***
Вечерний Токио освещает окружающее пространство цветными неоновыми вывесками. Даже в ночное время суток солнцезащитные очки остаются актуальны. Я широкими шагами рассекаю улицу, двигаясь от остановки к возвышающемуся в центре моего внимания вокзалу Токио. В ночное время он сверкает также ярко, как и любое другое здание. Красиво, конечно, но, честно говоря, я ужасно устал от бесконечного оглушающего шума этого мегаполиса. Может быть, выезд на природу и экскурсия по буддийским храмам пойдут мне даже на пользу. В любом случае, надо будет постараться провести время настолько хорошо, насколько это вообще возможно. В компании шаловливых подростков старшей школы и их не менее заводного сенсея. Заводного, конечно, в нескольких смыслах… боже, спаси и сохрани мою грешную душу. Вокзал Токио – это не только пункт отправления и прибытия более четырех тысяч поездов в день, но и целый лабиринт из подземных магазинов и ресторанов. Большинство цен кусается, но когда это останавливало подростков? Если кто-то из учеников прибыл на место так же заранее, как и я – найти их будет крайне проблематично. Как назло, номера телефона старосты у меня нет, и вообще ничьего номера у меня нет, кроме Годжо-сана. Ему то я и отправляю СМС о том, что прибыл на место. Впрочем, Годжо Сатору ещё со вчерашнего дня игнорирует мои сообщения, так что на его ответы надеяться не приходится. Я устало сдвигаю солнцезащитные очки на переносицу и снимаю бейсболку, оглядываясь по сторонам. – Нанами-сенсей? Сквозь шум толпы туристов меня привлекает смутно знакомый голос. Я поворачиваюсь на источник звука и тут же встречаюсь с испытывающим взглядом иссиня-черных глаз в паре метров от меня. По спине невольно пробегает холодок – мне прекрасно знакомо это насупленное выражение лица. «Не смей отворачиваться, Нанами Кенто». Смотрящий самым настоящим и бессовестным образом испытывает меня на стойкость духа. В глазах напротив – внутренняя сила, вызов, уверенность в себе. Таким взглядом обладают прирожденные лидеры или отпетые безумцы. По сути, если отведешь глаза – то проиграешь и потеряешь всякое уважение. Любой подросток проходит через это. Моё выражение лица не меняется, и глаз я не отвожу. Только правая бровь неумолимо ползёт вверх, показывая моё удивление и толику возмущения. В конце концов, учитель я или нет? И не с такими задирами дела имел, ей богу. – Добрый вечер, Фушигуро-кун. В своём ответном взгляде и тоне стараюсь максимально наглядно донести главную мысль: «не твой уровень, дорогой». Фушигуро Мегуми всегда был умным и весьма понятливым парнем. Подросток фыркает. Его глаза светлеют до темно-синих, а тонкие губы наконец трогает невинная приветливая улыбка. От мнимой угрозы моему авторитету не остается и следа. – Здравствуйте, сенсей. Мы вас не признали сразу. В руках у Мегуми два стаканчика с мороженым на развес: шоколадным и клубничным. За широкой спиной Фушигуро я не сразу замечаю его подругу Кугисаки Нобару. Оно и немудрено – рыжеволосая старшеклассница рядом со своим другом выглядит совсем уж миниатюрно. У неё в руках тоже два стаканчика с мороженым. Один уже надкушен, и теперь прохладные остатки сливочного пломбира покоятся на миловидных девичьих губках. – Нобара, прекрасно выглядите, – приветливо киваю своей ученице и получаю благодарный кивок в ответ. Воспитанные девочки с набитым ртом не разговаривают, всё правильно. Хотя рядом с грозным хулиганом Кугисаки Нобара выглядит не менее представительно и дерзко, прямо под стать статусу своего спутника. – Вы, наверное, хотите встретиться с остальными ребятами? Большая часть уже в сборе. Мегуми весьма проницателен. – Да, было бы славно. – Тогда следуйте за нами, мы как раз направляемся в обратную сторону. Очевидно, что старшеклассники оставили свои вещи с кем-то, потому что две стройные фигуры маячат передо мной без каких-либо тяжелых сумок. Не могу не отметить, что оба подростка не изменяют своему стилю: в одежде Фушигуро преобладают темные оттенки без акцентов – черная толстовка и синие джинсы, а наряд яркой самой по себе Нобары выделяется характерным аксессуарами – желтой дамской сумочкой и таким же декоративным шарфиком. В старшей школе у детей не так много возможностей проявлять свою индивидуальность через одежду – всё-таки форму никто не отменял – но даже в жестких условиях старшеклассники иногда умудряются «креативить». Любовь Кугисаки к моде прослеживается даже в отношении школьной формы. А вот Мегуми этой формой частенько пренебрегает, за что нередко получает выговор. Действительно, разношерстная тусовка из учеников старшей школы не может не привлекать внимание. Ребята заняли целый ряд скамеек, обложили его походными рюкзаками и сумками, разместились на нём сами. Надо отдать должное, ведут себя прилично, не орут, не хулиганят и даже не разбрелись куда глаза глядят. Чудеса дисциплины и просто рай для педагога. Интересно, чья заслуга? Явно не Годжо. По мере приближения я, к своему облегчению, замечаю старосту класса – Итадори Юджи собственной персоной. Он сидит в компании Джунпея и что-то увлеченно тому рассказывает, забавно жестикулируя руками. Кажется, именно к этой парочке и держат путь Фушигуро с Кугисаки, потому что как только мы подходим ближе – Итадори вскакивает со своего места и его глаза округляются. – Держи. Твоё любимое, – Мегуми протягивает Юджи стаканчик с подтаявшим клубничным мороженым. – Фушигуро… – Лучше не спорь и не зли меня. Юджи тяжело вздыхает, но я определенно вижу искорки благодарности в его янтарно-карих глазах. Да уж, спорить с Мегуми лишний раз – себе дороже. Не надкушенное мороженое из рук Нобары также кочует в руки засмущавшегося от такого внимания Йошино Джунпея. – Фушигуро сегодня угощает, – подмигивает Кугисаки. Эта очаровательно милая картина невольно вызывает у меня улыбку. Семья Итадори не из богатых – это известный факт. Наверняка грант на такую поездку большая ценность для близнецов, но деньгами на карманные расходы их точно не балуют. Именно поэтому такой дружеский жест значит для Итадори Юджи очень много. Возможно, даже чересчур. – Нанами-сенсей, здравствуйте, – голос улыбающегося Итадори выводит меня из некоторой задумчивости, – я уже подготовил для вас список тех, кто поедет. Все присутствующие отмечены: Маки-семпай, Панда, Джунпей на месте, Мегуми и Нобара только что вернулись, Тоге и Юта в пути, они мне написали, а Сукуна… На последнем имени староста первого-первого класса характерно запинается, и наступает моя очередь тяжело вздыхать. В семье не без проблемного подростка. – Он разве не должен был приехать с тобой? – Мы приехали вместе, да. Только вот он опять куда-то свинтил без предупреждения, хотя я просил всех говорить мне о своих передвижениях, чтобы сенсеям потом легче было передать. Короче, я не знаю где он. Простите за это, Нанами-сан. – Ты и так делаешь гораздо больше, чем входит в твои обязанности, Юджи-кун. Ты большой молодец. Я не тактильный человек, но в памяти почему-то всплывает картина, где Годжо-сан треплет по голове своих учеников. Для него это что-то вроде обычной практики, поэтому, наверное, его ребята к такому привыкли и им это нравится. С этой мыслью я впервые в жизни инстинктивно тянусь к растрепанной шевелюре подростка и осторожно провожу рукой. Итадори Юджи, явно не ожидая с моей стороны такого жеста, неловкой «ойкает». – Извини. Я почему-то подумал, что такая форма выражения благодарности будет для тебя привычнее. – Вы так серьёзно это произнесли, – Юджи-кун явно передразнивает мой тон. Я вдруг чувствую себя ужасно неловко, отчего мои брови виновато вскидываются. Однако Итадори весело смеётся, тут же разряжая обстановку. – Всё в порядке, Нанами-сенсей! Я просто не ожидал от вас, вот и удивился. Но мне приятна такая похвала, так что можете, эм… можете делать это когда захотите. Ох-х, боже, какая абсурдная ситуация. В следующий раз я обязательно буду спрашивать разрешение прежде чем кого-то трогать. В конце концов я не Годжо-сенсей, и никогда не смогу им стать. К своему великому счастью. – Я так понимаю, Годжо Сатору не объявлялся? – Не-а. Но это нормально, он всегда опаздывает. Правда, в случае с поездом его задержка может оказаться фатальной, но у нас есть вы, так что волноваться больше не о чем! При всём моём уважении, мне бы, конечно, не хотелось остаться с чужим классом наедине в походе, о примерном сценарии которого знаю максимум два дня. Но я не могу показывать свою неуверенность детям. – Конечно. Ещё раз спасибо за проделанную работу, Юджи. Можешь идти к остальным ребятам. Старосту первого-первого класса уговаривать не приходится. Я наконец-то снимаю тяжелый рюкзак с плеч и сажусь на свободное место. Конечно, я доверяю Итадори Юджи, но мой учительский долг обязывает всё перепроверить. К тому же, до начала посадки ещё целых пятнадцать минут. За это время, надеюсь, все опаздывающие подтянутся. Я наискосок пробегаюсь глазами по списку ещё раз. Зенин Маки – вижу, сидит через пару сидений от меня. Что любопытно – даже сейчас у неё между ног зажат тренировочный «бо» в чехле. Наверное, истинные руководители клубов действительно помешаны на своих хобби, хотя я вообще не представляю, как старшеклассницу впустили на вокзал с потенциальным оружием. Всё что я знаю о Маки – она очень сильная и целеустремленная ученица, она одиночка, а ещё она в родстве с Фушигуро Мегуми. Возможно, двоюродные или троюродные брат-сестра. К счастью, хулиганкой, как брат, Маки не стала, иначе я вообще не представляю, что бы осталось от нашей школы в таком случае. Инумаки Тоге – в дороге. Довольно тихий и молчаливый молодой человек – не по своей воле, к сожалению. Мне рассказывали, что в двенадцать лет Инумаки на спор выпил концентрированный спирт, благодаря чему напрочь сжег голосовые связки. Удивительно, что парень вообще выжил. Но, как говорится, сам дурак – сам виноват. Теперь подросток общается с ровесниками только на языке жестов, впрочем, многие ученики первого-первого класса за год научились понимать его без слов. Я, как учитель, тоже в начале прошлого учебного года экспромтом выучил основные жесты для понимания Тоге, но у меня до сих пор возникают некоторые проблемы в общении с ним. Всё дело в моей медленной скорости восприятия этих жестов – просто не могу сконцентрироваться. К счастью, у Инумаки есть хороший и довольно разговорчивый друг, который любезно переводит его увлекательные рассказы для всех окружающих. Итадори Сукуна – куда-то ушёл, но обещал вернуться. «Старший» из близнецов, действительно проблемный подросток и гроза всей нашей школы. Думаю, не ошибусь, если скажу, что его опасаются не только ученики, но даже учителя. И я не исключение, наверное. Учится из рук вон плохо, но имеет неплохие успехи в спорте. Ходит в «бойцовский» клуб Маки Зенин. Наверное, только она да брат являются для него хоть какими-то авторитетами. Всем остальным Сукуна ужасно перечит, а особенно активно он враждует с Фушигуро Мегуми. Вероятно, у этих двоих пересекаются какие-то сферы их хулиганских интересов. Но, что интересно – соперничество никак не мешает подросткам периодически находиться в одной компании. Наверное, все дело в умиротворяющей ауре Итадори Юджи. Итадори Юджи – на месте, уплетает мороженое за обе щеки вместе с друзьями. «Младший» из близнецов – полная противоположность «старшему», уж не знаю, как у них так получается. Оба из одной проблемной семьи. Итадори добрый и ответственный парень, староста класса, спортсмен и просто душа компании. Своей харизмой очень быстро располагает к себе, но это вполне заслуженно. Думаю, он способен найти общий язык с кем угодно, поэтому люди к нему и тянутся. Одним словом – солнышко. Я бы назвал его негласным лидером во всех сферах школьной жизни. Йошино Джунпей – вот он, стоит рядом с Юджи. Мало что знаю об этом молчаливом парне. Вроде как разбирается в кино и планирует в следующем году открыть соответствующий клуб, не без поддержки Юджи. Я замечал, как Джунпей часто становится предметом конфликта между братьями – Сукуна норовит его задирать, а Юджи всеми силами старается защищать. Другие члены компании относятся к нему с некоторым безразличием, хотя всё равно не забывают звать гулять после школы. Правда, без Юджи Джунпей ни ногой. Наверное, они лучшие друзья. Кугисаки Нобара – здесь же, в компании Юджи. Умница и красавица с далеко несахарным характером, но это делает её даже интересней в глазах молодых парней. Бойкая девчонка, легкая на подъем. Любит поспорить, может поставить на место кого угодно. Часто замечаю за ней интерес к Маки Зенин, но почему-то на постоянной основе девчонки не общаются. Уверен, что эта поездка их сблизит. Хотя бы потому что они будут постоянными соседками по комнате ближайшие двеннадцать дней. Оккоцу Юта – тоже в пути. Не удивлюсь, если они едут вместе с Инумаки. Этот парень первым выучил язык жестов, и даже научился на нём разговаривать ради дружбы с Тоге. Без компании лучшего друга Юта довольно молчаливый парень, но когда рядом Инумаки Тоге – его буквально не заткнешь, потому что говорить приходится сразу за двоих. Я бы назвал Оккоцу главным сплетником класса, но не уверен. Возможно это Тоге куда больший любитель посплетничать. Как бы то ни было, не замечал ничего плохого за этой парочкой, которая легко вливается в любое общество. Впрочем, им и вдвоем комфортно друг с другом. Такаги Хиро – он же по прозвищу «Панда» – присутствует. Сидит недалеко от Маки. Крупный по своему телосложению, парень удивительно компанейский, я бы сказал с душой нараспашку. Но как таковых близких друзей в школе у него нет. Чаще всего общается с Маки, Тоге и Ютой, в компании Юджи тоже появляется, но редко. Вообще, стоит признать – ученики первого-первого класса довольно дружные. По крайней мере нет очевидных аутсайдеров – все ребята спокойно общаются друг с другом если потребуется или если захочется. Это говорит о многом. Благоприятная атмосфера в классе – явление редкое. Заслуга Годжо? Хм… даже не знаю. Фушигуро Мегуми – на месте, возвышается над всеми в компании Юджи. Негласный авторитет класса, конечно, сразу после Юджи. От этого парня исходит какая-то особая подавляющая аура и он не стесняется показывать свою силу, если потребуется. Держит в страхе местную шпану, за друзей стоит горой, даже за Сукуну, хотя тот вроде никогда не нуждался в его защите. Это скорее от Сукуны периодически приходится кого-то защищать, чем, собственно, и занимаются Мегуми с Юджи в свободное время. Несмотря на периодически маргинальное поведение – Фушигуро довольно умный парень, почти отличник. В общем, фигура очень неоднозначная лично для меня. Ну, вроде и всё. Я поднимаю глаза и замечаю впереди две угловатые приближающиеся фигуры. Тоге и Юта, как и ожидалось – вместе. Я отмечаю их в списке присутствующих прежде, чем мальчишки здороваются со мной. Ещё раз осматриваюсь и наконец замечаю предпоследнего виновника моей головной боли. Сукуна и Юджи чертовски похожи, но, к счастью, старший близнец на днях получил смачный тумак под глазом. К тому же мне совсем не обязательно издалека угадывать «кто есть кто» – достаточно того факта, что в компании Итадори Юджи сейчас маячат две одинаковые каштановые макушки. Конечно, удостаивать меня своим вниманием Сукуна не собирается. Не очень-то и хотелось, по правде говоря. В конце концов остается один последний виновник моего беспокойства – Годжо Сатору. До посадки остается пять минут, а от классного руководителя первого-первого класса всё ещё ни весточки. Как же он меня бесит… Я вывожу заветное имя в конце списка и ставлю знак вопроса. Со стороны Сатору было бы весьма подло не приехать вовремя. В конце концов это ему нужен этот поход, а не мне! Пришло время в очередной раз жалеть о своем принятом решении пойти белобрысому черту навстречу. Каждый раз, блин, одно и то же. А я в очередной раз как«НАНАМИИИИИ СПАСАЙТЕ!!!!!!»
Я интуитивно бросаюсь в самый конец вагона, бессовестно расталкивая всё и всех на своем пути. Мысли порхают как бабочки, но ни за одну из них не ухватишься, не зацепишься. Двери поезда уже закрываются, но проводница ещё не успевает отойти по своим рабочим делам. – Стойте, прошу, откройте двери! – Молодой человек, поезд вот-вот поедет. Я не могу… – Он успеет, – уверенно выдыхаю я, слегка запыхавшись от скорого бега, – пожалуйста, вам же не сложно. И действительно, за окном маячит знакомая белоснежная макушка, бегущая в сторону поезда. За спиной Сатору – огроменный такой чемодан, уж точно не предназначенный для походов. Проводница поезда, с мучительным вздохом доверившись моему самоуверенному тону, нажимает на кнопку около двери, и та с тихим шипением открывается вновь. В эту же секунду поезд медленно трогается с места. Чёрт! – Годжо, быстрее! – Я высовываюсь наружу всем корпусом и протягиваю руку навстречу коллеге под жалобное хныканье несчастной проводницы. Голубые глаза в пяти метрах от меня испуганно округляются от осознания дерьмовости собственного положения, и Сатору определенно ускоряется. Настолько, насколько это вообще возможно с гробом на колесиках, который он тащит за собой… В какой-то момент чемодан на колёсиках ловко обгоняет своего хозяина, и я ухватываюсь за пластиковую ручку. – Ух-х, блин… Я резво утягиваю багаж Годжо-сана внутрь, но стоит признать – бандура весьма увесистая. Как он вообще с ней бежал? Задаваться этим вопросом времени нет: поезд неумолимо ускоряется, и очень скоро обычному человеку за ним будет попросту не угнаться. – Нанами-и-и, – испуганно тянет Сатору, когда я вновь возникаю в проходе. Годжо сумел уцепиться за поручень, но ему уже не хватает ни сил, ни времени подтянуть своё тело – получается только бежать, чтобы хотя бы руки не оторвало к чертям собачьим. Где-то на заднем фоне я слышу напуганный визг проводницы. Я судорожно цепляюсь за корпус коллеги и одним мощным рывком затаскиваю Годжо Сатору в тамбур. Всё происходит настолько резко, что удержать равновесие у меня уже не получается. Мы вдвоем неумолимо летим на пол, сбивая с колесиков синий саторовский чемодан. – Сатору, ты!.. Но договорить я не успеваю, потому что Годжо в моих руках вдруг заливается неистовым смехом. От нахлынувшего адреналина у кого угодно голову снесет, поэтому я сам не сразу осознаю, что смеюсь во весь голос вместе с ним. Кажется, проводница давно покинула наше общество, потому что где-то на задворках сознания я помню приглушенное «придурки». Впрочем, остальные звуки напрочь перекрывает собственный стук сердца в ушах. Я не замечаю ничего вокруг, кроме пары лихорадочно сверкающих аквамаринов напротив. Всего в нескольких сантиметрах от собственного лица. Безумие. Наконец-то припадочный хохот отступает, и я могу сделать первый глоток такого необходимого сейчас кислорода. Годжо Сатору, кажется, тоже находит в себе силы хоть как-то успокоиться. – Ого, мы так резко отступили от официальности наших отношений. Давно пора. Я согласен! Смысл сказанного до меня доходит не сразу. А когда доходит, то вместе с ним вдруг приходит чёткое осознание того, чью талию я сейчас так судорожно сжимаю и чье дыхание сейчас так горячо опаляет мои щёки. Проклятие, он слишком близко. – Нанами, дышать – это очень полезно для человеческого здоровья, – ехидно замечает Сатору, – не забывай иногда делать вдохи и выдохи. Ты так странно на меня смотришь. Что-то случилось? – Да, – сипло отвечаю я, послушно выдыхая и делая новый вдох. Спокойствие, только спокойствие… – Ты меня, вообще-то, раздавил. – Ох, и правда. Ну, может быть, если ты перестанешь меня так крепко держать, я ещё найду в себе силы подняться. Резонное замечание. Я инстинктивно разжимаю пальцы, но Годжо почему-то не спешит выполнить свою часть уговора. Вместо этого он продолжает лукаво щуриться и подпирает изящный подбородок ладонью. Чертовски красивый засранец. Но я нахожу в себе силы отвести глаза в сторону. – Нахрена только ты потащил с собой этот гроб на колесах? Ты там весь свой гардероб уместил? – Сам ты гроб на колесах, – обидчиво поджимает губы мой коллега, – ещё спасибо мне за него скажешь. Вот ты брал с собой спрей для укладки волос? – Нет… – Ну вот. Будешь хорошо себя вести, так уж и быть – поделюсь. На этих словах Сатору вдруг легко отталкивается локтями от пола и поднимается на ноги, протягивая мне руку. Ну нет, ещё одного прикосновения к его бледной коже я просто не вынесу. Годжо моё игнорирование его вежливого жеста ни капли не расстраивает. – Кто-то обещал мне, что в этот раз всё будет по-другому. – Ворчу я, поднимаясь на ноги и стараясь скрыть своё смущение. – Не, не, не, это не в счёт! – Весело смеется Сатору, от чего по моему телу невольно разливается трепетное тепло. – Обещание вступает в силу утром, как только мы окажемся в Такамацу. – Ты всё равно его не сдержишь. Я снисходительно ухмыляюсь, пропуская своего верткого собеседника вперед. – Но я буду очень стараться, Кенто. Честно-пречестно.