Фрагменты прошлого

      Рози разбудила тряска за плечо. Перед ней было лицо Молли, она тихо спросила сонную девушку: — Мне нужно ехать, могу подвезти тебя, ты как? — Я останусь, со мной все хорошо, папа… Так и не приехал? — Будешь кофе? — раздался мужской голос с кухни. — Не дуйся на него, ладно? — мельком бросив взгляд в сторону кухни, женщина добавила. — Пока.       Поцеловав крестницу в лоб, Молли скрылась за дверью, оставив Рози ежится под пледом. Недолго думая, девушка встала и направилась в спальню Холмса. Дверь была закрыта, но как только девушка открыла ее, перед ней предстал спящий детектив, заботливо укрытый одеялом, его влажные волосы лежали на подушке, а в комнате стоял запах ментола. Рози бросила взгляд на часы, находившиеся в хорошо освещенном коридоре, и поняла, что проспала около двух часов. Эти двое за небольшое количество времени успели привести бесчувственное тело в более-менее походящее на человека, вымытое существо, которое лежало не в собственном поту и с бледной кожей на полу, а спало в уютной свежей постели в чистой одежде, от которой все еще пахло лосьоном для стирки, наверняка об этом позаботилась миссис Хадсон. «Миссис Хадсон. Ее дома не было с тех пор… Неужели, это все сделала Молли? Или папа? Нет же, ему-то какое дело было бы… Тогда зачем приехал? Неужто ли за мной?»       Ход ее беспорядочных мыслей прервало прикосновение к плечу: — Рози, пусть отдохнет, пойдем на кухню, мне нужно тебе кое-что рассказать.       Девушка кротко кивнула и направилась за отцом на кухню, все еще укутанная в плед, она обернула его вокруг ног и, взяв со стола кружку горячего напитка, села на стул, подобрав под себя ноги, отец сел напротив, она сделала глоток, после чего спросила: — Почему ты приехал? — Слушай, я вспылил, наверное, просто устал. Прости меня, что накричал, а Шерлоку я уже и так отплатил мытьем, думаю этой благодарности ему хватит, — он изменился в лице, а от доброй улыбки не осталось и следа, в его глазах читалась горечь. — Но разговор должен быть не об этом. — О чем же? — девушка вопросительно вскинула бровь. — Миссис Хадсон… — в комнате повисла давящая тишина. — Она умерла. У нее был инсульт.       Девушка так и застыла на месте, затаив дыхание, кружка с кофе уже обжигала пальцы, но боль пронзившая сердце и близко не стояла, с той, что испытывали кончики пальцев. Розамунд опустила кружку на стол. Человек, который научил ее жизни, который читал ей сказки и к которому она бежала рассказывать все секреты, хранившиеся внутри своей детской души, мертв. Она больше не попробует ее теплого молока с медом, которое готовила экономка во время болезни малышки, она больше не поплачется ей в плечо, после очередной ссоры с отцом, она больше не почувствует тех теплых старческих рук в ее объятьях, она больше не услышит ее успокаивающий голос и множество интересных историй из долгой и бурлящей жизни женщины, но самое страшное это то, что она больше не почувствует ее тепла, что таилось в глубине души женщины, испуская тонкую струйку табачного дыма во время их разговоров. Земля ушла из-под ног, а точнее новость просто дала пощечину, от которой подкосились бы ноги, но девушку пробила крупная дрожь, слезы начали жечь глаза, а в горле встал тугой ком, Рози почувствовала, как по щеке потекла слеза горечи и девушка только и смогла выдавить: — Нет, — она замотала головой, после чего выкрикнула нечеловеческим голосом. — Нет! Ты врешь!       Джон сочувственно посмотрел на дочь, его глаза, также были наполнены слезами, но он сдерживал их, чтобы дочери было не столь больно, чтобы хоть кто-то был здесь сильнее, чем обстоятельства. Он встал со стула и направился к девушке, его руки сжали Рози в объятьях, но девушка все еще продолжала издавать истошные крики и бить отца в грудь, от которых у любого пробежал бы холодок по коже, а кровь застыла в жилах, словами было не описать как ему было страшно и больно от этих криков. Спустя время она держала лицо закрытым руками, Ватсон легонько дотронулся до ее запястья и взял в теплые ладони заплаканное лицо, после чего сказал: — Все будет хорошо, мы справимся. — Мы?! Серьезно?! Почему, когда ты мне был нужен, я все рассказывала и плакалась не тебе! Шерлок, который дал мне образование, в отличии от тебя, был ближе! Ты те три года, что я была с ним один на один ни разу не поинтересовался как я и как мои дела! Тебя не было, когда мне было больно, когда мне было грустно, когда я оказалась в детском доме, ты даже и не знаешь, что мне пришлось там пережить за те дни! И нет, это были не простые детские издевки, — она отвернула рукав, обнажив шрам, расстилавшийся от локтя и вплоть до запястья, Джон ужаснулся. — Тебя. Никогда. Не. Было. Рядом. — Она четко отчеканила каждое слово сквозь слезы, чередуя со всхлипами, но тон ее был холоден.       Девушка не переставала рыдать и кричать, а горечь услышанного огромным ножом вонзилась в отцовское сердце и вереница мурашек пробежала по спине. Его и вправду никогда не было рядом. По его щеке покатилась слеза, он положил голову на колени дочери и разрыдался.

***

      На плите стоит турка, с варившимся в нем кофе, но тишину тихого убаюкивания Шерлока Молли разрезал звон телефона, доктор взял трубку: — Здравствуйте, Госпиталь Святой Марии, вы — доктор Ватсон? Для пациентки Марты Луизы Хадсон ваш номер оставили контактным. — Да, это я. Как она? — Миссис Хадсон умерла, ее забрали от вас с героиновой интоксикацией, после чего мы искренне боролись за ее жизнь, но ее организм отказался сражаться, после чего произошло кровоизлияние в мозг. — Наркотик? — Да. — Но она ничего не принимала! — Мы сделали анализ крови и выявили героин, примите мои соболезнования, тело на похороны сможете забрать в госпитале Святого Варфоломея, до свидания.       Вызов закончился, Джон медленно опустился на пол и накрыл лицо руками. Молли уложившая Шерлока, тихонько прикрыла дверь и, почувствовав запах вытекшего из турки на плиту кофе, побежала на кухню, но вместо ожидаемого Джона, стоявшего за приготовлением, она увидела сидящего на полу отчаявшегося мужчину. Молли сняла посуду с огня и выключила газ, после чего опустилась к Ватсону и убрала его руки от лица, спросив: — Что случилось? — Она умерла… — Кто? Джон… Мис… Миссис Хадсон?       Джон лишь кивнул и поднялся на ноги, его лицо было белое, словно мел, а глаза пусты. Моли оцепенела и все еще сидела на коленях на кафеле, но ей хватило смелости и сил встать и, смотря в потерянные глаза доктора, спросить, указав на девушку, мирно сопящую на кресле: — Что ты скажешь Рози? — Как есть, я и так слишком много врал ей, но я не хочу делать ей больно. — Расскажи все, пока есть время, тогда между вами уйдет та пропасть, что образовалась за все эти года.       Джон кивнул и, взяв со шкафа теплый плед, направился в гостиную к дочери, он укрыл ее и посмотрел на милое, беззаботное личико. Нет, он не мог снова сделать ей больно, он когда-нибудь расскажет, но только не сейчас, иначе он снова ее потеряет.

***

      В душе все сжималось, но видимо лучше это будет сделать сейчас и помочь начать дочери новую жизнь, без лжи и фальши, перестать причинять ей боль. Он поднял голову и обхватил ее лицо руками: — Послушай, твоя мама… Она умерла не при родах… — Пап? — Она умерла не при родах, ее убили. Она работала наёмной убийцей, состояла в организации A.G.R.A., но в результате провала одной из миссий и смерти, как она думала, всех её напарников, решила оставить это дело и порвать с криминальным прошлым, перед тем как мы познакомились, взяла себе псевдоним Мери Элизабет Морстан — имя с могилы чужой женщины — и называла себя сиротой, чтобы избежать вопросов о семье. Вивиен Норбери, секретарша Леди Смолвуд, коллеги Майкрофта, выстрелила в Шерлока, за его острый язык, но Мери… Заслонила его собой. Когда я прибежал на животе было огромное пятно крови, я пытался, пытался остановить кровоизлияние, но… Было уже поздно… Она умерла, сказав мне позаботиться о тебе. Умерла у меня на руках, ты даже не представляешь, как я был зол, мне хотелось кричать. Я не смог. Я не успел… — с его губ сорвался тихий стон, вены на лбу вздулись, а глаза были наполнены слезами, хрустальная капля покатилась по щеке. — Пап, пап, прости меня, за все что я наговорила, просто… — Чего ревете? — раздался знакомый мужской голос.       Оба посмотрели на заспанное лицо Холмса, почесывающего затылок, и рассмеялись, а детектив сморщился: — Я что, настолько плохо выгляжу?       Джон и Рози посмотрели друг на друга, и их лица тут же стали серьезными. — Миссис Хадсон умерла, — прочистив горло, выдавил из себя Ватсон. — Не может этого быть. — Позвони Молли, она уже в морге. — Я же поеду, ты знаешь, что за глупые шутки? — Я сказал Рози правду, Шерлок, хватит с нас вранья, и с тобой я не шучу.       Лицо Холмса побледнело, он укутался в простыню, которая лежала на его плечах, и направился в гостиную. Джон пошел за ним. Телефон Рози завибрировал в кармане, она взяла его в руки:

Спустись к подъезду. ТГ Зачем? РВ Просто спустись. ТГ

      Рози смутилась, однако, оставив плед на стуле, она прошла по коридору, мельком заглянув в гостиную, где отец сидел с детективом приобнимая его за плечи, пока тот сидел, закрыв бледное лицо руками. Рози захватила кожанку и побежала по лестнице. Выбежав на улицу, она оглянулась, но вокруг никого не было, ни машин, ни людей, однако в следующую секунду кто-то дотронулся до ее плеча, она обернулась. Холодная ладонь обвила ее шею после чего, достигнув затылка, остановилась, ее губы обдало теплое дыхание, а после их накрыли чужие, этот вкус табака она различит из тысячи, вторая рука парня дотронулась до ее талии, от чего девушка чуть вздрогнула. Томас. После нескольких секунд поцелуя, парень отстранился. — Я хотел извиниться за утро, надеюсь это можно счесть за извинения? — улыбнувшись и прижавшись лбом к ней, спросил Томас. — Можно, — улыбнувшись ответила девушка. — Поездка в Бристоль еще в силе? — Конечно, я заеду за тобой завтра, с тебя хорошее настроение. — Может не стоит торопиться? Я так боюсь опять кому-то довериться, вдруг ты, как и все те парни, просто воспользуешься мной и растопчешь, мне сейчас очень плохо. — Не говори так, милая, я люблю тебя, мне кажется, что у нас с тобой что-то большее, чем дружба, верно? — Как бы я этого не хотела, но думаю, что да… Хотя с тобой я рада, что все так обернулось, я тоже люблю тебя, — она прислонилась к его груди. — Может поедем ко мне, отдохнешь от отца и всего, что тебя окружает, м? — Поехали.