Keep The Streets Empty For Me

Несмотря на слова Магнуса о том, что артефакт мог быть где угодно, на самом деле вариантов оказалось немного. Одно время он долго находился в собственности крупной стаи, живущей в Пуэрто-Рико. Но затем стая распалась, последний достойный вожак погиб при неясных обстоятельствах, и артефакт был передан в новую стаю. А от той перешел к третьей. И так снова, и снова. Порой он попадал назад в руки магов, однако затем возвращался к оборотням. К счастью, его след не был затерян в истории, и с помощью знакомых Бейна, о которых он умолчал, удалось найти последние возможные места пребывания артефакта. По правилам, для того чтобы пройти через портал и провести за собой спутников, переводящий должен был точно представлять, куда он перемещался. Поэтому поиски начались с залива Пария на острове Тринидад, где довелось побывать Магнусу кучу времени тому назад и где у него еще жили знакомые. Затем они добрались до Северного Андроса, сохранившего и красоту нетронутой природы, и племена далеких от всего остального Сумеречного мира оборотней. Однако, ничего не обнаружив, двинулись дальше, и, на сей раз, воспользовавшись услугами воздушного транспорта, оказались на пиратском острове-черепахе – Тортуге. Вопреки ожиданиям Саймона, там не нашлось ни сокровищ, зарытых в белых песках раскинувшихся на одну треть территории пляжей, ни достаточного количества рома, ни даже сколько-нибудь красивых жриц любви, способных порадовать глаз морского дьявола. Впрочем, и артефакта у тортугских оборотней тоже не оказалось. Неунывающий, фонтанирующий идеями Магнус, которому в поисках помогали Катарина и Тесс, из Тортю перекинул всю компанию в Оук-Ридж – город Гондураса на острове Роатан. Там они потратили несколько дней только на то, чтобы найти местный клан, и еще около суток были вынуждены искать дорогу обратно, потому что как и везде, им ответили отказом. Магнус, к тому моменту успевший рассориться с магом, приближенным к вожаку стаи (а за последнее время им удалось понять, что маги при главе стаи – не такая уж редкость), потратил большую часть своей энергии на потасовку, в которой были задействованы проехавшая по суше несколько километров небольшая рыбацкая лодка и три огромных осьминога. После чего был не в состоянии открывать портал куда бы то ни было, и вся группа покидала Оук-Ридж на теплоходе. Больше ни у кого идей о местоположении артефакта не было. По крайней мере, так казалось, но затем с Люком совершенно неожиданно связались нью-йоркские подопечные и сообщили, что через пятых-десятых услышали о поселении близ Ле Ламантен на Мартинике и, не давая гарантий, намекнули, что если там и нет искомого, то хотя бы может быть полезная информация. На сей раз через портал их переводила Джослин, которой довелось побывать в Лез Анс-д’Арле вместе с родителями еще в далеком детстве и с той поры она очень хорошо помнила пристань, где вся их компания и оказалась, благодаря темному времени суток не привлекая к себе слишком много внимания. Там им пришлось заночевать в единственном отеле, разбившись на пары. Свободных номеров оказалось всего четыре и все они были одноместными, что в случае с Люком и Джослин или Магнусом и Алеком не стало особой проблемой. Иззи и вовсе повезло, поскольку девушка была одна, и делить с кем-нибудь кровать ей не пришлось. Чего нельзя было сказать о Джейсе с Саймоном. - Ты ляжешь на пол, - безапелляционно заявил Вейланд, когда они почти наперегонки ворвались в свою комнату. - Вот еще. У тебя есть руна выносливости, ты на деревяшках и спи! – возразил Саймон. - Я спал в прошлый раз, - продолжал настаивать на своем Джейс. - Да, я помню, и собираюсь сделать это нашей традицией, - Льюис послал ему обезоруживающую улыбку. - А как тебе закрепление традиционного вылета в окно или может быть традиционно выбитые зубы? – мрачно отозвался Вейланд. В итоге решили спать по переменке. Что, впрочем, не спасло сонного, свернувшегося на кровати под мягким одеялом Джейса от замерзшего на полу и ищущего тепла Саймона, который ближе к утру плюнул на договоренности и подобрался нефилиму под бок, дрожа и еле слышно с чувством бранясь. - Потом сделаем вид, что ничего не было и все, ладно? – предложил он, когда разбуженный Вейланд недовольно пробурчал, во имя какого Ангела полувампир лезет к нему под одеяло. Услышав, что у Льюиса действительно зуб на зуб не попадает, Джейс шумно вздохнул, но не стал спихивать парня с кровати, и сам никуда не ушел. Утром, почувствовав спиной прижавшегося к нему грудью нефилима, Саймон, как и обещал, совершенно ничего не сказал. Да и потом, во время завтрака, когда Иззи спросила, хорошо ли всем спалось, Льюис, всего лишь на миг взглянув на Джейса и, кажется, чуть покраснев, с улыбкой и совершенно спокойной интонацией ответил, что с Вейландом они спали в кровати по очереди, но, как не странно, оба выспались. Нефилим при его словах подавился тостом, но Льюис этого будто бы не заметил. Он же обещал. До Ле Ламантена они добрались всего за два часа на арендованной машине, и по приезде их встречал поверенный вожака местной стаи. Без лишних разговоров он усадил всю компанию в довольно неприметный минивен и повез якобы на встречу к своему боссу. По поводу чего Саймон не упустил возможности высказать сомнение, заявив, что будь он маньяком, желающим их убить, тоже воспользовался бы вот таким вот неброским транспортным средством. Впрочем, после шести раздраженных, направленных на него взглядов, Льюис затих и оставшуюся дорогу смотрел исключительно в окно, за которым, к огромному его сожалению, ничего не происходило. От скуки порой хотелось достать Вейланда, но тот шепотом переговаривался о чем-то с Алеком, в то время как Люк и Магнус обсуждали детали предстоящего разговора с вожаком, а Джослин и Иззи, неожиданно для Саймона, говорили о старших Лайтвудах и Институте. Не начни у него болеть голова, полувампир может быть и навострил бы уши, слишком любопытный для того, чтобы позволить себе пропустить подобный разговор, однако в машине было душно, ему стремительно дурнело, и в итоге он не предпринял ни единой попытки что-нибудь расслышать. Спустя каких-то полчаса навевающей тоску тряски их компания и вправду оказалась на встрече с вожаком, которым совершенно неожиданно была пожилая женщина с сединой в коротких черных волосах и жутким, рассекающим лицо надвое шрамом. - Я знаю, кто вы и чего хотите, но эту вещь я не видела уже очень давно, - после их тщетной попытки представиться, сказала женщина довольно грубым голосом и обвела всех бесстрастным взглядом. Её звали Мэд, и она выглядела очень грозной, сидя в центре небольшой комнатки, окруженная членами своей стаи, молодыми и сильными оборотнями. Их обителью была давным-давно заброшенная двухэтажная больница, переделенная под многокомнатный дом, и обитателей здесь оказалось больше, чем вмещало в себя убежище нью-йоркской стаи. Нефилимов местные принимали вполне спокойно, Люка с Магнусом и вовсе приветствовали тепло, будто своих, а вот с Саймоном возникли проблемы. Какая-то молоденькая девчонка-оборотень уставилась на него во все глаза, видимо унюхав что-то не то, и ее волнение мигом перекинулось на остальных. Однако Льюис еще не был вампиром и поэтому ему ничего не сказали, впрочем, не перестав коситься на него с подозрением, что, вообще-то напрягало и заставляло интуитивно прижиматься теснее к Джейсу, ища у него хоть какой-нибудь намек на поддержку. Тот, обращая на происходящее с Саймоном даже больше внимания, чем полувампир рассчитывал, в какой-то момент просто встал чуть впереди парня, вновь принимая защитную позу. Это порадовало Льюиса, но и смутило одновременно. - Наши поиски привели к вам, значит, вы хотя бы догадываетесь, где может находиться артефакт? – учтиво произнес Люк, стараясь подбирать верные слова. Мэд прищурилась, вглядываясь, как показалось Саймону, в самую сущность Гэрроуэя, и мужчине пришлось стоически терпеть ее взгляд долгие пару минут, прежде чем женщина взмахнула рукой, подзывая к себе одного из подчиненных. Когда светловолосый мужчина склонился над Мэд, женщина кое-что шепнула ему на ухо и тот, кивнув, удалился из комнаты, очевидно отправившись немедленно выполнять ее поручение. Мэд же, немного подумав, наконец ответила Люку: - Маленькой девочкой я видела его всего пару раз – у дяди, вожака чужой стаи. Он хранил его в храме, отстроенном еще нашими предками, и берег, словно самое ценное свое сокровище. Мне с братом всегда было интересно, почему, владея чем-то настолько сильным, дядя никогда его не использовал. Но мы так и не задали этот вопрос, а став старше и сами все поняли – эта вещь способна спасти слишком много жизней во время беды, чтобы использовать ее силы понапрасну во время благоденствия, - она слабо улыбнулась. – Артефакт и по сей день находится там, однако очень сомнительной кажется мне мысль о том, что брат отдаст вам его, какими бы чистыми и благородными не являлись ваши намерения. - Но мы хотим позаимствовать его лишь на время, - заметил Магнус, опережая уже открывшего было рот Люка. – Руководствуясь общим благом. - Да, я слышала про Валентина Моргенштерна, - протянула Мэд. – Он завладел артефактом-близнецом, убив одного из наших собратьев, и теперь лишь богам известно, каким станет его следующий шаг, но, боюсь, мой брат упрям, да к тому же стал ворчлив в старости, - она ухмыльнулась. – Однако я уже попросила Макса отправить весточку о вашем прибытии. Полагаю, вы знакомы с Алиси, мистер Бейн? Маг, очень редко показывающий свои настоящие чувства, неожиданно для всех вздрогнул, что красноречивее всего ответило на вопрос Мэд. Кем бы ни была эта Алиси, знакомство с ней явно не доставляло Магнусу особого удовольствия. Посмотрев на него с немым вопросом, Алек едва ощутимо напрягся. - Алиси Граса? Зачем ей знать о наших поисках? – немного погодя уточнил маг. Тонкие губы Мэд растянулись в довольной улыбке. - Затем, что Алиси лет пятнадцать как советник моего брата, а еще хороший друг и незаменимый лекарь его людям, - ответила женщина. По выражению, застывшему на лице Бейна, стало ясно, что та Алиси, с которой был знаком маг, могла быть кем угодно, но только не лекарем при стае оборотней. Что ж, со временем меняются все, даже маги. Неужели проживший около пятиста лет Магнус все еще не смирился с этим? Он собирался спросить еще что-то, но тут в комнате объявился тот самый светловолосый мужчина, Макс, и, подойдя к Мэд, передал ей короткую записку. Пробежавшись по ней глазами, она произнесла, обращаясь ко всей их компании: - Что ж, Алиси сейчас не дома, но ее дочь, Рафаэла, готова принять вас и разместить у себя до прихода матери. Полагаю, вы можете создать портал до Сантьяго-де-Кубы, мистер Бейн? Их проводили до двери и, пожелав удачи, выставили из убежища. Саймон подумал, что оборотни – явно не самые гостеприимные ребята вне зависимости от места обитания. - Что еще за Алиси? О ком вы говорили? – спросил Алек, стоило им немного отойти от бывшей больницы. - Мы отправляемся на Кубу? – одновременно с Лайтвудом поинтересовалась Джослин, выжидающе поглядывая на Бейна. - Рафаэла в Сантьяго на Кубе? – вырвалось у Льюиса раньше, чем он успел подумать. Хотя для него и вправду было странным, что больше никто этого не заметил. Впрочем, судя по ухмылке Джейса, которую он пытался всеми силами скрыть, в своей наблюдательности Саймон был не одинок. Бейн, очень ловко всех проигнорировав, завернул за угол одного из домов и, с видом истинного творца, принялся чертить необходимые для портала знаки на кирпичной стене, разукрашенной ярким графити. - Магнус, кто такая Алиси? – последовав за ним, снова спросил Алек. Остальные, нагнавшие их довольно скоро, дружно обратились в слух. Маг, тяжко вздохнув, нехотя обернулся и посмотрел на Лайтвуда. Выглядел он при этом слегка взволнованным. Что, впрочем, хорошо скрывал. - Она моя давняя знакомая и мы не виделись с тысяча девятьсот десятого. - Была причина? – осторожно уточнила Джослин. - Рафаэла, - отведя взгляд от Алека, ответил Магнус. – Помог ей в одном щекотливом дельце. - Я бы предположил что-нибудь порочащее честь и достоинство, - протянул Джейс. – Ну, раз речь пошла о дамах, затаивших обиду на сто лет, - добавил он, заметив вопросительные взгляды друзей. - Не стоит судить всех по себе, Джонатан Кристофер, - чуть ли не промурчав полное имя Вейланда, ответил маг, и губы его растянулись в улыбке, не тронувшей кошачьих глаз.- Ни одно живое существо в ходе нашей проделки не пострадало. Ни физически, ни морально. Однако после мы слишком сильно радовались нашему успеху и своими нестандартными развлечениями привлекли, возможно, излишнее внимание простецов. Алиси пришлось улаживать некоторые последствия, носящие… - он задумался, явно выбирая выражение помягче. – Негативный оттенок. - А вы с Рафаэлой?.. – поинтересовалась Иззи. - Мы были временно отдалены от мирских забот, - Магнус беспечно махнул рукой и, посчитав импровизированный допрос оконченным, вернулся к созданию портала. - Надеюсь, мисс Граса успела остыть достаточно для того, чтобы не попытаться превратить всех нас в придорожную пыль при встрече, - высказал свои мрачные опасения Джейс, кажется, немного дуясь на мага из-за упоминания своего полного имени. - Она была огорчена нашим поступком, а не обезумела от него! – фыркнул Магнус, сделав вид, словно услышал самую большую глупость за всю свою бесконечную жизнь. Льюис кашлянул, пытаясь замаскировать вырвавшийся смешок, но судя по толчку плеча в плечо, от Джейса скрыть маневр не вышло. Вскоре в стене замерцал сияющий полупрозрачный клочок, растягивающийся и преображающийся в некое подобие арки, внутри которой переткала туманная пустота. - Я пойду первым, чтобы обозначить место перехода, - решил Магнус. - И первым встретишься с Рафаэлой? – не удержался от комментария Саймон. Бейн закатил глаза и, взяв Алека за руку, прошел вместе с ним в портал. Следом за ними, напоследок окинув взглядом место отбытия, отправилась Иззи. - Вы бы полегче, Алек немного нервничает, - заметила Джослин, как только девушка скрылась в проходе, где уже виднелся будто вырванный из общей картины кусочек пляжа. - И Магнуса я бы не бесил, - добавил Люк, хоть и ухмыляясь. - Да ладно вам! – разочарованно вздохнул Льюис в ответ уже исчезавшим нефилимам и посмотрел на Джейса. – Никогда бы не подумал, что могу задеть чувства верховного мага Бруклина своим несравненным остроумием. - Ты хотел сказать скудоумием? – усмехнулся Вейланд и, не дожидаясь реакции Саймона, толкнул его в спину, перебрасывая через портал. Небольшой деревянный дом на сваях, половинкой загребающий под себя кусочек лазоревого моря; уходящий вдаль, кажущийся бескрайним тропический лес; и воздух чистый, насыщенный озоном будто перед грозой - таким встретил гостей Сантьяго-де-Куба. - Не подрасчитал, - с налетом легкой досады отметил Бейн расстояние от портала до дома, измеряющееся парой десятков метров. - Бывает, - пожал плечами Люк. И все вместе они двинулись вперед, оглядываясь по сторонам и вслушиваясь в местные звуки. - Можно последний вопрос? - когда пройти оставалось еще немного, вновь подал голос Саймон, подгоняемый собственными не дающими покоя мыслями, и поравнялся с Магнусом и Алеком. - Валяй, - благосклонно разрешил маг. - Какова вероятность существования других мест с подобным названием, в которых живут твои знакомые по имени Рафаэль, или может быть с фамилией Сантьяго в месте с названием Рафаэль? По виду Джейса было ясно, что рассмеяться он не мог только из-за чувства солидарности к парабатаю, который, судя по каменному выражению лица, уже был готов снять с плеча лук и пустить полувампиру стрелу меж глаз. - Крайне мала, - невозмутимо ответил Магнус. - За каждое использование своего имени Рафаэль требует авторский гонорар, поэтому миру и мне пришлось отказаться от всех блистательных идей подобно этой во избежание стремительного обнищания и бездонных долговых ям. Льюис хотел было спросить, не хочет ли Бейн сказать, что все это - забавное стечение обстоятельств, - однако был вынужден промолчать, поскольку из дома к ним навстречу вышла прекрасная стройная девушка с волосами черничными, будто ночное небо, и глазами-сапфирами. Алек издал звук очень похожий на приглушенный стон, который словно бы спрашивал "да ладно". Льюис, в этом путешествии взявший в привычку наблюдать за спутниками, давно заметил и нерешительные взгляды Алека в сторону мага, и его моментально краснеющие шею и щеки при малейших, почти незначительных комплиментах и касаниях, его неловкость, смущение и неуверенность. А еще Саймон отмечал потерянные взгляды, которые Лайтвуд обращал в сторону Джейса, пока тот был занят чем-нибудь другим. Эти взгляды совсем неожиданно не нравились Льюису, от них становилось как-то неуютно, нехорошо. В конце концов, прошло еще слишком мало времени, чтобы Алек забыл свою первую великую влюбленность - Саймон это понимал. Впрочем, теперь полувампиру казалось, что взгляды эти никак не относятся к влюбленности, и связаны скорее с ожиданием. Будто бы что-то в отношениях с Магнусом волновало Лайтвуда, но он не решался поговорить об этом ни с кем, даже с собственным парабатаем. Были ли это вопросы о том, достаточно ли он хорош для кого-то, настолько потрясного, как Магнус Бейн? Или, может, относились к собственным переживаниям? Саймон мог лишь догадываться, конечно. Но одно полувампир знал точно - Алек напрягался всякий раз, когда разговор заходил о каких-то старинных знакомых Бейна. Особенно когда о них маг вспоминал с таким скрытым, затаенным волнением. И уж конечно Саймон прекрасно понял этот стон Лайтвуда, ведь Рафаэлой оказалась девушка с черными волосами и голубыми глазами - любимая комбинация Магнуса. - Магнус Бейн, - довольно протянула девушка, подойдя к ним, и лицо ее озарила прекрасная улыбка. - Рада тебя видеть. Они тепло обнялись, но никакой интимности в этом жесте не было. Скорее, так обнимались старые друзья, нежели когда-то пылко влюбленные. - Кто с тобой? - отпрянув от мага, девушка обвела внимательным теплым взглядом всю их компанию. - Мои друзья, - ответил Магнус. - Джослин Фэйрчайлд, Люциан Греймарк, Изабель Лайтвуд, Джонатан Моргенштерн, Саймон Льюис и Александр Лайтвуд, - представляя Алека последним, он положил ладонь ему на плечо. Заметившая это Рафаэла мигом все поняла и просветлела еще сильнее прежнего. - Очень приятная встреча, - сказала она. - Друзья моего друга - мои друзья. - Нам сказали, вы маг, - заметила Джослин, очевидно оглядывая девушку на наличие метки. - Вам не соврали, - заметила Рафаэла без всякого стеснения и чуть приподняла подол длинной темно-фиолетовой юбки, оголяя левую скелетированную ногу. По выражению лиц стоявших рядом с Саймоном Иззи и Джейса, видеть такое им приходилось впервые. Про остальных Льюис сказать ничего не мог, однако сам пришел в невероятный восторг. - Поразительно! Вы как Виктория из «Трупа невесты», - не отдавая отчета, воскликнул он. – Ну разве что там были ребра, а тут… Эм… - сделалось неловко. Рафаэла, которую сравнение нисколько не задело то ли потому, что она понятия не имела о чем пытался сказать Саймон, то ли в силу необидчивого характера, поблагодарила его за своеобразный комплимент и пригласила гостей в дом, отводя им пару свободных комнат и гостиную. Иззи, мечтавшая о нормальном душе уже дня три (в отеле, где они остановились, с водой были какие-то трудности), воспользовалась моментом и, покидав свои вещи в одной из комнат, тут же заняла ванную, предупредив, что пробудет там не меньше часа. В то же самое время Люк, уточнив у Рафаэлы на счет местной стаи оборотней, проживающих в городе, собрался наведаться к ним и выказать свое почтение, чтобы не оказаться чужаком, вошедшим на территорию без разрешения. Законы у оборотней были странными, но исполнял их Гэрроуэй неукоснительно. - Мне так неожиданно сообщили о вашем прибытии, что я даже не успела сходить в магазин, чтобы приготовить ужин, - озабоченно призналась Граса, оторвавшись от разговора с Магнусом и Алеком. - Я с удовольствием схожу за продуктами сама, - отозвалась Джослин, уже успевшая переодеться в легкое нежно-кремовое платье с полупрозрачной длинной юбкой. - Было бы очень мило с вашей стороны, - заметила Рафаэла, весь внешний вид которой говорил о том, что ей крайне неохота отрываться от беседы с Бейном и его таким во всех смыслах замечательным бойфрендом. О том, что Алек казался ей замечательным, как нельзя лучше свидетельствовал легкий блеск в ее небесных глазах и теплая улыбка, адресованная исключительно Лайтвуду. - Но мне нужен ты, Саймон, и гугл-карты в твоем смартфоне, - Джослин обернулась к Льюису, который вместе с Джейсом делили диван в гостиной соревнуясь в «камень-ножницы-бумага-аспид-Разиэль» - усовершенствованная, расширенная версия простой игры, где Разиэля мог победить разве что аспид, ну и лист бумаги с заклинанием о поимке ангельской души. Льюис уверял, что так они увеличат результативность раундов. Джейс замечал, что Ангел, не любящий употребления собственного имени, владеет Небесным огнем. Игра, придуманная еще в самом начале путешествия на моменте спора о том, стоит ли давать Саймону лук, прижилась и стала неплохим решением возникавших противоречий. - Нет проблем, - ответил полувампир на просьбу Джослин и, с досадой проиграв Вейланду, сломавшему Разиэлем ножницы, принялся копаться в рюкзаке в поисках телефона. - Вам не следует ходить вдвоем. Может, подождете меня, и сходим вместе? – предложил Люк, уже стоя на пороге и собираясь выходить. - Я пойду вместе с ними, - успокоил его Джейс. В конце концов, Алек и Магнус были очень сильно вовлечены в беседу с Рафаэлой, поддерживать которую Вейланду было неинтересно. А вот от прогулки он бы не отказался. Люк посмотрел на Джослин, словно спрашивая, приемлем ли для нее такой вариант, и когда женщина кивнула, оборотень ответил: - Хорошо. Тогда я не переживаю, - и, махнув им, скрылся за дверью. Джослин подождала, пока оба парня соберутся, а затем все вместе они отправились на местный рынок, позаимствовав у Рафаэлы ключи от старенького пикапа ее матери, который очень сильно шумел, но ездил исправно. Так что в городе им удалось оказаться скоро. Рынок находился неподалеку от пристани, и народу здесь было не протолкнуться. Разные люди с их разными характерами, жизнерадостные, открытые, спонтанные, с присущим им ритмом и легкостью сновали от лотка к лотку, от одной палатки к другой, и ото всюду раздавались голоса, похожие на чириканье райских птичек, веселый смех, а иногда и ругань, тоже очень яркая, особенная, удивительно мелодичная. Саймон сразу нырнул в толпу, получая от этого непонятное удовольствие городского жителя, после долгого пребывания в глуши вернувшегося в шумную клоаку. Джослин оглядывалась по сторонам и приветливо улыбалась незнакомым людям, из-за чего в ее сторону скоро посыпались комплименты. Джейс напрягся, скрыл себя руной невидимости и сжал рукоять клинка, торчащего из-под куртки, то и дело оглядываясь в поисках угрозы. Так они и шли, пока не добрались до более свободной части рынка и Вейланд не расслабился. - Не любишь толпу? – спросила Джослин, посмотрев на сына с пониманием. Давно, только сбежав от Конклава, Валентина и сумеречного мира она и сама боялась скопления народа. - В гуще может скрываться невидимая угроза, - просто ответил Вейланд. – Сумеречным охотникам это известно. Саймон закатил глаза, но ничего не сказал. Несмотря на все попытки Джослин сблизиться с сыном, Джейс отвечал ей глухой стеной равнодушия. Теперь же начались упреки, и на взгляд Льюиса это было немногим лучше. Разве что наконец-то стало очевидно, что Вейланду далеко не все равно. - Я понимаю, - заверила его женщина с легкой чуть грустной улыбкой. – Что бы вы хотели на ужин, парни? Льюис, в последнее время очень редко испытывающий чувство голода, неопределенно пожал плечами. - Раньше бы мне по душе пришлось овощное рагу и шоколадный чизкейк, но теперь я что-то не уверен, - он вздохнул и перевел взгляд на идущего рядом Вейланда. – А чего бы хотелось тебе? - Неважно, - тут же ответил Джейс. - И все-таки? – переспросила Джослин. Вейланд перевел дыхание. - Мне правда… - начал он и был прерван. - Ему нравятся манго и томаты, - Саймон решил, что хватит с него терпеть эту разыгрываемую сцену с «ты мне никто, оставившая меня во младенчестве женщина, уходи, чтобы я мог позалипать в одну точку с траурным выражением лица». – Он настоящий маньяк по части манго. Очищенное или нет, нарезанное или целое, запеченное или свежее – он съест любое, - и, заметив недоуменный взгляд Джейса, полувампир рассмеялся. – Что? Разве не так? - Это правда? – уточнила Джослин, весело поглядывая то на Саймона, то на сына. - Я не одержимый манго, если ты об этом, - ответил Джейс. – Но да, оно мне нравится. И томаты. И я удивлен, как это ты все запомнил, примитивный, учитывая твою вечную невнимательность к деталям, - взглядом нефилима, направленным на Саймона, можно было плавить металл. - Он запоминает привычки близких людей, - ответила за Льюиса Джослин очень нежным, любящим тоном. – Еще в детстве запомнил, что больше всего я люблю запах яблок и масляной краски, а Клэри имеет постоянство покусывать губы, если в чем-нибудь неуверенна, - добавила та. Явно смущенный, Саймон опустил голову и принялся рассматривать асфальт под ногами – таким уж интересным казалось темно-серое полотно. - Так значит, я теперь твой близкий человек, а? – издевательски фыркнул Вейланд, за что Льюису тут же захотелось пнуть его под зад. - Джейс, - произнесла Джослин с упреком, будто обращалась к дразнящемуся ребенку, и тот мгновенно подобрался. – Так что с ужином? Я могла бы приготовить томатный суп с розмариновыми гренками и шарлотку с манго. Теперь пришла очередь Вейланда смущаться, хотя до этого момента полувампир был просто уверен, что ничто не способно вывести нефилима из равновесия. Саймон наблюдал за тем, как Джейс кинул на мать взгляд, полный противоречивых эмоций, нахмурился, поджал губы и спрятал руки в карманах. Мысль о том, что Джослин составила все сегодняшнее меню под него, явно обескуражила нефилима. И Льюис считал, что это странно для человека, мыслящего себя чуть ли не пупом Земли, если не сказать Галактики. - Я не против, - однотонно ответил Джейс, и Саймон подумал, что, раз сумеречный охотник не ляпнул очередную гадость (а он мог, сомнений не возникало), Фэйрчайлд все-таки удалось пробиться через все защитные заслоны и достучаться до него. - Замечательно, - сказала Джослин и обернулась к продавцу с фруктовыми лотками. Вейланд опутал свое сердце колючей проволокой, потому что любовь – слабость. И, тем не менее, не умел быть один, не хотел быть. Человек – ходячее противоречие. Джослин же проявляла настойчивость. Слишком долго она считала своего первенца убитым, слишком долго скорбела по нему, чтобы теперь отступить без боя. Но так как упрямство являлось, очевидно, семейной чертой всех Моргенштерн-Фэйрчайлд, Саймон не мог однозначно решить, кто же в конце концов одержит верх. Оставалось только идти по прямым улочкам города, пестрящим архитектурным великолепием, вдыхать соленый запах Карибского моря и, слушая разговоры Джейса с матерью, полные неловкости узнавания, следить за тем, чтобы не попасть под прямые солнечные лучи, гуляя исключительно по тени. Глазам не очень-то нравился яркий свет, и с особой досадой Саймон отмечал, что уже не в силах наблюдать за тем, как отдельные лучики путаются в золотистых волосах Джейса или играют с огненными локонами Джослин. Но пока солнце не испепеляло Льюиса, он продолжал упорно молчать. *** Книг в библиотеке дома Моргенштерна было не перечесть и книжные шкафы двухметровыми исполинами растягивались по стенам самой большой во всем доме комнаты, плотно прилегая друг к другу так, что казалось, будто кроме книг здесь больше ничего и нет. Впрочем, не считая массивного длинного стола из темного дерева и пары уютных, широких кресел, похвастать библиотеке было решительно нечем. Что отнюдь не умоляло ее прелести, ведь самым главным, на взгляд Клэри, была висящая в ней совершенная тишина. Абсолютное безмолвие царствовало в этой комнате безраздельно, забиваясь в каждый угол, прячась на каждой полке, и это помогало мыслям девушки, обложившейся стопками книг, выискивать нужные связи и выстраивать верные образы. Здесь ей легче дышалось, проще думалось. Здесь, отвлекаясь от книг, она, наслаждаясь запахами иссушенных, старых фолиантов, могла достать альбом и порисовать. Лица близких людей, что она выводила на бумаге, начинали казаться ей какими-то незнакомыми, и Клэри отчаянно скучала. Но тут, в тишине и покое, выносить разлуку казалось проще. Тем более, иногда ее так захватывало чтение, что девушка и вовсе теряла ощущение реальности, целиком растворяясь в исписанном море черных на белом слов. Валентин не обманывал, когда говорил, что при изучении некоторой, недоступной простым людям литературы, можно найти массу свидетельств существования не только параллельных миров, но и многочисленных завитков реальности, меняющейся чуть ли ни от каждого микро-шажка человечества. На сей раз, погревшись на теплом испанском солнышке в небольшом саду, Клэри отправилась в библиотеку, чтобы дочитать увесистую рукопись на древнем языке, понять который она смогла лишь с использованием языковой руны. Однако, прохаживаясь между книжных стеллажей, наткнулась взглядом на кое-что поинтереснее, и в итоге оказалась не на шутку увлечена историей о перерождении душ. Найденная Фрэй книга пожелтела со временем, некоторые страницы и вовсе обратились в прах, а кожаный переплет, некогда светлый, стал практически черным, но руна, все еще видневшаяся на корешке, свидетельствовала, что находка являлась собственностью Безмолвных братьев. Пока кто-то из последователей Моргенштерна, а может быть и он сам, не решили, что в этой библиотеке книге будет лучше. Первую страницу украшало выведенное витиеватым почерком упоминание о том, что все без исключения живые должны помнить о смерти, поскольку в конечном итоге обратятся в прах и развеются по земле. Но, несмотря на мрачное начало, дальше все было куда интереснее. Душа представлялась лишь частью мироздания, отсоединившимся сгустком энергии, что, встречаясь со звездной пылью и более плотной материей, создавала неповторимый симбиоз, в результате которого появлялись живые организмы, в том числе и высшего порядка, участвовавшие в создании других, более слабых и мимолетно сгорающих существ. Распад симбиоза в свою очередь напоминал маленький взрыв, во время которого все составляющие кратковременного союза разлетались по всем Вселенным, соединяясь с другими такими же микрочастицами, смешиваясь и создавая тем самым новые элементы для очередного появления живого существа. Таким образом, как Валентин и говорил, когда-то, вполне возможно, они и вправду были единым целым, и теперь повторялись уже как отдельные организмы, в силу древнейшей связи тянущиеся друг к другу. Фрэй так увлекло новое учение о порядке мироустройства, что, когда издалека раздался странный, смутно на что-то похожий звук, девушка не сразу поняла это. С трудом оторвавшись от ярких картин, что рисовало ей воображение, Клэри прислушалась и уловила мелодию. Рояль. С самого начала было ясно, что раз инструмент стоит в гостиной, то на нем, разумеется, кто-то играет, ведь никому не может прийти в голову поставить занимающий столько место рояль для красоты в комнате, не слишком-то впечатляющей габаритами. Вот только кто бы мог извлекать из инструмента такие чарующие звуки, когда в доме находились только Клэри и Валентин? Ведомая любопытством, Клэри отложила книгу в сторону и, поднявшись из-за стола, тихонько, стараясь не шуметь, вышла из библиотеки и спустилась вниз. Половицы между лестницей и гостиной скрипели, – она успела это выучить, - так что, обойдя их по кривой дуге, девушка затаилась за дверным проемом и, выглянув за него, обмерла. За роялем, чуть ссутулившись, сидел Моргенштерн, и гимн всему живому рождался благодаря его рукам, пальцам, бегающим по клавишам. До недавнего времени Валентин редко покидал свою комнату, долго восстанавливаясь после ранения адской гончей. Теперь же лицо его приобрело краски, а тело - прежнюю силу. Вновь здоровый, одетый в обычные брюки и старый растянутый свитер крупной вязки, расхристанный, босой, он казался Клэри нереальным, всего лишь плодом ее воображения. «Я заснула и теперь мне снится сон», - подумала девушка. И убедилась в этом еще сильнее, когда солнце заиграло разными цветами на оконном витраже, прямо позади мужчины, сделав его фигуру будто бы поглощенной светом, сияющей небесным огнем. Он играл восхитительно. Играл так, что у Клэри замирало сердце. И в мелодии Валентина было столько скрытых переживаний, столько чувств, что девушка будто бы слышала вовсе не звуки рояля, а музыку его души. В один момент ей захотелось расплакаться, в другой – рассмеяться, один отрывок обещал ей любовь, второй – муки, она стремилась, ненавидела, мечтала и жаждала, страдала и тлела, видела свет и тут же погружалась во мрак. Вот что делала с ней музыка Валентина – заставляла чувствовать его. - Что ты играешь? – не выдержав наплыва эмоций, вышла из своего укрытия Фрэй, не зная, как он отреагирует на ее появление. Пальцы еще пару раз скользнули по клавишам и замерли, резко погружая комнату в тишину. - А я все думал, когда же ты выйдешь из тени, - полные красивые губы дрогнули в улыбке. – Это разные композиции, Кларисса. «Утро» Грига, «Лунный свет» Дебюсси, немного «Осеннего вальса» Шопена, кое-что из Моцарта… «Сочетание несочетаемого, прекрасное из сплошных метаний», - поняла Клэри, но не сказала этого вслух. Ей не хотелось, чтобы Валентин знал – она поняла мелодию его сердца. - Я думала, в нашей безумной семейке играет только Джейс, - сказала она вместо этого, присев на подлокотник дивана и сложив руки на груди. - Мне говорили, Джонатан искусно владеет инструментом, - заметил Моргенштерн с оттенком легкой грусти. – Вот бы мне когда-нибудь услышать его игру. В детстве, в самом начале обучения, он был ужасен, - добавил мужчина и усмехнулся. - Ты сам учил его? – охнула Клэри. Конечно, это было бы логично, ведь в семье Лайтвудов никто музыкой не увлекался, и могли ли они назначить Джейсу репетитора, выделив часы на занятия, Клэри не знала. Однако отчего-то верилось в Валентина-учителя с трудом. - Что тебя так удивляет? – спросил он вроде бы спокойно, но она уловила его мгновенно возникшую сосредоточенность, будто они только что покинули безопасную зону и вышли прямо на минное поле, один неверный шаг и ты покойник. – Не думала же ты, что все время мы посвящали только искусству войны? Клэри в последний миг удалось сдержаться от усмешки, ведь на самом деле, именно так она себе все это и представляла. Разве мог научить Валентин чему-то, кроме убийства? - Джейс рассказывал мне о подарках в виде оружия на каждое день рождения, - сказала она холодно. – Да и история с соколом наталкивала меня на определенные представления о его детстве, - девушка вновь передернулась, вспоминая голос брата: «и он свернул ему шею». Валентин кивнул. В комнате повисла неловкая тишина. Мужчина раздумывал. Фрэй же чувствовала себя неуютно и уже корила за привычку лезть куда не следует, даже зная, чем все может обернуться. Так что когда Моргенштерн заговорил вновь, девушка даже вздрогнула от неожиданности. - И каким же человеком вырос Джонатан с детством, приводящим тебя в ужас?.. – его настроение не угадывалось, поскольку он не улыбался, но и не хмурился, а в глазах, как и всегда, крошился лед, в то время как где-то на самом донышке выгорало солнце. - Хорошим… - зачарованно произнесла Клэри прежде, чем успела остановить себя, раньше, чем сумела подумать, и тут же застыла, все моментально поняв. Джейс вырос сильным, решительным, справедливым, смелым, умным, добрым… Замечательным. Валентин воспитывал его первые десять лет, все то время, что закладываются основы человеческой личности. Валентин сформировал Джейса замечательным. Судя по улыбке, растянувшей чувственные губы, от Моргенштерна не укрылось, что девушка поняла все, о чем он хотел ей сказать. - Сегодня прекрасная погода, - заметил он, выдергивая дочь из ее неглубокого шока. – Не пора ли нам прогуляться? Несмотря на то, что в Испании они пробыли уже больше недели, – Клэри не особо считала дни, - выходить из дома ей удавалось разве что до ограды с калиткой. Она бродила по садику, омывала ноги в маленьком озерце, слушала звонкие пересвистывания птиц, подолгу вглядывалась в лесную зеленую глушь, и вдыхала чистый, переполненный свежестью воздух, любуясь на рассветы и закаты. Моргенштерну было плохо после ранения. Настолько плохо, что Фрэй даже переживала, не умрет ли он ненароком. Вообще-то, беспокоиться о нем девушке не нравилось, ведь Валентин как никто другой заслуживал самой гадкой смерти. Однако он защитил ее, уберег от дьявольских тварей, закрыл собой. После такого умереть он не мог. Только не так, не спасая Клэри. Так что, невзирая на все запреты Валентина, девушка помогала ему перевязывать рану, готовила восстанавливающие бульоны и следила за тем, чтобы тот ел, а еще иногда подолгу стояла за приоткрытой дверью и слушала его сбивчивое дыхание, когда мужчина проваливался в беспокойный сон. Заметив, что ему становится лучше, свой уход Фрэй прекратила, начав больше времени проводить за книгами и альбомом для рисования. Дальше он справился без нее. - Да, - согласилась Клэри на прогулку, и почувствовала, как дрогнуло в груди сердце. Спустя четверть часа они уже прогуливались по немноголюдным улочкам очень маленького городка рядом со Средиземным морем, и девушка не могла поверить, что наконец-то видит других людей, слышит их голоса. До этого дня она даже не представляла, как сильно скучала по другим людям, по простым прохожим, и как ей не хватало шума города, и его магазинчиков с кафешками, и ярких вывесок, и автомобилей с противным выхлопными газами. Размеренно разговаривая с Моргенштреном, она шла подле него, не отходя ни на шаг, но то и дело оглядывалась по сторонам, чувствуя себя неожиданно легко, словно обратилась в облако и теперь парила над землей. Даже взгляды, что бросали некоторые на их странную парочку, нисколько не смущали Фрэй. Как и то, что на фоне переодевшегося, выглядящего великолепно Валентина, сама Клэри, в старых джинсах с порванными коленями и застиранной серой футболке, могла сойти за нищенку. Впрочем, Моргенштерну тоже не было дела до чужого внимания, ведь он был целиком поглощен дочерью, только ей одной. Его уверенности и непробиваемости хватало на двоих. - Удалось найти в библиотеке что-нибудь интересное? – спросил Валентин, который отходил за стаканчиком кофе и теперь протягивал его девушке. Пока они сидели у фонтана в небольшом сквере, Клэри время от времени поглядывала на передвижной кофешоп, однако ничего не просила. Моргенштерн, как и много раз до этого, понял все без слов. - Спасибо, - поблагодарила девушка, принимая из его рук горячий, но не обжигающий стакан. Охотнее она поговорила бы еще о чем-то из прошлого отца. О детстве Джейса, об отношениях с Джослин, о самом Валентине, постоянно кажущимся ей каким-то абсолютно непонятным, далеким. Но Клэри знала, что ничего хорошего ее вопросы не принесут, и хрупкий мир, который им обоим удалось построить, разрушится возвращением Моргенштерна-маньяка, Моргенштерна-диктатора, нефилима, что готов творить немыслимо жестокие, безумные вещи ради цели, в истинность которой верит неукоснительно. Так что, поразмыслив, Клэри поделилась с мужчиной своей находкой – той самой книгой, когда-то принадлежавшей Безмолвным братьям. Поначалу слова давались тяжело, ведь представляли собой какого-то рода откровение, но Валентин слушал ее очень внимательно, и когда, поднявшись на ноги, они двинулись дальше, вниз по главной улице, к морю, девушку уже было невозможно остановить. - Ты бывал там, в других реальностях? – спросила она, выдыхая. И он лишь кивнул, выглядя очень загадочно, будто ему было что рассказать, но время еще не пришло. До набережной они дошли почти к началу заката. Небо уже томилось в розовато-фиолетовом молоке, окутываясь легкой, призрачной дымкой. Солнце, целуя всех на ночь, медленно ложилось за горизонт. И чайки, покрикивая, разлетались по гнездам, там и тут рассекая небесную высь. Было чертовски красиво. Клэри пожалела, что с собой у нее не было ни камеры, ни альбома. - Говоря о твоих талантах, - вдруг начал Валентин, отвлекая дочь от созерцания великолепия природы. – У меня есть кое-какие представления о том, каких высот ты сможешь достигнуть, развивая их. И речь не только о создании новых рун, но и о даре, перешедшем тебе по наследству. Кто-нибудь из Конклава уже пытался полнее изучить твои способности? Фрэй напряглась, не очень-то желая говорить о своих умениях. Частью которых была обязана Моргенштерну, к тому же. Но что ей оставалось, когда нефилим смотрел на нее в упор и ждал немедленного ответа? Пока отец был спокоен, Клэри хотя бы не так сильно боялась его. - В Институте меня учили только сражаться, - произнесла девушка. – Джейс тренировал меня, когда появлялось свободное время, - добавила она зачем-то, сама не до конца это понимая. Валентин кивнул. - Значит, ты и не догадываешься о скрытой внутри силе? – спросил он, и Фрэй, устав от его взгляда, подалась вперед, к самому краю ограждений, разделяющих набережную и плескавшееся, синеющее внизу море. Моргенштерн, снова уловив ее состояние, остался стоять на месте. - Я мог бы рассказать тебе, на что еще ты способна. И мог бы тренировать тебя, - предложил он, стоя позади, и это не стало неожиданностью. Клэри подумала, что это может быть рискованно – доверить свою силу Валентину. Развив ее, девушка станет еще опаснее, чем есть сейчас, и разве возникнут у Моргенштерна какие-нибудь сложности с тем, чтобы обратить ее дар против людей, которых она любит? С другой стороны, ей бы хотелось знать больше. Хотелось бы посмотреть, на что еще способны ее тело и разум. Как далеко может зайти она в создании рун и в материализации нарисованного? К тому же, ей было необходимо научиться драться, стоять за себя. Чтобы не возникло больше ситуации, в которой бы она оказалась абсолютно беспомощной перед лицом врага. А врагов у нее теперь было, если верить все тому же Моргенштерну, не перечесть. Продолжая молчать, Фрэй обратила свой взгляд на посверкивающую золотом и серебром сапфировую морскую гладь. Солнце, повернувшееся к ним, практически скрылось, побежденное сумраком. И Валентин стал подобен огромной черной тени, нависшей над Клэри. Это пугало, но и вселяло чувство защищенности. - Я согласна, - тихо сказала она. *** Алиси Граса появилась на следующий день после их прибытия, когда весь ее дом, благодаря Магнусу, уже превратился во дворец и пропитался запахом сандала. - Я за версту твое присутствие почувствовала! – усмехнулась Алиси, входя в гостиную и приветствуя мага. На других людей в комнате она, казалось, не обратила никакого внимания. В то время как сами гости не могли отвести от женщины глаз. Темно-синяя кожа, с золотистыми завивающимися узорами и длинные черные рога, растущие из лобной части головы привлекали внимание. Саймон, глядя на Алиси, вспомнил об ётунах из Марвел-комиксов о Торе. - Мне бы отлупить тебя за прошлое, но мы так долго не виделись, что я успела соскучиться. Иди сюда, старый друг! - А я-то уж было приготовился давать указания на счет моих похорон, - произнес Магнус, улыбаясь, и, подойдя к Граса, заключил ее в крепкие объятия. Позже он познакомил женщину со своими спутниками, конечно же выделив особой интонацией Алека, который как всегда немного смутился и неловко поприветствовал Алиси, почти не перепутав слова. - Я отведу вас к Марко, - согласилась Граса, выслушав их историю от начала и до конца. – Но очень сомневаюсь, что вам удастся договориться. Оборотни берегут артефакт как самую большую ценность. Они сидели за столом и пили чай, доедая вчерашнюю шарлотку с манго. Но в разговор между магами никто не встревал. Даже Рафаэла, которая, как выяснилось за последние сутки, поговорить, в общем-то, любила. Что очень сильно отличало ее от молчаливого Алека, и превращало их в похожие внешне противоположности. - Только представь нас, - попросил Магнус. – Остальное я устрою сам, - мурлыкнул он, напоминая присутствующим о своем бесконечном очаровании. Впрочем, как выяснилось немного позже, ни шарм, ни лесть, ни настойчивые уговоры, ни даже угрозы (спасибо Джейсу, как обычно), седого как лунь, морщинистого оборотня Марко не пронимали. - Мы храним его в священном месте уже более двух десятков лет, даже близко не подпуская к нему чужаков. С какой же стати в такое неспокойное время я должен отдать вам артефакт, когда вы уже упустили его точную копию? – хрипло прокаркал он, сидя в кресле-качалке и смоля папиросу. Магнус принялся было предлагать что-нибудь взамен, Люк начал убеждать, что артефакт они возьмут лишь на время, Джослин стала припоминать всевозможные договоренности. Алек, Иззи, Саймон и Джейс стояли от разворачивающегося действа чуть поодаль и уже заранее понимали, что проиграли. Действовать нужно было иначе. И у всех вставал лишь один вопрос – как? Джейс, под конец споров сжимающий рукояти кинжалов до побелевших костяшек, не стал ждать окончания бессмысленного разговора и вышел из хлипкой хибары, полыхая от негодования. Саймон, еще немного потоптавшись на месте, отправился вслед за ним. - Хэй, Магнусу, кажется, удалось заинтересовать старикана, - заметил он мягко, не горя желанием попасться под горячую руку. Но Вейланд, злость которого из бушующей диким пламенем превращалась в сковывающую льдом, лишь повел плечами, сохраняя на лице маску безразличия. - Наверное, следует немного подождать, и он уступит, - добавил Льюис, и хотел было положить руку на плечо нефилима, но тот резко отстранился. - Я не умею ждать, - решительно произнес он и, прежде чем полувампир успел что-нибудь ответить, пошел прочь, в ту хижину, где их разместили на ночь. Все еще бьющееся сердце Саймона неприятно заныло, предчувствуя недоброе, и он проводил парня обеспокоенным взглядом. С наступлением ночи, Льюис понял, что, кажется, научился читать Вейланда словно раскрытую книгу с кое-где вырванными страничками – чего-то не хватает, но общая картина ясна. Любовь к неприятностям была у Джейса в крови.