот вопрос. Единственное обещание, что я сдержу даже на пороге смерти – обещание данное твоей матери. — Венлинг отшатнулась от него, поднимаясь на ноги. Такой откровенности девушка не ожидала. Цзинь Гуанъяо между тем продолжал, все еще не глядя на нее: — Я обещал А-Сю, что позволю тебе жить до того, как решу осуществить свои планы. Единственная причина, почему сейчас ты стоишь передо мной и так смело бросаешься словами – мое обещание. Я не трону тебя. Я ведь даже не запечатывал твои каналы. — Разве сейчас Вы не выполняете свои планы? — искренне удивилась девушка. Цзинь Гуанъяо покачал головой. — Нет. Все это... Вынужденная мера,— мужчина наконец-то поднял голову. Улыбка на его лице, до ужаса напугала Венлинг. — Ты похожа на нее, больше, чем думаешь... Может... Это еще одна причина, почему ты до сих пор жива. — Он еще больше понизил голос: — Я получил письмо. — Какое письмо? — спросил Лань Сичэнь, наблюдая за тем, как спешно Венлинг удаляется от Главы Цзинь. — С угрозами. В письме говорилось... о моих деяниях, и о том, что через семь дней они будут обнародованы на всю Поднебесную, и либо я сам покончу с собой в качестве жеста покаяния, либо... останется только ожидать смертного часа. Остальные всё поняли. Разумеется, Цзинь Гуанъяо не мог просто сидеть и ждать смерти, особенно если учесть, что к тому моменту он лишится доброго имени и высокого положения, будет опозорен и свергнут. Лучше уж нанести удар первым. К тому моменту, даже если автор письма действительно повсюду растрезвонит о его тёмном прошлом, осада нанесёт боевой мощи кланов заклинателей огромный урон, и у них не останется сил на препирательства с ним. К несчастью, год выдался для него не счастливым. Лань Венлинг и Лань Ванцзи разрушили все его планы. — Даже в таком положении ты не должен был, позабыв обо всём на свете, идти на убийства! Ведь ты же... Совершенно не оставил Лань Сичэню шанса найти оправдание для названого брата! — Но что мне оставалось делать? Ждать, когда правда раскроется и разнесётся слухами по миру? Ждать, когда я стану посмешищем среди заклинателей на сотни лет вперед? А потом упасть на колени и принести извинения, подставить лицо, чтобы они могли наступить на него, умолять о прощении? Брат! Третьего не дано, либо я убью их, либо они меня. Лицо Лань Сичэня окрасилось гневом. Отступив на шаг, он произнёс: — Но ведь виной всему... твои деяния, о которых говорилось в письме! Если бы ты не сотворил всего этого, разве улики попали бы кому-то в руки? — Брат, послушай меня. Я не отрицаю того, что сделал... — Еще бы ты стал это отрицать! Доказательства налицо! — Поэтому я и говорю, что не отрицаю! Но разве я пошел бы на убийство отца, жены, сына и брата, если бы не оказался в безвыходном положении? Неужели в твоих глазах я совершенно утратил человеческий облик?! Выражение лица Лань Сичэня немного смягчилось: — Хорошо. Я задам тебе несколько вопросов, можешь ответить на каждый по очереди. — Брат! — воскликнул Лань Ванцзи.