neverenders

Марисса закрыла дверь прямо перед носом странного блондина и, задумчиво нахмурив аккуратно уложенные тёмные брови, пошла обратно на кухню, где Нил, вооружившись резиновой лопаткой, помешивал ризотто на сковородке. Девушка заглянула ему через плечо, вдыхая чудесный аромат морепродуктов и белого вина. Кулинария — один из тех навыков Джостена, которым он владел в совершенстве. — Кто приходил? — поинтересовался парень, не оборачиваясь. Марисса обошла его и, встав на цыпочки, достала из навесного шкафа две тарелки и бокалы. — Опять какой-то засланник Рэнди, кто же ещё. В этот раз отмазка была хуже некуда: тебя искал. Спросил, мол, тут ли живёт Нил Джостен, я сказала что да и что мы встречаемся, чтоб понервничал. И всё! Даже не курьер с пиццей, как позавчера. У кого-то явно заканчивается фантазия, — девушка закатила глаза, ставя посуду на стол. — А твой рестлер меня не убьёт? — фыркнул Нил. — Пусть только попробует, — самодовольно произнесла брюнетка. Нил усмехнулся. Марисса Бейкер — его соседка, живущая этажом выше, а также чёртова катастрофа, которая свалилась на его рыжую голову полторы недели назад. Очень сильно поссорившись со своим парнем (из-за чего — Джостен так и не понял: из нескончаемого, эмоционального и сумбурного монолога девушки, длившегося по меньшей мере два часа, он успел выцепить лишь два слова: «козлина» и «урод»), она, собрав свои вещи, вышла из квартиры, спустилась по лестнице с шестого на пятый этаж и… разрыдалась. Идти Мариссе было не к кому — родителей у неё не было, все подруги жили со своими парнями и были крайне ревнивы, чтобы позволять ей жить с ними, на хостел денег не хватало: зарплату как назло задерживали. Она размазывала потёкшую тушь по щекам, когда вдруг где-то рядом послышались шаги. Она подняла зелёные глаза и увидела знакомое лицо. Её мессией неожиданно стал сосед, с которым она раньше пересекалась несколько раз на лестнице и в лифте. Он не смог пройти мимо рыдающей девушки и присел рядом на лестничной ступеньке, положив на колени сумку с камерой. Марисса сначала отнекивалась, говорила, что все в порядке, а потом её вдруг прорвало: она не делилась этим ни с кем и вполне имела право выговориться. Он внимательно выслушал всю историю её жизни, которая заканчивалась фразой: «я не знаю, что мне делать и куда идти, у меня больше нет дома». Слова внезапно отозвались в его сердце, и с его губ неожиданно слетело: — Хочешь переночевать у меня? Заодно и подыщем тебе подходящее и недорогое жильё, — её лицо на мгновение просветлело и тут же потухло. — Я даже имени твоего не знаю… — Это можно исправить, — он протянул ей руку. — Меня зовут Нил Джостен. Я работаю фотографом в модельном агентстве, переехал в ваш дом недавно и… — В модельном агентстве, серьёзно? А сестёр Хадид знаешь? А Кару Делевинь? А Тайру? Нил с улыбкой покачал головой. Именно тогда он понял, что: а) девушка уже заочно согласилась переночевать у него дома и б) одной ночью тут явно не обойдется. И оказался прав по обоим пунктам. После того как Марисса за один вечер обосновалась в его квартире, разложив все свои вещи, которых у неё было не мало, у Нила появилось ощущение, будто она жила тут всегда. В ванной теперь была не одна, а две зубных щётки, рядом с двумя его шампунями теперь стояла как минимум дюжина разнообразных бутылочек, флаконов и бальзамов, на диване в гостиной, на котором теперь спала Марисса, лежал мягкий лиловый плед, а гардеробная, пустая наполовину, теперь была до отказа заполнена вещами Бейкер. Джостена не напрягало её присутствие: она уходила на работу в свою туристическую фирму с утра и возвращалась вечером, после чего убиралась по дому и иногда помогала с готовкой. Вместе они искали ей квартиру, но подходящий вариант всё не находился, а возвращаться назад брюнетка решительно отказывалась: Нил не знал, в чём вина её парня, но, видимо, они поругались так сильно, что она игнорировала все попытки перемирия. Рэнди объявился на третий день. Сначала сам, извиняясь («неискренне абсолютно!» — возмущалась девушка после того, как захлопнула дверь прямо перед его носом) и пытаясь задобрить её огромным букетом пионов и коробкой шоколадных конфет, потом — с помощью своих дружков. Те сначала приходили для того, чтобы повторить слова Рэнди о том, как сильно он её любит и скучает, а чуть позже, чтобы больше узнать о том, как и с кем она живет и какого рода их отношения. При этом они, естественно, соблюдали осторожность и каждый раз придумывали новые легенды для визита. Бейкер это забавляло. Нил вынырнул из воспоминаний и заглушил огонь на плите. Девушка протянула ему тарелки, а сама откупорила бутылку красного полусладкого и принялась разливать его по бокалам. — И ещё, — не унималась Марисса, — у него не только фантазия заканчивается, а люди! Пришёл какой-то задохлик на голову ниже меня. В его клубе рестлеров больше нет желающих донимать нас каждую свободную секунду, и он просто обратился к человеку с улицы? Он, похоже, даже не пытается меня вернуть. Нил улыбнулся, вспоминая то количество людей, подговоренных Рэнди, которые приходили к ним каждый день, находя для этого самые разные поводы; букеты, ваз для которых катастрофически не хватало, и шоколад, который занимал почти все место в холодильнике, потихоньку вытесняя остальные продукты. Действительно, не пытается. Нил наложил равные порции на тарелки, посыпал зеленью сверху, и довольно оглядел свое творение, прежде чем поставить посуду на стол. Увидев бутылку вина удивлённо приподнял брови: — Есть повод? Девушка мотнула головой, протягивая ему вилку. — Вчера ты пришёл весь такой убитый, даже ужинать не стал. Я сразу подумала о разбитом сердце, уж тут меня не обманешь, — она зачерпнула горсть риса с креветкой и отправила в рот, а спустя мгновение блаженно зажмурилась. — Ты готовишь, как Бог, Нил! Потрясающе! Так вот, — она прожевала морепродукт и вновь серьёзно смотрела на Нила. — Я решила, что тебе срочно нужно забыть об этом и расслабиться. В хорошей компании это — проще простого. Нил криво улыбнулся. Хорошее настроение как рукой сняло, хотя цель Мариссы, вероятно, заключалась в обратном. Он медленно водил прибором по тарелке, перемешивая содержимое. Есть, несмотря на похвалу соседки, расхотелось. Сегодня утром он твёрдо решил оставить это во вчерашнем дне (и вчерашней ночи, потому что, если по правде, он думал о нём и руках на его скулах каждую секунду) и жить дальше так, как будто он не признавался Миньярду; так, будто не было этого крышесносного поцелуя; так, будто он не обронил фразу о том, что это ничего не значит. Впрочем, этого следовало ожидать: где он и где Эндрю? Но дурацкое сердце всё равно разрывалось на части. Он сам сказал, что они друзья («друзья не целуются так остервенело», — вторил тоненький голосок разума в голове), следовательно нужно было жить так, будто они друзья. Абсолютно невыполнимо. — Ну вот опять ты задумался, — она с грустной улыбкой склонила голову. — Этот человек был важен для тебя? — Достаточно важен, — изливать душу Мариссе не особо хотелось, но он чувствовал, что ему надо с кем-то поговорить, иначе он вот-вот сойдет с ума. — Мы… мы работаем вместе. — Ещё хуже, — помрачнела девушка, зачерпывая очередную вилку ризотто. — Видеть каждый день человека, разбившего тебе сердце. — Он не разбивал, — вдруг вырвалось из Джостена, и он прикусил губу, а потом добавил чуть тише: — Я просто напридумывал себе всякого, думая, что между нами что-то есть: все эти взгляды, прикосновения, поцелуй, а с его стороны было обычное любопытство, только и всего. Я идиот. Бейкер подумала пару секунд, прежде чем задумчиво выдать: — Ты не идиот, Нил. Просто вышло недопонимание, твоей вины тут точно нет, его – тоже. Я думаю, что он сам ещё не разобрался в своих чувствах, испугался очевидно новых для него ощущений и сказал это. Просто дай ему время на переосмысление. Я думаю, что как только он всё поймет, он сразу же придёт к тебе. Нил слабо улыбнулся, хотя в слова Мариссы верилось с трудом. Та вдруг откинула чёрные волосы со лба и подняла свой наполненный бокал над столом, вынуждая Джостена повторить её жест. — За разбитые сердца! — девушка стукнулась с ним бокалом. — За разбитые сердца, — эхом отозвался Нил.

***

После их с Мариссой разговора прошло три дня. Он всё ещё ходил на работу в агентство, фотографировал моделей, а после часами сидел у ноутбука, ретушируя фотографии. Эндрю он не видел. То ли тот намеренно от него скрывался, окончательно потеряв всякий интерес после поцелуя, то ли его действительно не было в агентстве: Нил не знал. Сомнения разрушились в пятницу, когда у него была вторая за день съёмка. Высокая азиатка, чьё имя Джостен забыл через две минуты после знакомства, позировала ему в розовой шубе и чёрных батильонах на каблуках. В углу шумел вентилятор. Это была очередная коммерческая фотосессия и Нил старался выкладываться на все двести процентов, зная, какими привередливыми могут быть заказчики. Однако… сосредоточиться получалось с трудом. Он старался отдаваться работе с головой, потому что это было единственным, что с самого раннего возраста могло отвлечь его от проблем, но в мыслях то и дело возникал один-единственный образ, который в самый неожиданный для него момент перевернул его жизнь с ног на голову. Он и сам не понимал, когда всё в первый раз началось. Возможно, в день, когда они во время вечеринки в честь показа сидели на крыше многоэтажного здания, курили ванильные сигареты и играли в правду, а может, в самую первую встречу, когда он впервые увидел на себе оценивающий взгляд глаз цвета горького шоколада. Сначала его зацепила внешность. Безусловно, все фотографы в большей или меньшей степени лукисты, но с Эндрю было по-другому. Платиновые волосы, которые на ощупь были такими же мягкими, как и на вид, бледная кожа с россыпью светлых веснушек и тонкие губы, так часто усмехавшиеся, что Нил почти не помнил их в спокойном состоянии. Однажды Миньярд у него спросил, почему он выбрал его, а не Аарона для очередной съёмки, ведь они — одно лицо. Джостен был категорически не согласен. Он так много фотографировал Эндрю, что успел выцепить то, что отличало его от близнеца, и эти отличия при последующих съемках сразу же бросались в глаза. Для него Эндрю был удивительным и уникальным — одним на восемь миллиардов, и он не понимал, почему тот до сих ассоциирует себя с братом. После первой игры в правду симпатия стала ещё сильнее — Эндрю стал открываться с другой, ранее неизведанной стороны, и в какой-то момент Нил обнаружил, что у них много общего. Теперь он был не просто красивым парнем, а ещё и человеком, разговор с которым доставлял ему удовольствие. День, когда они первый (и, по злой иронии, последний) раз поцеловались был одновременно лучшим и худшим днём в его жизни. Лучшим, потому что он никогда не испытывал такого всепоглощающего и безграничного счастья, нежно отвечая на поцелуй горячих, таких чертовски нужных губ, а худшим, потому что этот день стал точкой невозврата, после которого Эндрю стал его избегать. Вздохнув от собственных мыслей, Джостен сделал завершающий кадр. Обычно на коммерческие съёмки отводили час, но Нил отправил модель домой уже спустя сорок минут: материала, который он отснял, было предостаточно, а курить хотелось до покалывания в кончиках пальцев. Вытащив из сумки пачку сигарет (после Эндрю он подсел на ванильные) и зажигалку, Джостен вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Следующая фотосессия была запланирована только через час, что очень радовало. Нил не успел сделать и пары шагов по направлению к лифтам, как соседняя дверь, ведущая в кабинет директора Ваймака, приоткрылась, и оттуда выплыла знакомая белобрысая макушка. Сердце защемило от нежности. На бледном лице Эндрю вновь была привычная равнодушная маска, плечи были расправлены, голова слегка приподнята — грация и совершенство в своём лучшем проявлении. Он заметил Нила почти сразу. Их глаза встретились и Миньярд вдруг непроизвольно дёрнулся, а его рот в удивлении приоткрылся, но он тут же собрался и кинул на него холодный взгляд. — Привет, — фотограф старался звучать как можно более непринуждённо, но голос предательски дрожал. Эндрю поджал губы и прошёлся по нему острым, как один из его ножей в наручных повязках, взглядом, мысленно рассекая его лицо на части. — Я спешу, поговорим потом, — Эндрю, не медля ни секунды, развернулся и быстрым шагом пошёл к лифтам, не оборачиваясь. Нил проводил его взглядом. В глазах отчего-то предательски защипало. Лучше бы он не признавался; лучше бы молчал, как несколько недель до этого, а они продолжили бы вместе бегать на крышу, играть в правду, курить и фотографироваться. Миньярд тогда сказал, что они остались друзьями, но вряд ли он верил в это сам. Он смотрел вслед Эндрю до тех пор, пока дверь кабинета директора снова не открылась и оттуда не вышла довольная Эрика, модельный агент Миньярда, сжимающая в руках чёрную папку. Она тепло улыбнулась Нилу, и тот сразу почувствовал болезненный контраст между ней и хмурым Миньярдом. — Привет, давно тебя не видела, с той свадебной съёмки ещё, как ты? Джостен выдавил ответную улыбку. — Привет, всё хорошо, а ты? — Отлично! — она вдруг приблизилась и сжала его в крепких объятьях так сильно, что у Нила на мгновение спёрло дыхание. — Я так рада, так рада! — Чему… чему ты рада? — прохрипел Нил. Несмотря на довольно хрупкий вид, у Эрики был самый настоящий рестлерский захват, сжавший его ребра до хруста. — Эндрю только что заключил контракт и уже в следующем месяце полетит в Китай, представляешь? — её длинные кудрявые волосы лезли в его глаза и рот, и до того даже не сразу дошёл смысл её слов. — Для меня, как для его агента, это огромный шаг в профессиональной карьере. Может, даже премию выпишут, — мечтательно прошептала она. — В Китай? — заторможенно повторил он, отплевываясь от локонов Эрики. — Он не говорил… А надолго? — Изначально контракт был на полтора месяца, но благодаря Дэвиду и его связям его продлили до трёх! — она медленно отстранила его от себя и теперь держала обе руки на его плечах. — Ты представляешь, как это круто? Мы думали, что Эндрю откажется лететь на этот срок из-за учёбы, но он так быстро согласился! Позвонил Ваймаку в понедельник вечером и сказал, что согласен на контракт, хотя до озвучивания итогового решения у него была целая неделя. Нил заставил себя улыбнуться. Он позвонил Дэвиду и согласился на поездку в понедельник, ровно через день после поцелуя. Это было сравнимо удару поддых. Он не верил, что Эндрю сначала избегал его всю неделю, а сейчас и вовсе планирует улетать на долгих три месяца. С одной стороны, Миньярд ничего ему не должен, а с другой, Джостен чувствовал себя преданным. Ужасное ощущение. Наскоро попрощавшись, Эрика, наконец отняв руки от его плеч, пошла в сторону стойки администрации, чтобы поделиться с Аннет этой новостью, оставляя Нила в растрепанных чувствах. В руках он до сих пор держал пачку сигарет, но курить больше не хотелось, потому что их вкус напоминал ему об Эндрю, а это последнее, что ему сейчас было нужно.

***

— Тебе не кажется, что мы стали слишком часто пить вино по вечерам? — с усмешкой спросил Нил, делая глоток из своего бокала. Марисса приподнялась на своём месте, стукнулась с ним фужером и растянула длинные ноги на диване. Джостен, сидящий в кресле рядом, потянулся: спину после тяжёлого дня ломило. — Не будь занудой, в последний раз мы пили в понедельник, а сегодня пятница. Тем более, завтра выходной. — Но не у меня, — вздохнул Нил, вспоминая о съёмке с Аароном на скейт-площадке. — Тем более нужно расслабиться, — она сделала небольшой глоток и потянулась к журнальному столику за мисочкой с клубникой. Это был самый обычный пятничный вечер: они сидели в гостиной, смотрели «Челюсти» по телевизору, ели клубнику и пили вино. То, что нужно было, чтобы отдохнуть и хотя бы на час забыть о холодном взгляде карих глаз, который мысленно преследовал его вот уже несколько часов. — И всё-таки я его не понимаю. Эндрю твоего, — пояснила она, заметив непонимающий взгляд Нила. — Он... — Пожалуйста, — взмолился парень, ставя опустевший бокал на столик, — давай сегодня без него? — Хорошо, — она вздохнула и вновь отвернулась к экрану, где Квинт съезжал по накренившемуся судну прямо в пасть разъярённой акулы. Нил, хоть и не планировал этого изначально, во время ужина рассказал Бейкер всё от начала до конца. Он не мог держать это в себе, чувствуя, как эмоции и чувства буквально рвут его на кусочки, поэтому посчитал правильным выговориться соседке, которая была совсем не против этого. Та восприняла его проблемы как свои и горячо ругала Миньярда вот уже около часа, что вызывало у Джостена лёгкую улыбку. Спустя примерно десять минут Марисса не выдержала: — Ни-и-ил, последний вопрос про него и я затыкаюсь, — она жалобно на него посмотрела и после усталого кивка продолжила: — Ты сказал, что работаешь с Эндрю. Он модель? Или тоже фотограф? — Модель, — Нил невольно улыбнулся, вспоминая их первую съёмку и смущенного Эндрю, хотя он, естественно, пытался скрыть это под маской равнодушия, но Джостен всё равно заметил, как покраснели кончики его ушей, когда он назвал его веснушки восхитительными. Он ненавидел себя за то, что по-прежнему так считал. — Покажешь его фотографии? — она умоляюще на него посмотрела, и Нил вздохнул, вставая с кресла. — Ладно, только если я их не удалил. Ложь. Он прекрасно знал, что фото всё ещё были в памяти его фотоаппарата. Обычно он переносил фотографии на флешку, а позже удалял их с камеры, чтобы не засорять память, но с Эндрю… с Эндрю было по-другому. Хотелось сохранить каждый взгляд, пытливо смотрящий не в камеру, а на него, на Нила, каждую мимолётную улыбку, которая касалась его губ так редко, что если бы не кадры, запечатлевшие это, он бы посчитал это за самообман. Но сейчас это было неважно. Джостен, бережно вытащив камеру из чехла и включив её, зашёл в раздел с фото и принялся листать так лихорадочно, что в глазах расплывалось от количества него. Эндрю в смокинге, Эндрю на показе в ярко-розовой рубашке, Эндрю в костюме, Эндрю в футболке, Эндрю курит. Среди них была и его самая любимая, сделанная во время первой съёмки. На фотографии он удивлённо смотрел в камеру, приподняв брови. Помнится, тогда Джостен сказал, что тот совсем не похож на своего брата. Нил, поддавшись соблазну, увеличил фото и слабо улыбнулся. Миньярд выглядел так уязвлено и почти нежно: абсолютно не его стиль, но ему, на удивление, шло. От модельного цинизма тут не было и следа. Он никому её не показывал и не собирался: звучало до жути эгоистично, но ему всё ещё хотелось иметь что-то, связанное с Эндрю, и принадлежавшее лишь ему одному. Фотограф с трудом заставил себя оторваться от изображения и перелистнуть на следующий кадр, где Миньярд сжимал между тонких пальцев сигарету и смотрел прямо на него. От этого взгляда комок внизу живота болезненно скручивался. Вздохнув ещё раз и удостоверившись в том, что фотография подходит, Нил, поднявшись с пола, пошёл в гостиную, где Бейкер в нетерпении потирала ладони. Когда парень протянул ей камеру, Марисса сначала улыбнулась, а потом вдруг нахмурилась. — Погоди. Я его знаю. — Откуда? — растерянно спросил Нил. — Я видела его. Клянусь, точно видела! — она, сощурив глаза, беглым взглядом рассматривала фотографию на дисплее, прежде чем воскликнуть: — Точно! Это же он приходил в понедельник. Мелкий такой. После того, как я сказала, что мы с тобой встречаемся, он стал каким-то очень странным, быстро попрощался и убежал. Внутри вдруг резко похолодело. Пазл в голове вдруг начал сходиться. Слова Мариссы о том, что Эндрю придёт сразу же, как только всё осознает; встреча Миньярда с Бейкер на пороге его квартиры (как он вообще узнал адрес?); её фраза о том, что она его девушка, брошенная для того, чтобы позлить предполагаемого «посыльного» бывшего; согласие на контракт в Китай в тот же день, а позже недельное избегание. Нил чувствовал себя придурком. — Марисса, — его лицо просветлело, но между бровей просела морщинка. — Это же… это же… Он пришёл! Сам пришёл! Но… чёрт. Он же сейчас думает, что я встречаюсь с тобой… Я должен ему всё объяснить. Это такое глупое недопонимание… — он покачал головой. — Но мне кажется, что он мне не поверит. Тем более, контракт в Китай на три месяца уже подписан. — Не узнаешь, пока не попробуешь, — подмигнула ему Марисса. — А Китай… При благополучном исходе вы сможете переписываться и созваниваться по видеосвязи на расстоянии. При благополучном исходе… Нил искренне надеялся, что тот случится прежде, чем Эндрю испепелит его, увидев рядом с собой. — А сейчас — спать, — Бейкер подтолкнула его в сторону спальни. — Адрес его ты всё равно не знаешь, а действовать надо на свежую голову. Пойдешь завтра с утра в агентство, узнаешь его расписание, подкараулишь и поговоришь. Понял? — Хорошо, мам, — закатил глаза Нил, получая несильный тычок в спину. — И что бы я без тебя делал? — Поговорил с ним ещё в понедельник, вероятно, — она вздохнула. — Дура, надо же было такое ляпнуть твоему парню. — Ты не знала, всё в порядке. И, эй, он не мой парень! — Пока что, — загадочно улыбнулась девушка, получая в ответ недоумённый взгляд. Завтра. Тяжелый разговор, объяснения, всё это будет завтра, а пока ему действительно не помешало бы выспаться.