***
— Доброго вечера, мисс. Чем Кинни может быть вам полезна? Домовик осторожно разглядывал волшебницу между железных прутьев кованых ворот, стоящую по ту сторону. От волнения Кинни нервно сжимала края белой наволочки, пытаясь рассмотреть лицо незнакомки в случае ее молчания. На земле, возле подола ее уже промокшей мантии, стоял чемодан с вещами. — Здравствуйте, не могли бы вы передать мистеру Скорпиусу Малфою, что мисс Фикельмон хочет его видеть, — поспешно заговорила Фелисити. Домовик исчез в сию же секунду, оставив девушку так же стоять за воротами дома. Дождь не позволял рассмотреть поместье с такого хорошего ракурса, и чтобы вода не попадал в глаза, Фел еще глубже натянула капюшон на голову. Послышался звук аппарации. — Лучше бы спросила, хочу ли я видеть тебя. — И тебе доброго вечера, — подняла голову Фел и боязко улыбнулась. Малфой стоял напротив, одетый в такую же плотную черную мантию. Выглядел мягко сказано настороженным. — Я… даже не знаю с чего начать. — Начни с того, какого хрена ты здесь делаешь? — Ну, по большей части, это твоя вина. Она нервно ухмыльнулась, действительно не имея ни малейшего понятия, как объяснить сейчас свое присутствие здесь. Малфой подошел ближе, ухватившись за железную дугу, и наклонился к девушке. Будто пытаясь рассмотреть какие-либо изъяны на ее лице. — Ты пьяна? — Я готова тебе все объяснить, — проныла она о отчаяния. — Но тебе не кажется, что здесь не слишком подходящее место для этого? — Это мой дом. Здесь априори все для меня подходящее. Скорпиус взмахнул палочкой и послышалось щелканье огромного замка. Ворота со скрипом отворились, и парень протянул ей свою руку. Фелисити едва сумела сдержать рвотный позыв от неожиданной трансгрессии. Ручка чемодана соскользнула из ее руки и с громким стуком упала на деревянный пол спальни Малфоя. Оказавшись в спальне Малфоя, она немного осмотрелась. Очевидно, она была здесь не впервые. Но кое-что изменилось с ее последнего визита. Возможно открытые настежь шторы, и кисло-сладкий запах каких-то зелий, только что разлитых по маленьких колбочках. — Здесь для подойдет, или мне подать чай в лучшем сервизе? Фел выровнялась и прерывисто выдохнула. Завязки тяжелой мантии сдавливали горло, или она просто искала отговорки для того чтобы и дальше молчать. Ее взгляд вернулся к Скорпиусу, все еще ожидающему ее пояснений. — Так вышло, — начала она тихо, снимая наконец мантию. — Что в эти каникулы, я оказалась во Франции не совсем по собственному желанию. И наша уже теперь общая знакомая Даяна решила помочь мне вернуться обратно к бабушке, создав для меня портал. Проблема в том, что из-за некоторых недопониманий, она решила что есть место, где меня ждут больше, нежели в Руквуд-Касл. Малфой легонько помотал головой, выражая наглую насмешку со сказанных слов. Он скинул свою мантию на ближайший стул, оставшись в одной серой футболке и темных спортивных штанах. Убрав лишнюю влагу с волос, слизеринец сложил руки на груди и оперся на письменный стол, странно при этом ухмыляясь. — И ты не стала её в этом переубеждать. — Я…— неловко начала девушка. — Я подумала, что ты можешь разрешить воспользоваться мне каминной сетью, чтобы добраться до Ланкашира. И не стала отказываться от подарка. Не столь дешевого, попрошу заметить. — Конечно. Если в твоем доме открыта сеть с Мэнором. Он произнес это с таким удовлетворением, что Фелисити невольно закатила глаза. Конечно же об этом она совершенно не подумала, как и о том, что делать, если Малфой откажет ей в своей помощи. Как ненавистно было выставлять себя настолько глупой перед ним. Такое чувство стыда преследовало ее впервые. — Возможно, ты мог бы послать Патронуса, или трансгрессировать под холмом возле моста, — осторожно начала Фел. — Серьезно, даже не пригласишь в дом? — Холодно спросил он. — Ты боишься моего появления в Руквуд-Касл больше, чем расщепиться из-за расстояния больше чем двести миль? — Извини, — потупилась она. — Я не подумала, что это может стать для тебя проблемой. — Мне льстит это, но я не во всем идеален. Девушка сложила руки на груди и невольно заикнулась от резкого вдоха. Она ненавидела его за такую бескомпромиссность в любой ситуации. И завидовала равнодушию к человеческим чувствам. — Малфой, я понимаю твое желание поиздеваться, но поверь, я не останусь в долгу перед тобой. — Твоя бабушка на приеме в доме Шефик, вместе с Нарциссой. Думаю мой Патронус будет выглядеть как минимум неэтично для этой тусовки, — сказал он и подцепив мантию, направился в ванную. — Но у Хиггсов камин точно открыт. Если соизволишь еще немного намокнуть, избавишь меня от своего присутствия намного скорее. — Нет, к Хиггсам мне нельзя, — поспешно выразилась девушка. — Где тебе вообще рады, графиня? Скорпиус скрылся за открытой дверью, и судя по звукам доносящихся оттуда, открыл кран с водой. Фелисити аж встрепенулась от неожиданности. «Неужели он будет принимать сейчас душ?» Почему-то эта мысль ее напугала словно это было чем-то противоестественным. — Мои родители не должны знать о моем пребывании в Англии. Никто не должен знать,— произнесла она достаточно громко. — Не может быть! Ты хранишь секреты от папочки, — послышался его голос из ванны. — Зачем же так рисковать? — Кажеться, это тебя не касаеться, — буркнула себе под нос Фел, закатив глаза. — Должен же я знать чему содействую, или ты не спешишь домой? Шум воды исчез и Фел облегченно выдохнула. Лицо Малфоя показавшееся из-за двери выглядело не очень довольным. Он заново уложил волосы руками, с которых капала вода и прошествовал к столу с зельями. Обернувшись к ней спиной, он начал методично раскладывать колбочки с чем-то выглядящим не как лекарства, на их предположительные места. Ее начинало нервировать, что Малфой вел себя так свободно. Будто это не в его комнате сейчас находиться раздражающий его человек, нарушивший покой поздним вечером. — Я думала мы сможем все вместе продолжить поиски теперь, когда стало больше времени. — Будь ты постоянна в своих решениях, так бы оно и было, — сказал он. — Но Эбби осталась дома на каникулы, под полным контролем отца, а Забини в надежде увидеть сестру, отправился с отцом в командировку. — У меня есть что исследовать и без их присутствия. — О чем не должен знать твой отец? — Удивленно спросил он, и развернувшись странно посмотрел на нее. — Неужели ему важнее твое присутствие вблизи некого Михеля Трюффо, нежели забота о смертоносном проклятии его дочери? Фелисити неловко закусила губу и обратила свой взгляд в окно. Там, на балконной балюстраде сидел ворон Малфоя. Он только что вернулся с охоты и еще даже не успел осушить перья от ливня. Птица каркнула, обратив внимание своего хозяина. — Ты знаком с ним? — вернулась к диалогу Фел. — Пришлось узнать имя героя, способного провести весь вечер в твоей компании. — Жаль только, что остаток вечера мне пришлось довольствоваться твоей. — Кажется, у обычных людей оскорбления не входят в пакет просьбы о помощи. Слова прозвучали так резко, что Фел невольно прикусила язык. Как бы это не противоречило его желаниям, но Малфой ни секунды не сомневался в том, чтобы впустить беглянку в свой дом. И задумываясь об этом, Фелисити задавалась вопросом, с какого момента мнение о ней того Малфоя с ночного Хогсмида перелилось в это сносное терпение ее особи. — Можно я просто напишу письмо Элисии о просьбе открыть камин и мы покончим с этим? — Если повезет, миссис Руквуд узнает о твоем постыдном местонахождении не менее чем через четыре часа. Он долго стоял не двигаясь, будто ожидая ее отказа. А затем оторвался от столешницы и принялся искать что-то в шухляде своего стола. Ткань рукава натянулась на бицепсе, когда он потянул на себя шуфлядку, борясь со старым механизмом дубового стола. Вопрос о том почему Фелисити вообще заметила это, прошел где-то мимо ее сознания. Бабушка будет давно видеть второй сон, когда сова оповестит ее о плане ее умалишенной внучки. Вот только вариант диалога с сонной и разъяренной бабушкой все еще нравился ей больше, чем присутствие Малфоя. Осторожно прошествовав к столу, она присела и стала чиркать быстрым но как всегда аккуратным почерком послание. Она не нервничала, слова ее сочились скупостью и безразличием. Фелисити знала, что у бабушки будет предостаточно вопросов по поводу происходящего. Но осознание того, что ей есть что ответить на каждое из них, облегчало ей жизнь. Девушка поставила их фамильную подпись и сложив листок вчетверо, обернулась к Скорпиусу. Он кормил своего питомца, бережно поглаживая, и не ожидал, что Фикельмон со своим письмом окажется так близко. Прикосновение было холодным, но вибрация, прошедшая сквозь все ее тело, заставила одернуться обоих после прикосновения. Он отвернулся, но Фел успела заметить сконфуженность на бледном лице. — Я могу подождать в другой комнате, чтобы не доставлять неудобств, — пробормотала Фел. — Единственная отремонтирована гостевая находиться в крыле Нарциссы и ее вездесущего домовика. Мне не охотно объясняться, что ты делаешь в нашем доме. Малфой бережно привязывал письмо к лапке ворона, все так же несмотря в ее сторону. — Так закрой дверь для ее домовика. Ты хозяин поместья. — Во первых — ты не знаешь бабушку. Во вторых — кого я могу закрыть в гостевой спальне? — Девушку? — предположила Фелисити. Скорпиус удивленно приподнял подбородок и улыбнулся. — Я похож на моралиста, что спит с девушкой в разных спальнях? — Мм, да? — Мм, нет. Наконец привязав послание к лапке птицы, и наложив водонепроницаемые заклинание, Малфой ее выпустил в небо. Он медленно пересек комнату, наблюдая за за растерянностью девушки с насмешливым видом, и поспешил быстрее стереть с лица недавнюю эмоциональность. — Кинни принесет тебе книгу. Не высовывайся из комнаты, — приказал он и скрылся в темном коридоре. Фел выдохнула. Она была благодарна его уходу, так как не представляла, как можно спокойно существовать с таким накалом. Осторожно ступая по комнате, она все таки решилась опуститься на его всегда неряшливо застеленную кровать. Ноги гудели, а спина обессилено согнулась под тяжестью ее усталости. Все таки путешествие давало о себе знать. Сложив руки, она стала думать чем бы ей заняться следующие четыре часа. В животе не вовремя заурчало. — Кинни может быть вам чем-то полезна? — лениво протараторила заученный текст маленькая эльфийка. — У мистера Малфоя не нашлось бы чего-нибудь перекусить? — Молодой хозяин предупредил, — эльфийка погрустнела и опустила ушки, нехотя продолжила. — Что у нас не найдётся таких изысков, чтобы удовлетворить чревоугодие маленькой графини, мисс. Фикельмон хмыкнула про себя. «Как же он невыносим».***
Нахмурив брови, Фелисити потерла нос и еще сильнее зажмурила глаза. Сознание еще цеплялось за остатки сонного упокоения, но какое-то тревожное чувство не дало ей ни шанса на сладкую дремоту. Проснувшись, она не спешила открывать глаза, дабы еще немножко пожить той сладкой невесомостью, что она ощутила этой ночью. Поэтому хорошенько потянувшись, девушка медленно перекатилась на другую сторону кровати, осознавая что все тело затекло от долгого пребывания в одной позе. Убирая на ощупь недочитанную книгу куда-то подальше, ее рука наконец уперлась во что-то теплое. — Может ты уберешь руку, если не собираешься ничего продолжать? Быстро спохватившись, девушка раскрыла глаза и с ужасом уставилась на сонного Малфоя перед собой. В тени серости британского утра ей даже подумалось, что он ей привиделся. Но слизеринец лежал на противоположной стороне кровати, в той же футболке и штанах и безукоризненно вытирал рукой остатки сна с лица. Выглядел он очень недовольным такому раннему незапланированному пробуждению. Фелисити ровно на секунду застыла, в попытках вникнуть в происходящее и чуть-ли не упав с кровати, с жаром выдохнула. — Мерлин! Как это случилось? — Тебе подробно описать процесс засыпания? — пробормотал он, накрывшись подушкой. В попытке наконец выпутаться с теплого пледа, Фел все таки оказалась на твердом полу и взглянула на настенные часы, стрелка которых указывала на цифру шесть. — О нет… О. Нет. Спешно схватившись за мантию и чемодан, она подбежала к камину, и набрав горсть летучего пороха, поспешила произнести адрес поместья Руквудов. Последнее, что она увидела, как Малфой натягивал одеяло почти что на голову и не могла поверить в произошедшее. В гостинной дома бабушки было тихо, и как всегда тикали только огромные напольные часы. Фел вздохнула с облегчением, что ее хотя бы некому было встречать. В такую рань, бабушка просыпалась только разве что перед приемами, поскольку не могла доверить контроль за происходящим кому-то другому. Оставив чемодан в своей комнате возле кровати, она начала спешно переодеваться. Если Элисия еще и спала во время ее прибытия, то сейчас домовики поспешили оповестить о прибытии ее внучки. И она ни за что не оставит этот факт без своего внимания. Быстро приведя себя в порядок, Фел спустилась в малую столовую и попросила домовиков заварить крепкого черного чая. Сложа руки на столе, она вслушивалась в тишину дома, чтобы не пропустить шагов разьяренной женщины. За окном клубились темные тучи, грозя пролиться с минуты на минуту мокрым снегом. И Фел мгновенно возвратилась к собственным ощущениям. Она до сих пор поверить не могла как так вышло, что она встретила утро в Малфоевской спальне. Она помнит как читала книгу у него на кровати, как рассматривала деревья за его окном, и вымощенные гипсом линии на потолке его комнаты. Но упустила момент, когда она позволила векам сомкнуться. Девушка за всю ночь ни разу не двинулась и даже не приоткрыла глаз, что совсем не свойственно ее тревожной натуре. Фелисити с огромным нежеланием должна была признать, что очень и очень давно так не высыпалась. Этой ночью ее покинули все страхи, освобождая голову от пустых переживаний. Ночью Малфой не мог пользоваться окклюменцией, и это позволило ей растворить свои грезы в его магии. Фел сдвинула брови и резко притянулась к столу, бегая глазами по столу, будто перелистывая воспоминания. «Она и вправду проснулась под пледом?» Дверь тихо отворилась и на пороге появилась Элисия Руквуд. Женщина была одета в домашнее платье и шелковый черный халат, стелящийся по полу. Слишком длинные рукава покрывали ее сухие руки, сложенные в области живота, словно только с помощью этого она сдерживала себя от опрометчивого поступка. Фелисити кротко улыбнулась в ее сторону и отвернулась налить чаю. — Подумала, ты захочешь поговорить со мной. — Тебе повезло, что ты успела до того, как это письмо отправилось бы Веноне, — сухо сказала Элисия. Фел поставила чайник и подняла голову, еще больше вытянув шею. Бабушка выудила из рукава коричневатый конверт с печатью Руквудов и подойдя ближе положила его на стол перед девушкой. Фел потянулась к письму и медленно развернула. «Где Фелисити?» — коротко и в то же время волнующе. Бабушка умела наводить шороху. Фикельмон представила лицо мамы, мельком взглянувшей на эти строки. — В последнее время мне везет, не так-ли? — с улыбкой произнесла она. — Я бы не назвала везением то, как ты испортила карьеру отца своей необдуманностью, — прокряхтела бабушка, садясь напротив. — О если ты о моих каникулах, то можешь не переживать, — лукаво произнесла Фел. — Как ты сама знаешь, с младшим Трюффо не так сложно найти компромиссы. — Довольно Фелисити! — рявкнула Элисия, громко опустив руку на стол. — Я не стану и дальше делать вид, что не знаю с чьего дома ты переместилась. Фел не было привычным такое поведение кого-то из семьи. Но она даже оком не повела, услышав такой громкий для утренней тишины хлопающий звук. Улыбнувшись удостоенной реакции, она лишь сделала очередной глоток чая, весело зыркнув на женщину поверх чашки. — Конечно, нет. Я ведь известила тебя. Это выглядело бы абсурдным. — О чем ты только думала? — чуть ли не захлебнулась Элисия. — Ты хоть знаешь сколько денег ушло, на восстановление нашей репутации, которую ты собираешься перечеркнуть в один день? — Я готова проверить, насколько хватит вашего бюджета на это, — сказала Фел, игриво наклонив голову. — Каким образом он вообще фигурировал сегодня в этой истории? — Знаю, ты не поверишь. Но, по чистому стечению обстоятельств. — Ты понятия малейшего не имеешь, чем на самом деле угрожает тебе этот юноша, — прошипела Элисия. — О какая неожиданность, неужели есть еще какие-то факты, что могли быть скрыты от меня? Миссис Руквуд втянула воздух со свистом и поднялась на ноги. За ней явно не наблюдалось пробуждение аппетита к воздушному печенью, что подали к чаю. Она отвернулась от внучки с выражением принятия трудного решения на лице. — Мама Скорпиуса покинула наш мир из-за страшного родового проклятия и еще более устрашающей глупости ее самоуверенного мужа, — неожиданно выдала миссис Руквуд. — Да, Фелисити, ты не ослышалась, юный Малфой обязан продолжить свой род, исключительно с чистокровной, светловолосой девушкой, коей к сожалению не являлась дорогая Астория Гринграсс. Мальчик остался жить, лишь из-за своего счастья родиться платиновым блондином. Фелисити опустила кружку на блюдце и потупила взгляд. Наступила тишина, которая не могла быть необременительной ни для кого из них. В голове у каждой всплывали тысячи мыслей, способные занять сотни страниц любой из книг их библиотеки. И Фелисити, мучительно для себя пыталась собрать их все в логическую цепочку. Горячий спор Эбби и Малфоя, его слова про разумность и силу воли, о его борьбе вопреки всем обстоятельствам. Его нестерпимое желание справедливости и честности, гнет собственной семьи за ошибки прошлого. Все это теперь имело огромный смысл. Его мать умерла за чистую кровь его фамилии, ставшей ему ненавистной. И которая так мешает ему жить выбирая свой истинный путь. Вот его тайна, так желаемая искушенным. Фел мрачно перепрыгивала взглядом по узорам чайных сервизов в буфете позади леди Руквуд. Как в голове прозвучали слова, будто воспроизведены старым проигрывателем : «Мы просто не возможны». И острое жжение внутри, заставившее сжать до боли ладонь Эбби в том проклятом шкафу в особняке Монтегю. Малфой не желал сохранения своего секрета. Все чего он добивался, это возможность разрушить проклятие, для того чтобы стать «возможным» для девушки, чей рыжий цвет волос, стал главной преградой в ее получении. Малфой до сих пор оставался влюблен в Роуз Уизли. — Есть масса вариантов, бабушка, как провести свою жизнь без брака, — тихо высказалась Фел, все еще пребывая в раздумьях. — Но не без наследства. Он способный мальчик. Не думаю, что ему захочется провести жизнь в нищете и без возможности задействовать его амбиции, — сказала Элисия и дождавшись внимание от внучки, продолжила. — Но ты — прекрасная возможность не только избежать этого, но и удвоить свои шансы. Фелисити рассмеялась. Громко. До чего огромной ей сейчас казалось пропасть между ними. Их поколения были так далеки друг от друга, что казалось никакие слова уже не соединят эту пропасть. — Ох поверь, с помощью отца, он меня даже рассматривать не станет, поскольку даже дышать одним воздухом со мной не намерен. — Ты никогда не можешь быть уверенной чужих намерениях, — снова подняла голос Элисия, ткнув пальцем в ее сторону. — Все чему мы тебя учили это не доверять никому кроме своей семьи! Только мы ни смотря ни на что будем бороться исключительно за твои интересы. Он не сможет продолжить свой род… — На каком этапе этого полного доверия ты решила выдать меня замуж принудительно? В глазах Элисии возникло понимание темы услышанных слов, но беззаботность не спешила уходить с ее лица. Она, выждав пару секунд для приличия, посмотрела своим фирменным прищуром на внучку и села обратно за стол. — Я знаю, что Михель чистокровный, бабушка. Меня больше интересует откуда это узнала ты? — Мальчик должен работать в отделе Николаса, — укоризненно произнесла леди Руквуд. — Для такой должности всегда проводят проверку личностей и их семейного древа. — Так это все таки идея papa? — подалась вперед Фелисити. — Должна была быть, если бы он хоть немного оказался рассудительнее. Как можно было не допустить мысли о том какой это хороший запасной вариант? — Мерлин, какой абсурд! — теперь вспылила уже Фелисити. — Возможно, потому, что они не хотят сдаваться? А пытаються до последнего найти выход… — Не забывай, что твои родители до сих пор не желают посвящать тебя в подробности, — низким голосом ответила ей Элисия. — Я дала тебе шанс, Лисси. Я сделала все возможное, подготовила все условия, но ты решила впустить в свою жизнь распущенность и довольствование школьными забавами. Они смотрели друг на друга, разделенные лишь несчастным побывать в такой накаленной обстановке, столом. Фелисити с неверием помотала головой. Раньше эти слова воспринимались совершенно по другому. Даже не вериться, как слепа и мягкотелая она была. — Это не было шансом, а всего лишь разрешение. А вся твоя подготовка — фарс в котором разыграешь свое главное желание. Всю мою жизнь вы делали меня совершенно нелепой для внешнего мира, беззащитной! — воскликнула Фел. — А ты оставила меня там барахтаться, дожидаясь когда я сдамся и приползу на коленях, моля о ином варианте решения задачи. Ты предпологала, что я не справлюсь. — Если бы ты следовала всем моим указаниям, ничего из выше тобой перечисленного не случилось бы, — холодно ответила ей бабушка. — Ты не сможешь играть мною, помыкая ниточками, — сказала Фел, отворачиваясь к окну. — Как ты не понимаешь, что твоя судьба решиться через пол года, так пусть ты останешься в надежном месте с надежным человеком. Эмпат никогда не прочитает твоих мыслей. Ты всегда будешь в безопасности рядом с ним. — Пожертвовав своей свободой выбора! — крикнула Фел, смахивая кружку со стола, нещадно разбивая ее о каменный пол. В комнату открылась дверь и появившийся домовик сразу прикрыл ее обратно. Осколки беспорядочно разлетелись по полу, закатываясь под мебель. Фелисити смотрела на них, пока звон последнего не затерялся где-то в глубине комнаты. — Не смей говорить мне, что ты влюбилась в мистера — черт его дери — Малфоя! — с неверием в голосе прошептала Элисия. Шок и ошарашенность просто невозможно было скрыть на лице Фелисити. Она выдохнула со злостью, не зная с чего начать. — Мерлин, где в моих мольбах о разумности ты услышала это? — воскликнула она. — Тогда я не могу понять, как за столько лет твоего четкого понимания своего долга, ты вдруг лишилась рассудка? Ты хоть осознаешь на что можешь обречь такой исторически длинный род! Сколько поколений и их трудов… — А ведь самое ужасное то, что ты имеешь в виду только ваше богатство, и все эти темные промозглые дворцы, бабушка. Ты ведь даже не догадываешься какое на самом деле наследство оставили мне мои предки. Но даже это не стоит того, чтобы положить на алтарь несения службы своему роду, счастье каждого члена этой долбанной семьи! Фел выдохнула и едва собравшись с духом, чтобы не сорваться и не опустить планку своей вменяемости, вставала и подошла к окну. Прослеживать траекторию стекающих капель на стекле более благоразумно, чем срывать свои нервы. — Фелисити, я собираюсь задать тебе вопрос, на который ты должна ответить более чем честно. Фел промолчала. Ее соглашение здесь никого не интересовало. — Почему ты не хочешь покидать Британию? Ответ был очевиден ровно настолько, насколько и скрыт для Фелисити. По крайне мере для его полного принятия ею самой. Она бы искала выход в любой точке мира. Искала бы дневники, или потомков Мантера. Но она не хотела лишить себя тех эмоций, что подарили ей эти пол года. Даже самых темных из них. В качестве неоценимого опыта. Поэтому Фел сказала то, что заставило бы играть Элисию на ее стороне. — Потому что здесь отныне находиться мой якорь. Леди Руквуд на мгновение приподняла подбородок, подняла руку пытаясь дотронуться до рта, скрыв потрясение на лице. Но быстро осеклась. Ее сухое лицо снова окаменело и она спрятала его в тени комнаты. — Малфой, — произнесла вердикт бабушка. Ответом ей послужило многозначимое молчание. Элисия резким движением убрала чашку подальше и мучительно уронила голову на сцепленные руки. Фел аж проглотило ее отчаяние. — Сделка заключена, — сказала сухо Элисия. — Семейство Трюффо ожидает твоих посещений виллу в Вильфранше. Как и его владельца в частности. — И я поеду туда, — ответила Фел, приближаясь. — Поеду и сыграю свою роль. Поэтому прошу тебя сыграть свою. — Что же ты имеешь ввиду? Фелисити оперлась руками на спинку стула и наклонилась поближе к ее лицу, будто пытаясь выведать ей какую-то тайну. — Совершенно очевидно, что ты затеяла весь этот фарс с поступлением в Хогвартс, дабы повлиять на мой выбор жениха. Тебе противна сама мысль о том, что этим вопросом могут заняться мои родители. Я считаю, что ты уже добилась максимальных целей, и ничего не потеряешь, если немного подыграешь мне. Если я не справлюсь, то у меня не останется выхода иного, нежели выйти замуж за Михеля Трюффо. Если же ты решишь не уступать мне — я лишу тебя и репутации и собственной семьи. Она ждала всего: криков, истерики, угроз и даже изгнания из родового поместья. Но увидела лишь благодарность и гордость в узких, усталых глазах женщины. Которую Фелисити уже не считала чем то желанным.***
Кожаная перчатка соскользнула и упала на сырую от мокрого снега землю. Фелисити фыркнула, выдыхая пар изо рта, и опустилась поднять чуть-ли не потерянную вещь. Рядом тихо топнул Граф. — У меня складывается ощущение, мисс, что вы специально выбираете такую плохую погоду для прогулки. Девушка оглянулась и улыбнулась подходящему конюху, что принес седло для лошади. Затягивая ремни, он также улыбался себе в усы, постоянно поправляя твидовую кепку на голове. Фел закрепила поводья в золотистые кольца уздечки и посмотрела в его сторону. — У Графа нет плохой погоды для прогулки. Не могу же я ему отказать, — сказала она с некой горечью. — В таком случае, вы и правда очень любезны, мисс. Конюх похлопал жеребца по спине, давая знак, что все готово. И отступил на два шага, даже не предпринимая попытки помочь молодой хозяйке оседлать коня. Поскольку наперёд знал ответ. Фел дернула вожжи, разворачивая Графа в сторону тропинки в лес. — Я внучка Руквуда. Вы действительно усилились обозвать меня так? — Вы и еще внучка Элисии. Могу ручаться за то, что эта женщина знает толк в заботе и любви. Фел фыркнула: — Хотелось бы надеяться, что вы здесь не за ее поручением. — Я просто исполнял свою работу, — улыбнулся старик и мирно хлопнув Графа, ушел в сторону конюшни. Фелисити больше не жаловала разговоров об этой женщине. Хотя конюх был прав. Бабушка обладала хоть и весьма специфичными, но очень ярыми навыками заботы к своей семье. Темные от влаги, лишенные листвы ветви деревьев торчали во мгле, ужасая своими корявыми формами. Поездка лесом не могла длиться слишком долго, поскольку Граф фыркал и дергался от каждой встречной темной фигуры, напоминающую ему пугающих его живых существ. Поэтому Фикельмон, не долго думая, свернула в сторону выхода из леса, чтобы продолжить поездку вдоль берега реки. Уже третий день Фел не могла найти себе занятие лучше чем прятаться в дедушкиной библиотеке от гостей Элисии. Но она все равно не жалела о своем возвращении. Хоть пользы от ее каникул становилось все меньше без острого ума Яксли, она все равно находила успокоение в холодных коридорах замка Руквудов. Граф рядом снова стукнул копытом о землю громко фыркнув. В ответ ему послышалось громкое карканье. Фелисити с острахом развернулась и застыла. Ворон Малфоя пытался присесть на ее лошадь, взмахивая крыльями, перед возмущающиемся жеребцом. Подойдя поближе, она потрепала черную гриву любимца, и протянула руку к птице, позволяя той приземлиться. К лапке была привязана записка.«На мосту. Сейчас же.»
Руки замерли с кусочком пергамента в ожидании принятия хоть какого-то решения. Она была уверена, что это его почерк, даже почти ни разу не видев его вживую. «Но что Малфою делать здесь?» Приблизившись к каменным колоннам, ее руки немного задрожали. От холода, наверное. Смелости задумываться над тем, что произошло ровно три дня назад, не хватило. Постыдные мысли не посещали Фелисити с самого момента, как она ступила в дом бабушки. Но увидев издалека белые пряди его волос, внутри все сжалось, а щеки залились стыдливым румянцем, будто именно в этот момент их встреча намеревалась лишь для того, чтобы пристыдить ее за содеянное. Ступив под спасающую от осадков крышу, она сняла капюшон с головы и поспешила натянуть перчатки повыше. — Малфой, — коротко поприветствовала она. — Графиня. Скорпиус оторвался от перил, наконец взглянув на нее. Его лицо и поза выражали обеспокоенность чем-то. Будто он решал что-то, не терпящее отлотложительства. На парне была длинная темная мантия, и довольно строгие брюки под ней. Не похоже на те напоминающие маггловские вещи, что он предпочитал. Складывалось впечатление, что Малфой только что вернулся с какого-то публичного места, а не своего дома. — Всегда было интересно к чему эта кличка? — едко поинтересовалась Фел. — Ты разве не графиня? — Я могу унаследовать титул отца только после… — Ага. Это слишком интересно. Конечно же продолжай! — Болван, — прошептала она на выдохе. — Что-то ты злая. Не выспалась? Хитрая улыбка коснулась уголков его губ и Фелисити судорожно вдохнула. Она притронулась к перилам напротив него, потупившись в воду под мостом. Было бы более странным не вспомни он об этом, но от этого ей совершенно не становилось легче. — Тебе… следовало разбудить меня. — У меня большая кровать. Ты мне не мешала, — Скорпиус повернулся к ней лицом, опустившись локтями на перила и недовольно добавил. — До утра разумеется. — Что-же, тогда приношу свои извинения за прерванный отдых. — Не спеши, я еще предоставлю тебе возможность извиниться. — Как благородно с твоей стороны. — О, я знаю. Эти проклятые манеры. Всему виной воспитание моей бабушки, — недовольно сказал он. Фелисити всегда поражалась его умению шутить без намека на улыбку на собственном лице. Будто он и не подозревал о своей остроумности. Малфой снова развернулся к ней спиной и смотрел в сторону течения. — Вот как. Пожалуй напишу ей благодарственное письмо, — буркнула Фел. — Непременно. И не стесняйся в выражениях моей похвалы. Хотя, о чем это я? Стеснительные девочки остаются на ночь хотя бы после первого поцелуя. — Ты до ужаса старомоден, Малфой. — Это вторая причина остаться со мной на ночь. Фел уставилась на него и кажется еще больше залилась краской. Радуясь, что он не нашел причин наблюдать за ее поражением в битве со стыдом, девушка лишь закатила глаза и сложила руки. В этот раз его волосы были красиво уложены, и даже то, что он наклонился рассмотреть речные камни в задуманости, не помешало им все так же держаться в идеальной прическе. Таким образом, можно было лучше рассмотреть его лицо. — Кроме издевок, зачем ты здесь? Малфой резко отвернулся, и взглянув на девушку, уличив ту в подглядывании. Фел снова потупила взгляд. — В последнее время, я упорно работал над своими навыками. И уверен, ты знаешь, что достаточно преуспел в окклюменции, — медленно произнес Скорпиус. — Эбби уехала, и ты не нашел кому похвастаться? — усмехнулась она. — Достаточно для того, чтобы ограждать себя от волшебников с силами на уровне наших сверстников, — он вдруг затих. — Всех, кроме тебя. — Не знаю в курсе ли ты, что твоя будничная интонация, почему-то, всегда звучит как угроза. — Так, или иначе мне необходимо исправить это, — сказал он наклонив голову. — Нуу… ты всегда можешь представлять, что общаешься с кем-то кого не считаешь отбросом… — У меня нет времени на этот недоюмор. Фикельмон сделала вдох. Те крохи магии, что смогли пробиться сквозь его щит, вряд ли можно назвать успешными. Он достаточно ограждался и преуспевал в этом на отлично. — Ты не природний окклюмент, — осторожно начала девушка. — Поэтому никогда не сможешь достичь совершенства в этом. — И это ты выудила от… — Я это почувствовала. Будь окклюменция твоей врожденной способностью, я бы никогда не ощутила твоих эмоций. Малфой недоверчиво посмотрел на ее руки в перчатках, сжимающие мантию от нервов и нахмурился. Как же она хотела знать, что твориться в его голове. Его лицо не выражало никаких эмоций ровно как и его душа. Вдруг, парень оттолкнулся от холодного камня и приблизился к ней. — К сожалению, уязвимость в чем-то невозможна для меня. — Некоторые вещи остаются нерушимыми под весом наших желаний, Малфой, — фыркнула Фел, крепко ухватившись за перила. Она хорошо помнила последствия угрожающего тона собеседника. И начала мысленно искать выход из этой западни. Рядом фыркнул Граф, и ей немного стало легче от мысли, что она на открытом пространстве, с возможностью бежать. Но видимо она не успела стереть мимолетный страх с ее лица. Поскольку парень резко дернулся и остановился, заводя руки за спину. Малфой осторожно изучал ее. — Когда маглы хотят излечиться от какой-то болезни, они вводят часть вируса в свою кровь, чтобы выработать к нему иммунитет. — И ты хочешь выработать иммунитет…ко мне? — К твоей этой эмпатии, или как ты там называешь эту хрень? — Именно так. Эта хрень, — фыркнула девушка. — Я подозревал, что ты не будешь в восторге от этой идеи, — Малфой неожиданно улыбнулся. — Ты умный парень. — Знаю, — легко сказал он, расправив плечи. — Поэтому надеялся на твое чувство вины, а не добродушие. Всего несколько встреч. — Несколько? Уточнения прилагаються? — Не люблю распространяться о своих планах. Ты мне немного задолжала. Скорпиус аккуратно вытянул свою ладонь для пожатия и опустив голову, взглянул на нее исподлобья. Фелисити уставилась на этот жест, погибая от нерешительности и незнания правильного действия. Какой же она профан в импровизации. Ей нужно было всегда море времени, чтобы сделать кроткий шаг. С одной стороны, она должна Малфою, и сделай она что-то против его воли, у него достаточно козырей, чтобы помыкать и манипулировать ее поступками. А в ее жизни достаточно схожих эпизодов. Но с другой, если слизеринец не уймется со своей незадачей, то начнет искать все больше о эмпатии и способе избавиться от ее влияния. Кто знает, когда он докопается до ненужных ему сведений? В этом пункте легче было согласиться. Вдруг эта встреча и вовсе больше не повториться. Насколько ей известно, Малфой не особо жаловал ее общество. Фелисити судорожно выдохнула и протянула ему руку навстречу. На что Малфой с улыбкой увернулся, изогнув руку в локте. — Неа. Это немного не этично, не находишь? Он кивнул на ее перчатку и Фелисити закатила глаза. Все таки он старомоден, несмотря на свое желание доказать обратное. Дотронувшись до его руки уже голой ладонью, Фел почувствовала уже знакомое ей тепло, а затем перед глазами все поплыло.***
Единственное, что чувствовала Фелисити, это руки на своих плечах, спасающие ее от падения. Темнота в глазах рассеивалась слишком медленно, а рвотный позыв мешал нормальному ритму ее дыхания, разжигая огонь в легких. Фел оступилась и хватаясь за рукав рядом стоящего, как она надеялась, Скорпиуса, пыталась справиться с паникой, сравнимой с невозможностью всплыть на поверхность воды. Но с каждым рваным глотком воздуха, она едва сдерживалась, чтобы не вырвать прямо на пол. — Не смей вырвать на мою мантию, — прозвучало у ее уха. — Ты… Ты… Идиот! — задыхалась Фелисити. — Значит все хорошо. Скорпиус казалось был совершенно спокоен. Он убрал руки сразу, как убедился в том, что она ровно стоит на своих двух и ушел в сторону. Фелисити разлепила глаза и прикрыла рукой рот, боясь все таки потерять контроль над своим желудком. Это точно стало бы лишним воспоминанием в их истории. Оглянувшись, она поняла, что трансгрессировали прямо в комнату какого-то дома, чей интерьер сильно напоминал малфоевскую библиотеку, только почти опустошенную. «Конечно, если этот придурок и мог трансгрессировать в чьей-то дом, то только в тот, где у него есть разрешение. Но как же возможность расщепиться?» —Ты чуть не убил меня! — крикнула Фел. — Исключено. Ты пока мне нужна. — Ты врал мне! Ты можешь трансгрессировать! — Ты же не надеялась, что я буду тратить столько сил, чтоб помочь твоей заднице. Скорпиус все время искал что-то в старых, полуразрушенных шкафчиках, стоя к ней спиной. Его мантия уже висела на открытой дверце, а сам он остался в одних брюках и рубашке. Что за официальность. Его голос был полон уверенности и насмешек с ее состояния. И это просто выводило Фел из себя. Девушка откинула выбившуюся прядь с волос и вроде как у тихомиров свой болезненный организм, оглянулась вокруг. Высокие окна не были завешаны занавесками, на полу отсутствовали ковры, а из мебели и вовсе были лишь какие то шкафы и тумбы, разбросаны по периметру. Помещение было заброшенным, и огромным настолько, что их голоса отдавались эхом о каменные стены. Внезапно она услышала свист и синий луч возле своего уха. Ошарашено взглянув на слизеринца, она увидела его направляющую палочку в ее сторону. Фел пошатнулась. Она была безоружна. — Ты совсем с ума сошел?! — Слишком много обвинений в секунду. Ты даже за пол года так не управлялась. Легкая ухмылка появилась на его лице и он бросил точеную палочку из орешника на пол. Та упала с громким стуком, что отдался в каждом уголке этого зала, и покатилась ровно к ногам Фелисити. Девушка напряженно смотрела за движениями Скорпиуса, не обращая внимания на этот жест, посвятив весь свой взгляд ему одному. «Чего он добивался? Разве она может колдовать в его доме? Ведь… ага. Да. хозяин выбирает разрешение у министерства для поместья.» Малфой сделал выпад и молниеносно кинул еще одно заклинание, заставляющее Фел прыгнуть в сторону. — Защищайся! — Это даже не моя палочка! К чему этот абсурд? Скорпиус начал атаку чередой довольно легких заклинаний, и Фел все еще не веря в происходящее, почти что не предпринимала никаких попыток защиты. Пока красный луч не растрощил бетонный пол возле нее, и уламки камня не поцарапали ее ногу. Девушка ошарашено взглянула на волшебника перед собой и увидела азарт в его глазах. Она все еще не имела возможности возмутиться по поводу согласованного перемещения и всей той чепухи, что сейчас происходит, но иного выхода, кроме как подобрать палочку и принять в этом участие она не видела. Уворачиваясь от непрекращающихся заклинаний, Фел скинула на ходу мантию, и оттолкнув заклинанием один из шкафов от стены, едва успела скрыться за ненадежным деревом. Нога немного саднила, а рука напряглась от непривычки. Палочка совершенно ее не слушалась, даже неприметное заклинание выдалось коряво и то, скорее всего из-за всплеска ее эмоций. — Так даже лучше, — удовлетворенно крикнул он. — Твоя природная способность ринется защищать тебя скорее, нежели палочка, что не слушается твоей руки. Заклинание пробило шкаф насквозь и Фел осела на пол, больно ударяясь коленками, дабы уклониться от деревянных щепок, разлетевшись во все стороны. Похоже, Малфой плевал на свое же имущество. — Я могу применить ее и без боя, идиот! — крикнула девушка. — Если ты не собираешься тренировать свой мозг в защиту от легилименции, то придется учиться хотя бы надирать зад обидчикам! А мне нужен эффект неожиданности. — К твоему сведению, тренировать его невозможно! А в боевой магии мне достаточно учителей, — она высунулась из-за своего укрытия и бросила Левикорпус из-за деревянной ножки перед ее глазами. Скорпиус легко отразил нападение. — По тому, что я видел в Дуэльном, возможно и достаточно. Но не в коридоре особняка Монтегю. Она застыла и даже не подумав ни секунды, спохватилась с колен и показалась перед ним во весь рост. Сдув кудри со своего лица, она вскинула палочку и нахмурила брови. — Не смей вспоминать об этом, — прошипела сквозь зубы Фикельмон. Стоя в нахально расслабленной позе, Скорпиус выглядел удовлетворенным от выманеной добычи. Парень вскинул палочку для следующего нападения. Фел снова ловко увернулась, позволяя встретится его магии со стеной. Она была зла не на шутку. До этого ей как-то и не приходило в голову, то что она не имела возможности как следует обозлиться на все, что с ней произошло в ту ночь. Она заглотнула страх, и грызущее чувство несправедливости глубоко в своем сердце. Решив, что разберется с этим попозже.Это не к месту. Но с первым наконец выпущенным заклинанием, она почувствовала, что ей нужна эта злость. Что она обязана прочувствовать свое несогласие с этим миром по полной и наконец облегчиться. И Малфой идеальный кандидат на эту роль. Отчасти потому, что подверг ее жизнь опасности сегодня, но в основном из-за того, что мешал ей размеренно жить, не прерываясь каждый раз на решении загадок о его мыслях. Их дуель выглядела нелепо. И Фел это понимала. После спавшей пелены гнева, ее палочка все больше и казалось чаще промахивалась, не слушаясь ее магии. Лавируя между разбросанной мебели, она удачно убегала и уворачивалась от сине-красных лучей, но для для соперничества с таким, как Скорпиус, этого априори не было достаточно. Ему хотелось пробудить ее природные инстинкты, заставить ее эмпатию защититься, как тогда в том поединке с пуффендуйкой, но проблема заключалась в том, что Фел не чувствовала с ним опасности на таком уровне, чтобы обратиться к магии такой силы. А окклюменция Малфоя держала стены наготове все время, без единого шанса на пробитие. Он спокойно шагал в центре комнаты, гоняя ее по углам, словно маленького зверька на охоте. Он держался спокойно и уверенно, и Фелисити завидовалаа координации его тела. — Ты собираешься вспоминать, что ты волшебница, графиня? — окликнул ее Скорпиус. — Ты слишком болтлив, как для обычной дуэли. Это на тебя не похоже, — ответила она ему с другого конца зала. — Почему ты всегда уворачиваешься от заклинаний? — Потому, что могу? — Или потому, что не считаешь своим достоинством вытащить палочку, и хоть немного напрягнуть свою задницу. — Лень двигатель прогресса, Малфой. Зачем мне растрачивать свою магию, если я могу подождать, что это сделаешь ты, — ухмыльнулась она ему. С третьей попытки, кое как Фел все таки подняла столб пыли вместе с деревянными щепками и осколками разбитого стекла и направила в сторону парня. Смотря на свой вид, она невольно выдохнула. Бабушка бы не оценила ее потертые лосины для верховой езды и запыленный кашемировый гольф. Ее очередной дорогущий жакет уже давно присоединился к мантии где-то в уголке. Малфой с особенным удовольствием раскромсал его режущим. Кто в здравом уме вообще дерется в такой одежде? Странно, что в происходящем Фелисити решила, что причиной недовольства миссис Руквуд стал бы только ее неподобающий вид. Пользуясь секундной заминкой, она сделала попытку добежать к другому укрытию, когда ее палочка с силой вылетела из руки, направляясь в сторону слизеринца. Малфою явно надоела эта игра, поэтому он обезоружил соперницу экспеллиармусом и одним движением убрал все преграды между ними и двинулся в ее сторону. Все ее попытки убежать, были прерваны очередным ударом его палочки, пока она не почувствовала жгучее тепло на своей руке. С остервенением увернувшись от его прикосновения, Фелисити ударила его другую руку, пытаясь схватиться за что-то рядом для того чтобы приложить его хорошенько. Но Малфой словил обе ее руки и даже не дернувшись, развернул и прижал ее к себе спиной. Воздух выбился из легких, а руки Фелисити оказались в замке перед грудью. — Потому-что, как оказалось, без палочки ты беззащитна, — сбивчиво выдохнул он ей на ухо. Подавшись вперед, Фел сжала его ладонь со всей мощью. Но соображение о безопасности совершенно не помогало нахлынувшей ее дрожи, что пробило все тело. Не выдержав, девушка закрыла глаза, поддавшись агонии страха, разрывающее сейчас ее сознание. Она понимала, что это шок. Знала, что выходит из-под контроля. Но она вступила в эту западню, теряя все осознанность о нынешнем и чем-то реальном. Первое, что она ощутила это облегчение. Будто на грудную клетку перестали давить, пробив легкие иголкой, выпуская их них весь яд, прожигающий ее вены. Но полностью ее отрезвили холодные пальцы на своем подбородке. Очень незнакомо холодные, приносящие дискомфорт. А затем, как сшитые нитью, одна за другой, она ощутила прикосновение незнакомых ей чувств. Беспокойство, тревога и легкое чувство вины. Казалось все это протекало так легко, будто все что ей нужно было лишь открыться им. А затем снова агония ее страха. Фелисити открыла глаза и увидев перед собой перепуганный взгляд Скорпиуса, ошарашено застыла в его руках. Прошла секунда, когда разряд едва различимой боли, прошедшей по всей площади кожи, заставил их дернуться в противоположные стороны. Фел упала на спину, отталкиваясь каблуками сапогов о трещины пола, чтобы отдалиться подальше. Тогда как Малфой выставил руки в защитном жесте, напряженно наблюдая за ее действиями. — Что это было? — Прошептал он. Ей и самой хотелось бы узнать. Фелисити смотрела на его растрепанные волосы, на впервые испуганные серые глаза и глубоко вздымающуюся грудь. Они глубоко дышали почти в унисон, покрывшись испариной на лице и шее. Наблюдая, как Малфой осторожно сканирует лежащее на полу тело, ей стало интересно — переживал ли он за ее самочувствие сейчас, или просто был раздражен ее присутствием в своем естве. Фел стало стыдно за то, что она вдруг слишком сильно захотела еще раз это почувствовать. Еще раз укусить и глотнуть его нутра, что словно наркотик разжег ее кровь. Она уверяла себя в том, что это просто из-за того, что сознание Скорпиуса слишком долго оставалось скрытым. А теперь добравшись до желаемого, она наконец усладила свои упорства. Но поняла, что ощущения ясности в сопоставлении чувств слизеринца и действий могут вызывать зависимость. Фелисити было слишком сложно разгадывать Малфоя. На его лице снова расслабились мышцы, делая кожу фарфоровой, а глаза пустыми. — Тут одно из двух, или ты признаешь, что я исключительна в эмпатии, — выдохнула Фел, выравнивая дыхание. — Или что ты не особо опытный, если твоя стена падает при прикосновении к девушке. Малфой хрипло выдохнул, заправляя волосы назад, и взглянул на нее обратно приняв облик раздраженного нахала. — Тебе стоит немного научиться контролировать это, если ты и дальше намерена скрываться. — Неужели, — буркнула Фел. — Поверь, будь у меня моя палочка, я бы и на шаг тебя к себе не подпустила. Скорпиус наклонил голову смотря ей в глаза и усмехнулся. А затем отвернулся чтобы приняться за наведение порядка. Фел поднялась, отряхиваясь и принялась искать потерянную мантию. — Чья она вообще? — Одна из палочек матери. Фел застыла и оглянулась на его высокую фигуру. Малфой стоял смотря на шкаф, будто что-то вспоминая. А затем резко развернулся, ткнув в нее палочкой. Опять. — Не смей снова проделать это. Фелисити помотала головой и подняв мантию и остатки своего пиджака, глянула в сторону двери. — Пожалуй, в этот раз я предпочту камин для перемещений. — Завтра в тот же час. Не опаздывай. — Я никогда не опаздываю, Малфой. Появившись в гостинной, Фел первым же делом ринулась в конюшню, где Граф мирно поедал сено в стойле. Наверное, он очень испугался, беспричинного аппарационного хлопка и исчезновение своей хозяйки и прибежал домой. А конюх уже успел успокоить и накормить ее любимца. Ее не было всего каких-то пол часа, поэтому можно сочинить, что лошадь просто удрала из лесу прямо у нее перед носом. И ей пришлось добираться домой пешком. Фел дотронулась ладонью к горячему носу Графа и тот доброжелательно фыркнул. — Что же ваш мальчик снова был непослушным, мисс Фикельмон? — послышалось сзади. Фел застыла и неуверенно оглянулась. Конюх хитро улыбался, вертя соломинку в зубах. Глаза вперились в столб, к которому она прижала Малфоя в прошлый раз, когда он посмел прийти к ней домой. На губах расцвела нежелательная улыбка. — Можно и так сказать. — Надеюсь вы приструните его? — Я сделаю все возможное.