Ахелоид

Понедельник, 5 мая 6:00 Еле встал. В голове туман, дышать приходиться как японскому ниндзя, “в четверть груди”. Темп 39.7 (+0.2). Кашель сухой, приступообразный. 7:30 Вместе с Женей кое-как управились с больными – он ворочал, подтирал, менял, а я, старая развалина, измерял, выслушивал, и старался не свалиться. Седович продержался ночь, но без кислорода не жилец. С кислородом, впрочем, тоже. Женя посидел с ним, попытался успокоить, но все напрасно – пациент хрипит, мечется, задыхается, и чем больше мечется тем ему хуже. Но кислорода нет, ИВЛ и подавно. Даже неинвазивной нет. Послал очередной запрос, потребовал хотя бы вывезти тяжелых. 8:45 Хорошо хоть пока хватает назогастральных зондов. А вот чего не хватает, это рук. Бедный Женя мечется с кухни в прачечную, из прачечной в клинику. С тех пор как перевели Пинчука и умер Шевченко, со мной остался только он. Слава Богу, он уже переболел. Иногда жалуется, что еда стала «дуже погана», т.е видимо остаточная аносмия. Запросил у старшины в очередной раз еще одного помощника. Хотя бы из тех, что несут бесполезные наряды возле лифта. Получил очередной отказ. Мы тут никто, и звать нас никак. 8:52 Сигнал приема. С пометкой мне, «принять лично». Плохое предчувствие. ============== Когда Стас вошел в «приемную», он застал странную картину. На нарах лежал спортивно одетый мальчик-подросток в обмороке, со скованными за спиной руками. А у изголовья нар сидел на корточках Женя и завороженно рассматривал его, как первоклассник, который все лето ловил в сачок только капустниц и вдруг поймал махаона. - Ну, что у нас? - спросил Стас. Женя встал и посторонился. Стас прошел к нарам. Скованный мальчик оказался не мальчиком, но вполне мужем, судя по темной щетине. Стас посмотрел на распечатку, которую еще не удосужился прочесть. В глазах слегка рябило, но он сразу заметил ключевое слово, да и как было не заметить – оно было выделено жирным шрифтом и курсивом. Так вот ты какой, ̶с̶е̶в̶е̶р̶н̶ы̶й̶ ̶о̶л̶е̶н̶ь̶ ахелоид... Стас припомнил показанное ему видео с невысоким, задорным живчиком, где тот уперто доказывал что-то прокурору возле здания суда, поминутно заставляя его отступить назад под напором слов. Сложно было узнать этот сгусток энергии в маленьком инертном теле на нарах. - Что, не тот? - спросил Женя, как всегда без слов уловивший самую суть дела. - Черт его знает, - пробормотал Стас. - Тут сказано: 78го. Ты б ему дал тридцатник? - Неа... Стас наклонился к голове лежащего. Адвокат явно не сдался бы без боя – не та натура. Видимо его взяли довольно аккуратно, и сразу же ввели седатив – вон и след на шее. А, нет, вон между прядей ссадина – ударили чем-то тяжелым. Прикладом, наверное. Скоты. - Они ему по башке двинули, - сказал Женя. - А откуда мы знаем что именно двинули, а не порезали? – Надо было посмотреть ранку, но перчатки остались в медотсеке... Придется возвращаться. - По назревающей гематоме, - сказал Женя. - И хорошо, если только по ней. Хотя вроде зрачки нормальные. Стас посмотрел на него и поднял бровь. - При предварительном осмотре, без проверки рефлекторной реакции светом, - уточнил Жека. - Что ему вкололи мы знаем? - Понятия не имеем. - М-да. Надо будет послать запрос. Простой аминазин? Или что-нибудь порасфуфыристей, типа американского коктейля «Б-52» – 50 мг димедрола, 5 мг галоперидола, 2 мг лоразепама? Если так, то спать он будет долго... - И что теперь делать? Как его будить на предмет сотрясения? Только что встретил, а уже переживает за него, подумал Стас. Поди разбери, что это: Женина природная отзывчивость, или ахелоидная магия в действии? Но ведь ахелоид еще и рта не раскрывал... - Будем надеятся что не придется, и что он скоро очнется сам. - Стас достал фонарик и присел на корточки. - А ну-ка. - Он не глядя передал фонарик Жене, стоящему сзади. Женя опять сел на корточки рядом, взял фонарик, осторожно приподнял веки новенького, грамотно посветил. Какой он все-таки смышленый, думал Стас, наблюдая за аккуратными действиями этого неуклюжего на вид верзилы. Встретить бы ту сволочь которая поломала ему жизнь... Или сволочей. Скорее всего их было трое или четверо. Трое или четверо взрослых дяденек и тетенек, которые задают таким вот «неблагополучным» детям как Женя в четыре года пару-тройку вопросов, не слышат немедленных «правильных» ответов, и штампуют им приговор на всю оставшуюся жизнь – «олигофрен»... - Рефлекс нормальный в обоих глазах, - сказал Женя. - Скорее всего обойдется. - Но? - Но лучше не оставлять без присмотра. - Ну, об опасности асфиксии ты уже позаботился, я вижу? - Тут лучше подушку под грудь и положить его прямо. В эту... не в супинацию а другую... Волнуется. Каждый раз так. Как будто если он что-то забыл из того что я ему когда-либо рассказывал за последний год, то я прозрею и пойму наконец, что он безнадежный, и перестану делиться знаниями и вниманием. За год этот комплекс не извести, а теперь вот время поджимает. Бедный мальчик, как же ты здесь без меня... Стас поднял ладонь, как будто нес что-то в горсти. - Запоминалку помнишь? Несу суп, - он повернул руку ладонью вниз – пролил! - Пронация! - вспомнил Жека с облегчением. Стас хлопнул его по спине. Оба встали. - Я тебе включу камеру, смотри на него сколько хочешь. Но один на один тебе с ним нельзя оставаться. - Почему? - спросил Женя. - Что он мне такого сделает? - Сам пока не знаю, - сказал Стас, тоже смотря на тело. - Но лучше не рисковать. И глаза лучше замотать пока. Женя насупился, но пошел за пленкой для глаз. ============== Вернувшись в медотсек и усадив Женю перед монитором, смотреть на видеопоток из «приемной» (пусть хоть посидит, отдохнет), Стас стал пересматривать скудную собранную информацию об ахелоидах. Информации было мало, и вся она была либо «сарафанная», из третьих рук и четвертых уст, либо совсем уж мифическая. Например плохо представлялось, как в Советском Союзе могла выжить семья ахелоидов, будь они действительно облигатными антропонекрофагами. Это ж сколько трупов в год надо, даже одному такому мелкому... Стас посмотрел в угол, где над монитором склонился Женя, задумчиво положа подбородок на ладонь. Ну, чем черт не шутит, подумал он. Надо быть готовым ко всему. Самое главное – силу голоса – он в какой-то мере ощутил напрямую, по тем скудным минутам видеозаписи с телефона. Ничего не скажешь, голос был знатный: глубокий, хриплый, с какой-то мяукающей интонацией. И это из хилых динамиков трехлетней Нокии. Что уж говорить о близком и личном контакте. А дальше шли больше домыслы: мол, ахелоиды не только сладко поют-убаюкивают, но и одурманивают феромонами. Сомнительно, апокриновые потовые железы к такому резкому распылению не приспособлены. Вот если бы ахелоида поместить в общежитие с людьми, и дать им как следует смешать все свои феромоны на протяжении нескольких недель... Интересно, влияют ли феромоны мужчин-ахелоидов на овуляцию? Вот бы было интересное дополнение к «эффекту Маклинток»... - Станислав Владимирович, он просыпается!!