At the beginning

Необыкновенный рыбий человек уселся на камне, поджав свой яркий лиловый хвост. Он, наконец, решает оглянуться на берег и моментально застывает. Джунхи же, одурманенный, магнитом идёт в воду, отчего-то уверенный, что настигнет это создание, дойдя по песку, а не вплавь. Бархатный шелест незнакомого голоса храбро заявил: – Стой, где стоишь! – Пожалуйста! – кричит Джун в ответ. – Я не сделаю ничего плохого, позволь мне поговорить, узнать, кто ты. Узнать, что я не сплю. – Вы и так прекрасно должны знать, кто я такой, куда уж – фыркнуло дивное существо в полукрике. Джун, опомнившись, резво нырнул в воду и поплыл к камню, навстречу неожиданному знакомству. Оказавшись у валуна и влезши на него, он увидел, как необычный парень потеснился и выжидающе уставился на сухопутного гостя. Рассматривая. У Джунхи были красивые точёные черты лица, успевшие отрасти тёмно-каштановые волосы, которые, мокрые, начинали виться. Вымокшая льняная белая рубаха, открывавшая виды на грудину, и тёмные просторные панталоны, являющие миру тренированные голени. – Ты и вправду впервые видишь русалов? – доброе ехидство во взгляде и голосе. Если бы невежливость могла быть мягкой и нежной, такой её придумал бы именно он. Серебристого оттенка волосы, убранные в короткий хвост, со светло-лиловыми прядями у лба прекрасно дополняли главный объект внимания - чешуйчатую конечность, переливающуюся всеми оттенками фиолетового в малозаметных причудливых полосах, точках, волнах, зигзагах. Джунхи еле уговаривал себя не тянуть к хвосту руки, иначе боялся, что вызывающее восторг создание, как во снах, исчезнет, растворится, как будто тот был только в твоих воспоминаниях. Отвлекаться на торс было плохой идеей, но там была и другая неочевидная, но примечательная деталь: россыпь жемчужинок на его боках, а где-то и на самом животе. Где-то они длились полоской и, ощущение, будто перемигивались с Джуном. Который не забыл отметить и прекрасное лицо того, кто, действительно, так похож на русала. Полные губы, мягко округлый нос, глаза и брови, тянущиеся вниз и абсолютно нежно выглядящая кожа. Её дополняли случайные, но симпатичные мазки серебристой краски на щеках и скулах, а под глазами на веках лежали фиолетовые лёгкие, но выразительные всполохи. – Я видел ваши книжки и изображения в них с нами, откуда такое удивление?! – Собеседник дёрнул хвостом и слегка сконфузился от такого внимания, но и не думал уплывать. – Тогда хотел бы я видеть того из людей, кто спокойно завязал с тобой разговор, – с ноткой непонятного вызова ответил Джун. – Ты прав, мне не удавалось ещё напрямую контактировать с родом человеческим, – отвечал диковинный юноша. – По правде говоря, наверное и не следовало этого делать.. Слегка расслабленный, он понизил тон, в том двустороннем знаке, что, условно, принял Джунхи за доверительного собеседника. – Я всегда был осторожен, наблюдая за посетителями вод...Были и совсем маленькие, человеческие дитёныши...или другие ваши организмы с четырьмя конечностями, опирающимися на землю. Я приплывал и просто слушал людскую речь и наблюдал за их поведением. Да и в целом...Тут всегда очень красиво. Особенно в это время. Русал оглянулся на последние лучи этого дня и продолжил: – Думаю, я потерял бдительность осознанно. Я хотел, чтобы меня кто-то нашёл, – закусив губу, он поднял взгляд на своего нового приятеля. – Где же твой дом? – удивлённо и аккуратно интересовался Джун. – Он там, внизу? – Океан – мой дом. Со своим миром, законами, тем, что ты, вероятно, ещё не знаешь и сразу не усвоишь. Рассказать тебе без возможности показать это как поведать небылицы для успокоения души перед сном – красиво, наверное, но бессмысленно. Он может существовать в обеих системах, дышать под водой и над водой. Русалы всё ещё выигрывают у людей по моим подсчётам. – Меня ждёт ещё неблизкий путь в свой город, мне правда пора. Если это то, что будет нам нужно, то мы ещё обязательно встретимся здесь, – с наибольшей уверенностью произносит совершенное создание, наскоро и ненадолго приблизившись к замешкавшемуся Джунхи. С громким плеском воды русал ретировался с камня, и Пак заметил, как вокруг уже стемнело. ***** Как и было невзначай условлено, они встретились к тому же времени и на следующий день. И он не был последним. Джун стал провожать закаты с Донхуном. Да, таким было имя его новоиспечённого чудесного друга. Порой они назначали встречу и на полдень, когда солнце нещадно пекло, и тогда они проводили время в воде. Плавали наперегонки, где иногда Донхун, давая послабления, следовал "в хвосте" у Джунхи и наблюдал более тщательно за тем, как передвигаются эти чудные конечности. Потом, веселясь и смеясь, хватал парня за бока или кусал в плечо и уплывал далеко вперёд, оставаясь безнаказанным. Джун не мог обижаться, он находил шутки и мимолётные поддёвки Донхуна совершенно очаровательными. Русал мог быть вредным, но никогда – равнодушным. Всегда находил время на Джуна и вечерами на том самом камне расспрашивал его о мире на суше. Пак притаскивал для него книги – Донхун не мог читать их, только рассматривать картинки, – и читал их для него. – А как вы это всё устраиваете? Яркий ослепительный шар на небе, движения пустоты, колыхающие воду, горячие яркие языки на кучке палок, а кто придумал столько разных...животных? Ты их так, кажется, называл, – бесперебойные вопросы от Донхуна. – Мы все рождаемся в этом мире и управляем им только в некоторых случаях и в силу своих возможностей, по большей части всё, что мы можем делать – это изучать его и черпать информацию, образовывая её в науку. Честно, миру многое ещё предстоит узнать. Хах, ты знаешь, настолько многое, что повальное количество людей считает, что за всем происходящим действительно стоит некий создатель и позволяет всему происходить. Кто-то полагает, что таких заправил – несколько. А по-моему, довольно ленивое предположение для нежелающих исследовать. Донхун с задумчивыми искорками в глазах смотрел на Джуна. – Но после всего, что я наговорил... когда есть ты, рыба-человек. Могу ли я что-то знать наверняка? А что управляет твоим, подводным миром? – Энергия. И ей вправе управлять каждый, если с ним есть дар с рождения, поддерживаемый, дальнейшим навыком. – Неужели магия? Донхун прикрыл рот рукой и опустил взор на свой хвост. Будто запретив себе говорить дальше, сомневаясь, не решаясь на что-то. После того, как он подолгу слушал Джуна, здесь он прятал свою широкую улыбку и сидел в задумчивости, вконец казавшимся будто он взвешивал что-то. Джунхи всё это чувствовал, но не хотел торопить и разрушать эту другую магию. С Донхуном было хорошо и легко. А ещё он такой бесконечно завораживающий. Молодой человек ненароком в эту секунду подумал, что, должно быть, просто ополоумел от душевного одиночества, где перестал отличать выдуманное от реальности, где наверное и нет никакого Донхуна, и он с сам собой ведёт беседы об устройстве мира и возможности разнообразия вселенной. Но вот, сквозь пелену тяжёлых мыслей, до его руки дотрагивается другая рука, накрывая непонятно откуда идущим теплом. И Донхун следом: – Слушай, у меня есть идея. Ты побуждаешь меня поверить в её осуществление. Тепло прикосновения ушло, вместо него извернувшийся Донхун садится позади Джуна и, обхватывая туловище того руками, предупреждая задержать дыхание, рывком в обнимку стаскивает их вместе под воду.