Семейные ценности

=== Степан стоял перед матерью с протянутой рукой, держа двумя пальцами сложенный вдвое лист. — Что это? - Рива поднялась со стула и опустила жалюзи. — Прочти, - сын без эмоций смотрел на неё. Рива вышла из киоска, оставив дверь прикрытой. По походке парень понял, что мать уже успела накатить рюмку и не одну. Она часто выпивала в киоске. Ей неоднократно делали замечания, как покупатели, так и администрация. Мать взяла лист и развернула. Брови моментально взмыли вверх. — «Чтоб ты сдохла!!!!!», - прочитала содержимое, затем посмотрела на сына: - Ты хочешь, чтоб я сдохла? === *** Сегодняшний день - праздник для всех учеников, а точнее - уже бывших учеников. Сегодня по всей стране в школьных учреждениях выпускные балы. Улицы заполнены сияющими и радостными лицами. Красивые и яркие платья представительниц прекрасного пола похожи на сборную мозаику. Стройные и подтянутые парни в костюмах ничуть не уступают в элегантности девушкам. Практически на каждом углу в городе торгуют цветами, в этот день их раскупают на «ура». В воздухе витает душистый аромат. Многие ученики ходят парами и группами, общение то и дело сменяется громким, заразительным смехом. Погода сегодня радуется вместе с выпускниками, яркое солнце блистает на безоблачном небе. Степан, почувствовав дискомфорт, снял пиджак и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Дышать сразу стало легче. Лёгкий, прохладный ветерок приятно обдувал. Степану семнадцать лет. Карие глаза и тёмные брови хорошо выделяются на фоне светлых волос. Сам он по природе брюнет, но больше предпочитает быть блондином. Поэтому подкрашивает отрастающие корни волос. Ему пришлось освоить эту процедуру, так как окраска волос в салоне ему не по карману. Несмотря на прекрасную солнечную погоду и оптимистичное настроение окружающих, выпускник ходил, как натянутая струна. *** 15:45 Степан достал мобильный телефон из кармана брюк и набрал номер. Он приблизился к цветочному магазину и остановился. Цветы в вазах стояли у входа, поэтому решил внутрь не заходить. — Уже еду, - ответил ему женский голос в трубке. — Через сколько будешь? - парень искоса глянул на продавщицу, которая вышла к нему и любезно улыбнулась. — Уже подъезжаю к школе. Стёпа, послушай, смотрю тут все с цветами, а у меня ничего. — Это не так важно. Давай, быстрее. Скоро уже начнётся. Буду ждать на углу седьмой и Альберта. Степан спрятал телефон обратно в карман брюк и приблизился к гвоздикам. — Желаете что-нибудь? - поинтересовалась продавщица. — Э-м, - начал высматривать, большее внимание всё же уделяя ценам. Женщина, примерно сорока семи лет стояла в сторонке и ожидала. Волосы зачёсаны вверх, лишь две крупные пряди свисали и ложились на плечи. Шею украшала золотая цепочка с кулоном. Верхняя пуговица блузки также была расстегнута, рукава засучены по локоть. Тёмные брюки и босоножки с прорезями, через которые проглядывались обнажённые ступни. — Может, я могу Вам помочь с выбором? - предложила свою помощь юноше. — А в какую цену розы? — 3.10. — Ого, - брови взмыли кверху, и принялся высматривать дальше. - А гвоздики? — 2.70. — А что-нибудь на уровне двух есть? - несмело поинтересовался. — Тюльпаны, - указала на цветы. - А по какому поводу и для кого? — Выпускной, - натянуто улыбнулся ей. - Своему классному руководителю. — Возьмите лилию, - женщина достала из вазы цветок. На стебле размещалось три белых цветка и два нераскрытых бутона. Белые лепестки, постепенно желтели у основания пестика, создавая иллюзию солнечного заката. — И сколько? - Степану понравился этот цветок. — 3.30. Продавщица заметила, как тот тяжело вздохнул и всё же устремил свой взор на тюльпаны. Уж очень ему хотелось приобрести лилию. Она изящнее и красивее. А тюльпаны, тюльпаны - как-то банально и скучно. — Молодой человек, а сколько можете дать за цвет? - вернула парня из размышлений. — У меня только 2.20, - виновато произнёс и показал деньги. — Знаете что... - направилась к столику и достала широкую ленту оранжевого цвета. - Можно ещё украсить цветок лентой и приложить… - женщина высматривала что-то, затем приблизилась к вазе с папоротником и выбрала три красивых листа. Она прикрепила их к стеблю и обмотала лентой. Цветок стал выглядеть пышнее и богаче. — Ну как? - протянула ему готовый букет. — Красиво, но у меня только 2.20, - напомнил ей. — Держи, - протянула ему лилию. - Занесёшь в другой раз. Я тут каждый день. — Спасибо, - не отводил взгляда от цветка. - Завтра же принесу деньги. — Надеюсь на твою честность, - отвечала с улыбкой. Раздался звон мобильного телефона. — Спасибо, обязательно занесу, - поблагодарил продавщицу и отправился на назначенное место встречи. Степан достал телефон и нажал кнопку вызова. — Стёпа, а на каком углу? Я на седьмой и Альберта, но нигде тебя не вижу. — Я тебя вижу. Подхожу, - спрятал телефон. Спустя две минуты он приблизился к женщине. Светлое платье в крупный горошек, прикрывало колени. Талию охватывал тонкий коричневый ремешок. Средней длины причёска с прямой чёлкой. Волосы подстрижены по одной линии ниже уха. Шею украшала тонкая серебреная цепочка. В руках женщина держала тюльпаны. — Ты же сказала, что у тебя нет цветов, - нахмурился он. — Не было, - Рива кивнула. - В автобусе кто-то оставил. Захватила с собой. Как я выгляжу? — Давно не видел тебя в платье и на высоком каблуке. Выглядишь превосходно, прям помолодела. Мне ещё твоя причёска нравится. Только жалко, что у тебя нет утюжка для волос. После него причёска смотрелась бы великолепней. — Брось, - отмахнулась рукой, поглядывая на группу выпускников. - Мы долго будем тут стоять? Он жестом пригласил войти её в высокое здание. — А я буду сидеть за отдельным столом? - поинтересовалась она. — Мам, - взял её за локоть и развернул к себе. - Ты обещала мне. — Я помню, - смотрела сыну в глаза. - Буду сидеть тише мышки. Никто и не заметит моё присутствие. — Хорошо, - кивнул в ответ, однако внутри было неспокойно. — Расслабься. Сегодня у тебя праздник. Ничто и никто не омрачит это событие. К школе подходили выпускники с родителями и родственниками. Рива и Степан смешались с толпой. Все просачивались в распахнутые двери школы. *** 22:43 Степан устало провёл рукой по лицу, идя по улице города. Отдалёно слышались радостные выкрики. Внезапно небо озарилось яркой вспышкой, и над головой расцвёл большой разноцветный цветок, затем ещё и ещё. Спустя мгновение, небо освещалось постоянными вспышками. На лице появилась улыбка. — Стёпа, - раздался невнятный женский голос за спиной. - Куда ты так прёшь? Я не успеваю за тобой. Парень тяжело вздохнул и обернулся. Рива стояла у фонарного столба. Она держалась одной рукой за него. Было видно, что та с трудом на ногах стоит. Рива лишь один раз за весь вечер встала из-за стола, чтоб удалиться в туалет, затем вновь продолжала употреблять спиртные напитки, за каждый выдвинутый тост и без повода. После того, как потеряла контроль, стала приставать к гостям с разговорами и те буквально просили администрацию пересадить их в другое место. Быть может, они бы и остались с остальными, веселиться на дискотеке до утра и запускать фейерверки, но их любезно попросили покинуть торжественное мероприятие из-за непристойного и неподобающего поведения Ривы. Глубоко вздохнув, он приблизился к матери. — Пойдём, - взял её под руку. — Куда мы идём? - помутневшим взглядом посмотрела куда-то за плечо сына. - Почему нас выгнали? Я что плохо выгляжу? Вела себя прилично. Скоты! — Мам, пошли домой. Не кричи. — Ты злишься на меня? - сдвинула та брови. — Какая разница, - тихо произнёс. — Злишься?! - раздался выкрик. Женщина вырвала руку и, потеряв равновесие, повалилась на землю. — Мам, - сын подскочил к ней. Степан помог подняться и отряхнул от земли вымазанное платье. Это было уже шестым по счёту падением. — Пойдём, домой, - тихо произнёс, поглядывая по сторонам. Прохожие наблюдали за ними. Поддатая молодёжь громко гоготала над подвыпившей женщиной. Несмотря на поздний вечер, улицы города не пустовали. Многие гуляли под звёздным небом. Над головой продолжали взрываться фейерверки. — Я тебе сейчас поржу, кретин! - пригрозила Рива. — Мам, перестань, - Степан вёл её под руку в сторону дома. - Не надо нарываться на неприятности. — Я ведь тебе обещала, - тихо произнесла, смотря пустым взглядом на тротуарную дорожку под ногами. — Ты обещала, - с досадой проговорил. — Обещание так и не сдержала. — И не сдержала, - еле слышно прошептал. — Следующий раз всё будет по-другому. Обещаю, я буду тише воды и ниже травы. *** 23:12 Раздался лязг ключей. Одной рукой Степан открыл дверь, другой продолжал придерживать мать. Осторожно он помог ей переступить порог и провёл в комнату. Жили они в четырёхкомнатной квартире на третьем этаже восьмиэтажного дома. Район был многолюдный, особенно по выходным. Новый ресторан «Вернисаж» с диско-баром, что находился за многоэтажкой, быстро приобрёл популярность. Днём его посещали сотрудники близстоящих офисов, проводя в нём бизнес-ланч, а с вечера до утра, заведение оккупировала молодёжь. Работал «Вернисаж» круглосуточно, поэтому возле него всегда было шумно. — Ох, - Рива облегченно выдохнула, когда легла головой на подушку. Парень снял обувь, затем с трудом стащил с неё платье. — Стёпа, - тихо произнесла, погружаясь в сон. - Ты меня любишь? Он повесил платье на спинку стула и повернулся к ней. Рива уже уснула. — Люблю, - чуть слышно произнёс. Сын укрыл мать лёгким пледом и поцеловал в голову. Степан вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Прислонившись к стене, стоял так в полной тишине несколько минут, смотря в одну точку. Степан из малообеспеченной семьи, как принято называть такие семьи. Родители парня часто выпивали. После кончины Арины - бабушки парня и мамы Ривы, женщина стала прикасаться к бутылке не только по праздникам. Борис - отец семейства тоже злоупотреблял. Отец практически не присутствовал на школьных мероприятиях сына. Если и был, то держался на расстоянии. Он уже как два года нигде не работал и не хотел. Всё своё свободное время пролёживал на диване, уделяя время телевизору. Мать же работала в газетном киоске, торгуя журналами, прессой, открытками и прочим. Пока в доме никого не было, Борис тайком приводил своих собратьев-алкашей и устраивал посиделки. Хоть и пытался это отрицать, но оставленная пустая тара, остатки закуски и грязная посуда на столе были тому подтверждением. Из гостиной доносился храп. Степан отправился в ту сторону. На диване спал отец. На столике, рядом с ним, стояло восемь опустошённых бутылок пива. Девятую отец держал в руке. Пиво пролилось на ковёр, оставив тёмное пятно и едкий запах в помещении. Степан приблизился к окну и открыл нараспашку. Затем осторожно, чтобы не разбудить отца, забрал недопитую бутылку и поставил к остальным. Борис промычал, но не проснулся. Взяв плотный полиэтиленовый пакет для мусора, сложил туда пустую тару и опустошил переполненную до краёв пепельницу. Осмотрев гостиную, понял, насколько тщетны были его попытки навести здесь порядок. Степан глубоко вздохнул и отправился на кухню. На столе остались признаки былого застолья отца с «друзьями». Три опустошённых бутылки из-под водки. Над нарезанной колбасой, засохшим сыром и малосольными огурцами и жареной картошкой кружили мухи. Они летали повсюду. Липкая приманка для насекомых, была полностью облеплена мухами. В раковине скопилась гора грязной посуды. На плите кастрюли с присохшей едой. Сковорода наполовину была заполнена подсолнечным маслом. И даже там плавали мухи. Всё что находилось на кухонном столе, Степан одним махом смёл в мешок. Следом снял с лампы липкие приманки и заменил на чистые. Приблизившись к раковине, открыл вентиль с горячей водой и засучил рукава белой рубашки. *** 00:12 Степан сел на стул и усталым взглядом оглядел кухню: посуда вымыта, стол убран, пол подметён и вымыт. Парень достал телефон из кармана и принялся набирать сообщение. «Я на детской площадке», - отправил СМС. - «Сообщение отправлено», - высветилось оповещение на дисплее. Ещё раз он оглядел кухню, затем взял мусорный пакет и направился на выход. Дверь квартиры бесшумно закрылась за ним. *** Степан, опустошённый, сидел на скамье и смотрел в темноту. В этой темноте он приметил слабо проявляющий силуэт. Фонари прилегающей дороги, осветили быстро идущего в его направлении парня. Эдик приблизился. Он довольно улыбался, глаза не скрывали радости от встречи. Медленно улыбка Эдика исчезла. Он присел на корточки и обхватил ладонями измученное лицо. Их взгляды встретились. — Можно остаться сегодня с тобою? - Стёпа прошептал. — Конечно, - Эдик кивнул. *** 00:45 Стёпа лежал на кровати, спиной к Эдику, прижимая его руку к своей груди. Тот смотрел ему в затылок, небрежно перебирая пальцами волосы. Эдик крепче прижался к его спине и поцеловал в шею, затем оголённую спину. — Всё будет хорошо. — Да, - Степан закрыл глаза. - Надежда подыхает последней. Эдик продолжал смотреть ему в затылок, думая о своём. *** Утро следующего дня. Из гостиной по телевизору доносился громкие выкрики диалога фильма, сопровождаемые взрывами и выстрелами. Борис лежал на диване и смотрел в «ящик». Рива неуверенной походкой вышла из комнаты и направилась в гостиную. Шла она медленно, придерживаясь рукой о стену. — Ноги поднимай! - раздался недовольный выкрик из гостиной. - Ни хрена не слышу! Шаркая ногами, Рива приблизилась к дверям. Волосы были растрёпанны, остатки косметики размазаны по лицу. Помутнённым взглядом она посмотрела на супруга, затем на телевизор. — Сделай звук этого ящика тише! - выкрикнула ему. - Голова раскалывается! Мужчина таким же затуманенным взглядом глянул на супругу, затем снова уставился в телевизор. — Борис, сделай тише, - настаивала она. - Пока не выбросила это дерьмо через окно. — И ты полетишь следом, - последовал краткий ответ. Рива посмотрела в сторону кухни. Она была прибрана. На столе валялся недокуренный окурок, рядом стоял граненый стакан и полбутылки водки — Сделай тише, придурок! - выкрикнула вновь. - Я не могу постоянно кричать, чтоб быть тобою услышанной! Сверху донеслись возмущенные стуки соседей. Супруг взял пульт и, решив не связываться, выполнил просьбу. Рива прошла в гостиную и села на диван. — Приготовь чего-нибудь пожрать, - Борис продолжал смотреть в телевизор. — Что приготовить? - спросила устало, поглядывая на подметенный и обшарпанный ковер. — Плевать, - проговорил мужчина, - всё равно дерьмово готовишь. — От этого «дерьма» ты с трудом поднимаешь с дивана. Хочешь жрать, поднимай свой зад и тащи на кухню. В этом доме я готовлю только для одного человека. Рива поднялась и шаткой походкой направилась на кухню. — Человека, - усмехнулся супруг. - Это ты про себя что ли? Женщина остановилась в дверях и обернулась. — Этот человек - Стёпа. И да, чёрт побери, я тоже человек. — А я нет? — Ты ничтожество. Вчера у твоего сына был выпускной. Вместо того чтоб присутствовать и поздравить, развлекался со своими дружками-алкоголиками. Вся квартира провоняла. Всё что ты делаешь - это лежишь на пропёржанном тобою же диване и пялишься в этот проклятый телевизор. Сделай ещё тише. Борис убрал звук до минимума. — Ты же там была. — Была, - прошла на кухню. — Опять опозорилась перед всей школой. Я проснулся в четыре утра и увидел тебя в постели. Тут и дураку понятно, что вас оттуда вышвырнули. Выпускники под окнами на детской площадке до шести утра гудели. Снова приставала со своими идиотскими монологами ко всем? Головная боль жала на виски. Рива приблизилась к столу, налила в стакан водки и залпам осушила его, затем взгляд перевёлся на недокуренный окурок. — Борис! - выкрикнула, наливая вторую порцию. - Борис! — Чего орёшь, Рива?! Телевизора из-за твоих воплей не слышно! — Подними свой зад и убери этот проклятый окурок за собой! Не видишь, что кухня прибрана! — «Рива! Борис!», - ещё громче донеслись недовольные стуки соседей сверху. - «Сколько можно?! Идите на улицу и орите друг на друга там! Надоело!». Рива небрежно прошла по волосам, приглаживая их. Женщина потянулась к пачке и, достав сигарету, закурила. — Борис, - продолжила уже тихо звать, выпустив дым. - Убери окурок со стола или разобью этот чёртов ящик. Супруг прошёл на кухню. Взяв окурок, зажал в губах и прикурил. Рива смотрела на него презренным взглядом. Тот потянулся к стакану. — Дегенерат, - на лице женщины читалось отвращение. - Просиживаешь днями в захламлённой квартире. Хоть раз бы оторвал свой зад от дивана и прибрался в доме, приготовил поесть. От тебя никакого толку. Ты давно перестал видеть во мне человека и женщину. Ни разу за три года не принёс цветка на восьмое марта. Супруг докуривал окурок и молчал. — Связался с каким-то сбродом алкашей. Приводишь их в нашу квартиру. В один из прекрасных дней, твои так называемые: «лучшие друзья», перережут тебе горло из-за бутылки. Правильно мать говорила: «с генетикой не поспоришь». Борис не говорил ни слова. Рива посмотрела на часы: — Мне нужно отправляться в киоск. — Ты всё ещё торгуешь этими газетами? — Представь себе, всё ещё торгую, а вот ты совершенно ничем не торгуешь. Даже газету в руки не удосужился взять, чтоб прочитать рабочие вакансии. — Каждый раз читаю, - усмехнулся тот, - в туалете. — Идиот, - прошипела, а затем поднялась с места и подошла к плите. - Нет, сначала картошку пожарю. — Не херачь много масла, - недовольно буркнул супруг. - У тебя картошка постоянно плавает в этом дерьмовом масле. Даже мухи тонут. — Сам себе жрать делай, - недовольно ответила, выпустив дым. - Я тебе не кухарка, что готовлю, тем и наслаждайся. Как у меня голова гудит, - взялась за голову, - мне ещё на работу надо. Нет, не пойду сегодня. — Что значит: не пойду? - возмутился Борис. — То и значит! — Кончай орать, Рива. Соседи и так жалуются. Без тебя голова раскалывается. — Пить меньше надо и голова болеть не будет. — На себя в зеркало посмотри, - супруг повернулся в сторону окна. — Как бы мне этого не хотелось признавать, но мать права. Ты ничтожество, пьянь и... Рива выбросила окурок в ведро. Борис сидел и покуривал, не желая ссориться с супругой. Он никогда не вступал с ней в баталии. В основном Рива могла начать ссору из ничего, находясь в таком состоянии, на что супруг никак не реагировал. — Что ты за отец? - достала упаковку картошки и принялась чистить. - У сына такое важное событие, а ты даже не соизволил пойти. — Ты внесла вклад за нас обоих, - Борис еле слышно проговорил. — Через несколько дней у Стёпы День рождения. — Мы после смерти тёщи вообще ничего не празднуем, - супруг повернулся к ней. - На кой хер ты вообще позвала её к нам? Пусть сидела бы на своей грёбаной даче и мурыжилась в огороде. Посидели бы втроём... Вернее, вчетвером с его другом Эдиком и нормально. Рива замолчала, словно соглашалась с его словами. — Ты хоть знаешь, сколько ему лет стукнет? - нарушила молчание спустя минуту. - Твоему сыну? Мог бы просто подойти, пожать руку как полагается отцу и похлопать по плечу... — Я так и делаю, но не прилюдно. — Где только моя голова была, когда в церкви сказала: «Да». — У меня между ног, - усмехнулся Борис, закурив очередную сигарету. Презрительным взглядом она глянула на сидящего супруга. — Ещё раз услышу подобные высказывания, - пригрозила ему, - и от тебя мокрого места не останется. И если увижу этих безмозглых дружков в нашей квартире, вышвырну твои манатки через окно и встречайся с ними, где хочешь. Живи с ними, пей с ними, пока не прирежете друг друга. Сама себе буду покупать цветы восьмого марта. Женщина стала шмыгать носом. На кухне повисла звенящая тишина. Рива сидела и чистила картошку. Супруг смотрел в окно. — Ты ничтожество, Борис, - тихо произнесла, продолжая смотреть в одну точку. Кожура картофеля необычно громко падала в мусорное ведро. - Денег в доме нет. Сидим на одной крупе и картошке, даже бекона с яйцом ребёнку на завтрак пожарить не могу. Многие родители кормят своих детей кукурузными хлопьями с молоком, а мы картошку на завтрак, обед и ужин. Всё наше меню, чёрт подери. Это же Стёпа. Это наш сын, Борис. Мужчина откашлялся. Рива замерла. Женщина подняла голову и уставилась на супруга, тот не отводил от неё взгляда. С минуту они смотрели друг другу в глаза. Рива увела взгляд в сторону, глаза были широко раскрыты, головная боль мгновенно улетучилась. Нож с картофелем выпал из рук в мусорное ведро. Она не могла поверить тому, что прочитала в его глазах. Женщина поднялась с места и приблизилась. Лицо резко исказилось злой гримасой. Громкий хлопок разнёсся по кухне. Женщина опустила руку. Ладонь покраснела и пылала жаром. — Когда вернусь с работы, - процедила сквозь зубы, - ноги твоей чтоб здесь не было. Женщина взяла бутылку водки в руки и, вылив остатки в стакан, опустошила залпом. Борис сидел и ничего не мог сказать. Яркое покраснение на левой щеке пылало огнём. Рива поставила стакан, взяла пустую бутылку и решительным шагом направилась в гостиную. Раздался звон битого стекла. Монитор телевизора был разбит, как и сама бутылка. Горлышко упало на пол. Рива ухватилась обеими руками за телевизор и повалила его со столика на пол, раздался ещё больший грохот. Разгневанная женщина вышла в коридор. — Собирай манатки, и чтоб духу твоего здесь больше не было, - тяжело дыша, направилась в комнату. Борис продолжал сидеть за столом. Мужчина достал очередную сигарету и закурил. *** Степан с Эдиком ходили по универмагу и разглядывали стеллажи с товаром. Эдик шёл позади, толкая перед собой продовольственную тележку. — Можно я её возьму? - Степан указал на замороженную пиццу в морозильной камере. Эдик кивнул. Парень достал упаковку и положил в тележку. — Перебирайся жить ко мне, - Эдик тихо предложил. - Когда тебе исполнится восемнадцать. Стёпа от неожиданного приглашения замер. Эдик был примерно того же роста что Степан, но на три года старше. Жил в квартире, которая досталась в наследство от тёти. Работал менеджером в крупной фирме сотовой связи. — Что? - переспросил Степан. — Перебирайся жить ко мне, - повторил Эдик. Стёпа развернулся и пошёл дальше, продолжая находиться в ступоре. — Тебе ни о чём не нужно беспокоиться, - Эдик следовал позади. - Не могу больше смотреть, как ты себя насилуешь. — Я не насилую себя, - не поворачивался к нему. — Именно, что насилуешь. Ты ничем другим в жизни не занимаешься, как только выгребаешь дерьмо за алкашами. Ты погубишь себя. Они погубят тебя. Потащат за собою на дно. Эдик оставил тележку и, обогнав его, преградил ему путь. — Стёп, - обхватил ладонями его лицо. - У нас может быть фантастическая жизнь. Я горю желанием показать тебе мир. Отправимся вместе отдыхать в Чехию, да куда угодно. Столько прекрасных и красивых мест, которые ты не видел. Позволь показать, открой мне дверь своей души. Я буду осторожен и не пораню. Степан увёл взгляд. Эдик продолжал смотреть на него, желая услышать согласие. — Эдик, я не могу оставить их. — Стёпа, - не убирал тот ладони и пытался достучаться. - Они алкоголики, им требуется помощь специалистов. Тебе им не помочь. Ты должен начать жить для себя. Должен идти дальше. Ты уже не птенец, пришло время покинуть родительское гнездо. Поехали со мной. Степан заглянул в глаза Эдику, тот натянуто улыбнулся ему. — Скажи «да», - молил парня. — Прости, - тихо тот произнёс. - Я не могу. Улыбка Эдика постепенно исчезла, руки от бессилия опустились. Он отошёл на несколько шагов, поглядывая на прилавки. Степан наблюдал за ним. — Ради чего такая жертва? - спросил Эдик, не смотря в его сторону. - Ты ничем им не обязан. Они давно перестали о тебе заботиться, даже на дни рождения не поздравляют. Словно это не значимый день. — Они мои родители, разве этого мало? Я им своей жизнью обязан. Эдик посмотрел на него. Оба стояли в пяти шагах друг от друга. — Стёпа, животные не бросают своих отпрысков, как это делают люди. Родители бросают своих детей, чаще, чем кто-либо. Почему дети не могут поступать с ними так же? Степан провёл руками по волосам и приблизился к нему. — Эдик, у меня кроме них никого больше нет. — А как же я? — Не надо. Не ставь меня перед выбором. Они меня не бросили, как это сделали твои предки. Прошу, не заставляй меня выбирать. Эдик глубоко вздохнул и тяжело выдохнул. — Через три дня переезжаю в другой город, - взял упаковку кофе в руки. - Позвонил Антон, он руководит отделом. Там прибыльная вакансия менеджера открылась. Придержит место для меня. Это очень далеко отсюда. Хорошо если смогу навещать раз в месяц на день-два, в чём сомневаюсь. Эдик с надеждой посмотрел на Стёпу: — Поехали вместе. — Прости... Не могу. Эдик вернул кофе на стеллаж и вернулся к тележке: — Одной пиццы точно хватит? - нервно улыбнулся Степану. Тот вяло кивнул. — Славно, - покатил тележку дальше. - Пойдём к фруктам. Было заметно, как Эдик пытается скрыть своё разочарование. Всё остальное время они отоваривались молча. *** Дверь квартиры отперлась. — Я дома! - выкрикнул Степан и поставил пакеты с продуктами на пол. В ответ ему отвечала тишина. — Пап? - вошёл в гостиную и замер. На полу валялся разбитый телевизор. Отца на диване не было. — Мам? Парень знал, что мать вероятно на работе, но решил проверить. В ответ гробовая тишина. Он заглянул на кухню, проверил остальные две комнаты и направился в спальню родителей. — Папа? - прошёл внутрь. Шкафы и ящики столов были открыты нараспашку. Вещи отца отсутствовали, как и чемодан для багажа. На кровати лежал белый альбомный лист. Стёпа приблизился и взял его в руки. Прочитав надпись, он ещё больше озадачился. Он осмотрелся и выдохнул: — Что на этот раз? *** Степан стоял перед матерью с протянутой рукой, держа двумя пальцами сложенный вдвое лист. — Что это? - Рива поднялась со стула и опустила жалюзи. — Прочти, - сын без эмоций смотрел на неё. Рива вышла из киоска, оставив дверь прикрытой. По походке парень понял, что мать уже успела накатить рюмку и не одну. Она часто выпивала в киоске, неоднократно ей делали замечания, как покупатели, так и администрация. Мать взяла лист и развернула. Брови моментально взмыли вверх. — «Чтоб ты сдохла!!!!!», - прочитала содержимое, затем посмотрела на сына: - Ты хочешь, чтоб я сдохла? — Это внезапно захотелось отцу. — А-а, этого он только и хочет, - махнула рукой. - Ничего другого ему не надо. Ещё таким жирным шрифтом написал и, - быстро посчитала, - не пожалел пять восклицательных знаков. Придурок. — Мам, он телевизор разбил. — Это я разбила этот проклятый ящик, - выбросила «пожелание» в мусорное ведро. — Зачем? - негодовал парень. Рива достала сигарету и закурила. — Я вышвырнула Бориса из дому. — Что? - рот парня приоткрылся. — Он сказал, что у него не может быть такого сына. За это выставила за дверь и надеюсь, больше не увижу его физиономию. — Так и сказал? — Прочитала по его глазам, - выпустила дым. - Он не твой отец. — Мам, что ты такое городишь? - Степан не выходил из ступора. — От таких козлов, не могут рождаться нормальные дети. От таких недоумков, рождаются серийные убийцы, маньяки и прочие извращенцы, а ты к ним никаким боком не относишься. — Мам, - сын устало потёр лоб. - Куда он пойдёт? Ему некуда податься. — От чего же? У него есть «лучшие друзья», с которыми выпивает. Самое время проявить крепкую дружбу. Пусть приютят у себя бедолагу. Женщина выкурила сигарету и отправила окурок в урну. — Ты кушал? — Да, - кивнул ей. - Сама-то ела? — Не удалось, - открыла дверь киоска. — Постой, - парень скинул рюкзак и достал оттуда две баночки йогурта и три банана. - Держи. — Ты сам точно поел? - не спешила брать. — Точно, - убеждал мать. - Бери. — Откуда у тебя это? — Эдик купил. Брать будешь или как? Мне ещё нужно полгорода оббегать. Рива приняла гостинцы. — Полгорода оббегать? - озадаченно переспросила. - Зачем? — Подыщу себе какую-нибудь работу на лето. — Ты точно не его сын, - сделала окончательный вывод. — Мам, прекрати. — Этот дегенерат второй год безработный. У тебя только школа кончилась и уже готов полгорода оббежать. Нет. Однозначно не его сын. Степан закинул рюкзак за спину и стал отдаляться. — Пока, мам. Рива глянула на продукты, затем на сына. Она провожала его взглядом, пока окончательно не скрылся из виду, затем вошла обратно в киоск. *** Астра раскладывала цветы по вазам, а также подрезала стебли и усохшие листья. — Здравствуйте, - услышала приветствие позади себя. Женщина обернулась и нахмурилась. — Принёс Вам долг, - Степан протянул купюру. — Всё же слово сдержал, - Астра улыбнулась и взяла деньги. - Нужно будет выбросить заявление в полицию, которое на тебя накатала. — Ага, - усмехнулся в ответ. — Как тебя звать? — Степан. Можно просто - Стёпа. — А я Астра. Можно просто - цветочек. Они обменялись улыбками. — Как прошёл выпускной бал? - поинтересовалась она. — Хорошо, - пробежал взглядом по вазам с цветами, не желая смотреть в глаза. — Была ли ещё у кого-нибудь такая белая лилия? Степан нахмурился: — По-моему нет, а что? — А красные розы? - проигнорировала вопрос. — Да, роз было много. — А лилия одна, - показала указательный палец. - Единственная и неповторимая. Твой классный руководитель, определённо запомнит это надолго. К магазину приблизился покупатель. Степан отошёл назад. Астра сразу переключилась на клиента. Парень наблюдал со стороны за её работой. Подошло ещё два клиента, следом ещё один, затем в магазин свернули сразу шестеро ребят. Мгновенно выросла очередь. — Стёпа, - донеслось из глубины магазина. - Можешь помочь? Принеси вазу с белыми розами. — Сейчас, - ответил ей и взял вазу, в которой было около тридцати штук белых роз. Парень вошёл в магазин и поставил на прилавок. — Спасибо, - поблагодарила его женщина, затем обратилась к клиенту: - Вам сколько? — Семь. Выберите самые красивые, для самой красивой девушки. — Они у меня все красавицы, - улыбалась Астра. — Девушки? - усмехнулся клиент. — Девушками буду торговать на следующей неделе, - отшучивалась хозяйка магазина. - Вы заглядывайте. — Обязательно. Стёпа продолжал наблюдать, как Астра работает и шутит с клиентами. Казалась, она всех знает, и со всеми лично знакома. К прилавку приблизился другой клиент: — Мне три гладиолуса, но разных цветов. — Секундочку, - начала высматривать в магазине. Ваза с гладиолусами стояла на улице. — Стёпа, - обратилась к парню. - Сгоняй за вазой с гладиолусами, пожалуйста. Степан растерялся, по названиям он туго соображал, какие цветы это конкретно. — А какого цвета ваза? - несмело спросил. — Вон та, - указала за витрину. - Жёлтого цвета с красной росписью. — Ага, - выбежал на улицу. *** Лишь спустя двадцать минут «бум» спал. — Спасибо, Астра. — Заходи чаще, Паул. Последний клиент вышел из магазина с пятью белыми розами в руках. Степан присел на крыльцо и вздохнул. — Загоняла я тебя, - Астра считала деньги в кассе. — Не, всё нормально, - смотрел вперёд, затем развернулся к ней лицом. - А Вы одна тут работаете? — Да, - закрыв кассовый аппарат, обошла прилавок и вышла к нему. Хозяйка приблизилась и протянула десятку. — Держи. За оказанную помощь. — Не стоит… - хотел было отмахнуться, но та настырней ему предложила. - Спасибо, - взял деньги и спрятал в карман. — Тебе спасибо. — Вам помощник не нужен на лето? - смотрел на неё снизу вверх. - Я практически выучил все наименования цветов. Астра сделала заинтригованный вид. Стёпа поднялся на ноги и встал лицом к магазину. — Это розы, - принялся указывать на растения в вазах. - Лилии, гиацинты, гладиолусы, нарциссы, хризантемы, крокусы, пионы, ирисы, герберы, орхидеи, - указав на цветок с фиолетовыми лепестками, призадумался. - А это… Астра с улыбкой наблюдала. Степан посмотрел на неё и пожал плечами. — Впервые вижу такой цветок. — Это Эустома крупноцветковая. — Эустома, - повторил парень про себя. — Крупноцветковая, - дополнила Астра. — Так как? Вам помощник не нужен? Хозяйка магазина прислонилась спиной к дверям и сложила руки на груди: — И не будешь стонать, когда начну тебя гонять? — Нет. Бегаю я быстро. Прям метеор. Возьмите меня. Астра опустила голову, обдумывая предложение. — Первый день могу бесплатно, - продолжал напрашиваться в помощники. - Посмотрите, гожусь Вам или нет. — И сколько ты хочешь получать? - подняла голову. Тут он уже призадумался, но ненадолго: — Главное, чтоб на обед хватало, и можно было в копилку что-нибудь забросить. — Цветы - они как женщины. Хрупкие и ранимые создания. Их нельзя обижать. Они требуют к себе бережного обращения. — Я буду истинным джентльменом. Даже песни напевать им могу... Если потребуется. Астра заулыбалась и почесала лоб. — Жду тебя завтра в семь утра. — Семь утра, - парень бодро подхватил. - Я приду. Степан широко улыбался. Он был более чем доволен услышанным ответом. — Посмотрим, какой ты джентльмен, - Астра ударила несколько раз по наручным часам. - В семь. — Буду как штык, - закинул рюкзак за спину и указал на очередную вазу. - А это ромашки декоративные. До завтра. Она наблюдала, как тот в приподнятом настроении отдаляется. К магазину приблизился покупатель. Астра переключилась на клиента. *** Бегом Степан миновал проезжую часть улицы. Не сбавляя хода, пересек детскую площадку и перешёл на шаг. Парень приблизился к четырехэтажной новостройке из белого кирпича. Из здания вышла молодая пара, но он не успел проскочить внутрь. Дверь закрылась. Приблизившись к домофону, нажал кнопку вызова квартиры, в которой проживал Эдик. — Кто? - раздалось из динамика. — Это я, я и ещё раз я, - весело проговорил Степан. В ответ тишина. Щелчка, который оповещал о возможности войти, не последовало. Стёпа дёрнул ручку, но дверь не поддалась. Парень нахмурился и вновь нажал кнопку вызова. — Эдик. Это я, Стёпа. — Проходи, - последовал характерный щелчок. С непониманием Степан глянул на домофон, затем на дверь и прошёл внутрь. Он поднялся на третий этаж и приблизился к квартире под номером «7». На каждом этаже было по три квартиры. Дверь квартиры Эдика находилась у лестницы. Степан позвонил. — Открыто, - донеслось из глубины квартиры. Стёпа прошёл внутрь и оставил рюкзак у входа. — Я в комнате, - сообщил Эдик. — Привет, - Степан прошёл внутрь. — Привет, - ответил ему и направился к шкафу. - Ты что-то хотел? — Хотел увидеться с тобой, - произнёс так тихо, что Эдик даже не услышал. На кровати лежало три чемодана. Один был наполовину заполнен вещами. Второй различными письменными принадлежностями, бумагами, фотоальбомами. Третий был меньше остальных. В него Эдик складывал шампуни и прочие гигиенические принадлежности. Эдик вернулся с двумя свитерами. Он аккуратно сложил их и уложил в чемодан. — Ты уже собираешься? - Степан озадаченно спросил. — Да, - отправился вновь к шкафу. Эдик даже не смотрел в его сторону. Степан прошёл внутрь и сел на стул. — Ты ведь уезжаешь через три дня. — Нет, - приблизился к чемодану и положил не распакованные рубашки. - У меня поезд через два часа. Планы изменились. Антон сообщил, что не может долго удерживать место. — Планы изменились? - Степан смотрел ему в спину. - Ты хотел уехать, ничего мне не сообщив? — Не мог до тебя дозвониться, - отправился в ванную. Стёпа достал телефон и посмотрел на дисплей: — Ты не звонил. — Сказал же, - вернулся в комнату с лосьоном для бритья и упаковками лезвий. - Не мог дозвониться. Стёпа сидел и наблюдал, как тот собирается. Только сейчас он стал осознавать, что Эдик покидает его, и они уже не будут встречаться, как раньше. — А как же квартира, Эдик? — Объявилась молодая пара. Хотят снять квартиру на три-четыре месяца в этом доме, пока стоят в очереди на жильё. Сдам им в аренду. Мы уже обо всём договорились. Они ушли перед твоим приходом. — Ты ведь больше не вернёшься? - прозвучало неоднозначно. Эдик не понял вопрос это или убеждение. — Давай не будем об этом. Степан сидел и продолжал наблюдать. Шкаф с вещами Эдика стремительно пустел. — Почему бы тебе не продать квартиру? - Степан не спускал с него глаз. - Ты ведь не собираешься возвращаться обратно. — Потому что, - Эдик повернулся к нему, - ты меня плохо знаешь. — В смысле? — Я не сжигаю за собою мосты. Мало ли у меня там дела не пойдут, будет место куда вернуться. — А мне показалось наоборот. Стёпа заметил, как скулы Эдика начали подрагивать. — Ты, - склонился над третьим чемоданом и упёрся обеими руками о кровать, - не хочешь замечать очевидных вещей. — Каких вещей? Эдик повернул голову и посмотрел на парня. — Твои родители алкоголики. Как бы ты ни старался, тебе одному их не вытащить из этого ада. Ты не хочешь признавать этого так же, как твоя мать не признаёт, что превратилась в алкоголика. Степан пристально смотрел ему в глаза. Эдик отвечал тем же: — Стёпа, ты боишься, что она возненавидит тебя, если отправишь её в клинику. Ей ведь не хочется туда? Каждый раз говорит, что исправится и каждый раз не сдерживает данного обещания. Её обещания уже не представляют никакой ценности. Она алкоголик и стремительно идёт на дно, утаскивая тебя за собой. Открой глаза. Сам всё прекрасно видишь. Ты, как и она, не хочешь этого признавать. Тешишь себя призрачной надеждой. Степан отвернулся. Эдик серьёзным взглядом продолжал смотреть на него: — В твоей семье каждый сам за себя. Я не понимаю, как можно не отмечать День рождения своего ребёнка. Это не «обычный» день, как сам утверждаешь. Последний раз праздник в твоей квартире был, когда тебе стукнуло четырнадцать. И всё. Через несколько дней тебе восемнадцать, а они даже и не думают об этом. Теперь они «празднуют» появление новой бутылки на столе. Тебе не надоело выносить из квартиры пустую тару? Эдик опустил голову. Он взялся закрывать чемодан. Заперев первый приблизился ко второму. Степан продолжал наблюдать. Дышать было тяжело. Сердце внутри сжималось и стонало. Становилось нестерпимо больно. От чего больше? От того, что в словах Эдика есть доля правды? От того, что покидает его? Или от того, что ему наглядно дали понять, что нет больше прежней семьи? Что он единственный кто слепо продолжает надеяться на чудо. Но ведь - чудес не бывает. Или… Эдик приблизился к последнему чемодану. Степан поднялся с места и безмолвно прошёл мимо него. Эдик искоса глянул ему вслед. Тот схватил на ходу рюкзак и вышел. Входная дверь бесшумно закрылась. Эдик опустил крышку и закрепил правый замок, закрепляя второй, скрепляющий язычок отскочил. Вновь парень попытался закрепить, язычок не поддавался и отскакивал назад. Эдик со всей силы ударил по чемодану и бросился к дверям. Степан находился между вторым и первым этажами. Он услышал поспешные шаги. Эдик перелетал через четыре ступеньки и настиг Стёпу на первом этаже. Он подлетел к нему и, схватив за плечи, прижал спиной к стене. Рюкзак упал на пол. Их взгляды встретились. Эдик смотрел в глаза Стёпы. Тяжело сопя, они с минуту не отрывали взгляда. — Моя мать приняла меня, - Степан говорил тихо, не отводя взгляда. - Да, она больна. Гомосексуализм - не болезнь. Но, мне проще воспринимать это как болезнь. Я был болен. Боялся этого. Она помогла мне преодолеть мой страх, признаться себе в том, что мне нравятся парни. Решиться на смелость подойти к тебе и заговорить. Хватка Эдика ослабла. — Она сказала: «Будь мужчиной. Любишь - добивайся. Не получается - всё равно бейся. Надежда дохнет последней». Конечно, многое говорилось по пьяни. Суть в том, что она не отвернулась от меня, а помогла преодолеть эту «болезнь», помогла вылечить - не стыдиться себя и быть собой. Вместе мы преодолели это. Как я могу оставить её? Она больна и нуждается в помощи, в моей поддержке. Если отвернусь от неё, это равносильно похоронить заживо. У меня не получается её уговорить бросить пить, но я не прекращаю биться. У меня всё ещё есть надежда, и подохнет она не раньше меня. Буду продолжать биться и не брошу мать. Даже ради тебя. Эдик опустил руки и сделал шаг назад. — Прости. Это мой выбор, - поднял рюкзак с пола и закинул за плечо. - Счастливо. Степан направился к входной двери и вышел на улицу. Эдик продолжал стоять, смотря в одну точку опустошенным взглядом. Рука коснулась перила. Медленно он стал подниматься наверх. *** Дверь квартиры открылась. Эдик прошёл в комнату и сел на кровать. Руками он обхватил голову. Слова Степана не выходили из головы. — Стёпа, - еле слышно прошептал. Эдик рукой нащупал телефон и набрал номер. Не поднимая головы, он ожидал. — Алло, добрый день. Можно такси? *** Степан уже как пятнадцать минут стоял у окна в своей комнате. Жёлтая машина приблизилась к новостройке. Спустя ещё десять минут из здания вышел Эдик. Водитель вышел к нему навстречу и помог загрузить багаж. Степан увидел, как Эдик посмотрел в его сторону, подняв голову вверх. — Можем отправляться? - поинтересовался таксист. — Да, - кивнул Эдик, продолжая смотреть в окно дома напротив. Мужчина закрыл багажник и, обойдя машину, сел на водительское место. Эдик не видел Стёпу за занавеской, но знал, что тот наблюдает за ним. Он чувствовал его взгляд на себе. Эдик открыл дверь машины, и последний раз посмотрел в его сторону. Парень слегка приподнял руку, на уровне груди. Лицо Степана исказилось болью, увидев этот прощальный жест. Он закрыл лицо ладонями. *** Такси подъехало к зданию вокзала. Водитель также помог парню с багажом. Эдик расплатился. — Счастливого пути, - пожелал таксист. — Спасибо. Эдик отправился с багажом в здание вокзала. Днём на машине по городу передвигаться сложнее, чем вечером или утром. Практически на каждом перекрёстке приходилось останавливаться. На мосту они стояли пятнадцать минут - проплывал паром. Не смотря на это, он не опоздал, до прибытия поезда оставалось двадцать минут. Эдик приобрёл билет в кассе и отправился на перрон, где уже собралось немало людей. Среди них были как пассажиры, которые дожидались своего рейса, так встречающие и провожающие. Он посмотрел в сторону раздвижных дверей вокзала. В глубине души очень надеялся, что оттуда выскочит Степан. Ему больше всего на свете этого хотелось. На лицах присутствующих были улыбки, раздавался смех. Лишь Эдик разбитый стоял и не отводил взгляда от дверей. Если бы не протяжной сигнал прибывающего поезда, то так и продолжал смотреть. Вагон под номером «4» проехал дальше. Эдик направился следом. Он постоянно оборачивался. Всё ещё надеялся. Проводница проверила билет и пригласила жестом внутрь вагона. Эдик ступил одной ногой в вагон, и последний раз бросил взгляд на раздвижные двери вокзала. Медленно парень опустил голову. Он понял, что не суждено осуществиться его мечте. Не суждено сбыться тому, с чем просыпался и засыпал каждый день. Стёпы нет рядом. Он не с ним. Сердце сжалось до невыносимой боли. В горле образовался ком. — Счастливо, - единственное, что смог выдавить. Спустя семь минут раздался протяжной гудок. Поезд тронулся. Проводница начала обходить купе и предлагать напитки. Дойдя до своего купе, одной ногой ступила внутрь, но странный звук остановил её. Женщина пошла дальше и приблизилась к дверям туалета. Она хотела постучаться, но услышала сдержанный плач. Проводница нахмурилась и отступила назад. Эдик, сидя на полу, обхватил голову руками и впился пальцами в волосы. Всеми силами он старался сдерживать ту боль, досаду, которая суматошно металась в душе и криком пыталась вырваться наружу.