Ахелоид

Маматов вызвал Лысого на связь когда Женя уже выходил из душа. Их с Вовкой совместное пробуждение через Сидорова стоило ему лет пяти жизни, и он задержался в душе дольше обычного, то и дело подставляя шею под горячую воду. (То что в медотсеке душ был подключен к отдельному работающему бойлеру было их со Стасом маленькой тайной.) В ПНИ где он провел большую часть своей сознательной жизни, он не раз видел как так делали больные, инстинктивно грея большие кровеносные сосуды, чтобы те быстрее разносили тепло по всему телу. Теперь он успокаивал себя так сам. К тому моменту как в медотсеке зачирикал вызов из Центра, Женя успел немного отойти от испуга, и позволил себе не отвечать двадцать секунд, используя их чтобы замедлить дыхание и преобразить свое лицо из стрессованого в просто хмурое, типа "бля теперь и в шесть утра поспать не дают". Не то, чтобы Маматову его будет видно, но природное актерское мастерство требовало соответствия голоса и хари, а то может выйти неубедительно. "Медотсек, прием," пробубнил наконец Крапов в углу врачебного кабинета, который Стас уже давно не запирал на ночь от Жени. “Лысый, прием...” "На связи,” буркнул Женя. "О, так ты не спишь!" обрадовался Крапов. "Поспишь тут с вами," сварливо промычал Женя через подавляемый зевок. "Привет, Лысый," сказал в трубке Маматов. "Молодец, быстро добежал." Женя облился холодным потом но быстро сообразил что Маматов не имел - не мог иметь! - в виду его позорный спринт через всю базу из под вовиной кровати до родного дивана в приемной. "Так мой диван вот он, рядом," сказал он чистую правду. Он всегда старался говорить боссу только правду, если не по сути то хотя бы в буквальном смысле слова. Вранье напрягает, а хищники типа Маматова имеют особое чутье на дискомфорт собеседника. "Ну вот и хорошо. Вообще ты у меня молодец. Я слышу, ты тут с нашим гостем успел подружиться." Женя облился потом заново. Это было слишком похоже на обвинение в нелояльности, а большего греха во вселенной Маматова, с ее разборками, катками, и карьерами не существовало. Поэтому Лысый гоготнул так противно, что аж самого перекорежило. "Ага," сказал он самодовольным тоном. "Прикинь, начальник, он мне *доверяет*." Опять правда, и такая что превращала нелояльность и своеволие в инициативу. Маматов обычно не любил инициативы от своих подчинённых, но Женя не был каким-то там быком, и ему, учитывая заслуги достаточно долгой и удачной службы, было позволено то что не было позволено быку. "Молодец," похвалил Маматов. "За это тебе почетное задание. Сегодня ты поведешь его в спортзал." * * * Когда через пять минут Маматов дал отбой, Женя отошел к дивану, улегся на него, и принялся усиленно думать, сохраняя при этом для камер видимость сонной удовлетворённости. То что ему было обещано двести лишних баксов было, конечно, хорошо. Но то, что эти баксы были обещаны за потную майку Вовы... Дураком Женя, вопреки убеждению практически всех на свете, не был. Даже вовсе наоборот. Каким образом может быть использована майка ахелоида, т.е. существа известного своей способностью зачаровывать жертву, в том числе и феромонами, ему было вполне понятно. Выжмут пот, изолируют вещества, анализируют эффект, синтезируют, и пойдет по миру серия феромонных духов "Ахелоид" - только самым богатым клиентам, за баснословные деньги. Один флакон для успехов в бизнес-переговорах, другой для ушатывания девок в постель, итд. итп. Это в теории. А в реальности, Женя регулярно читал все научные журналы на которые был подписан Станислав Владимирович и знал, что во-первых, пот на анализ хроматографией не выжимается из грязных маек, а соскребается с кожи сразу в пробирку, да и так получается нехилая контаминация кожной флорой. Что уж говорить о хлопчатобумажной майке, да еще в такой среде как шахта. А во-вторых феромоны летучие соединения, и если сначала пот впитается в майку, а потом ее надо куда-то тащить, а потом спустя часы или даже дни пытаться выжать... Короче, врачом конечно Женя не был, химиком тоже, но здравого смысла имел на троих. И сей смысл подсказывал ему что успех Маматову не гарантирован. Вот если они Вовку вывезут прямо в лабораторию... Кстати, однако. Почему они не вывозят Вовку прямо в лабораторию? Им нужно чтобы он не понимал что происходит, напомнил Жене внутренний голос. А разве осознание поменяет химическую составляющую пота? возразил он себе. Видимо у ахелоидов меняет. Ну да, таки понятно: если Вова не в настроении, то не будет секретировать то что им надо. Просто тупо не захочет. Им надо чтобы он был в спортзале под наблюдением своего нового, доброго друга Женьки... А ведь это Сидоров настучал, подумал Женя. Все указывало на это: Сидоров наябедничал наверх, что ахелоид и его охранник ведут себя как два законченных пидараса, в надежде что им влетит, или хотя бы Женьке. А Маматов, которому всегда было похуй кто с кем и зачем - есть такой тип мерзавца толерантного ко всему что не имеет прямого отношения к его кошельку - наоборот обрадовался. Ведь Вовка не станет выделять феромоны по команде, если его припугнуть. Значит, надо было чтобы он сам захотел кому-то понравиться. И Женя, сам того не ведая, предоставил Маматову именно это: ахелоида настроенного соблазнять. На блюдечке с голубой, так сказать, каемочкой. Теперь надо было срочно исправлять ситуацию. Самым быстрым и верным способом было бы просто рассказать Вовке о планах его похитителя, чтобы он шел в спортзал в поганом настроении, вдобавок разлюбив Женю за предательство. Но выходил парадокс: если бы Женя слил Вове весь план, предательства бы не было, а значит у Вовы не было бы резона менять к нему отношение... Терять Вовкино расположение Жене не хотелось. И не только потому что Вовка, красивый, смешной, и почему-то жаждущий внимания от Жени, ему тоже понравился сразу и накрепко. Было тут и другое. После многих лет на службе у Маматова, из которой ему все никак не удавалось выпутаться, как из липкой паутины, Жене хотелось уже если не стать свободным человеком, то по-крайней мере сменить хозяина на более положительного. А то получалось по всем понятиям что, даже никого не убивая или не калеча, Женя своими талантами только и делал что приумножал скорбь человеческую. Какие глобальные планы были у Вовки на жизнь он не знал, но в конце концов даже если он никуда особо в жизни не метил, занятому адвокату со скандальной репутацией мог пригодиться личный секретарь-телохранитель. Вон что произошло когда он один по пригородам гулял... Ну а если Вовка готов на большее... Так, оборвал себя Женя, потом помечтаешь. Думаем. Надо чтобы и волки сыты и овцы целы. И не только целы, а вообще без понятия что волки, вон они, рядом в кустах. И тут ему пришла в голову идея настолько простая что сначала он даже не поверил. Неужели все можно решить так просто? Ну да, а почему бы и нет. Ведь в парилке нет камер. Или есть? Женя проверил. Да, камера была только в самом спортзале. Недопущение, кстати: парилка гораздо более логичное место короткого замыкания и задымления. Но значит можно. Хорошо что все камеры просматриваются из медотсека, подумал он, а то надо было бы идти к Крапову и что-то втирать... а ему хрен втерешь. Или вотрешь. Ни то, ни другое, короче, он сам кому хочешь вотрет, нутром чую... И Женя пошел одеваться.