Ахелоид

Наутро Женя не сразу вспомнил свои странные ночные видения. Он проснулся совсем поздно по его меркам – аж в восемь часов, - и, посмотрев на часы, тихо чертыхнулся: столовая уже была закрыта. Но, сев на диване, он огляделся и обнаружил на столе тарелку с бутербродами и кружку с чаем. Пылая благодарностью к Станиславу Владимировичу, ибо кому еще он тут был нужен, Женя встал, оделся, убрал белье и одеяла в шкафчик, и сел уминать бутерброды. - С добрым утром, - раздался голос Стаса из кабинета через приоткрытую дверь. - Ну как, выспался? Женя заглянул в кабинет, где Стас заносил в компьютер результаты утреннего обхода. Он выглядел, подумал Женя, почти здоровым, разве что глаза еще блестели больше обычного. - Ага, - сказал он. - А Вы как себя чувствуете? Стас приостановил работу. - Знаешь, - сказал он сведя брови, - почти нормально. Вот такие странные пироги. Грех жаловаться, конечно, но по моим расчетам, я уже вчера должен был впасть в беспамятство. Все-таки человеческий организм - удивительная вещь. Действительно, было не вполне понятно, почему зараза накосившая полный карантин молодых бандитов так неожиданно отстала от пожилого врача. Да и сам Женька, хоть и выглядел доходягой, что греха таить, лишь провалялся пару дней в неуютном полусне с температурой. Ну, еще нюх отшибло – ей-ей, не самая плохая побочка для медбрата. По статистике, новый лютый грипп должен был первым делом забрать именно их двоих... А ведь он уже совсем плохой был когда Вовку привезли, подумал Женя, слушая из приемной как Стас энергично стучит по клавиатуре - и вдруг встрепенулся, чуть не расплескав остатки чая. Вовка! Черт, он же проспал Вовкин завтрак... - Его Сидоров покормил, - сказал Стас из кабинета с легкой иронией, словно услышав Женькины мысли. - Но тебе ведь надо вести его потеть, так ведь? И себя тоже. - Точно! - охнул Женька и засобирался. Вову он застал в странном расположении духа. Тот сидел у печатной машинки в новом прикиде – застиранных трениках и красной спортивной майке – и что-то печатал. Когда Женька зашел, Вова лишь чуть-чуть дёрнул в его сторону головой, не переставая печатать. Привет, - сказал Женька неуверенно. - В спортзал хочешь? Собственно, тащить Вовку в спортзал было не обязательно, - ведь Женька собрался потеть за него - но чутье подсказывало, что непоседливому пленнику требуется выгул. И он не ошибся: Вовка вскочил с места и, вытащив из машинки испечатанный лист, добавил его в стопку уже на столе. - Валяй, - скомандовал он, протягивая руки для наручников. В спортзале Вова опять сел на свой древний велотренажер, а Женька пошел прогревать сауну. Решив что чем больше на нем будет бактериальной флоры, тем меньше собственно феромонов достанется жадному олигарху, он не пошел в душ, а просто сел на скамью и посмотрел на часы. Не успею, подумал он с досадой: курьер уедет. Ох и огребу же я... Ладно, все равно лучше приготовить майку, а вдруг курьеру приказали ждать? Маматов может и питает слабость к Лысому – кстати теперь кажется понятно почему – но и его терпение не вечно, и не ровен час ему покажется что Лысый, которого он так давно не видал и не нюхивал, что-то слишком часто стал зарываться... Теперь уже наученный опытом, Женя знал: чтобы как следует пропотеть, ему надо кончить. Но дрочить не хотелось совершенно. Видимо, чтобы воскресить нормальный уровень желания, недостаточно было просто один раз выспаться - особенно если тебе вместо эротики снится всякий сумбур. (Женя почти не помнил своих снов, но в памяти осталось что уже под утро, он ходил во сне по тоннелям, ведомый непонятным высоким голосом напевающим одну и ту же неразборчивую фразу, и, как Алиса в Стране Чудес, никак не мог найти ни одной подходящей двери - все они были размером с огромные ворота, и он не доставал ни до одной ручки...) Поколебавшись, Женька плюнул и вышел обратно в зал, к Вовке. Тот уже пересел на одну из своих машин для качания всего на свете, в зависимости от того каким боком на нее садится и как хвататься. - О, слушай, после этого сета, подстрахуй меня со штангой, а? Женя послушно встал за скамьей. - Да я не умею, - пробормотал он. - Не умеешь, научим; не хочешь, заставим... Ты подойди поближе, - сказал Вовка когда улегся под штангу. - Прямо у моей головы встань. Если при страховке наклоняться, ты еще чего доброго поясницу травмируешь. Ты когда-нибудь страховал жим лежа? Нет? Пустяки, сейчас научу. И Вовка принялся объяснять как держать штангу; как следовать за ним когда он поднимает, слегка потягивая гриф на себя; как принять вес после сета и положить на опоры. Женька слушал и кивал, а потом спросил: - Слушай, а я ее до опор подниму? - Хороший вопрос, - хмыкнул Вовка. - А ну, меняемся местами. Теперь была Женькина очередь лежать на скамье и смотреть над нависающую над головой штангу. - Так, сначала попробуем гриф без блинов. Ну-ка, бери…ухвати пошире… Теперь поднимай. Э нет, так не пойдет… Вот же ж у тебя ножищи… А ну-ка, поставь ногу на носок, согни колени. Жми опять… О, молодец. Ну как? Женька слегка пожал плечами. Штанга повиляла. В спортзале он не был примерно никогда, и сравнивать ему было не с чем. - Попробуй сделать пять повторений. И раз… и два… мостик спиной делай, грудь колесом… Женька послушно выпятил грудь и отжал штангу пять раз. Вовка принял гриф и поставил его на опоры. - Так, теперь добавим тебе десять кило. - Женька понятия не имел, потянет ли он еще десять кило, и совсем не хотел чтобы Вовка понял что он задохлик. - Слушай, - начал он, облизнув губы, и вдруг остановился. На губах было солоно. Неужели я уже вспотел, подумал Женька и поерзал подмышками. И точно: майка начинала прилипать. - Не хочешь больше? - сказал Вова огорченно. - Не, все нормуль. Давай еще десять, - сказал Женя, мысленно прощаясь с остатками мужской гордости. - Так, теперь тридцать кило, - сказал Вова, нанизывая второй блин. К собственному удивлению, Женька свободно отжал штангу десять раз. Вовка добавил еще два блинчика. Потом еще. Потом заменил четыре из них на два побольше. - Ну ты даешь, - сказал Вовка когда Женя закончил очередной сет и сел прямо, вытирая лицо об полотенце. - Ты че мне врал что в спортзале никогда не был? Жим лежа это вообще не про худых и длинных, а ты отжал… - Вова посчитал вес с обеих сторон. - Ну, на второй юношеский разряд точно. С нуля, получается? И не жрамши толком год? Жека, да мы из тебя такого жеребца накачаем!.. Вовка лег на лавку сам, и Женя пристроился за его головой. Его распирала… ну, если не гордость, то по крайней мере облегчение что не опозорился. - Слушай, - сказал Вова после десяти повторений, вытирая шею полотенцем. - А кто тут у вас качается так серьезно? На всех тренажерах вес такой… впечатляющий. Женя вспомнил прошлую ночь. - Не знаю, - сказал он. - Но догадываюсь.