***
Время летит, и день концерта приходит незаметно для Дазая, в отличие Чуи: Накахара то и делает, что на больших переменах идет в пустые кабинеты и усаживается с гитарой там; не выходит играть на площадку, меньше списывается со всеми, ссылаясь на усталость и дела, что, собственно, недалеко от истины.«Сегодня в семь часов в гараже. Адрес ХХХ»
«Понял принял, милый»
«Фу, неприятыш»
«Сам такой, а я очень приятно делаю»
«Вот когда бывшая хотела грубого секса, то я прикинь че намутил»
«Избавь меня от себя, иди отруби себе руки ножом, пока чистишь картошку»
Дазай улыбается в экран и думает о том, что осталось три часа, а ехать ему с учетом пробок минут сорок, да и привести себя в более соответствующий вид (а не остаться в домашних шортах, растянутой футболке и с гнездом на голове) займет тоже немало времени, поэтому он в спешке летит в душ. В какой-то момент возвращается Анго, заваливаясь лицом в подушку и, устало простонав, поворачивается в сторону одевающегося в серые джинсы Осаму. — Ты не выглядишь соответствующе для свиданки, знал? — О, мой друг, я не иду на свидание. — Да? А зачем тогда натянул майку с металликой? — Просто так, захотелось. Нужно же иногда открывать душу. И вообще, когда ты начал разбираться в моей одежде? — Ага, если ты собираешься открыть кому-то ноги, зная тебя, — Сакагучи отворачивает голову к стене и хмыкает на свою заметку, — Заваливайся тихо обратно. Я не хочу нагоняев от блондинки с косичкой. Осаму приезжает опоздав на пятнадцать минут. Как оказалось, прошло уже три выступления, и публика более-менее разогревается. Он пишет смс о своем приходе, отправляет, но его тут же хватают за плечо, и он видит перед собой милую девушку с розовыми волосами: — Ты Дазай, верно? Еще Чуе-чану писал про черный лак. — Да, а ты?.. — О, я его одногруппница. Юан, рада знакомству. У него выступление в конце, но он скоро. Песен пять еще? Наверное. Он рассказывал про то, что вечеринка для музыкантов-первогодок, но я видела тут много старшекурсников. Почему ты здесь? Тебе нравится рок? А панк? Осаму поспевает за ходом мыслей однокурсницы и ведет с ней живой диалог, иногда задавая вопросы, но, на счастье самого парня, особа оказывается болтливой. Во время исполнения солистов они веселятся: где-то прыгают, где-то обнимаются за плечи и воют тексты. Так подходит очередь их общего друга. Выходит он под громкие аплодисменты, что не уходит из внимания Дазая: некоторые даже присвистывают, когда Чуя шагает со смущенной улыбкой (которую он прежде никогда не видел, это отдает чем-то неприятным) и машет знакомым лицам, регулируя микрофон под себя; за ним выходят парень с девушкой и настраивают свои инструменты. — Народ, как жизнь? Я тут немного не в подобающем виде, но норм же? Наш драммер сказал, что я как лох ряженый, — рыжий старается разрядиться за счет интерактива и кто-то даже кричит, что тот будет выглядеть, как бог, хоть в готическом лолитном платье. — О, братан, ты еще не видел меня в юбке, уверяю, это то еще зрелище. Большую часть времени он прислушивается к каким-то фразам, которые ему адресуют, и отвечает на них в шутливо-кокетливой манере (и Дазай снова чувствовал какое-то замешательство, но не подавал, как ему кажется, виду, однако рядом с ним стояла Юан, а она очень даже наблюдательна), показывая пальчики с маникюром и многозначно улыбаясь, смотря исподлобья. Девушка также кивает на вопросы к ней, А Акутагава (как выкрикивали его из толпы), лишь неоднозначно хмыкал и отвечал односложно, иногда прокашливаясь. Чуя перестает волноваться. — Кто читал посты и нашел хрен знает где программу знает, что сейчас будет, но сегодня здесь мои друзьяшки и я бы не хотел, чтобы их задавили к черту. Поэтому прошу без переломов, окей, блонди из второго ряда возле окна? Девушка в солнцезащитных очках хмыкает и показывает руками крест, на что Чуя хрипло смеется и зажимает гриф пальцами. Все тут же замолкают в предвкушении и тут же слышат знакомые аккорды. Барабаны с самого начала звучат агрессивно, девушка на соло-гитаре от чего-то превращается будто в другого человека, от нее веет абсолютно другая аура.«Заряжайте ружья и собирайте друзей. Это весело — расставаться с иллюзиями и притворяться.»
Толпа тут же начинает кричать и подпевать: кто-то берется за руки, кто-то обнимается за плечи. Дазай знает эту песню, даже рядом стоящая Юан что-то выкрикивает.«Привет, привет, привет, чего так кисло?
Привет, привет, привет!»
Чуя пропевает строчки, прикрыв глаза, его пальцы идут ровно, гитара звучит так, как должна звучать. Некоторые выжидают момента, немного присаживаясь, а когда начинается припев, который солист поет с хрипотцой, вдруг начинают прыгать, бросать руки вверх и громко подпевать:«С выключенным светом всё не так опасно.
Вот мы и здесь, развлекай нас.
Я чувствую себя глупым и заразным.»
До этого рыжий пел с закрытыми глазами, но когда тот открывает их, Дазай чувствует себя уязвимым, так как взгляд, как в фильмах, направлен прямо на него.«Вот мы и здесь, развлекай нас. Мулат. Альбинос. Комар. Моё либидо. Эй!»
Толпа бесчинствует. Двоих пришедших в приглушенном свете зала находит Соускэ и отводит в сторону, чтобы их не задели. И Дазай теперь понимает, почему Чуя боялся, по рассказу Юан, звать ее сюда. Тут не только ногу сломаешь, но еще и с выбитым ребром ненароком останешься, причем случайно выбитым. Чуя перед куплетом в проигрыше закрывает, но потом смотрит в пол, дабы показать все свои настоящие чувства, иногда поглядывает на успокоенную толпу во время куплета, жестикулирует руками, улыбается и подмигивает знакомым и нет лицам. Барабанщик на куплетах сбавляет обороты, зажимая губы и смотря либо вверх, либо перед собой на солиста.«Я хуже других в том, что мне даётся лучше всего, за этот дар я чувствую себя благословлённым. Наша маленькая группа всегда была и будет до конца.»
Накахара надрывает связки во время припева, но адреналин в его крови начинает бушевать, и Чуя снова прикрывает глаза, чтобы не видеть весь пиздец перед сценой. Толпа ликует, по ней видно что она достаточно разогрета и что все ждали именно этого выступления, и сейчас, накопив силы, выпускают все эмоции. Юан подпрыгивает за спиной Киришимы, пока тот сильно качает головой и подпевает, а Дазай замирает в очередной раз от вида друга: по его лбу скатывается капля пота, волосы немного взъерошены, щеки покраснели. Чуя снова приоткрывает глаза, смотрит в пол, переводя взгляд с каждого лица на шатена, и будто поет ему:«Я забыл, зачем это пробую. Ах, да, кажется, от этого я улыбаюсь. Мне казалось, это непросто. Непросто это достать. Да ладно, в любом случае — проехали!»
Выступление заканчивается очередной мошью, все потные прыгают, как в последний раз. Чуя отдается процессу, парень с темными волосами бьет по барабанам с яростью, девушка за гитарой покачивает головой и иногда поворачивается к барабанщику, тот в конце делает соло и толпа ликует. — Ой-ой, это было круто, но я же просил без моша, вы, бесстыдники! Ата-та по попам надо устроить! — Накахара улыбается, говоря с отдышкой, убирая волосы назад и маша указательным пальцем туда-сюда. Гин, гитаристка, на это смеется сквозь маску, а Акутагава кашляет и кивает. Еще немного поговорив с толпой, они уходят под аплодисменты. Дальше выступать идут другие, толпа продолжает поддерживать выступающих. Соускэ в это же время выводит Юан и Дазая на улицу, забрав их вещи из гардероба по дороге. Когда троица вышла, Киришима с девушкой начали активно о чем-то разговаривать, а шатен был в прострации: это был не первый его подобный концерт, но никакой из них, как он считает, не запомнится больше, чем этот. Выступление группы Накахары было на высоте и затмевало буквально всех и сольников, и другие бэнды. Будь это конкурс, по мнению медика, все отдали бы первое место этим троим. Его подключают к диалогу и он старается подавить все мысли до личного разговора, что и получается, так как впечатления берут вверх. Через несколько минут на улицу выходит и нашумевшая группа: все в черных пальто, рыжий закуривает сигарету, за спиной у него чехол для гитары, который кажется больше него самого, а по правую руку с ним идут его товарищи, держась за руки. — Эй, и как тебе живется с коллекцией женского белья на сцене, а, японский Курт-младший? — Соускэ пихает того локтем, и Чуя в ответ проделывает то же самое. Они проводят за маленькой дракой некоторое время, за которое Юан успевает познакомиться с Рюноске и Гин: те, оказывается, брат с сестрой. Дазай в какой-то момент пытался флиртовать с брюнеткой, но старший Акутагава посмотрел на него со взглядом убийцы, а Чуя дал сильный подзатыльник. — К нашей Гин никто не полезет, будь то хоть сам император. — Да я же ничего такого не имел ввиду! — Осаму потирает затылок и шикает на шутки двоих общажных. Они доходят до территории университета, и Юан прощается с парнями на развилке близ в женского общежития, Киришима на повороте в секции второго этажа. Дазай тянет руку к рукопожатию с новым приятелем и, когда тот уходит, обращается к Накахаре: — Я могу у тебя переночевать?