Ахелоид

Владимир постарался сесть, в надежде что участливый доктор поможет ему. Но доктор смотрел на его усилия, не размыкая рук на груди. Теперь Владимир заметил, что в ушах у него были телесного цвета затычки, а на руках прозрачные перчатки. После минуты ерзанья по нарам, Владимир сидел-таки на попе, свесив ноги на пол и машинально покачивая правой. Врач-вредитель смотрел на него все с тем же прищуром. Что куксимся, пане докторе? подумал Владимир, держа его взгляд. Не нравится работать в гестаповских застенках? Смелый какой, один подошел. Думаешь, рот мне заткнул и все? Как будто я только ртом умею. - Так как нам не представляется возможным провести нормальную ознакомительную беседу, я просто зачитаю вам те данные, которыми располагаю. А Вы подтверждайте или отрицайте, в силу возможностей. Договорились? Владимир вздохнул и опустил ресницы «да». Делать было все равно нечего. - «Владимир Александрович Зеленский, 78го года рождения, еврей-полнокровка, генотип ашкенази. Ахелоид по отцовской линии.» Пока все так? Владимир медленно мигнул. - «Способности начали проявляться в раннем детстве. Тягoтел к сцене; занимался многими видами спорта, танцами, музыкой, пением, учил английский. От намерения стать артистом отговорил отец. В 17 лет поступил в КНЭУ; специальность – правоведение. С 2002го года работа по специальности, с упором на уголовные обвинения. Профессиональное прозвище: ‘Перри Мейсон’.» Если вы хоть одним пальцем тронули или тронете папу, подумал Владимир, сверля кислорожего глазами, если вы даже подумаете об этом... Видимо какая-то часть его недобрых замыслов просочилась наружу, потому что доктор отступил на полшага и поднял руки. - Поймите меня правильно. Я просто зачитываю данные, которыми меня снабдили. Каким образом они были собраны... - Доктор пожал плечами. - Это не в моей компетенции. Меня послали подтвердить их, а заодно проверить Ваше самочувствие. Владимир не выдержал и прыснул под изолентой, а точнее всхрюкнул в нос. Лицо доктора преобразилось: глаза заискрились, в их уголках лучиками сложились морщинки. Теперь он шагнул уже вперед, почти соприкасаясь коленями с Владимиром. - Оно ведь хорошее, самочувствие? Вам не холодно? Нет-нет, не качайте головой – один из этих болванов ударил Вас прикладом, Вам может стать нехорошо. Вы позволите? Владимир нагнул голову под длинные пальцы. С полминуты, врач перебирал волосы на месте ссадины, потом вынул из кармана какой-то пузырек и запечатанную ватку. Пока врач возился у него в космах (два месяца собирался подстричься, так и не собрался) и бормотал всякую успокоительную чепуху, Владимир скосил глаза на охрану. Охрана была смехотворная: один молодой, но лысый, как пень, парень с автоматом. Шкиля-макарона, рост под два метра, а непонятная форма без нашивок болтается. Тыквоголовый Джек, подумал Владимир. Нервничает, все за дверь смотрит. Идет кто-то, что ли? Или это из-за меня? Врач тем временем закончил свои протирки, убрал пузырек в карман, но руки от головы не отнял. - Кожа у Вас хороша, - сказал он вдруг, запуская пальцы еще глубже в черную шевелюру пленного. - То есть, в порядке. И глаза... надо бы... Теперь они смотрели друг на друга почти в упор. Доктор опять слегка прищурился и достал из кармана диагностический фонарик и посветил Владимиру сначала в один зрачок, потом в другой. - Нормальная реакция. Вероятность сотрясения минимальная. Вообще не понимаю, как так можно с людьми обращаться. А уж тем более с... такими как Вы. Виски у доктора начинали потеть, щеки порозовели. Ненадолго же тебя хватило, подумал Владимир, не сводя глаз с горе-недо-Менгеле. А ведь знал, готовился, перчатки вон надел, затычки в уши засунул – а про нос-то забыл... Сначала пусть руки развяжет, подумал Владимир наклоняясь к уже «поплывшему» доктору. Потом разберемся с Тыквоголовым Джеком. А дальше... ну, дальше будет дальше. - Станислав Владимирович, Вас зовут! - вдруг промычал Тыквоголовый, наблюдавший за чем-то в коридоре. Там видимо назревал какой-то кипиш – слышались голоса, мат; кто-то упал на пол. Тяжело упал, как мешок. Ах чтоб тебя, подумал Владимир, смотря как взор доктора, изрядно затуманенный феромонами, проясняется вновь, глаза перестают улыбаться. Ну Лысый, я тебе это припомню. Всю малину испортил. - Иду, - сказал доктор и распрямился, слегка крякнув и хрустнув коленными суставами. Еще бы, минуты четыре на корточках сидел с выгнутой шеей, подумал Владимир почти с сожалением. Если бы не обстоятельства, никогда бы не позволил себе такого. Но что делать, a la guerre comme a la guerre. - П-простите, - пробормотал доктор и провел рукой по потному лбу. - Мне надо... я сейчас. Владимир замычал и дернул связанными руками. - Да-да, еще раз, простите. Евгений, будьте любезны, закончите здесь.