Keep The Streets Empty For Me

Долго себя ждать Джейс не заставил. Со всей его бесконечной решительностью, граничащей с идиотизмом, он попался прямиком в сети Саймона, мысленно расставленные им возле выхода из поселения оборотней. На дворе стояла глубокая ночь, и видеть вокруг помогала разве что луна, огромным пузатым диском выкатившаяся на звездное небо, чтобы освещать землю подобно огромному светодиодному фонарику. Джейс-плевать-мне-на-правила-Лайтвуд-Вейланд-Моргенштерн крался призрачной тенью между хлипкими лачугами, уверенный в том, что никто не способен его заметить. В поселении оборотней. С двумя магами. Впрочем, никакой охраны по периметру поселения не стояло, и в силу времени суток все уже давно мирно спали в своих кроватях. Все, кроме Саймона. Полувампир, полдня не сводивший с Вейланда глаз, не закрыл их и ночью, так что когда Джейс тихонько поднялся с матраса на полу и выскользнул из общей комнаты гостевого домика, Льюис отправился следом. - Далеко собрался, мистер охотник на демонов? - выплыл он из-за угла одного из домов, когда нефилим добрался до высоких ворот, от которых в обе стороны тянулся ровный проволочный заборчик, и вознамерился их перепрыгнуть, поскольку на самих воротах висел замок. Вейланд, о его присутствии и не подозревавший, резко обернулся, и, моментально узнав парня, состроил недовольную гримасу. - Твои чертовы полувампирские штучки, - прошипел он. С заходом солнца слабость отступала, и Льюис вновь становился быстрым, ловким, гибким и отлично видящим в темноте, так что, несомненно, застал нефилима врасплох своим бесшумным появлением. - Ты что, собрался выкрасть артефакт? - перешел сразу к делу Саймон, пытливо глядя на охотника. - Не твое дело, - фыркнул Джейс и без усилий перемахнул через забор. Льюис, посчитавший иначе, увязался за ним следом. - Магнус почти договорился о залоге, - заметил парень, легко нагнав нефилима. - Мы и так потратили кучу времени на поиски. Предлагаешь упустить еще столько же времени на переговорах? - проворчал Вейланд. - И не ходи за мной. Ему действительно осточертело ждать. Клэри все еще находилась у Валентина, уже очень долгое время. И с каждым новым днем надежды на ее спасение становились все призрачнее. Однако казалось так, похоже, только Джейсу. Будто другие не представляли, на что способен Моргенштерн. Словно ни Люк, ни Джослин не попадали под его обаяние, не знали про его умение крепко-накрепко влюблять в себя людей. Джейс до сих пор не мог поверить, что его отец и Валентин Моргенштерн - один и тот же человек. Он до сих пор не мог избавиться от мысли, что частичка его души радуется тому, что отец оказался жив. Так что каждое мгновение промедления сводили Джейса с ума. Потому что отчаяннее всего он боялся, что когда они придут за Клэри, та попросту не захочет уходить. Но он не мог сказать ничего из этого, потому что вообще был не склонен говорить о чувствах. Однако Саймон и без слов отчасти понимал нефилима. Поскольку и сам порой думал в подобном ключе. - Тогда почему ты не позвал Алека и Иззи, раз так уверен в своей правоте? Не думаю, что они отказались бы помочь, - оторвавшись от размышлений, спросил Льюис, все так же бредя за нефилимом. К тому времени они свернули с широкой дороги и уже пробирались сквозь высокую траву и низкие кустарники, направляясь прямиком в чернеющую лесную чащу. - Мне не хочется никого сюда вмешивать, - отозвался Джейс и остановился так резко, что Саймон чуть было не врезался в него. - Так что шел бы ты обратно, - повернувшись к полувампиру, холодно добавил он. Впрочем, на Льюиса подобное уже никакого эффекта не имело. - Ты же наверняка знаешь, что я не отстану. Поэтому либо мы идем на эту самоубийственную миссию вдвоем, либо я возвращаюсь в поселение и ставлю на уши всю нашу компанию. Выбирай, - на губах заиграла самодовольная ухмылка. - Иногда я жалею, что не согласился с Алеком и не вогнал кол тебе в сердце, - мрачно сказал Джейс, признавая поражение, и пошел дальше. Саймон, воздев руки к небу в победоносном безмолвном кличе, пошел следом, как-то очень скоро оказываясь в густой чаще тропического леса, обитатели которой имели свойство издавать разные, порой леденящие душу звуки. - Откуда ты знаешь куда идти? - спустя пару минут молчаливой ходьбы по неровной местности поинтересовался Льюис. - Пока Магнус пытался договориться, я позаглядывал в разные... места, - ответил Джейс ничего, конечно же, не объяснив. И на что Саймон вообще все время надеялся, задавая ему вопросы? - Окей. Давай по-другому. Они и правда хранят артефакт в каком-то храме? Вейланд повел плечами. - Если это храм, то чей он? Его строили древние цивилизации? Кому поклоняются оборотни? Богу шерсти без блох и создателю сладких косточек? Джейс, уже давно успевший выяснить, что обычное "заткнись, очень прошу" на Льюиса не действует, нехотя ответил: - Нет, храм построили первые перебравшиеся сюда оборотни. И, насколько мне известно, своих богов у нежити нет. Саймон, в голове которого теперь происходила целая революция, уточнил чуть разочаровано: - Хочешь сказать, это храм местных островных божков? Вейланд кивнул, и полувампир снова поблагодарил свое супер-зрение, без которого всех этих жестов нефилима было бы попросту не видно. А так он знал, что его хотя бы не игнорируют. Ну, или почти не игнорируют. - Ты уверен, что тут не водятся какие-нибудь тропические медведи-людоеды, нет? Или злобные пантеры?.. – Льюису очень не нравились звуки, похожие на чей-то рык в подозрительной от него близости. - Говори еще громче, может и узнаешь, - хмыкнул Джейс, всем своим видом показывая, что его никакие дикие звери не страшат. «Конечно, чего бояться патологически влюбленному в идею умереть», - подумал про себя Саймон и закатил глаза. Подниматься вверх по склону горы было легко, так что уже совсем скоро они вышли на широкую тропинку, с двух сторон освещенную зажженными факелами. И вела она к сооружению, напомнившему полувампиру мезоамериканские пирамиды – ступенчатый низ с храмом на вершине. - Оборотни приносят жертвоприношения богам? – спросил Льюис, разглядев пирамиду как следует и отметив про себя, что ступеней в ней не больше двух сотен. Джейс, сделав вид, будто не услышал его, огляделся по сторонам. Оставаться на освещенной тропе было все равно, что обмотаться новогодней гирляндой – минус бесконечность по части конспирации, а там, наверху, рядом с главным входом, стояли служители храма – спасибо руне дальнозоркости. - Я один заметил двух огромных мужиков на вершине? – словно читая мысли нефилима, вновь подал голос Саймон, прищурившись и вглядевшись вперед. Охотник посмотрел на него с вопросом «да неужели» на лице, после чего, не предупреждая, схватил за рукав куртки и потащил в кусты. Конечно, Льюис был почти готов вставить очередную скабрезную шуточку и вполне возможно получить какую-нибудь саркастичную похабщину в ответ, но, серьезно, как-то немного отвлек тот факт, что кусты больно кололись, цеплялись за одежду и лезли в лицо. И уж тем более не до шуток стало Саймону, когда они вновь вернулись в чащу темного леса, наполненную разными кровожадными тварями, чтобы, вполне очевидно, обогнуть храм и зайти с тыла. - Я, конечно, понял суть плана, но объясни, пожалуйста, как ты собираешься пройти через служителей? Вряд ли их только двое, - высвободившись из захвата, уточнил Льюис, очень стараясь ни обо что не запнуться. Во время подъема он зацепился о корни пару раз, и падать на камушки и мелкие ветви коленями парню не понравилось. Джейс шел вперед и молчал, очень сильно нервируя полувампира. Просто потому, что ему нравилось, когда тот начинал сокрушаться и донимать Вселенную вопросом, какого черта он вынужден терпеть такое отношение. По правде, Вейланду вообще странным образом нравилось, когда Саймон находился рядом. Даже сейчас, когда нефилим предпочел бы действовать в одиночку и не подвергать опасности и негативным последствиям никого кроме себя. Но он бы никогда ни в чем таком не признался. - Предложил бы тебе использовать руну невидимости, - продолжил Льюис, - но подожди… Они же оборотни и могут видеть через маскировку! Сквозь негодование просачивалось ехидство и самодовольство, какие обычно появляются, когда кто-то произносит противные «я же говорил» или «я же был прав». Джейс, почувствовав подобные нотки в интонации полувампира, незаметно для последнего усмехнулся. - Слушай, я нефилим, а у тебя есть супер скорость, а их там не больше десяти. Ты думаешь, мы не справимся с десятью оборотнями? Серьезно? Не выдержав самоуверенности, сквозившей в словах Вейланда, Саймон снова закатил глаза. - Они дорожат этим артефактом больше, чем я коллекционными изданиями комиксов Marvel, а это значит, что там, по меньшей мере, штук пятьдесят вооруженных до зубов оборотней, которым ничего не стоит сломать нам шеи. - И поэтому мы с тобой видели только двоих? – возразил Джейс и без предупреждения ускорил шаг, плавно переходя на бег. Льюису не оставалось ничего, кроме как побежать за ним. По крайней мере, так было меньше времени для перебирания всевозможных неудач с летальным исходом. По природе он был оптимистом. Но даже его нескончаемые запасы завершались там, где у фантазера Джейса открывалось пятое измерение. И это несмотря на склонность нефилима к преувеличениям, драматизму и прочим недостаткам, которые он ловко выдавал за достоинства. Впрочем, спустя полчаса, когда им удалось беспрепятственно подняться к храму и обнаружить окно под крышей, оставшись при этом никем не замеченными, Саймон был готов признать, что галактика «Млечный путь» явно любит Джейса Вейланда, можно сказать просто обожает эту самовлюбленную задницу. - Слушай, если тут всего два служителя на главном входе, значит артефакт под какой-то другой, более серьезной защитой, - предостерегающе шипел Льюис, пролезая через узкое оконце, больше напоминавшее обычную выбоину в ровной каменной стене. Джейс, пробравшийся внутрь раньше и быстрее него, махнул рукой, прося, наконец, заткнуться, и когда Саймон совершенно случайно свалился на пол подобно мешку с картошкой, посмотрел на него таким взглядом, будто бы с удовольствием вытолкнул парня обратно. - Я никого не заставлял обманываться на счет моей неповторимой ловкости, - заметил Льюис шепотом и, поднявшись, так и замер на месте – храм выглядел просто великолепно, потому что потолка в еле освещенной просторной зале было не видать и высокие стены будто бы уходили в бесконечность. Все было расписано разными сюжетами, изображающими богов, Саймону неизвестных, и они ослепляли яркостью красок с применением позолоты, что красиво играла бликами в свете факельных огней. В центре же стояла огромная статуя человека с головой волка, в поднятых руках которого умещался шар, очевидно символизирующий луну, и левая нога чуть выступала вперед, согнутая в колене, будто бы человек не просто стоял, а шел, неся луну в своих ладонях. - А ты говорил, у оборотней нет своих богов, - хмыкнул Льюис. - Это первый, с которым довелось столкнуться, - признался слегка удивленный Джейс. Не сговариваясь, они приступили к поискам, хотя не знали ни что они должны искать, ни где это что-то могло находиться, потому что кроме как в стенах артефакт скрыть было негде. - Люк не упоминал, как выглядит украденный близнец? – прошипел Саймон и нервно поглядел на вход. Джейс лишь помотал головой и продолжил обшаривать алтарь с подношениями на наличие каких-либо тайников. Саймону же не давала покоя сама скульптура и он, покружив возле нее, решил отойти подальше, чтобы целиком охватить ее взглядом. - Слушай, а это не может быть камнем? – наткнувшись на два горящих алых глаза причудливого божества, спросил полувампир. Вейланд резко разогнулся и, проследив за взглядом Льюиса, тоже заметил эти глаза и прищурился, разглядывая их тщательнее. - В правом выжжены магические символы, - сказал он и улыбнулся. – Не думал, что скажу это, но порой ты бесподобен. От искренности его слов у Саймона кожа на шее пошла красными пятнами – так непривычно и оттого очень приятно оказалось принимать похвалу от нефилима. - Но как мы достанем его? – отойдя от смятения, спросил полувампир, потому что в статуе было не меньше пяти метров, и он сильно сомневался, что даже самый крутой из ныне существующих сумеречный охотник способен преодолеть такое расстояние без подручных средств. Однако сам Джейс своим способностям доверял, а потому вместо того, чтобы ответить, в два счета составил наиболее приемлемый план и, разогнавшись, прыгнул сначала на согнутое колено статуи, а после, оттолкнувшись от него, подался вверх. Выпрямившись, вытянувшись и, будто истончившись, он рассек воздух подобно выпущенной из лука стреле и в мгновение очутился на плече человека-волка. Пораженный Льюис обрывисто выдохнул, подумав только о том, что не замечал за остальными охотниками таких умений. И это снова заставило вспомнить о рассказах Джослин про эксперименты безумного Моргенштерна, которые, стоило признать, теперь давали его детям неплохие бонусы. Вейланд тем временем уже дотянулся до правого глаза скульптуры и попытался выкрутить его руками, но камень явно не хотел поддаваться воздействию. - Осторожнее, там могут стоять защитные чары, - прошипел Саймон, но, кажется, нефилим его не услышал. Вытащив тонкий кинжал, он поддел острием край камня и с силой нажал на рукоятку. А затем случилось сразу несколько вещей: камень хрустнул и выпал из глазницы, стремительно полетев вниз, а Джейс потянулся за ним и соскользнул с плеча статуи, и вместе со всем этим помещение храма затопила яркая, непонятно откуда возникшая вспышка оранжево-желтого света. Льюис с замиранием сердца понял, что нефилим сейчас покалечится и, желая это хоть как-нибудь предотвратить, двинулся вперед, но прежде, чем он успел сделать хотя бы несколько шагов, Вейланд, перехватив камень в полете и сжав его в руке, приземлился на пол и, перекатившись, встал на ноги, выглядя абсолютно невозмутимым. Впрочем, Джейс просто не успел испугаться – все произошло слишком быстро. И стоило ему сжать камень сильнее, как голову заполонили образы, похожие на кадры, молниеносно сменяющие друг друга. В них мелькали все знакомые нефилиму люди, его собственные радостные воспоминания, какие-то другие события, будто произошедшие не с ним. Но все прошло так же резко, как и началось, поэтому, очень скоро придя в себя, Джейс понял, что у них проблемы – вспышка света привлекла внимание снаружи и возле входа уже раздавались голоса. - Как ты… - начал было Саймон. - Нам пора убираться, - прервал его нефилим и толкнул к окну, на ходу засовывая артефакт во внутренний карман куртки. В том, что это артефакт, сомневаться не приходилось – вырезанные на нем руны точно указывали на магический потенциал. Спорить было некогда и Саймон просто вылез наружу, на этот раз обойдясь без падений. Джейс же, следуя за ним, на миг остановился, и этого хватило, чтобы парень успел заметить черный густой дым, поваливший из пустой глазницы каменного божества. Один из служителей, уже бежавший за Вейландом, остановился, со страхом во взгляде смотря на обретающий силуэты дым, и, развернувшись, понесся прочь. Тут-то Джейс и подумал, что иногда, возможно, следовало слушать кого-то кроме себя. - Наверное, ты был прав, говоря про защитные чары, - сказал он Саймону, выбравшись из храма. - Что?.. - не понял Льюис. Словно в ответ из храма раздался оглушительный свист, будто бы откуда-то с большой скоростью начал выходить весь воздух, а затем по округе разлетелся рокот, какой бывает перед грозой, и, взяв начало откуда-то сверху, он плавно опустился на землю, стелясь по траве. Все загудело. Не на шутку встревожившись, Джейс схватил полувампира за руку и потащил за собой, как делал уже не раз и не два, а потом просто пихнул в плечо, пуская вперед, и сказал одно единственное: -Беги. Я за тобой. И Саймон побежал, потому что в тот самый момент либо и вправду увидел черную тень, выползшую из храма, либо это ночь играла с ним в веселые галлюцинации. Они бежали по темному лесу, совершенно не разбирая дороги, и Льюис чувствовал, как бешено колотится в груди сердце. Он знал - Джейс взволнован. Настолько сильно, что это волнение передалось и Саймону, преобразовавшись в нем в острый страх. И он даже не предполагал, за кого боится больше - за себя или за Джейса. Показалось даже смешным осознание того, что он и вправду чертовски боялся за нефилима, переживал за него, беспокоился. И, может быть, именно посторонние размышления отвлекли его от происходящего, и он чуть было не влетел в вязкий черный дым перед собой. - Твою мать... - прошептал Саймон, замерев напротив тени, что тут же преобразилась в жуткую тварь с очень длинными когтистыми лапами и голой черепушкой вместо головы. Из пустоты провалившихся глазниц исходил тусклый инфернально-зеленый свет. Тварь замахнулась, готовая нанести удар, но тут вперед выступил Джейс и полоснул ее светящимся клинком серафима. Этого оказалось достаточно, чтобы монстр вновь превратился в бесформенную дымку. - Что... Что это?! - воскликнул ошалевший Льюис. - Духи, привязанные магом к храму для его защиты, - пояснил Вейланд и дал полувампиру второй клинок. - Они парные и носят одно имя, так что ты сможешь им воспользоваться в случае следующей атаки. - Так вот почему там было так мало охраны... - дошло до Саймона. Но не успел он сказать еще хоть что-нибудь, как Джейс уже побежал дальше, утягивая его за собой. И бежали они не туда, откуда пришли, а прямо в противоположную сторону, подальше от лагеря. Вейланд никогда не встречался с мстительными духами, но ему довелось прочитать достаточно, чтобы знать - слабых сторон у них практически не было. Сбоку вновь поползли тени, но когда они материализовались, Джейс был готов и вонзил клинок в жуткую тварь практически сразу же. Саймон в тот же миг избавился от другой, той, что нарисовалась спереди. - Скоро рассвет, - заметив светлые росчерки на небе, сказал нефилим. - На освещенные участки им не попасть. Льюис кивнул и, разрубив напополам существо позади Вейланда, понесся дальше, уже не дожидаясь указов охотника. Джейс молча последовал за ним. Так они и бежали, останавливаясь всего на минуту или две, чтобы перевести дыхание. Во рту Саймон чувствовал металлический привкус, и легкие его пылали огнем. Вейланду было не намного лучше, потому что даже руна выносливости и все ангельские силы не позволяли ему бежать так быстро неограниченное количество времени. Но оба ощущали друг друга как самих себя и это немного помогало. Льюис никогда не думал, что сможет почувствовать такую сильную невыразимую поддержку от кого-то, кроме Клэри, но вот он несся по лесу, то и дело отражая атаки смертоносных мстительных духов, и словно бы делил с Джейсом одно на двоих дыхание. - Даже не думал, что я так хорош в ближнем бою! - растерянно признался Саймон во время очередного перерыва. - С не совсем телесными сущностями - вполне, - заметил Джейс и ободряюще хлопнул его по плечу. Льюис хотел было сказать, что ему вообще не пришлось бы заниматься ничем таким, если бы не безрассудство кое-кого, но не успел, потому что оба они заметили вновь надвигающийся дым. Несмотря на то, что вокруг стремительно светало, духи отступать были не намерены. Впрочем, там, за редкой полоской леса, виднелся уже довольно хорошо освещенный пляж, и парни, переглянувшись, помчались к нему, даже не обращая внимания на материализующихся тварей. На подходе, однако, двое из них атаковали парней прямо в лоб, и им пришлось повозиться, потому что духи за время сражения стали хитрее и подставляли в первую очередь руки, потому что отрубленные конечности восстанавливались быстрее, чем все тело целиком. Но Джейс поднырнул под одного из них и воткнул клинок в спину существа, а Саймон просто кинул оружием в другую тварь, чтобы вместе с Вейландом наконец-то выскочить на пляж и с изумлением наблюдать, как черный дым сгущается по краям леса, не решаясь выступить вперед. На песок, уже горящий золотом на солнце. - Да! У нас получилось! Мы достали артефакт и остались живы! - возликовал Льюис, убедившись, что теперь они в безопасности и, явно в порыве чувств, подлетел к Джейсу, заключая нефилима в объятья. На долю секунды охотник окаменел, но потом поддался захлестнувшим эмоциям и просто обнял его в ответ, уткнувшись носом в шею и чувствуя, как грудь заполняет теплом. У него все получилось благодаря Саймону. Благодаря тому, что Льюис был удивительным образом готов понять почти любую его идею и поддержать ее, чего бы это не стоило. И в этот миг осознания Джейса затопила такая безграничная симпатия к полувампиру, что он даже не мог разорвать их объятия. Впрочем, почувствовав, как замер Саймон, он тут же подумал, что переборщил, ошибся и сделал все каким-то неправильным. Собравшись отстраниться, Джейс удивленно вздохнул, когда Льюис не дал ему этого сделать и прижался еще сильнее, а потом почувствовал, как ладони Саймона, до этого просто лежавшие на его спине, сжали куртку. Время словно бы перестало иметь значение, все вокруг зажило отдельной, своей жизнью, и только они вдвоем стояли, слушая сбивчивое дыхание друг друга, чувствуя дрожь, проницающую их тела. Однако в следующее мгновение полувампир уже отстранился, очень быстро обогнул Джейса, выхватил меч, висящий у него на спине и столкнулся с духом, одновременно протыкая его на сквозь и не успевая отгородиться от ответного удара. Все, что увидел Вейланд - острые когти, вынырнувшие из тела Саймона. Тварь, воспользовавшаяся отступающим сумраком ночи, поместившаяся на маленьком клочке темноты, была готова убить его, Джейса, но Льюис оказался быстрее. Когда нефилим опустился рядом с Саймоном на колени и склонился над ним, тряся за плечи, песок под парнем уже был мокрым от крови. Однако самым страшным оказалось не нащупать пульс. *** Клэри сидела на палубе небольшой яхты, завернувшись в теплый плед - погода была пасмурной, дул легкий бриз, от моря тянуло холодом, - и выводила плавные линии в альбоме, очерчивая изгибы сопок на лесном пейзаже. Вчера она согласилась с предложением Валентина обучить ее скрытым возможностям и думала, что они останутся в его доме, но у Моргенштерна имелись совершенно иные планы и уже утром они отправились в путешествие по воде, на один островок, где жил какой-то очень близкий друг. Клэри и предположить не могла, что у Валентина все еще имеются друзья, но промолчала, потому что отказов, судя по собранным чемоданам, в том числе и с ее вещами, нефилим не принимал. Было странным, что он вновь не перенес их вместе с домом, но и об этом Фрэй решила не спрашивать. В конце концов, чем молчаливее она была, тем меньше Моргенштерн раздражался. Хотя, стоило признать, в последнее время он вообще казался каким-то нормальным, и это сбивало девушку с толку, давая ложное чувство спокойствия. Будто бы она и не жила в одном доме с главной угрозой всем нефилимам и жителям нижнего мира. До этого Клэри не приходилось плавать на яхте, и весь опыт с водным транспортом ограничивался резиновой моторной лодкой Люка. Так что ей очень понравилась просторная палуба с удобными мягкими диванами и мини-баром, в котором она нашла минералку и сок. Внутри, в каюте, тоже было здорово, хоть и находилась там, к огромному неудовольствию, всего одна кровать, увидев которую Клэри понадеялась, что путешествие не займет слишком много времени. Валентин, проведя небольшую экскурсию и даже напомнив о некоторых правилах безопасности на воде, скрылся в рулевой рубке и выходил из нее очень редко, что более чем устраивало Клэри. Иногда ее утягивало в сон и, отложив книгу или альбом, она откидывалась на спинку дивана и закрывала глаза, слушая шелест воды и урчание мощного мотора. Несмотря на незнание того, куда именно они плывут, девушка понимала, что вреда ей Моргенштерн не причинит, по крайней мере, вреда, несовместимого с жизнью. Да и ее близким в ближайшем обозримом будущем ничего не грозило, ведь Чаша все еще была далеко от Валентина, а сам он, кажется, получил в лице Фрэй главную ценность. Если судить по его сладким речам. Не волновалась Клэри и о том, что будет, если Джейс и остальные придут в пустой дом Моргенштерна – в последние дни она много думала, и с помощью способности к созданию новых рун сделала кое-что, что поможет ее семье в поисках. Если только они верно истолкуют ее замысел. Девушке все еще очень сильно хотелось домой, и она по-прежнему ненавидела Валентина за все, что он сделал. Но смирение пришло к ней быстрее, чем она ожидала. Люк когда-то сказал ей, что порой лучшее решение в трудное время – отпустить ситуацию. Фрэй только теперь поняла, что значили его слова. На рисунке в альбоме появились стройные ряды пушистых ёлок, а перед ними Клэри уже наметила бурлящую горную речку, когда какая-то неведомая сила вдруг ударила девушку под дых, выбив воздух из легких, и сердце словно бы запнулось, сбившись с привычного ритма. Фрэй попыталась вздохнуть, но вместо этого получила лишь боль. Все тело отозвалось такими немыслимыми страданиями, будто в него разом заколотили бессчетное количество гвоздей, что девушка не выдержала и заскулила, чувствуя брызнувшие из глаз слезы. - Валентин… - сипло прокричала она, понимая, что задыхается, и в панике сжала собственное горло. – Валентин! – кроме него помощи ждать было не от кого. Тело затряслось в мелкой судороге. Моргенштерн пришел почти в то же мгновение, и девушка, поймав его изумленный взгляд, положила руки на грудь, показывая, что не может дышать, что там, внутри, все будто сковало льдом. Разобравшись, он резко дернул ее рубашку, срывая половину пуговиц, и, оголив грудную клетку, тут же обжег нежную молочную кожу иратце вместе с двумя другими, слабо знакомыми Клэри рунами. Не умирай она сейчас, было бы очень неловко – под рубашкой на девушке не было ничего, даже обычного спортивного топа. Но оголение груди перед Валентином было ничто по сравнению с нелепой смертью, конечно. И уж тем более обо всем этом она забыла, когда, наконец, сумела вздохнуть. Кашляя и хватая ртом воздух, в миг ставший дороже всего остального, она с силой цеплялась за плечи Моргенштерна, из-за чего у простого человека вполне могли остаться синяки от ее пальцев. Когда он обнял Клэри, девушка почувствовала дрожь, но не поняла – дрожала ли она сама, или эта дрожь принадлежала Валентину. - Что… Что это было? – спросила Фрэй чуть позже, все еще чувствуя притупившуюся боль в горле и легких, что медленно поднималась вверх, к голове, вызывая ужасную мигрень. - Точно не знаю, какое-то влияние извне, - ответил Моргенштерн, прикрывая ее пледом. – Будь у тебя парабатай или супруг, я бы предположил, что с одним из них случилось что-то плохое, но, насколько мне известно, подобными узами ты ни с кем не связана. Клэри вдруг вспомнила Саймона, с которым у нее всегда было особое, необъяснимое родство душ. А потом подумала про Джейса, с его умением влипать в неприятности. После пришла мысль о Джослин и ее подвешенном состоянии. На душе заскребли кошки. Неужели с кем-то случилась беда? - Мне нехорошо… - призналась она очень тихо, чувствуя ужасную слабость. - Тогда, думаю, тебе стоит прилечь, - решительно сказал Валентин и, очень бережно взяв ее на руки, понес девушку в каюту. - Я могла бы сама, - буркнула Клэри, но не нашла достаточно сил для того, чтобы вырваться. Голова уже трещала по швам, а мышцы тела расслабились настолько, что теперь девушка была словно ватной. Моргенштерн посадил ее на кровать и, подав толстовку из открытой сумки, вышел, что не понравилось Фрэй, которой было немного страшновато оставаться одной после такого непонятного приступа. Впрочем, вернулся мужчина довольно скоро, держа в одной руке бутылку с водой и пузырек с таблетками, а в другой альбом, оставленный на палубе. - Руны хорошо помогают, но вот обезболивающее, чтобы наверняка, - он протянул Клэри пузырек. Та кивнула и, проглотив сразу несколько пилюль, легла на кровать. Валентин, нагнувшись, заботливо укрыл ее одеялом и хотел было снова уйти, но Клэри, почувствовав это, против воли, к огромному смущению, схватила мужчину за руку и почти шепотом попросила: - Останься. Моргенштерн посмотрел на нее с удивлением, замер ненадолго, но потом кивнул. Скинув обувь, он сел на кровать, спиной упершись в изголовье, и Фрэй, думая обо всем самом светлом, что только могло быть в Валентине, уткнулась лбом в его бедро, испытывая благодарность за очередное спасение. Мысль о том, что не похить он ее и не удерживай против силы, не пришлось бы спасать, исчезла так же быстро, как и появилась. - Как ты? – проведя рукой по ее волосам, спросил Валентин. - Меня словно бы проткнули ножом, но рана уже затягивается и тупо ноет, - поделилась она и закрыла глаза, думая о Саймоне, Джейсе, маме и других близких людях. - Пока мы с Люцианом были парабатаями, каждое его ранение воспринималось как мое собственное. И еще больнее было, когда наша связь разорвалась. - Это ужасно… - прошептала Клэри. – Зачем кому-то добровольно соглашаться на такое… Валентин усмехнулся и провел пальцами по щеке девушки, откидывая пряди, закрывающие ее лицо. - В связи парабатаев есть свои плюсы, - сейчас его вкрадчивый, глубокий голос баюкал Фрэй, будто бы был колыбельной. К ней пришел один вопрос, который она не решилась бы озвучить в какое-нибудь другое время, но сейчас, казалось, было можно. - Почему ты взял в побратимы именно Люка? Разве ты не знал, какие чувства он испытывает к маме? Гладящая рука Валентина на секунду остановилась, но затем продолжила перебирать рыжие локоны девушки, и Моргенштерн задумчиво ответил: - Я не думал, что это было так важно. Нам было по четырнадцать, и я не испытывал к Джослин ничего кроме легкой симпатии. Пару лет спустя я начал встречаться с ней, но Люциан не возражал. Клэри подумала, что должно быть Люк не мог ничего сделать, ведь в глазах мамы он оставался просто хорошим другом. Так что, увидев влюбленность парабатая, он решил отступить. Отпустил ситуацию. - Что бы ты сделал, если бы он сказал? По долгому молчанию Моргенштерна стало понятно, что, возможно, он и сам не раз думал над этим, но никогда не приходил к однозначному ответу. - Не знаю, - признался мужчина. – Возможно, я бы не женился на Джослин. Мнение Люциана многое значило для меня. Мы были очень близки. Фрэй вспомнила рассказ Люка о том, как именно тот стал оборотнем, и подумала, что, видимо, понятие близости для Валентина какое-то очень своеобразное. Все люди, которых он называл близкими, в конечном счете, пострадали от его же действий. Некоторые больше, некоторые меньше. - Да, были, пока он не начал подвергать сомнениям твои идеи, - сказала девушка. - Оборотни лишили меня отца. Убей кто из нижнемирцев Джослин, вряд ли бы ты все еще оставалась лояльной к ним, - он продолжал гладить ее по голове, но в голос будто бы добавили свинца. Позиция Моргенштерна внезапно показалась Клэри понятной. Она начала ненавидеть Валентина задолго до личного знакомства просто потому, что его прихвостни украли маму. Как бы Клэри поступила, если бы кто-то из них убил Джослин? Ей хотелось верить, что она поборола бы желание мести, но на самом деле однозначного ответа дать не могла даже себе. Вновь вспомнив про недавний припадок и подумав о состоянии мамы, Клэри почувствовала себя неуютно и захотела сменить тему. - Ты бывал там, куда мы плывем? – спросила девушка. Кажется, нефилим кивнул, но Фрэй этого не увидела, потому что глаза её были закрыты, так что скорее она это просто почувствовала. - Да, бывал, и это место поражает величием, - подтверждая догадку девушки, ответил он. – Тебе, с твоим нетипичным для сумеречных охотников талантом к искусству, должно понравиться. Было дико слышать от человека, который так изумительно играл на рояле, будто творческие способности для нефилимов что-то особенное, так что Фрэй переспросила: - Нетипичным? Странным образом разговоры с Валентином в последнее время начали нравиться ей. Спокойные, размеренные беседы, далекие от порабощения мира, истребления нежити, демонов, планов на нее саму. - Я склонен считать, что все исполины – прирожденные воины, в то время как простецы – созидатели, однако в тебе вижу и то, и другое, что лишь подтверждает твою уникальность, - он намотал на палец рыжий локон. – Ты соткана из света самой яркой утренней звезды, - добавил он и распустил локон с мягкой улыбкой. Не проваливайся Клэри в сон, убаюканная его ровным, приятным голосом, удивилась бы, что ей даже глаз не надо, чтобы видеть Валентина – таким четким он казался ей перед внутренним взором в эти мгновения. - А твой… знакомый, он маг?.. – подавив зевок, спросила она. - С чего ты решила? – усмехнулся он. И, правда, что ей только в голову пришло? Пожав плечами, она свернулась клубочком, подтягивая ноги к груди и устраиваясь поудобнее, а потом, уже плавая в легком тумане дремы, ответила: - Просто я согласилась учиться, и мы тут же отправились к нему… Валентин что-то ответил, кажется, но слов Клэри уже не разобрала. Боль, тлевшая в груди, словно угли потухшего костра, отступила совсем. На ее место пришел восстанавливающий сон. *** Восход солнца нравился Магнусу ничуть не меньше наступления сумерек. Чаще всего маг конечно заставал его потому что работал по ночам и ложился лишь под утро, но и встать пораньше для того чтобы пронаблюдать за рождением нового дня было заманчиво. Особенно когда в своих руках он держал крепко спящего, забавно посапывающего во сне Алека, из-за трогательно-нежного выражения безмятежного лица и кажущейся беззащитности которого у мага щемило в груди. Бейн проснулся с первыми лучами солнца, ощущая на своем плече приятную тяжесть головы нефилима, и, невесомо коснувшись губами его виска, с тихой благодарностью к Вселенной уставился на раскрытое окно, за которым расплывались в розовато-лазоревой палитре небесные своды, расплескивая через край расплавленный золотой океан. Слушая размеренное дыхание Лайтвуда, маг отдаленно размышлял над тем, что бы предложить оборотням в качестве залога, и что бы такое надеть, чтобы выглядеть донельзя убедительным, а еще над тем, что делать в случае отказа. И параллельно с этим чувствовал жгучее желание просто взять Алека за руку и свалить с ним подальше от всех проблем. Впрочем, это его желание возникло почти сразу же после первой встречи с нефилимом и со временем стало перманентным, так что от него Магнус научился отбиваться. Когда Алек недовольно нахмурился и зашевелился, Бейн подумал, что парню просто приснилось что-то дурное. Желая его успокоить, маг провел рукой по его плечу, и Алек затих. Однако стоило только Магнусу вновь вернуться к тягучим, плавным размышлениям, Лайтвуд резко дернулся и, вырвавшись из теплых объятий, сел на кровати, тяжело дыша. - Джейс… - прошептал он и заозирался. Маг поморщился. Вот что не нравилось ему в жизни бойфренда-нефилима даже больше, чем постоянная опасность – парабатай-Златовласка. Впрочем, не без достаточных на то оснований Бейн полагал, что и весомая доля опасности в жизни Лайтвуда присутствовала благодаря Джейсу. - Где Джейс?.. – придя в себя окончательно, спросил Алек и, встав с кровати, пошел в общую комнату. Магнус, не до конца понимая, что происходит, но уже почувствовав передавшееся от Лайтвуда беспокойство, побрел вслед за ним, очень скоро понимая одну вещь – ни Джейса, ни Саймона в общей комнате не было. - Что происходит? – спросил он у нефилима, уже отдаленно представляя, каким будет ответ. - Ему плохо, - подтвердив его подозрения, сказал Алек. - Он ранен? – уточнил маг. Лайтвуд покачал головой. - Нет, это какой-то эмоциональный всплеск… - задумчиво протянул он. - Что-то случилось? – подал голос спавший в этой же комнате Люк, чей суперслух уловил голоса и приказал организму среагировать. - Джейс ушел и попал в неприятности, - просто ответил Лайтвуд. - Но, кажется, в своих приключениях он не одинок, - заметил Магнус, поглядывая на пустой спальный мешок Льюиса. Алек пробурчал себе под нос что-то вроде «ни шагу без этого примитивного ступить не может», но маг сделал вид, будто не услышал ноток раздражения вперемешку с ревностью, и пошел будить Джослин с Изабель, сегодня спавших в одной спальне. Раз уж парабатай Лайтвуда попал в беду, а Магнус отдаленно понимал, в какую именно, но искренне надеялся, что Джейс был не таким глупым, им стоило найти парня раньше, чем это сделают местные оборотни. Когда Джослин рассказали об ушедшем сыне, Бейн словно бы вернулся на двенадцать лет назад, к молодой женщине стоящей у порога его квартиры и умоляющей помочь ее ребенку. Те же страх и отчаяние мелькнули в глазах Фэйрчайлд, стоило ей услышать, что Джейс попал в переплет. Искать парней решили с помощью связи парабатаев, и всем, в том числе Магнусу, пришлось просто идти за Алеком, чувствующим Джейса. Выходить из поселения пришлось окольными путями, и если бы они попытались покинуть гостевой дом чуть позже, вполне возможно им бы не дали этого сделать, потому что главной новостью, перебудившей половину членов стаи, стала кража артефакта одним из нефилимов, вместе с тем пробудившим какую-то темную силу. Об этом их компания узнала благодаря Люку, способному слышать на расстоянии десяти-двадцати метров. И все время, что они в круговую огибали поселение, Гэрроуэй был обращен в слух. - Глупые дети, - посетовал Магнус, и даже последующие за тем попытки Изабель выгородить брата и найти достаточно веских аргументов для его тупоголовости, нисколько на мнение мага не повлияли. Потому что он считал нефилима достаточно взрослым для того, чтобы тот мог понимать, что не все и не всегда идет так, как хочется, и нынешний Сумеречный мир был не таким, как прежде, когда охотники могли не просто брать у нежити что хотелось, но и безнаказанно убивать их. Сейчас даже закон о Возмещении работал в полной мере, так что себе отпрыск Моргенштерна, по мнению Бейна, создал невероятные проблемы, а на всех остальных уронил внушительную тень. Надеялся Магнус лишь на то, что когда они все же найдут Джейса и примитивного, будет еще не поздно принести свои глубочайшие извинения оборотням и как-нибудь все уладить. Однако когда Алек все же нашел парабатая, Бейн понял, что ни о каком мирном урегулировании происшествия уже не могло быть и речи. Джейс медленно шел по пляжу, тяжело ступая по мокрому песку, будто каждый шаг причинял боль. На руках его покоился Саймон, в которого нефилим цеплялся до побелевших костяшек пальцев, намертво. И поначалу им казалось, что тот просто ранен, но когда они поравнялись с Джейсом, жуткая правда открылась глубокой рваной раной на груди Льюиса. - Боже мой... - выдохнула Джослин и кинулась к застывшему перед ней сыну. Понять, нет ли повреждений у самого нефилима, было трудно из-за пропитавшей всю его одежду крови. Но Алек заверил, что физически Джейс не пострадал, и это значило, что вся кровь на нем принадлежала Саймону. - Джейс, - позвал парабатая Лайтвуд, но тот никак не отреагировал. Какое-то время он вообще ни на что не реагировал. Ни на плачущую над Льюисом мать, ни на Гэрроуэя, пытавшегося успокоить Джослин, ни на Иззи, допытывавшуюся, что произошло, и в панике пытавшуюся нащупать пульс у полувампира. - Джейс... - снова позвал Алек, подойдя ближе к брату и положив руку ему на плечо. - Стоит отпустить его, слышишь? Неожиданно тот поднял до этого упертый в землю взгляд, и в нем Магнус увидел нечто, заставившее мурашки пробежать вдоль позвоночника. В сыне Моргенштерна будто бы умерла часть души и глаза застыли, покрывшись тонкой коркой льда - такие же были у Валентина, Бейн не забыл. - Нам удалось добыть артефакт, - сухо произнес Джейс и, продолжая держать Саймона одной рукой, другой очень быстро достал из внутреннего кармана маленький красный камушек, тут же бросив его Алеку, чтобы вновь перехватить свою ношу под ноги. - Потом за нами погнались привязанные к храму духи. Мы дождались рассвета, выбежали на пляж. Но один из них воспользовался ускользающей тенью и атаковал. Саймон прикрыл меня. Иначе бы я погиб. Лайтвуд судорожно вздохнул, понимая, что Льюис, который все время раздражал, спас жизнь его парабатаю. Половине его самого. Магнус подошел и просто обнял Алека, потому что не мог бездейственно выносить затопившее парня сожаление. - Зачем вам вообще понадобилось идти за артефактом, Джейс? Магнус почти все уладил! - заметила Иззи. Она не выносила проявлений слабости от самой себя, и лучшей защитой от этого было нападение. - Нам бы следовало прямо сейчас пойти к Марко и все исправить. Отдать артефакт и попросить прощение. Иначе будет процесс Возмещения... - начал было Люк с горечью, потому что мальчик, что рос вместе с его дочерью (а Клэри он и вправду считал своей дочерью), был мертв, он видел это собственными глазами. - Возмещение затронет только меня, это я нарушил закон. Мы не вернем артефакт, - перебил его Джейс решительно. - Нам нужно убираться прямо сейчас. Пора уже спасать Клэри. И... - он посмотрел на безжизненно бледное лицо Льюиса и не стал продолжать. "И похоронить примитивного", - мысленно закончил за него Магнус. Пока в Саймоне теплилась хотя бы крупица жизни, его можно было обратить в вампира. Но когда его сердце остановилось, все права на парня перешли к Смерти. - Что же вы наделали... - прошептала Джослин, дрожащей рукой поглаживая Саймона по волосам. И глядя на это, Бейн почувствовал что-то, пробившееся через заполнявшую его грусть. Энергию. Слабый, почти неощутимый поток. Он просто стоял и смотрел на тело Льюиса, а потом вдруг понял - тот еще жив. Катарина много раз рассказывала о том, как, работая в госпитале, порой ощущала в уже якобы умерших людях жизнь, и, цепляясь за это, спасала их. Для Магнуса опыт был новым. - Примитивный жив, - произнес он, чем ввел в ступор абсолютно всех. - Что?.. - скорее одними губами спросил Джейс, но маг его понял. - Я чувствую в нем энергию живого существа, - пояснил он. А потом, решив, что его отношения с Граси вновь испорчены еще на ближайшие сто лет, а на отдых в эти места он никогда не сунется, Бейн начертил прямо на песке магические руны и создал портал. - Думаю, все мы согласимся, что наше возвращение домой и так прилично подзатянулось, так что беру на себя смелость и заявлю - Нью-Йорк заждался. И, уже по сложившейся традиции взяв с собой Алека, маг шагнул в портал, обозначив точкой прибытия собственную квартиру. В конце концов, раз уж артефакт все-таки у них, а Льюису еще можно было помочь, Бейн полагал, что пришло время звать Сантьяго и заканчивать эту поднадоевшую историю с неполноценным обращением. Остальные, еще до конца не понимая смысла всего сказанного магом, послушно пошли за ним. *** После возвращения домой выяснилось, что вопрос с судьбой Саймона не такой уж чтобы решенный, поскольку своего однозначного ответа парень не давал, а решать за него никто не торопился. Так что Льюис лежал в гостиной и пачкал кровью диван из последней коллекции «möbel&zeit», теряя последние крупицы жизни, пока нефилимы спорили о том, следует ли позвать Рафаэля, которому они не очень-то доверяли, и сделать из Саймона вампира, либо же дать ему умереть, оставшись человеком. Магнус, в целительстве понимавший достаточно, чтобы уверенно заявить, что никакой магией Льюису уже не помочь, отсрочивал приближение его конца поддерживающими чарами, погрузив парня в стазис. Сохранение подобного состояния забирало силы, и Бейн предупредил охотников, что сможет продержать в нем Саймона не больше пяти-семи часов, после чего будет вынужден отступить. - Его душа может оказаться навеки запертой, обреченной на бесконечные муки, - в который раз повторила Иззи, расхаживая взад-вперед по кухне. - Но Рафаэль будет с ним и в случае чего поможет, он ведь уже вампир, - возразил на это Алек. - Только можем ли мы доверить ему жизнь Саймона? – задумчиво произнес Люк. - Но мы должны обратить его, слышите? Мы не можем его потерять, - голос Джослин дрожал, но был таким решительным, будто она была готова драться с каждым, кто посмеет возразить. Только Джейс молчал. Упершись поясницей в подоконник, стоял, скрестив на груди руки, слушал разговор и изредка поглядывал в окно, за которым на темном небе уже проглядывала луна. По прибытию в квартиру мага, он, наконец, выпустил Саймона из рук и с тех пор не смотрел в сторону дивана, вновь став будто бы самим собой, разве что чуть задумчивее. - Джейс… - в который раз настойчиво позвала брата Иззи. – Перестань вести себя так! – когда он в очередной раз не откликнулся, добавила она раздраженно. - Как? – он поднял голову и посмотрел на сестру. - Будто тебя ничего не беспокоит! - воскликнула девушка. Джослин перевела взгляд с Иззи на сына, желая заметить, что Лайтвуд, в общем-то, права, но так и замерла, не проронив и слова. На лице Джейса промелькнуло кое-что такое, из-за чего она сразу поняла - ему смертельно больно, будто кто-то разрезал грудную клетку, и теперь ковырял сердце острием ножа. Отстраненность и деланное равнодушие - всего лишь способ защиты, всего лишь средство сказать всему миру, что он не может причинить ему страдания, только не ему. - Магнус, - обратился он к магу, проигнорировав сестру и мать, - как ты думаешь, мы можем хоть немного доверять Сантьяго, он ведь помогал до этого? - В разумной доле. Не думаю, что он может стать отцом года, с его-то отвратительным характером и странным союзом с Рагнором, но и вражда с сумеречными охотниками в его планы не входит, насколько мне известно, - как всегда наболтав кучу лишнего, ответил маг. - Тогда мы должны его позвать, - твердо решил Джейс. – Льюис спас мне жизнь, я не могу оставить это так. Само собой, от звонка в особый восторг Рафаэль не пришел. Однако на просьбу спустя полчаса все-таки явился, во многом благодаря земле со своей могилы, что прямо таки каким-то совершенным чудом оказалась у Магнуса в запасах. - Вы бы меня еще на час позже позвали, чтобы я просто могилу выкопать помог, - намекая на близость полуночи, заметил Сантьяго. – Нужно было обговаривать все заранее, сейчас у меня нет подходящих кандидатур на его создателя, - добавил он и раздраженно зыркнул на Бейна, от которого до этого пытался добиться ответа на вопрос, откуда у того земля с могилы. - Разве ты сам не можешь стать его родителем? – спросил Люк, очень недовольный обществом Рафаэля. - Ух, блохастый подает голос без команды, - фыркнул вампир. – Какой кошмарный пробел в дрессировке, - он мельком взглянул на Джослин. - Попридержал бы язык, если не хочешь встретить рассвет пригвожденным к Темпл-сквер, - прорычал Гэрроуэй. - Наденьте на него намордник, пожалуйста, - парировал Рафаэль. Но прежде чем Люк успел еще что-то сказать, в разговор вклинился Магнус, прекрасно знающий о любви Сантьяго к турнирам по остроумию: - Господа, моя квартира – это как нейтральные воды в мировом океане. Пока не заплывете за буйки – никаких ядерных боеголовок и объявлений войны. И, о чудо, его и вправду услышали. По крайней мере, Рафаэль, презрительно скривившись, отошел подальше от Гэрроуэя, а тот предпочел сделать вид, что никакого зловредного вампира в одной с ним комнате не существует. - Так ты можешь стать создателем Саймона? – повторил вопрос Люка Джейс, по мнению большинства собравшихся выглядя еще раздраженнее самого Сантьяго. - В теории – да, на практике не хотелось бы. Дети в мои планы на ближайшее будущее не входили, - ответил вампир. Вейланд глубоко вздохнул, убеждая себя, что угрозами и дракой делу не помочь. - Просто сделай это, пожалуйста, - произнес он уставшим голосом. Рафаэль посмотрел на него долгим, задумчивым взглядом. - И с чего бы мне исполнять твою просьбу, нефилим? - Ведь это твой клан украл его и сделал неофитом, а мы не сообщили об этом Конклаву, потому что до сих пор Саймон оставался жив, – пришел на помощь парабатаю Алек. По выражению лица Сантьяго стало понятно, что упоминание о преступлении, совершенном его людьми, было даже чересчур убедительным аргументом. Подойдя к дивану и посмотрев на Льюиса, вампир склонился над ним, обмакнул палец в его загустевшей крови, попробовал ее на вкус и только после этого сказал: - Хорошо, я обращу его. Но только не вините меня, если что-то пойдет не так, как вам хочется, - он прожег Джейса тяжелым взглядом черных глаз. Вейланду это не понравилось, но главным сейчас было спасти Саймону жизнь. С проблемами следовало разбираться по мере их поступления. *** Когда могила была вырыта и оставались последние приготовления, чистое небо с полной луной заволокли темные грозовые тучи и на землю пролился дождь. - Он всегда сопутствует рождению нового ребенка ночи, - заметил Рафаэль, осторожно укладывая Саймона в выкопанную яму. Вампир уже допил остатки крови, текущие по венам парня, и теперь, вспоров ногтем запястье, капнул несколько капель своей крови в рот Льюиса, завершая процесс установления связи. - Если не покажемся по истечению суток, начинайте беспокоиться, - добавил Сантьяго, осторожно укладываясь на бок рядом с Саймоном и заботливо обнимая его одной рукой. Вейланд поморщился. За время, что они провели на кладбище, нефилим начал понимать, что отношение к процессу создания нового вампира у Рафаэля очень щепетильное, и это чертовски бесило. Хотя и пренебрежение бесило бы Джейса не меньше. - Все, зарывайте, - скомандовал Сантьяго и закрыл глаза, приготовившись ко второму погребению за жизнь. Люк и Джейс взялись за лопаты и принялись закапывать могилу, в то время как Джослин стояла и взглядом прощалась с Саймоном, очень надеясь, что все получится и парень вернется к ним. Вскоре после того, как Сантьяго и Льюиса окончательно поглотила земля, на кладбище пришли Магнус и Алек, притащив мини холодильник с кровью. - Это конечно нехорошо, и Александр прочел мне нотацию о спасении человеческих жизней, но мы выкрали десять литров крови всех групп из местной больницы, так что, думаю, какими бы голодными они не проснулись, тут хватит на первое, второе и десерт, - заметил Магнус, поставив холодильник рядом с краем могилы. - Помочь? – спросил у Джейса Алек, но тот помотал головой. Никакой усталости он будто бы не чувствовал. Позже он разровнял земляную насыпь, притоптал ее, чтобы выглядела аккуратнее, словно это хоть что-нибудь значило и, накинув на голову капюшон, устроился под деревом неподалеку от могилы, густой пышной кроной защищаясь от надоедливого ливня. - Только не говори мне, что собрался сидеть здесь до их пробуждения, - умоляюще сказал Алек. - Не вижу в этом никакой проблемы, - произнес Вейланд. - Джейс… - позвала Джослин. – Тебе необходимо отдохнуть. К тому же идет дождь, легко заболеть. - Сумеречных охотников обычная простуда не берет, - ответил он, пожав плечами. – Вам всем следует уйти. Вряд ли новообращенному вампиру понравится куча народа сразу после воскрешения. Магнус и Люк уже и так медленно шли к выходу с кладбища, так что под «всеми» Джейс имел ввиду мать и парабатая, которые, по его мнению, теряли время зря, пытаясь убедить его уйти вместе с ними. - Хочешь, чтобы я оставил тебя с двумя вампирами, да? – Лайтвуд смотрел на него как на сумасшедшего. - Два вампира для меня не особая угроза, - возразил Вейланд. – Серьезно, лучше вам уйти. Со мной все будет хорошо, - заверил он. Ни Алек, ни Джослин ему само собой не поверили, потому что после всего случившегося ни с кем не могло быть хорошо, но спорить с Джейсом было бесполезно, так что, договорившись встретиться в квартире Люка и попрощавшись, они ушли. Оставшись в одиночестве, нефилим облегченно вздохнул. Все время, что он был с остальными, приходилось тщательно выбирать слова, контролировать тело, голос, мысли. Столько разных вещей в его голове. Но теперь напряжение спало, непослушно затряслись руки, во рту прибавилось горечи. Джейс согнул ноги в коленях, положил на них вытянутые руки и сделался неподвижной статуей, вглядываясь в черную землю, превратившуюся в грязь из-за неутихающего дождя. Он так и не умылся, не сменил одежду, не отчистил клинки. Кровь Саймона по-прежнему была размазана по его рукам и лицу, бурыми, почти черными пятнами засохла на его футболке, впиталась в куртку. Но он привык видеть кровь, с самого детства видел ее, знал, как от нее избавиться, как отмыться, ведь его ранили бессчетное количество раз, и он убивал не только безобразных монстров, но и человекоподобных демонов, и вампиров, и оборотней, и ничего из этого уже не шокировало его. В малом возрасте он потерял друга-сокола, чуть позже пережил смерть отца – единственного человека на протяжении первых десяти лет его жизни. Потери уже не могли тронуть его сердце, сломить, сделать больно. По крайней мере, ему так казалось. Но вот он, Льюис, пожертвовавший собой ради него. И все точно так же, как и с потерей отца. Даже чуточку жестче, кажется, потому что теперь Джейсу семнадцать, и он эмоционально подрос. Теперь не просто грустно, теперь отвратительно, мерзко, обидно, сокрушительно больно, и все это въедливо копошится в груди, словно там поселился червь и точит его легкие, подбираясь к сердцу, - выдрать бы его, да никак. Джейс отгораживался от мыслей, но теперь, когда сопротивляться больше не хотелось, они нахлынули, перетрясли его, перебрали в поисках слабых мест, и перед глазами замелькали воспоминания. Он был так рад успеху, чувствуя артефакт во внутреннем кармане, что будто бы связывал его с Клэри. Впервые за долгое время переживания за нее исчезли, словно она уже была найдена и спасена. Его сестра была спасена. Именно благодаря темно-красному камню, испещренному рунами, в его сознании она наконец-то стала сестрой. Не девушкой, которую он поцеловал, потому что испытал эмоциональную близость, не его грехом, не темной тайной, которая делала его отвратительным даже в собственных глазах, а сестрой. И он был так сильно потрясен всем этим, что ощутил небывалый подъем, всего на миг позволил себе расслабиться, открылся новому и, по ощущениям, будто обрел Саймона. Саймона, который уже несколько месяцев оставался константой в его жизни, островком в бесконечном океане безумия. Саймона, понимающего его без слов, вечно настраивающегося на его волну, или, может быть, это Джейс научился попадать на частоту Льюиса? Испытав настолько глубокие перемены в себе, остававшиеся до этого почти незаметными, он обнял его в ответ. Забыл про определяющую его жизнь истину о том, что любить - значит уничтожать, а быть любимым - значит быть уничтоженным. И все ради того, чтобы в очередной раз убедиться, что Валентин был прав. Саймон обратился прахом в ту же секунду. Ближе к утру Вейланд задремал, не заметив, как навалившаяся усталость одолела его и поволокла в темную пустоту. Кажется, ему даже снилось что-то обрывочное, на вроде дома, где он жил с отцом в Идрисе, и сокола, взмывшего в небесную высь. Однако когда парня разбудил голод, ничего конкретного вспомнить не удалось. Отправившись бродить по округе под скрывающими чарами, Джейс перекусил удачно сворованным из-под носа уличного торговца бургером и запил это свежим кофе, по вкусу больше напомнившем пережженную пластмассу, что, впрочем, не имело для Вейланда никакого значения. Из ливня дождь превратился в мелкую, противную морось. Серые тучи нависли над Нью-Йорком подобно полиэтиленовым мешкам с грязной водой – проткни и получится водопад посреди города. Из-за стелящегося по земле тумана не было видно даже бруклинского моста. Что-то подобное было и внутри самого Джейса. Вернувшись на кладбище спустя два или три часа, он занялся чисткой и заточкой оружия. Это позволяло концентрировать внимание и не думать ни о чем постороннем, потому что собственные переживания начали раздражать. В конце концов, не произошло ничего особенного. Все уже знали, что Саймон обречен либо на смерть, либо на жизнь вампира. И совершенно неважно, как они пришли к итогу. «Он всего лишь спас тебе жизнь и чуть не умер. Или все-таки умер. Пока не ясно», - забавлялось с Джейсом подсознание, и он принимался точить клинки еще усерднее. Ближе к полуночи волнение в нем стало таким сильным, что он только и мог выписывать круги вокруг могилы, раз за разом повторяя отдельные слова, как делал когда-то давно, еще в детстве для того, чтобы они потеряли всякий смысл. - Любовь, Саймон, слабость, вампир, уничтожение, мертв… - бурчал он себе под нос снова и снова, иногда меняя слова местами, но все равно останавливался на «слабости» или «Саймоне». К его слабостям прибавился Льюис, и Джейс не замечал этого до того момента, пока не стало слишком поздно пытаться что-то исправить. Пустоты в сердце заполняют не вещи и не места, их заполняют люди. Жаль, что об этом Валентин его никогда не предупреждал. От начала новых суток прошло около десяти минут, и Джейс сидел прямо на могиле, когда почувствовал дрожь под собой, означавшую лишь одно – из ямы кто-то выкапывался. Поднявшись и отойдя на несколько шагов, он застыл, с внутренним замиранием смотря на могилу и отчаянно надеясь увидеть Саймона. Он даже вспомнил о Боге, в которого не верил, и обратился к Разиэлю, к которому старался прибегать только в самых крайних ситуациях. Рыхлая земля начала проваливаться и из нее появилась сначала одна рука, а затем другая, после чего насыпь стала таять буквально на глазах. Первым и вправду выбрался Саймон. Окровавленный, грязный, по привычке пытавшийся вздохнуть, панически оглядывавшийся по сторонам и пребывавший в настоящем ужасе Саймон. Он умер. Он помнил, что умер. - Льюис… - позвал Джейс. И, наверное, совершил самую большую глупость, что только мог сделать один из лучших сумеречных охотников, потому что буквально через секунду был сбит с ног и прижат к земле нависшим над ним, абсолютно ничего не соображавшим новообращенным вампиром. Что ж, еще минуту назад Вейланд готов был сделать все, лишь бы еще раз увидеть Льюиса. И если Бог с великим ангелом Разиэлем решили, что для этого он должен отдать собственную жизнь, кем он был, чтобы спорить?..