Keep The Streets Empty For Me

С возвращения в Нью-Йорк и обращения Саймона прошло несколько долгих, по ощущению Джейса, дней, прежде чем Магнус созвал всю их компанию и сообщил, что теперь они наконец-то могут отправляться в тот мир, где была похищена Клэри, и вернуть её. Какое-то время от сборов Вейланд потратил на то, чтобы решить, нужно ли рассказывать об этом Льюису, от которого не было никаких вестей, равно как и от его создателя (родителем назвать Сантьяго у Джейса не поворачивался язык), а потом пришел Алек и решил все за него коротким: «Пошли уже, там Магнус портал открыл». Вейланд кивнул, похватал кое-какое оружие и ринулся вслед за парабатаем, где-то внутри себя чувствуя облегчение: во-первых, угроз в Дюморте было явно меньше, чем в параллельной, скорее всего населенной демонами реальности, а, во-вторых, к встрече Джейс был попросту морально не готов, потому что собственные чувства беспокоили, и волнение перед возможно предстоящим боем стало бы плохим помощником. «Разберусь во всем позже», - решил он и шагнул в не совсем обычный, открытый будто проекцией из светящегося артефакта портал, на самом деле даже не думая ни в чем разбираться. Саймон был далеко (насколько вообще может быть новообращенный вампир от нефилима), его не хватало, но это же было и к лучшему. Хотя по правде так не казалось. Но верить в это хотелось. Потому что иначе внутри разворачивался настоящий хаос, совершенно не уместный во время творившегося апокалипсиса снаружи. Когда же он ступил в новый, заснеженный мир, стало резко не до чего: холод забрался под кожу и заполнил собою все. Сильный порыв ветра вперемешку с мелкой льдистой крошкой ударил прямо в лицо, впиваясь в него острыми иглами. Второй порыв едва не сбил с ног. - Что ж, как видите, мы на месте, - послышался откуда-то сбоку голос Магнуса. Джейс повернулся и увидел мага, который выглядел не то чтобы довольным, а скорее удовлетворенным. Что, впрочем, имело смысл, поскольку Бейн потратил довольно много времени и сил для перехода в этот мир, и теперь радовался успеху. По-своему, конечно, неплохо это скрывая и, естественно, не теряя бдительности, полностью соответствуя образу опытного стопицотлетнего мага. Удовлетворение его, однако, никто из собравшихся не разделял, все на скорую руку чертили на себе руны и с крайним недовольством оглядывали местность вокруг, решительно ничего при этом не находя: все было на удивление точно так же, как рассказывали об этом Лайтвуды и Ходж – снег, лед и ничего кроме. «Настоящий спуск в ад», - подумалось Джейсу, и он почувствовал легкий укол вины за то, что в свое время обвинил Алека в пропаже Клэри. Впрочем, после того, как они с Алеком нанесли друг на друга руны, стало немного легче. Жаль только, что сопротивляемость ветру они не усиливали. Выуженный из кармана сенсор активировался, помигал, и снова погас - устройство, облегчающее нефилимам жизнь, тут явно не работало. - И что дальше? – спросила Джослин, стоявшая рядом с сыном, и обвела компанию долгим взглядом, задержавшись на Магнусе. Поняв ее буквально в одно мгновение, маг кивнул и, подойдя ближе, протянул руку, жестом прося женщину кое-что дать. Та встрепенулась, расстегнула куртку и вытащила из нагрудного кармана небольшую серебряную заколку, принадлежащую Клэри. - Отлично, - маг взял украшение и повертел его в руках так, что на вещице заплясали причудливые искорки. – А теперь мне нужна кровь близкого родственника для быстрого поиска любых следов пребывания Клариссы в этом мире. - Хорошо, - согласилась Фэйрчайлд и протянула Магнусу руку. Джейс запоздало подумал, что тоже являлся Клэри близким родственником, и было выступил чуть вперед, но Джослин сжала второй рукой его плечо и покачала головой, без слов дав понять, что сделает это сама, даже если в этом не было ничего страшного – всего какой-то порез на ладони тут же излечивающийся иратце. Стоило паре капель крови упасть на заколку, как ту сначала обволок странный густой свет, а затем она словно взорвалась искрами и выпустила длинный бледно-алый луч, почти сразу же рассыпавшийся в воздухе. - Нам туда, - объяснил Магнус, указывая в ту же сторону, что и полоска света до этого. Джейс переглянулся с парабатаем и Иззи, Люк мельком взглянул на Джослин, и, дружно решив все без слов, они двинулись в направлении, указанном Бейном, целиком сосредотачиваясь на преодолении снежных заносов и сугробов. Магнус, которому руны помочь не могли, очевидно воспользовался магией и замерзающим не выглядел, что, по мнению Джейса, было хорошим знаком – пока маг нормально себя чувствовал, у них существовал верный способ вернуться назад. При условии, что все получится – вернуться назад вместе с Клэри. По хорошему, им бы не помешало большее количество людей, потому что, сколько в действительности человек и не совсем человек было вместе с Моргенштерном, никто не знал. Однако у Конклава весь нью-йоркский институт популярностью в последнее время не пользовался (Джейс, как выяснилось после разговора с сестрой в парке, и вовсе разыскивался Инквизитором, из-за чего и был отправлен Маризой на все четыре стороны, а не потому что женщина вдруг разлюбила его), так что ни о какой помощи не могло быть и речи. Приходилось надеяться на собственные силы и, конечно же, удачу. С которой, впрочем, тоже как-то не задалось. Джейсу отчаянно хотелось найти сестру прежде, чем все его собственные проблемы обрушатся на голову в полной мере, и он сильно боялся в этом не преуспеть. Стремление придавало ему сил, и он шел впереди, едва ли не обгоняя остальных, стараясь верить в успех, отгоняя мрачные мысли. Найти Клэри живой и невредимой, вернуть её матери и Люку, перестать занимать её место в этой небольшой, но дружной семье, и наконец без страха принять ответственность за всё, что успел наворотить – вот, чего хотел Вейланд, пробираясь сквозь метель к указанному месту. Но судьба как обычно распорядилась по-своему. Судя по разлагавшимся телам демонов (что было само по себе странным, поскольку обычно физическая оболочка уничтожалась бесследно) и оставленным на земле знакам, разглядеть которые вышло только с помощью магии Бейна, на месте, куда они пришли, и вправду кто-то жил, поскольку энергетический фон, специально подсвеченный Магнусом для нефилимов, был ярким и сильным отпечатком в пространстве. Однако тех, кто его оставил, в этом мире уже не было. -Кларисса определенно появлялась здесь, - заметил маг, стараясь не смотреть на разочарованные лица друзей, и ободряюще погладил по спине Алека, который выглядел чересчур виноватым. - А что на счет других мест? – предположила Иззи. – И почему эти не исчезли? – она кивнула на изуродованные останки, хотя казалось бы, куда демонам быть еще уродливее. - От другой точки энергии гораздо меньше, но попытать удачу можно, - Магнус повел плечами. – В конце концов, чем мы все по-настоящему рискуем? – философски добавил он. – Что до тел, то, скорее всего в этом мире несколько иные законы, или же конкретно эти несчастные были отправлены в бездну с помощью не совсем обычного оружия, очень может быть использованного Моргенштерном. Почувствовав себя никчемным как никогда, Джейс нерешительно взглянул на Джослин и вздрогнул от неожиданности, заметив её взгляд на себе. Пока Люк, присев рядом с тлевшими мёртвыми телами, пытался определить количество ударов и человек, их наносивших, Фэйрчайлд казалась серее туч, затянувших небо, и все её внимание было обращено к сыну. - Джослин… - начал было Джейс, даже не зная, что именно хотел сказать, потому что ощущал, как всё, к чему они шли предыдущий месяц, рушилось прямо на глазах, подобно замку из песка, смытому приливом. Всё было напрасным – долгие поиски, переговоры, кража артефакта и даже самопожертвование Льюиса. На миг он вновь вернулся на берег, обагренный кровью Саймона, почувствовал тяжесть его тела на своих руках и сморгнул воспоминание, пытаясь абстрагироваться, отдаленно понимая, что в этом ему не преуспеть. Но тут на помощь пришла Джослин, которая, будто бы ощутив всё, что с ним происходило, придвинулась ближе и просто обняла, прижав к себе. Джейс не был лишен родительской заботы: одна рука Валентина карала, а другая миловала; Роберт частенько одобрительно хлопал его по плечу и трепал по макушке; Мариза желала доброго утра и спокойной ночи, сопровождая это поцелуем в щёку. Вейланд знал что это – родительская любовь. Однако объятия Джослин оказались не похожими ни на что из испытанного им ранее. Она обнимала так, будто бы скрывала его от всего мира, забирала все заботы, излечивала все раны. Его обнимала родная мать преисполненная безусловной любовью к своему ребенку, и от этой заботы внутри нефилима всё переворачивалось. - Это ничего, - сказала Джослин тихо, чтобы слышал лишь он один. – Всего лишь небольшая заминка. Мы всё равно найдем её. Это не твоя вина, здесь вообще нет ничьей вины, - и, положив руку на его щёку, задев пальцами золотистые локоны, мочку уха с продетой в неё серьгой, она поцеловала его в другую щёку, а потом прижалась губами к виску и глубоко вздохнула. В её словах было столько уверенности и внутренней силы, что в них невольно верилось – это был не конец, в провале не было особой беды, и за Джейсом не было вины, даже в случившемся с Льюисом. С последним подсознание не соглашалось особенно активно, но в какой-то момент даже это перестало иметь смысл. Вейланд несмело обнял женщину в ответ, чувствуя всю хрупкость её тела и всю стойкость характера, и позволил себе всего на миг закрыть глаза, полностью отдавшись новым эмоциям, которые даже не мог верно интерпретировать. Он должен был быть сильным и непроницаемым, он должен был успокаивать Джослин и подбадривать её, по крайней мере, так казалось Джейсу, но Фэйрчайлд имела на это свое мнение. Её дочь была в руках безумца, который мастерски владел искусством манипуляции и был способен влиять на сознание, ситуация была ужасной, и Клэри хотелось вернуть как можно скорее, пока не произошло непоправимой беды. Однако помимо дочери теперь у Джослин был еще и сын, перед которым она испытывала огромное чувство вины, и сын этот, когда-то ставший самой страшной её потерей, теперь был самой большой находкой. Поэтому не менее важным, чем спасение дочери, было для Фэйрчайлд благополучие вновь обретенного сына, и ради того, чтобы он не сломался, женщина находила в себе большое количество сил. - Ну, все смертельные раны им нанес один и тот же человек, - заключил Люк, выпрямившись, когда Джослин и Джейс отстранились друг от друга. – И, точно как предположил Магнус, пользовался он не совсем обычным оружием. Чувствуя себя немного смущенным из-за взглядов Алека и Иззи, обращенных на него после объятий с матерью, Джейс кашлянул и поинтересовался: - То есть, не ангельскими клинками? Люк покачал головой. - Нет, ангельскими, но необычной закалки и с дополнительно вплетенными в адамант рунами, - пояснил мысль Гэрроуэй, выглядя весьма озадаченным. - Необычная закалка? – переспросила Иззи, хмурясь, тем самым выразив не только свою, но и мысль братьев. - Скорее всего, оружие закалили в ангельской крови, - ответил Магнус вместо оборотня. – И хочу добавить к несомненно авторитетному умозаключению Люциана одну деталь: вот этой адской гончей, - он показал на одно из тел, - сначала нанесли ранение чем-то совершенно простым, вроде стило, и сделал это не тот же человек, что затем добил демона и убил остальных. Джейс мог поклясться, что в этот момент все подумали о Клэри. С Джослин так и вовсе сошли все краски, сделав её бледным подобием самой себя. Люк ободряюще погладил женщину по предплечью, и она слабовато ему улыбнулась, показывая, что с ней все в порядке, хотя это было далеко не так. Иззи, которой было неуютно, обняла саму себя руками. Алек держался ближе к Магнусу, посматривая на парабатая. Нужно было двигаться дальше, но их будто бы охватил ступор. Место, на котором они стояли, было единственным связующим с Клэри звеном, и покидать его, несмотря на то, что оно пустовало, никому не хотелось. По крайней мере, не настолько, чтобы решиться сделать это первым. - Так, народ, - все-таки подал голос Бейн после затяжной тишины. – Если тут были эти демоны, значит где-то есть и другие. Поэтому нам надо поторопиться, наведаться еще в одно место, где Кларисса также оставила след, и вернуться домой. Возразить было решительно нечего, так что, еще немного потоптавшись на месте и поискав какие-то возможно не замеченные ранее детали, их группа снова двинулась вперед, опять пробираясь сквозь толщи льда и снега. Солнце в этом мире где-то определенно существовало, но серые тучи так плотно скрывали его, что кроме бледного света ничего не было. Хотя, будь тут совсем темно, выглядело бы все еще более удручающим. Спустя некоторое время на горизонте начали появляться хребты гор, и Иззи с Алеком вспомнили, что им уже доводилось видеть этот пейзаж при первом посещении альтернативной реальности. - Мы дошли до них и спрятались в пещере, - пояснил Алек, вглядываясь вдаль, что было непросто из-за непрекращающейся пурги. - Откуда и пропала Клэри, - добавила Изабель. – Может, нас и ведет туда лишь потому, что мы устроили там ночлег, и с нами была она? – предположила Лайтвуд, обращаясь во многом именно к Магнусу. Маг подумал, затем отрицательно помотал головой и сказал: - Нет, энергия такая, будто Кларисса была там не так давно. Поисковая магия, завязанная на крови, редко когда ошибается. Впрочем, стоило им дойти до нужной пещеры (до этого пару раз остановившись на привал, потому что путь был не из близких), стало вполне очевидно – кроме Клэри в пещере побывали и другие гости, которые продолжали в ней пребывать и ко времени прихода охотников. Так что встречали нефилимов с огромным гостеприимством и, едва заметив, бросились на них всей толпой. Несколько шаксов, куча бесенят и двое пожирателей были весьма серьезными противниками, и как только они высыпали из своего укрытия, группа охотников повыхватывала оружие, Люк выпустил когти, полуперекидываясь в оборотня, а Магнус, не дожидаясь столкновения, послал в разношерстную толпу мощный магический заряд, которым сразу же испепелил больше половины небольших демонов. Джейс, увидевший адских тварей раньше Джослин, инстинктивно выступил вперед, как бы прикрывая её собой, и вскоре его клинок, названный по имени, врезался в одного из шакса, преграждая ему путь к Фэйрчайлд. Впрочем, та медлить не стала и, пока сын отражал удары демона, вытащила свой меч и нанесла шаксу смертоносный удар. Монстр истошно завыл, чёрная кровь из его раны зашипела, выплескиваясь на белый снег, и оба нефилима отошли, чтобы ядовитая жидкость не попала на них. - Неплохой удар, - заметил Джейс, улыбнувшись. - Спасибо, ты тоже ничего, - парировала Джослин, в эту самую секунду очень сильно напомнив Вейланду сестру, а потом умчалась помогать Иззи, схватившейся с пожирателем. Люк тем временем рвал на клочки другого шакса, иногда помогая себе зубами, а Магнус неподалеку от него очень эффектно избавлялся от бесенят чем-то, похожим на шаровую молнию – электрические разряды влетали в демонов и разрывали их на куски, не оставляя от чудовищ ни крупинки. Джейс же, отыскав взглядом Алека, добрался до него и сказал: - Готов поспорить, самая серьезная тварь засела в пещере! Мгновенно поняв к чему тот вел, парабатай округлил глаза в неверии и произнес: - Джейс, нет! Но у Вейланда на это имелось собственное мнение, так что, подмигнув Лайтвуду, он бросился вперед, срубая всех, кто только попадался на глаза. Задержаться пришлось лишь при встрече с возникшим словно из ниоткуда раумом. Белая чешуйчатая тварь атаковала его неожиданно, сбоку, и если бы не быстрота реакции, её длинное щупальце, усеянное сотней ртов, вполне возможно обернулось бы вокруг шеи нефилима, после чего на одного сумеречного охотника в мире могло стать меньше. - Во имя Ангела, Джейс! – ворчливо прикрикнул на него Алек и всадил в демона сразу несколько стрел подряд, очень сильно этим тварь огорчив: та завыла, зашипела и совершенно несправедливо с новой силой набросилась на Вейланда. - Это не я тебя покалечил, приятель, - обратился он к демону с открытой пастью, глядя прямо в выпуклые маслянисто чёрного цвета глаза. – Но убить тебя придется мне, - фальшиво огорченным тоном добавил нефилим, когда монстр пошел на него, и, сделав резкий выпад, упал на колени, скользнул под чудище и отсек ему одно из щупалец. - А второе сразу было не судьба?! – когда Джейс отскочил от демона, едва увернувшись от хлёсткого удара, выкрикнул не на шутку волнующийся за парабатая Лайтвуд и всадил в тварь еще парочку стрел. Вейланд развел руками, держа в левой клинок серафима, а в правой обычный усиленный рунической вязью меч, ухмыльнулся беззаботно, не чувствуя за собой никаких ошибок, и вновь напал на демона, остервенело нанося тому удар за ударом. Раум сопротивлялся и даже с одним щупальцем показывал чудеса изворотливости, но когда Алек попал стрелой прямиком в глаз, а Джейс вместе с тем отсек ему одну ногу, монстр повалился на бок, моментально встретив свою смерть посредством отрубания Вейландом его головы. - Если бы мы вели счет, этот бы стал почти юбилейным! – крикнул Джейс, довольно улыбаясь парабатаю, отиравшему лицо рукавом клепаной кожаной куртки. Алек кивнул и улыбнулся ему в ответ, а затем, обернувшись назад, проверил как обстояли дела у остальных. Там, к слову, всё было нормально: Бейн заканчивал с последними бесенятами, Джослин и Иззи добивали второго пожирателя, а Люк расправлялся сразу с несколькими адскими гончими, уже полностью перекинувшись в оборотня. Да, демонов было немало, но для такой компании особо большой угрозы низшие монстры из бездны не представляли. По крайней мере, так думалось, пока Джейс не двинулся прямиком в пещеру и навстречу ему не выплыл Бегемот каких-то невероятно огромных размеров. Склизкая мерзкая тварь, пахнущая гнилью и тленом раззявила свою пасть с острыми как бритвы зубами и чуть было не оторвала Вейланду руку. Она схватилась за неё и почти откусила, но нефилим в последний момент дёрнулся в сторону и зубы лишь пропороли куртку, разорвав при этом кожу и ухватив немного от плоти, но не тронули кость. Джейс зашипел, не позволяя себе ничего кроме этого, и прижал руку к груди, баюкая её здоровой словно младенца, и еле увернулся от очередного резкого броска твари, недовольной тем, что обед оказался склонным к сопротивлению. Алек, кривящийся от боли парабатая, воскликнул что-то, чего Вейланд не смог разобрать, и ринулся к нему на подмогу, на бегу вытаскивая редко используемый им клинок. От природы Бегемот был не слишком юрким и сообразительным, но из-за своих габаритов мог доставить массу проблем, и попавшийся им экземпляр исключением не был. Перегруппировавшись так, чтобы все самые слабые места защищал рот с зубами-иглами, демон вновь атаковал, в ответ получая удары двух нефилимов разом. Отполз немного, вновь перегруппировался и опять напал на них обоих. И так повторилось ещё несколько раз. В какой-то момент Джейс почувствовал, что ему банально не хватает сил продолжить этот затянувшийся бой, потому что рана заживать не спешила, а все время уклоняться он устал. Однако затем произошёл обмен жизненной энергией, и та часть, что раньше принадлежала Алеку, перешла к Джейсу, став его собственной. Этот процесс, пожалуй, был для них обоих самым удивительным из всех, что существовал между парабатаями, но ни тот, ни другой не могли не признать его практической пользы. Спустя ещё несколько атак, Бегемот ими был повержен: Джейс отвлёк внимание демона на себя, максимально приблизившись к его рту, а Алек запрыгнул на спину твари и вонзил клинок ей прямо в голову, провернув его несколько раз, чтобы вошёл по самую рукоятку. Бегемот завыл, заскулил и повалился на землю, орошая её чёрной кровью, но Алек успел спрыгнуть с монстра чуть раньше и через кувырок аккуратно приземлился подле парабатая, тут же обращая все своё внимание на его рану: больше демонов в округе не было и они могли смело заняться излечением. - Жуткая боль, - скорее равнодушно сообщил, чем пожаловался Джейс, глядя на то, как Алек достает стило, чтобы нарисовать на нём иртаце. - Можешь мне не говорить, я чувствую, - сказал тот, чуть приподняв правую руку, которая дрожала так, будто бы передавались не только ощущения, но и сами раны. Когда кровотечение остановилось, Вейланд кивнул парабатаю в знак благодарности и, не дожидаясь остальных, двинулся вперед, в пещеру, уже наверняка пустую. Алек пошёл следом за ним, держа оружие наготове на случай, если они всё-таки просчитались. Зайдя в темноту каменных сводов, свет в которые практически не проникал, нефилимы тут же поднесли руки к лицам, потому что плотно сконцентрированный зловонный гнилостный запах резко ударил в нос, и достали ведьмовские огни, чтобы разглядеть хоть что-то. Вокруг лежали развороченные трупы мелких странных животных, отдалённо напоминавших тех, что водились в их мире, и, судя по нанесённым увечьям, ими питались, притом довольно продолжительное время, поскольку мёртвых тел было не перечесть. - Фу, гадость, - брезгливо прокомментировала обстановку вошедшая чуть позже братьев Изабель. – Демоны что, давно тут сидели? - Судя по всему да, - отозвался вошедший следом Магнус, чуть морщась. За магом подтянулись и Джослин с Люком. Фэйрчайлд огляделась, сориентировалась и, подойдя к Джейсу, взяла его за повреждённую руку. - Ерунда, - тут же вскинулся Джейс, пытаясь отстраниться, но Джослин держала крепко. - Раны, нанесенные Бегемотом, быстро не затягиваются, - со знанием дела сказала она и ощупала длинные глубокие порезы. – Ты всегда несёшься на врага сломя голову? Вейланд состроил нечитаемое выражение лица, а Алек мельком ухмыльнулся, потому что теперь был явно не единственным желающим прочитать парабатаю парочку мозговыносящих нотаций. - У твоих детей чувство самосохранения отсутствует как класс, - заметил Магнус вместо Джейса. – Советую смириться, - и, заприметив кое-что любопытное под грудой сваленных камней, испачканных основательно засохшей кровью, подошел ближе и присел, доставая из-под них клочок бумаги. Развернув записку, маг пробежался взглядом по словам послания и, недовольно цыкнув, выпрямился, одним лишь выражением лица сообщая остальным о новом тупике. - Что там? – нетерпеливо поинтересовалась Джослин и подошла к магу, забирая у него из рук листок бумаги. Не узнать почерк дочери, даже не совсем разборчивый, поскольку, очевидно, писалось послание на скорую руку, женщина не могла. - Они в Испании, – выдохнула она. - В нашей Испании? – уточнила Иззи, прекрасно помня слова Магнуса о множестве параллельных реальностей с огромной вариативностью развития. - Клэри написала, что Валентин вынудил её согласиться остаться с ним, взамен на освобождение остальных, и она сама не знает, сколько времени провела здесь, а затем он сказал ей, что им пора покинуть это место, и выбор пал на Испанию, - ответила Джослин более развёрнуто, растерянно поглядывая на остальных. Что ж, это было несомненно лучше, чем ничего, по крайней мере они имели представление, где им следовало искать Клэри в этот раз, но чувство собственной беспомощности Джейса, тем не менее, не оставляло, как и ощущение потраченного в пустую времени. Остальные, по всей видимости, думали примерно о том же, потому что выражения их лиц были довольно подавленными. - Только мне интересно, чего все эти демоны ждали, находясь здесь? – спросила немного погодя Иззи. - Очевидно, чьего-то появления, - ответил Люк. - Очень даже может быть, что появления Клариссы, - добавил Магнус. – Нам повезло, что эти демоны были слишком тупыми для того, чтобы распознать в оставленном клочке бумаги записку и утащить её своему хозяину. - Зачем демонам Клэри? – озадачился Алек. Джейс подумал, что приблизительно догадывается, зачем. Демоны охотились за Валентином, Клэри была его дочерью, и было бы логичным предположить, что через дочь, кровь от крови, они бы смогли добраться и до самого Моргенштерна. Но прежде чем он успел ответить на вопрос парабатая, за него это сделал Магнус: - Поговаривают, Валентин находится в конфронтации с некоторыми из высших демонов, так что вполне вероятно, что именно из-за близости с ним, Клэри и нужна демонам. - У нее нет с ним близости, - произнес Джейс и услышал короткий вздох матери. - Как бы то ни было, - закатив глаза, терпеливо сказал Магнус, - факты на лицо: Кларисса у Валентина, за ними обоими ведется охота, и они где-то в Испании. Найти их в нашем мире будет несколько легче, чем в параллельной реальности, так что предлагаю сворачиваться и возвращаться. Предложение мага показалось довольно логичным, и, не найдя никаких возражений, они отправились домой. Заходя в портал, Джейс напоследок оглядел бескрайние просторы снежного мира, понадеявшись, что тот не смог сломить Клэри настолько, чтобы приблизить Валентина к желаемому. Как рассказать обо всём этом Саймону Вейланд не представлял вовсе. *** Валентин, как и обещал, вернулся к утру следующего дня, когда Себастьян и Клэри сидели на кухне за одним столом напротив друг друга и завтракали в абсолютной тишине, в атмосфере крайней неловкости. Зайдя к ним тогда, выглядевший чересчур уставшим Моргенштерн поприветствовал Клэри, проведя рукой по её волосам, и, с теплотой сжав плечо сына, выразил надежду на то, что ночь их прошла спокойно. Фрэй кивнула, мельком покосившись на названного брата, а тот легко улыбнулся и ответил: - Да, отец, ночь прошла отлично, - откусил от своего тоста с клубничным джемом, запил его кофе и добавил, - ванна готова, как ты и просил. Валентин расплылся в благодарной улыбке (о наличии которой Клэри до того момента и не подозревала), мимолетно погладил шею сына и вышел из кухни, отправляясь наверх. Себастьян выглядел довольным, провожая Моргенштерна долгим взглядом, и Клэри резко расхотелось есть (не то чтобы у неё был особо отменный аппетит до этого). С тех пор минуло с неделю, Моргенштерн больше не отлучался, и всё время они посвящали исключительно тренировкам, из которых вскоре стало понятно, для чего им нужен был Себастьян: пока Валентин развивал её способности, названный брат учил девушку искусству боя. И если в первом у Клэри наблюдались хоть какие-то подвижки, то в сражениях она особо не преуспела. Очередное избиение младенца (а именно так выглядели спарринги Фрэй и Эрондейла), происходили в тренировочном зале, где Клэри уклонялась от ударов Себастьяна как могла, при этом стараясь не заходить за черту поля, поскольку таковыми были заранее оговоренные условия. Ни о какой ответной атаке с её стороны не могло быть и речи, потому что названный брат был ловчее, быстрее и сильнее, не говоря о его мастерском владении любыми видами оружия. Клэри на его фоне могла похвастаться разве что быстротой реакции, без которой уже давно лежала бы на полу без сознания (в лучшем случае, потому что, несмотря на тренировочный характер боя, сам Себастьян был настроен весьма решительно и однозначно – сражайся или умри). Валентина, впрочем, методы сына будто бы не смущали. Он сидел на скамейке и наблюдал за их боем, как и много раз до этого, совершенно не вмешиваясь в ход тренировки. Разве что давал Клэри редкие советы, когда она слишком явно в них нуждалась. Порой, по частоте наносимых ей ударов, Клэри начинало казаться, что Себастьян и вовсе обладал силой, недоступной обычным нефилимам, сравнимой разве что со способностями Джейса, и тогда в голову к девушке закрадывались мысли о том, не являлся ли названный брат еще одним результатом безумных экспериментов Моргенштерна. Впрочем, лучшим ответом на её очередные сомнения, стали почерневшие с новой атакой глаза Себастьяна, не сдержавшего вспышку ярости из-за отраженного девушкой выпада с его стороны. Привычная маска равнодушия на миг треснула, и его лицо перекосило от злости, в то время как глаза, обычно просто темные, заволокло сплошной чернотой, выбравшейся за радужку. И Клэри, пристально наблюдавшая за ним в то мгновение, непроизвольно отшатнулась, всё же переступив границу поля боя. Моментально вспомнился рассказ Валентина о мальчике, матери которого он при беременности давал кровь демона, и оттого ребенок вышел столь же сильным, что и собственные дети Моргенштерна, однако лишенным души. - В тебе течет демоническая кровь? – изумленно выдохнула Клэри, во все глаза смотря на названного брата. В тот момент, когда Валентин рассказывал ей о мальчике, неспособном к чувствам, девушке было не до этого: её пугали открывшееся перспективы собственного незавидного положения, и она даже не восприняла упомянутого ребенка как реально существующего человека, не говоря уже о том, чтобы представить его взрослым парнем, названным сыном Моргенштерна. - Бинго! – усмехнулся Себастьян. – Отец, ты был прав, она всё-таки догадалась! – обратился он к Валентину. - Молодец, Кларисса! – похвалил дочь Моргенштерн, из-за чего Эрондейл, воспользовавшись смятением девушки, тут же в отместку сбил её с ног. Лёжа на полу, Клэри вдруг подумала с досадой, что для человека, не способного на любовь, Себастьян был слишком ревнив. В шею ей уперлось острие меча, весьма однозначно намекая на полное поражение, и она разочарованно вздохнула. - Если сейчас ты сконцентрируешься, как я тебя учил, то, находясь в опасности, сможешь зацепиться за свой дар, - посоветовал ей Валентин, прекрасно зная, что пока все её умения срабатывали только в экстремальных ситуациях. Они уже занимались с отцом чем-то подобным на днях. Атмосфера, впрочем, была совсем другой: просторная библиотека, заполненная солнечным светом, в лучах которого пританцовывали кружащиеся в воздухе пылинки, и они вдвоем, сидевшие за столом друг напротив друга и пытавшиеся понять, что предшествует созданию Клэри новых рун. Валентин не давил на неё тогда, просто задавал наводящие вопросы. Клэри долгое время рассуждала про необходимость и крайнюю нужду – только так обычно приходили к ней новые руны. А затем Моргенштерн показал ей книгу с пожелтевшими страницами и потёртой обложкой, в которой нашлись некоторые из тех символов, что она уже успела якобы создать. - Что это? – спросила девушка тогда, удивившись. - Если ты думала, что берешь их из ниоткуда, то это не так, Кларисса, - ответил отец и мягко улыбнулся. – Квинтэссенция давно утраченных знаний, переданных нефилимам ангелами, и кое-что, доступное лишь непосредственно говорящим на ангельском языке, - вот чем ты располагаешь. - Тогда откуда книга, если знания либо утрачены, либо недоступны? – не поняла Фрэй. - Посмотри на автора в заглавии, - посоветовал ей Валентин. Сейчас, прижатой мечом к полу Клэри не казалась хоть сколько-нибудь реальной мысль о том, что справочник с рунами вышел из-под её собственного пера, но в тот момент, сидя напротив отца и глядя на книгу, она испытала удивление вперемешку с ликованием. Не зная ни откуда эта вещь, ни как она попала к Валентину, Клэри не могла не поверить в подлинность, узнавая собственный почерк, и осознание того, сколь велика её способность – отдельный, довольно объемный справочник совершенно уникальных рун, - затопило её. - В тебе заключена память поколений, Кларисса, и ты рождена с умением говорить на ангельском языке, пусть пока только интуитивно, на уровне подсознания. Эта книга пример того, чего можно добиться, если раскрыть границы твоего дара, понять законы, по которым он развивается, - объяснил ей в тот день Валентин. – Поэтому сосредоточься на чувствах, предшествующих созданию руны, осознай их, - добавил он, глядя не совсем на неё, а скорее сквозь. - Сосредоточься на чувствах, Кларисса, - повторил отец, все ещё наблюдая за её поединком, который очень стремительно приблизился к плачевному финалу. Себастьян навис над ней сокрушительной монолитной мощью, и его лицо красноречивее прочего выражало удовлетворение от сложившейся ситуации – кривая довольная ухмылка и все еще слишком чёрные глаза. Клэри помнила слова Валентина о том, что для успешного создания чего-то нового было бы неплохо выучить уже имевшееся, но с момента её знакомства с сумеречным миром прошло не так много времени, чтобы она запомнила все существующие руны, уже не говоря о чём-то более серьёзном навроде их соединений. Так что помогали эти наставления Моргенштерна едва ли. Между тем названный брат явно начал терять терпение и надавил на её шею сильнее, призывая хоть к каким-то действиям, что, впрочем, возымело какой-никакой эффект, действительно запустив внутри Клэри некий механизм, благодаря которому она вдруг увидела застывшую перед глазами необходимую руну. Девушка не была уверена, что видела нечто подобное ранее, но точно поймала момент, при какой именно эмоции пробудила в себе видение – боль. Ей стало физически больно от нажатия на шею мечом, не говоря уже об отношении Себастьяна, вызывающем в ней острую горечь. - Я не могу использовать стило, - сказала она, глядя Эрондейлу в глаза, и сама вдруг это отчетливо осознала. - Какая жалость, - хмыкнул тот. Почему-то, спиной ощущая холодный пол, а горлом – приставленный к нему меч, Клэри очень сомневалась в искренности слов названного брата. - Проецируй её на тело прямиком из сознания, - одновременно с ним посоветовал Моргенштерн. Такого слышать прежде девушке не доводилось. Так что, если бы не собственное положение, она бы даже всплеснула руками – мол, да что ты говоришь, спасибо! В конце концов, если бы хоть кому-то удавалось наносить руны без помощи стило, к чему бы то вообще было нужно? - Разве так можно? – удивилась Клэри. - Простым охотникам – нет, - отозвался Валентин. - Но ты вроде как одаренная, - закончил мысль отца Себастьян и вместе с тем резко придал клинку давление, по сути прошивая горло Клэри насквозь, словно бы девушка была какой-нибудь бабочкой, обреченной на смерть посредством протыкания булавкой. Ни с чем несравнимый ужас предстоявшей смерти затмил разум девушки и она, сжавшись всем телом, зажмурилась, не в силах больше сдерживать страха. Однако прошло мгновение, а за ним еще одно, но никакой боли не наступило. Холод и твёрдость пола перестали ощущаться, меч больше не давил, Клэри нерешительно открыла глаза и с изумлением обнаружила себя стоявшей позади Себастьяна, застывшего в недоумении. - Как я… - начала было она, но почувствовала как горит кожа за ухом и, прикоснувшись к этому месту, нащупала вспухшую, будто только что начертанную руну. - Ты замечательная ученица, Кларисса, - услышала она тихий, преисполненный довольством голос Валентина, однако не была уверена в том, прозвучал ли он в действительности, или же только в её голове. Собственные тревога и растерянность девушки ненадолго отошли на второй план, будто бы уступая место радости, испытываемой Валентином, и на какой-то миг ей почудилось, словно она вышла из своего тела, впустив туда отца. Однако затем всё вновь встало на свои места, сердце опять забилось как бешеное, и Клэри вернулась к собственному смятению, практически забыв о мимолетном помутнении разума. - Как… Я не поняла, - прошептала она, оглядываясь на Валентина и все еще держа руку на новой, спроецированной из сознания руне. - Для этого у нас в запасе всё время мира, - ответил ей Моргенштерн и улыбнулся. По взгляду же Себастьяна, обращённому на неё, девушка поняла – нефилим не знал, что способность сестры действительно проявится, а значит, нанося последний удар, был вполне не прочь убить её. *** Чем ближе к Дюморту Джейс подходил, тем меньше решимости в нём оставалось, так что в конечном счете нефилим свернул в бар, полный нежити, совсем немного не дойдя до вампирского логова, и проторчал там весь вечер, очень активно изводя себя на нет и чуть менее активно напиваясь. В какой-то момент одного лишь алкоголя оказалось мало, и Вейланд, зацепившись языками с местными завсегдатаями, в итоге ввязался в потасовку, во время которой бились стаканы, ломались стулья и переворачивались столы, из-за чего и нефилима, и его противников выкинули на улицу под льющий словно из ведра дождь. Продолжать драку схлестнувшиеся с Джейсом фейри не захотели, и, напоследок пообещав, что при следующей встрече охотнику мало не покажется, гордо удалились с горизонта, оставив парня мокнуть под ливнем в одиночестве. Вейланда практически не шатало, но окружающий мир перед его глазами то замирал, то начинал причудливо вращаться, из-за чего некоторое время охотник просто стоял на месте и смотрел на тёмное, почти ночное небо, затянутое хмурыми, предгрозовыми тучами. Разбитая губа пощипывала, рука, еще не зажившая окончательно, противно ныла, зато на душе стало в разы легче: физическая боль, даже самая незначительная, всегда притупляла глухую внутреннюю тоску, точно так же как драки давали возможность выплеснуть весь негатив и служили своего рода релаксацией. Он не был пьяным, но выпитый алкоголь и потасовка с фейри принесли расслабление, так что Джейс знал – теперь он готов увидеть Льюиса, и, более того, хочет этого. Потому, не найдя никаких аргументов против своего желания, нефилим двинул в сторону Дюморта, на этот раз намереваясь окончательно до него дойти. Во-первых, Клэри была жива (не то чтобы они в этом сомневались, но все-таки новость казалась приятной). Во-вторых, теперь она была в их мире, в Испании, а значит поиски отнимут меньше времени. В-третьих, Джейс все еще надеялся успеть отыскать сестру прежде, чем будет вынужден пойти и сдаться Инквизитору, потому что та, хоть и была настроена решительно, пока еще не отправляла за ним поисковые отряды, и это радовало. В-четвертых, Вейланд запутался в собственных мыслях и чувствах, но точно знал, что та влюбленность, которую он испытывал к сестре, ушла, а то, что он испытывал к Саймону, не имело ни формы, ни определения, однако размерами превосходило ушедшие чувства к сестре. О первых двух вещах Льюису следовало знать. Об Инквизиторе говорить было не так уж и нужно, поскольку Джейс считал это лишь своей проблемой. О последнем же он предпочитал и вовсе умолчать, надеясь разобраться во всем самостоятельно (и неважно, что обычно в отношениях двух людей совершенно логичным образом участвуют двое, Джейса это нисколько не волновало). Находясь в не совсем адекватном состоянии, на подходе к Дюморту нефилим готов был выкрикивать имя Льюиса, стоя прямо под окнами отеля, лишь бы тот услышал и пришел с ним поговорить – решимость наконец-то била в Вейланде через край. Однако у вампиров, видимо, существовала какая-то своя система оповещения, растянутая по периметру их логова, так что прежде, чем охотник успел хотя бы открыть рот, навстречу ему вышел Рафаэль, и, не тратя время на приветствия, недовольно произнес: - Что бы там ни было, уходи. Выглядел при этом глава клана весьма внушительно, и будто несколько взрослее, чем его запомнил Джейс с их последней встречи. Как будто появление дитя сделало вампира старше. И мысль эта, само собой, заставила Вейланда скривиться. - Я просто хочу увидеть Саймона и поговорить с ним, - несмотря на то, что сильнее всего хотелось сгрубить, все же дипломатично начал нефилим. – Мы были в другом мире и узнали, что Клэри жива. По выражению лица Сантьяго было понятно, насколько сильно ему плевать на дела сумеречных охотников в целом, и на представителей нью-йоркского Института в частности, однако вместо того, чтобы развернуться и уйти, он все же ответил: - Я передам детёнышу, что Моргенштерн в порядке. Но ты его не увидишь. В Джейсе всколыхнулась волна острой неприязни, мотивированная одним лишь «детёнышем», относившимся к Саймону. Да, Льюис теперь был новообращенным Рафаэля, и с этим стоило смириться, но из-за тех самых непонятных, запутанных, бесформенных ноунейм чувств, охотника бесила сама мысль о крепкой связи Саймона с кем-то, вроде Сантьяго. Или же просто с кем-то, кто не Джейс. - Он не набросится на меня, я уверен, - предпринял нефилим ещё одну попытку добиться желаемого, не зная больше ни одной причины, по которой не мог прямо сейчас увидеться с Льюисом. - Саймон всё ещё моё дитя, и я считаю, что он не готов ко встречи с кем бы то ни было из мира живых. Точка, - тёмные глаза Рафаэля сверкнули слишком ярко для улицы, практически лишённой света. – Ты пьян и ранен, так что я посоветовал бы тебе пойти домой, - добавил он и, явно посчитав разговор оконченным, вновь скрылся в отеле, поставив у дверей парочку вампиров как бы с намёком на то, что гостей в их обители не ждали. Негодование в Джейсе смешивалось со злостью, создавая взрывоопасный микс, готовый вырваться в мир и уничтожить всё живое. Однако, совладав с эмоциями, нефилим хмыкнул, пожал плечами и, краем глаза следя за вампирами у входа в отель, пошел вдоль железной решетки-забора, якобы решив прислушаться к словам Сантьяго, но на самом деле отыскивая место, обзор которого был бы весьма ограниченным для «охраны». Вскоре, убедившись, что нижнемирцы его больше не видят, Вейланд перемахнул через забор, едва не растянувшись на асфальте, поскольку алкоголь в крови слегка ухудшал координацию, и короткими перебежками двинул к пожарной лестнице на обветшалом здании, подумав, что с помощью неё заберется на крышу отеля, а уже оттуда войдет внутрь. Где, возможно, столкнется с жутким не гостеприимством и чужим желанием себя любимого на ужин, но все проблемы стоило решать по мере их поступления. Саймон же тем временем, опираясь на диван спиной, полулежал на полу гостиной в отведённых ему комнатах и усиленно пытался запомнить хоть что-нибудь из того, о чем читал. Если бы чуть ранее кто-нибудь сказал парню, что у вампиров существовала целая история, исчисляемая столетиями, и по этой истории даже писали учебники, он бы ни за что не поверил. Но теперь он сам стал вампиром и его родитель считал, что знание истории могло как-то помочь ему с осознанием нового статуса. Так что, начав своё изучение знакомством с Цепешем, кое-как Льюис дошёл до семнадцатого века, где творилось тотальное безумие со стороны Сумеречных охотников, и начал смутно подозревать, что Рафаэль вручил ему учебник не для того, чтобы он изучил историю предков, а для пробуждения расовой ненависти. Потому что, окей, Саймон был готов признать, в прошлом нефилимы вели себя как конченые мудаки: все эти истории с прибиванием вампиров к брусчатке на площадях, чтобы тех затем дотла сжигали солнечные лучи, были явно не детскими сказками на ночь. Однако в настоящее время дела обстояли гораздо лучше, между вампирами и охотниками был достигнут мир, и Льюис не понимал, к чему вспоминать о былом. Когда буквы перед глазами начали прыгать и расплываться, парень положил книгу на лицо и устало вздохнул. Меньше чем за неделю Сантьяго научил его стольким вещам, что он был готов разорваться от перенасыщения. Будучи любознательным с самого детства, Саймон обладал неплохим навыком запоминания, но даже это не помогало усвоить всё, что говорил и показывал Рафаэль. Политика вампиров, их законы, мастерство зачарования и перевоплощения, контроль за самим собой, основные правила выбора еды и многое другое – по-хорошему Льюису и месяца не могло хватить, чтобы во всём разобраться, однако Сантьяго отчего-то так не считал. Выкладывал всё, что в голову приходило, наблюдал за реакцией, отвечал на вопросы пока позволяло терпение, а затем закатывал глаза и запирался в своих апартаментах, оставляя Саймона грызть гранит исторической науки. В общем, учитель из Рафаэля был так себе. Не помогали обучению и мысли, все как одна сводящиеся к друзьям, тревоге за них и Джейсу. Неизвестно, чем руководствовался родитель, запрещая новообращённому связь с внешним миром, но за тем, чтобы его наказ соблюдался неукоснительно, постарался уследить на славу: у Льюиса не было ни телефона, ни планшета, ни возможности хотя бы ненадолго покинуть Дюморт. Так что оставалось лишь гадать, попали ли сумеречные охотники в альтернативную реальность, и если да, то нашли ли они там Клэри и всё ли со всеми в порядке. Что до Джейса, то даже его имя вызывало в Саймоне эмоциональный ураган: вампир знал, что был совершенно оторван от происходящего в момент, когда напал на него, но чувство вины не уходило, как и ужас. Не успей Рафаэль вовремя остановить Льюиса, он убил бы нефилима, и, понимая это, он злился на Джейса – какого черта тот не сопротивлялся? Ждал, что Саймон спасибо скажет за то, что тот позволил ему себя убить? Сразу после злости приходило отчаяние – прощаясь, Джейс толком и не взглянул на него, и не дотронулся. Опустил руку, не прикоснулся, хотя знал, что Льюиса их физический, даже самый короткий контакт успокаивал. Парень старался не накручивать себя, рационально рассуждая, понимал – ничего в поведении Вейланда не говорило о том, что теперь, обратившись до конца, Саймон стал ему омерзителен. Но когда верх брали страхи, они нашёптывали Льюису, что Джейс нефилим, рождённый убивать таких как он, а, следовательно, и быть между ними ничего общего не могло. Да, это было бредом, беспочвенным опасением, чем-то вообще не имевшим смысла, и Саймон хорошо это знал, однако чем дольше он не видел охотника, тем сильнее становились его переживания. Снова вздохнув, вампир окончательно сполз на пол, чувствуя себя достаточно утомлённым для того, чтобы с чистой совестью закончить чтение на сегодня, и вдруг уловил смутно знакомый запах. Взявшийся не пойми откуда, он показался Саймону игрой разума – слишком навязчивые идеи порой словно материализовались, делая желаемое чуть менее невозможным. Однако немного погодя отдельные слабо уловимые нотки стали ощущаться ярче, и Льюис, не веря своему обонянию, поднялся и вопросительно уставился на дверь: либо галлюцинации уже слишком очевидно развились в шизофрению, либо где-то там действительно бродил Джейс. Посильнее втянув в себя сладковатый аромат, набив им нос, рот и, кажется, лёгкие, парень какое-то время постоял, не решаясь действовать, а потом подумал, что ничего не теряет, и, бесшумно открыв дверь, вышел из своих комнат в общий коридор. Надо сказать, именно этот его поступок и уберег Джейса от очередной в его жизни непростительной глупости, поскольку рука нефилима в тот самый момент, когда вампир выскользнул из апартаментов, уже тянулась к ручки двери, ведущей в покои Рафаэля, и не схвати его Саймон за шиворот, резко утаскивая за собой, на одного молодого перспективного сумеречного охотника в мире могло стать меньше. Там, где людей не убивали клыки Сантьяго, в ход вступали острые как бритва саркастичные замечания, и вот они-то кого угодно могли в гроб загнать. В комнаты парни ввались чуть ли не кубарем, потому что Вейланд пытался вырываться, а Саймон настойчиво тянул его за собой, и в итоге они с большим грохотом приземлились на паркетный пол гостиной, оказавшись при этом в весьма двусмысленной позе: Льюис лежал на спине, прижатый сверху Джейсом, сидящим на нём чуть ли не в позе наездника. Пошутить Саймону над ситуацией не дал разве что кинжал, остриём упершийся в шею. Последовал неловкий момент узнавания. - Льюис? – затем удивился Вейланд, тут же убирая оружие. - Ога, рад встрече, за спасение можешь не благодарить, - прохрипел тот, чувствуя себя слегка придавленным. Не то чтобы Джейс был тяжёлым, но до недавнего времени его локоть больно давил на грудь. - Какое ещё спасение? – не понял Вейланд, при этом не торопясь слезать с вампира, и тот ощутил еще один, уже менее приятный запах – если его обоняние не крашнулось при падении на пол, так мог пахнуть виски. - Ты был запредельно близок к тому, чтобы ворваться в покои к Рафаэлю и нарушить его вечерний покой, - пояснил Саймон, разглядывая нефилима внимательнее и подмечая некоторые детали. -Пффф, - фыркнул Джейс, закатил глаза и наконец скатился с вампира, оставаясь лежать на полу. – Мы с ним уже встретились, и он строго настрого запретил с тобой видеться, потому что потому, но мне как-то не особо страшны его угрозы. Льюис, лёжа рядом с нефилимом, повернул к нему голову и заметил набирающий цвет синяк под левым глазом, и вкупе с увиденной ранее разбитой губой это наталкивало на определенные мысли. - И зря, - хмыкнул Саймон, отвечая на реплику о родителе. - В своём стремлении скрыть меня от внешнего мира он настроен весьма решительно. - О да, я заметил, - возмущенно выдохнул Джейс, приобретая убийственное выражение лица. - Надеюсь, это не он тебя… - высказал запоздало пришедшую мысль Льюис, даже привстав в удивлении от собственной догадки. Вейланд, посмотрев на него с видом «нет, ты серьёзно?» поднялся следом, качая головой и как-то неуклюже прижимая к себе правую руку. - Тогда кто тебя так отделал? – поинтересовался Саймон. В какой-то момент он даже захотел приблизиться и, взяв руку нефилима, закатать рукав куртки, чтобы посмотреть, насколько там всё очень не очень, но потом остановился, вспомнил, как Джейс отшатнулся от него на кладбище, и остался сидеть на месте, подогнув под себя ноги. - Если ты про лицо, то это фейри, которые очень огорчились, когда я сказал им, что блестки не лишают мужественности разве что Магнуса Бейна, - он пожал плечами. Льюис шумно вздохнул, стараясь не засмеяться. - Алкоголь тоже мало кому приносит пользу, - заметил он, всё же улыбнувшись. Джейс забавно нахмурился, убрал с глаз мокрую налипшую на лоб чёлку, заправив её назад, и пробурчал: - Вообще-то, я не пьяный. - Первый признак опьянения, Вейланд, это как раз уверенность в собственной трезвости, - фыркнул Саймон. – А что с рукой? По вмиг возникшему напряжению охотника парень понял, что у этой травмы история куда менее идиотская, и сам вдруг ощутил беспокойство, внезапно подумав, с чего бы вообще Джейсу было появляться в Дюморте, в таком виде, подобным образом. - Вы были там, где исчезла Клэри? – догадался Саймон раньше, чем дождался ответа нефилима, и когда тот молчаливо покивал, почувствовал подобравшуюся к горлу тошноту из-за волнения. Когда, немного подумав, Вейланд всё же рассказал вампиру обо всём произошедшем, стало даже как-то радостно, что дышать ему теперь было необязательно – от накатившего за подругу в самом начале страха Саймон бы вполне возможно умер, если бы всё ещё мог это делать. - Все наши старания оказались напрасными… И эта кража, и твоя смерть, - в конце сказал Джейс совсем замогильным голосом. – Я кругом виноват и всё это впустую, - закончил он, стараясь даже не смотреть на Саймона, и парня вдруг прошило осознанием, словно то было иглой с продетой в неё белой нитью, пришившей один клочок к другому: его собственные чувства к чувствам Вейланда. Ни одной попытки сопротивления и покорность во взгляде, когда Льюис напал на него, а ещё эта протянутая рука, отдернутая в последний момент – он не был омерзителен Джейсу, тот просто винил себя во всем, что случилось с Саймоном. Винил так сильно, что не мог даже прикоснуться и был готов отдать собственную жизнь только ради того, чтобы искупить мнимую вину. Поражённый, Льюис на какой-то миг совершенно выпал из реальности, чувствуя, как в голове у него разворачивается устроенный Локи Рагнарёк, а потом, подумав, какой же Вейланд все-таки кретин, да и он вместе с ним, скомандовал: - Раздевайся. Выражение лица Джейса в тот момент надо было видеть – сказать, что на нём отразилось слишком много различных эмоций, от ужаса до заинтригованности, означало промолчать. - Зачем? – спросил он, совладав с собственными неоднозначными мыслями. Льюис подумал, как бы сам интерпретировал свой же приказ, утопил лицо в воображаемом фейспалме и, закатив глаза, ответил: - Ты мокрый, и хотя я знаю, что ты сумеречный охотник с кровью ангела, а такие не болеют и прочее бла-бла-бла, сходи и кинь всю одежду в сушилку. - Признайся, тебе просто хочется увидеть меня голым, - смешливо фыркнул Вейланд, и тут их взгляды встретились. Стало немного неловко. - Можно подумать, я чего-то там не видел, - фыркнул Льюис. – К тому же, я хотел предложить тебе полотенце и свою футболку, так что оставь замашки эксбициониста на другой раз. - Ой, не больно-то и хотелось, - парировал тот и принялся раздеваться прямо перед Саймоном, отчего тому вдруг показалось, будто температура в его организме вновь способна повышаться. Глубокие полосы, оставленные от зубов демона, выглядели почти затянувшимися, но даже так Льюис мог представить, какими они были в самом начале. Всё-таки, руны действительно спасали нефилимам жизнь, в противном случае, без существования древних ангельских символов, все охотники вымерли бы еще в начале своего пути. - Знаешь, ты не виноват, - сказал вдруг Саймон, когда Джейс, сидя напротив него, стянул с себя мокрую майку, и кулоны с рунами, висевшие на его шее, со звоном ударились о грудь. – Ну, в произошедшем со мной уж точно, - добавил он, заметив взгляд нефилима, в котором явно читался вопрос «да неужели?». – Я сам вызвался идти за тобой, и к тому моменту мне уже было плохо от долгого пребывания на солнце, да и серебро начало жечь руки. Перерождение было лишь вопросом времени, - он пожал плечами и ухмыльнулся, слишком смущенный и растерянный для того, чтобы продолжать смотреть на Джейса. Тот молчал, то ли силясь подобрать слова, то ли ожидая еще каких-нибудь откровений, так что Саймон просто продолжил: - Даже в том, что я пошел с вами к Магнусу и выпил ту вампирскую хрень, никто не виноват, Джейс. Просто возьми и прими это, - сказал он, потому что именно так и думал. – Что до артефакта, то с его помощью мы всё-таки узнали, что Клэри точно похитил Валентин, она жива и теперь в нашем мире. Разве этого мало? Вейланд хмыкнул, очевидно считая это недостаточным, но ничего не сказал и, поднявшись, пошел в ванную, на двери которой предусмотрительно висел значок. Саймон же решил порыться в шкафу: на следующий день после прихода парня в Дюморт заботливый Бейн прислал в отель его дорожную сумку, так что больше заимствовать вещи Рафаэля Льюису не пришлось. Парню было даже страшно представить, как бы он попросил у Сантьяго те же джинсы или рубашку. Учитывая, что все вещи Джейса были ему свободны, парень логично предположил, что его на охотнике могут выглядеть почти впритык, поэтому нашёл среди футболок одну довольно старенькую, которая была на несколько размеров больше его собственного, и отнес её Вейланду. Тот уже положил всю свою одежду в сушилку и, стоя в одних трусах, обтирался широким бамбуковым полотенцем, и Саймон, к своему стыду, подвис на спине охотника, испещренной шрамами от ранений и старых рун, с выступающими лопатками и косточками позвоночника, с ямками на пояснице. Мышцы под кожей красиво напрягались, и вместе с ними напряглось все внутри Льюиса. Хотелось верить, что накатившее вдруг возбуждение было связано со сладковатым запахом крови нефилима, а не с его голым телом. - Это мне? – повернувшись к нему лицом, спросил Джейс, указав на футболку, и тем самым вернул Саймона в реальность. - Ога, - Льюис согласно кивнул и отдал охотнику вещь. Тот, с претенциозным видом повертев серую футболку в руках, вывернул её на правильную сторону и надел на себя. - Серьёзно, Льюис? – посмотрев в зеркало, протянул Джейс. «Kiss me, I’m Star Lord» - гласил принт на футболке в виде Звёздного лорда из Стражей Галактики, и это был чуть ли не первый случай, когда вампира смутила собственная одежда. - Ну, это единственная вещь, которая сидит на тебе свободно, - пожал плечами Льюис, изо всех сил стараясь отогнать от себя дурацкие мысли о том, что мгновение назад залип на голого Джейса, а теперь ещё и футболку ему дал соответствующую. - Поцелуешь? – подколол Вейланд, игриво ухмыльнувшись. Хорошо, что функцию «мгновенная краснота» вампирский организм не поддерживал, иначе было бы совсем всё грустно. - Только если снова решу умереть, - проворчал Саймон, запоздало, по промелькнувшей во взгляде Джейса несчитываемой эмоции, поняв, что к этой теме им пока лучше не возвращаться. - Предложил бы тебе что-нибудь горячее, но такое в отеле хрен найдешь, - заметил Льюис, желая хоть как-то разрядить обстановку. - Да и так нормально, - заверил его Джейс и проскользнул мимо, выходя из ванной. Появление в комнате кого-то кроме него самого или Рафаэля ощущалось странным, особенно если учесть, что теперь Саймон обладал острым обонянием, а Вейланд имел практически уникальный, легко отличимый от других запах и оставлял его на всём, к чему прикасался. Мебель, бытовая техника, вещи и даже пол – везде теперь вампир чувствовал его след. - По прошлому визиту сюда я думал, тут грязно, пыльно и убого, - заметил Вейланд после короткой прогулки по апартаментам Саймона и рухнул на диван. Взяв валявшуюся рядом книгу по вампирской истории, он пролистал её до середины, остановился на изображениях казни вампиров, поморщился и закрыл учебник, положив на место. – Чему тебя вообще Сантьяго учит? - Как быть вампиром? – хмыкнул Льюис и сел рядом с нефилимом. - И как им быть? – уточнил Джейс с кривой усмешкой. - Отстойно? – предположил Саймон. А потом он пожал плечами и решил рассказать обо всём, что успел узнать за время нахождения в отеле. И не то чтобы с выпившим Джейсом говорить ему было свободнее, чем до этого, но в таком состоянии нефилим казался мягче, сговорчивее и не пытался съязвить по каждому поводу. Или же он был таким не из-за употребленного алкоголя, а из-за чего-то еще, о чем предпочитал молчать. - В общем, я думал, что он научит меня говорить на латыни для особой вампирской пафосности или там хтоническому… - под конец протянул Льюис несколько разочарованно, потому что по-настоящему утомился вбивать в свою голову всё и сразу. Джейс, снова посмотрев на него как-то необычно долго и пронзительно, сглотнул и тихо произнёс: - Этому я и сам могу научить тебя со временем. Первым делом Саймону хотелось спросить, не ослышался ли он, но потом доброй логикой все списалось на выпитый алкоголь, и отзывчивость Вейланда стала вполне объяснимой (только так она и могла быть объяснимой, о чём речь). - Со временем можешь, ога, - покивал он. – Ты вообще как, много языков знаешь? Сам вампир очень хорошо владел американским английским, на среднем уровне квенья (спасибо душе гика в теле гика) и гораздо хуже ивритом, и на этом все его лингвистические таланты заканчивались. - Восемь, если с английским, - самодовольно ответил Джейс, даже не пытаясь скрыть, что гордится этим. - Восемь? – переспросил Льюис, потому что был до неприличия шокирован. Вейланд покивал и добавил: - Отец был очень хорошим учителем, - задумался ненадолго. – Да и Ходж тоже. Темы детства они касались редко, потому что для нефилима она была болезненной, но сейчас Джейс вспомнил о Валентине вполне легко, и Саймон начал ещё сильнее подозревать, что было нечто, о чем говорить нефилиму попросту не хотелось, но это нежелание он пытался замаскировать под опьянение и, в принципе, ему удавалось. - Кстати, сколько в итоге дней заняло у вас путешествие в параллельную реальность? – резко сменил тему разговора Льюис, подумав, что может быть говорить Джейсу не хотелось о чем-то, непосредственно связанном с их увлекательным путешествием (которое Саймон пропустил по причине овампиривания и своего нового родителя, и теперь раздумывал, стоило ли обидеться на то, что его не позвали, хотя бы беря за основу его теоретическую возможность пойти с нефилимами). Вейланд забавно насупился, явно прикидывая что-то, и подобрал под себя ноги, забираясь на диван целиком. При этом его запаха в комнате стало будто бы больше, и Саймону показалось что, будь он во всех смыслах жив, его сердце забилось бы в два раза быстрее. Одновременно с этим хотелось понять и еще одну важную вещь – как давно он стал так безбожно залипать на охотника? Потому что сейчас, вместе с мыслью о том, что золотистые волосы, немного вьющиеся после влаги, вызывают внутри какую-то щемящую нежность, он вспомнил и о болезненном осознании, что совсем скоро уже не сможет видеть, как в тех же волосах путаются лучики солнца, делая их еще более сияющими. Возможно ли было, что Сантьяго запретил Саймону выходить во внешний мир не из-за того, что новообращенный мог кого-то покусать, а потому что в организме происходил какой-то определённый сбой, и хотелось не того, чего обычно? Хотя, по правде, действительно ли раньше ему этого не хотелось? Про то, чего именно, красноречивее всего говорила будто специально подобранная футболка на Джейсе, так что об этом вампир старался даже не думать. - Ну, если сейчас тринадцатое, то где-то полтора дня, - ответил Джейс спустя несколько минут, прерывая беспорядочный поток мыслей в голове Льюиса. – Время там и вправду течет как-то иначе, - хмыкнув, он чуть нервно потёр шею. Сколько бы не силился Саймон представить по рассказам других, каково это – попасть в чужой, враждебно настроенный мир, выходило не лучше, чем при прочтении книги. Хотя, в общем-то, с Саймоном и случилось нечто сродни книжной истории - он дожил почти до восемнадцати лет и тут узнал, что рядом с ним всегда существовал другой мир - с нежитью, демонами и охотниками на них, что были благословлены самими ангелами. Так что, с другой стороны, теперь он вполне представлял, что чувствовали Гарри Поттер или дети Певенси, когда перед ними открылся доселе неизвестный мир. - Что сказали в Институте, когда вы вернулись? - вместо огромного множества вариантов вопросов о другой рельности спросил Саймон, потому что ему показалось вполне логичным, что Лайтвуды, например, могли забить тревогу. Да и к тому же, куда там вообще смотрит Конклав? На и без того мрачное лицо Джейса набежала тень, и нефилим скрестил руки на груди, инстинктивно закрываясь от мира, и тем самым дал наблюдательному Саймону понять, что тот подошел достаточно близко к одной из тех тем, которые поднимать Вейланду не хотелось. Настолько, что даже пришлось выпить, чтобы прийти в Дюморт. - С недавних пор я в стенах Института нежеланный гость, - холодно ответил Джейс немного погодя. - Но думаю, никаких проблем не возникло, потому что Роберт и Мариза были предупреждены о нашем уходе и прикрыли отсутствующих. - С каких пор старшие Лайтвуды на нашей стороне? - удивился Саймон, подумав, что со своим перерождением теряет множество новостей. Вейланд что-то пробурчал, фыркнул и принялся покручивать фамильное кольцо на указательном пальце левой руки, очень старательно делая вид, что вопроса не услышал. - Только не говори мне, что вместо того, чтобы трезветь, ты вдруг становишься пьянее, Вейланд. Я не поверю, - напомнил о себе Саймон и ткнул коленом в колено нефилима. - Да я вообще не был пьяным, когда пришёл, тебе показалось, - недовольно парировал охотник, при этом снова чудесным образом уходя от ответа. Льюис закатил глаза, мысленно спрашивая у Мироздания, почему все Моргенштерны такие упёртые и сложные. Все, даже Клэри и Джослин. С мужчинами в этой семье так и вовсе творился какой-то кромешный звездец. - Джейс, так ты мне скажешь, с каких пор Лайтвуды на нашей стороне? - снова повторил свой вопрос Саймон. Его оппонент недовольно поджал губы, неопределенно взмахнул рукой (сам, Льюис, догадайся, что за фигня) и наконец ответил: - С тех пор, как все их старшие дети, включая одного приемного, пропали неизвестно где почти на месяц? - предположил он, хмыкнув в конце. - Хотя они были за нас изначально. Просто некоторые недомолвки, попытки урегулирования всех дел Института с Конклавом и всё ещё эти допросы о том, как я, Клэри, Ходж и остальные связаны с Валентином, привели нас к недопониманию, - добавил он после короткой паузы и вздохнул, отведя взгляд к открытому на ночь окну, за которым начиналась гроза. Уже не первый раз Саймон подумал о том, что не понимал многое из принципов, на которых основывались отношения всех сумеречных охотников не только с Конклавом, но и между собой, однако высказывать этого не решился. - Почему тогда ты до сих пор не появлялся в Институте? - спросил он, внимательно следя за реакцией собеседника. И по тому, как на каменное выражение "все-в-порядке-о-чем-речь" набежало тревожное и гнетущее "моя-жизнь-летит-в-Эдом" Льюис понял, что сейчас ему снова не договорят всей правды. - Потому что женщина, которую я до сих пор считаю матерью, не хочет меня там лицезреть? - произнес Джейс с намёком на иронию, но в его глазах Саймон не увидел той обиды, что сидела в нефилиме, когда он передавал вампиру просьбу Лайтвуд и её нежелание иметь что-то общее с сыном Валентина. В глазах Вейланда он различил (а Саймон, сегодня подмечавший много из того, чего не видел в себе самом ранее, понял, что и вправду неплохо изучил Джейса) сожаление и некоторую настороженность, что-то, не имевшее выхода и потому накапливавшееся внутри нефилима. - И это все? - уточнил Льюис, очень надеясь, что охотник все же объяснит, в чем дело. Они сидели друг напротив друга и обменивались прямыми долгими взглядами, будто ведя какой-то немой диалог, в котором вампир просил быть откровенным, а нефилим, преодолевая колоссальные сомнения, отказывался выполнить просьбу, потому что то ли недосказанное было очень личным, то ли Джейс считал, что должен был сам во всем разобраться, чтобы сообщить об этом постфактум. Саймон старался выглядеть открытым, всеми силами хотел показать, что на него можно положиться, да что там, он практически был готов в буквальном смысле протянуть руку к Вейланду и тронуть его за плечо, чтобы тот понял, что не один (а о том, что Джейс невероятным образом умудрялся чувствовать себя одиноким в окружении любящих его людей, Льюис тоже давно догадался). Однако прежде, чем Саймон успел коснуться нефилима, тот твердо сказал: - Это все, - и их зрительный контакт был прерван, потому что охотник встал и ушел в ванную за одеждой - сушилка сообщила, что справилась с заданием, протяжным жутким писком. С другой стороны, не уйди Джейс, вампир вполне возможно треснул бы его по тупой голове, в которой творился какой-то бесконечный треш, заставляющий Вейланда быть молчаливым, вечно страдающим внутри себя мудаком, снаружи выглядящим самовлюбленным эгоистичным кретином. Хотя, скорее, нефилим был и тем, и другим разом. "Ходячее противоречие, может у него какие-то проблемы и нужно обратиться за помощью? У сумеречных охотников вообще есть штатные психотерапевты?.." - задумался Саймон, прекрасно слыша как Джейс в ванной надевает штаны, завязывает шнурки на ботинках и позвякивает кулонами на груди, видимо переодевая футболку, а потом позвякивает ими снова, потому что... - Мне фейри майку порвали со спины, так что я одолжу у тебя одежду, ладно? - он вынырнул из ванной, держа в одной руке собственную майку, а в другой футболку Саймона, и тот вдруг позабыл о своем раздражении, потому что снова подвис, но на этот раз на обнаженной груди. Резко захотелось развить в себе умение обращаться в пыль, потому что в таком состоянии он имел куда меньше шансов анализировать собственные ощущения, подумывая, не подступал ли к нему кризис ориентации. Впрочем, с другой стороны, вдруг и пылью вампиры сохраняли разум? Пыль с кризисом ориентации. Боже, которым он на веке проклят, сохрани! Опустив лицо в ладони, что со стороны выглядело как будто он не слишком обрадовался просьбе Джейса, парень произнес тихое полу вымученное: - Конечно, о чем речь, - и откинулся на спинку дивана, полностью убитый самим собой. Был ли хотя бы малейший шанс, что все эти его странные эмоции разделял нефилим, Саймон не знал, однако с большей уверенностью склонялся к мысли, что страдал подобным в одно лицо. У охотника были свои проблемы, и, судя по всему, нешуточные, так что где там было найти место еще и для необъяснимых чувств, которые возникли не пойми когда, но всплыли на поверхность после не самых приятных событий, Саймон не представлял. - Все нормально? - уточнил Джейс, за время очередной рефлексии Льюиса успевший привести в порядок не только себя, но и волосы, хотя челка все равно нет-нет да падала на глаза, и нефилиму приходилось уже привычным жестом руки зачёсывать её назад. - Да, всё отлично, - естественно соврал Саймон, второй раз за день сползая с дивана на пол - опустился на дно морально, будь добр опустись и физически, - и его длинные худые ноги в стоптанных кедах почти достали до журнального столика, когда он вытянул их. Парень чувствовал на себе взгляд Вейланда, замершего в дверях ванной, и хотел бы знать, о чем тот думал сейчас, глядя на него, неуклюже развалившегося возле дивана, бледного и тощего. Не то чтобы раньше он был особо красивым, конечно. Но, переродившись, по ощущениям совсем истончился и выцвел, под глазами появились совершенно нездоровые синяки, и еще вздувающиеся венки на лице с наступлением голода совсем не красили. - У тебя волосы за эту неделю кажется отросли. Неплохо. У вампиров что, как-то по-особенному организм перестраивается, чтобы они могли выглядеть идеальной приманкой для жертвы? - словно прочитав его мысли и перевернув их смысл, поинтересовался Джейс. И хотя теперь нефилим казался трезвым, не считая запаха виски, после таких вопросов Саймон подозревал его в остаточном опьянении. - А что, я по-твоему выгляжу идеальной приманкой? - фыркнул он и улыбнулся. Вообще-то, некоторая часть их разговоров уже давно, чуть ли не с первой встречи напоминала какой-то топорный флирт, очень походивший на обмен колкостями, в котором та же Иззи видела скрытое сексуальное напряжение, о чем как-то раз так прямо и сказала. Однако до последних событий Льюис был склонен считать это взаимной неприязнью или, в лучшем случае, дружеской симпатией. "Друзья?" - проснулся тот самый голос на иврите, на этой неделе частенько появлявшийся во снах. - Ну, ты конечно бледный как поганка, но это, думаю, исправит правильно подобранная диета, - убил всё впечатление Вейланд и, перешагнув через ноги вампира, дошел до окна, чтобы выглянуть на улицу. Виды там были впечатляющие - Саймон знал это, потому что проводил на подоконнике большую часть тёмного времени суток. Ночной Нью-Йорк с высоты двадцать шестого этажа выглядел великолепно, его огни манили, звуки завораживали, хотелось выйти на улицы любимого города и зажечь как никогда в жизни. Однако вместо этого Льюис сидел в комнате и учился быть вампиром - спасибо, Рафаэль. Раздался раскат грома, небо рассекла красивая, яркая молния, и ливень, на мгновение унявшись, обрушился на землю сплошной стеной. Фигура Джейса, замершая посреди большого окна, на фоне сверкающих многоэтажек и могущества природы, настолько потрясла воображение Саймона, что впервые за долгое время ему захотелось взяться за гитару и придумать что-нибудь медленное, лиричное. Прекрасно зная, что сам он - грязь дорог, пыль на подошве, мусор в сравнении с ангелоподобным Джейсом (и откуда в нем столько дурацких мыслей в последнее время?) , Льюис, тем не менее, поднялся на ноги и, дойдя до нефилима, встал с ним рядом, почти касаясь плечом плеча, глубоко вдыхая озоновый запах свежести, всегда ассоциировавшийся с чистотой, и бездумно уставился вперед. - Знаешь, в детстве мне не нравилась гроза, - сказал он немного погодя, сам не зная для чего, просто вдруг вспомнилось. - Мне тоже, - внезапно признался Джейс, кивая. - Отец знал это и никогда не ругался, если я приходил по ночи и забирался в его кровать, - продолжил он, чуть грустно улыбнувшись. - Но когда я начал жить с Лайтвудами, стал стыдиться этого страха, и после пары бессонных ночей преодолел его. Саймон почувствовал, как в груди неприятно защемило. Если бы это было соревнованием, Вейланд взял бы в нём первое место, как обладатель самого хренового детства. Однако ничего такого не существовало, и они не мерились паршивостью прошлого, так что вмиг представив себе маленького охотника, по ночи забившегося под одеяло, потому что от раскатов грома даже зуб на зуб не попадал, Льюис захотел обнять Джейса. Просто так. В этот момент даже не ругая себя за подобное желание. Однако вместо этого уперся плечом в его плечо, моментально ощутив весьма приятное тепло, и кисти их рук соприкоснулись. - Если это жалость, то выйди, пожалуйста, в окно, - фыркнул Вейланд, но не отстранился. - Нет, мне захотелось, - сказал правду Саймон. Они повернули друг к другу головы, вновь соединяясь долгим многозначительным взглядом, и Льюис почувствовал нечто такое, чего, кажется, не испытывал довольно давно. В солнечном сплетении зародилось томление, вздох потерялся где-то меж лёгких, и на губах почувствовалось щекотное покалывание от предвкушения. Напротив него стоял парень, более того, этим парнем был Джейс Вейланд, но поцеловать его хотелось так нестерпимо сильно, что каждая секунда промедления казалась вечностью. Нефилим по всем признакам его желание разделял и, в отличие от Саймона, даже набрался смелости для того, чтобы податься вперед и поднять руку, смяв ею футболку вампира в районе груди, однако тут небо с оглушительным треском расчертила очередная молния, грянул гром и в проёме внезапно открывшейся двери возник очень недовольный, одним только видом умерщвляющий всё живое и повторно убивающий всё мёртвое родитель новообращённого, дорогой всеми любимый Рафаэль. - С каких пор нефилимы стали настолько тупыми, что разучились понимать элементарную фразу "пошёл вон, чтоб я тебя здесь не видел"? - осведомился он тоном, с которым частенько выносят смертный приговор. Масштаб словленного вампиром и охотником облома превзошел, пожалуй, размеры возложенных на Титаник надежд, и оба посмотрели на Сантьяго так, будто он был тем самым айсбергом, а они - кораблём. - Ты меня и не видел, пока не решил без стука войти в эту дверь, - раздражённо ответил Вейланд, тут же отстраняясь от Саймона. Волшебство момента сдулось воздушным шариком, а на его место пришло осознание, что именно они собирались сделать, и возникшая вместе с этим неловкость. - Однако теперь вижу, - гнул своё Рафаэль. - Так что, будь добр, покинь мой дом немедленно, иначе столкнёшься с последствиями, нефилим. При появлении родителя у Саймона снова появилось дурацкое желание услужить везде и во всём, так что внутренне он буквально пригибался к полу из-за чувства вины, вызванного недовольством Сантьяго. - Но ничего же не случилось, он даже не собирался меня кусать, - продолжал бесить Рафаэля нефилим. - Джейс... - начал было Льюис, прекрасно зная, что ни к чему хорошему споры с его родителем не приводили. - И это не отменяет того факта, что в нашем убежище ты нежеланный гость, - прервал парня глава клана. Вейланд фыркнул презрительно, выказывая своё мнение относительно данного факта, но от дальнейшего спора отказался, и, подхватив куртку со спинки кресла, двинулся к выходу. - Я найду способ, как сообщить о новостях про Клэри, если они вдруг появятся, - сказал он напоследок, замерев возле двери, и затем скрылся за нею, оставив Льюиса один на один с сердитым Сантьяго. От родителя парень ожидал чего угодно - начиная от банального "dios mio, вы такие кретины" и заканчивая выбросом в окно с фразой "а теперь пора научиться принимать форму летучей мыши", однако Рафаэль, как только дверь за нефилимом закрылась, стал вдруг спокойнее озерной глади, по которой до недавнего времени разбегались круги. Ругать Саймона, очевидно, никто не собирался. - Если это не было зачарованием с целью укусить его - ты справился неожиданно хорошо, - произнес родитель нейтральным тоном, словно констатировал очевидное. Льюис смутился и убрал руки в карманы, поскольку то, что он хотел сделать с Джейсом весь вечер, было очень, просто бесконечно далеко от предположения Рафаэля. - Я жил с Магнусом. Увиденные мною за то время сексуальные извращения ничто неспособно затмить, поверь, - хмыкнул Сантьяго, и Саймон невольно улыбнулся, благодаря связи с создателем перенимая его шутливый тон. - Спорим, большинство из тех кошмаров Магнус называл проявлениями чувств? - он посмеялся. - О да, развратный старикан, - закатив глаза, ответил Рафаэль. Какое-то время они помолчали, просто постояв рядом. - Думаю, еще немного и ты сможешь начать восстанавливать связь с внешним миром, - задумчиво произнес Сантьяго, поглядывая в окно – пейзажи там и правда привлекали внимание. - Только давай без внезапных гостей, детёныш? Помимо тебя и меня здесь еще с сотню вампиров живёт, если кого-то из твоих друзей покусают, будет нехорошо. Саймон вдруг задался вопросом, как скоро Рафаэль почувствовал присутствие нефилима в своём отеле, и не специально ли подзадержался, сделав сегодня небольшое исключение из правил? Ведь наверняка не только Льюис, но и вообще все почувствовали запах Джейса. И что, всё ради успокоения Саймона? Или Сантьяго проверял его на самоконтроль? - Я рад, что твоя подруга жива, - сказал вдруг Рафаэль, вырвав парня из размышлений. Слышать нечто такое от него было запредельно необычным и давало ощущение, будто родителю правда не всё равно. Саймон неуверенно кивнул в знак благодарности, слова Рафаэля были ему приятны. - Значит ли это, что я смогу пойти с ними, когда Магнус в очередной раз вычислит необходимые координаты? - как можно более осторожно закинул удочку Льюис, мысленно скрестив пальцы. Ухмыльнувшись и покачав головой, Сантьяго отошёл с места, на котором стоял, и двинулся к выходу, но перед тем как уйти, все-таки уклончиво ответил: - Посмотрим, - и как Джейс несколькими минутами ранее, покинул апартаменты Льюиса. Парень возмущённо всплеснул руками и тяжко вздохнул, но вслед за родителем не пошел - разговор был окончен, и ответ выглядел лучше, чем категоричное "нет". Опустившись на подоконник, Саймон высунулся в окно и уставился вниз, на мокрый асфальт, припаркованные неподалеку машины и редких прохожих. Вся недавно случившаяся сцена вдруг напомнила фрагмент из какой-нибудь мелодрамы, где родитель входит в комнату подростка, застает незадачливого бойфренда и гонит того взашей. - Господи, ну и бред... - прошептал он, устало вздохнув, и даже не заметил, как впервые за прошедшие дни смог упомянуть бога без заикания и боли. Все мысли крутились вокруг так и не случившегося поцелуя, закольцовываясь на нём, как на каком-то эпицентре взрыва.