Свой среди чужих, чужой среди своих

- Ты ошибаешься, - повторил Цзю-гэ и снова провел душистым гребнем по волосам Юаня. - Этой доске лет двадцать, если не больше, так что если обмен телами и был, то тоже случился очень давно. К тому же Шан Цинхуа не смог бы использовать технику Плавящихся вен, ему не хватило бы запасов ци, он физический совершенствующийся. Какие бы накопители он ни использовал, какие бы демонические артефакты ни нашел - а раз он вознамерился изменить предсказанное, на момент спасения Мобэй-вана он уже должен быть попаданцем, как ты говоришь, - он был всего лишь учеником, причем из последних. - Ты прав, - вздохнул Юань и, закрыв глаза, откинул голову, подставляясь под гребень. Тот медленно прошелся от самого лба до затылка, усиливая приятные ощущения. - Тогда все усложняется… - И снова неверно, - судя по голосу, брат улыбался. - Не изменилось абсолютно ничего относительно того, что мы знали, а значит, и общая стратегия остается прежней. - Если Шан Цинхуа живет в этом мире несколько десятилетий, - возразил Юань, не в силах скрыть ответной улыбки, - он мог забыть некоторые детали своей писанины. А этот Шэнь нашел бы им отличное применение. - Не сомневаюсь, - Цзю-гэ с легким нажимом прошелся гребнем над левым ухом Юаня. - Но, как бы там ни было, не стоит особенно доверять Шан Цинхуа, даже если он тот, кем ты его считаешь. - Я недостаточно идиот, чтобы верить человеку, которого я и в глаза-то ни разу не видел, - ответил Юань и счастливо вздохнул, когда гребень вернулся, но теперь прошелся справа. - Да, мы, видимо, из одного мира и примерно из одного времени, но это совершенно не отменяет того факта, что автор романа был человеком весьма своеобразным. - Даже не буду спрашивать, что ты имеешь в виду, - фыркнул Цзю-гэ, продолжая расчесывание. Шэнь Юань открыл глаза и посмотрел на него снизу вверх. - Иногда мне казалось, что он получал удовольствие, когда читатели устраивали склоки между собой. Еще у него было самомнение до небес, и он писал ради денег, а не ради идеи, знаешь ли. - Деньги Шан Цинхуа любит, - согласился Цзю-гэ и, отложив гребень, потянул Шэнь Юаня обратно на постель, усаживая рядом с собой. - Я понимаю, что тебе нужно поговорить с ним наедине, но мне это не нравится. - Он расскажет больше, если узнает во мне своего читателя, - вздохнул Юань, искренне сожалея, что не может поведать брату всей правды. Узнав об опасности в лице Ло Бинхэ, Шэнь Цзю не станет колебаться ни секунды, и все может пойти прахом. - А Шэнь Цинцю он боится, как огня, помнишь? - И правильно делает, - согласился тот. - Ну и потом, - продолжил Юань, - если он будет считать меня своим, то уже не предаст, верно? - Потрясающая наивность, - непередаваемым тоном произнес он, и Юань немедленно почувствовал себя полным дураком. - Не стоит на это надеяться, думаешь? - пробормотал он и вздохнул, когда брат не ответил - только молча посмотрел. - Шан Цинхуа преследует свои интересы, А-Юань, - напомнил Цзю-гэ. - Он явно намерен подстелить себе соломки, как ты говоришь, и занимался этим годами. Мы не знаем, что он уже сделал на этом пути, и вряд ли он скажет об этом тебе. - Он может знать что-то такое, чего не знаю я, - не согласился Шэнь Юань. - Даже мелочь может оказаться важной. Все, что он вспомнит, все, что успел узнать здесь… Это стоит того, чтобы рискнуть! Шэнь Цзю заметно колебался. - Слушай, он ведь назвал себя автором… - попробовал зайти с другой стороны Шэнь Юань. - То есть, он на полном серьезе думает, что придумал весь этот мир. - Что лишний раз свидетельствует о его умственных способностях, - с заметным терпением возразил Цзю-гэ. - Да, но на этом можно сыграть, понимаешь? На чувстве собственной значимости! - не говоря уже о том, что Юаню хотелось узнать, что именно помнил Шан Цинхуа о своей прошлой жизни, и как вообще оказался здесь… А еще - когда? Умер в том мире и переселился в этом? Или как? Десятки прочитанных книг о попаданцах просто требовали ответа на этот и многие другие вопросы. Брат вздохнул, словно услышав его мысли, а потом снова взялся за гребень и, развернув Шэнь Юаня на постели, принялся укладывать ему волосы. - Главное, не заиграйся сам, - проговорил он. - Шан Цинхуа хитер и отнюдь не глуп, хоть и труслив. Он не предаст тебя только в том случае, если предательство обойдется ему намного дороже, чем любая выгода от него. Крыть было нечем. Юань и сам понимал, что стоит на кону. Был ли Шан Цинхуа попаданцем или нет, являлся ли он творцом этого мира или дерьмовым провидцем, как думал Цзю-гэ, он все равно знал про Ло Бинхэ и его роль в предстоящих событиях. Почему он не вмешался в линию главного героя, если хотел что-то изменить? Или пытался это сделать, но ничего не получилось? В последнее верилось слабо. Перехватить корзину с ребенком, найти Ло Бинхэ еще до поступления на пик Цинцзин, да просто взять на содержание прачку - вариантов оставалась масса. Почему же Шан Цинхуа предпочел бездействовать? - А самое главное, будь осторожен, - продолжал Цзю-гэ, уже закрепляя заколку на собранных в пучок волосах. - Автор романа в твоем мире и глава Аньдин здесь - это две отдельных личности с совершенно разным опытом за плечами. Не забывай об этом ни на миг, А-Юань. Шан Цинхуа стал главой пика не за умение трепать языком. В этом брат тоже был прав. Шэнь Юань с огромным трудом заставлял себя относиться к Самолету серьезно. При одной только попытке в памяти всплывали и двадцать миллионов слов трэшовой сянься с плохим порно, и собственные попытки подобрать приличные выражения в комментариях, и требования уделить больше времени сюжетным дырам, а не очередной трофейной жене, и ехидные ответы автора, мол, кто больше платит, тот и заказывает банкет. В этом мире Шан Цинхуа тоже не повезло, раз даже бессмертным он больше напоминал не небожителя с отточенной красотой, а суетливого суслика, тащащего в свою нору запасы на зиму. Воспринимать такого серьезным противником никак не получалось - а о том, что Шан Цинхуа определенно играл против Шэнь Цинцю до появления здесь Шэнь Юаня, забывать не стоило. И именно эта мысль отбрасывала весь флер несерьезности в отношении к главе Аньдин. - Так белое или светло-голубое, А-Юань? - услышал он вопрос брата и понял, что отвлекся. - Что? - Шэнь Цзю стоял у шкафа с одеждой, держа в руках средние платья и явно ожидая, когда Юань выберет нужное. - Давай голубое. Но вообще, мы не перегибаем палку? А то ты меня так наряжаешь, мне, честное слово, неловко даже. - Ты мой младший брат, - усмехнулся Цзю-гэ, перебрасывая ему платья через всю комнату, - обязан выглядеть подобающе, даже ради всего лишь визита на другой пик. Одевайся. Ради тебя Му Цинфан, конечно, отменит все свои дела, но все же нужно подстраховаться. На голубом платье обнаружилась тончайшая шелковая вышивка. - Почему это ради меня? - не понял Шэнь Юань, разглядывая изогнутые травинки, между которых искорками серебряных ниток блестела роса. - Он же нашел летопись для нас обоих? И снова напомнил себе не обнадеживаться раньше времени. Он и без того знал, что обмен телами возможен, и если бы в летописи был описан способ, Му Цинфан наверняка прямо бы об этом сказал. - Если ты так считаешь, не буду тебя переубеждать, - усмехнулся Цзю-гэ, облачаясь в белое и зеленое. Для контраста, как уже понял Юань, нет-нет да и подмечая этот момент за своим близнецом. Шэнь Цзю ни разу за эти месяцы не нарушил придуманного ими правила. - Только сначала разговор с Шан Цинхуа, а то потом тебя от летописи и за уши не оттащишь, ты и про обед забудешь. - Му-шиди всегда предлагает к чаю булочки с персиковым вареньем, - возразил Шэнь Юань, завязывая пояс, и улыбнулся. - Только начинки так много, что она постоянно протекает. Бинхэ делает куда аккуратнее. - Ну, возможно, сегодня мы раскроем и этот секрет, - сказал Цзю-гэ, первым выходя в соседнюю комнату. - Как я уже говорил, Ло Бинхэ, завтрак не требуется. Шэнь Юань улыбнулся своему белому барашку, успевшему перевести на него полный надежды взгляд. - Нет, Бинхэ, у нас действительно дела, - юноша расстроенно опустил голову. - Но этот учитель может взять Бинхэ на Цяньцао, чтобы тот успел к утренним занятиям. - Этот ученик будет глубоко благодарен! - просияв, ответил тот. Глядя на Ло Бинхэ, Юань не мог поверить, что этот красивый, добрый и смелый юноша, тянущийся к знаниям и взрослеющий с каждым днем все сильнее - тот жестокий Небесный демон, которого описывал Самолет в своем романе. Ну как можно было так переврать характер Цзю-гэ, да и Ло Бинхэ превратить в озабоченного сексом жеребца… Но ничего, теперь Шэнь Юань выскажет автору все, что думает о его писанине! Полет до Цяньцао был привычно коротким, и Шэнь Юань снова поразился тому, что стал считать полет - полет! - чем-то давно знакомым. - Скоро ты догонишь ростом этого скромного учителя, - сойдя с Сюя, улыбнулся он Бинхэ и только сейчас заметил в его волосах знакомую ленту. - Этому мастеру приятно видеть, что его пустяковый подарок пришелся ученику по душе. Да и новая форма Бинхэ очень идет. А тот вдруг засмущался, поспешно поклонился подошедшему Шэнь Цзю и чуть ли не опрометью умчался по направлению к учебным павильонам и садам. - Ты слишком его балуешь, - заметил брат, посмотрев вслед Бинхэ. - Ученик всегда должен чувствовать расстояние между собой и учителем. Про традиции национального воспитания Шэнь Юань отлично помнил, поговорку "тот, кто жалеет розги, портит ребенка" тоже слышал, и пусть в романе Ло Бинхэ возмущало не само наказание, а его очевидная несправедливость, мириться с таким положением вещей Юань не собирался. - В моем мире говорят, что наставник - это второй отец, - поймав ладонь Цзю-гэ, Юань сжал ее в своей руке. - Это мне нравится больше. - Неженка, - улыбнулся ему Шэнь Цзю, и чувств в груди Юаня вдруг оказалось так много, что выразить их словами он бы не смог. Но вот поцелуем… Взгляд сам собой опустился на губы брата. - Кажется, я понял, почему в некоторые моменты ты меня просто целуешь, - прошептал Шэнь Юань, даже забывая о смущении. Губы брата были так близко, они манили… Юань помнил их вкус, и судя по тому, что Цзю-гэ тоже замер, он тоже… - Сейчас как раз такой момент? - выдохнул он, и Юань непроизвольно облизнул губы. - Да, - но глава лекарей уже показался на дорожке, огибающей основной дом, и, сглотнув, Шэнь Юань отступил на шаг и повернулся к главе пика. - Цинфан-шиди. - Мне следовало знать, что заманить Юань-шисюна на Цяньцао надежнее всего книгой, - в этом ясно читалось “вместо иных способов”. Подошедший лекарь весело блеснул глазами, и Юань почувствовал, как заливается краской, стоило только вспомнить “процедуру по восстановлению резерва”, которая произвела на него глубочайшее впечатление, едва не заставив кончить прямо там, на садовой скамье среди духовных растений. Шэнь Юань даже невольно бросил взгляд в ту сторону. - У этого Шэня нет сомнений, что Му-шиди неоднократно воспользуется полученным знанием, - произнес Цзю-гэ, словно почувствовав его смятение. - Если книги будут столь же редкими, почему нет? - пробормотал Юань и, выпустив руку брата, спрятал лицо за веером, запоздало сообразив, что взял с собой на Цяньцао сандаловый, а не тот, который назначил для себя "официальным" - с карпами. Впрочем, Му Цинфана это, кажется, не смутило. - Тогда Юань-шисюн должен быть готов принять будущие приглашения, - тепло улыбнулся он и, уже знакомо поддержав под локоть, повел в сторону дома. Цзю-гэ невозмутимо шел рядом, но Юаня никак не отпускало ощущение, что брат развлекается и едва сдерживает усмешку. - Летопись хранится в специальном ларце, на который наложены сохраняющие печати, - рассказывал тем временем Му Цинфан, - потому-то время почти не сказалось ни на крепости свитков, ни на яркости туши. Гун Цюнвэй, видимо, считал этот случай выдающимся, а потому уделил особое внимание сохранности сведений. Точного времени написания столь объемного труда этому Цинфану установить не удалось, но если судить по некоторым символам, изменившим свое написание за минувшие годы, свиткам не меньше девяти сотен лет. Настоящий антиквариат - а по мнению Шэнь Юаня, если бы верхняя крышка здоровенного ларца была стеклянной, он запросто мог бы сойти за музейную витрину с внутренним климат-контролем - и впрямь производил впечатление. Невероятно плотная и шелковистая на ощупь бумага с каким-то едва заметным не то переплетением нитей, не то тиснением, была желтоватой, как и положено любой древности, а писавший ее человек отличался необычайной скрупулезностью, раз упоминал в тексте даже самые незначительные мелочи. Изменивших написание символов Юань не опознал - для него текст был написан полностью знакомым стилем, что тоже стоило обдумать - но потом, а сейчас он жадно впитывал все, до последней детали: и вид дерева, пущенного на клетку для демона, и направление ветра в тот день, и положение луны на небе. Этот Гун Цюнвэй и впрямь провел целое расследование, судя по упомянутым дальше экспериментам и попыткам произвести обратный обмен. Ему даже удалось добиться от демона примерного описания того, что тот сделал для обмена телами, но воспроизведение тех же действий нужного результата не дало. Предводитель Сюй так и прожил в демоническом теле до самой смерти - хотя пожаловаться на свою жизнь мог вряд ли, раз женился, имел двух сыновей и получил от бывшего в те поры императора целую пограничную область к своему земельному наделу. Демон же какое-то время остался при Гун Цюнвэе, а потом предпринял несколько попыток побега, и одна из них в итоге вышла успешной. - …никогда не видел, чтобы кто-то читал так быстро, - донесся до него голос Му Цинфана. - Брат Шэнь-дашисюна обладает редкостными талантами. Подняв голову от очередного свитка, Шэнь Юань слабо улыбнулся, понимая, что слишком увлекся. Во всяком случае, Цзю-гэ, похоже, не успевал просмотреть уже прочтенные им свитки, раз те лежали на столе, а не были убраны обратно в ларец. - Цинфан-шиди не упоминал, что летопись будет столь интересной, - да и сам Юань не думал, что поймет практически все из написанного. Как он и предполагал, для обмена телами демон использовал видоизмененные транспортные печати - некоторые из них Шэнь Юань знал по практике Плавящих вен, а о назначении остальных мог сказать по входящим в плетение элементам. - Этот шисюн просит прощения, что позволил себе позабыть обо всем. - Этот Цинфан рад, что Юань-шисюн чувствует себя в его доме так свободно, - с доброй улыбкой ответил глава лекарей, - и надеется, что это не изменится. На это Цзю-гэ почему-то усмехнулся. - Гостеприимство и деликатность Му-шиди дают в том твердую уверенность, - сказал он, передавая Му Цинфану прочитанный свиток, который тут же перекочевал обратно в ларец. Юань тут же подумал, что было бы неплохо изучить духовные печати и на нем, раз уж выдалась такая возможность. - Цяньцао будет счастлив помочь братьям Шэнь в любом затруднении, - произнес Му Цинфан. - Но, возможно, пока старший глава Цинцзин заканчивает чтение, Юань-шисюн захочет выпить чаю с этим шиди на веранде? Этот Цинфан желал бы обсудить с шисюном летопись, но опасается, что здесь разговор помешает его старшему брату. Юань даже обрадовался. - Конечно! - поднялся на ноги он и посмотрел на Цзю-гэ. - Ты ведь не возражаешь? - Нисколько, - ответил тот и перевел взгляд на Му Цинфана. - Этот Шэнь присоединится к вам, как освободится. Глава лекарей почему-то суетливо оправил одежду. Хотя, может быть, Юаню просто показалось. Мысли были целиком и полностью заняты прочитанным. Глава Гун несколько раз отмечал в своих записях, что даже в демонических царствах обмен телами является чрезвычайно редкой практикой, которая уже на тот момент считалась утраченной. Тот демон, по крайней мере, был изумлен, что у него все получилось, и потом ссылался на какие-то древние россыпи, но раз Гун Цюнвэй не разобрался в этом по горячим следам, по прошествии почти тысячи лет об этом и речи быть не могло. Что за россыпи? Это место такое? Или вообще что? - Похоже, летопись поставила перед Юань-шисюном больше вопросов, чем принесла ответов, - грустно вздохнул Му Цинфан уже на веранде, когда разливал им по чашкам туманный молочный улун. - Этот мастер лелеял надежду, что выйдет иначе. Покачав головой, Шэнь Юань тронул его за локоть. - Цинфан очень помог, - благодарно произнес он и улыбнулся. - Одно то, что глава Цяньцао хранит тайну этих братьев, очень много для нас значит. - Как и для Цинфана, - ответил тот и накрыл руку Юаня своей ладонью, почти так же, как это делал Лю Цингэ. - Юань-шисюн должен знать, что этот мастер в любом случае сделает для него все необходимое и возможное. Звучало как-то подозрительно похоже на клятву. Слишком торжественно, что ли? Да еще это прикосновение, которое все никак не заканчивалось… Шэнь Юань понял, что ничего не понял - и, учитывая, как успел облажаться с парным совершенствованием, решил, что было бы разумнее спросить прямо, но как? Му Цинфан не вкладывал в голос ци, как это делал Юэ Цинъюань при оглашении намерений с Мобэй-ваном, да и внешняя ци тоже была спокойна, но что-то же все происходящее означало? А если Юань попросит объясниться, Му Цинфан, чего доброго, еще и за оскорбление это примет… Он невольно глянул на раскрытые двери комнаты, искренне жалея, что Цзю-гэ остался в доме. - Этот Юань и не думал другого, - все же нашелся с ответом он. - Главе Цяньцао не стоит переживать по пустякам. - Это не пустяки, - ответил тот и, взяв руку Юаня в свою, поднес к своим губам, оставив на пальцах легкий поцелуй. Юань даже замер. - Этот Цинфан был бы счастлив оказаться для Юань-шисюна полезным. Да что ж здесь за этикет-то такой, столько церемонных слов вместо простого "рассчитывайте на меня"?! - Этот Юань тоже очень рад, что нашел в Цинфан-шиди настоящего друга, - с чистым сердцем улыбнулся он. - Не только друга, - вдруг поправил его Му Цинфан. - Этот шиди смеет питать надежду, что его искреннее уважение и сердечная привязанность, а также обширные знания в лекарстве и знании тела во всех его духовных и физических потребностях станут для его шисюна надежной опорой на всем пути его совершенствования. Шэнь Юань слушал его, едва веря своим ушам, а на последнем слове и вовсе споткнулся, с неожиданной остротой вспомнив, каким удовольствием было “восполнением резерва”, в ходе которого он едва не соскользнул Му Цинфану в руки прямо тогда, в саду. - Цинфан предлагает?.. - он сглотнул пересохшим горлом и облизнул губы, не закончив фразу. Как перевести для местных “друзья с привилегиями”? - Этот шиди не питает иллюзий на что-то большее, нежели дружеское расположение, - Му Цинфан снова прижал пальцы Юаня к губам, но на этот раз на мгновение поймал их ртом, словно обещая, и ци внутри как-то по особенному двинулась, сразу отвечая на вопрос, кто тут знаток… как там… "физических и духовных потребностей". - Однако разум Юань-шисюна пытлив и полон любопытства, в том числе в вопросах двойного совершенствования. Для Цинфана было бы радостью утолить эту жажду нового. Что значит, "жажду нового"? Древние летописи, доступ в библиотеку или… Ах да, Му Цинфан же понял, должно быть, что Юэ Цинъюаню пришлось восстанавливаться именно через двойное совершенствование! Юань смущенно улыбнулся, не в силах забыть те невероятные ощущения… И это еще Ци-гэ был не в форме! - Этот шисюн благодарит Цинфан-шиди за предложение, - взгляд Му Цинфана тут же наполнился радостью. - Библиотека Цяньцао и впрямь хранит удивительные знания. В ней наверняка найдется что-нибудь и про двойное совершенствование близнецов. - А-Юань, - позвал из-за спины Цзю-гэ, и Шэнь Юань, опомнившись, почувствовал, как заливается краской - особенно от того, как пальцы Му Цинфана скользнули по центру ладони к запястью. - На этой дороге твоя повозка уже переворачивалась. Му Цинфан вопросительно приподнял брови, не спеша отпускать ладонь, но быстро подошедший Цзю-гэ опустился рядом с Юанем и, обдавая теплым дыханием ухо и шею, пояснил: - Ты же понимаешь, что согласился изучать с Му-шиди не просто двойное совершенствование, но и способы возлежания? - Что?! - Юаня как водой окатило. Только не холодной, а горячей, от которой сразу бросило в жар. Да и во рту пересохло. Толком даже не понимая, как отнестись к сказанному, и чувствуя себя ужасно неловко, он аккуратно высвободил руку. - Кажется, ты хотел что-то узнать у Шан Цинхуа, - напомнил Цзю-гэ, пристально глядя на главу Цяньцао. - Шиди ведь не откажет шисюну в такой малости? Тем более, что этот старший брат тоже желает обсудить с Му Цинфаном кое-что из летописи. Му Цинфан на мгновение закрыл глаза, на скулах у него проступил и исчез румянец, и Шэнь Юань невольно восхитился уровнем владения телом у лекаря. - Конечно, Шэнь-шисюн, - справившись с собой, согласился он и снял с пояса бирку из травянисто-зеленого нефрита. - Шан Цинхуа можно найти в лечебнице, с этим жетоном Юань-шисюн пройдет к нему беспрепятственно. Шэнь Юань кивнул и, забрав бирку у Му Цинфана, ретировался в комнату, а потом и в коридор, где остановился, чтобы уже привычным усилием использовать ци, чтобы успокоиться. - Ну, Самолет! - вот только внутри все словно кипело, и Юань, наплевав на попытку выглядеть безмятежно, вышел во двор и направился в сторону лечебницы. - Ну держись! Три больших, пусть и одноэтажных дома, отведенных для пациентов Цяньцао, располагались ниже садов - к ним Юань домчался, даже не заметив. Охраны здесь не было, зато контуры охранных сфер, построенных на духовных печатях, он почувствовал так же ясно, как запах лекарственных трав и настоев. Здесь пахло больницей даже на улице, но Юань, внутренне содрогнувшись от воспоминаний о реанимации, все равно прошел внутрь, поймал первого попавшегося ученика и, показав выданный жетон, спросил, где найти главу Аньдин. Должно быть, парнишку он чем-то напугал, раз тот ошалело распахнул глаза, сглотнул, а потом поклонился чуть ли не в пояс и начал что-то быстро-быстро рассказывать. Юань моментально запутался в этих “налево пятнадцать шагов”, “поворот направо”, “семь шагов прямо” - нет, понятно, что ученики Цяньцао привыкли и уже знают все досконально, но он-то не навигатор и не кладоискатель! - Этот мастер просит ученика Цяньцао сопроводить его до комнат главы Аньдин, - глядя на склоненную перед ним макушку с туго завязанным пучком волос, на всякий случай поласковее произнес Юань. А то мало ли… вдруг этот ученик и сам тут… из пациентов. - Как будет угодно Шэнь-шибо! - так же торопливо выдохнул тот, резко выпрямился, махнул рукой и заспешил по коридорам-галереям-комнатам, перегороженным бамбуковыми ширмами. - Тут, Шэнь-шибо! - выдохнул он, снова поклонившись Юаню перед небольшим павильоном, до которого им пришлось пересечь внутренний дворик и небольшой мост через ручей. - Дальше этому ученику нельзя! И сбежал раньше, чем Шэнь Юань успел открыть рот. - Странный какой-то… - пожал плечами Юань, решив не заморачиваться обратной дорогой, а просто вернуться к дому Му Цинфана на Сюя. Нефритовая пластинка-жетон с выгравированным на ней журавлем - ну еще бы, символ долголетия и бдительности! - слегка нагрелась в руке, когда Шэнь Юань прошел через первый охранный барьер, который представлял собой едва заметную бледно-зеленую завесу, видимую лишь краем глаза, словно колеблющийся над краем пламени воздух. Давление ци здесь было послабее, чем в пещерах Кусин, да и ощущалось куда мягче. Около павильона, да и внутри него дежурили два мастера - должно быть, помощники Му Цинфана, а может, охрана или еще кто. Внутри охранные печати были еще сильнее, Юаню даже показалось, что в какой-то миг он ощутил вплетенную в них ци Юэ Цинъюаня, но молчаливый мастер раздвинул перед ним двери внутрь, и Шэнь Юань перешагнул порог. Шан Цинхуа сидел за письменным столом и что-то усердно писал, складывая готовые листы бумаги в неровную стопку на краю. Почему-то именно эта неаккуратность и стала последней каплей. - Ваяешь очередной роман, Самолет? - рявкнул он, едва поставив собственный полог тишины. - Да? Шан Цинхуа подскочил на месте, словно хомяк, к которому подкралась кошка, и испуганно пискнул. Нет, решил Шэнь Юань, не кошка - гадюка, а то еще чего похлеще. - И где публиковаться будешь? - чуть спокойнее продолжил он, подходя ближе. - Учти, здесь тебе за такой слог донатить не будут. - Ч-что? - проблеял Шан Цинхуа, откидываясь назад с опасностью опрокинуться. - В-вы… к-кто? - Не узнаешь? В амнезию решил сыграть? - хищно улыбнулся Шэнь Юань. - И правда, твой любимый троп, как я мог забыть! Только здесь грудастых сестричек нет, вот в чем засада, понимаешь? - в памяти тут же всплыл Му Цинфан и… все произошедшее, и повысил голос. - Вылечить некому! Шан Цинхуа вздрогнул и завалился на спину, глядя на Юаня снизу вверх как на привидение. - Какие еще сестрички, они все для главного героя, а этому еще жизнь дорога! - выпалил он. - И всего этого по сюжету не было! О, Шэнь Юань и не предполагал, что может разозлиться еще сильнее. - По сюжету?! - взвился он и склонился над Шан Цинхуа. - По тому, где над главным героем сначала измываются всячески, а потом его жизнь сводят к бесконечному сексу и зацикленности на мести? Где у всех женщин вместо мозгов розовая булькающая каша?! Где нет никакой логики и сплошные косяки? Ты про этот сюжет говоришь? Да это отрыжка обезьяньего мозга, а не сюжет! - Эти выражения… - по лицу Шан Цинхуа скользнула тень, а в следующий момент он заорал и попытался отползти. - Ааа! Демон-потрошитель памяти! - Не было такого в романе, не угадал! - Шэнь Юань наступил ему на рукав, и Шан Цинхуа только беспомощно задергался на месте. - Но вот страшный сон Самолета, стреляющего в небо - это да! И кстати, ник у тебя был идиотский! - Ты… ты читал мой роман?! - дошло наконец до того. - Ты его помнишь?! - Забудешь такое! - почти прорычал Шэнь Юань. - Ты от приличного начала скатился на самое дно порнухи и потакания самым чмошным читателям! Что, писать больше не о чем было?! Шан Цинхуа успокаивающе вскинул руки, глядя с недоверчивым узнаванием. - Бро, погоди! - забормотал он. - Бро, я с прошлой жизни и не видел, чтобы кого-то так бомбило из-за значков на экране! Но ты же должен понимать, хороший сюжет денег не дает! Плохая новость, бро: роман взлетел, когда там началось реальное порно, даже не эротика! Но всем же нравилось! - Нравилось!? - Шэнь Юань взвился снова, будто вернувшись в тот момент, когда он дочитал роман до последней точки. - Да все слито в унитаз! Никакого развития характеров, никакой композиции! А про финал я даже и вспоминать не хочу! Да весь роман этот - несусветная чушь, цель которой выманить побольше денег! Шан Цинхуа самодовольно заулыбался, что Шэнь Юань ему польстил. - Но ты же его помнишь даже здесь, бро! - и захихикал, точно нашкодивший мальчишка. - И как бы там ни было: это я, я создал этот мир и всех, кто здесь есть, и ты родился здесь только благодаря мне! И я - бог, понимаешь? Вдруг словно опомнившись, Шэнь Юань взглянул на Шан Цинхуа совсем другими глазами. Такое самомнение! И он так убежденно произнес это “родился”, что сомнений не оставалось: Шан Цинхуа действительно родился здесь, в этом мире и просто помнил свою жизнь в другом, в то время как Шэнь Юаня просто выдернуло сюда - и сделал это Цзю-гэ всего несколько месяцев назад. - Как ты умер там? - спросил Шэнь Юань, злость которого начала быстро таять, сменяясь настороженностью, которую, впрочем, показывать было нельзя. - И когда? Что ты помнишь? Он машинально протянул Шан Цинхуа руку и, когда тот за нее схватился, дернул на себя, помогая довольному главе Аньдин снова сесть. - Больше двадцати лет прошло, что-то мог и позабыть, - покровительственным тоном ответил Шан Цинхуа и сдул с плеча прилипшую крошку. - У моего предшественника, если можно так сказать, моего персонажа, то есть, - пояснил он со смешком, - особо не было сюжетной линии, так что я жил и в ус не дул до самой встречи с Мобэй-цзюнем. Прикинь, он такой свалился на наш караван, переломал всю охрану и рухнул, а мне отклонением ци прилетело от шока: тут-то я все и вспомнил! Получалось, Шан Цинхуа спокойно прожил как минимум лет пятнадцать-семнадцать, став за это время учеником Аньдин… Пятнадцать и двадцать - тридцать пять лет… Юань же здесь всего три с половиной, почти четыре месяца. Почти сорок лет разницы, даже если не считать того времени, что Самолет провел в двадцать первом веке Земли уже после ухода Шэнь Юаня. Но тогда получалось, что в этом мире… время текло в обратном направлении?! Он поспешно вытолкал ненужные пока мысли из головы. - Я тогда, бро, даже подумал: не разбить ли этому красавцу башку увесистым камнем и не послать ли весь Цанцюн к рогатым гуям? - продолжал весело признаваться Шан Цинхуа, уже спихнув бумаги на пол и теперь заваривая чай. Юань возражать не стал: раз уж главу Аньдин накрыло желанием выговориться, стоило пользоваться моментом. - Нет, я даже более-менее знаю, где валяются всякие там мощные артефакты, которые потом пустит в дело мой сын, ну, ты понимаешь, о ком я, но я ж не Лю Цингэ, чтоб дотянуться до них самому! То есть, я сразу принял, что без вариантов застрял на Аньдин пожизненно, а чтоб ты понимал, даже глава пика Аньдин - так себе позиция, пашешь и пашешь без продыху! Но даже до нее еще надо было дожить! Шэнь Юаню хотелось сказать многое, очень многое, но было нельзя. Стоит ему встать на сторону тех живых, настоящих людей, которых он успел полюбить здесь - и Шан Цинхуа вспомнит о своих планах, которые Юань пока не знал, и замолчит. - И как же ты справился, а? - изобразив неподдельный интерес, спросил он, и отобрал у Шан Цинхуа чайник. - Да брось, я сам налью. - Да понимаешь… - а Самолет и рад был, раз охотно тараторил дальше. - Я ведь прикинул: на Аньдин основная реальная проблема - вот такие нападения. Демонов же мясом не корми, дай скрысятничать человеческих товаров. У нас ученики пачками дохли в нападениях на караваны, это потом уже я с Байчжанем договорился, у них теперь сопровождение наших рейдов как наказание, самым лузерам достается, а мне и того хватает! Он шумно отхлебнул чаю, утерся рукавом и продолжил. - А тогда я, конечно, Мобэя приволок в гостиницу, но лечить до заключения пакта не стал, иначе он бы меня там убил и ушел себе, и всё. А так нормально вышло, пока я в главы не выбился, он меня прикрывал от нападений - или сам, или подручных отправлял. Ты его видел, да? - Шан Цинхуа даже глаза закатил и причмокнул. - Красавец прям, я когда его писал, слюнями всю клаву залил, вот чесслово! Имбовый персонаж, прям что доктор прописал! - Да ладно тебе, - стараясь не утонуть в этом потоке красноречия, усомнился Шэнь Юань, и приманка сработала как надо. - Это ж ледышка, чего там имбового? - Да я тебе отвечаю! - Шан Цинхуа как прорвало, он аж привстал, явно уязвленный сомнениями бывшего читателя, и начал загибать пальцы. - Мощь поколений - раз, характер - два, никаких проблем с мечами, как у главного героя, да и у главы ордена тоже - три! Юань вскинул голову. Что за проблемы с мечом у Ци-гэ?! - Про Синьмо помню, как же! У тебя две трети порносцен были связаны с необходимостью преодолевать его жажду - и ни единой попытки облепить ножны защитными печатями, - с сарказмом припомнил он, и Шан Цинхуа снова засмеялся, кивая, - а с Сюаньсу-то что? Главу ордена ж в романе вообще из засады убили! Самолет замахал руками. - Ну так оно ж осталось в черновиках, - забыв про налитый чай, он вытащил из рукава бумажный кулек и кинул в рот пару семечек дыни. - Ангст про второстепенных персонажей вообще дерьмово заходит аудитории, бро. - Лучше б я за этот ангст заплатил, чем за очередное заштампованное порно, - проворчал Шэнь Юань, спешно соображая, как бы так спросить, чтобы Шан Цинхуа не понял. - В нем бы хоть смысл был бы! - Да ладно, бро, тебе как спонсору мне не жалко режиссерской версии, - Шан Цинхуа - нет, Самолет! - радостно заржал, будто сбросив с себя красивую обертку этого мира. - Короче, Юэ Ци ж вообще задумывался как единственный заклинатель, способный и в одиночку Небесного демона заломать, без всяких там коалиций с Хуаньхуа, но когда такие ништяки даются персонажам бесплатно? У Юаня на мгновение потемнело в глазах. Стоило только подумать, что судьба Ци-гэ висит на волоске - и этот болтливый червяк даже не подумал ничего с этим сделать?.. Он с усилием затолкал гнев туда же, куда прежде отправил мысли о движении времени. - Но Сюаньсу - не демонический клинок-паразит вроде, а нормальный заклинательский меч? - потом напомнил вслух он. - Иначе бы его в хранилище Ванцзянь не было! - Да нормальный Сюаньсу меч, это хозяин у него - прекраснодушный чистоплюй и чокнутый максималист, - Самолет только отмахнулся и выплюнул семечковую кожуру в ладонь. - Юэ Ци ж не может нормально, как все, ему наилучшее подавай. Если вступать в заклинательский орден, то непременно в Цанцюн, среди пиков - непременно на Цюндин, в будущие главы ордена, и если идти за мечом, то обязательно за самым сильным, иначе ему ж его сяо Цзю не отдали бы, ага. Шэнь Юань собирался очень, очень серьезно поговорить с Ци-гэ. И сегодня же! - Причем ведь он, как и Шэнь Цзю, уличный босяк, но обоим лучшее подавай, откуда только что берется? - Самолет пренебрежительно фыркнул, ссыпая шелуху на стол. - И так адски спешил, прям сразу готов был сдернуть обратно, к поместью Цю, аж бегом, волосы назад. Пока без меча совершенствовался, еще терпел, все равно без разрешения главы пика с горы не выпустят. Ну а когда наконец за мечом пошел, понятно, уже шарики за ролики, ну и накосячил в единении с мечом. Бро, я когда писал, так ржал! И меч-то ему откликнулся самый мощный, а потом упс! Не по плечу деревце-то срубил, связь не потянул… ну и с катушек чуть не слетел. Короче, его на год и заперли, прямо там, в пещерах Линси, едва он с Ванцзяня выполз. Приколотили к нему меч едва ли не гвоздями, ну и привет - теперь, когда он меч из ножен вытащит, тот жрет его жизнь напрямую. А глава Юэ об этом ни-ни, никому! Шикарный ход, согласись? Чтобы остаться на месте, Шэнь Юаню пришлось собрать волю в кулак, а чтобы кивнуть потребовалось чудовищное усилие воли. - Так и надо было писать, а не ружья развешивать, которые в итоге не выстрелили! - стараясь не особенно скрежетать зубами, сказал он. - Как с Цветочным дворцом! Тоже, скажешь, все за кадром осталось? Самолет развеселился еще сильнее. Теперь в нем совсем не осталось степенности главы пика: он куда больше походил на выделывающегося студента, что напялил на себя средневековые шмотки. - О, бро, ты просто не в курсе! Хуаньхуа в итоге поимел даже моего сына, пока тот думал, что добился всего, что хотел! Шэнь Юань опешил и не стал этого скрывать. - Главный герой же там вроде в плюсах остался? - пробормотал он, усиленно вспоминая события романа. Не могло же быть так, что часть событий выскользнула из памяти? - Цю Хайтан помог отомстить, ага, - покивал Самолет, посмеиваясь. - Лю Минъянь дал выступить, на молодой хозяйке Дворца женился, да-да-да, и посчитал, что подмял под себя Хуаньхуа! Да так и не узнал, что старый Чэн обратил на него внимание только потому, что наш главный герой - копия матери, а ведь Су Сиянь предпочла умереть после родов от яда, но не ответить на его подкаты. Что?! Шэнь Юань ощутил себя так, словно нырнул в помои с головой, а Шан Цинхуа, напротив, смаковал подробности, будто находя в них особое удовольствие. - Бро, бесплатный сыр только в мышеловке, - вещал он, грызя свои семечки. - С какой радости главе второго по силе ордена заклинателей вписываться против Цанцюн за пусть и красивого парня, но которого буквально нашли в реке, даже если на него положила глаз дочурка? Этот момент даже мой главный хейтер прошляпил, я так ржал, прикинь? Тот, который Непревзойденный огурец, помнишь чувака? Шэнь Юань машинально кивнул. - Зуб даю, даже он не задумался про эту фальшивую насквозь харю! Ага, благообразный старец, ха-ха! И дрочит на Небесного демона с мордашкой бывшей ученицы в перерывах между эксклюзивной жратвой и обмазыванием золотом каждого квадратного суна дворца! Самодовольный чванливый индюк! Шэнь Юань вдруг испытал желание отодвинуться от Шан Цинхуа подальше. Зная Цзю-гэ, видя перед собой каждый день Ло Бинхэ, да и посмотрев уже на Лю Минъянь, он даже не сомневался теперь, что большую часть дерьма Самолет приписал персонажам от себя - ради трэша, скандальности, да и просто в силу собственных моральных качеств. Родился он в этом мире или стал попаданцем в раннем детстве - неважно, Цзю-гэ снова оказался прав: доверять такому человеку следовало с большой осторожностью. - Ну, а ты, бро? - отвлекшись наконец от своей персоны, снисходительно посмотрел на Юаня Шан Цинхуа. - Ты-то как здесь оказался? И с чего инкубу вдруг копировать внешность главного мерзавца? Я такого не писал и не планировал, знаешь ли, так что уж объяснись. Ну и амулетик снимай, покажись уж во всей красе. Не боись, не испугаюсь! На мгновение Шэнь Юань испытал жесточайшее искушение опрокинуть эту снисходительность, ткнуть зазнайку носом в то, что он не то что не бог, но и даже провидец из него получился так себе, учитывая, насколько иными на деле оказались описанные в романе персонажи. Взять себя в руки удалось с трудом. Теперь нужно было вспомнить, как он играл в университетском театре. - Слушай, если б мне давали по золотому ляну за каждое подозрение на инкуба, я бы уже озолотился! - Юань усмехнулся и махнул рукой. - Ты же присутствовал, когда меня проверяли на Хунцзине, забыл? Но если даже автор с кучей не вошедшей в роман бэкстори напрягает извилины и не может догадаться, что произошло… Это льстит. Шан Цинхуа заинтересованно подался вперед, пристально оглядывая его, и в ответ на этот взгляд Шэнь Юань неторопливо снял с пояса веер и развернул его, величаво обмахиваясь. - Ну да, точно, защиту того же Лю Цингэ не пробил бы ни суккуб, ни инкуб, - забормотал Шан Цинхуа, снова купившись. - Сестры “день-и-ночь”? Но не было у Шэнь Цзю брата и сестры не было… Ожившее отражение? Нет, цинцзинская гадюка пришибла бы узурпатора своего места даже без ци! Прищурившись и вглядываясь в Юаня, он подался ближе, и его бормотание сделалось быстрее и бессвязней. - Стоп, ци! Вся эта хренотень с отклонением от сюжета началась с отклонения ци, - Шан Цинхуа сжал пальцы в кулак, а потом принялся разгибать их, что-то подсчитывая. - Три… нет, почти пять месяцев назад… икра летучей земляной рыбы-крота, она еще ехала с демонического Юга месяца два, я тогда задолбался ждать и говорить гадюке, что скоро будет. Но выходит?.. Самолет вдруг перегнулся через стол и вцепился в локоть, и Шэнь Юань едва вытерпел это бесцеремонное прикосновение. - Броооо! - заныл он, едва не повиснув на плече. - Бро, я так заколебался, что забыл саботировать очередную попытку гадюки восстановить свои духовные вены! Бро, я правда забыл, что Шан Цинхуа должен был по мелочи подгадить Шэнь Цинцю, чтобы у того нихрена не вышло опять! К счастью, висеть ему сразу стало неудобно, и Шан Цинхуа плюхнулся обратно, как мешок с песком, и вцепился себе в волосы. - Бро, я лично похерил сюжет! - а потом мотнул головой и снова цепко всмотрелся в Шэнь Юаня. - Ну, не весь, конечно, и все идет более-менее по плану. А даже хорошо, что ты инкуб или кто ты там! Это при императоре-демоне даст определенный статус, только тут нужно соломки подстелить! Шэнь Юань с треском захлопнул веер. - Соломки подстелить?! По плану?! - и даже играть не пришлось, так захлестнула злость. Но вот дальше приходилось подбирать слова, чтоб у Шан Цинхуа ненужных подозрений не возникало. - Думаешь, мне оно надо было, в твоем идиотском романе оказаться? А все из-за того, что ты, лентяй и полудурок, наплевал на собственный сюжет! Так и менял бы все, а не только свои отношения с Мобэй-цзюнем! - Бро, бро, ну зачем менять все, ты с ума сошел? - Шан Цинхуа взмахнул руками, забыв о том, что в одной из них кулек с семечками, и те полетели на пол. - Главный герой будет счастлив, миры объединятся, ну потрясет всех маленько… Зачем напрягаться-то?! - Ты автор, бесполезное ты создание! - не сдержался Шэнь Юань, да и не очень хотелось. - Мало того, что ты накалякал двадцать миллионов слов полуграмотной писанины, за которую твой учитель литературы посадила бы тебя обратно за парту пожизненно, ты еще и... У Шан Цинхуа округлились глаза. Натурально, сделались круглыми и такими офигевшими, что Шэнь Юань аж запнулся. - Бро, ты что… - Самолет сглотнул. - Бесподобный Огурец? Серьезно? Бро, это ты, мой лучший хейтер?! Брооо! Он кинулся обниматься, будто встретил любимого родственника. - Перестань на мне виснуть, идиота кусок! - а Шэнь Юань шарахнулся в сторону. - Кем надо быть, чтобы помнить хейтеров вроде меня, а не собственный текст?! Если б тебе было на него не пофиг, может, в нем бы было поменьше сюжетных дыр и роялей в кустах! Делать-то что теперь будем? - Так ничего особенного же! - обрадованно воскликнул Шан Цинхуа. - Ты только перед сам-знаешь-кем выслуживайся, чтоб он тебя потом не забыл, а еще слушай Боженьку, и все будет тип-топ! - Это мы еще посмотрим, кто кого слушать будет! Мозгов в тебе ни на грош, - проворчал Шэнь Юань, вдруг почувствовав усталость. Хотелось отмыться от всей этой омерзительной паутины из передергиваний, самовлюбленности и эгоизма, уткнуться в Цзю-гэ, все ему рассказать и просто поныть, прекрасно зная, что тот все поймет и без слов. - Как скажешь, бро, как скажешь! - хохотнул Шан Цинхуа. - То есть, Шэнь-шисюн, конечно же! - Вот именно, - пробормотал Шэнь Юань, поднимаясь на ноги. - Никто ничего не должен знать. - Этот Цинхуа не дурак, бро, - ответил ему Самолет, - но вот насчет "никто" ты погорячился. Глава Юэ тоже знает про сюжет. - Что?! - Юань подумал, что ослышался. Шан Цинхуа развел руками. - Знаешь, как он допрашивать умеет, оказывается? Грозился скормить мне здешнюю сыворотку правды, так что пришлось рассказать, увы. Но в общих чертах. Он мне не поверил, похоже. - Ладно, - прошептал Шэнь Юань, направляясь к выходу. - Разберемся… А кстати, - уже сняв полог тишины, он обернулся. - Мобэй-ван действительно твой жених? Шан Цинхуа погрустнел. - Если бы, - вздохнул он. - Где принц Севера и где я?.. - Понятно, - решив позже разобраться со своим отношением к тому, что Самолету нравился ледяной демон, ответил Шэнь Юань и раздвинул двери, выходя сначала в другую комнату, а потом и на улицу, где ярко светило солнце, пели птицы и пахло лекарствами. Сейчас даже этот запах успокаивал, словно возвращая Юаня из суматошного и испорченного, как обязательно сказал бы Цзю-гэ, двадцать первого века в настоящее, где был брат-близнец, которого Шэнь Юань любил всей душой, Лю Цингэ, с которым было так приятно находиться рядом, и Юэ Цинъюань, с которым следовало поговорить о Сюаньсу как можно быстрее… - Сяо Юань? - а тот, словно по заказу, как раз шел по дорожке, ведущей к павильону. - И почему этот шисюн не удивлен? Как говорится, помяни Цао Цао. Несмотря на усталость, Шэнь Юань решительно двинулся к Юэ Цинъюаню, намереваясь и его припереть к стенке - не до конца задавленное беспокойство придало сил, что ли? - Должно быть, потому, что глава Юэ сам пришел сюда с той же целью? - наверное, получилось слишком похоже на Цзю-гэ, раз Юэ Цинъюань на миг словно запнулся. - Возможно, - не стал юлить тот, а потом взглянул на Юаня с какой-то мрачной решимостью. Впору было испугаться, но Шэнь Юань уже был напуган откровениями Самолета. - Но этот Юэ искал сяо Юаня и по личному поводу тоже. Кивнув в ответ на приглашающий жест, Шэнь Юань прошел вслед за главой ордена за угол павильона, туда, где стена была глухой и кусты рододендронов давали густую тень. Увидев незнакомую вариацию заглушающей печати, сотворенной Юэ Цинъюанем, он немного удивился, но первым спрашивать ни о чем не стал. - Этот Юэ должен открыть сяо Юаню тайну, касающуюся особенностей обладания Сюаньсу, - немного помедлив, будто собираясь с духом, наконец произнес Ци-гэ. Он был донельзя сосредоточен, даже мрачен, но облегчение, захлестнувшее Шэнь Юаня, было столь велико, что на губах сама собой сложилась счастливая улыбка. Не промолчит. Доверяет настолько, что готов поделиться даже тем, что скрыл от других. - Платой за обнажение меча является жизнь Ци-гэ? - мягко и очень тихо спросил Юань, глядя тому в глаза. - Можно просто кивнуть. А у Юэ Цинъюаня, оказывается, был тонкий светлый ободок у самых зрачков - цвета молочного шоколада. - Сяо Юань знает… - выдохнул Ци-гэ и закрыл глаза. - Этот безрассудный глупец даже не смог как следует справиться с собственным мечом. Ну, конечно! Это ж раз плюнуть было - справиться с сильнейшим мечом на Ванцзянь. Шэнь Юань чуть не засмеялся, хотя проблема была серьезной и решения он пока не знал, но что могло быть важнее столь всеобъемлющего доверия? Он все не мог найти слов, чтобы выразить свои эмоции - свою уверенность в том, что вместе справиться со всем будет легче, и выход обязательно найдется; свою радость и облегчение от мысли, что не придется разыгрывать незнание и изворачиваться, как придется изворачиваться с Шан Цинхуа, - и поэтому просто шагнул к Ци-гэ ближе и крепко его обнял, прижимая к себе изо всех сил. - Ты не один, - шепнул он, когда его самого сгребли в охапку и стиснули. - Больше не нужно быть одному. - Сяо Юань… - выдохнул Ци-гэ, взглянув не то просяще, не то беспомощно, не то нежно. А еще через миг Юаня поцеловали так крепко, что все мысли напрочь вылетели из головы.