Любовь.

Активно нажимаю на клавиатуру недавно приобретённого ноутбука, внося коррективы в проект Большого театра. Специалист на невидимом коммуникационном проводе застывает в одной позе, а я его лицо сохраняет прежние эмоции спокойствия и заинтересованности. Выдыхаю и вторю действиям сотрудника. — И? Ты что-то хочешь сказать? — мой суховатый вопрос мгновенно соприкасается с слуховыми рецепторами мужчины. — Сергей сказал, что ты будешь курировать и его трупу. Это правда? Несколько тысяч осколков пронзают чувствительный эпителий кожи, и я до боли прикусываю щеку. Металлический привкус крови воздействует на вкусовые рецепторы, и я нелепо ёжусь. Отсутствие наших пересечений—гарант моего возможного светлого будущего и стабильной психики. — Нет. — Я тоже подумал, что что-то не то. Всё-таки у них вся художка в спектакле проработана до деталей, ты там и не нужна была бы вовсе… — аккуратный шепот себе под нос и моё обреченное лицо в мониторе. — Отправлю правки на почту. Пока. С особым усердием захлопываю крышку ноутбука, неосознанно вскакивая с мягкого кресла. Метания по квартире сменяются тахикардией. Ощущение холодного липкого пота на теле сообщает о моей скорой потери сознания. Шумно выдыхаю, стараясь воссоздать метод успокоения, рекомендованный психиатром в частной клинике ещё несколько лет назад. Глубокий вдох и медленный выдох. Диафрагмальные мышцы содрогаются, и я в очередной раз набираю полную грудь воздуха. Сломленность прошлым вновь сообщает о своём существовании, не спеша разбивая (с усердием) склеенное сознание. Крупный молоточек уверенно ударяется о моё чувствительное тело, и я всё ещё защищаюсь, в надежде избавиться от предательского чувства вины. — Опять? — обеспокоенный вопрос и расплывшийся силуэт Эмиля перед изумрудными глазами. — Так, пей! Крупный бокал с фильтрованной водой. С усердием запихивает мне в рот содержимое стакана, буквально вынуждая судорожно глотать прохладную жидкость. Давлюсь и несколько крупных капель попадают на лицо друга. Мысленно извиняюсь и благодарю за спасательную миссию. Обматывает полотенцем небольшой кусок льда из морозилки, и уверенно прикладывает к шейным позвонкам. Прохладные импульсы прокатываются по всему телу, а рука друга бережно поглаживает распущенные волосы. — Что же он за мудак блять! Даже через полтора года умудряется хуесосить тебе жизнь. Уходи из этого театра, Кира! Прошу тебя. — мольба из уст Эмиля впервые звучит настолько убедительно, что я и правда готова отказаться от работы в столь престижном заведении. Переберусь в менее экспрессивный и эпатажный театр. А может и вовсе погружусь в написание картин, выставки и блогинг. Ведь только это не приносит мне учащенные панические атаки и боль в солнечном сплетении. — Ты прав. — мой шёпот пронизывает напряженный воздух между нами. — Меня давно приглашают на крутую стажировку в Италию. Кажется, пора воспользоваться. — Это побег? — усмехается. — Это жизнь. Обнимает за шею, и я аккуратно прижимаюсь к другу. Теплое дыхание обжигает затылок, парень оставляет влажный след на моей макушке. Умиротворение и покой. — Ты нравишься Димасу. Его неожиданный выпад звучит несколько смешно. Словно его мыслительный процесс был сосредоточен на данном моменте и вот сейчас, он смог озвучить свой итоговый вывод. Переутомился, бедненький. — И? — спокойно отвечаю я, вновь отпивая немного воды. — Чувствуешь прилив эндорфинов и желание переспать с ним? — словно подружка на ночёвке. Искренний безудержный смех порабощает гостиничный номер, и я сосредоточиваюсь в светлой стене напротив, дабы избавить сознание от насущного вопроса Иманова. И всё же, есть ли верность в произнесённых словах? — Эмиль, не занимайся сводничеством. — Да нет, Кир, я серьезно. Он считает себя влюбчивым, но я то знаю, что это нихера не так. Его не притянешь просто милой мордашкой и фигурой. Но его чувства губительны. Ты слишком своенравна, ему сперва будет нравиться, а потом начнёт гнуть свою линию. И в конце снова его сопли со страданиями. Ты уже дама привыкшая. Трёхминутная терапия от главного смышленыша в ежедневных спорах со своей дамой сердца. — Эмиль, я тебя очень ценю, но ты больше не лезешь ко мне с обсуждениями моей личной жизни, и мы не обговариваем то, чего попросту нет. Немного хмурится, однако кивает. Здравый смысл взял вверх.

***

Симпатичный бармен с особым трепетом натирает стекло фужеров специальной тряпочкой. Медленно выдыхаю и уверенно указываю на бутылку текилы, так очаровательно сияющую под софитами бара. Изображаю пальчиками цифру пять и немного оборачиваюсь в сторону танцпола. Искренняя улыбка озаряет моё лицо, когда Даник с усердием пробирается в пущу танцующих, дабы добраться до самой симпатичной одинокой дамы из присутствующих. Немного подсевшая футболка оголяет его пузико, и я разрываюсь смехом, когда парень отпихивает соперника прямо своим животом. — Он выиграет любой бой сумоиста. — комментарий вновь прибывшего провоцирует ещё одну волну смеха. Голубоглазая радужка застывает на моем лице, словно изучает. Недоумение мгновенно озаряет женское личико, и я ловко перенимаю стопку текилы с барной стойки. Аккуратно слизываю соль с окантовки рюмки и мгновенно переворачиваю. Жгучая, немного тянущаяся жидкость приятно стекает по глотке. Прикрываю глаза, не спеша вкушая сок свежего лайма. — Кто-то решил продезинфицировать свою жизнь в алкоголе? — улыбаясь задает вопрос Дима, в руках крутя бокал с темным спиртным. — Отмечаю своё увольнение. — спокойно отвечаю я и вновь тянусь к стопке. Шокировала. Глаза собеседника немного округлились. — Неожиданно. — поджимает нижнюю губу и в мгновение опустошает бокал. — И чем займёшься? — Собой! — радостно протягиваю я, немного покачивая бёдрами в такт музыкальному сопровождению. И вновь опрокидываю стопку, позволяя спиртосодержащей жидкости плыть по самому комфортному течению — расслаблению. Перехватываю кисть собеседника, подтягивая в сторону заполненного танцпола. Scappo via dalla dolce Приятные басы, легкое тело. Аккуратно поворачиваюсь и не спеша покачиваю бёдрами в противоположные стороны. Тонкие руки вздымаются ввысь, и я медленно провожу по профилю своего лица, соприкасаясь с сонной артерии. Спускаюсь ниже, оставляя след немного костлявых пальчиков на ключице, талии и бёдрах. Marlena, Marlena, sì portami a ballare stasera Оборачиваюсь. Тёплая рука аккуратно соприкасается с чувствительной кожей моего живота и несколько притягивает к мужественному телу. Сознание соприкасается с парфюмом. Цитрусовая основа с отголосками зёрен свежесваренного кофе и немного перца Чили. Аромат Дмитрия Масленникова. Amico mio devi essere felice Улыбаюсь. Искренне, самой обольстительной и привлекательной. Пальчиками ухватываюсь за мужскую мягкую конечность и немного отодвигаюсь. Знакомый отдаляет моё тело, сознательно прекрасно двигая бёдрами в такт музыки. Мгновение, и вновь притягивает стройное женское тело на себя. Кажется, на шпильках разница в росте достигает не более десяти сантиметров. Однако неописуемое ощущение превосходства поработило каждую клеточку моего тела. И сейчас я выше, желанней и признанней. Marlena, Marlena, sì portami a bailar Томительно подтягивает аккуратный женский силуэт, вновь прижимая к своему телу на губительно близкое расстояние. Кажется, ещё немного, и жар, исходящий от танцевальных партнеров, испепелит. Словно я—ведьма, обреченная на казнь из-за глаз изумрудного цвета. А он—спасатель. Насыщенный (и такой притягательный) океан в его радужках неистово быстро приближается к моей коже, будоража и охлаждая. — Разве невнимание к окружающим — не лучшее доказательство влюбленности? Улыбаюсь. — «Гордость и предупреждение» — мой любимый роман. — на выдохе отвечаю я, старательно выравнивая дыхание. — Пойду попью. Удаляюсь, буквально вырвав себя из капкана пленяющих ощущений. Несколько тысяч мурашек старательно покрывают каждый участок эмоционально напряженного женского тела. Пара увесистых глотка воды охлаждают возбужденные рецепторы и возвращают в суровую реальность. Где я всё равно жива и, кажется, счастлива. Глупо улыбаюсь собственным мыслям и вновь отпиваю воду. Незнакомец на соседнем барном стуле протягивает правую ладонь, улыбаясь самой пошловатой. Недовольно выдыхаю и отрицательно покачиваю головой. Оборачиваюсь, стараясь игнорировать столь противоречивый выпад со стороны особи мужского пола. Властная рука с огрубевшей кожей обхватывает мое запястье и дёргает на себя. Покачиваюсь, слетая с барного стула. Тело несколько раз дёргается, стараясь воссоздать утерянное равновесие. — Русская значит. — на выдохе произносит незнакомец, а моё тело обдаёт неприятный шлейф перегара. — Почему вы, русские, такие своенравные? — Отпусти. Моё требование звучит несколько неубедительно. Рассматриваю барный стол и устало фокусируюсь на фужере с красным вином. — Ну же, русская, я заплачу. — показательно вытаскивает портмоне с множеством долларовых купюр. Усмехаюсь номиналом каждой. Пять. — Твоих точно не хватит. — язвительно заявляю я, и рука мужчины ещё сильнее надавливает на косточки тонкой кисти. Губы расслабляются. Надавливаю на кончик языка, старательно избавляясь от ощущения уязвимости. Ловко перенимаю фужер с алкоголем, опрокидывая алую жидкость на белоснежную рубашку наглеца. Множество мелких брызг разрисовывают его недовольную гримасу. Спокойно вырываю кисть из цепких рук и спешно удаляюсь. Шлейф перегара догоняет меня уже у края танцпола, тянет на себя, матерясь на итальянском. Кажется, их нация была изрядно романтизирована. В Турецких реалиях данные господины превращаются в животных с примитивными желаниями. — Шлюха! Ты сейчас получишь… — рык позади хрупкого тела прерывается. Оборачиваюсь, соприкасаясь с силуэтом в тёмной рубашке и под цвет джинс. Брови знакомого мужчины сводятся на переносице, а улыбка больше схожа с оскалом. — Ты кто ещё блять? Сутенер? Твоя шлюха испортила мои вещи. — Я—стоматолог, пупсик. Сменю тебе зубы на их отсутствие. Несмело перехватываю кисть Димы, успокаивающе надавливая на косточки. Немного отталкивает, и я совершаю несколько шажков назад, стараясь избавиться от эффекта конфликта. Кулак блогера сжимается и несколько крупных венок прорисовываются на поверхности кисти. Один взмах ресниц и громоздкая рука соприкасается с лицом моего обидчика. Последний отшатывается и ощупывает свой нос на наличие крови. Осматривает руку и сжимает зубы. Ранее незнакомое тело наваливается на Диму, оставляя увесистый след на лице последнего. Выдыхаю, изумрудными глазами исследовав танцпол. Музыка становится приглушенной, крики возмущения с поля-боя разлетаются по всему клубному пространству. Ощупываю силуэт Даника в толпе, бегом приближаясь к знакомому. Отводит взгляд от рядом стоящей миловидной девушки. Его глаза округляются лишь через несколько мгновений после изучения эмоций на моём лице и указании пальцем на людей, ввязавшихся в драку. Оборачиваюсь, наблюдая как большинство присутствующих в клубе вступают в кулачный бой друг с другом. Вакханалия в своей ипостаси.

***

Женские руки судорожно потряхиваются, приоткрывая жестяную коробочку с набором первой помощи. И необходимости, как оказалось. Костлявые колени соприкасаются с жестковатой поверхностью паркета в лучшем номерном фонде отеля. Выдыхаю. Спешно переворачиваю тюбик с перекисью, тщательно пропитывая ватный диск. Откладываю пузырёк, и медленно провожу по разбитой губе раненного страдальца. Запекшаяся кровь впитывается, и материал приобретает красноватый оттенок. По телу пробегают мурашка отчаяния, а неловкость сводит мои брови на переносице. — Всё в порядке. Его лицо расслаблено. Возможно, внутри синей радужки происходит полный пиздец, но снаружи он спокоен и сдержан. Демонстрирует свой аристократический акцент в поведении при незапланированных ситуациях. — Нет. Тебе не стоило ввязываться. — мой голос звучит неосознанно сухо, хочется взять использованный диск и залить себе язык. На, ощути, свою невиданную черствость. — Стоило. — кратко заявляет Дима, и его взгляд несколько холоден. — Стоять и охуевать как он тебя лапает—я не планировал. Так даже я себе не позволяю. Последнее предложение вылетает усмешкой из его уст. Уголки моих губ непроизвольно приподнимаются, и я ощущаю, как наступает медленная разрядка наколенной атмосферы. — Тоже хочешь меня похватать за предплечья? — Если только связать. Его ответ произносится мгновенно. Улыбаюсь, вновь ощущая прилив очередного напряжения. И кажется, возбуждения. Друг говорил именно про эти гормоны, верно? Пубертатный период после одиночества в постели. Прикольно. Откладываю использованный материал, приподнимаясь с колен. Нежно обхватывает женское запястье, не позволяя сдвинуться с места. И вот я стою в центре популяризации сомнений и страхов. Почти не дышу, стараясь совладать с эмоциональной нестабильностью и сделать правильный выбор. И любой мой шаг окажется неверным, так? Оборачиваюсь, медленно присаживаясь на колени к мужчине. Стройные женские ноги обхватывают торс спасателя. Медленно выдыхаю в венку на его шее, когда Дима тягуче проводит по чувствительной коже на талии, прикрытой тонкой хлопковой тканью. Несколько миллиардов мурашек пробегают по нашим телам, перепрыгивая с мужского на женское и обратно. — Я тебя сейчас поцелую, и ты станешь моей девушкой. — тихо заявляет Масленников, и с моих уст срывается ехидная усмешка. — Иначе никакого языка в твоём рту… Беспрекословно надавливаю на выделяющуюся ключицу мужчине, соприкасаясь губами с его. И вновь цитрусовые оттенки заполняют вкусовые рецепторы, и я не спеша расслабляюсь, пропуская властный язык внутрь. Тягуче пробегается по моему, несколько раз задевая нёбо. Мягкие губы переминаются между собой, стараясь впечатать портрет друг друга. На память. Искренними эмоциями и свежими красками. Тёплые руки обнимают, ласково пробегая по позвоночнику. Несколько ёжусь, позволяя главной реакции на моё присутствие взойти на Олимп. Возбуждение мужчины упирается во внутреннюю поверхность бедра, сообщая о главной желанной даме на его теле. Язык вступает в бескомпромиссный развратных танец с моим, и я легонько оттягиваю темно-русые волосы на его голове. Еле уловимый сладостный выдох слетает с его уст. Улыбка превосходства озаряет девичье лицо, и я отстраняюсь. — Тебе нужно очень постараться, чтобы я приняла гордый статус «Девушка Дмитрия Масленникова». Усмехаюсь, молниеносно сползая с притягательного тела. И всё же, статус «Мужчина Киры Малининой» звучит более масштабно!

***