My little moon

Два месяца спустя. Цинхэ Не. — Я так и знал, что Цзинь Гуанъяо с присущим ему подходом рано или поздно окажется свергнут! Подобные речи за последние месяцы стали совершенно обыденными в винных лавках Поднебесной. После произошедшего в Храме Гуаньинь в Юньмэне два месяца назад, не прошло и трех дней, как вся Поднебесная содрогнулась от горькой правды. Никто не знал, каким образом та просочилась среди обывателей, раньше, чем Великие Ордена сообщили о произошедшем своим Старейшинам. Многие не верили ни единому слову, а те в чьих сердцах все эти годы разрасталось сомнение, оказались куда умнее остальных. Больше десятка людей находившихся в лавке сгрудились у одного из столов. Их громкие обсуждения были слышны даже на улице. Помимо них в лавке находились еще четверо. Двое мужчин с раскрасневшимися лицами, клевали носом прямо в тарелке. В дальнем углу лавки сидел странствующий путник в длинных темных одеждах с надетым на голову капюшоном, скрывающим лицо. Привалившись к стене, путник медленно крутил в руке пустую чашку, стоило слуге подойти к нему, как тот, жестом велел тому уйти. Спиной к нему, в противоположной стороне, сидел еще один молодой мужчина в изысканных подобранных со вкусом и продуманной до мелочей одеждах. Выражение лица мужчины было скучающим, и тот, то и дело обмахивался веером. К его столику подбежал слуга. Ленивым жестом мужчина отослал его за вином и закусками. — Я давно ждал этого дня, и вот всё тайное стало явным, хмф! — Странник невольно навострил уши. — Вот уж точно – каждому воздастся по делам его, Небеса милостивы и справедливы! На лице мужчины с веером появилось еле заметная усмешка. Дивясь их глупости, он налил себе в чашку вина и осушил ее. Услышанное показалось ему до боли знакомым, он часто слышал этот тон, которым бранился говорящий и содержание сказанных фраз. На протяжении шестнадцати лет, эти слова были адресованы человеку, чья жизнь оказалась разрушена из-за таких невежд, как они. Только вот объект их брани за два месяца сменился. Компания за столом, что стоял в главном зале, разразилась хохотом. Один из заклинателей взял палочки и произнёс тоном, будто имел право судить обо всём на свете: — Всё-таки верно было сказано в древности, и теперь ничего не изменилось! Все эти люди «наверху» – чем ярче они сияют снаружи, тем больше гнили и подлости внутри! — Верно, ни одного хорошего человека среди этих подлецов нет. Какие ещё благородные мужи, какие почтенные господа? Каждый из них лишь надевает маску, чтобы покрасоваться на публике. Другой заклинатель поглощал мясо и хлебал вино, так что во время разговора слюна летела брызгами: — Кстати говоря, а ведь та Сы-Сы когда-то имела головокружительный успех, была знаменитой шлюхой! — пиала в руках путника покрылась трещинами. Размышляя о том, стоит ли кинуть ее в лицо этого барана, путник сделал глубокий вдох и поставив чашку на стол, продолжая слушать: — А теперь постарела настолько, что я сперва и не признал её даже. На мать его, так вообще, тошно было смотреть. А старик Цзинь Гуаншань помер и впрямь жуткой смертью, ха-ха-ха-ха-ха! — И ведь выдумал же Цзинь Гуанъяо подобный способ, чтобы расправиться с собственным отцом. Подошло идеально. Лучше и не придумаешь! — мужчина с веером закатил глаза. — Вот чего я не могу понять, так это почему Цзинь Гуанъяо не убил старую шлюху. Ну не дурак ли? Свидетелей следует убирать на месте! — С чего ты взял, что он дурак? Это ведь отпрыск Цзинь Гуаншаня. Вполне возможно, он был таким же развратником, да ещё отличался специфичными вкусами, и у него с этой Сы-Сы тоже была... хе-хе, связь, которую нельзя афишировать. Мужчина воздержался от хлопка по лицу, опасаясь что такое поведение могло привлечь внимание и лишь устало потер глаза. Что за идиоты? О Великая Гуаньинь, неужели в мире остались лишь такие умы общества? Подумав, мужчина усиленно замахал веером, и перенаправил свой вопрос к другому божеству. — Хе-хе, я тоже так думал, но потом пошёл слушок, что Цзинь Гуанъяо из-за добрачной связи с родной сестрой от ужаса заработал бессилие – даже если и хотел, уже ничего не мог! Ха-ха-ха! Подобные кривотолки и наговоры звучали до крайности знакомо. Когда-то давно люди пускали слухи, что Старейшина Илин утащил в своё логово на горе Луаньцзан тысячу девственниц, чтобы денно и нощно предаваться разврату и тем самым постигать глубины тёмного пути. Ситуация казалась странно комичной. «Что ни говори, а о Старейшине Илин всё-таки судачили с большим уважением, чем о Цзинь Гуанъяо». Дальнейшие пересуды стали ещё более непристойными, так что таинственный путник нахмурился. К счастью, среди сидящих за тем столом заклинателей также оказались достаточно приличные люди, которым стало неприятно слушать, и потому один из них произнёс: — Говорите потише... Всё-таки это нельзя назвать хвалебными речами. Гогочущая толпа сплетников отозвалась недовольным восклицанием: — Чего страшиться? Всё равно здесь никто нас не знает. — И то верно! Да и если кто услышит, что он нам сделает? Ему что, больше нечем заняться, кроме того, чтобы запрещать нам говорить, что вздумается? — Думаешь, теперешний Орден Ланьлин Цзинь – это всё тот же, прежний, Орден Ланьлин Цзинь? Разве сейчас им под силу заткнуть людям рты? Разве они могут позволить себе былое самодурство? Если не нравится слушать, пусть терпят! Ох, может нынешний Глава Цзинь еще не стал таким уж устрашающим, но вот его дядя... На лице странствующего путника расплылась довольная усмешка. Кто-то решил сменить тему разговора: — Ну ладно, хватит. Зачем обсуждать одно и то же без конца? Ешьте, не болтайте. Какого бы шума Цзинь Гуанъяо ни наделал в прошлом, теперь ему только и осталось, что бесконечно биться с Не Минцзюэ, ведь они запечатаны в одном гробу. Упоминания об этом вызвали дрожь на спине путника и болезненность на лице мужчины с веером. — Боюсь, что и этого ему не осталось. Как говорится, «при виде недруга глаза загораются гневом», а значит Не Минцзюэ давно разорвал его на мелкие кусочки, и костей целых не оставил. Правды уже никому не узнать. — А как же! Я побывал на церемонии запечатывания гроба, так вот, от саркофага исходила столь жуткая тёмная энергия, что на целый ли вокруг и клочка травы не росло! Я даже усомнился, что этот гроб сможет запечатать их на сотню лет! — Сможет или нет – тебе то, какая печаль? Пусть у нескольких главных Орденов теперь болит голова. Всё равно Ордену Ланьлин Цзинь пришёл конец, его владычество окончательно ушло в прошлое. «А вот в этом вы точно ошибаетесь, придурки» — усмехался странник. — К слову, на церемонии запечатывания Цзэу-Цзюнь стоял с лицом чернее тучи! — плечи человека в капюшоне слегка дернулись, услышав эти слова. Недолго думая, путник подозвал к себе слугу, и когда тот наполнил чашу, выпил залпом. — Разве могло быть иначе? В том гробу погребли обоих его названых братьев. — Дело не только в этом, — прервал говорившего, его товарищ. — До меня доходили слухи, что Цзеу-Цзюнь винит себя в произошедшем. Он даже в глаза не может взглянуть своей родне! Веер в руках мужчины захлопнулся. — Глава Ордена Лань души не чает в своем младшем брате и в его детях! — внезапно возразил молодой парень, вызывая удивление у путника. «Кто бы сомневался, что у молодого поколения, мозгов окажется куда больше». Но юношу тут же осадили. — В том то и дело, бестолочь, — плюнул в его сторону старший мужчина с бородой. — Ханьгуан-Цзюнь родной брат Цзеу-Цзюня, а тот пренебрег им в пользу Цзинь Гуанъяо забывая об их родстве. А вот как он мог смотреть в глаза бедным детям мне самому интересно! Была ли в этих словах правда? К сожалению да. Путник задумчиво застыл. — Я и подумать не мог, что Ханьгуан-Цзюнь настолько благородный человек! — высказал свое уважение к Лань Ванцзи еще один говоривший. Мужчина с веером фыркнул, как же быстро менялось мнение людей. Всего два месяца назад, кто-то называл его отступников и осквернителем праведного пути, когда тот остался на стороне дочери. — Воспитать не просто чужих детей! А ребенка монстра и этих вшивых псов... Веер затрещал в руках мужчины, привлекая внимание слуг, но тот быстро вернул себе самообладание. «Как же хорошо, что во мне больше нет Тьмы» — иначе, этим идиотом точно не поздоровалось, после таких слов. Путник посильнее закутался в свою накидку, словно в лавке резко похолодало. Послышался глухой стук от которого слуги подпрыгнули на месте, а удивление проскочило на лицах мужчины с веером и путника. Говоривший мужчина, которого обоим хотелось избить, повалился на деревянный пол. На щеке его виднелась ссадина. Путник воздержался от аплодисментов в адрес, того кто это сделал. Один из мужчин подскочил со своего места и вцепившись в его воротник, закричал: — Думай, что говоришь идиот! Одно дело надсмехаться над Цзинь Гуанъяо или Орденом Цзинь, а другое дело высмеивать невинные души! Остальные мужчины бросились разнимать дерущихся, и когда те вновь уселись за стол, принялись за дальнейшее обсуждение. — Детям и пяти лет не было, когда они остались круглыми сиротами, — хмуро заметил набросившийся первым мужик с бородой. На лице путника под капюшоном проскользнула грустная улыбка. Однако в серых глазах больше не было боли при упоминании о прошлом. — Я слышал, что девчушка видела, как родного отца разрывали на части лютые мертвецы! — А вот воспоминания о тех кошмарах все еще были свежи. Вцепившись руками в стол, лицо под капюшоном побелело. В памяти вновь раздались крики и звуки раздираемой плоти. — Был бы это твой ребенок, ты бы тоже так говорил? История, рассказанная людям о происхождении Лань Сычжуя и Лань Венлинг затронула тех людей, у кого были дети. Слушая об их жизни на Луаньцзан, сердца людей обливались горючими слезами, и их ненависть к тем, кто считал, что эти дети несли крест своих родителей возгоралась лишь сильнее. — Молодые адепты Ордена Лань, вместе с другими адептами целыми днями где-то разгуливают с лютым мертвецом, который даже на ночной охоте помогает им загонять тварей! — На бледном лице, проскользнула болезненная улыбка. Разумеется, они занимались именно этим. — Этот лютый мертвец, оказался неплохим целителем, и уже спас не одну жизнь. Вэнь Нин, долгие годы был верным спутником Вэй Усяня, а затем и Лань Венлинг. Впервые за столько лет Вэнь Нин принял собственное решение о своем будущем. Скорее всего у него появилось то, чем он сам хотел заниматься. И ведь именно этого Вэй Усянь и Лань Венлинг всегда желали. — К тому же его жизнь была отнята насильно людьми Цзинь Цзысюня. — После той церемонии, Глава Ордена Лань почти всё время проводит в уединённой медитации, — припомнил молодой паренек. С громким треском чашка путника разлетелась вдребезги, привлекая к себе не нужное внимание. Мужчина сидящей к ней спиной, хотел обернуться, но путник тут же склонился под стол убирая осколки. Подоспевшие к нему слуги, хотели было остановить того, но осколки уже были убраны. А взгляд мужчины с веером, заметил лишь край темной одежды видневшийся из-под стола. — В Гусу говорят, что если Дева Лань в скором времени не вернётся, то Глава Лань повторит судьбу Цинхэн-Цзюня. Люди убеждены, что племянница Цзеу-Цзюня поможет ему... — слегка помедлив продолжил юноша. Путник застыл с осколками в руках. Отдав их слуге, путник вновь уселся за стол, отпивая вина прямо из горла сосуда. За столом воцарилось молчание. — Прошло уже два месяца, с тех пор, как о ней слышали в последний раз, — заметил все еще хмурый мужчина с бородой. — Говорят, они вместе с братом и Призрачным Генералом, должны были вернуться вместе, да вот только месяц назад те вернулись без нее. Представляю чувства Ханьгуан-Цзюня. Рука путника держащая сосуд задрожала. Опасаясь, что сосуд может повторить судьбу чашки, путник вернул сосуд на стол. — Могло ли быть, что Лань Венлинг решила уйти с земель заклинателей, после всего, что мы сделали ее семье? — голос молодого мужчины повысился на целый тон. «Нет». В сердцах семьи Вэй, никогда не держалась обида, и злость, с ненавистью к заклинательскому миру испарились в тот же день, когда Цзинь Гуанъяо оказался запечатан в том гробу. Ее до сих пор ждали дома, но прежде чем она отправиться туда, нужно было переговорить с одним человеком. — Одному Будде известно. Тяжелая атмосфера в винной лавке и за столом пробыла недолго. И вскоре еще больше принявшие на грудь мужчины продолжили свои споры: — Кстати сказать, церемония запечатывания заставила меня другими глазами посмотреть на Не Хуайсана: кто бы мог подумать, что он всё так организует! Вышло отлично! В самом начале, когда он добровольно вызвался на эту роль, я уж было решил, что церемония наверняка будет испорчена. Чего еще ожидать от Незнайки? — Я тоже так думал! Но кто тогда мог предвидеть, что он проведёт церемонию не хуже Лань Цижэня? «Это ещё что! Вполне возможно, что в последующие несколько десятков лет нынешний Глава Ордена Цинхэ Не постепенно проявит истинные способности и тем самым повергнет вас в ещё большее потрясение» — весело фыркнул путник. Мужчине с веером подали блюда и вино, и тот вновь наполнив свою пиалу, медленно выпил. Внезапно до него донёсся голос молодого парня: — Так что же, Тигриная Печать Преисподней осталась запечатанной в том гробу или нет? Пиала так и зависла в воздухе. В винной лавке внезапно воцарилась тишина. Спустя пару секунд кто-то ответил: — Кто ж знает, возможно, осталась. Где ещё Цзинь Гуанъяо мог её хранить, если не при себе? — С этим всё же можно поспорить. Разве не говорилось, что Тигриная Печать Преисподней теперь – простой кусок бесполезного железа? От неё никакого прока нет. — А тот гроб, он достаточно крепкий? — юноша, что задал вопрос, сидел за отдельным столом, обнимая свой меч. — Что если кто-то захочет убедиться, что внутри нет Тигриной Печати Преисподней, что тогда? Кто-то тут же громко воскликнул: — Да кто посмеет! — Место захоронения охраняют представители Орденов Цинхэ Не, Гусу Лань и Юньмэн Цзян, разве кому-то достанет отваги пойти на подобный шаг? Остальные единогласно поддержали. Юноша больше не произнёс ни слова, лишь поднял пиалу с чаем и отпил глоток, будто выбросил из головы идею о Тигриной Печати. Однако его взгляд при этом ни капли не переменился. Мужчине с веером и странствующему путнику, уже доводилось видеть подобные взгляды. И кроме того, они прекрасно понимали, что увидят его ещё не раз. Одним махом мужчина с веером осушил пиалу, и не притронувшись к закускам бросил слугам мешочек с деньгами и в развалочку направился к выходу. Дождавшись, когда тот выйдет на улицу, путник последовал следом выскакивая за ним. Идя прогулочным шагом по улицам Цинхэ, мужчина рассматривал товары на прилавках торговцев, но ничего не привлекало его внимание. Кисти казались слишком толстыми, ткани слишком тусклыми, а веера безвкусными. Лишь раз внимание мужчины привлек край темной одежды мелькнувший за одним из прилавков. Но обернувшись, тот ничего не увидел. Нахмурившись, мужчина обмахиваясь веером поплелся к воротам крепости. Стоящие наверху стен адепты, увидев идущего мужчину спешно отворяли врата. — Приветствуем, Глава! — вытягиваясь по струнке, кричали они. Не Хуайсан спешно махал им рукой. Идя по коридорам Нечистой Юдоли, мужчина хотел поскорее добраться до своих покоев. А может заодно и вымыть уши после того, что он наслушался в этой лавке. До чего же эти люди были глупы и наивны. Сколько бы Не Хуайсан не слушал их разговоры в лавках, он никак не преставал им удивляться. Чувство давно позабытого страха возрастало в его груди, словно смерть шла за ним по пятам. В покои Глава Не буквально влетел с грохотом захлопывая двери и запираясь на замок. Прислонившись к резным дверям лбом, он с облегчением выдохнул. Но почему же тогда, чувства чьего-то взгляда за спиной не покинуло его? Поправив свои одежды и убирая со лба испарины, Глава Не обернулся, сердце ушло в пятки, а душа покинула тело. — Гуй тебя дери! — Глава Не искренне пожалел, что запер двери. Вжимаясь в них, Не Хуайсан выставил перед собой единственное оружие всегда находившее при нем – свой веер. На подоконнике в его комнате сидел человек, скрывающий лицо под капюшоном. Человек буквально развалился на его подоконнике, всем свои видом показывая расслабленность. Не Хуайсан вспомнил, что видел того человека, а точнее край этих темных одежд в той лавке, а затем на улице. И именно выйдя из лавки, он ощутил это дурное чувство у себя за спиной! Даже не поднимая на него голову, человек взмахнул рукой и из-под длинных рукавов к капюшону потянулась бледная тонкая рука. В напряжённой тишине, раздался тихий смех, и человек опустил капюшон вниз, открывая свое лицо. — Давно не виделись, Сан-гэ. Схватившись одной рукой за сердце, Глава Не другой ухватился за стоящую рядом с дверью ширму, чувствуя, как трясутся его колени: — Юи, что же ты так пугаешь, то... Достав платок, Не Хуайсан вытер вступивший на лбу капли пота. После чего недовольно взглянул на девушку. Лань Венлинг спрыгнула с его подоконника и сняла верхнюю накидку с капюшоном. Под ней оказался обычный светло-голубой наряд, довольно неплохой по мнению Не Хуайсана, но не такой изящный, как тот, что он дарил девушке несколько лет назад. Последний раз они видели в Храме Гуньинь. За это время молодая заклинательница, ни капли не изменилась. — Как ты сюда попала?! — подозрительно нахмурился Глава Не. — И где была все это время? Ты знаешь, что Цзян-сюн чуть ли не каждую неделю приезжает в Цинхэ, надеясь застать тебя!? Услышав его последние слова, Лань Венлинг слегка смутилась. Заклинательница вновь подошла к подоконнику и запрыгнув на него, уселась в позу лотоса. Волосы ее были заплетены в небрежную косу, из которой то и дело вылазили черные пряди. Взяв ее кончик в руки, Лань Венлинг принялась теребить пальцами повязанные на конце хвосты лент. Пройдя вглубь комнаты, Не Хуайсан расположился у столика и нетерпеливо взглянул на девушку. Закатив глаза, та усмехнулась, возвращая себе привычную усмешку: — Я не разглашаю своих полезных знакомых! Приподняв бровь, Не Хуайсан рассмеялся и прищурившись ткнул в сторону девушки веером: — Твои полезные знакомства случайно не мой личный помощник – Не Жонг? — Не понимаю, о ком ты говоришь, — невинно захлопала длинными ресницами девушка. Не Хуайсан покачал головой. Он разберется с Не Жонгом позже, объяснив, что в покои Главы не следует пускать людей без его ведома. Сейчас ему было интересно, что же привело Юи к нему в дом. — Видимо у тебя есть ко мне какое-то дело, — предположил Глава Не. В подтверждение его мыслей девушка кивнула, по удобней устраиваясь на его подоконнике. Наблюдая за этим, Не Хуайсан, все сверлил Лань Венлинг неодобрительным взглядом и в конце концов не выдержав, рыкнул на дочь друга: — Будь добра сесть за стол, как положено! — Каким же скучным ты стал, Сан-гэ! — пробурчала девушка, но все же спрыгнула с подоконника, садясь напротив мужчины с прямой спиной. Какое-то время Глава Не рассматривал ее с ног до головы, после чего кивнув сам себе, задал следующий вопрос: — Где ты была? А-Юань вместе с Вэнь Нином вернулись еще месяц назад. — В Илине, — просто ответила девушка. Помолчав, она добавила: — Я пыталась найти могилу мамы. Мужчина перед ней побледнел. — У..у..у тебя получилось...? — с надеждой, прохрипел Глава Не. Лань Венлинг кивнула. — Цзинь Гуанъяо сжег дом Чжао Се, вместе с ее телом, — выплюнула Лань Венлинг. — Но тело моей матери он забрал с собой и похоронил. Знаешь, где оказалась ее могила? Не Хуайсан покачал головой. Он даже представить не мог, где она могла оказаться. В голове были мысли об Илине, Ланьлине или Юньпине... Но ответ оказался куда ближе. — Недалеко от вашего родового некрополя на хребте Синлу. «Все эти годы, А-Сю находилась так близко...» — Венлинг видела, какой эффект ее слова произвели на Главу Не. — Мама все таки добралась до Цинхэ... — Не Хуайсан всхлипнул. «Что-то никогда не изменится» — подумала Лань Венлинг, глаза девушки были на мокром месте. Но она уже дала себе время погоревать, а Главе Не оно только предстоит. Венлинг не сомневался, что после ее ухода, тот броситься на хребет Синлу на поиски могилы близкого друга, что всегда поддерживал его. В этом мама с папой были похожи. — Сан-гэ, я скажу тебе где находиться мамина могила, чтобы ты не искал ее слишком долго, — голос Лань Венлинг стал серьезным. — Но вначале мы с тобой поговорим. Мне хотелось задать тебе эти вопросы еще в Храме Гуаньинь, но из-за дяди я не смогла даже вымолвить их. — Ч..что за вопросы, А-Юи? — Сан-гэ, — серьезно взглянула на мужчину Лань Венлинг. — А? — напряжение вновь сковало тело Главы Не. «Ты ведь многое поняла». — Как вышло, что Су Шэ поранил тебя тогда? — Юи, это было так давно, — предпринял попытку Глава Не. Но ни один мускул на лице девушки не дернулся. Она не поверила ему. — Сан-гэ, память плоха у меня, — улыбаясь, заметила девушка. — Но ты. Ты можешь по соперничать в качестве своей памяти с Цзинь Гуанъяо. Не Хуайсан скривился от её слов, вызывая у Лань Венлинг смех. — Не буду принимать это за похвалу, — все еще кривясь заметил мужчина. Венлинг пожала плечами: — Су Шэ нес... нес Главу Ордена Цзинь на спине, пытаясь сбежать, а я тогда стоял у него на пути, вот он и... — Серьёзно? — перебив мужчину, девушка вопросительно прищурилась. Лань Венлинг задумчиво почесала подбородок. — Но насколько я помню, они пытались убежать другим путём, совсем не с той стороны, где стоял ты. — Но ведь не может быть такого, чтобы я сам бросился на меч? — Я этого не говорила, — заметила Лань Венлинг. — Но что же тогда ты хотела сказать, А-Юи? — насупился Не Хуайсан. — Я просто вдруг связала воедино кое-какие детали. — Какие детали? — Цзинь Гуанъяо упоминал, что кто-то прислал ему письмо, в котором угрожал через семь дней на всю Поднебесную объявить обо всех деяниях, что он совершил. Если предположить, что тот человек не солгал, что угроза была правдива... В таком случае, он совершил лишнее действие. Ведь если ты хочешь обнародовать чьи-либо преступления, почему бы не сделать этого сразу? Зачем сообщать этому человеку, что у тебя в руках есть доказательства его грехов? — Глава Ордена Цзинь ведь сказал, что тот человек приказал ему совершить акт самоубийства в качестве жеста покаяния? — напомнил Глава Ордена Не. — Да очнись же, Сан-гэ. Даже если думать пяткой, станет ясно, что Цзинь Гуанъяо никогда бы не выбрал такой путь. Так какой смысл в этом поступке? На первый взгляд – никакого. Вот только... неужели человек, который сумел за эти годы выискать все секреты Цзинь Гуанъяо, действительно способен сделать бессмысленный ход? Он наверняка совершил это «лишнее» действие с какой-то целью. Это был толчок к чему-то, пробуждение кое-чего. В покоях Главы Ордена воцарилась тишина. — Пробуждение? — переспросил Не Хуайсан. — Сущности убийцы в Цзинь Гуанъяо, — любезно подсказала Лань Венлинг. — Именно то письмо пробудило и вознесло к небывалым доселе вершинам сущность убийцы в Цзинь Гуанъяо. Разве в нём не говорилось, что спустя семь дней ему останется только ожидать собственной смерти? Поэтому он решил нанести удар первым, чтобы занять выигрышную позицию – до истечения семи дней расправиться со всеми кланами на горе Луаньцзан. Неизвестно, кого бы смерть настигла раньше – их или его. — Ты хочешь сказать, что это и было целью человека, отправившего письмо? Лишь ради того, чтобы подтолкнуть его к радикальным действиям? — Именно так я и думаю, теперь. — ...Но что именно, в конце концов, хотел совершить тот человек? — Глава Не смотрел на девушку перед собой с немым вопросом. — Разоблачить Цзинь Гуанъяо или утопить в крови кланы заклинателей? — Ответ прост, — взялась за объяснения Лань Венлинг. — Посмотрим, что случилось после провала осады. Когда все собрались в Пристани Лотоса, точно подгадав момент, когда всеобщее возмущение достигнет пика, явились моя бабушка и Бицао. Лично мне столь своевременный визит двоих свидетелей не кажется случайным совпадением. И когда все факты навалились разом, произошёл настоящий взрыв. Он хотел не просто уничтожения доброго имени Цзинь Гуанъяо, он намеревался настроить против него целый свет. И к тому же таким сокрушительным ударом, чтобы у противника не осталось ни малейшего пространства для манёвра. — Получается, тот человек уже давно всё это спланировал? — Верно, — кивнула Лань Венлинг. — Сан-гэ, во время Сопереживания с призраком женщины в храме, я увидела, как моя бабушка заботилась о матери Цзинь Гуанъяо. — Поэтому Цзинь Гуанъяо сохранил ей жизнь, — спустя некоторое время молчание, предположил Глава Ордена Не. — Наверное, он запомнил ее лицо. — Скорее всего, так и есть. Тогда я побоялась говорить, опасаясь, что этот факт может вновь смягчить сердце дяди по отношению к Цзинь Гуанъяо, и потому не рассказала подробностей, — на лице Главы Ордена Не проскользнуло искреннее удивление. Лань Венлинг фыркнула: — Не смотри на меня так Сан-гэ, я не Лань по крови, чтобы беспрекословно следовать правилам. Цзинь Гуанъяо должен был умереть. Не Хуайсан по другому взглянул на Лань Венлинг. Он ведь опасался, что в девушке все же будет говорить праведное воспитание Ланей. Цзинь Гуанъяо спас ее, не позволив его да-гэ удушить А-Юи. И Не Хуайсан прекрасно знал почему. Он и сам увидел, что происходило рядом с гробом со стороны. Глава Ордена Не догадывался, что могло так напугать Цзинь Гуанъяо и отчего его лицо исказилось в неимоверном ужасе. В его глазах, Не Хуайсан увидел не просто страх перед Не Минцзюэ. Не только его. Может быть Вэй-сюн ошибся, когда говорил, что А-Сю нет рядом с А-Юи. Не Хуайсан, знал, что в тот момент, она была там. Это Сюй Сюин со страхом и разочарованием смотрела на Цзинь Гуанъяо, пока его да-гэ тянул к шее Лань Венлинг свою руку. Они бы никогда не забыли ее взгляд. Не Хуайсан думал, что после того, как Цзинь Гуанъяо спас А-Юи, та могла изменить свое мнение о Главе Ордена Цзинь, но он ошибся. В подтверждение его догадок, Лань Венлинг сказала: — Мне все равно как он умер, от моих рук или от рук Чифэн-Цзуня, или от ниточек кукольника, — на последних словах, Лань Венлинг сделала многозначительный акцент. — То время прошло и сам Цзинь Гуанъяо остался в прошлом. Мной движет лишь интерес и не закрытые вопросы, Сан-гэ. — Буду рад ответить тебе на них, — тепло улыбнулся мужчина. — Сан-гэ, это ведь тебе было поручено хранение тело Чифэн-Цзуня? — Первоначально так и было, — кивнул Глава Ордена Не. — Но Су Шэ пленил меня на пол пути в Цинхэ, я бы не стал так спешно покидать Пристань Лотоса, если бы мне не пришло известие, что тело брата, хранившееся в Цинхэ, куда-то исчезло. — Сан-гэ, ты был знаком с Мо Сюаньюем, до того Совета в Башне Кои? — вдруг спросила девушка. — А? — переспросил Глава Не. — В прошлом Мо Сюаньюй непрестанно крутился подле Цзинь Гуанъяо, даже имел доступ к рукописям, которые тот хранил, — подсказала Не Хуайсану, Лань Венлинг. — А ты ведь постоянно приходил к Цзинь Гуанъяо поплакаться на свою горькую судьбу. Даже если ты не находился в приятельских отношениях с Мо Сюаньюем, неужели ты действительно ни разу с ним не повстречался? — Башня Золотого Карпа столь велика, А-Юи, что я просто не мог лично увидеться с каждым её обитателем, — потрепав волосы, ответил Не Хуайсан. — А если и виделся, то точно бы не запомнил. К тому же, — с кажущейся неловкостью добавил он: — Тебе ведь известно, что Мо Сюаньюй был немного... Орден Ланьлин Цзинь прикладывал всяческие усилия, чтобы спрятать его от лишних глаз. Я впервые увидел его, когда он уселся с тобой на пиру в Башне Кои и то, я даже имени его в тот момент не знал, лишь потом понял кто он, когда заклинатели стали это обсуждать. Нет ничего удивительного в том, что я с ним не встречался. Ведь Сичэнь-гэ тоже навряд ли его видел до того Совета. — О, это действительно так, — медленно кивнула Лань Венлинг. — Дядя тоже не был знаком с Мо Сюаньюем лично. — Вот видишь! Глава Ордена Не рано начал радоваться, что вопросы Лань Венлинг закончились. От следующего Не Хуайсан чуть не задохнулся: — И все же, кто тогда мог надоумить трусливого Мо Сюаньюя, совершить самоубийство и принести свое тело в жертву? — Что...? — Почему левая рука Чифэн-Цзуня оказалась выброшена на произвол судьбы? Неужели Цзинь Гуанъяо допустил оплошность и проморгал её? — ... — И почему она появилась не где-то ещё, а именно в деревне Мо, где Мо Сюаньюй принёс себя в жертву, и где на неё столь удачно наткнулись адепты Лань? С выпученными глазами, Не Хуайсан открывал и закрывал рот глядя на совершенно довольную девушку перед собой. — Если твоя память в самом деле стала хуже, чем раньше Сан-гэ, я сама тебе все расскажу. — Девушка поднялась на ноги, и принялась бродить по комнате заложив руки за спину. Прокашлявшись она начала свою речь, изредка поглядывая на Главу Не. — Еще находясь в печати Воспоминаний, у меня было чувство словно я что-то опускаю из виду, — размышляла девушка. — И все же пазл в моей голове неожиданно сложился, а папа любезно подсказал мне, что мысли мои правдивы. — При упоминании Вэй-сюна, Не Хуайсан нервно сглотнул. — Все это время я думала, что ритуал, который вы с папой обсуждали тогда в Илине, был утерян навсегда. Но затем, одна из ночных охот привела меня в деревню Мо и я наткнулась на Мо Сюаньюя проводившего этот ритуал. Я долго гадала, где же Мо Сюаньюй мог откопать этот ритуал. Пусть А-Юй и фанат Старейшины Илин, это все же было для него слишком. На Совете в Башне Кои помимо головы Чифэн-Цзуня, я нашла рукопись папы откуда был взят ритуал. Я думала, что Мо Сюаньюй и Цзинь Гуанъяо поддерживали весьма близкие отношения, что по слухам было в какой-то мере правдой. Только вот я все зациклилась на этом ритуале, совершенно упуская из виду, охоту. Знаешь почему Сан-гэ? — И почему же...? — тихо поинтересовался Глава Не. В глазах девушке загорелся не сулящий ему ничего хорошего огонек. — Я решила, что наше присутствие в деревне Мо было не так уж и важно... Вот только, так оно и было, если бы ритуал получился! Что случилось, если бы тот не сработал? На этот вопрос, у меня тоже нашелся ответ. Тогда бы ни мой папа, ни я, никто не смог вовремя усмирить левую руку Чифэн-Цзуня, и лишь Будде известно, что тогда произошло. А самое главное, кто бы смог открыть тайну Цзинь Гуанъяо...? — Юи... — Ты идешь по головам, Сан-гэ, — встав напротив мужчины, улыбнулась девушка. — Но ты палач, и ненужные жертвы тебе не нужны. Ты интриган и лучший стратег, из всех кого я знаю. — В одно мгновение, облик Лань Венлинг стал угрожающим, и та нависнув над Не Хуайсаном прошипела: — Мои адепты и я, стали приманкой или подстраховкой, Сан-гэ? — П..подстраховкой, Юи, — сглотнув ответил мужчина. Отпираться больше не было смысла. Глава Ордена Не был ужасно раздосадован, тем как нелепо его раскрыли. Великий Будда, спасибо, что этим кто-то оказалась Лань Венлинг. Довольная его ответом, Лань Венлинг отошла от мужчины и вновь продолжила продить по комнате: — Погребением тела Чифэн-Цзуня занимался Орден Цинхэ Не. Так неужели Сан-гэ, ты столь сильно почитавший старшего брата за все эти годы совершенно не заметил, что труп кем-то украден? — Юи, — предупредил Не Хуайсан. — Я ошиблась в чем-то, Сан-гэ? — После смерти да-гэ, я узнал, что его тело кто-то подменил, а также истинное лицо Цзинь Гуанъяо, — поведал Не Хуайсан, исправляя и дополняя теорию Лань Венлинг. — Я пытался отыскать тело да-гэ, однако, потратил на это несколько лет и приложив неимоверные усилия, нашёл лишь одну левую руку. Лань Венлинг понятливо кивнула. Дальше она додумала сама. На этом поиски Сан-гэ застопорились, за неимением подсказок к дальнейшим действиям. К тому же рука оказалась необычайно свирепой, с ней было очень трудно совладать, и оставлять её при себе означало лишь непрерывные кровопролитные события. Поэтому он вдруг вспомнил об одном единственном человеке. О том, кто в совершенстве умел управляться с подобными вещами и решать подобные вопросы. Старейшина Илин. Но Старейшину Илин давным-давно разорвали на мелкие кусочки, что же предпринять в таком случае? И тогда он вспомнил об ещё одном человеке. А точнее о двух. Молодого господина Мо Сюаньюя, которого с позором выгнали из Башни Золотого Карпа. И Лань Венлинг – Вэй по крови, росшая в Облачных Глубинах и имеющая немало представлений о Темных тварях. — Мо Сюаньюй, — подсказала следующую тему для повествования Главе Ордена Не, Венлинг. — Это я разнес в Ланьлине слухи о том, что у Главы Цзинь есть еще один бастард в деревне Мо. Это было много лет назад, — рассказал Не Хуайсан, а Лань Венлинг терпеливо ждала. — Глава Цзинь и вправду забрал Мо Сюаньюя, но Цзинь Гуанъяо еще будучи верным своему отцу, сразу заподозрил в Сюаньюе замену себе. Грязные слухи о молодом господине Мо, конечно не лишены правды, но в большинстве своем Цзинь Гуанъяо сделал все, чтобы Мо Сюаньюя выгнали из Ордена Цзинь. — Вы общались с ним? — Мо Сюаньюй не знает меня, как Главу Не и ни разу не видел меня без маски, — теребя в своих руках веер, заметил Не Хуайсан. Вот это уже больше было похоже на правду, Мо Сюаньюй не раз пересекался с Главой Не будучи рядом с Лань Венлинг, но девушка ни разу не замечала какой-то реакции от друга. — Я разговаривал с ним и, слушал его жалостливые речи. Я узнал о черновиках Вэй-сюна с запретными техниками, которые хранил у себя Цзинь Гуанъяо, и из которых Мо Сюаньюй узнал о древнем тёмном ритуале. А после подтолкнул Мо Сюаньюя, подвергавшегося на тот момент унижениям со стороны родственников, совершить акт мести посредством ритуала жертвоприношения. — Ты подбил А-Юя на самоубийство, — поправила его Лань Венлинг. — И какого же озлобленного духа Вы решили призвать? Разумеется, всё того же Старейшину Илин. — Когда Мо Сюаньюй, не в силах больше выносить подобной жизни, наконец решился на проведение кровавого ритуала, я воспользовался моментом и подбросил в деревню Мо левую руку да-гэ, которую сам уже был не в состоянии удержать. — Ты знал, что Мо Сюаньюй в случае чего не выдаст тебя и твою личность которой ты прикрывался общаясь с ним. Ведь Глава Не, Вы осознавали маленькие шансы на успех по причине расколотой души папы. И тогда-то Вашей подстраховкой оказалась я. Прекрасная замена родному отцу, прекрасно справляющаяся с поставленной задачей. Слова Лань Венлинг были пропитаны обидой и сарказмом, от которой Не Хуайсану стало стыдно: — Юи... Но что он мог сказать? Ничего. Не Хуайсан ведь и сам не догадывался, какой из его планов сработает. Первый или запасной. Лишь в Цинхэ, он понял, что первый план провалился. Разгадкой тайны занялся не Вэй-сюн, а Лань Венлинг. С этого момента запасной замысел пошел в исполнение, ему больше не нужно было тратить моральные и физические усилия для поисков остального тела да-гэ, все самые опасные и хлопотные задачи он скинул на Лань Венлинг и Лань Ванцзи. Ему самому оставалось лишь внимательно наблюдать за их передвижениями. Лань Венлинг устало опустилась на пол напротив него, девушка всячески старалась на него не смотреть. Уставившись в пол, она сказала: — Я понимаю твое желание отомстить Цзинь Гуанъяо за смерть брата. Но видимо я ошибалась, когда думала, что тебе ни к чему невинные жертвы, — с плохо скрываемым разочарованием взглянула на него, А-Юи. — Рука убила все семейство Мо? Ладно. Они заслужили это, их обращение с А-Юем... Я бы сама убила эту поросячью семейку собственными руками или же превратила их жизнь в ад. Но Город И, Сан-гэ...! Тот странный случай с Цзинь Лином, Лань Сычжуем, Лань Цзинъи и другими юношами, когда по пути им попадались мёртвые кошки, очевидно был специально кем-то подстроен. А если вспомнить ещё и «охотника» из деревни неподалеку, что указал им путь, но на самом деле вообще не существовал, становилось совершенно ясно – целью всех этих совпадений было заманить наивных молодых адептов в город И. — Что было бы если мы с отцом, тогда опоздали на шаг и не смогли сохранить адептов целыми и невредимыми? — закричала Лань Венлинг. Успокоившись, девушка презрительно усмехнулась: — Какая бы беда ни произошла с моими братьями и другими юношами в городе И, этот несчастный случай наверняка записали бы на счет Цзинь Гуанъяо. В общем и целом, чем больше преступлений приписали бы Цзинь Гуанъяо, чем больше ошибок этот всегда осмотрительный злодей совершил, чем больше улик набралось против него, и чем ужаснее в конечном итоге стала его смерть, тем лучше. В этом и заключался план Не Хуайсана. В комнате вновь воцарилась тишина. Лань Венлинг пялилась на Не Хуайсана, а тот отводил от неё свой взгляд. В конечном счете, девушка сказала: — Остановись, Сан-гэ. Не Хуайсан поднял на нее вопросительный взгляд. — Ты отомстил, — тихо сказала Лань Венлинг. — Отомстил за Чифэн-Цзуня, за Сюй Сюин, за Вэй Усяня, за свою сломанную жизнь. Цзинь Гуаншань и Цзинь Гуанъяо мертвы. Моя бабушка говорила: «Выброси всё ненужное из сердца, и тогда тебе станет легко и привольно жить на свете». — Ты кому-нибудь расскажешь об этом...? «Ты расскажешь об этом Сичэнь-гэ...?» Бросив взгляд назад, Лань Венлинг сокрушённо вздохнула: — Мне больше не хочется ввязываться ни в какие запутанные дела. Я хочу зажить спокойной жизнью, Сан-гэ. Пусть всё останется так, как есть. Но знай, я не прощу тебя, за то что ты поставил под угрозу жизнь моих родных. — Я... Я понимаю, А-Юи, — опустив плечи, смирился с таким исходом Не Хуайсан. Неожиданно мужчина поднялся и подошел к комоду у двери, открыв его Глава Ордена Не вынул оттуда стопку листов. Лань Венлинг подошла к нему, и забрала их. Быстро проглядев она обнаружила кровавые рукописи написанные корявым подчерком. —Цзян-сюн, сказал, что ты сперва наведаешься ко мне, — опуская голову, пояснил Глава Не. Лань Венлинг прижала записи к груди. Цзян Чэн видимо обыскал весь Ланьлин, чтобы отыскать записи папы. — Ты отдал ему папин мешочек Цянькунь? — спросила Лань Венлинг, но тут ее глаза округлились. В руках у Не Хуайсана оказался ее меч. Девушка еле слышно выдохнула: — Сянцзян... Ножны приятно грели ее руку, а наполнившись ее духовной силой тот сам выпрыгнул ей в руки, словно ругаясь на свою хозяйку за то что та оставила его так надолго. Нежно поглаживая рукоять Сянцзяна, чтобы тот поскорее успокоился, заклинательница вновь по-доброму взглянула на Главу Ордена Не. С грустной улыбкой, Не Хуайсан смотрел на нее: — Цзян Чэн забрал мешочек Вэй Усяня и отдал его колокольчик твоему отцу. Они скучают по тебе, А-Юи. — Я тоже, — прошептала девушка. — Очень сильно по ним скучаю. Как дядя Нин, я слышала он занялся целительством? Глава Не был рад сменить тему, в которой Лань Венлинг была зла на него и мужчина кивнул: — Господин Вэнь, очень сдружился с молодым господином Мо, пока лечил его в Юньмэне, — на лице Лань Венлинг проскочило приятное удивление. — Когда А-Юань вместе с Вэнь Нином вернулись, тот проводил твоего брата в Гусу, а после направился в его деревню. Теперь в деревню Мо приходят отчаявшиеся заклинатели в надежде исцелиться от различных недугов. Вэнь Нин огромный молодец. — Я никогда не сомневалась в дяде Нине, — улыбнулась Лань Венлинг. — Как же много произошло за этот месяц. — Вместе с младшими адептами разных Орденов и кланов, господин Вэнь и Мо ходят на ночную охоту. — Немного поразмыслив, Глава Не с нервозностью в голосе заметил: — Не Жонг рассказывал мне, что когда они расходились по домам на последней охоте, Цзян-сюн, казалось, был очень зол... — Цзян Чэн? — напряглась Лань Венлинг. Девушка сразу же все поняла: — Цзинь Лин тоже был на ночной охоте? Не Хуайсан кивнул. Вполне ожидаемо, что если Сычжуй возглавлял группу на ночной охоте, дядя Нин тоже не остался в стороне. Должно быть, он последовал за ними в темноте, чтобы защитить и помочь, если они наткнутся на серьёзную опасность. Цзян Чэн, тоже тайком следовал за Цзинь Лином, боясь, что с ним снова что-нибудь случится. И не зря! За этим мелким, глаз да глаз нужен был! Наверняка эти двое столкнулись, когда юноши встретились с опасностью. Как выяснилось, по рассказу Сан-гэ, она нисколько не ошиблась в предположениях. Весь этот месяц Лань Венлинг слышала много людских разговоров и знала, что происходило в Ордене Цзинь на данный момент. После смерти Цзинь Гуанъяо самым чистокровным наследником Ордена Ланьлин Цзинь являлся Цзинь Лин. Однако множество старших заклинателей из побочных ветвей ордена с жадностью ждали возможности, чтобы побороться за освободившееся место. Орден Ланьлин Цзинь и так-то бранили снаружи, а теперь и внутри закипела смесь эгоистичных интересов. Как мог Цзинь Лин, будучи лишь подростком, удержать всё это в узде? В конце концов, Цзян Чэн отправился в Башню Золотого Карпа с Цзыдянем в руке, разок прошёлся по округе, так что Цзинь Лин наконец смог на время обезопасить своё положение главы ордена. А вот что могло произойти в будущем – сложно было предсказать. — Значит Цзян Чэн ничуть не изменился, — вспомнив лицо мужчины, Лань Венлинг не удержалась от улыбки. Они увидятся совсем скоро. И больше она никуда от него не исчезнет. Через силу выдернув себя из приятных мыслей, Лань Венлинг поинтересовалась: — А что же нрав молодой госпожи, Сан-гэ? — Улучшился, А-Юи, — заметил Не Хуайсан. — В прошлом, когда Цзян-сюн на него ругался, он мог на одну фразу огрызнуться тремя. Теперь может высыпать целый десяток. Лань Венлинг расхохоталась хватаясь за живот. Смахнув набежавшие на глаза слезы, девушка отряхнула одежду и подхватив свою накидку обернулась к Не Хуайсану. — Мне пора возвращаться в Гусу, Сан-гэ, — улыбнувшись, Лань Венлинг поклонилась мужчине и уже было направилась к выходу, но у дверей развернулась: — Рядом с вашим родовым некрополем, растет дерево, сейчас оно цветет и его цветки чем-то напоминают дикий нарцисс, только меньше и пахнут они куда приятнее. С обратной стороны, в дерево вбита табличка с именем моей матери. Отперев дверь, Лань Венлинг вышла в коридор, махнув рукой: — Еще увидимся, Сан-гэ! Мужчина в одиночестве оставался стоять в своих покоях еще долгое время.

***

За эти месяцы Сянцзян ни капельки не утратил своей резвости, так что Лань Венлинг весь путь наслаждалась полетом, даже не следя за тем куда летит. В ней работал какой-то внутренний ориентир, который указывал ей направление. Неужели, для того чтобы полюбить Облачные Глубины и начать считать их домом, ей просто нужно было на долго покинуть их? Если бы все было так просто, она бы не мучилась всю жизнь. Нет здесь было что-то другое. Когда под ногами появились знакомые земли, Лань Венлинг буквально искрилась от предвкушения скорейшей встречи с родными. Изменился ли отец за это время? Будет ли он злиться, что она так задержалась? Милый Цзинъи, наверное истосковался по ней. Горы. Горы. Горы. С каждой секундой они становились все ближе. Венлинг начала снижаться. Ниже. Еще ниже. И вот уже она видит стену ограждающую городок Цайи от поселения ее клана. Вечерний холодок приятно освежал мысли, наводя порядок в ее голове. В Облачный Глубинах всегда царила тишина, и впервые Лань Венлинг была этому рада. Она обязательно заставит Облачные Глубины забыть об этом слове, но не сейчас. Сегодня, она была счастлива увидеть все именно таким. Она не была в Облачных Глубинах с тех пор, как они с отцом отправились на Луаньцзан. Казалось с тех пор прошла целая вечность. На мгновение ей показалось, что здание библиотеки выглядело совсем по другому, но нет. Теперь Венлинг знала, как оно выглядело во времена юности ее отца, но затем были Вэни и теперь библиотечный павильон вместе со злосчастной магнолией, будет выглядеть так еще долгие годы. Венлинг знала, что большинство адептов в вечернее время заняты домашними заданиями и тренировками на поле. Были лишь несколько адептов, которые в это время могли быть заняты чем-то иным. Но неуловимо приближался час, когда эти исключения должны были направиться на зеленую полянку у леса. Лань Венлинг направилась именно туда. Идя к полянке, девушка не удержалась от того, чтобы не провести рукой по стенам домов, что встречались на ее пути. Здесь она провела большую часть своей жизни. Время, которое не было наполнено ничем кроме радости и любви. Здесь она не знала, что такое потери. Лишь кошмары появившиеся в подростковом возрасте, напомнили ей кто она на самом деле. Когда в поле зрения показалась зеленая полянка, Лань Венлинг пораженно застыла. Нет, ее не удивило, что полянка была усеяна белыми пушистыми комочками. Девушку удивило то что среди белых комочком, были рыжие, серые, пестрые и совершенно разные расцветки кроликов. Их было чуть больше десяти, но из-за своего окраса те сильно выделялись в море белых ушек. Цветные кролики были крупными для крольчат, а значит они появились здесь благодаря кому-то. Не удержавшись девушка осторожно пошла вперед, стараясь не наступить на маленьких пушистых зверьков. Подхватив одного из них девушка мягко погладила рыжий комочек в своих руках. В чем же было ее удивление? А в том что все эти годы в Облачных Глубинах водились лишь белые и черные кролики, а так же их смешанное потомство. Но уже как год, все гены черных кроликов ослабли и каждый новый выводок был чистыми альбиносами. Она конечно ни разу не интересовалась у отца, имеет ли он что-то против разноцветных кроликов, но ей всегда это было интересно. Папа подарил отцу двух самцов Туфэя и Жонга, черного и белого окраса, и впоследствии отец купил им точно таких же цветов самок и с тех пор в Гусу воцарилась кроличья династия. Наверное, отец даже не задумывался, об их расцветках. И все же, интересно, что с подвигло его добавить в Облачные Глубины столько красок? Лань Венлинг присела на корточки, и опустив рыжего кролика взяла на руки серенький комочек и, почёсывая тому живот, сказала ему: — Когда я приходила сюда в последний раз, Вас тут не было. Кто же ты у нас будешь самец или самочка? О... самочка. Белые комочки спешно убегали от заклинательницы, лишь некоторые так и остались на своих местах жуя травку. А вот разноцветные кролики вставали на задние лапы, наблюдая за девушкой. Почесывая маленькой крольчихе за ушком, Лань Венлинг неожиданно услышала приближающиеся голоса. — Какое же это по счету уже нарушение? — Лань Венлинг сразу опознала этот звонкий голос. — Третье, — устало ответил Лань Сычжуй. На лице Лань Венлинг появилась улыбка. — Дедушка, просто беспокоиться, когда нас долго нет... — И поэтому заставляет нас переписывать «Раздел о Надлежащем Поведении»? Я уже могу рассказать его наизусть! — недовольно восклицал Лань Цзинъи. — Мы ведь опоздали всего на час! — Вы вернулись в шесть часов утра, когда должны были вернуться еще вечером, — от голоса отца, Лань Венлинг подпрыгнула, напугав кроликов. Голоса все приближались, а девушке оставалось только ждать. — Цзинъи, твоя стопка бумаги хотя бы не такая толстая, как моя, — попытался поднять другу настроение Лань Сычжуй. — Но я переписываю их уже в третий раз! — попытка не увенчалась успехом. На тропинке показались двое юношей идущие вперед с двумя плетеными корзинами наполненными салатом и морковью. Следом за ними шел ее отец. Лань Венлинг замерла с улыбкой на лице любуясь своими родными. Кажется в ее отсутствие ее маленький шиди слегка подрос или же ей это кажется. Не удержавшись, Лань Венлинг сложила руки лодочкой у рта и набрав побольше воздуха в легкие закричала: — Лань Цзинъи, если ты будешь так орать, то перепишешь правила и в четвертый раз! Настало время Облачным Глубинам вновь забыть о тишине. Ее голос эхом разнесся в каждом уголке Гусу, оповестив всех о возвращении их молодой госпожи. Кролики испуганно бросились в сторону леса, а заклинатели на тропинки удивленно замерли. Из рук Лань Цзинъи и Лань Сычжуя выпали корзинки, когда Лань Венлинг весело помахала им рукой. — Шицзе? — не поверил своим глазам Лань Цзинъи. Но уже через мгновение бросился к ней крича от радости: — Шицзе! Нет. Лань Венлинг все же показалось, что ее маленький шиди вырос. Тяжесть на ее шее нисколько не стала больше. Крепко обнимая Лань Цзинъи, девушка неустанно говорила, как она по нему соскучилась, а он какая она плохая шицзе. — Юи, — к ним подошли Лань Ванцзи с нетерпеливо переступающим с ноги на ногу Лань Сычжуем. Лань Венлинг ярко улыбнулась мужчине, и когда Цзинъи отпустил ее, бросилась к отцу утягивая следом за собой старшего брата. — Мне пришлось немного задержаться, отец, — извинилась девушка. Рука Лань Ванцзи легла ей на голову, а его щека прижалась к ее лбу. Она почувствовала, как Лань Сычжуй утыкается ей в плечо, а затем Ханьгуан-Цзюнь тянет к ним за рукав Лань Цзинъи. Безымянная девочка родилась в хижине на окраине Илина. Там она сделала первый вдох, и в ней же провела первые часы рядом с матерью. Месяц назад она отыскала ту хижину, ничего кроме сухой земли там не осталось. Своей жертвой ее мама, дала маленькой дочке чуть меньше двух лет на жизнь рядом с родным отцом на Луаньцзан. Гора Луаньцзан – место, что так сильно пугало заклинателей и одним своим названием заставляло их колени трястись от страха. Что же было на этом месте шестнадцать лет назад? Небольшое поселение остатков клана Вэнь, с хлипкими постройками и грядками с редиской. Там она росла. Маленькая Вэй Юи, засыпала под завывание ветра, убаюкиваемая Темной энергией и колыбельной любимого папы. Маленькая девочка делала первые шаги по кровавой земле и жила в пещере вместе с мертвецами. Что же там сейчас? Могильные курганы – одна сплошная могила, где не осталось ничего кроме воспоминаний. Еще один дом, сгоревший дотла. Жертва родного отца, позволила им с А-Юанем начать новую жизнь, вдали от родных им мест. Облачные Глубины, со столь ненавистными ей правилами, с их невкусной едой и противными Старейшинами Ордена, постоянными нравоучениями о том что ей следует делать, а что нет. Она может долго перечислять, все минусы жизни в Гусу. Но именно в Ордене Гусу Лань, она обрела новую семью. Здесь она стала Лань Венлинг. Но разве дом это какое-то определенное место? Тогда может ли она утверждать, что у нее есть дом? Ведь место где она родилась, росла и выросла – этих мест уже давно нет в этом мире, они уничтожены или просто не любимы ей. Нет. Дом, это не просто место. В каждом из этих мест, она чувствовала себя дома. Лань Венлинг на всей скорости неслась бы в хижину Чжао Се, зная, что там ее ждут крепкие объятия мамы, или же на Могильные Курганы, чтобы ещё хоть раз услышать голоса остатков Вэней и увидеть улыбку папы. Дом – это крепость, за стенами которой можно спрятаться от всех опасностей. Именно эти люди прятали и спасали ее от всех опасностей, надеясь что она проживет еще хотя бы год другой. Ее мама с папой, тетя Цин, тетушки с дядюшками и бабуля Вэнь – эти люди навсегда останутся с ней, превратившись в болезненный отпечатки на сердце. Но сейчас она уже не нуждалась в их присутствие, как раньше. Она знала, что они всегда рядом, пусть она и не видит их. С ними ей еще предстоит увидеться, через десятки лет, а пока она будет проживать ту жизнь за которую они боролись. Когда девушку с ног до головы окутал запах сандала, Венлинг ощутила, что она и правда вернулась домой.