Чимин делает уверенные поспешные шаги. Тэхен сразу понимает, что молить о пощаде нет смысла. Чимин его не пожалеет. Кажется, что он настроен на моментальное уничтожение, и сразу же стремится выполнить это. Тэхен, ощущая, как буквально каждая клеточка его тела дрожит, видя эти глаза, такие прекрасные и пугающие, отступает назад.
Из телефона слышится не на шутку испуганный голос Юнги, а младший прижимает источник этого родного голоса к своей вздымающейся груди, не сводя с Чимина напуганных глаз.
Его поза, уверенная и говорящая об открытых агрессивных намерениях, заставляет альфу ощущать испуг. Неужели это он? Неужели Чимин тот самый убийца, который лишал жизней стольких людей, причем с самой безжалостной жестокостью.
Этого не может быть. Это какая-то ошибка.
Тэхен знает, что он перед омегой слаб. Альфа прекрасно знает свои возможности.
И своим доверчивым сердцем еще теплит надежду на то, что омега не может быть с ним столь жесток.
Но Чимин делает к нему уверенные шаги, твердые, говорящие о непоколебимых намерениях и упорности.
— Чимин, — заломил брови Тэхен, и голос его был искреннее напуганным. Альфа отступил шаг назад, уцепившись в телефон.
Чимин схватил стоящий рядом стул и вырвал из Тэхена крик, ударив мебелью о пол, заставив стул разломаться на части и взяв в руки его ножку.
Тэхен, естественно, бросился к спальне, но сокрушительный точный удар по колену альфы заставил того вскрикнуть от боли, свалившись на пол.
Киму показалось, что у него треснула кость. Настолько отвратительной была боль, а страх, осознание, что омега ведь, действительно, не остановится, закипает его кровь, заставляя обжигать сосуды.
Телефон отлетел куда-то подальше.
У Юнги чуть не остановилось сердце.
Чимин склонился над альфой, подтащив его к себе за ногу, которая адски болела, но ножку стула над ним не занес, резко швырнув ее в стену рядом.
Тэхен под ним дрожал, как осиновый лист. И что само хуже, даже навредить Чимину толком не мог, так как рука просто не поднималась.
Лицо у омеги было очень напряженное. Он занес руку и ударил Тэхена по лицу. Пощечина, но такая сильная, что в ушах зазвенело.
А потом еще и еще, а сердце у Тэхена готово было разорваться от ужаса. Было очень больно и унизительно.
Казалось, Тэхена охватило безумие.
— Чимин! Прекрати! — Кричал он, как только мог, пытаясь перехватить руки омеги, одна из которой держала его за грудки, а вторая нещадно наносила пощечины, заставляя лицо краснеть, глаза наполняться слезами, которые от ударов сразу же срывались на горящую кожу.
Тэхен брыкался ногами, пытался судорожно вылезти из-под омеги, но тот держал его сильной хваткой, продолжая бить.
Но Чимин не прекращал, и от частых ударов, которые не собирались останавливаться, от грубых пощечин, приносящих боль, Тэхен уже не мог сдержать всхлипы, которые вырывались из него.
Бить это хрупкое лицо с невинным детским выражением сродни зверству. Чимин ощущал на ладони кровь, кажется, она пошла из носа альфы.
Тэхен, обезумевший от такого нападения, смог перехватить руку, обрушивающую на него удары, и понимая, что иначе никак, кусает ладонь Чимина так сильно, что на месте укусов тут же выступает крупными каплями кровь.
Чимин даже звука не издал. Он лишь скалясь от боли, отцепил от себя альфу, влепив ему еще одну пощечину, заставив удариться затылком о пол. В голове несносно закружилось, а звон в ушах чуть не оглушил.
Чимин, восседая над ним, всем своим видом издавая сокрушительную агрессию, разрушающую силу, схватил Тэхена больно за волосы, чем заставил того оскалится, и начал просто бить головой о пол.
— Юнги! — Не своим голосом истошно закричал Тэхен.
Телефон, валяющийся не далеко, все еще светился.
Чимин казался до жути напряженным. Казалось, словно он боролся. С собой. Он метался от желания парой движений раскрошить альфу под ним на щепки, и усилиями, которыми он пытался сдержать свою дикую жажду разрушения. Его пальцы судорожно сжимали волосы, он видел, в каком неописуемом животном ужасе находился Тэхен, уже, кажется, готовый сделать все, только бы как-то избавиться от терзающей его боли, но не останавливался.
Было такое ощущение, будто в руках омеги теплилась сила, которая хотела в один мах вывалить на альфу свою возможность, но они прямо дрожали от того, как омега пытался сдержаться от этого.
Остановился, дыша тяжело, и смотрел на зажмурившегося Тэхена, который до крови исцарапал его руки, уцепившись в них и пытаясь отодрать от своих волос.
Его глаза, залитые убийственным мраком, забегали по окровавленному бледному лицу. Чимин огромнейшим усилием медленно, словно был готов вновь уцепиться в альфу, ослабил хватку. Тэхен, правда, не отпускал, превратив кожу на руках омеги на вспаханные борозды своими ногтями, под которыми собралась кровь.
Тэхен дышал сорвано, был напряжен до предела, доведен до сумасшествия. Чимин был близок к грани. К грани безумия.
Резко сбросив с себя чужие руки, Чимин поднялся с альфы, взявшись за валяющуюся на полу ножку от стула. Тэхен, ощутив еще больший ужас, вскричал, отвернувшись на бок, прикрыв голову руками. Чимин замахнулся, и альфа услышал сокрушающие удары. О стену.
Вздрагивая от каждого из него, альфа ощущал дикий страх, что один из них сейчас обрушится на него. Тэхен нашел в себе силы посмотреть, что происходит.
Чимин со всей силы лупил ножкой о стену, оставляя на ней отбитые следы. В его руках была такая сила, что, казалось, ударь он один раз так Тэхена, тот бы рассыпался.
Глаза у альфы были огромными от страха.
Чимин бил до тех пор, пока, кажется, совсем немного не успокоился.
А в какой-то момент, дыша тяжело и сорвано, согнувшись от разрывающей его силы, что так и требовала действовать, откинул ножку подальше и, ухватившись руками за волосы, истошно, дико закричал.
Кажется, этот крик будет одним из самых худших кошмаров Тэхена. У него жутко болит голова, она просто раскалывается, сзади ощущается неприятная влажность на затылке.
В ушах с ума сводящее звенит, и сердце готово разорваться от ужаса. Лицо все в крови, она течет из носа, который ужасно болит, из губ, которые, кажется, разбиты. Она и от руки Чимина, которая была прокусана альфой под влиянием животного страха.
Чимин опускается на колени медленно, словно его кости ломаются, и продолжает дышать громко, и сорвано.
Казалось, что он может просто разорваться от наполняющей его боли и безумия.
И Тэхену его, правда, жаль. Он не понимает, что с ним происходит и кажется, жалеть его точно нужно в последнюю очередь, но Тэхен жалеет. Тем не менее, желание спастись сильнее, потому он, не смотря на ощущение, будто его пережевали и выплюнули, поднимается поспешно на ноги. Падает при попытке встать, но все равно делает это, пытаясь сбежать.
Чимин резко бросается к нему и хватает за ногу, заставляя упасть.
Тэхен больно ударяется локтем о пол, мыча от боли.
Телефон совсем рядом.
Разве он ему поможет? Вряд ли.
Но Тэхен хотя бы сможет попрощаться. Он же видит, что звонок до сих пор продолжается.
И это ненормальное желание было даже сильнее того, чтобы сбежать. Главное бы только до телефона добраться. Потому Тэхен, несвойственно для него жестоко выдергивает ногу, ударяя ею в лицо Чимина.
Сердце дернулось от собственного поступка. Он заметил, что Чимин схватился за лицо, кажется, получив не рассчитанный по силе удар.
Тэхен поспешно, с ненормальным усердием потянулся к телефону, но его вновь оборвали, подтащив к себе за ногу. Когда альфу перевернули на спину, он увидел над собой склонившееся в крови лицо. Тэхена пронзил ужас от того, что это он так омегу ударил. Ударил Чимина.
А это определенно Чимин. Пускай убийца, пускай, кажется, обезумевший, но все равно. Это Чимин. Тот самый омега, которого так берег Чонгук. Чье ласковое лицо всегда восхищало Тэхена. Чимин, которого хотелось лелеять, как сокровище.
И сейчас эти глаза, смотрящие на Тэхена с некой обреченностью, тоже чиминовы.
У Тэхена же они залиты ужасом. И непомерной виной.
Но Чимин вдруг прижимается лбом к его шее, крепко, наверное, больше чем нужно, обнимая. Казалось, в этом объятии была сила, которая могла Тэхена разрушить, и вместе с тем жажда в спасении. Тэхен замер. Ему было больно, и он точно не был сейчас расположен на объятия, тем более чиминовы, но просто боялся помешать и на инстинктивном уровне понимал, что Чимину это нужно.
Тэхен попытался освободиться от чужой хватки, так как ему было уже трудно ее выдерживать, но Чимин не отпускал. Он держал его отчаянно, больно, но так, будто альфа единственное его спасение.
— Принеси нож, — услышал Тэхен сорванный хрип у своей шеи.
Он не понимал, что происходит, и безумие тем более не позволяло ему трезво воспринимать происходящее, и лишь пугаться.
Догадки, которые пришли в его голову, лишь навеяли ужас.
— Нет, — было лишь сказал альфа, снова попытавшись выбраться из цепких объятий, как омега снова прервал его.
— Вытащи его.
Тэхен замер, но ничего не понял. Ему просто хотелось сбежать. Было страшно.
— Что? — Испуганным выдохом-шепотом.
— Вытащи его, — повторил Чимин сначала нервным выдохом, — Вытащи! — Это уже агрессивным рявканьем, на грани сумасшествия.
Тэхен испугался до того, что ему казалось, из него сейчас наружу все внутренности повываливаються.
Чимин все так же прижимался к нему, но уже немного отстранился, не поднимая головы. Тэхен совсем немного выбрался из-под его тела.
У обоих было сорвано дыхание. Чимин был натянут, как струна. И казалось, в любой момент снова может сорваться.
Он сваливается на пол, скручиваясь и снова, дрожащими руками обхватывая голову.
— Вытащи эту чертову дрянь из моей головы! — Его голос был на грани истерики.
Омега судорожно и медленно начал проводить ногтями по коже головы, оставляя красные следы.
Тэхен еще больше испугался. Казалось, Чимин действительно сошел с ума. Казалось, он разрывался от боли. Казалось, он просто сплошной комок боли.
Поднявшись рассеяно с пола, Тэхен дрожащей рукой утер лицо, размазывая кровь.
И убежать все еще хотелось, только теперь казалось, что Чимин в сотни раз уязвимее, чем альфа.
Чимин слабо метался по полу, продолжая сжимать пальцами волосы и даже царапать себе лицо в сумасшествии.
Хотелось просто сбежать. Так страшно было. Но альфа смог себя удержать, слушая не страх, а свое сердце.
— Чимин, — дрожащим голосом позвал он, сделав к нему неуверенный шаг.
— Вытащи! — Вновь истошно закричал Чимин, начал мотать головой.
Тэхен от такого крика вздрогнул.
— Что вытащить? — Спросил он тихо.
— Эту дрянь! Вытащи ее! Вытащи! — Чимин, кажется, действительно сойдя с ума, начал слабо бить головой о пол.
Тэхен содрогался от каждого такого удара, словно это его били.
— Чимин… перестань! — Потребовал он, в ужасе смотря на то, как калечит себя омега.
— Неси нож! Вырежи ее из моей головы!
Тэхен, непонимающе мотая головой, начал отступать назад.
— Сделай это, пока не поздно, — это получилось на грани паники, сорванным дыханием.
— Чимин, — Тэхен совсем был сбит с толку, — о чем ты говоришь? Ты не в себе. Тебе… тебе нужен врач.
Чимин начал истерично смеяться, но вскоре смех этот перешел во что-то близкое к плачу.
Тэхен действительно подумал, что Чимин просто сошел с ума. Но что-то подсказывало ему, что дело не совсем в этом.
Чимин царапал ногтями пол, кажется, ломая их об него, все сжимал свои волосы. Тэхен, ощущая, как кровью обливается его сердце, смотря на страдания омеги, не смотря на дикий страх и то, что Чимин его чуть было не убил и может легко это сделать сейчас, осторожно к нему подходит.
Чимин издает звуки, полные безумства. Они похожи на скулеж, вызванный болью. На сорванное дыхание, полное сумасшествия.
Тэхен осторожно сел на корточки перед омегой. Его брови заломиись, ведь он видел, как мучился Чимин. Протянул к нему руку и аккуратно погладил по волосам. Услышал еще один скулеж, уже полный уязвимости. Кажется, Чимину нужна была эта ласка. Не смотря на все то, что он сделал, ему нужно было, чтобы кто-то успокоил его. И то, что Тэхен не побоялся этого сделать, причинило еще больше боли, заставляя пожелать заплакать. Омега и сам боялся навредить ему. Но то, что Тэхен не боялся, а точнее как раз боялся, но, не смотря на это, попытался его успокоить, вызывало боль.
Тэхен, видя, как истязал себя омега, уже увереннее ухватился за его руки, желая не позволять мучать свою голову и пряди волос.
Лицо омеги было искажено страхом и болью. Он то прикрывал глаза, словно не желая показывать альфе себя таким, то открывал их, позволяя увидеть, какую боль он испытывает.
Тэхен попытался пригладить волосы омеги, так как они были в ужасном беспорядке. Чимин всегда был таким опрятным, и видеть его в таком виде больно. Но, делая это, Тэхен нечаянно нащупывает пальцами какие-то рубцы на голове Чимина.
Он не сразу обращает на это внимание, но вдруг замирает, склоняясь над омегой, и осторожно раздвигает пряди волос. Шрамы. Их много. Везде. Маленькие, тонкие, покрывают всю кожу под волосами.
Альфа задерживает дыхание. Сердце, кажется, замирает.
Чимин, бьющийся в агонии, кажется, немного притих.
Тэхен медленно опустил взгляд на его лицо.
Фото. Операция. Тело.
«Вытащи его!». «Вытащи эту дрянь!».
Тэхену кажется, словно его пронзает боль от осознания, что происходит. Он задыхается, пытается словить ртом воздух, но у него едва получается.
Альфа не может в это поверить. Это невозможно.
Он уже резко, ненормально тянется к чужой рубашке, и поспешно расстегивая чужие пуговицы, откидывая ее полы. Он расширяет глаза, с ужасом смотря на чужие шрамы. Они везде. Маленькие, большие, те, что тоньше, те, что толще.
Альфа переводит ошарашенный взгляд на измученного Чимина, у которого по щекам текут слезы.
Он еще не все понимает, но уже примерно знает, что происходит.
И поверить в это не может.
— Я больше так не могу, — едва слышно прошептал омега.
Выглядел, как израненный зверек. Выглядел, как замученный и доведенный до сумасшествия человек, который подрагивая, тянулся к спасению.
И Тэхену хотелось его обнять. Хотелось укрыть от всего мира.
Альфа, еще боясь, но уже кажется, более доверчиво, потянулся к чужим ногам. Осторожно задрал штанину, чтобы проверить, есть ли там шрамы.
В этот момент Чимин слабо приподнялся.
Дверь раскрылась, Чимин обернулся на нее мрачным взглядом, а после, увидев Юнги, стоящего перед ними с пистолетом в руках, расширил глаза.
Юнги, который помедлил лишь на мгновение, видя, в каком состоянии Тэхен и сам Чимин. Он, с холодным взглядом, полным желания убивать и отомстить, безжалостно поднял пистолет.
Это произошло за каких-то пару мгновений.
Тэхен, подняв голову и увидев Юнги, в ужасе закричал:
— Нет!
С этим он бросился на омегу, чтобы защитить его собой. Забыл о себе. Не желая позволить навредить тому, кто и так уже прошел такие муки.
Чимин же не стал принимать такую жертву. Резко развернувшись, он оказался сидеть спиной к Юнги, прижимая Тэхена к себе.
Юнги хотел выстрелить, но первая пуля вылетела в стену. Все потому, что альфу кто-то сильно толкнул. Глянув в сторону, он грубо оттолкнул Чонгука, что примчался сюда так же, как и Юнги, и вновь выстрелил.
Только на сей раз Тэхен успел поменяться с Чимином местами, навалившись на него и закрывая от пули Юнги.
Это произошло слишком быстро. В ненормальной спешке. В панике, без разборов того, стоит ли спасать свою жизнь. Каждый из них пытался спасти чью-то жизнь.
Чимин тэхенову, Тэхен чиминову. Юнги пытался спасти Тэхена, а Чонгук обоих. Пытался спасти тех, кто являются для него смыслом жизни.
Прозвучал выстрел. Юнги не успел понять, как Тэхен успел поменяться с Чимином местами за время той секундной заминки, что создал Чонгук.
Прозвучал выстрел. Тэхен, судорожно обнимая Чимина, пытаясь чем получше прикрыть его собой, так и замер, лишь вздрогнув после выстрела.
Юнги замер на месте, все так же держа поднятый пистолет. Послышался паленый запах. И это, наверное, самый ужасный запах, который альфа когда-либо ощущал. Он теперь будет для него всегда напоминанием о самом страшном событии в его жизни.
Он даже не сразу осознал.
Только постепенно, видя, что на месте Чимина оказался Тэхен, что тот даже не движется, Юнги расширил глаза, ощущая, как его заливает ужас.
Чонгук, у которого в глазах был не меньший ужас и изумление, смотрел на Тэхена, который так отчаянно спас Чимина. Убийцу. Своего друга. Омегу Чонгука. Друга Юнги.
Возможно, Тэхен подумал, что Юнги себе не простит убийство друга. Конечно, он так поступил не только из-за этого. По большей части именно ради Чимина. Желая спасти его жизнь. Желая не позволить лишить его ее, и так измученного. Желая не позволить его уничтожить. Желая не позволить Чонгуку погибнуть от утраты.
Сердце у Юнги оборвалось. Впервые стало страшно. Альфе всегда казалось, что он бесстрашно может пережить почти все в этом мире. Что ничто не может заставить его испугаться так сильно. Впасть в отчаяние, панику. Почувствовать дикий ужас. Бояться потерять что-то настолько сильно, что растерянность просто разлилась по его венам.
На спине Тэхена показалось красное пятно. И с каждой секундой оно разрасталось все сильнее.
С этой каждой секундой Юнги терял рассудок.
Тэхен лишь прикрыл глаза. Кусал губы, страх за себя был, но не донимал его так сильно, ведь он был спокоен за Чимина. По крайней мере, пулю он не получил.
Чимин тоже замер, и когда до него дошел ужас произошедшего, резко, но с осторожностью отстранил от себя Тэхена, держа его за предплечья и смотря на него огромными испуганными глазами.
Чонгук бросился к ним. Юнги выронил пистолет.
Нет. Нет. Не так. Все нужно срочно переиграть. Юнги всегда мог провернуть все таким образом, что это можно было исправить. А сейчас вся его уверенность покинула его, оставив изодранным стоять и смотреть, как истекает кровью его любимый мальчик.
Чонгук забрал из рук напуганного Чимина альфу, сразу же ощутив, насколько ослабло тело Тэхена. Он висел в его руках как кукла.
— Тэхен! — Он начал немного трясти его за руки, Тэхен едва реагировал, свешиваясь в руках альфы.
Как только в него попала пуля, он почти сразу начал ощущать, как слабеет его тело, как уходит страх, точнее он был, но приходило какое-то пугающее спокойствие и слабость.
Чимин сидел на полу не двигаясь и не моргая, смотря с ужасом на альфу, а Чонгук пытался того растормошить.
Юнги тоже не мог сдвинуться с места. У него мир перед глазами рушился. И он боялся подойти ближе, чтобы проверить, что это на самом деле так.
Сколько времени он потерял. Потерял на всякие недоверия, обвинения. Говорил, что Тэхен убийца, что как-то с ним связан. А на деле он оказался самым благородным человеком, защитив убийцу своей спиной.
И сейчас Юнги кажется, что он все потерял. Любой смысл. Что-то важнее собственной жизни.
Самого дорогого человека, которого лишь лелеять и защищать хотелось. Хотелось уберечь, укутать в своей любви. А она есть. Это определенно она.
И сейчас альфа ощущает, как собственную кровь, из горла вырывающуюся, глотает, пачкая подбородок.
Потому что он все вмиг потерял. Собственноручно уничтожил.
Все же, он пришел именно к этому.
Раньше ему так хотелось разрушить Тэхена. И сейчас у него это получилось. Только вместе с ним он уничтожил себя.
А Тэхен не истерит, не паникует. Видно, что боится, но даже улыбку слабую выдает, когда Чонгук пытается до него достучаться. Прикрывает глаза, словно засыпает, опускает голову, но тут же одергивает себя, желая оставаться в сознании.
— Юнги пришел? — Лишь тихо задал вопрос альфа, который всеми силами старался не пугать их, делал вид, что все хорошо, что он не боится, что ничего такого не произошло.
У Юнги кажется, все внутренности через мясорубку пропустили. Все собрали и через глотку обратно запихали.
Он сначала медленно, словно на ломающихся ногах, а потом все быстрее начал подходить к Тэхену, опускаясь рядом с ним.
Чонгук смотрел на Тэхена испуганно, в ужасе осознавая, что произошло и, не желая с этим смирится.
Он бросил взгляд на Юнги и, увидев его заломленные брови и разруху, что царила на дне его глаз, понял, что у них произошло сразу две катастрофы.
Уже боялся и за самого Юнги.
Чонгук не хотел терять своего Тэхена. Это он нес за него ответственность. Это его вина. Он не уберег.
Чимин прижал согнутые колени к себе, прикрывая рот ладонями.
— Вызывай скорую! — Крикнул Чонгук в накатывающей панике. Всегда ужасно страшно за каждого дорогого тебе человека, который попал в такую беду. Но когда такое происходит с тем, над кем ты, как над почти что собственным детям печешься, это еще большим ударом обрушивается на сердце.
Терять кого-либо дорого вообще ужасно больно. И Чонгук этого не хочет. Юнги так не сможет.
Юнги словно не слышит. Он смотрит на Тэхена так уязвленно, словно готовый в любой момент на части рассыпаться, будто просит у того не делать этого. Не поступать с ним так.
Никогда Чонгук не видел в его глазах столько нежности. И страха. И растерянности.
Чимин, видя, что Юнги не реагирует, словно на поломанных костях поднялся поспешно с пола, желая позвонить в скорую. Потянулся к телефону Тэхена, пытаясь набрать номер скорой помощи, но его дрожащими руками это сделать было трудно.
Позвонив в скорую и в панике, стараясь говорить спокойно и внятно, он назвал адрес.
Откинув телефон, пододвинулся к ним ближе.
Юнги так и сидел рядом, не сводя взгляда с Тэхена.
Чонгуку могло даже показаться, что в глазах альфы собралась влага.
Он выглядел так, будто абсолютно зависимый от Тэхена человек, который ни капли не скрывая своей боли молил не уходить. Пожалеть.
Чимин потянулся к Тэхену, желая перевернуть его на бок.
— Помоги мне, — на грани паники попросил омега Чонгука, и тот выполнил его просьбу.
Чимин попытался остановить кровь.
Тэхен уже прикрыл глаза.
Выглядел каким-то безмятежным и бледным.
Юнги не отрывал взгляда от его лица. Он боялся даже пошевелиться, будто это могло как-то навредить Тэхену, сделать ему хуже, подтвердить, что все это правда, уничтожить его.
Чимин нервно стащил с себя рубашку, прижимая ее к ране альфы.
Юнги увидел, как Тэхен открыл глаза.
Медленно, почти бессильно.
Его любимый мальчик.
Юнги его почти потерял.
Он столько всего хотел сказать. В нем копился страх, который с каждой секундой все больше хотел вырваться наружу.
Но Юнги ничего не смог сказать, смотря лишь в глаза, что помутнев, смотрели в его.
Тэхен, кажется, понимал, как альфе тяжело, и едва заметно приподнял тепло уголок губ. А после закрыл глаза.
Юнги внутри вздрогнул. Он ждал, пока Тэхен снова на него посмотрит, но он не смотрел.
— Тэхен, — позвал его почти неслышно сломанным голосом Юнги.
Альфа не реагировал.
— Тэхен, — с нарастающим ужасом снова позвал Юнги и наконец, потянулся к нему. Обхватил дрожащими руками его лицо, все окровавленное, бледное. Юнги касался так, будто мог легко любым прикосновением навредить ему.
Юнги было плевать на то, что на него смотрят другие. Да, ему не хотелось показывать свою слабость. Но ему с каждой секундой становилось на это плевать.
Юнги склонился к лицу Тэхена, прижимаясь лбом к его лбу.
Сердце отбивало бешено.
— Тэхен, открой глаза, — попросил он как всегда настойчиво, но очень тепло.
Ему всегда нужно было быть с Тэхеном ласковым. А он его избивал. Изводил.
Юнги себя ненавидит. И хотел бы вернуть все вспять, каждую секунду с Тэхеном проведенную ему тепло дарить. И ласкать его в будущем.
Которого у них уже может не быть.
Юнги не может с этим смирится. Он скалится, стараясь проглотить боль, что рвется из глотки и его хватка на лице альфы становится сильнее.
— Тэхен, — облизал он свои губы, шепча отчаянно и так, словно он действительно терял свой смысл, — пожалуйста. Вернись.
Чонгук смотрел на них напряженно, прижимая к себе ослабшее тело альфы. Чимин сидел рядом, прижимая рубашку к его спине.
Тэхен ему не отвечал.
Юнги едва мог сдержать панику. Едва мог сдержать злость, гнев, обиду и разрывающую его боль. Едва мог сдерживать то отчаянное желание, которое вопило и требовало, чтобы Тэхен был жив.
— Если ты не проснешься, я тебя и в Аду найду, — начал напряженно, кажется уже безумно требовать Юнги, и хватка его стала сильнее. И Чонгук и Чимин это заметили, потому омега сразу же поспешил отцепить от Тэхена Юнги.
У него едва получилось это сделать. Тем более это было сложно сделать, ведь Юнги мог нечаянно навредить и без того раненому Тэхену.
— Юнги, оставь его! — Потребовал испуганно Чимин.
Юнги смотрел сначала на Тэхена, а после глянул на Чимина.
Его взгляд был темным, залитым мраком и влагой. Да, он уже не мог этого сдерживать. И Чимину даже на какое-то мгновение даже стало страшно, ведь он увидел в Юнги то, что таится очень глубоко. Тот самый мрак, который уничтожает.
Чонгук тоже это заметил. Потому испугался за Чимина.
Юнги рванул на омегу и тот даже не успел что-либо сделать, как альфа схватил его за волосы, повалил на пол и со всего размаха ударил об него головой.
У Чонгука сердце так громко упало в низ, что, кажется, он слышал его стук.
Юнги с неконтролируемой безжалостностью продолжал бить его головой о пол, другой рукой держа за горло. Чимин схватился за эту руку своими, желая не позволить себя удушить. А голова просто раскалывалась.
Чонгук пришел в ужас.
— Блять, Юнги! Оставь его! — Закричал он с нарастающей яростью и желанием бросится к ним, помочь омеге, спасти его от Юнги.
Но бросить Тэхена он не мог. Ему казалось, что если он его хотя бы немного неаккуратно подвинет, то альфа умрет.
Юнги, кажется, был не в себе. Хотя очень даже здраво осознавал, что делает. С чего бы ему жалеть убийцу, который втерся им в доверие, а теперь из-за него кажется, возможно погибнет Тэхен? Юнги не считает нужным его жалеть. Он бьет нещадно, Чонгук слышит удары головы Чимина о пол, и с каждым этим ударом, следя за этим полными ужаса глазами, слышит так же треск где-то внутри.
Чонгук осторожно укладывает Тэхена на пол и, схватив Юнги за плечи, бьет ногой в живот, оттаскивая от омеги и отбрасывая альфу в сторону.
Юнги, согнувшись от сильной боли в животе, тут же подорвался с места, приближаясь к Тэхену, прижимая его к себе. Ему было все равно, какие увечья он нанес Чимину. Он легко бросил бы его подыхать здесь, уезжая вместе с Тэхеном на скорой помощи.
Чонгук же бросился к Чимину. Тот лежал, даже не шевелясь. Его глаза были почти закрыты.
Чонгук осторожно, с накатывающим ужасом, приподнял голову омеги, и тут же ощутил влажность под одной из ладоней.
Посмотрел на нее и увидел кровь.
Смотрел на нее шокировано и бросил на омегу испуганный взгляд. Кажется, они его доведут. Он сейчас с ума сойдет.
— Что ты, блять, наделал?! — Зарычал он на Юнги, обернувшись на него через плечо. Тот лишь прижимал к себе бессознательного Тэхена.
— Как только я узнаю, что с Тэхеном все будет хорошо, я убью эту суку! — Так же отрезал Юнги, прижимая к себе Тэхена так, словно зверь, у которого ранили детеныша.
Чонгук не знал, кого спасть, кому помогать, кого бить.
Он просто осторожно приподнял Чимина, который едва был в сознании, и уложил себе на ноги, прижимая к себе. Вместо одной катастрофы, Чонгук получил две. И, кажется, действительно, мог сойти с ума.
***
Скорая приехала и Тэхена сразу же увезли в больницу. Чимина повезли вместе с ним. Юнги сел в свою машину, поехав за скорой, Чонгук сделал то же самое.
У обоих альф дрожали руки.
У Чонгука больше было страха и отчаяния. У Юнги ко всему этому еще было желание убивать.
Доехали до больницы и обоих пострадавших сразу же увезли в разные отделения. Тэхена в реанимационную. Чимин, к счастью, отделался все же более легкими повреждениями. Его положили под капельницы и пока что он в себя не приходил. Тэхен тоже в себя пока прийти не мог.
За его жизнь боролись врачи.
За его жизнь молился Юнги. Наверное, никогда ранее он никогда не просил за чью-то жизнь.
Альфа сидел на скамейке у реанимационной. Чонгук бегал от одного отделения к другому. Чонгука трясло. Он чуть не лишился Тэхена. И теперь Юнги чуть не лишил его Чимина. И ему хотелось бы избить за это Юнги, да только пока как-то не можется. Потому что он может понять Юнги. Чимин покусился на жизнь Тэхена. Юнги сам был в убитом состоянии. Но убить его все равно хотелось. Чонгук боялся за Тэхена и ни капли не собирался оправдывать Чимина. Но не омега в него выстрелил. И видя темный взгляд Юнги, на дне которого назревало что-то убийственное, Чонгук уже осознавал, что дать ему в обиду Чимина он не мог. Понимал, что уже нужно делать выбор, на чьей он стороне. Чонгук закон. Именно закону он должен служить. И тут уже сложно закрыть на это глаза. Когда он нарушал закон ради пользы дела, это одно. Покрывать убийцу, который безжалостно убивал людей – другое. Чонгук всегда был крайне категоричен с подобными преступниками. К некоторым он относился полегче, но то были не убийцы. Такие, к примеру, как Тэхен. Человек, нарушающий закон, но не лишающий жизни других людей. Для него то, чем он занимается не просто пустой звук. Чонгук действительно совестно выполняет свой долг. Сейчас у него не получается так просто все взять и бросить ради… ради одного омеги.
Чонгук, стоя у стены возле двери в реанимационную, прикрывает глаза. Как же много в этом «одном омеге». В нем все. Все, что Чонгуку дорого.
Как же все тяжело.
Почти каждый его родной человек в опасности. Альфа, который стал для него словно семьей сейчас может умереть. Его друг, который всегда был рядом, пускай они кажутся далеко не друзьями, сейчас на грани безумия, почти сломан, сам застрелив того, ради кого захотел жить. И… Чимин. Чимин – его все.
Даже сейчас. Конечно, ситуация с изменой многое поменяла. Тот факт, что Чимин убийца еще даже не смог восприняться мозгом. Чонгук открывает глаза, смотрит в пол и понять не может.
Где была ложь? Где была правда? А была ли она вообще?
Чонгук уже полностью обескуражен. Теперь он абсолютно не уверен в том, что может быть правдой, а что ложью.
Он уже даже как-то заторможено, искреннее изумленно думает о том, было ли хоть что-то в поведении Чимина искренним. Не было той бушующей ярости. Просто опустошение с каким-то по-детски непонятливым изумлением.
Неужели все это ложь?
Теперь он понимает, что именно двигало Чимином. Хотел втереться Чонгуку в доверие? Не испытывал к нему ничего, действуя лишь ради собственной выгоды. Отгонял, относился холодно, не проявлял никакой серьезности к его чувствам. Все это потому, что к Чонгуку он ничего не чувствовал. И возможно, даже терпеть не мог то, что приходилось вступать с альфой в какую-либо близость. Возможно, его передергивало от каждого прикосновения. Возможно, Чимину было противно от прикосновений своего врага. Может быть, омега насмешливо относился к каждому искреннему признанию альфы, принимая его за дурачка, который ему доверился, а Чимин этим легко пользовался.
Чонгук прикрывает глаза.
Это уже не только его личная трагедия. Это связанно не только с его чувствами, но и с работой. Чимин обманывал не только его, он скрывался, не позволяя всем узнать, кто он на самом деле.
Чонгук открывает глаза.
Впервые появилась странная, но не навязчивая мысль, что если бы он просто сейчас свалился на месте и сдох, все было бы проще.
Но нет. Чонгук не может все так бросить. Он не привык все бросать, чтобы облегчить себе участь. Пока не разберется, не успокоится.
Но разбираться в этом ему слишком больно.
Не с Чимином. Решать подобные вопросы он мог бы по отношению любого человека, но только не Чимина. Ставить его под подозрение, начинать следствие. Все это он не может.
Тяжело выдохнув и потерев лоб, альфа посмотрел на Юнги.
Тот взгляда от деверей не уводил. В нем так и читалось «если Тэхен не выживет – я уничтожу всех. Плевать, виновны они будут, или нет. Тэхен тоже ни в чем не виноват».
Чонгук отходит от стены, тяжело идя по белому коридору. Смотрит себе под ноги и почему-то кажется, что каждый шаг становится все тяжелее. Тяжелее идти вперед. Ведь впереди Чимин – которого нужно будет отдавать в руки власти. Чимин, которого он не смотря ни на что пытался уберечь. Все мысли спутались. Ему было сложно сопоставить все поступки омеги и то, что о нем выявилось сейчас.
Дверь реанимационной открывается. Чонгук, не отошедший далеко, оборачивается слишком медленно, даже не сразу смотрит туда, глядя в пол, боясь, что услышит то, чего не хочется.
«Все плохо». «Мы делаем все, что в наших силах». «Слишком тяжелое состояние». «Большая потеря крови». «Задето легкое».
Чонгук слышит все это словно отдаленно, словно говорящие не здесь.
Внутри что-то в очередной раз обрывается.
А Чонгук с каждой секундой срывается все ниже. В пропасть, из которой возможно уже не выберется.
Взгляд альфы темнеет, пустеет. Он снова разворачивается вперед и, не поднимая головы, еще медленнее направляется к палате Чимина. Скоро в больнице появится полиция. Долго скрывать то, что произошло и кем является Чимин, он не сможет.
А он это делает?..
Да… Он это кажется, делает.
Сотрудники скорой помощи хотели позвонить в полицию, но Чонгук показал значок и сказал никому не звонить, чтобы не помешать ходу расследования. На него смотрели косо, но представителя закона послушали. Как долго это продлится, Чонгук не знает.
Проходя этот длинный коридор, альфа неспешно, но лихорадочно пытался обдумать, что их ждет.
Что он делает.
Он прикрывает Чимина? Кажется, пока да. Кажется, вроде как незаметно, но именно это он делает.
Как он будет действовать дальше?
Ведь продолжать незаметно прикрывать Чимина, даже незаметно от самого себя, и от других, будет сложно. Придется сделать выбор.
Вскоре полиция все узнает. Хотя бы потому, что Юнги потребует придать Чимина законному наказанию. Если самолично не захочет его убить.
Чимина придадут судебному разбирательству. Он будет сидеть сначала в изоляторе. Потом в судебном зале. Видеть картину того, как омега будет там сидеть в качестве обвиняемого, осознавать, что его лишат свободы — это все для Чонгука невыносимо.
Только вот есть почти девяносто процентов возможности того, что Чимину присудят смертную казнь.
От этой мысли Чонгука передергивает.
Вот то, что он точно принять не может.
Его Чимина, который его обманул, предал, использовал, его никто не посмеет так жестоко убить.
Чонгук уже понимает, что его мысли идут не в ту степь. Но внутри с каждой секундой разрастается что-то безумное, отчаянное, разрушающее все на своем пути, подталкивающее к действиям.
Внутри просыпается что-то, что определенно дает Чонгуку понять – он пойдет не по тому пути, по которому должен был бы. Он пойдет против всех, нарушив все свои принципы. Чонгук уже это понимает, ощущает, думая о том, что с Чимином сделают.
Он ужасный. Он убийца. Чимин подлый. Нечестный. Лживый. Абсолютно и полностью лживый.
И Чонгук, наверное, просто дурак, если вот такого вот пропащего человека, которого нужно было бы придать наказанию и отпустить, освободить себя от всех трудностей, наконец, решив дело и позволив сделать с омегой то, что он заслуживает, идет к нему в палату, ощущая громкое биение сердца и чувствует явные намерения что-то сделать.
Он не отпускает руку павшего.
Он отчаянно хватается за нее, постепенно осознавая, что делает, но все равно, плюнув на все, кидается в пучину безумия.
Зайдя в палату к Чимину, Чонгук медленно подходит к омеге.
Чонгук медленно подошел к кровати, садясь рядом. Омега спал и выглядел изможденным и нахмуренным.
Что Чонгук ощущает, глядя на омегу?
Злость?
Нет.
Ненависть?
Нет.
Он просто смотрит и не может поверить, что этот омега так с ним поступил. Ему хочется истерично засмеяться. Этого просто не может быть.
Какой же он дурак.
Чонгук почти умер. Казалось, он внутри весь как-то замер, не в силах отойти от изумления. Это все просто кажется не правдой.
Лучше бы Чимин ему сотни раз изменил.
Но не оказался тем человеком, которого он должен будет отправить на суд. Туда, где ему присудят смертную казнь.
За что, Чимин? Почему ты оказался таким?
Смотря на нежное лицо омеги, Чонгук действительно не может поверить в то, что этот хрупкий омега жестокий убийца.
Он с ним ночи проводил. Он дарил ему тепло. Чонгук делился с ним самым сокровенным. Чимин же все это отбрасывал, как что-то ненужное, делая то, что ему необходимо.
Чонгук просто поверить в такое не может.
Все это было игрой. Все это было не по-настоящему. Все это было лишь ради того, чтобы обмануть его.
И все равно он сейчас сидит здесь. Рядом с Чимином. Его самым худшим врагом.
У него уже есть решение. Но пока что он его боится.
***
Прошел день. За этот день ни Чимин, ни Тэхен не очнулись.
Чонгук ужасно боялся за обоих. Наступило утро, с Тэхеном все еще возились врачи. Юнги все еще, не сдвигаясь с места, забыв о сне, пище и всех своих потребностях, сидел на той самой скамейке, только сейчас у него во взгляде застыло отчаяние, близкое к желанию убивать. Казалось, ему хотелось заплакать, но его глаза застынув, уперлись в пол.
Чонгук особо с ним не контактировал. Каждый раз проверял как Юнги, но видя, что тот вообще ни на что не реагирует, кажется, взращивая в себе силу, которая всех разрушит в щепки, альфа снова уходил к Чимину.
Снова брал его бледную руку. Снова сидел рядом.
Чонгук осознавал, что он делает. Но ничего с собой поделать не мог.
Утром пришла полиция. Чонгук услышал чужие разговоры, и вышел из палаты омеги, увидев стоящего сотрудника полиции рядом с Юнги.
Ужас в жилах застыл.
Чонгук впервые ощутил желание убить кого-то, только бы прикрыть убийцу.
Поспешно направившись к ним, Чонгук с подозрением опасливо глянул на Юнги, чье выражение лица было безжалостным и невозмутимым. Юнги не станет Чимина жалеть.
Чонгук, сглотнув и быстро облизнув губы, взял коллегу за плечо, отводя от Юнги.
Тот хмыкнул, мрачно приподняв уголок острых бледных губ, и снова сел на скамейку.
Тэхен справится. Он сильный мальчик. Юнги облокачивается о колени, роняя голову на ладони.
Его Тэхен справится. Он ради Юнги будет бороться.
Юнги всеми силами кое-как не позволяет себе развалиться на части, доверяя альфе и зная, что тот сделает все, только бы вернутся к нему. Тэхен с ним так не поступит. Он его одного не оставит.
Юнги выпрямляется и откидывается на спинку скамейки, откидывает голову назад.
Его лицо кажется уставшим, и даже невозмутимым. Но так только кажется. Если присмотреться, оно напряжено, весь он тоже напряжен. В один момент Юнги не сдерживается, заламывая брови и медленно, но судорожно сжимая пальцами края футболки.
«Пожалуйста».
Просит, наверное, впервые так искреннее.
«Вернись ко мне», — это уже обращается к Тэхену, — «Я здесь. Иди на мой голос, Тэхен».
Юнги спокойно, но как ненормальный по сотни раз повторяет это, уверенный, что его мальчик его услышит. Он вернется.
Чонгук разговаривает с коллегой. Тот спрашивает, как и что, кто выстрелил.
— Пока не известно, — отвечает Чонгук, — Я сам веду это расследование. Джин в курсе, — лишь говорит он, хлопнув альфу по плечу. Тот, как и подобает стоящему ниже Чонгука рангом полицейскому, слушается его приказа.
Вот и свернул. Свернул с той дороги, по которой шел всегда. И причем свернул уже давно.
Полицейский слушается, но говорит, что не может уйти, пока не решится, кто покусился на жизнь пострадавших. Чонгук понимающее кивает, словно делает альфе одолжение, и говорит, что будут работать над этим вместе.
Это уже вызывает трудности.
Почесав висок, он задумчиво уставился перед собой.
Глянул осторожно на полицейского, к которому подошел еще один, словно видя в том трудность, которую нужно устранить.
Альфа глянул на Юнги.
Тот сидел все так же на скамейке. Он казался уставшим. Казалось, он не заботился о том, чтобы полиция сразу же узнала, кто убийца. Просто Юнги был уверен, что Чонгук, пускай и сдвинутый на Чимине, до такого не дойдет и не станет его покрывать. А если и так, полиция совсем скоро все узнает.
Подойдя к тому уверенной походкой, Чонгук глянул на него напряженными, но требовательными глазами.
Юнги перевел на него медленный взгляд.
В них отчетливо читалось агрессивно настроенное «Что надо?».
— Когда они его заберут? — Спрашивает безжалостно Юнги.
— Не сейчас. Он без сознания, — в его взгляде скрытно, а потом все явнее заблестело что-то мрачное, опасное, словно Чонгук хотел наказать Юнги за увечья Чимина.
— Тэхен тоже, — отрезал холодно Юнги.
Чонгук вперил напряженный взгляд в пол.
— Пока молчи, — говорит он, смотря на Юнги.
— Еще чего, — хмыкнул Юнги, — пускай забирают эту суку и садят на электрический стул. Или сделают смертельную инъекцию, это в самом человечном случае, — резал он, прекрасно зная, как больно слышать это Чонгуку.
Но это уже не важно. Не смотря на то, что Чонгуку больно, покрывать омегу Юнги не собирается.
— Хочешь сесть в тюрьму? — Спросил Чонгук чуть тише, но уверенно и прямо смотря ему в глаза.
Увидел в юнгиевых нарастающий гнев, но без капли стыда и не менее уверенно продолжал в них смотреть. А ему не за что стыдиться. Юнги тоже виноват. Он избил омегу. Да, Юнги сделал это в каком-то смысле заслуженно, от чего альфа не должен был бы по идее его сдавать. Но Юнги виноват. И Чонгук это тоже скрывать не собирается. И еще намеревается этим воспользоваться, как только можно.
— Ты сдурел? — Сквозь зубы прошипел Мин, поднимаясь на ноги. В его позе была явная агрессия, — Покрываешь его? Совсем придуршоный? Я знаю, что ты на нем помешан, но не будь таким придурком и не делай уже таких глупостей.
— Ты избил омегу, — по слогам проговорил Чонгук, выдерживая чужой напор и не собираясь сворачивать со своего пути, — и тебя за такое посадят.
— Пускай, — дернул подбородком с вызовом вверх Юнги, — а Чимин сдохнет на электрическом стуле.
Чонгук ощутил, как внутри у него все треснуло.
— Когда Тэхен очнется, как думаешь, хорошо ли он почувствует себя, осознав, что ты его бросил?
Чонгук увидел, как взгляд Юнги опасно потемнел.
И альфа понял, что произвел нужный эффект.
— Я не стану его защищать, — ответил он холодно, — он убийца. Ты не понимаешь, что делаешь. Он убил столько людей. Не помнишь, как выглядели его жертвы? Он чуть не убил Тэхена. Я слышал, как он его избивает, пока ехал туда! — Злость, исказившая его лицо, и блеснувшая в его глазах, могла вызвать ужас, — Я слышал через телефон, как он истошно кричит и молит меня помочь ему. А твой добренький невинный Чимин избивал его, бил по лицу, бил головой о пол. Что еще тебе нужно, чтобы, наконец, блять, понять, что он сука, которую нужно поскорее уничтожить? — Он еле сдержал порыв гнева.
Чонгук все это понимал. Все прекрасно понимал.
Снова облизав губы, он ответил:
— Я скажу Тэхену, что ты его намеренно бросил, — да, он знает, как подло это звучит. И увидев в глазах Юнги явный испуг, а после разочарование, понял, что это подействовало, — Он мне поверит. Я уверю его, что ты не хочешь с ним возиться, и чтобы не иметь проблем из-за избиения Чимина, уехал. Сам же ты сядешь, а я постараюсь, чтобы он был уверен в том, что ты просто слинял, — продолжал безжалостно говорить Чонгук.
Ему было стыдно? Да. Но по-другому он не мог.
Юнги уже слушал его молча. Но взгляд, которым он на него смотрел, заставлял желать куда-то скрыться.
— Я и не знал, что ты такая сволочь, — криво усмехнулся Юнги, осознающий, что все же Чонгук сейчас победил.
— И сам не знал, — тише, но так же уверенно глядя в чужие глаза, ответил Чонгук.
Чонгук ушел. Он знал, что Юнги будет молчать. Ради Тэхена. А Чонгук будет сражаться ради Чимина. Ради них всех.
***
Долго скрывать не вышло. Приехал Джин, узнав, что пострадал Чимин. И как хороший друг, он пожелал поддержать Чонгука. Омега был в курсе того, что у Чонгука с тем были какие-то отношения. Альфа однажды ему об этом размыто сказал, а Джин, как умный омега, прекрасно понял, какие именно у Чонгука с Чимином отношения.
А с Джином пошло самое настоящее расследование. Он, как комиссар, сказал, чтобы именно этим делом занимался другой следователь. На любые судорожные отказы Чонгука, он неоспоримо говорил, что он должен быть со своим омегой и беречь нервы для него, а в полицейском участке достаточно следователей, чтобы помочь альфе хотя бы в этом.
Юнги, стоящий рядом, бросил на Чонгука взгляд. Он не собирался ничего никому говорить. Сами разберутся. Сами узнают, кто убийца.
***
Напряжение выросло до критической точки. Везде ходили полицейские, допрашивали Юнги, который очень даже отлично играл, с невозмутимым лицом рассказывая, что приехал уже тогда, когда омега был избит, а альфа подстрелен. Врать о Тэхене было сложно, за это он вину ощущал. За избиение Чимина ничуть.
Пулю, изъятую из Тэхена, сразу же отдали эксперту. Тот положил пакетик с ней в ящичек. Юнги, попивая кофе из бумажного стаканчика, чисто случайно проходил мимо. И пока врач беседовал с экспертом о том, насколько серьезным было ранение, Юнги, осматривая красоты потолка и стен больницы, спиздил пакетик с пулей. Такого вора еще надо поискать. Это же как надо было умудрится, пока эксперт говорил с врачом, подойти к скамейке, открыть ящичек, достать пулю и быстренько и ловко запихать ее себе в карман. И ящичек закрыть. И кофе отпить. И поймать на себе внимательный взгляд Чонгука, который стоял подальше и что-то обсуждал с Джином. Увидев, что тот сделал все как нужно, Чонгук едва заметно кивнул. Юнги невозмутимо пошел дальше, попивая свой кофе.
Пистолет Чонгук успел забрать из квартиры еще до приезда скорой помощи.
***
Казалось, что почти все было идеально. Соседи отчего-то ничего не слышали и не видели. Следователь, занявшийся этим делом, опросил всех. Никто. Ничего. Не. Слышал.
Когда альфа говорил об этом Чонгуку, тот бросил взгляд на стоящего рядом Юнги.
Тот смотрел невозмутимо, но при этом так в его выражении лица и говорилось «А ты думал, я с этим не справлюсь?».
Юнги затирали следы идеально.
Но было лишь одно, что они не учли.
С Тэхена еще во время операции успели снять частички крови, что засохла на его лице. Кровь, что была у него на подбородке, от того, что он укусил Чимина…
Следователь естественно забрал образцы и эксперт, взяв образец крови Чимина подтвердил: ту, что нашли на Тэхене, принадлежит омеге.
Альфа конечно сразу же понесся в больницу. Доложил все Джину, пока стоящие рядом с ним Чонгук и Юнги все это слышали.
Юнги бросил на Чонгука резкий взгляд.
Чонгук ощутил, как в нем что-то треснуло.
Они все поймут. Поймут, что Тэхен дрался именно с Чимином. Подумают, что, скорее всего, именно омега в него стрелял. А после этого возможно и узнают, что Чимин и есть убийца.
Чонгук с каждой секундой терял покой. С каждой секундой его охватывала паника.
Джин смотрел на Чонгука непонимающе. Как оказалось, что омега Чонгука выстрелил в Тэхена? Избил его.
Наступило убийственное напряжение.
Юнги сторожил у палаты Тэхена, не отходя от нее. Операцию Тэхен уже пережил, но в себя еще не приходил.
Чимин тоже в себя не приходил.
Чонгук с треснутым взглядом спрашивал у врачей, почему он не приходит в себя, но те отвечали, что у того довольно сильные повреждения головы, но почему тот не просыпается понять не могут.
Чонгук держал его за руку почти весь день. Весь день он толком не выходил из палаты, делая это только для того, чтобы проверить, как там дела у Тэхена. К нему еще никого не пускали.
У Чонгука сдавали нервы. Он слышал, как ведется следствие. И уже почти подтверждено, что стрелял Чимин. Куда делась пуля, никто понять не мог. Но и так было понятно, что омега покушался на жизнь альфы.
Он просто держал Чимина за руку, прикрывал глаза и судорожно шептал, просил, чтобы омегу не забрали. Чтобы не обвинили в том, что он покушался на Тэхена. Чтобы не поняли, что он убийца.
Чимин безропотно лежал на кровати, почти не подавая никаких признаков жизни. Да, Чонгук знает, возможно, Чимин заслужил. Возможно, его нельзя жалеть.
Да только Чонгук наклоняется к нему, с такой болью в глазах касается повреждения на голове, с такой лаской и болью прикасается губами к его макушке.
Он с ним. Не смотря ни на что.
Когда же Чонгук вышел в коридор, видя, как следователь говорит с Джином, видя, как альфа бросает на него взгляды, все понял.
Они уверены, что стрелял Чимин.
Чонгук понимал, что они все узнают. Если его заберут под суд, они выбьют из него признание. Подозревая его в том, что он убийца, или же обвиняя именно в этом покушении. Они смогут выбить из омеги признание. Может быть, он сам не выдержит напора и сдаться сам.
Чонгук такого пережить не мог.
Потому, ощущая, как ужас наполнял его, вернулся медленно в палату к Чимину.
Чонгук сел рядом, долго смотрел на омегу, вновь взял его руку.
Омегу изобьют. Может Джин и следит за порядком в участке, ради дела он, возможно, не помешает выбить из Чимина показания.
А после, когда узнают, что он убийца, они натворят с ним ужасные вещи. После этого он выдержит суд. А после него смертная казнь.
Чонгук смотрит на омегу и понимает, что он не может этого допустить.
Внутри что-то нарастало, готовое разрушить все на своем пути.
Он его любит. Чонгук это знает.
И от того, что он любит его, не позволит пройти через такие страшные муки. Пускай он их вроде заслужил. Чонгук так не считает.
Сердце отбивало ужасно быстро. Чонгук смотрел на него огромными, полными ужаса глазами.
Наклонившись к нему, он прикоснулся к бледным губам своими. Сердце дрогнуло от того, что они холодные.
Он прикрыл глаза, целуя его и, кажется, готовый сорваться. Но альфа отстраняется, и дрожащей рукой тянется себе за пояс.
Чонгук достает пистолет.
Сжимает руку Чимина сильнее.
Сердце готово было вырваться из груди.
Он им его не отдаст. Чонгук понимает, что так будет по закону. Но он не может. Держит его за руку и прижимает ее к своим губам, заламывая брови.
Чонгук почти умирает.
Но убивая себя, он все равно не позволит им поддать омегу таким мучениям.
Дрожащей рукой наводит на него пистолет, не открывая глаз и не отстраняясь губами от руки Чимина.
Чонгук знает, что он выпустит две пули. Одну, вместе с которой разобьется его сердце, и вторую, которой он его добьет. Которой он быстрее, ни капли не медля, не позволит себе осознать, что сделал.
Палец лежал на курке. Чонгука трясло.
Он с каждой секундой дышит все тяжелее, громче, скалится, пытаясь нажать на курок, но у него не получается.
И когда казалось, он огромнейшим усилием пытался нажать на курок, услышал:
— Почему так долго тянешь?
Чонгук вмиг замер. Его сердце чуть не провалилось вниз, и бешено забилось. Чонгук резко открыл глаза.
Чимин лежал неподвижно. Его глаза были закрытыми. Но через пару мгновений они медленно и измотанно открылись. Он смотрел куда-то вниз.
Чонгуку показалось, что он самый ужасный в мире человек. Он тут же возненавидел себя за свое решение и спрятал пистолет. Чимин лежал почти безжизненно.
— Лучше бы ты выстрелил, — тихо сказал Чимин.
Чонгук не успел ничего сказать. Он был очень взволнован тем, что омега, наконец, очнулся.
Но не успел ничего сказать, как в палату влетел один из полицейских.
— Тэхен проснулся!
Чонгук тут же подскочил, бросил взгляд на омегу, но сразу же полетел из палаты, желая удостоверится, что с тем все хорошо.
Когда Чонгук туда зашел, там уже был Юнги, Джин, следователь и еще несколько полицейских.
Чонгук был очень взволнован тем, что альфа очнулся, и где-то на подкорке сознания понимал, что сейчас тому придется все рассказать.
Юнги, наконец, смотрел так, словно у него в глазах появилась жизнь.
Тэхен был очень бледен. Казалось, ему даже говорить будет трудно.
— Как ты себя чувствуешь? — Поинтересовался Джин.
Юнги стоял рядом. Он вновь застыл, но в нем ощущался прилив сил. И, кажется, в глазах блестело счастье. Он снова сильный. Он с Тэхеном все сможет.
Тэхен перевел взгляд на омегу.
И бледными губами тихо промолвил:
— Это я убийца.
