***
Такси было поймано настолько быстро, что Семуэль даже не успел взять с подростков обещание о звонке, когда они доберутся до дома. За весь путь, что они проделали до дома, стажёр, сидевший на переднем сиденье, не проронил ни слова. Полковник, которому посчастливилось сесть рядом с криминалистом, гипнотизировал затылок лучшего друга ровно до того момента, пока Гальяно не кинул ему на колени свой телефон, где было открыто какое-то текстовое приложение, в котором было написано всего три слова. Текст Дай ему время. Стерев текст, Кано принялся печатать в чужом смартфоне. Текст А ты лучше, чем хочешь казаться, Семми. Прочитав сообщение, криминалист только закатил глаза, убрал смартфон в карман и, нащупав там несколько конфет, достал их. Одну он кинул на переднее сиденье, точно на колени к Адаму. – Я всё хотел спросить, что за дурацкий выбор? Конфеты с лимоном обычно не нравятся никому старше восьми, они же кислые, – принялся рассуждать Тревел, рассматривая фантик в руках Гальяно. Ответ на удивление был очень честным. – Конфеты с лимоном – это первые сладости, которые мне подарил мой старший брат. Даже Адам, который был полностью поглощён своими мыслями, навострил уши. – Ты никогда не рассказывал мне о том, что у тебя есть брат. Сем пожал плечами. – Потому что сейчас у меня нет брата. Таксист припарковался прямо около въезда на подземную парковку. Расплатившись, вся компания вылезла из машины и поплелась к подъезду через двор. Час был достаточно поздний, поэтому на улице совсем не было людей. – Я тут подумал, – начал Тревел, останавливаясь и прикуривая очередную сигарету. – Наверное, каждый имеет право на секреты, Адам. Если ты не хочешь рассказывать нам о том, как ты связан с мафией, то я пойму. Но если всё же захочешь рассказать, то я обещаю не судить тебя. Гальяно усмехнулся, обращаясь к курящему. – А ты можешь быть нормальным, когда захочешь, да? Адам, оглядывая двух таких непохожих, но таких близких друзей, тепло улыбнулся. Протянув руку, он потрепал Сема по волосам, за что сразу получил угрозу в виде обещания запустить в него первым попавшимся предметом. – Спасибо Вам, парни, – он огляделся по сторонам. – Я действительно связан с червой группировкой, но я на них не работаю. Я, скажем так, заложник обстоятельств. Когда-нибудь обязательно расскажу. Друзья тут же перевели на него свои взгляды. – Не парься, расскажешь, когда придёт время. Я не знаю, как этот, –он кивнул на Кано, – но я не планирую отказываться от друга, у которого я живу бесплатно, только потому, что он как-то связан с мафией. Адам рассмеялся. – Семми, ты сейчас звучишь как очень плохой полицейский. Тот закатил глаза. – Заткнись, здоровяк. После этого небольшого разговора во дворе, было принято решение оставить Тревела ночевать на диване, потому что время перевалило глубоко за полночь, а свою машину полковник так и оставил около магазина. Когда они зашли в квартиру, свет уже нигде не горел. Феликс, вероятно, лёг спать пораньше, предпочитая не дожидаться соседей. Выдав другу плед, Адам закрыл дверь в свою комнату, сославшись на то, что он ещё утром обещал отвести Аями за вещами, оставляя Тревела и Сема в компании друг друга, взяв обещание с каждого, что они не будут вновь выяснять отношения или громить и так только что отремонтированную квартиру. Семуэль хотел было последовать примеру соседа и тоже закрыться в своей комнате, однако его остановила мощная рука, перехватившая тонкое запястье. Он удивленно повернулся в сторону мужчины. – Послушай, в клубе, когда я получил ту записку, первое, о чём я подумал, было то, что это ты как-то связан с червовой группировкой, а не Адам. Гальяно усмехнулся, полностью разворачиваясь в сторону мужчину. – Кажется, это называется совесть, полковник. Тревел улыбнулся. – Может быть. Так… – он сделал паузу, – ты простишь меня? От такой неожиданной реплики, Гальяно аж рот открыл. Несколько мгновений спустя, до него дошло, что вообще-то перед ним извиняются, поэтому, выдернув руку, он просто отвернулся и тихо сказал: – Забей, я привык, что все всегда думают на меня. Тревел сделал ещё один шаг в сторону собеседника. Стоя за его спиной, он хотел было положить руку ему на плечо, но отчего-то не стал, останавливая ладонь всего в нескольких сантиметрах от чужого плеча. Кано не был человеком, который любил сближаться с людьми. У него был лучший друг и куча, назовем это, «партнёров на одну ночь». Обладая не самым лучшим характером, слишком сильной волей и специфическим чувством юмора, он не любил подпускать к себе людей ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Обычно окружающее его люди, услышав о том, что тот провёл год в плену на вражеской территории, или пугались, или начинали жалеть. Страх Тревел уважал, в отличие от жалости. Гальяно же был другим, он хорошо запомнил его сегодняшнее лицо, когда он рассказывал об этом в «Правде или наказании». Ему было плевать, что там пережил полковник, и это было в новинку. Смотря на этого парня, Кано хотел попробовать копнуть немного глубже, чтобы понять причину такого поведения и таких чертовски грустных глаз. – Сем, – полковник первый обратился к собеседнику, используя нормальную форму его имени, –почему ты такой? – Какой? – не поворачивая головы, он продолжал просто стоять в середине комнаты. – Сломленный, – почти по слогам произнёс мужчина. Гальяно в очередной раз застыл, разворачиваясь и встречаясь глазами с любопытным взглядом собеседника, – прячущийся за маской саркастичного парня, которому всё равно. Криминалист сглотнул. Он стоял достаточно близко к полковнику, чтобы рассмотреть небольшие крапинки в его карих, с небольшим отливом в охру, глазах. Подняв правую руку, он коснулся мягкой тканью перчатки чужого шрама на лице, проводя по нему большим пальцем. – Потому что мне есть, что скрывать, Тревел, – на манер собеседника он тоже обратился к нему по имени, – и потому что, когда я такой, – он взял его руку и положил на свою грудь, прямо на область сердца, – у меня меньше болит вот здесь. Сильная рука отчётливо ощущала мирное сердцебиение даже через толстую ткань свитера. Такой жест был достаточно интимным для знавших друг друга всего сорок восемь часов, людей. Свет в спальне Адама потух, и криминалист первый сделал шаг назад, разворачиваясь к своей двери. – Надеюсь, когда я проснусь, вас, господин полковник, уже не будет в нашей гостиной, – в своей обычной манере сказал Гальяно, будто прошлого разговора и вовсе не было. Кано только ухмыльнулся, провожая взглядом чужую спину. – Помнится, ты мне сказал, что я увижу тебя в своих кошмарах. Ещё секунду посмотрев на мужчину, криминалист хлопнул дверью, тихо бросая напоследок: – Тогда плохих снов, полковник. Ещё несколько секунд посмотрев на закрытую дверь в чужую спальню, он и сам не понял, почему всё это время улыбался, словно мальчишка. – Доброй ночи, Семми.***
Проводив свою внезапную компанию у клуба, близнецы приняли коллективное решение двигаться домой пешком, чтобы проветриться и обсудить всё то, что произошло. Хоть Семуэль и считал странную парочку семнадцатилетних подростков совсем детьми, это было отнюдь не так. Шагая вдоль пустынной трассы, Джо, тот что по выше, вдруг спросил у брата: – Март, – он любил сокращать слишком длинное «Мартин», на более короткую и понятную версию, – как думаешь, о чём они говорили в клубе? Второй из братьев, тот что по ниже, слегка замедлил шаг, поднося палец к своему подбородку, раздумывая: – Думаю, случилось что-то, из-за чего Адаму нельзя было сегодня находиться в клубе, а Тревел решил оставить виноватым нашего Сема. Джо тоже замедлил шаг, убирая руки в карманы. – Но ведь это несправедливо, – многозначительно выдал он. – Я понимаю, что Семми выглядит подозрительно со своим отсутствием друзей на работе и этой странной перчаткой, но это же не повод всегда подозревать его, – он пнул камешек, отправляя его прямо на середину шоссе. – Взрослые очень странные. Мартин только улыбнулся детской наивности брата. – Ты просто благодарен Сему за то, что он единственный из коллег отца, кто воспринимает всерьёз нашу мечту о работе в полиции. Договорить, однако, им не дал отчётливо громкий рёв мотора. На трассу, с бешенной скоростью вылетело авто. Чёрная спортивная машина, какую обычно размещают на обложках журналов о «богатых и успешных», пыталась «снять с хвоста» парочку таких же чёрных, явно бронированных внедорожников. Высунувшийся мужчина начал обстрел спортивной машины прямо из окна. Мартин дёрнул брата в ближайшие кусты, чтобы не дай бог не нарваться на парней с оружием. В какой-то момент одна из пуль отчётливо пробила колесо, и машину, не успевшую сбросить скорость, повело из стороны в сторону, пока она не вылетела с обочины, улетая в кювет. Внедорожники, которые, судя по всему, только этого и добивались, сделали ещё несколько выстрелов по спортивной машине и в один миг скрылись из виду, сворачивая на ближайшей развилке в разные стороны. Близнецы переглянулись. – Кажется, всё? – спросил Март. Джо кивнул, и они высунули головы из-за куста, чтобы осмотреть дорогу. На трассе уже совсем не было машин. – Как думаешь, водитель той дорогой тачки, он...? – начал было Джо, но Мартин одарил его серьезным взглядом и сказал: – Ты идиот? Это не наше дело. За этой машиной, – он указал на место аварии, – гнались сразу два бронированных джипа, да ещё и с вооруженными парнями внутри! Мы не будем в это лезть. Однако Джо, явно понабравшись от Адама, назовём это, «сердечными качествами», грустно посмотрел на пробитое ограждение и мигающие задние фары разбитой машины. – А если бы в этой машине был я? Ты бы тоже прошёл мимо? В ответ на обвинение Мартин только открыл рот. – Джо, это вообще ни одно и тоже! – но упрямый и явно слишком добрый парень просто скрестил руки на груди, не намереваясь сделать и шагу. Младший из близнецов только тяжело вздохнул и, порывшись в карманах, достал оттуда монетку. – Давай так, если выпадет орёл, мы, так и быть, пойдём и посмотрим, как там водитель, а если решка, то просто уйдём, как и должны были, потому что это, чёрт возьми, не наше дело! Получив одобрение брата, он подбросил монетку, но немного не рассчитал высоту, и та с характерным звуком шмякнулась об асфальт и, встав на ребро, покатилась в сторону попавшей в аварию машины. Братья переглянулись и обменявшись какими-то телепатическими знаками, или, как это называл Сем, воспользовались «силой близнецов» и двинулись в сторону пострадавшей машины. Освещая дорогу телефонным фонариком, они спустились в кювет, огибая машину. За рулем явно был мужчина, но его было плохо видно из-за малого количества света и сработавшей подушки безопасности. Открыв водительскую дверь, Март вдруг сказал: – Посвети на него, иначе я не смогу отстегнуть его от ремня безопасности, – послушав брата, он направил свет фонарика точно на лицо мужчины. Подушка безопасности начинала потихоньку сдуваться, показывая им лицо пострадавшего. Им оказался мужчина, немного старше 30, коротко подстриженный и с рассечённым виском. Глаза его были закрыты, вероятно, он был без сознания. – Как думаешь, он жив? Нам стоит позвонить 911? – зачем-то шёпотом спросил один. – А что ты скажешь медикам, когда они приедут? Как объяснишь двух семнадцати летних подростков на месте покушения на убийства, а это, чёрт возьми, именно оно, потому что у тех парней на внедорожниках были пушки. Спор продолжился ровно до того момента, пока мужчина с рассечённым виском не начал приходить в себя. – Как же вы орёте, чёрт, – поднеся руку к окровавленному виску, он растёр кровь между пальцев, пачкая бинты, в которые были замотаны обе его ладони. Братья тут же обернулись в сторону пришедшего в себя. – Сер, с вами всё в порядке? –спросил Джо, как самый сердечный из братьев. – Будет в порядке, когда перестанешь светить на меня своим долбанным фонариком, – он всё ещё пытался сосредоточить взгляд хоть на чём-то. Вздохнув, Мартин перегнулся через колени мужчины, отстёгивая его от ремня безопасности. – Вашей машине крепко досталось, – тихо сказал он, беря брата за запястья и отводя на пару шагов, давая пострадавшему выйти из машины. – Плевать на неё, – кое как выбравшись из изрядно помятой тачки, сказал он, – в полицию звонили? Близнецы отрицательно помотали головой. – А вы умнее, чем кажетесь на первый взгляд, – наклонившись над своим сиденьем и перегнувшись через него, он открыл бардачок и достал оттуда потрепанный МК 4, убирая его за пояс. – Пистолет, – тихо сказал Джордж, с горящими глазами смотря на пушку, за что сразу получил лёгкий пинок от брата. Мужчина обернулся, внимательно рассматривая братьев. – Сколько лет? – Семнадцать, – как всегда синхронно сказали они. – Как звать? Они переглянулись, и, опять же, почти в один голос ответили: – Мартин. – Джордж. Мужчина с пушкой усмехнулся. – Погодите, то есть, ваши родаки настолько на приколе, что назвали вас в честь того самого писателя? Братья пожали плечами, а Март ответил: – Наша мама просто очень любит «Игру престолов». – Занятно, – вновь усмехнулся мужчина, отходя от своей машины и двигаясь в сторону шоссе. Братья последовали за ним. – Курите? – вдруг спросил пострадавший. Мальчики вновь замотали головой, вызывая очередную усмешку. – А если хорошо подумать? Джо остановился, раскрывая сумку-бананку, что покоилась за его спиной. Немного пошарив, он достал очень потрёпанную пачку, открыл её и протянул измятую сигарету мужчине. Перебинтованная рука быстро приняла её, поднося к носу и обнюхивая на манер дикого зверя. – Это же не ваша пачка, да? – спросил он, подкуривая и затягиваясь. – Как вы узнали? – Март, тот, что по ниже, прищурился. – Такая пачка стоит 50$ за упаковку, – выпуская дым из легких, он остановился и протянул мальчикам сигарету, предлагая затянуться. Джо принял её, делая пробную затяжку и тут же закашлявшись. – Какие горькие, – он протянул сигарету брату, который сделав ровно то же самое, закашлялся. Владелец дорогой тачки усмехнулся. – Вы просто неправильно затягиваетесь, дай сюда, – забирая сигарету из рук Мартина, он поднёс её к своим губам и затянулся, прикладывая забинтованную руку к своей груди. – Вы должны задержать дым в легких, а только потом выпускать, это называется «курить в себя». Вас вообще, чему в школе учат? – выпустив дым, он зашагал дальше, больше не намереваясь делиться никотином. Выйдя на трассу, он присел на бордюр, что-то ища в карманах. Под светом фонаря братья наконец-то смогли рассмотреть нового знакомого. Мужчина, чуть старше тридцати, короткий ежик тёмно-рыжих волос, простой спортивный костюм, перебинтованные ладони с запёкшимися следами крови на костяшках. Но внимание братьев привлекло совсем не это. Они оба пялились на такие знакомые черты лица и небесно-голубые очень хмурые глаза. Такой взгляд они сегодня уже видели. Джо пришёл в себя первым, подходя ближе к курящему мужчине, который пытался реанимировать свой смартфон. – Простите, – рыжий поднял голову, вопросительно поднимая бровь, – как вас зовут? – Джордж сглотнул, а Мартин вновь легонько пнул брата. Ему показалась дурацкой идея спрашивать мужика на тачке за бешенные деньги и с пушкой за поясом об имени. Однако мужчина даже не удивился, стряхивая пепел и убирая теперь уже бесполезный кусок пластика в карман. – Меня зовут Джин, – он вновь посмотрел на своих спасителей. – Джин – это сокращенно, да? Полное имя Джинджер? Рыжий вмиг стал серьёзным, в корне меняясь в лице. – Если ещё раз произнесёшь моё полное имя, то мне придётся воспользоваться тем, что у меня за поясом, – он потянулся к пистолету, а братья сделали шаг назад. – Мы поняли друг друга, детишки? Те быстро закивали. – Чудно, – потушив сигарету о бордюр, он выкинул бычок прямо на дорогу. – Мобила есть? Мартин быстро протянул свой телефон. Парню с пушкой отказать было сложнее, чем могло показаться. Получив мобильник, он быстро набрал какой-то номер и отправил по нему своё местоположение в сообщении, после чего убрал его в карман и протянул парням свой телефон. – Ваш телефон пока побудет у меня, а мой я отдам вам в качестве залога. Как кое с чем разберусь, позвоню и верну вам телефон. По рукам, малышня? Сделки с такими сомнительными личностями не входили в планы братьев, однако, это был шанс увидеть этого мужчину ещё раз, поэтому близнецы согласились. – А сейчас, если хотите жить, конечно, вам лучше свалить отсюда, – он вновь начал бить себя по карманам, но вспомнив, что сигареты любезно одолжили ему детишки, кивнул на сумку, – и пачку свою тоже оставь. Компенсирую при встрече. Дрожащей рукой Джо вновь открыл сумку и вложил пачку в перебинтованную ладонь. – Спасибо, думаю, не стоит вам говорить о том, что будет, если вы начнёте копаться в моём телефоне? – он вопросительно поднял бровь. – Не нужно, мы уже не дети, –набравшись смелости, ответил Мартин, беря старшего брата за запястье. – Телефон нужен нам через 3 дня, и будьте джентльменом, господин Джин, сдержите слово. Джо, пошли. После этих слов братья быстро зашагали вдоль трассы, оставляя курящего мужчину в гордом одиночестве. – Какие забавные, однако, детишки…***
Было уже глубоко за полночь, когда полковника разбудило смс, в котором не было ничего, кроме координат. Поднявшись с кровати, он тут же попытался дозвониться по неизвестному номеру, но его встретил автоответчик. Только один человек на всём белом свете присылал ему координаты вместо хотя бы простого человеческого приветствия. И, если быть честным, он не особо хотел с ним пересекаться, особенно в такой час. Вздохнув, он быстро поднялся и прислушался: в квартире не было слышно ни звука, а значит, все ещё спали. Накинув на диван плед, он решил, что покурить перед выходом будет отличной идеей. Пепельница обнаружилась на кухне. Опустившись на высокий барный стул и чиркнув зажигалкой, он перенёс координаты на карту и очень удивился. Это было шоссе, которое проходило через промышленную зону в тридцати минутах езды отсюда. За своими размышлениями он не заметил, как открылась дверь в одну из комнат. – Не спиться, старичок? – Адам приземлился на соседний стул, вытаскивая из так любезно лежащей пачки сигарету. – Долг зовёт, – почти не соврал Кано, подкуривая лучшему другу. -А я думал, ты уже десятый сон видишь с участием милашки-детектива, конечно. Адам улыбнулся. – Так заметно, что он мне понравился? Полковник удивлённо поднял бровь, стряхивая пепел. – Учитывая, что ты от него глаз весь вечер оторвать не мог, да, могу с уверенностью сказать, что он тебе понравился. Браун тоже стряхнул пепел, переводя взгляд на комнату Сема. – А что насчёт тебя? Только идиот не заметил бы напряжение между вами двумя. Полковник вновь затянулся и тоже перевёл взгляд на самую левую дверь. – Он, – Трев пытается подобрать более подходящее слово, – забавный. – Не думаю, что забавный – это подходящее описание для человека, который чуть было не проломил тебе череп кофейной кружкой, моей любимый, кстати, – сделав ещё несколько затяжек, он потушил сигарету о толстую стенку массивной пепельницы. – Значит, он тебе понравился? Тревел последовал примеру лучшего друга и тоже потушил сигарету. – Адам, ты же знаешь, как я выбираю партнеров. Отношения, а тем более любовь – это совсем не моя история. Только разовый секс. Если понравится, можно, конечно, повторить, но это редкость, – он перевёл взгляд на друга, и они оба двинулись к входной двери. Тревел достал из гардеробной пальто, Адам же, в своих излюбленных боксерках облокотился о дверной косяк. – Знаешь, – на его лице вновь растянулась улыбка, – Сем тоже мне как-то сказал, что любовь – это не совсем его история, думаю, у вас могло бы получиться. В ответ на такое заявление одевающийся Кано только пожал плечами. Развернувшись к другу, он хлопнул его по плечу и ещё раз повторил: – Не интересует, – спокойно сказал он. – Пока, Адам, – с этими словами Трев закрыл за собой входную дверь, оставляя стажёра в одиночестве. Почти в одиночестве. – Подслушивать не хорошо, ты же в курсе? Феликс, сонно потирающий глаза, зевнул и прошёл на кухню. Взяв графин, он налил себе стакан воды и, сделав несколько крупных глотков, ответил: – Я не специально, но, по поводу того, что ты сказал, – взяв полупустой стакан, он прыгнул на диван в гостиной, поджимая ноги под себя, –ты правда думаешь, что из них могла бы получиться пара? Браун накинул плед на плечи сонного детектива и опустился рядом, подпирая подбородок рукой. – Я знаком с Тревом уже несколько лет, но сегодня я первый раз увидел его настолько заинтересованным, – он перевёл взгляд на Аями, – а что, неужели тебе нравится Сем? Феликс в очередной раз шутливо ткнул ему в плечо. – Я просто хочу быть ему другом, – он немного замялся, решая, рассказывать этому здоровяку больше или нет. – Мы с Семом провели вместе целый год в детском доме. У моего отца были небольшие проблемы, и он решил, что детский дом меня закалит, пока он всё равно не может заниматься моим воспитанием, – увидев ничего не понимающий взгляд собеседника, он пояснил. – Мой отец, – он сделал небольшую паузу, подбирая слова, – достаточно обеспеченный человек, и меня растили, что называется, «с золотой ложкой во рту». Когда ты ни в чем не нуждаешься, то это ударяет в голову, знаешь. Вот он и решил, что для меня будет полезным опытом посмотреть, как живут те, у кого нет всего того, что я имею просто по праву рождения. – Это звучит по-настоящему ужасно, – тихо сказал стажёр, так же забираясь с ногами на диван. – Дай угадаю, Сем был первым человеком, с которым ты познакомился в детском доме? Феликс сглотнул, отрицательно мотая головой. Сняв плед со своих плеч, он накрыл свои ноги вместе с ногами собеседника. – Первым, с кем я познакомился, был Джин. – Подожди, я, кажется, уже слышал сегодня это имя. Детектив кивнул. – Джин – это экстренный контакт Сема и его старший брат, – холодная ступня внезапно коснулась чужого горячего бедра, и он поспешил ещё сильнее поджать ноги под себя, отводя взгляд. Флешбек. 15 лет назад – Отец, ну почему я должен торчать в таком месте? Здесь живут одни отбросы общества. Никому не нужные дети без родителей, а у меня есть ты, мне здесь не место! – совсем юный блондин с пшеничными кудрявыми волосами дёргал высокого мужчину за край пиджака. – Потому что все эти дети – это будущее для таких, как мы. Отбросы общества – это те, кому нечего терять, то есть потенциальные преступники. Ты никогда не сможешь унаследовать семейное дело, если не сможешь выжить в таком месте, Феликс. – Но отец, мне всего двенадцать! – не унимался мальчик. Однако мужчина больше не реагировал на ребёнка. Когда все бумаги были подписаны, он присел к сыну и строго на него посмотрел. – Если ты не сможешь выжить здесь, то ты, как наследник, будешь мне не нужен, – он потрепал мальчика по волосам, – мои люди будут поглядывать за тобой, и когда они мне сообщат, что ты достоин быть моим наследником, то я заберу тебя. По детским щекам потекли слезы. – Правда? Ты обещаешь, что заберёшь меня? Мужчина кивнул, поднялся и закрыл за собой дверь приюта, оставляя ребёнка вместе с одной из сотрудниц, которая улыбалась ровно до того момента, пока массивная дверь не хлопнула. – Значит так, малец, запомни только одно, если с тобой что-то случится, то разбирайся сам. Администрации глубокого плевать. Твой отец предупредил нас, что ты чуть что побежишь жаловаться, так что предупреждаю сразу, – она перешла на шёпот, – всем п л е в а т ь на тебя. Развернувшись, она оставила плачущего ребёнка в гордом одиночестве. Феликс первый раз за свою недолгую жизнь остался один. Будучи наследником крупного мафиозного клана под названием «Стебли лотоса» его с детства растили, как и полагается наследнику: роскошь, лучшие учителя и огромное количество охраны являлись его постоянными спутниками. Сложно сказать, когда что-то пошло не так, как хотел этого отец. Наверное, это случилось в тот момент, когда сын начал говорить что-то про то, что с деньгами его семьи образование ему не нужно. Семья Аями имела несколько легальных бизнесов, но на самом деле основным источником дохода была гангстерская деятельность. Вот уже несколько поколений мужчины в этой семье, когда умирал глава семьи, занимали его место. Феликс всегда знал, что и ему когда-то это предстоит, но это будет в далёком будущем. Слово отца – закон, а это значит, что выжить здесь – его обязанность. Поправив небольшую сумку на своём плече, он двинулся по запутанным коридорам на поиски спален. Здание было старое, по углам виднелись следы от плесени, некоторые окна были выбиты и заклеены изолентой, чтобы хоть как-то минимизировать сквозняк. Остановившись возле одного такого окна, он осмотрел территорию. Всё, что он видел – это трёхметровый забор. Они долго ехали, поэтому солнце уже почти село. Двигаясь дальше по коридору, Феликс продолжал удивляться, что до сих пор не встретил ни одного ребёнка. Он заглядывал в некоторые комнаты, но находил только расправленные кровати с разбросанными вещами. Наконец, в конце коридора он заметил столпотворение. Ребята курили прямо около заклеенного газетой окна, стряхивая пепел на пол. Мальчики были старше и выше Феликса, а одеты – все примерно одинаково: в когда-то белую майку, которая сейчас приобрела грязно-серый цвет, и спортивные штаны, растянутые в коленках. – Смотрите-ка, свежая кровь, – заметил один из пацанов рассматривающего их мальчика. – Да у него ещё и сумка с собой. Как думаете, может быть там есть что-то съедобное? Эй, малец, а ну шуруй сюда! Но Аями стоял как вкопанный. Как вести себя в подобных ситуациях он не знал. – Милашка, ты там язык проглотил? –один из парней спрыгнул с подоконника и стал двигаться точно к мальчику, доставая из кармана небольшой складной нож. – Мы не кусаемся. – Если хочешь остаться целым, то просто отдай им сумку, – раздался голос откуда-то сбоку. Слегка повернув голову, он заметил высокого юношу, в такой же белой майке и чёрных спортивных штанах. Он подбрасывал пачку сигарет, стоя в дверном проёме слева от Аями. В глаза сразу бросился ёжик коротких рыжих волос, пластырь на переносице и разбитые костяшки, которые успели покрыться засохшей корочкой. – Но, – начал шептать мальчик, – я не могу отдать им сумку, там все мои вещи. Юноша, что вертел в руках пачку, бросил беглый взгляд на мальчика и просто спросил: – Деньги есть? Ничего не понимающий Феликс кивнул, а рыжий, поймав пачку, убрал её в задний карман и, выйдя из тени, уставился на парня с ножом. – Свали, это моя добыча, – скучающе произнёс рыжий, подходя ближе к Феликсу. Парень с ножом остановился, а наблюдатели за его спиной зашептались. – Джинджер, ты, как один из самых старших здесь, должен знать правила, как никто другой. Если этот пацан, – он кивнул на Феликса, – твоя добыча, то ты должен поприветствовать его в этих стенах как полагается. – Без тебя знаю, – он развернулся к юному Аями и, сложив руку в кулак, зарядил им точно в солнечное сплетение мальчика, от чего тот, не успев даже толком понять, что произошло, упал на спину, ударяясь головой о пол. От подобного удара дыхание перехватило, а из глаз брызнули слёзы. Все тут же засвистели, а юноша присел и, склонившись над мальчиком, схватил его за волосы и, подняв за них, громко сказал: – Добро пожаловать в новый дом, малец. Дальше последовал ещё один удар, а потом темнота. Гул тут же стих. Сложно сказать, сколько он так пролежал: без движения и в полной темноте. В груди всё ещё предательски болело, горела левая щека. Кажется, второй удар пришёлся туда. Сфокусировать взгляд было достаточно сложно. Он отчётливо слышал, что где-то рядом с ним разговаривают два человека. – Джинни, ну неужели нельзя было помягче? – этот голос мальчику был не знаком. – Семми, ну, а что я мог? Ты сам знаешь, если бы я его не вырубил и не забрал сумку, то те парни его бы просто прирезали. Это ещё в лучшем случае, – голос принадлежал тому самому парню с разбитыми костяшками. – Бесит, – процедил тот, что по младше. Увидев, что Феликс начинает приходить в себя, он присел около него и щёлкнул пальцами, призывая посмотреть на него. – Земля вызывает новенького, –сфокусировав, наконец, взгляд, первое, что он увидел – это огромные синие глаза и слегка вьющиеся ярко-рыжие волосы, что доходили до подбородка. Этот мальчик был одного с ним возраста. – Немой что ли? – к распухшей щеке было приложено что-то холодное: бутылка с водой, честно украденная из холодильника в комнате для персонала, – подержи немного так, чтобы спал отёк, – мальчик широко улыбнулся. Несколько раз хлопнув глазами, Аями немного привстал и посмотрел в первую очередь на своего обидчика, что сидел на подоконнике, с его сумкой в руках. – Это, – он показал на сумку, –принадлежит мне. – Да ну? – усмехнулся он. – Тебя ещё раз в нокаут отправить, чтобы мозги на место встали? Если хочешь здесь выжить, хорошенько запомни только одно, – спустившись с подоконника, он вновь подошёл к лежащему мальчику, вешая чужую сумку на плечо, – прав тот, кто сильнее, – он перевёл взгляд на младшего брата, который доставал новенькую упаковку с пластырями из заднего кармана, – Семми, оставь его в покое, такие как этот, – он кивнул на Феликса, – с полной сумкой еды, хорошо одетые и плачущие от лёгкого удара, здесь всё равно не задерживаются надолго. Но Сем, игнорируя брата, продолжал распечатывать пластырь. Джин только вздохнул и, развернувшись, двинулся в один из коридоров. – Твоё искреннее желание спасти весь мир до добра не доведёт, малыш, – кинул он на последок своему младшему брату. Когда он растворился в бесконечных коридорах, Сем улыбнулся мальчику и, приклеив ему пластырь на подбородок, сел рядом с ним прямо на пол. – Прости моего брата, он скоро выпускается и, ему нужны деньги, чтобы не умереть за стенами детского дома от голода. А твоя сумка потянет на приличную сумму, думаю, она всё равно тебе здесь не понадобиться, – он вновь улыбнулся. Феликс внимательно посмотрел на странно доброго мальчика, что дал ему бутылку с холодной водой и пластырь. – Почему ты мне помогаешь? Сем засмеялся. – Мой брат, его, кстати, зовут Джин, позвал меня, чтобы я привёл тебя в чувство. Феликс недоверчиво посмотрел на странного мальчика. – Ты, кажется, мой ровесник, как ты можешь кого-то привести в чувство? Сем искренне рассмеялся. – Просто, когда я стану постарше, я бы хотел помогать людям. Можно сказать, что практикуюсь на тебе, – он протянул руку, улыбаясь. – Меня зовут Семуэль, но друзья зовут меня Сем, мне тринадцать. Блондин недоверчиво посмотрел на руку, но всё же пожал в ответ. – Меня зовут Феликс, мне тоже тринадцать, – он тоже попытался улыбнуться, но лицо до сих пор болело от удара. – Когда я выберусь отсюда, скажу своему отцу, чтобы он поблагодарил тебя за помощь. Сем не раз слышал от новеньких слова, «когда я выберусь», но он-то знал, что скорее всего парень останется здесь насовсем. Только глаза этого мальчика, горели такой верой, что ему ничего не оставалось, кроме как улыбнуться и сказать: – Обязательно, – он сделал паузу. –Твоё имя, – Гальяно усмехнулся, – у нас здесь есть кот, которого зовут так же, как тебя, – он улыбнулся. – Ты тоже похож на кота, Феликс. Конец флешбека. Настоящее время. Закончив рассказ, Феликс уткнулся носом в собственные колени, немного краснея, а Адам, что внимательно всё это время его слушал, вдруг сказал: – Никогда не поверю, что ты был маленьким избалованным ребенком, а Семми – настоящей душкой. Детектив перевёл взгляд на стажёра, улыбаясь. – Кроме него мне больше никто не поверил, когда я сказал, что меня отсюда заберут. Джин, кстати, тоже не поверил, ему исполнилось восемнадцать через месяц после моего избиения, и он больше не мог жить в детском доме, – он вздохнул, – и мы с Семом остались вдвоём против целого мира. За окном потихоньку начинало вставать солнце, наполняя гостиную первыми тёплыми лучами. – Мне только одно не понятно, – Адам наклонил голову, укладывая её на большую диванную подушку. – Что же случилось с Семми? Почему он стал таким, каким мы его знаем сейчас? Феликс потянулся, поднимаясь с дивана. – Думаю, это как-то связано со смертью Джина, – забрав плед, он вновь улыбнулся стажёру, – я пойду попробую поспать. Сможешь разбудить меня через пару часов, чтобы я успел собраться до поездки за вещами? Браун кивнул, и когда за детективом уже закрывалась дверь, он вдруг сказал: – Если захочешь мне ещё что-то рассказать, или тебе просто будет нужен человек, который не кидается предметами, то я всегда здесь, прямо на этом диване. – Спасибо большое, я очень ценю это, – он отвёл взгляд и поспешил закрыться в своей комнате, заливаясь краской и пытаясь успокоить так внезапно застучавшее сердце.***
Когда Тревел наконец-то добрался до места, указанного в сообщении, первое, на что он обратил внимание – это пробитое ограждение и мигающая аварийка. Джин сидел на бордюре, рассматривая звёздное небо и докуривая очередную сигарету. Сняв своё пальто, он накинул его на плечи мужчины и, достав пачку, тоже закурил. – Паршиво выглядишь, Джин, –подметил полковник. Гальяно старший, делая очередную затяжку, перевёл взгляд на Тревела. – Долго же ты. Небось опять всю ночь трахал смазливых пацанов? – рыжий, как мы уже поняли, выражения не выбирал. Полковник только усмехнулся. – Вряд ли ты хочешь слушать о моих похождениях, – он кивнул на машину, – запомнил номера тех, кто это сделал? – Кстати об этом, – сделав последнюю затяжку, он сложил бычок рядом с другим. Из окурков складывалась надпись, отчётливо похожая на номер машины. – Номера, скорее всего, ненастоящие, но ты проверь, – он кивнул на фонарный столб, – и камеру тоже, – поднявшись, он потянулся и внимательно посмотрел на полковника, – всех причастных доставить ко мне, я сам разберусь, как им лучше распрощаться с жизнью, особенно после того, что они сделали с моей машиной. Полковник кивнул, рассматривая номера. – Джин, когда ты уже перестанешь пользоваться услугами заказных киллеров и, как нормальный Туз, найдёшь себе короля, который будет делать всю грязную работу? – он кивнул на перебинтованную руку. Из-под кровавых бинтов виднелась татуировка чёрного наконечника копья – отличительный знак группировки, называющей себя «Пикки». И, как мы уже поняли, самой влиятельной фигурой был Туз, коим и являлся Джин. Мужчина пожал плечами. – Мафия не для всех. Ты же знаешь, мне сложно доверять людям, я бы сделал тебя королём, но ты уже у нас птица свободного полета, – он сделал кавычки в воздухе, – и убиваешь для всех, а не только для Пик. Тревел вновь усмехнулся и, кинув окурок к остальным, пошёл к переднему пассажирскому сиденью своей машины. Джин же был человеком, который предпочитал всё контролировать, поэтому даже за рулем всегда сидел сам. Поправив стекла, как ему было надо, он откинулся на сиденье и включил печку. – У меня к тебя разговор, – начал полковник, доставая из бардачка небольшой конверт и протягивая его Тузу. Взяв конверт, он быстро распечатал его и вытащил оттуда фотографию, с которой на него смотрели Сем и Феликс, мирно переговаривающиеся и держащие в руках стаканчики с не очень законно полученным кофе. Джин долго смотрел на фотографию, по большей части изучая фигуру брюнета в перчатке. – Блондин – это следователь по убийству в одном из клубов, которым ты даёшь крышу, а брюнет, – он сделал паузу, – это его напарник, криминалист. – Ему совсем не идёт чёрный цвет, – сказал Джин, проводя перебинтованной рукой по фотографии и переводя взгляд на полковника, – ты же не просто так показал мне эту фотографию, я прав? Тревел кивнул. – Скажи мне как друг, а не как Туз, что обеспечивает меня работой. Почему твой брат считает тебя погибшим? Джин задумался, продолжая рассматривать фотографию. – Потому что я сломал ему жизнь, Трев. Втянул в свои игры и сломал его. Он был удивительным ребёнком, готовым на всё ради других людей. То, что ты видишь перед собой, – он кивнул на фотографию, – этот образ – только моя вина, – Феликса мужчина тоже узнал, но он слишком давно не видел брата. В машине повисла тишина. Пиковый Туз продолжал рассматривать фотографию, переводя взгляд с Феликса на Сема и задерживая его на изящной чёрной перчатке, сжимающей кофейный стаканчик. – Я думал, что если он посчитает меня мёртвым, то уедет из города, соберёт себя по частям, начнёт жизнь с чистого лица, – уже тише сказал мужчина, отдавая фотографию обратно. – Пока не будет покончено с моей основной целью, я не смогу сказать ему, что я жив, но, – он перевёл взгляд на полковника, – говоришь, он полицейский? – дождавшись утвердительного кивка, он продолжил. – Если Крести узнают, что родной брат Пикового Туза вставляет им палки в колеса, то ему нужна будет защита. Тревел удивился. – А как же кодекс? Джин усмехнулся, переводя взгляд на полковника. – Если ты имеешь в виду «правило неприкосновенности дорогих людей для любой карты не ниже Вальта», то поспешу тебя расстроить. Крестовый Туз, этот ублюдок, давно не соблюдает кодекс, иначе, – он замолчал, прикусывая собственный язык. Полковник понял, что его босс явно не настроен отвечать на его дальнейшие расспросы, поэтому решил удачу не испытывать. Когда они уже проехали половину пути, Джин поинтересовался у уже засыпающего собеседника: – Можешь выяснить для меня кое-что? Открыв один глаз, он зевнул и слегка приоткрыл окно, чтобы ночной свежий воздух заполнил машину. – Хочешь попросить, чтобы я начал шпионить за твоим строптивым братишкой? – о том, что Сем поженил их прямо в супермаркете, Кано решил помалкивать. Пиковый Туз кивнул, перестраиваясь в соседний ряд. – Переведись работать к нему в участок, можешь даже попробовать стать ему другом. Узнай, чем живет, с кем общается, с кем спит. – Последнее обязательно? Джин кивнул. – Раз я его наконец нашёл, то хочу знать о нём всё, – он сделал небольшую паузу. – А ещё личная просьба, – припарковавшись около одного из складов на окраине города и заглушив мотор, он перевёл на него взгляд. – Если узнаешь, что он с кем-то встречается, убей не раздумывая, заплачу вдвойне. Полковник усмехнулся. – Не хочешь, чтобы младший брат построил личную жизнь? – он поднял бровь. – Могу я узнать, почему? –Тревел прищурился, пытаясь разглядеть эту нездоровую одержимость собственным братом в холодных, словно лёд, глазах одного из самых опасных мафиози в этом городе. Ответ, однако, был поразительным. – Потому что Сем принадлежит мне, – сказал он, как отрезал. Тревел познакомился с Джином несколько лет назад, когда первому нужны были деньги, чтобы освоиться в новом городе, а второму – качественный исполнитель с боевым опытом и умением не задавать лишних вопросов. Мафиози много раз предлагал мужчине вступить к нему в группировку, уйти из полиции и ни в чём себе не отказывать, однако полковник не оставлял надежды когда-нибудь завязать с убийствами, поэтому принимать предложение не спешил. Также он знал, что у Туза есть младший брат, но никогда его не видел. Теперь картинка в его голове начинала понемногу складываться. – Сделаю всё в лучшем виде, – он слегка понизил голос, – как обычно. – Вот и хорошо. Оба мужчины вышли из машины и двинулись вглубь старых заброшенных складов. Комплекс из бывших промышленных помещений сейчас являлся местом обитания Пиковой группировки. Площадь была настолько огромной, что если сложить все строения, то можно было разместить два футбольных поля и ещё несколько баскетбольных площадок. – Напомни-ка мне, почему с твоими-то деньгами и дорогущей тачкой ты до сих пор живёшь в подобном месте? – не то чтобы полковник был брезглив, просто он до конца не понимал, к чему такие условия. Джин остановился точно в центре промёрзлого тёмного коридора, который освещался лишь небольшими неприятно потрескивающими лапочками, которые уже давно надо было заменить. – Потому что никогда не нужно забывать, с чего ты начинал, – спокойно сказал мужчина, разматывая грязные бинты и бросая их прямо по пути. Когда они пересекли несколько коридоров и оказались в помещении, которое было чуть менее неуютней за счёт импровизированной кухни, небольшого стола, двух потрёпанных диванов, стоящих буквой «Г» и боксёрской грушей в центре комнаты, Джин завалился прямо в чём был на диван, а полковник присел на край стола. – По поводу того дела, что расследует твой брат и милашка-детектив. Судя по всему, этого идиота Санчо грохнули именно Крести, но вот, что странно: там был убит ещё один мужчина, крайне подозрительная смерть. – Почему подозрительная? – удивился Гальяно. – Как я понял, его чем-то накачали. Но я не смогу получить доступ к бумагам о вскрытии, пока не переведусь в их участок. – Значит, займись этим прямо сегодня, нам нужно понять, почему Крести начали вести себя так агрессивно, оставляя трупы и кровавые послания на моей земле, – он снял чужое пальто со своих плеч, и укрылся им будто одеялом. – Можешь быть свободен, – сказал уже засыпающий мафиози. Полковник только вздохнул. Джин, который засыпал, накрывшись его пальто, явно отдавать своё импровизированное одеяло не собирался, а значит, до машины придётся идти в одной рубашке. Пересекая бесконечные тёмные развилки и коридоры, Тревел никак не мог привести в порядок свои мысли. Джинджер Гальяно, Пиковый Туз, смертоносный мафиози, жуткий тип, старший брат криминалиста с ужасным характером, странной перчаткой и отвратной, почти детской привычкой кидаться предметами. Выйдя на улицу, он вдохнул полной грудью холодный ночной воздух, что неприятно щекотал кожу под тонкой рубашкой. – Что же произошло между вами двумя, чёрт возьми? – обратился он к уже спящему городу. Тревел знал, что его не должно было это интересовать, но почему-то каждый раз, когда он пытался отвлечься, перед глазами возникал образ младшего Гальяно, в чьей глубине глаз хотелось утонуть. И это было очень плохо, ведь Сем принадлежал Джину, а слово Туза – закон.