Первое, что он сделал, это приготовил мне еды: намного больше, чем обычно, но я не знал, зачем.
Прошли часы, пока мы бесцельно разговаривали с Дримом обо всем на свете, но в основном о моей жизни. Я рассказал ему о том, как познакомился с Карлом, как должен был начать стримить с ним в течение следующих нескольких недель и как теперь это стало просто воспоминанием.
Я болтал о своем детстве, о том, как получил некоторые травмы; большинство объяснений сводилось к тому, что мы с Уилбуром совершали что-то невероятно безумное, когда были молодыми парнями.
Я рассказал ему о своей маме, о том, как я поругался с ней в тот день, когда уехал в Америку и как истерически рыдал тогда, когда он забрал меня, потому что я хотел сказать ей, что сожалею обо всем произошедшем.
После этих двух тем стало не о чем говорить: они были единственными вещами, которые я действительно хотел обсуждать. Конечно, Дрим мало рассказывал мне о себе, не желая выдать ничего лишнего. Я тоже не пытался проникнуть в его жизнь. Это ощущалось очень странно... Такой нормальный разговор с моим же похитителем.
В конце концов, опустилась темнота ночи, и мне было трудно держать глаза открытыми. Наверное, сейчас было около 9 или 10 вечера. Дрим, должно быть, понял это, так как его большие руки, поддерживая, обхватывали меня, неся наверх.
Наконец, добравшись до комнаты и самой кровати, он осторожно положил меня на нее. Затем я заерзал под одеялом, пытаясь найти удобное положение, когда почувствовал, что кровать стала намного тяжелее.
— ...Дрим? — рассеянно спросил я.
— Ага?
— Что ты делаешь..?
— Сплю.
И я вспомнил о
наказании, которое получил за то, что улизнул. Будучи слишком уставшим, чтобы возразить или заволноваться, я продолжил ворочаться под одеялом.
Наконец-то удовлетворившись своим положением, я успокоился, но только на пару секунд, потому что что-то вдруг схватило меня сзади, и я почувствовал, как моя спина ударилась о что-то твердое.
Я боролся мгновение, пока не понял, что это было. Мое лицо, наверное, уже приобрело оттенок ярко-красного.
— Хорошо, Джорджи, сейчас я сниму маску. Я могу либо привязать тебя к кровати, чтобы ты не сбежал, либо держать тебя.
Ч-что? Как я- У меня реально нет выбора! Конечно, я не хочу, чтоб меня связывали, но и прижиматься к груди похитителя тоже нет желания!
Но его грудь была источником тепла...
— Я-
— Почему ты заикаешься, Джорджи?
— Ну, я-
— Ты милый, когда взволнован.
Мое сердце екнуло от этих слов.
Так как я сам не мог сделать выбор, он заявил, что поймает меня в свои объятия. Блондин снял маску, положил ее на тумбочку и выключил свет, оставляя нас в полной темноте.
Примерно через 3-4 минуты попыток вырваться из его крепкой хватки я сдался, слишком устав, чтобы бороться дальше.
Я так заебался... Сегодня был долгий день, который начался побегом, а закончился тем, что меня заставили лечь в одну постель с моим же собственным похитителем.
Его руки все еще сжимали меня; он медленно двигал ими под моей рубашкой, водя большими пальцами по обнаженному животу.
В животе сразу запорхали бабочки. Его дыхание остановилось на моей шее.
Я попытался вывернуться, но он без усилий удержал меня на месте, тихо посмеиваясь над моей попыткой.
— Хотя бы дай мне устроиться поудобнее, — умолял я. Он неохотно ослабил хватку всего на пару секунд, позволив мне прижаться к его руке. Я быстро заснул из-за его теплых прикосновений к моему телу.
Следующим утром
POV Дрим
Джордж слегка пошевелился в моих руках. Я пришел к выводу, что он скоро проснется, а значит, мне придется надеть маску, но я не хотел его будить.
Он выглядел таким милым и мирным, пока спал. Бессознательно прижимаясь ко мне. Приятно было видеть, что он не в панике.
Решив сохранить в тайне свою личность, а не график сна Джорджа, я надел маску.
Несмотря на мои усилия не будить парня я заметил, как он потирает глаза.
— Доброе утро, Джорджи, — усмехнулся я, забираясь обратно в постель.
Он просто застонал, а затем повернулся ко мне лицом.
- До- Вау... Ты слишком близко-
Я неудержимо захрипел. Его лицо переполнилось унижением.
— Заткнись… — пробормотал он, пытаясь найти комфортное место.
— Откуда такая внезапная уверенность в себе? — поддразнил его я.
— Прошлой ночью я решил, что больше нет смысла бояться.
— И почему это?
— Потому что ты не причинишь мне вреда, — смело предположил он.
— Кто это сказал?
— Один раз, когда ты причинил мне боль, это случилось потому, что я пытался убежать, а вчера ты даже не наказал меня, хотя это я провалил испытание.
— О, так ты хочешь наказания? - я ухмыльнулся.
— Нет-нет, все в порядке... —он слегка задрожал, — Я просто перестал бояться, потому что вчера я позвонил Карлу, и ты сказал, что, если я позвоню, мне придется смириться с тем, что я не уйду, что я и сделал.
Его недавно появившаяся зависимость была милой, но я знал, что он проживет недолго. Хотя я и не хотел, чтобы он боялся меня, не было желания думать о том, что он может сделать что-нибудь.
— Не становись слишком дерзким. Я потеряю рассудок, если ты продолжишь так себя вести.
Вспышка волнения мелькнула в его глазах, но быстро скрылась за фальшивой непоколебимостью.
— Не думай, что я не заметил это беспокойство в твоих глазах, Джорджи, — возразил я.
Джордж сел, не желая больше, чтоб я на него смотрел. Подняв его, я усадил парня на стул и начал жарить бекон. Он тихо сидел, бессвязно размышляя обо всем, что только приходило в его сумасшедшую брюнетистую голову.
— Вот, ешь, — я поставил тарелку с беконом на колени Дэвидсону и сел рядом с ним.
— Спасибо.
Я кивнул, наблюдая, как он поедает приготовленного поросенка.
Он закончил завтракать за считанные минуты, возвращая мне тарелку. Я поставил ее на кухонный стол, вернувшись потом на свое место на диване.
Мы сидели молча, но я точно мог сказать, что он о чем-то думал.
— Что у тебя на уме, Джорджи?
И он задал вопрос, который застал меня врасплох.
— Почему ты не убил меня?
Наступила абсолютная тишина. Я действительно рассуждал о том, что скажу дальше.
— Ты был слишком мил, чтобы тебе перерезали горло, — ответил я просто. Эти слова вызвали у него моментальный румянец.
— Подойди сюда, — я подтянул его тело ближе к себе. Я не был уверен, захожу ли слишком далеко.
Я нерешительно посадил британца на собственные колени. Сначала он напрягся и занервничал, но успокоился, когда мои руки в защитном жесте обхватили его. Парень уселся у меня на коленях, и голова его оказалась как раз под моим плечом. Разница в росте никогда еще не была так очевидна.
Мы просидели так несколько часов, пока глаза брюнета не отяжелели, и он вновь не уснул на мне.
