Музыка в наших сердцах

— Я так и не сказали тебе, о том как сильно я тебя люблю, — почти шепотом сказали Рейн, смотря на Иду, на их прекрасную ведьмочку. — В чём проблема сказать сейчас? — со смешком ответила девушка, она любила эти внезапные приступы смелости у них. — Ни в чём, Каламити, — они приблизились к ней. — Я люблю тебя. Девушка фыркнула, вовлекая их в поцелуй, обхватывая рукой их щёку. Они улыбнулись в процессе, Рейн любили целовать Иду, было что-то в этом волшебное и прекрасное. — Я тоже тебя люблю, Рейншторм. Рейн все же разрыдались от столь драгоценных воспоминаний, они так любили эту женщину, что, казалось, что у них больше, чем просто любовь, что-то космическое, что-то нереальное, они были родственными душами, они были чем-то большим, чем просто девушка и партнёр, они были миром, прекрасным, идеальным миром. Их любовь была по-детски невинна и несовершенна, не такая, как в тех любовных романах, она была до банальности глупа и нелепа, но разве их это волновало? Им было приятно находиться в обществе друг друга, и как бы слащаво это не звучало, они по-настоящему любили. Даже на протяжении двадцати лет они не переставали думать друг о друге, о чём признались после их последней встречи. Последняя встреча, даже в мыслях это звучит до безумия больно. До безумия хочется отрезать от себя эту опустошённость. Рейн вытерли слёзы, уходя всё дальше от совиного дома, от единственного дома, где они бы хотели провести всю свою вечность, от единственного дома, где они могли найти её. Они всё же остановились, повернувшись и посмотрев на дом, Рейн пробормотали: — Я так и не сказали тебе, о том как сильно я тебя люблю, — но сейчас навряд ли женщина им ответит.