Ахелоид

***

Отец ошарашил Вову сразу тем, что налил ему водки из полного графина. «Третьего искать не будем?» попытался отшутится Вова, но стопарик осушил. Отец немедленно налил ему еще и придвинул тарелку с вялой зеленью из холодильника. Разговор был долгим. После четвертого стопарика, Вова начал изображать опьянение, подобающее его нежному возрасту и воспитанию, но отец емко посоветовал ему не выебываться, и Вова опять сел прямо и вернул взгляду цепкость. «Вот этого тоже остерегайся,» посоветовал отец, убирая водку со стола. «Пить не пьянея, это тоже чревато. Твоему мозгу похер, а твоей печени нет.» Вообще отец в тот вечер был на редкость полон добрых советов, как будто ждал и копил все эти годы, и вот его наконец прорвало. «Есть две вещи которые тебе, как ахелоиду, заказаны,» вещал он тыча толстым пальцем в тщедушную грудь сынули. «Для твоего же самосохранения, и для безопасности окружающих. Сцена и власть. На сцене ахелоид сгорает сам; у власти он сжигает других.» «Высоцкий и Киссинджер,» пробормотал Вова, туша очередную сигарету о блюдце - на время этого их перемирия, отец благорасклонно разрешил ему курить на кухне. Отец развел руками. «А как же дед? Дед был у власти.» «Твой дед не метил высоко и держал себя в ежовых рукавицах закона. Для него важней всего было благо общества. Ты не такой.» «Будто я, блин, бегун какой-то,» возмутился Вова. «Что я-то такого сделал противозаконного? Разве что пивас на стадион проносил.» «Не в этом дело,» отмахнулся отец. «Просто ты привык жить в свое удовольствие.» «Удовольствие может быть законопослушным,» возразил Вова. «Чтобы веселиться с друзьями, не обязательно буйствовать. Чтобы зарабатывать, не обязательно красть.» «Жизнь артиста не располагает к умеренности. Вокруг тебя будет много соблазнов. И даже если перед ними устоишь ты, перед ними может не устоять ОН. Понимаешь?» Владимир хотел возразить но осекся. «Я не знаю, в каких вы с НИМ отношениях,» сказал отец, «но я подозреваю, что ты ему потакаешь. Догадываюсь. Кто на самом деле хочет быть знаменитым и обожаемым, он или ты?» «Я не хочу быть знаменитым,» возразил Вова. «Я хочу...» Сказал и задумался. Действительно: чего хочу Я, и чего хочет ОН? «Вот и подумай над этим,» подытожил отец. «И пойми: дед тебе уже ничего не подскажет, а я не могу – меня эта чаша миновала. В третьем поколении вон выскочило. Гены, они такие. У твоих детей, может, все будет нормально.» «Какие уж тут дети,» пробормотал Вова, кладя голову на ладони и запуская пальцы в черную копну волос. И ловя прищуренный взгляд отца, добавил: «Откуда мне вообще знать, хочет ли девушка меня, или я ее завлекаю помимо ее воли?» Отец пожал плечами. «Дед твой на эту тему не распространялся.» На этом их разговор закончился. Осенью Вова поступил в институт на факультет правоведения. Сначала по привычке ходил на выступления КВН, теперь уже зрителем, поддерживать друзей. Потом прекратил и это: слишком горько было провожать в странствия корабль, на котором так мечтал плавать сам.