Свой среди чужих, чужой среди своих

Зал собраний походил на кипящий котел, который кто-то по незнанию плотно накрыл крышкой. Внешне все выглядело как обычно - торжественно и чинно: вежливые речи, степенные разговоры и плавные движения, но Лю Цингэ чуть ли не кожей чувствовал, как искрит напряжение, разлитое в воздухе, точно дыхание молний перед грозой. Столы после праздничного ужина, прошедшего в непривычном молчании, уже убрали, но чайную перемену все еще не подавали - хотя многие главы пиков явно желали убраться с Цюндин поскорее. Не скрывающая своего раздражения Ци Цинци, например, или Гао Цингао, который уже дважды наткнулся на препятствия, слишком засмотревшись на братьев Шэнь. Лю Цингэ мог спорить на что угодно: заминка получилась далеко не случайно. Он не знал, кто именно из глав Цинцзин подал Юэ Цинъюаню такую идею, но видел множество признаков, свидетельствующих в пользу запланированного перерыва, должно быть, сделанного как раз для того, чтобы спустить пар из-под плотно лежащей крышки. Переходивший от одного собеседника к другому Шан Цинхуа, собравшиеся вместе Линь Циншуй, Жуань Цинжуань и Гао Цингао, разделившиеся братья Шэнь и спокойно наблюдавший за происходящим Юэ Цинъюань… Это походило на расстановку сил перед главным сражением, и Лю Цингэ даже предполагал, кому отводилась роль искры для сложенного костра. Главе Сяньшу Ци Цинци. Уклонившейся от первой прямой схватки. Выжидавшей и выбирающей нужный момент. Сейчас она стояла, даже не делая вид, что прислушивается к разговору между Сюй Цинли и Дуань Цинцзе, и медленно переводила взгляд с Шэнь Цзю, который о чем-то переговаривался с Му Цинфаном, на Шэнь Юаня, мягко улыбавшегося Вэй Цинвэю. Стоило признать, от взгляда на обоих братьев перехватывало дух. Но если Шэнь Цзю в своем темно-зеленом платье выглядел недосягаемо-отстраненным божеством, к Шэнь Юаню тянуло почти непреодолимо - рассмотреть, коснуться, понять, только ли платье было виной тому, что образ получился столь сокрушительным. В отличие от брата с его выверенными движениями, что заставляли играть безумно дорогие ткани, раскрываясь во всей красе, Шэнь Юань словно даже не помнил об их баснословной цене. Его красота, подчеркнутая роскошью одежд, казалась живой, переливалась оттенками эмоций, словно водная гладь на солнце, и Лю Цингэ вновь поймал себя на том, что смотрит и не может насмотреться. Высокий коралловый воротник ласкал Шэнь Юаню шею, и только там, где у самых ключиц разрез удерживала крупная жемчужина, морской пеной выбивался пышный край тончайшего полупрозрачного шелка нательного белья. Однако в ворохе рукавов не мелькнуло ни единой яркой нити, что значило, что под всеми этими летящими шелками коралловым был именно чаншань. Чаншань! Чаншань поверх белья - это одновременно высокий ворот и полное отсутствие рукавов, это длинные почти в щиколотку полы - и разрезы от середины бедра, не стесняющие свободу ног. Лю Цингэ судорожно сглотнул, пытаясь не представлять, как выступает из кораллового шелка колено в нательных штанах, заправленных в сапоги - и, запрещая себе вспоминать запах разгоряченного тела, напряженный, подрагивающий член, перевел взгляд на ладони Шэнь Юаня. Лучше не стало. Узкий рукав, доходивший клином до основания среднего пальца, казался сотканным из настоящего серебра. Лю Цингэ то и дело ловил себя на мысли, что ждет вот-вот услышать кольчужный шелест. Нежно-голубая пена рукавов напоминала облака, а жемчужная вышивка на тяжелом бирюзовом пао мягко светилась, стоило Шэнь Юаню встать рядом с главой Юэ - плачущий жемчуг всегда был чуток к внешней ци. - Павлин, Лю-шиди, - всего лишь курица, - свистящий шепот Ци Цинци выдернул его из задумчивости. - Не стоит принимать его за феникса. На язык моментально подвернулся прямой и резкий ответ - один из тех, за которые старший глава пика Цинцзин и прозвал главу Байчжаня дикарем. Ци Цинци смотрела с прищуром, ожидая вспышки - более того, готовясь к ней, и Цингэ вдруг понял, что ошибся. Роль искры предназначалась ему. Открытие даже ошеломило на какую-то долю мгновения, словно пропущенный удар, но потом Лю Цингэ понял, что это не братья Шэнь пытались разыграть его откровенность, как слабый камень на доске - а наоборот, Ци Цинци предпочла спровоцировать его втихую, словно из засады. А в следующий миг Лю Цингэ перехватил быстрый обеспокоенный взгляд Шэнь Цзю и ответил иначе, чем собирался: - В крикливых птицах Ци-шицзе, разумеется, разбирается лучше. Глава Сяньшу усмехнулась и тут же потеряла к нему интерес, явно придумывая новый план, и Лю Цингэ, воспользовавшись возможностью, отошел от нее подальше, чувствуя на себе взгляд Шэнь Цзю и обдумывая еще один, прямо напрашивающийся вывод. До сегодняшнего дня он считал, что знает Шэнь Цинцю достаточно, чтобы не хотеть иметь с ним дел. Едкий, надменный, завсегдатай борделей… Продолжать этот перечень любой из глав пиков мог бы до бесконечности, и нет, конечно же, они все были правы, если бы не одно “но”. В одну из самых первых тренировок с Шэнь Юанем он с удивлением услышал о песчаном котоголовом скорпионе, что при атаке сливался окраской с местностью, отчего казался невидимым. - Тень, Лю-шиди, - улыбаясь, повторял Шэнь Юань, не замечая, что от его улыбки Лю Цингэ теряет нить разговора. - Даже если его не видно, он будет отбрасывать тень, и она его выдаст! Теперь Шэнь Цзю тоже выдавала тень: то, как он неуловимо разворачивался, стараясь не выпускать брата из вида, как менялся его взгляд, устремленный на Шэнь Юаня, наполняясь то беспокойством, то радостью, и как расслаблялась линия его плеч, становясь мягче, стоило близнецу подойти и встать рядом. - Глава Юэ и раньше Цинцзину спускал все с рук, - едва слышно зашептались сзади. Лю Цингэ даже оборачиваться не пришлось, чтобы узнать голос Линь Циншуя. Второму желающему пустить в небеса ракету с помощью главы Байчжаня удивляться уже не приходилось. - Теперь же фаворитизм и вовсе перешел всяческие границы, правда, Жуань-шиди? Но эти действовали иначе. Даже глава Цзуйсяня, обычно смешливый и сторонящийся всяких интриг Жуань Цинжуань сейчас хмуро поджимал губы, явно накрученный до предела дотошностью Гао Цингао. - А два человека во главе пика - это удвоение содержания для семьи Шэнь, как уже правильно заметил глава Аньдин, - тут же напомнил тот. - В нарушение всех многовековых традиций, сохраняющих гармонию пяти элементов между землей и небом! - И вон, видите, как глава ордена очарованно смотрит на этого нового брата? - оборвал его на полуслове Линь Циншуй. - Может, демоны научились копировать внешность? Нет, точно, Шэнь Цзю притащил на пик инкуба, помяните слово этого мастера. Лю Цингэ едва не зарычал вслух. Сейчас Шэнь Юань стоял рядом с братом и главой Юэ и, легко обмахиваясь веером, слушал Вэй Цинвэя, который что-то возбужденно рассказывал, подкрепляя свои слова жестами. Слов оттуда не долетало, похоже, глава ордена прикрыл собеседников пологом тишины. И да, Юэ Цинъюань чуть ли не светился от счастья, так что в отношении “очарованности” Шэнь Юанем Линь Циншуй не ошибался. - Линь-шиди говорит так уверенно, - холодно произнес Лю Цингэ, чувствуя, как снова разгорается внутри ярость. - Неужели ему подсказали гадальные кости и восемь знаков? Может, Линь-шиди решится сказать подобное братьям Шэнь в лицо? Или боится преклонить колени, как пришлось демонице во время последнего нападения? - Айя, айя, не стоит так серьезно воспринимать предположения очень любопытных людей, - примирительно подняв руку, пробормотал Жуань Цинжуань. - Случай же экстраординарный. И потом, учитывая то, что я слышал про этот бой… многие дорого заплатили бы, чтобы занять место девы Ша у ног Шэнь Юаня. Ты не согласен, Лю-шиди? Как очевидец. - Как очевидец, этот мастер оценил доблесть, скорость и искусство владения ци, - глядя на Жуань Цинжуаня в упор, ответил Цингэ. - Замысел Шэнь Юаня даже для этого мастера оказался неожиданным. Мало кто способен создать рабочую печать подобным образом, да еще и в бою с демоницей в ранге святой. Линь-шиди не хочет попробовать? Линь Циншуй фальшиво засмеялся, и вдруг оказалось, что его вынужденному смеху вторит другой, куда более искренний и звонкий. - Кто бы мог угадать в Лю-шиди оратора с серебряным языком? - весело спросил подошедший Шэнь Юань, слегка обмахиваясь веером - тем же самым, с которым дрался: почти неотличимые яркие карпы вились друг вокруг друга, одинаково стремясь к драконьим вратам. - Этот Шэнь определенно не стоит столь высокой оценки. - Шэнь-шисюн… - Лю Цингэ даже сбился с мысли, а тот улыбнулся, адресуя тепло своего взгляда только ему одному. - Но если шиди желают узнать что-то определенное, им достаточно спросить, - мирно предложил Шэнь Юань, обращая внимание на чем-то удивленного Линь Циншуя. - Этот Шэнь даже попробует угадать, что же так интересует уважаемых глав пиков. Мечи-близнецы? Нет? Тогда, должно быть, шиди хотят узнать, как нас разлучили в детстве, и этот Шэнь вырос в скрытом царстве, только недавно обретя брата вновь? Или, возможно, их больше интересует, что мой брат чуть не погиб, вытаскивая меня сюда? Не дождавшись ответа, Шэнь Юань поймал одну из коралловых лент, скрепляющих новую гуань, и медленно пропустил между длинных бледных пальцев, откровенно напоминая о том, чем закончился поединок с Ша Хуалин. Лю Цингэ даже на мгновение задумался, кто победит, если дуэль все-таки состоится: в бою с оружием Шэнь Юань был почти полностью новичком, но талант к управлению ци имел природный - раз смог управлять даже Сюя, не говоря уже о Лингане. - Куда больше меня интересует, положит Шэнь Цзю под Юэ Цинъюаня только тебя… или пожелает присоединиться. - Лю Цингэ едва не вздрогнул от резкого голоса Ци Цинци, раскатившегося по залу. А глава Сяньшу подходила ближе, покачивая бедрами чуть ли не так же, как это делала Ша Хуалин. Не хватало только звона проклятых колокольчиков, но в гробовой тишине даже шелест ее платьев казался оглушающим. - Ах ты… - взбешенно выдохнул Шэнь Цзю, но Юэ Цинъюань дернул его назад, вновь бросая полог тишины. Ци Цинци не удостоила его и взглядом, только презрительно усмехнулась. - Как произошло, что Юэ Цинъюань допустил в главы пика инкуба или… кто ты там? Мимик? И где вы раздобыли духовный клинок? Сюй Цинли за ее спиной схватилась за голову. Му Цинфан побледнел, Линь Циншуй наоборот, пошел красными пятнами, на миг упустив контроль над ци, а Лю Цингэ понял, что слышимый им странный звук - это скрежет его собственных зубов. Шэнь Юань просто смотрел на Ци Цинци. - Раскроет ли Шэнь Юань тайну: Лингань вы купили на аукционе на свои деньги или же заплатили орденскими? Чэнлуань прыгнул в ладонь сам, зазвенел рассеченный им воздух, Жуань Цинжуань даже спешно отпрыгнул назад, а вот Шэнь Юань остался спокоен. - Шимэй, шимэй… - с легким удивлением протянул он, - этот Шэнь никогда бы не подумал, что прекраснейшая Ци Цинци следует дао чистоты и воздержания. Лю Цингэ моргнул, не сразу поняв намек, и Шэнь Юань охотно продолжил: - Подобного рода фантазии о чужих отношениях разве не являются одним из основных искушений такого рода пути? - невинно осведомился он. - Может быть, Гао-шиди поможет шимэй с такими фантазиями… тем или иным способом? - Почему этот мастер-то?! - взвился аскет Гао Цингао одновременно с шипением Ци Цинци. Миг - и ее меч, описав широкую дугу, ударился о спарку Лингань и Сюя. Парные клинки закрыли Шэнь Юаня крест-накрест, словно щитом, а в следующий миг заревел уже Вэй Цинвэй, обнажив свой Хунцзин, и по залу ударила тяжелая волна ци. В лицо словно дохнуло пламенем кузнечного горна, Дуань Цинцзе даже вскрикнула, закрываясь рукавом от жара, на ткани полыхнули защитные талисманы, а еще через мгновение все стихло. - Ни следа демонической ци, правда? - улыбнулся Шэнь Юань главе Ванцзянь. - Даже странно, - прогудел Вэй Цинвэй. - Этот мастер просит прощения у Шэнь-шисюна, - он повернул голову к Ци Цинци и смерил ту взглядом. - Этим мой проигрыш погашен, Ци-шимэй. - Должен ли я напомнить, что обнажать оружие в зале собраний недопустимо? - негромко спросил Юэ Цинъюань, и его собственная ци тяжелой мягкой лапой накрыла всех присутствующих. Короткое напоминание о мощи главы ордена - и волна отступила, вернулась к Юэ Цинъюаню, словно убранная в ножны, и только ее остатки облизывали серебряную вышивку на тяжелом черно-белом шелке, словно туманный покров вокруг дракона. - Он меня вынудил! - воскликнула Ци Цинци и обвела всех пристальным взглядом. - Неужели вы не видите? Эти манеры, эти глаза, эти губы! Да даже эти руки - они не могут принадлежать человеку! Шэнь Цзю сказал, что они близнецы, но разве могут братья быть такими разными?! Один - ледышка, и хочется вымыть руки, чтоб не испачкаться, а второй - живое искушение! Вон, даже Лю Цингэ попал под его чары! - Это что, шутка? - в снова наступившей тишине раздался голос Шэнь Цзю, а Шэнь Юань вдруг закашлялся, будто не в силах был подавить смех. Лю Цингэ растерянно посмотрел на него, не зная, как помочь, но Шэнь Юань уже не выдержал - он захохотал в голос. - Прости, Лю-шиди, прости! - протянув руку, он коротко сжал предплечье Лю Цингэ, словно подбадривая. Невинное прикосновение у всех на виду - но от него бросило в жар сильнее, чем от меча Вэй Цинвэя, ищущего демоническую сущность. А Шэнь Юань даже смахнул с глаз слезы. - Ты первый боец ордена, брат прекраснейшей Лю Минъянь… и придумать какие-то чары… чтобы ты купился на обычную внешность? Что за чушь! Он смеялся так заразительно, что Лю Цингэ тоже улыбнулся. Потом вдруг понял, что Шэнь Юань даже не представляет, насколько Ци Цинци права - и это показалось столь забавным, что он рассмеялся сам. Вслед за ним расхохотался Вэй Цинвэй, что-то рокоча о проверке и избирательном зрении, Сюй Цинли весело добавила про ревность, а Гао Цингао вдруг хлопнул себя по лбу и громко воскликнул: - Этот мастер все понял! Ритуал был тот же самый, только не такой! Ци Цинци, успевшая взять себя в руки, только закатила глаза: - Ну да, и с места просителя никого не уводили, - произнесла она, внешне успокаиваясь, а потом снова перевела взгляд на Шэнь Юаня. - Но учти, инкуб - моя очередь прийти на Цинцзин первая, и я вытрясу из тебя всё - каждую мелочь, каждый факт, что ты даже давно забыл, и если одно с другим не сойдется… Она сделала паузу. - О, я трепещу, - Шэнь Юань опустил голову и улыбнулся, взглянув на нее из-под ресниц, и Лю Цингэ мысленно застонал, увидев, как Ци Цинци моргнула и отвела взгляд. - Ци-шимэй будут ждать на Цинцзин с нетерпением. - Действительно, - напомнил о себе глава ордена, заставляя общий гул голосов немного поутихнуть. - Представление младшему главе Цинцзин главных учеников пиков должно быть проведено в ближайшее время. Также младший глава Шэнь будет вести некоторые занятия для всех учеников ордена. Дуань-шимэй, вам это тоже может показаться интересным… А, вот, наконец, и чай. По залу действительно засуетились ученики Цюндин, разносившие чайные столики, а Лю Цингэ напомнил себе узнать у сестры, когда они с Ци Цинци отправятся на Цинцзин, чтобы подгадать и оказаться там в то же время. - Не может быть, - довольно принюхавшись к своей чашке, заметил Жуань Цинжуань, - "Алый чай семи призрачных радуг", не иначе сбора прошлой весны. Вот теперь я тоже не имею ничего против братьев Шэнь, раз в дело пошли столь веские доводы. - Не понимаю, о чем толкует Жуань-шиди, - да, аромат чая был очень приятным, и вкус тоже раскрывался как-то мягко… очень похоже на то, как ощущался поцелуй с Шэнь Юанем. Цингэ сглотнул и уставился в чашку. - Лю-шисюн не знает, что "Алый чай семи призрачных радуг" избавляет от тревоги и дарит мир душе? - тихо засмеялся глава Цзуйсянь. - Совсем немножечко, - он даже показал пальцами, - для совершенствующихся нашего уровня. Но какой букет оттенков… настоящее сокровище! Подлинное сокровище сейчас сидело рядом с братом, и Лю Цингэ все никак не мог заставить себя отвести от него взгляд. Скандал выгорел, как костер, и хоть по краям еще тлели угли, в центре уже остывал белый пепел. Оказалось, что выплеснуть свое недовольство успел каждый - причем не просто высказаться, но и получить уверенность в том, что был услышан, и теперь разговоры велись куда свободнее, а скользкие темы поднимались куда проще. Братья Шэнь обсуждали с Му Цинфаном какие-то тонкие аспекты выращивания тысячелепесткового лотоса снежной чистоты, причем в разговоре принимали участие Юэ Цинъюань и, на удивление, Дуань Цинцзе. Вэй Цинвэй пытался отбиться от Гао Цингао, который приставал к главе Ванцзянь с вопросами, есть ли в недрах пика спящие мечи-братья и как выглядели бы для них ритуалы обретения клинка и, соответственно, перековки в случае гибели владельца. Сюй Цинли прислушивалась к ним с таким вниманием, что не оставалось никаких сомнений, что она вот-вот присоединится к обсуждению. Глава пика Аньдин, пусть и нервно поглядывавший на Шэнь Юаня, рассказывал Ци Цинци и Линь Циншую о недавно вернувшейся торговой миссии, в том числе и о двух раздобытых артефактах пока еще не до конца установленного назначения. По словам Шан Цинхуа получалось, что их едва ли не отбили у целой армии демонов, возвращавшихся из Бесконечной бездны, причем битва тянулась несколько дней, а то и целый месяц. На деле же, наверняка, армия демонов была обычными торговцами из пограничья, и в лучшем случае среди них затесались один или два полукровки. Впрочем, судя по тому, как хмыкала глава Сяньшу, допрашивая Шан Цинхуа о "сражении", она бы и медного фэня не поставила на второй вариант. Жуань Цинжуань продолжал бормотать себе под нос все новые комплименты чаю, а Лю Цингэ просто пил из своей чашки, не притрагиваясь к поданным сладостям, и украдкой наблюдал за Шэнь Юанем. В его простых действиях было что-то такое, что сводило Лю Цингэ с ума, затягивая в туманные жаркие грезы: то, как пальцы обнимали чашку и даже поглаживали ее края, когда Шэнь Юань увлекался разговором, и то, как гладкого нефрита касались нежные губы, мягкие и такие податливые, если их тронуть языком и раскрыть, углубляя поцелуй. И волосы… кто бы знал, что окажется таким удовольствием просто скользнуть в них пальцами, разделяя на прохладные пряди! - …давно не было праздника, Му-шиди, - улыбался Юэ Цинъюань, - что, как не фейерверк, способно создать такое настроение? Точно, сегодня планировался еще и фейерверк. Лю Цингэ сам объявил об этом пику Байчжань, когда получил пригласительное письмо на праздничный ужин, и был более чем уверен, что даже его твердолобые балбесы с наступлением темноты уже все глаза проглядели на небо, не говоря уже о более впечатлительных учениках других пиков. - То-то глава Аньдин был совершенно согласен с Ци-шицзе, - миролюбиво заметила Сюй Цинли. - Расходы! - ...не такие уж большие, учитывая, что фейерверки делают на пике Чуаньцзао, за что этот шисюн отдельно благодарен Сюй-шимэй, - мягко закончил за ней фразу Юэ Цинъюань. - Мне только что сообщили, что приготовления завершены, а на улице достаточно стемнело, так что приглашаю всех насладиться зрелищем. В другой день на этом моменте Лю Цингэ обязательно сослался бы на неотложные дела и покинул собрание. Но Жуань Цинжуань, должно быть, не ошибся в свойствах поданного после ужина чая: умиротворенное настроение хотелось сохранить, и эту особенную, непривычную плавность мыслей, и возможность смотреть на Шэнь Юаня в роскошных одеждах тоже. Выйдя вместе с остальными главами пиков к обрыву, с которого обычно запускали фейерверки, Цингэ выбрал себе место поодаль от всех - в густой тени под деревьями. Не то чтобы он горел желанием полюбоваться на расцветающие в небе огни - что он в них не видел? - но отсюда были прекрасно видны братья Шэнь. - Нет никаких чар, да, Лю-шиди? - ядовито пропела Ци Цинци, останавливаясь рядом. Цингэ лишь смиренно вздохнул и поднял голову, когда в полном звезд небе раскрылся первый огненный цветок. Алые и золотые отсветы легли на склон Цюндин, отразились в каплях плачущего жемчуга и погасли, чтобы через мгновение стать бело-голубыми бликами от раскрывших крылья сверкающих журавлей. Птицы сменились фениксом, тот обернулся тигром, а потом растаял метелью цветов сливы. Опять и опять вспыхивали небеса, вновь осыпаясь искрами, и с того места, где стоял Цингэ, казалось, что Шэнь Юаня осыпает серебром и золотом. - Лю-шиди хоть понимает, как жалок? - Ци Цинци даже не думала скрывать насмешку. Сложила руки на груди, глава Сяньшу смотрела туда же. - Шэнь Цзю скорее подарит его главе ордена, тем более что Юэ Цинъюань от инкуба тоже без ума. Ее хотелось ударить. Впервые в жизни - просто чтобы она замолчала, и Лю Цингэ закрыл глаза, чтобы не поддаться этому желанию. - Ци-шимэй ошибается, - скрипнув зубами, сказал он. За веками полыхнуло белым. - Не думаю, - довольно заметила Ци Цинци. - О, первый меч, нестерпимо яркий Сюаньсу. Интересно, хватило ли Юэ Цинъюаню наглости?.. Зеленая вспышка. Лю Цингэ поспешно распахнул глаза, чтобы увидеть, как рожденные огненными искрами Сюя и Лингань кружатся в небе друг вокруг друга. - Действительно, - сказала Ци Цинци. - Почему я вообще сомневалась? Треск раскрывающихся фейерверков скрадывал звуки и делал непрогляднее ночную тень между вспышками света, так что Лю Цингэ оказался совершенно не готов увидеть Шэнь Юаня, который решительно направлялся в их сторону. - Ци-шимэй только сделала вид, что отступает, не так ли? - почти приветливо произнес он, подходя ближе. Отсветы образа Хунцзин упали ему на плечи нежно-золотистым плащом. - Только этот Шэнь не понимает, почему противником она выбрала Лю-шиди. Ци Цинци рассмеялась. - Великолепное зрелище, не правда ли? - явно не желая принимать бой, сказала она. - Но здесь, под деревьями, часть неба закрыта кронами… боюсь, часть красоты потеряется, когда возникнет дракон. Эта шимэй просит простить ей столь преждевременный уход. Огромный зверь своим танцем всегда завершал небесное представление. На Чуаньцзао по праву гордились мастерством заклинателей, что создавали талисманы для этого фейерверка - и продажа "огненных драконов" составляла немалую долю доходов всего ордена. А ведь Шэнь Юань наверняка никогда не видел такой красоты... - Здесь и правда не лучший обзор, - глядя в спину Ци Цинци, которая уходила все дальше, вздохнул Лю Цингэ. - Шэнь-шисюну стоит… - К демонам фейерверк! - оборвал его Шэнь Юань, подступая ближе и хватая Лю Цингэ за плечо. - Лю-шиди должен поверить, что этот Шэнь даже в мыслях не желает причинить ему вред, что бы ни заявляла Ци-шимэй! В ней говорит потрясение, это эмоции, а не разум, нужно только немного подождать, и... Сопротивляться жаркой волне в груди Лю Цингэ уже не мог. В глазах Шэнь Юаня отражались огни, сыпавшиеся с неба, и Цингэ притянул его ближе - обнимая, прижимая к себе и накрывая губами рот. Лю Цингэ словно затягивало куда-то потоком, опьяняло и туманило голову, и тихий звук, что издал Шэнь Юань, значил сейчас больше, чем грохот фейерверков высоко над головой. Цингэ легко раскрыл его губы языком, углубляя поцелуй, направляя в него ци и почти сходя с ума от того, как неуловимо расслабляется в его руках Шэнь Юань, отвечая на поцелуй. Любовь, вот что чувствовал Лю Цингэ. Нежность, тепло, привязанность, желание защитить, дарить удовольствие и просто быть рядом всегда… Инкубы же вызывали страсть и непреодолимую похоть. - Лю-шиди решил проверить предположения Ци-шимэй? - на влажных губах Шэнь Юаня играла понимающая улыбка, и Цингэ захотелось повторить только что прерванный поцелуй. - И каков результат? Ничего больше так не хотелось. Гораздо больше, чем говорить, подбирать слова, что-то объяснять... - Инкубы и рядом не стояли, - хрипло признал Цингэ, заставляя себя в этот раз наклониться медленно - настолько, чтобы удалось почувствовать движение навстречу еще до соприкосновения губ. Ци вилась вокруг неостановимым потоком, горным ручьем, толкавшим лопасти мельницы, дурманила голову. Шэнь Юань переступил в объятиях чуть ближе, улыбнулся в поцелуй и запустил обмен ци в уже знакомой ласкающей манере. Цингэ накрыло сразу. Но в небесах, потряхивая длинной гривой, уже разворачивался гигантский дракон, и оставались последние мгновения до того, как все опомнятся. Шэнь Юаня обязательно спохватятся - или брат, или глава ордена, и… Ци теплым клубком свернулась внизу живота и толкнулась в члене, заставляя сбиться с мысли, а Лю Цингэ был не из тех, что остаются в долгу. Пользуясь своим знанием тела, он сплел свою ци с ци Шэнь Юаня и направил в нужные точки, сразу во все. Шэнь Юань дрогнул в его руках, и Лю Цингэ прижал его теснее, удерживая на ногах и медленно успокаивая ци. - Что же ты делаешь… - выдохнул он, чуть отстраняясь. Нет, следовало уже просить Шэнь Цзю, как должно, и веер для Шэнь Юаня должны были закончить - если завтра слетать в город к мастеру Чэн, можно было бы его забрать… - Кто бы говорил, - ответил Шэнь Юань, встряхнув головой и встал ровно. - Хотя если весь мир построен на одном принципе, чему удивляться. Но этот Шэнь совершенно точно не инкуб, и вообще, услышу такое еще от кого-нибудь, точно ударю. Или всю одежду порежу… листьями хотя бы. А про этот чай еще с Юэ-шисюном надо будет поговорить, он точно не простой! Он прятал смущение за ничего не значащими словами, и это осознание наполнило Цингэ легкостью. - "Алый чай семи призрачных радуг", - сказал он, про себя благодаря Жуань Цинжуаня за название. - Глава Цзуйсяня упоминал, что он дарит умиротворение. - Ха, - пробормотал Шэнь Юань, поднимая голову и глядя, как тает в небе огромный дракон. - Сказал бы я, как это умиротворение называется... Лента с шелестом соскользнула с его плеча, и Цингэ, поймав ее пальцами, уложил поверх волос, попутно пригладив шелковистые пряди. - Лю-шиди? - Шэнь Юань, не поняв движения, обернулся к нему, и Лю Цингэ замер, словно завороженный. Нужно срочно было хоть что-то сказать. Что угодно, иначе их застанут прямо здесь, под деревьями, потому что на этот раз он уже не остановится. - Цингэ. Пожалуйста, - выдавил он пересохшим горлом. - Если ты разрешишь, Юань-гэ. - В скрытом царстве сказали бы: после всего, что между нами было, мы должны друг на друге жениться, - весело улыбнулся Шэнь Юань. - Даже радует, знаешь ли, что здесь все проще. Проще? Что значит - проще?! Лю Цингэ даже моргнул, а Шэнь Юань спокойно продолжил: - Обращение по имени - это самое малое, что этот Юань может дать Цингэ. Об остальном Лю Цингэ будет просить по всем правилам. Чуть поодаль качнулась ци Юэ Цинъюаня, и пришлось с сожалением отступить на приличествующее расстояние. Шэнь Цзю и так изойдет на ядовитую пену, не стоило провоцировать его раньше времени. - Я приду завтра, как только смогу, - пообещал Лю Цингэ вслух. - Если меня сегодня вечером не съест Минъянь. - Если она тебя съест, с кем я буду тренироваться? - усмехнулся Шэнь Юань и уже знакомо разгладил складки платьев с помощью ци. - Так что пусть только понадкусывает, не больше. Вечер заканчивался, глав пиков больше ничего не держало, и один за другим они стали покидать Цюндин, возвращаясь к себе. Насчет Минъянь Лю Цингэ не лгал: сестра обладала неимоверным чутьем на скандалы, а уж любопытства в ней имелось и того больше. Он не успел даже через порог дома переступить, как она уже была тут как тут - и когда только успела добежать с Сяньшу! - Ну же, братик! - с горящими глазами бросилась к нему она. - Наставница сказала, он инкуб, это правда? У него светятся глаза? Кожа пахнет цветами, а губы на вкус, словно мед? Лю Цингэ даже воздухом поперхнулся. - Что за чушь ты несешь?! - Младший глава Цинцзин! - Минъянь повисла на локте мертвой хваткой. - Шэнь Юань, меч Лингань! Легендарный Лингань! Кстати, какой именно “юань”? Как у главы ордена? Цингэ дернулся возмутиться и понял, что не знает. Звучало одинаково, но… вдруг Шэнь Юань не имеет отношения к Юэ Цинъюаню? Нужно будет спросить. - Человеческие у него губы, ничего демонического, - буркнул он, пытаясь выдернуть локоть, и едва не застонал, когда глаза Минъянь вспыхнули маниакальным огнем. - Вы целовались?! - вскрикнула она шепотом. - В самом деле?! А, так значит, это был он! Во время отклонения ци в пещере! Это он нес тебя на мече! Цингэ проследил, как она, прижимая к груди руки, носится по комнате, словно не в силах усидеть на одном месте. - Не могу поверить! Не могу поверить! - восторженно твердила она. - Его не обнаружил Хунцзин, но чтобы наставница ошибалась?.. Я же его видела! Эта улыбка, точно! Как же сказать… он так же прекрасен, как луна над гладью озера? Как цветущая слива? Или еще красивее? У Цингэ голова пошла кругом. - А-Янь, - прикрикнул он на сестру, - а ну сядь! Минъянь сделала обиженные глаза и, на мгновение замерев, грациозно опустилась прямо там, где стояла. На пол. Явно собираясь надуться. Ладно. Лучше самому рассказать ей что-нибудь скучное, чем она наберется ерунды у Ци Цинци. - Если ты не начнешь вести себя прилично!.. - Цингэ рыкнул, и сестра, ничуть не испугавшись, перескочила на дневную кровать и чинно сложила руки на коленях, готовясь слушать. - Хорошо. Учти, я знаю немного, и большая часть тебе будет совершенно неинтересна, там… политика. Сработало. Минъянь наморщила нос и тяжело вздохнула. - Но… что-нибудь, братик? Какой он? Как к нему отнесся Шэнь-шибо, он же все время трясся за свой пост, а тут вдруг решил поделиться? - Их украли из дома, когда они были детьми, - скрепя сердце, начал Лю Цингэ. В конце концов, Шэнь Юань сам рассказал эту историю, к удивлению своего брата - Шэнь Цзю не то что не стал бы делиться такими подробностями, он сделал все, чтобы представить себя избалованным молодым господином, и Лю Цингэ виновато вздохнул, припомнив, как часто попрекал того ленью в отношении развития своих сил. - Так они из знатной семьи! - чуть не подпрыгнула на месте А-Янь. - Недоброжелатели и тайные враги рода решили отомстить и поэтому похити… Цингэ свирепо посмотрел на сестру, и та моментально замолчала, потупив взгляд. - На долю Шэнь Цзю выпали лишения и страдания, а Шэнь Юань оказался в скрытом царстве, где совершенствование было практически невозможно, - продолжил он, стараясь даже не представлять, как тяжело пришлось разлученным братьям. Минъянь сидела тихо-тихо, как мышь у мешка с зерном. - Все эти годы Шэнь Цзю пытался найти своего близнеца и недавно едва не расстался с жизнью, открывая тому дорогу из скрытого царства. - Вот почему он раньше никого не подпускал к себе, понятно, - протянула Минъянь донельзя довольным тоном. - А теперь? - Что теперь? - переспросил Лю Цингэ, делая вид, что не понимает намеков сестры. - Ну, он защищает брата? Закрывает его собой? Или наоборот, прячется за его спиной? - заинтересованно подалась вперед Минъянь, явно вообразив что-то свое. - Или, когда Шэнь Юаня долго нет в поле зрения, кобра начинает нервничать? Цингэ вздохнул, почти сдавшись напору сестры, которая и в детские-то годы им крутила, как хотела. - Начинает сильнее сжимать в руках веер, - поправил он А-Янь и по блеску ее глаз немедленно понял, что зря. Не стоило говорить ей таких подробностей, ох, не стоило. - Наставница намерена явиться на Цинцзин с самого раннего утра, когда только начнется допустимое для визитов время, - быстро сказала Минъянь, и Цингэ немедленно решил, что тренировка на рассвете - это именно то, что нужно Шэнь Юаню для скорейшего овладения нужными навыками. - Наставница хочет проверить на брате Шэнь Цинцю очищающие печати, что связаны с приворотами. - Они оба Шэнь Цинцю, - пробормотал Лю Цингэ, за короткий разговор с Минъянь устав больше, чем за все собрание глав пиков. - И у них мечи в духовном родстве, на мечи привороты не действуют. - Мечи-и? - завороженно протянула Минъянь, и Лю Цингэ понял, что пропал. Теперь сестра точно не оставит его в покое. - А у тебя ведь нет старшего ученика? Может быть, братик возьмет с собой меня? И тогда я поговорю с младшим главой сама! - Ты ведешь себя глупо, - решительно пресек на корню все ее фантазии Цингэ. - И вообще, уже поздно, но если ты считаешь, что сон тебе не нужен, могу устроить тебе ночную тренировку прямо сейчас. Минъянь заметно заколебалась, но потом упрямо кивнула: - Если ты возьмешь меня с собой. Пусть не завтра утром, но когда-нибудь потом. Лю Цингэ только застонал, понимая, что здесь было проще уступить - ну, или вымотать Минъянь тренировкой. Хотя и это бы не помогло, чего уж. Далеко за полночь он сам отвез сестру обратно на Сяньшу, вернулся домой, но так и не смог сомкнуть глаз сам. Вместо сна Цингэ отправился в хранилище Байчжань, где держались вещи, в разное время признанные полезными - доли пика с прошлых охот. Эту систему несколько лет назад ввел Шан Цинхуа, и по истечению времени стоило признать, что она оказалась полезной. Схема была простой и понятной: любая убитая тварь отправлялась на Аньдин, и половина ее стоимости сразу уходила ордену. Вторая половина делилась на две части: две трети добывшему и треть - на содержание пика, которому он принадлежал. Своя доля Лю Цингэ волновала мало, род Лю был достаточно богат, чтобы несколько поколений не нуждаться в деньгах, так что все постепенно копилось, пока в какой-то момент не отдавалось, опять же, Аньдину, чтобы быть проданным. Себе Цингэ оставлял только самое редкое или ценное, хотя и последнего за годы набралось достаточно много. Но сейчас Цингэ хотел найти подарок одновременно дорогой, но при этом не оскорбительный и не личный. Не находя нужного, он откладывал в сторону вещь за вещью, только перед рассветом вспомнив о шкуре снежного рака-выдры, чей белый мех считался самым теплым и самым нежным, и к тому же отталкивал воду, даже будучи полностью в нее погруженным. Разложив шкуру перед собой, какое-то время просто смотрел на то, как короткий и плотный, почти шелковый мех переливался на свету и льнул к ладони. Шкура оказалась достаточно большой, чтобы использоваться даже в качестве покрывала - Лю Цингэ не ожидал, вернее, не помнил, что монстр был таким большим; в памяти отложились только его клешни, покрытые ядовитыми шипами, похожими на снежинки. Шкура, сложенная в лаковый короб, заняла свое место в мешочке цянькунь, а сам Лю Цингэ, одетый чуть более тщательно, чем требовалось для тренировки, встал на меч и отправился на восток, в городок Фэнхуанфу, намереваясь забрать у мастера свой заказ. Ранним - и вообще любым - визитам заклинателей с Цанцюн здесь никогда не удивлялись. Местные жители вообще очень гордились своими тесными отношениями с пиком Чуаньцзао, а уж главу пика встретили бы и ночью. Лю Цингэ почти не пришлось ждать, но, к его удивлению, шкатулку с новым веером ему вынес сам мастер Чэн. Веера его работы считались шедеврами - стоили, во всяком случае, столько же - но не признать искусства старого мастера Лю Цингэ не мог. Принимая заказ, мастер Чэн не хотел слышать ничего о том, каким должен быть веер - только вытряс из Цингэ, кому предназначался подарок. Лю Цингэ тогда даже не нашелся с ответом сразу, потому что "он спас мне жизнь" и "от его улыбки мое сердце бьется чаще" трудно сочетались между собой. Но старик Чэн только понимающе засмеялся, и вот теперь Цингэ держал в руках тончайшие сандаловые дощечки, переплетенные едва заметным шелковым шнуром, и смотрел, как прорисованные серебряной кистью фениксы: фэн-хуан и луань-няо - стремятся друг к другу, сплетая крылья вокруг меча. Разумеется, мастер Чэн знал, какой рисунок несет на себе клинок бога войны Байчжань, все знали, но почему он решил повторить на веере именно его?.. Ответа Лю Цингэ не нашел, но от совершенства картины и двойного смысла, вложенного в нее, перехватило дыхание. А потом он с необычайной остротой представил этот нежный сандаловый аромат на ладонях и рукавах Шэнь Юаня, добавил мастеру сверх оговоренной суммы еще мешочек монет и направился на Цинцзин. Казалось, бамбуковый дом спал. Защита пропустила его беспрепятственно, но во внутреннем саду Цингэ встретил знакомый нетерпимый взгляд Шэнь Цзю. Правда, теперь, когда Лю Цингэ знал, кого именно так защищает старший глава Цинцзин, его нрав и ядовитый язык выносить стало куда проще. - Что произошло? - сухо и коротко потребовал ответа Шэнь Цзю, явно проглотив куда более привычное для них “какого гуя ты явился на Цинцзин, варвар”. - Тренировка, - напомнил Лю Цингэ, невольно соскальзывая взглядом за его спину. - Шэнь Юань не говорил? Во взгляде Шэнь Цзю проступило понимание. - Он умывается, пытаясь проснуться, и ворчит, недовольный на весь мир, - снизошел он, но под маской холодной безмятежности Лю Цингэ вдруг разглядел веселье. - Проснуться? - запоздало переспросил он, невольно вспоминая, как Шэнь Юань метался в жарком бреду чужого вожделения. - Так вам удалось установить печать защиты от демона снов? Шэнь Цзю посмотрел на него задумчиво. - Пока нет, но я караулил его всю ночь. У А-Юаня есть идеи, как ее построить, но пока… оставлять его без присмотра я не намерен. Лю Цингэ кивнул. Если на чью подозрительность и можно было положиться, то это был Шэнь Цзю. А тот, похоже, отследил эти мысли и неторопливо продолжил: - И только потому, что ты не вломился прямо в дом, сообщаю: А-Юань вообще не поднимается раньше змеиной стражи и ложится не раньше бычьей. Надеюсь, ты не ждешь, что я пойду торопить его ради тебя. По меркам их прежних разговоров, это была потрясающе вежливая и полная полезных сведений беседа. Оставалось только ответить той же монетой. - Ци Цинци собиралась быть здесь с самого утра, - пояснил Лю Цингэ и с удовольствием отметил, как Шэнь Цзю напрягся. - Возможно, она принесет с собой талисманы на определение приворота. - Связанные мечи защищают от любого подобного воздействия, - пристально посмотрев на Цингэ, сказал Шэнь Цзю и как-то совершенно по-человечески вздохнул. - Но спасибо, что предупредил. Лю Цингэ кивнул, чувствуя, как браслет цянькунь на наруче словно потяжелел. - Если Шэнь Юань пока занят, - собрался он духом, - я хотел бы поговорить. Шэнь Цзю вопросительно приподнял бровь и оглядел его с головы до ног. - Что ж. Пойдем, налью чаю, - потом согласился он. В предложении почти не чувствовалось издевки - разве что самое слабое ее эхо, почти изгладившийся след их прежнего общения. Лю Цингэ впервые задался вопросом, могла ли она быть просто привычкой проверять чужой разум на стойкость, как для него самого предложение спарринга было самым простым и эффективным способом оценить человека. Для разговора Шэнь Цзю выбрал незнакомый Лю Цингэ чай - и удивительной красоты и хрупкости чашки, обвитые сквозным узором. Каким-то образом сквозь отверстия не выливалась вода, и только рассмотрев поближе, Лю Цингэ понял, что узор все-таки не был сквозным: просто кое-где слой фарфора оказался настолько тонким, что голубовато-синий, почему-то пахнущий морозом чай просвечивал сквозь них. - “Песнь покоя небесного источника”, - прокомментировал Шэнь Цзю, не пожелав скрыть своего удовольствия от удивления Лю Цингэ. - Теоретически это должно помешать нам в очередной раз сцепиться. - Раньше я бы решил, что ты намерен посмеяться надо мной, когда я раздавлю эту красоту по неосторожности, - честно сказал Лю Цингэ, осторожно ставя чашку обратно на стол. - Раньше? - в этой усмешке теперь тоже можно было разглядеть иронию, а не яд и презрение. - Что же изменилось? - Теперь я видел тебя рядом с братом, - ответил ему Лю Цингэ, почему-то не сомневаясь, что Шэнь Цзю поймет не только сказанное, но и все остальное. Он достал из цянькунь короб и аккуратно поставил перед Шэнь Цзю, глядя, как тот молча, с непроницаемым лицом снимает крышку, а потом медленно проводит ладонью по белоснежному меху, чтобы потом, закрыв короб, снова взглянуть на Лю Цингэ. Теперь уже с явным интересом. - Я прошу разрешения ухаживать за твоим братом, Шэнь Юанем, - твердо произнес Лю Цингэ. Потом подумал немного и, предвосхищая возможный вопрос, добавил. - Просто ставлю тебя в известность. Чтобы все было по правилам. - Вот как? - Шэнь Цзю поднес ко рту немыслимо хрупкую, словно сотканную из первого осеннего инея чашку. У Цингэ немедленно сложилось ощущение, что таким образом глава Цинцзин прятал улыбку, и чтобы привыкнуть к этой мысли, уж точно требовалось время. - Даже жаль, что я не поставил на тебя денег, - вернув чашку на стол, произнес Шэнь Цзю. Ощущение того, что он сдерживает смех, усилилось. - Я тебя недооценил, варвар. Это настолько близко подходило к признанию достоинств, что Лю Цингэ даже смутился. - Но что ты будешь делать, если ты такой не один? - снова потянувшись к чайнику, Шэнь Цзю вновь наполнил опустевшие чашки. - Мне все равно, - признался Лю Цингэ. - Какие бы надежды ни питал Юэ Цинъюань в том числе. Стоило бы вспомнить про взгляды Му Цинфана и даже оскорбительно лестную речь Ци Цинци, но судя по слабой, едва заметной улыбке Шэнь Цзю, он прекрасно домыслил все сам. - Пока Шэнь Юань не откажет мне прямо, я не отступлю. - Это если А-Юань заметит, - чуть повернув голову в сторону дверей, словно прислушиваясь к тому, чем занят брат, протянул Шэнь Цзю. Лю Цингэ казалось, или ему сейчас помогали? Это ведь не было попыткой сбить с правильного пути? Раньше он был бы уверен. Он помолчал, освежая в памяти случившееся в пещерах Линси, да и вчерашние поцелуи тоже, а потом предположил вслух, уже почти догадываясь об ответе: - Все дело в скрытом царстве, где он вырос? Шэнь Цзю успел едва заметно кивнуть, но не ответить: Шэнь Юань вышел в комнату и ярко улыбнулся, увидев Лю Цингэ. - Цзю-гэ не предупредил меня, что у нас гости, - сказал он. - Признаюсь, я почти забыл о тренировке, Лю-шиди, но, честное слово, только почти! Шэнь Юань сегодня был в бледно-голубом, почти белом платье с ярким бирюзовым поясом и с распущенными волосами, перевязанными лентой - точно видение, что может явиться в горах заблудившемуся путнику. Должно быть, Лю Цингэ как-то выдал себя взглядом, раз Шэнь Юань вдруг спохватился. - Ты прав, тренироваться в этом было бы глупо, но у меня уже есть подходящая одежда! - и ушел раньше, чем Лю Цингэ успел его задержать. Цингэ почти растерянно перевел взгляд на Шэнь Цзю, но тот невозмутимо прятал улыбку за чашкой. Снова. - Еще есть время передумать, - а вот теперь усмешка была явственной, но не злой. - Шкуру верну, так и быть. - Ни за что! - выдохнул Цингэ и в следующий миг чуть не поперхнулся, увидев заходившего в комнату Шэнь Юаня. Шэнь Цзю, правда, и вовсе закашлялся, но это положения не спасало. - В скрытом царстве это называлось футболкой, - произнес Шэнь Юань, разводя руки в стороны и поворачиваясь на месте вокруг себя. - Думаю, так тренироваться будет удобнее.