***
Когда утром он проснулся, то с удивлением обнаружил, что Дима находится с ним в палате Кузя его не видел, но запах одеколона и автоматного кофе стоял на всю палату. — Доброе утро, соня, — улыбнулся Красавченко, присев на край кровати и целуя Кузю в щеку, — как себя чувствуешь? — Вроде нормально. А ты чего здесь? — спросил Кузя. — Ты же вроде уехал вместе с ребятами. — Решил сегодня остаться с тобой, и вернулся. Ты так спал беспокойно, — Красавченко улыбнулся, погладив Кузю по волосам. — Странно, но именно сегодня я чувствую себя отдохнувшим… — с сомнением пробормотал Кузя, притянув Диму к себе и стараясь покрепче обнять его. Дима чуть заметно вздрогнул и просунул руки под футболку Кузи, поддерживая его и лаская кожу ладонями. И Володя вдруг явственно ощутил, что мир вокруг изменился, он понял, что может получать удовольствие от происходящего. Дима тем временем коснулся губами его шеи и нежно куснул за мочку уха. Кузя вскрикнул и, крепко обхватив его руками, притянул к себе, пытаясь наощупь найти пуговицы на его рубашке. — Не надо, Кузя, подожди, — сказал Дима, немного отстраняясь и глядя ему в глаза, — Давай это до дома отложим? — Ладно, — нехотя согласился Кузя, — все равно ты от меня никуда не денешься… — Глаза у Кузи мечтательно заблестели, и на щеках заиграл слабый румянец впервые за долгое время. Теперь у него был стимул быстрее поправиться и выписаться домой. Дима ласково погладил его по волосам и прижав к себе, поцеловал в макушку. — Люблю тебя, малыш… — еле слышно прошептал он. Больше слов было не нужно, Кузя знал, что Дима говорит искренне, поэтому молча опустил голову на его плечо. Он понимал, что его жизнь изменилась, возможно навсегда, но с ним его семья, друзья, любимый человек. Чувствуя крепкие руки Димы, прижавшие его к себе, он не мог больше думать ни о чем плохом, все мысли куда-то исчезли, и на их место пришла неописуемая радость. Ему стало так легко и радостно, что он даже испугался. Но Дима не торопил его, продолжая обнимать и позволяя ему насладиться этими минутами счастья.***
Выписка из больницы спустя две недели, прошла достаточно гладко. Ребята успели доделать ремонт в квартире Кузи и всем отделом пришли забирать коллегу. Последний чувствовал себя уже неплохо, несмотря на то, что зрение так и не вернулось. У врачей была надежда, что зрение восстановится, когда стабилизируются основные показатели, но чуда пока не случилось. Пока планировалось, что несколько дней, Кузя побудет дома в спокойной обстановке, отдохнёт, прежде чем походы по врачам возобновятся. Сам Кузя был доволен — он наконец-то дома, в кругу самых близких людей. Он всегда радовался гостям, даже сейчас. Что Кузю огорчало — что он не мог пока играть на гитаре. Еще находясь в больнице, он пообщался с некоторыми людьми, которые ему объяснили, что вслепую играть на гитаре вполне возможно. Но за неимением инструмента в больнице, он не мог проверить теорию на практике. Тимур, Дима и Павел как раз вынесли с балкона складной стол, который обычно они использовали на отдыхе на природе. Разложив его, Тимур поставил его рядом с кроватью Кузи. — Вовчик, а чего тебе приспичило здесь сидеть? На кухне же раньше прекрасно размещались, — спросил Тимур, когда Кузя устроился на кровати. — Ко мне подруга приедет, а она на коляске перемещается, поэтому на кухне ей сложно будет разместиться, — ответил Вова. — Мы на форуме на одном познакомились, пока я в больничке валялся. Захотелось встретиться не в онлайне, и я пригласил посидеть с нами. Заодно и познакомлю ее со своими лучшими и друзьями и… любимым человеком. — Володя, а у тебя разве есть девушка? — раздался у входа голос матери. — Ну… да… — промямлил Кузьмин. Он не видел, как покраснел Дима, а Павел Ильич едва сдерживает серьезное выражение лица, зато прекрасно слышал, как тот пытался замаскировать смех под кашель. — Я пойду… Андрея Борисовича встречу, — пробормотал Ветров и скрылся из спальни. Оно и к лучшему, Антон обладал не очень хорошей чертой, и запросто мог сболтнуть лишнего. Повисла неловкая тишина. Кузя почувствовал, как Дима приобнял его за талию, видимо, чтобы он немного успокоился. — Да, есть, — подтвердил Кузя. — Она просто была в командировке, — не моргнув глазом соврал парень. Дима одобрительно сжал руку, пока выкрутились, но как быть дальше — большой вопрос, но пока об этом ребята предпочли не думать. Вскоре стол был накрыт, гости расселись и раздался звонок в дверь. Дима, сидевший ближе всех к двери, пошел открывать. На пороге он встретился взглядом девушкой, сидящей в инвалидном кресле. Внешне, она больше походила на подростка, чем на взрослую девушку. Инвалидное кресло было украшено всякого рода наклейками, а сама хозяйка кресла была одета в футболку известного аниме-фестиваля, короткие шорты, а завершал образ две косички, с вплетенными в них фиолетовыми прядями. — Здравствуйте, — представилась она. — Я - Ника, меня Вова пригласил, разрешите? — Помощь нужна? — спросил Красавченко, все ещё рассматривая гостью. — Нет, я сама. Дима отошёл в сторону, и Ника, нажав на рычажок подлокотника, привела коляску в движение. Дима последовал за ней. Уже через полчаса, он заметил, что девушка смогла расположить к себе не только его, но и всех гостей. С Кузей так вообще они разговаривали, ни на минуту не замолкая, а тем для разговоров было достаточно: выяснилось, что Ника также как и Кузя является программистом, и компьютеры — ее главная страсть. Девушка с упоением рассказывала о своих программах, которые помогали ей в работе, иногда споря с Кузей. — Ника, а можно вопрос? — спросила Капитолина Сергеевна. — Как так вышло, что ты передвигаешься на коляске? Если тебе сложно, можешь не отвечать. — Да нет, почему же? Мне не обидно, когда меня называют инвалидом, я-то себя инвалидом не считаю. — Ника улыбнулась. — Мне было тринадцать, и мы с родителями отдыхали на горнолыжном курорте в Швейцарии. Произошел несчастный случай на лыжной трассе, и я упала, повредив позвоночник, и с тех пор совсем не чувствую ног. Но я уже давно свыклась и с коляской и с тем, что пришлось полностью пересматривать свои планы. Со школой Олимпийского резерва пришлось в свое время попрощаться, но папа тогда работал в физмат лицее и смог определить меня туда, я и нашла свое призвание, которое привело меня к полной независимости. — А я смогу так? — спросил Володя. Этот вопрос его волновал сейчас больше всего. Пока, он, понятное дело, не мог жить один, но все-же он надеялся, что это временно, что ему не придется навечно закрыться в стенах квартиры и жить на одни пособия. — Володь, я тебе не отвечу, все только от тебя зависит. Вот что: на днях у нас в группе будут занятия, я попрошу нашего орга тебя записать, так что приходи. Может, узнаешь для себя что-нибудь интересное. Кузя нерешительно пожал плечами, но Дима тут же сказал: — Соглашайся, всяко лучше, чем сутками дома сидеть и в потолок плевать, ну правда, Кузь. Капитолина Сергеевна была настроена не так решительно, ее терзали сомнения, что Володе стоит покидать квартиру и оставаться без присмотра. Но все возражения утонули в энтузиазме Ники. Она красочно описала, как протекали занятия в их группе, и женщина сдалась, в конце концов, ее сын лишился зрения, а не разума, если сейчас ничего не предпринять, то будет только хуже. Она немного успокоилась. Разошлись все уже ночью, но Дима решил остаться ночевать у Кузи, чтобы с утра помочь с уборкой, да и вообще, провести выходной в компании любимого. Про загадочную девушку вопросов пока больше не задавали и ребята расслабились и сейчас обитатели квартиры готовились ко сну. Дима разобрал раскладушку и поставил ее возле окна, а Капитолина скрылась во второй комнате, где был диван. Когда женщина уснула, Красавченко спустился с раскладушки и забрался в постель к Кузе и поцеловал его в висок. — Дима! — тихо шикнул Кузя. — Мама же за стенкой спит! — Я просто хотел пожелать тебе спокойной ночи, — Дима притянул к себе Кузю. — Ну хорошо… лучше подумай, где нам девушку взять… — Давай потом. Сейчас спать, — Дима широко зевнул и вернулся на раскладушку. Было конечно непривычно, ведь обычно они ложились спать вместе на одной кровати и обоих все устраивало. Красавченко даже собрался было переехать к Кузе, но травма, слепота и переезд матери Вовы, нарушили все планы. Но хотелось верить, что все ещё впереди.