Будни Скалла, абсолютно точно не отоме

      [Поговорить с Вайпер] — наверное, они смогут рассказать вам все кратко и по делу. Вы вовсе не нуждаетесь ни в чьей жалости, пускай вам скажут четко, что делать.              3.4              Скалл стоит на пороге и смотрит, как Вайпер задумчиво листает книгу, сидя на мягком диване, поджав под себя ноги. Он не понимает, как они могут так читать — когда их капюшон падал им на глаза, и они явно могли видеть разве что кусок пола и чужие ноги, но уж не то, что происходило перед ними. Но они видят — поэтому откладывают книгу, поднимая лицо, и сурово поджав губы, смотрят в сторону Скалла.              — Ну, — спрашивает Вайпер мрачно, — чего ты хотел?              Скалл замирает. Он, честно говоря, сам не знает, чего хотел. Он хочет извиниться и уйти — но напряжение, разъедающее грудь изнутри не дает ему этого сделать. Он совсем не знает Вайпер — он никого тут не знает, если быть точным, — но с Туманом их общение ограничилось лишь разговором в самый первый день, да парой ничего не значащих реплик тут и там. Он знал их хуже всех — и что-то в этом подкупало.              Ему не нужна вина Луче или жалость Фонга, презрение Реборна или насмешки Лар, да даже Верде, казалось, просто не поймет, о чем он вообще говорит. Но Туман запомнился откровенной, жалящей и бескомпромисной честностью — и это то, в чем он сейчас нуждается.              — Семпай, — слова вырываются изо рта раньше чем он успевает подумать, — а то задание… Оно правда необходимо?              Вайпер раздраженно, тяжело вздыхает, откладывая книгу от себя.              — Я так и знала, что ты про это думаешь, — произносит Туман, — твое лицо настолько кислое, что у меня молоко пропало.              Скалл тоскливо смотрит на нее, подходит и садится рядом, нервно накручивая на палец нитку, торчащую из рукава.              — Не забивай себе голову всякими глупостями, моу, — произносит Вайпер, кажется, отводя взгляд, — и жить в мафии станет гораздо проще.              — Но семпай… — он нервно закусывает губу, не зная, как сформулировать мысль и не выставить себя идиотом, — разве это правильно?              Вайпер презрительно поджимает губы — но не смотрит на него, куда-то в пустоту, и Скаллу кажется, что они осуждают не его, а всю реальность, мир, в котором люди вынуждены задавать такие вопросы — вот почему он решил поговорить именно с ними. Вайпер не заботятся о нем, о его чувствах и мыслях — но они достаточно заботятся о реальности вокруг.              — Семья Антонио Кастелли, — произносит Туман меланхолично, — известна тем, что закупает наркотики в промышленных масштабах, после чего часть перепродает в Америку, а часть распространяет здесь, подсаживая на них людей. Так же есть как минимум одно доказательство того, что они чувствовали в торговле людьми. Так что, — они раздраженно дергают плечами, словно подводя итог, — если уж говорить про тех, кого стоит убить, то такие люди оказываются первыми в списках. Можешь не терзаться моральными дилеммами.              За окном шелестят листья, — к вечеру жара сошла, и поднялся ветер, поднимая в ветер тучи пыли, словно желая ослепить весь мир. Скалл сгибается под тяжестью, невидимой, но такой ощутимой — он не был бы против, чтоб его ослепили.              — А если это будет кто-то… Не такой плохой? — произносит он тихо, даже не осмеливаясь поднять головы. Где-то над ним слышится тяжелый выдох.              — Можешь не беспокоиться, Луче нас на такое вряд ли пошлет, если отталкиваться от того, что мне известно. Поэтому люди стараются выбирать себе Небо, которое не даст им таких заданий, — произносит Вайпер задумчиво, — стараются найти себе кружок по интересам, чтоб у их товарищей остатки моральных норм. Или составляют списки людей, которых они не будут трогать ни в коем случае, если уж решили заниматься чисткой на постоянной основе. Тот же Реборн, насколько я помню, не трогает беременных женщин и детей до четырнадцати лет… — Скалл осмеливается взглянуть на них, и видит, как что Вайпер развалилась на диване, закинув голову назад. У них длинная тонкая белая шея, острый подбородок, и он может разглядеть скулы, от которых обычно отвлекают внимания полоски на щеках.              — Ты поэтому пошла к Луче? — спрашивает он тихо. — Потому что не хотела… Вредить?              Вайпер замирает — Капюшон разворачивает к нему голову так резко, что Скалл дергается, сжимаясь под ее взглядом.              — Знаешь, — говорят они вроде как задумчиво, но Скалл почему-то съеживается, — я не думаю, что у тебя есть столько денег, чтоб говорить об этом.              Скалл извиняющеся поднимает руки.              — Извини, семпай, я не хотел лезть, просто… — он нервно облизывает губы, пытаясь понять, как ответить, и наконец сдается. — Спасибо.              Вайпер смотрит на него, незаинтересованно хмыкая.              Вайпер: +2              Вечер еще не кончился, а потому вы могли бы ей что-то еще сказать! Что вы хотите сказать Вайпер?       [Скалл-сама низримо благодарит за терпеливое времяпровождение с ним, так как эта личность понимает, что ничего не знает и хочет предложить стать моим казнечим.]       

***

      Он спит без сновидений, — Скалл просыпается утром, смотря в потолок, пытаясь понять, не приснились ли ему предыдущие недели. Вдруг это был лишь кошмар, бред его воспаленного удушающей жарой разума? Он не знает — но когда открывает глаза, увидев знакомый потолок, испытывает гнетущее, клубящееся где-то под горлом, словно тошнота, чувство разочарования.              Его стараются не трогать, — сильнейшие косятся на него краем глаза, но, когда он смотрит на них в упор, тут же отводят взгляд, словно стесняясь своего любопыства. Скалл не комментирует — он привык к косым взглядам. Но ему хочется спрятаться. После завтрака он тут же сбегает в гараж, начиная перебирать машины, стараясь спрятаться от удушающей реальности, привести голову в порядок за попыткой привести в порядок машины. Он любит машины.              После обеда все повторяется — его не игнорируют, но разговаривают настолько вежливо и корректно, словно он маленький ребенок, что отчаянно пытается не разрыдаться. Даже Реборн не трогает его — быть может, потому что он где-то в глубине души уважает его чувства.              Быть может потому, что даже косметика не помогает скрыть посеревшую кожу и круги под глазами, и Скалл самому себе напоминает ходячий труп.              Но благостное время заканчивается тогда, когда все поужинали и уже откладывают вилки — они должны обсуждать, как убить человека. Излишне сказать, что Скалл не в восторге от этого факта.              Он сидит на краю стола и молчит, даже не вслушиваясь в обсуждение — кажется, это уже становится традицией. Часы тикают, время идет, голоса семпаев сливаются в один большой, звенящий, медноголовый шум. Скалл смотрит в стену. Бежевые занавески колыхаются на ветру.              Наверное, он мудак — он сидит в комнате, где обсуждается убийство человека. Он не понимает, почему остальных это не беспокоит — он помнит прошлый труп, и насколько все тогда было плохо, но сейчас все как будто бы в порядке, словно они обсуждают, каким цветом покрасить стены в спальне. Скалл даже не может сказать, что его сводит с ума больше — само убийство или то, как буднично о нем говорят.              Его трогают за плечо — Скалл вздрагивает, распахнув глаза, и, пытаясь рефлекторно спрятаться от чужого прикосновения, чуть не падает на пол. Лар придерживает его одной рукой. Его семпай сильная.              — Послушай, — говорит она тихо, — кажется, понадобиться твоя помощь, гражданский.              Скалл моргает, недоумевающе смотрит на нее.              — Моя? — спрашивает он несколько подрагивающим голосом, и даже указывает на себя пальцем, словно желая убедиться, что не ослышался, — Скалла-самы? Я думал, что все уже поняли, что я не самый полезный или приспособленный для… такого. Скалл-сама будет только мешаться.              Лар хмурится — где-то на заднем плане цыкает Реборн. Луче не смотрит ни на кого из них — она точно так же, как и Скалл, пялится в стену.              — Не для убийства, — начинает объяснять она мрачно, даже не укоряя — с ним мы уже разобрались. Проблема в том, гражданский, что у нас недостаточно данных о локации. Нужно съездить туда, осмотреть здание, желательно проникнуть внутрь — если получится, то и пофотографировать, чтоб понять, откуда Реборну лучше стрелять. Он этого сделать не может, у него слишком примечательная мордашка, и кто-то… — на этом месте Реборн издает обиженный звук, — должен отвлекать внимание, желательно… — она делает паузу, осматривает его с головы до ног, не заканчивая фразу.                     Скалл мрачно поджимает губы.              — Желательно тупой яркий иностранец, — продолжает он то, что Лар недоговорила в силу вежливости, — который бы ничего не понимал на итальянском, кричал и оскорблял бы всех, а убить его было нельзя, так как это вызовет международный скандал.              Лар пожимает плечами.              — Вот, ты и сам понял, — говорит она только.              Скалл хмыкает, переводит взгляд на раскиданные на листе бумаги с планами. Этот придурок, что, правда организовал фирму «Кастелли и сыновья»?              — Один Скалл не поедет, — говорит он сразу же. Голос его звучит бодрее, чем за весь предыдущий день, и он ненавидит себя за это. Но ничего не может поделать.              Подставное проникновение, шпионские игры ощущаются в его голове как логическая загадка, и кажется, сосредотачиваясь конкретно на ней, ограничивая свое мышление до простого «Проблемы и решения» он чувствует себя лучше, — убийство становится чем-то более далеким и эфемерным, пока есть простой понятный вопрос.              Лар хмыкает              — Это и так было понятно, — произнесла она, — с кем тебе будет легче, гражданский?              С кем вы пойдете на миссию?       [Фонг] — еще один явный иностранец, к тому же способный разрушать камни и быстро двигаться! С ним вы точно будете в безопасности! А еще он мило улыбается!       [Луче] — никто не станет обижать милую женщину, верно? Вы даже сможете притворяться семейной парой!       [Верде] — ну, он сможет сделать что-то со своими крутыми приборами? Наверное. (Нет, серьезно, что там делать Верде, автор без понятия. Но если вы обоснуете, я почитаю)       [Лар] — она умеет притворятся, вы знаете это! И она может оставаться спокойной, а это то, что явно необходимо самому Скаллу.       [Вайпер] — они могут в Иллюзии и много знают, так что, возможно вас не раскроют, даже если поймают. И даже не вы тот, кто им платите!