1.5
Скалл честно хочет уйти — он устал, он вымотался за весь этот безумный день, он все еще не знает, как относится ко всей этой мафиозной хуйне, — но взгляд Луче, направленный на него, ужасно умоляющий, и в глубине ее глаз Скалл может различить еле заметную, но все же панику, так что он сдается. — Конечно, Луче-чан! — радостно говорит он, потому что Белая Леди все еще платит ему деньги, и он должен хотя бы пытаться произвести хорошее впечатление. На самом деле, про зарплату Шахматный придурок не говорил ничего, но Луче перед прошлой миссией вроде как всучила ему чек в руки с очень извиняющимся взглядом, и Скалл просто не мог ей отказать. Так что да. Просто бизнес. — Великий Скалл-сама никогда не откажется от твоих волшебных печенек! И будь он проклят, но эти печенья — боже, они сделаны руками бога, так что естественно, он не откажется. В помещении не так шумно и празднично, как он думал — все Сильнейшие просто сидят по своим местам и чинно распивают напитки из изящных чашек, иногда стягивая с тарелки очередную печенюшку. Да даже Реборн и Лар сейчас не ругаются — Скалл так и не понял, что они тогда, но, видимо, они решают сейчас быть вежливыми, так что просто игнорируют друг друга, посылая вокруг себя Высокомерные Компетентные Волны. ТМ. Поставьте сюда торговую марку, Скалл уверен, что их поведение лицензировано, потому что бытие такими Альфа-стервами явно требовало предыдущего обучения. Возможно, эти двое не могут решить, кто собирается быть Королевой-Сукой из старшей школы — Скалл в школу, правда, не ходил, но почему-то ему кажется, что это ощущается примерно так же. Разве что обычно это с меньшим количеством смертельного оружия. Он смотрел все эти тупые подростковые сериалы, хорошо? Скалл радостно им улыбается, заставляя обоих поморщиться и фыркнуть, и, пройдя к столу, плюхается на единственное оставшееся свободное место, которое, вот удивительно, единственное, что стоит спиной к двери. Это немного неуютно, но он может с этим жить — в отличие от остальных. Скалл мысленно записывает их всех в параноики. Возможно, он перебарщивает, но лучше больше, чем меньше. К тому же он не осуждает — наверняка, Мафия делает не самые радостные вещи для вашего психического здоровья. Он тоже берет себе печенье, не желая отрываться от коллектива — а еще он правда хочет есть, — и с наслаждением вгрызается в нежное, рассыпчатое песочное тесто, что обволакивает его язык сладостью и слабым привкусом сгущенного молока. Обалденно. Теперь он бы не отказался от чашки какао. Луче предлагает выпить нечто другое, — она достает откуда-то бутылку вина, и даже Скалл, который в вине не разбирается, понимает, что вино это выглядит очень дорогим. У всех… Сложные лица, словно они пытаются решить, как к этому относиться. Первым соглашается Фонг — он с вежливым поклоном принимает от Луче бокал с прозрачным, немного напоминающим лунный камень, напитком, и начинает медленно, лениво его цедить, наслаждаясь вкусом. Реборн идет следующим — он, судя по выражению лица, собирается отказаться, но Лар хмыкает что-то язвительное, явно бросая вызов, и Мистер Бакенбарды, нахмурившись, принимает бокал. Верде осторожно принюхивается к напитку, делает осторожный глоток, словно боясь, что там будет яд, Лар выпивает свою порцию быстро, словно водку, заедает его печеньем, а Вайпер, кажется, единственные из них всех, понимают, как именно надо пить вино, так что медленно, но не как Фонг, с ленцой, а чувственно и задумчиво дегустирует его, устраивая из выпивки шоу изящных искусств. Все Сильнейшие наслаждаются напитком — а потому Скалл чувствует себя еще более неловко, когда отказывается от своего бокала. — Эм, извини, Луче-чан, — говорит он, пытаясь избежать ее грустного взгляда. — Великий Скалл-сама бы предпочел что-то менее… Спиртосодержащее, во! У тебя не будет какао? Луче печально моргает. Скалл чувствует себя так, словно пинает щенка. — Да, конечно, — она пытается ему улыбнуться, и он показательно радостно улыбается в ответ, стараясь передать свою благодарность. — Я сейчас все сделаю. Реборн презрительно фыркает со своего места, заставляя Скалла покоситься на него, — ему приходится подавить желание закатить глаза, потому что Мистер Бакенбарды сейчас выглядит настолько драматично снисходительным, что не каждый актер, с которым встречался Скалл, смог бы выдать хотя бы половину уровня его пафоса. — Ты что, ребенок? — говорит он, поймав взгляд Скалла из-под федоры. — Какао, серьезно? Почему ты еще не в постельке тогда, малышам, вообще-то, уже нужно спать. Ну да, а использовать оскорбления на основе предпочитаемых напитков — это очевидно то, что делают взрослые самодостаточные люди. — Хэй, чел! — Скалл делает свой голос оскорбленным, сурово хмурит брови. — Великий Скалл-сама же поедет домой на байке, понимаешь? Я не хочу садиться за руль под градусом, быть размазанным по дороге не крут… Ийа! — он взвизгивает, когда пуля пролетает рядом с его лицом, врезаясь куда-то в стену, отшатывается назад. В этот раз ему удается удержаться на стуле, но он все равно обиженно надувает нижнюю губу, начиная пялиться на Реборна самым недовольным взглядом, на который только был способен. — Я тебя не спрашивал, придурок, — довольно усмехается мистер Бакенбарды, пряча куда-то в полы пиджака еще дымящийся пистолет, — так что заткнись. Скалл дуется еще сильнее, возмущенно пялясь на Реборна. Вообще-то, тот спрашивал. Он перестает пытаться прожечь в убийце дырку взглядом только тогда, когда Луче приносит ему какао — он очень благодарно ей улыбается, показав свою самую дружелюбную улыбку, и тут же довольно начинает пить принесенный ему напиток, радостно заедая его печеньем. Хорошо, он не знал, обязаны ли были Боссы мафии пройти кулинарную подготовку, но Луче определенно ее имела — иначе почему ее какао было таким… Идеально теплым и сладким, нежно обволакивающим его горло? Тишина длится не долго — Реборн и Лар вновь начинают спорить, пусть и без прежней агрессии, Вайпер и Верде что-то шёпотом обсуждают, Фонг о чем-то интересуется у Луче, — но Скалл в дальнейших обсуждениях не участвует, удовлетворенно потягивая какао. Ему тепло и спокойно, и он чувствует, как медленно начинает клевать носом — и Луче, видимо, заметив его состояние, вдруг громко говорит. — Вообще-то, у меня есть одно предложение ко всем, — ее голос звучит спокойным и приветливым, и только это заставляет Скалла насторожиться, потому что спокойной Луче он слышал только один раз, тогда на собрании. Видимо, она сейчас снова находится в своем «Образе Донны» или что-то типа того. — То, что сказал синьор Скалл, насчет возвращения домой, натолкнуло меня на мысль о том, что мы могли бы использовать базу, чтоб нам не приходилось каждый раз разъезжаться после миссий. Мне кажется, это было бы очень удобно. И так уж получилось, что моя Семья владеет одним прекрасно обустроенным особняком в пригороде Палермо, где мы бы все могли разместиться без проблем. Как вы на это смотрите? — она делает паузу, потом, охнув, добавляет. — О, и разумеется, там есть лаборатория, и стрельбище, и отличный тренировочный зал, и гараж для машин. Я думаю, вас все устроит. Луче наклоняет голову к плечу, смотря на них с ласковой, нежной улыбкой — Скаллу она кажется чрезвычайно фальшивой, если честно, и ему интересно, насколько на грани находится девушка от того, чтоб впасть в панику. Потому что, — очевидно, — то, что она предлагает, не является самой хорошей идеей вне зависимости от того, как она это продает. Скалл может видеть, как все настороженно переглядываются, и что же, он может их понять — поместить их всех в одном доме, когда половина из них пытается убить друг друга, звучит несколько… Небезопасно. К тому же, как он уже говорил, тут абсолютное большинство — чертовы параноики, и у них есть доступ к пушкам. Но… Но он видит, как уголки губ Луче немного дрожат, и чувство пинания щенков возвращается. Луче так сильно пытается всех подружить, что он не может просто выкинуть ее труды насмарку. — Это звучит интересно, Луче-чан! — он старается звучать с энтузиазмом. — Скаллу-саме было бы прикольно узнать об этом доме, знаешь? Он правда щас ниче не соображает, потому что хочет спать, но звучит круто! Он начинает радостно расспрашивать Луче о доме — сколько там спален, а какие там тренировочные комнаты, есть ли в доме занавески в горошек, ну, важные штуки, — и может видеть, как остальные перестают быть такими напряженными. Это круто. Скалл не очень хочет находится в помещении с пятью суперкрутыми мафиозными придурками-параноиками. Так продолжается еще некоторое время, а затем Фонг с вежливым извинением встает из-за стола и направляется куда-то в сторону туалетов. Отлично, это его шанс — Скалл тут же сворачивает диалог ни о чём и идет за ним. Он помнил свою главную цель прибывания здесь — разузнать о пламени, — и этот мастер боевых искусств был достаточно вежлив и подробен на миссии, показав свой красный огонь, так что, Скалл думает, он мог бы попытаться выудить из него что-нибудь еще. — Хэй, Мистер Фонг-сан! — говорит он жизнерадостно, когда тот мыл руки после туалета. Фонг не вздрагивает, но оборачивается к нему так плавно и резко, что вздрагивает уже сам Скалл. — Я же могу звать тебя семпаем, верно? Ты просто был таким крутым на миссии сегодня, типа, вжух, и камня нет, и ты стоишь, и… — он делает паузу, набирая воздуха в грудь, — ты не мог бы меня научить, а? Фонг моргает, явно пытаясь переварить все то, что Скалл на него вывалил, недоуменно приподнимает бровь. — Семпай? — спрашивает он слабо. Скалл кивает. — Да, это типа «старший» на японском, знаешь? — он тараторит, прикладывая все свои усилия, чтоб при этом говорить четко и внятно, — ну, типа, Великий Скалл-сама новичок во всех этих мафиозных и пламенных штуках, так что ты, получается, мой семпай, и Скалл думает, ты крутой, и ты расплавил стекло, и это круто, и Скалл хочет уметь так же, и раз уж ты мой семпай, и ты крутой, ты можешь меня научить делать так же, а? — он размахивает руками в воздухе, и видит, как Фонг буквально делает от него испуганный шаг назад. — Научить? — переспрашивает он осторожно. Скалл кивает так, словно его голова сейчас отвалится. — Да, научить! — восклицает он радостно. — Просто это было так круто, и ты крутой, и Скалл хочет так же! Фонг прячет руки в рукава своего ципао, смотря на него несколько испуганным взглядом. Скалл, наверное, должен радоваться, что заставил Самого Сильного Мастера Боевых Искусств, — опять поставьте Торговую Марку, пожалуйста, — так напрячься, но, если честно, он просто хочет побыстрее узнать, все что надо, и просто поехать домой. — Ох, этот ничтожный не думает, что сможет тебя научить этому, — наконец говорит он осторожно. Скалл издает самый разочарованный вздох, на который только способен. — Ээ? — он очень жалобно скулит. — Почему, семпай? Скалл недостаточно крут? Нужно пройти эти специальные тренировки с тасканием воды на палках, как в фильмах, да? Скалл все сделает, честно! Фонг делает еще шаг назад, явно ощущая дискомфорт от его энтузиазма. — Видишь ли, друг мой, — говорит он наконец, обрывая его скулеж. — Ты просто не сможешь делать так, ведь ты Облако, а не Ураган. Скалл вопросительно наклоняет голову к плечу, стараясь сдержать усмешку. Попался. Фонг видит его недоумение, и со вздохом начинает объяснять. — Я надеюсь, ты уже знаешь, что существует семь типов пламени, — Скалл кивает. Да, да, гейская погода, он уже это проходил. Фонг, видимо, испытывает некоторое облегчение, а потому продолжает. — Так вот, у каждого пламени есть свое так называемое «свойство», которое и определяет его возможности. Этот ничтожный владеет пламенем Урагана, и его свойство — «Уничтожение», которое ты видел. У госпожи Луче Небо, и свойство этого пламени есть «Гармония», — Скалл чувствует, как на этой фразе его мозг стопорится. Как связаны гармония с еблей мозгов и превращением вещей в камень, а? — У Реборна Солнце, «Стимуляция или же Исцеление», — ладно, ступор продолжается. Этот придурок с пистолетом, он, оказывается, волшебный врач? Что не так с мафиози? — у Верде гроза, «Защита», Госпожа Лар обладает Дождем, свойство которого «Спокойствие», у Вайпер Туман, «Иллюзии», а у тебя, мой дорогой друг, Облако или же «Умножение». Скалл продолжает тупо смотреть на него. Хорошо, ему, на самом деле, это мало что дало. — Умножение? — спрашивает он слабо. Фонг уверенно кивает. Когда они успели поменяться ролями в диалоге? — Да, обычно Облака сражаются, увеличивая размер или количество вещей, например, количество пуль, — он на мгновение задумывается, — хотя иногда они бывают довольно… творческими. Раздражающе неудобно убивать, — Скалл моргает, не зная, как справиться с последней фразой. К счастью, Фонг понимает, что он говорит и перед кем, а потому быстро добавляет. — И это причина, почему я не могу научить тебя уничтожать вещи. Не расстраивайся, хорошо? Скалл кивает. Они некоторое время стоят, глядя друг на друга, потом он понимает, что, видимо, должен сказать что-то еще, пока Фонг не ушел. — Тогда ты можешь научить меня этим Облачным штукам? — он спрашивает это, возвращая себе положенный радостный тон. Фонг морщится. — Ох, — говорит он с показательной печальной вежливостью. — Этот ничтожный не самый хороший учитель. Да и потом, тебе, наверное, сначала стоит попытаться хотя бы попробовать призвать пламя, прежде чем учиться его использовать. Скалл вновь удивленно наклоняет голову. — Призвать? — волосы падают ему на лицо, он чувствует, как его глаза слипаются. — Как? Фонг улыбается, наверное, самой радостной и довольной улыбкой, которую Скалл от него только видел. — Медитация, разумеется, — его голос звучит очень торжественно. О. Ну да, чего он еще ожидал от человека, одетого, как монах? Или как тот старик из фильмов про боевые искусства? Скалл смотрит на него, пытаясь понять, должен ли он сделать что-то еще. Вряд ли он добьётся от Фонга чего-то большего, чем это — но бросать диалог — вот так ему не хочется. Быть может, он должен еще что-то сказать? [] — что вы хотите сказать Фонгу?***
Скалл задумчиво сидит на кровати, поджав ноги к груди. До этого он пытался занять более традиционную для медитаций позу, сложив ноги бабочкой, но его штаны слишком обтягивающие для таких фокусов, так что он понимает, что так он ничего не добьется, слишком занятый неприятными ощущениями в коленях. Так что он сдается, подтягивает ноги к груди, утыкается в них лицом, свернувшись в комок, и, закрыв глаза, пытается медитировать, как ему посоветовал китайский мужчина с косой. Косы крутые, так что это важно. Первое время у него ничего не получается — в основном потому, что Скалл не совсем понимает, что значит «медитировать». Он пытается и говорить «Ом», и мысленно повторять «Аллилуйя» и считать до ста в уме, — ничего не приходит. Наверное, он бы сдался, если бы не вспомнил, что иногда медитацию называют способом «взглянуть внутрь себя», так что он продолжает пытаться. Он не знает, что увидит внутри себя — честно сказать, Скалл ставит на кишки, — но упорно сидит, закрыв глаза, пытаясь прислушаться к собственным ощущением. Пока что он ощущает, что проспал до обеда после вчерашнего похищения, а еще голоден, потому что не завтракал. Бесит. Он фыркает, — и замирает, когда ощущает что-то внутри себя. Очевидно, его раздражение каким-то образом срезонировало с его кишками, потому что сейчас он вдруг ясно, как день, чувствует… Что-то. Это что-то ленивое, оно колышется в его груди, словно море, отзываясь слабой рябью на его раздражение — а еще оно фиолетовое. Скалл не знает, как он это понял, он просто знает. Боже, у него фиолетовое море в кишках. Помогите. Он уже собирается прекратить, как вдруг чувствует под этим морем что-то еще, оно практически незаметное, скрытое в глубине его фиолетовых кишков — и он правда задерживает дыхание, когда представляет, что ныряет вглубь этого фиолетового моря, пытаясь понять, что же скрыто там, на самом дне.<<<<>>>>
Что вы чувствуете? [Всепожирающий океан] — Вы чувствуете себя так, словно щупальца обвивают ваши ноги, сдавливают грудь, стараясь утянуть к себе, присвоить, забрать, похоронить на дне, и вы никогда не выберетесь оттуда. (Пламя Облака) [Легкое теплое течение] — Вы чувствуете себя так, словно вас укрывает теплым одеялом, вас обнимают со всех сторон, и вы расслабленно дрейфуете, не беспокоясь ни о чем. (Пламя Неба).