Ахелоид

- Как исчезли? - Куда исчезли? Вопросы, заданные Вовой и Степой одновременно, как будто легонько стукнули Женю в голову как болванчика, и его голова заходили из стороны в сторону: нет, нет, нет… - Не знаю, понятия не имею. Я пошел к лифту, там… в общем оттуда до медотсека, заглянул к тяжелым, а там… никого. Все кровати пустые. Пять человек было. Степа и Вова переглянулись. - Может их Стас приказал перевезти в другую комнату? - предложил Вовка. - Ну, там, санобработку делать… - Стас ими уже не занимается, ими… - Женька примолк, мрачнея. - К ним специальную команду привезли. - Какую такую команду? - спросил Вова. - Да, Юрка говорил что-то… - Степа посмотрел в сторону, вспоминая. - Они еще в противочумных костюмах приехали, да? Типа, ИВЛ еще привезли? - А они должны были увести тяжелобольных на поверхность? - спросил Вовка. - Да нет, вроде, - сказал Женя неуверенно. - Их просто сняли с наших рук. Мы ведь тут совсем полевая медицина, что мы можем, сделать против острой респираторной вирусной инфекции? Вручную легкие вентилировать? У меня даже мешка Амбу нет. Мы уже троих потеряли. Вова вдруг почувствовал себя ужасно и неловко, как подросток до которого необычный прилив инсайта вдруг донес, что он своими дурацкими незрелыми хотелками мешает взрослым людям делать важные взрослые дела. Оказывается, пока он думал как бы раскрутить Женьку на потискаться, он и Стас работали как на поле боя… Хотя, Женя ведь ему все это и раньше говорил. Просто он как-то не внимал. Не до того ему было. - Сняли с рук, то есть… что? Перевезли куда-то? - спросил Степа. - Да они остались где были, только за ними команда начала ухаживать… Мысль видимо пришла всем трем на ум одновременно, но мысль первым озвучил Вова: - А где эта команда сейчас? * * * Из бани они решили направиться сначала в Центр, ловить Юру. Лифта никто из них не слышал, но он был слышен не отовсюду - и вообще, может они все ночью уехали. Но Юра, когда его нашли за своим компьютером, только посмотрел на них своими испуганными оленьими глазами, и у Вовы сердце ухнуло в желудок. - Что значит, исчезли? - спросил Юра тихо. И было в этом тихом голосе что то новое, что Вова раньше не слышал. Что-то… замогильное. Женя повторил ему и Сане, сидевшему на бинбеге на полу, свою нехитрую историю, причем помимо междометий, теми же словами: пошел к лифту, оттуда до медотсека, заглянул к тяжелым, а так никого. Все кровати пустые. Пять человек было. Юра встал из-за стола, одернул на себе серо-бурый пиджак, который был как будто подобран под цвет окружающей их породы, и приказал Жене, кивая в сторону Вовки: - Отправь его обратно в камеру. Вовка уже ощерился, но тут встрянул Степа: - Погоди, погоди. Ты что, собрался к старшине, выяснять где больные? - Да, - ответил Юра. - А что? - А то, что старшина немедленно настучит Маматову, что ты тут вопросы ненужные задаешь. Тебе по этой новоприбывшей команде указания какие-нибудь давали? - Нет, - ответил Юра. - Но ждать нельзя. Ты что, не понимаешь, что такое пять трупов? Не один, не два, а целых пять? Особенно если их сбросили на нижний горизонт? - Я-то все понимаю, - сказал Степа, язвительно растягивая губы в тонкую улыбочку. - Я понимаю, что если Маматов вдруг решит, что ты слишком любопытничаешь, старшина со-товарищи тебя и безо всякой активизации психоволнами прирежут, и туда же вниз к этим больным скинут. Ты что думаешь, он не найдет другого стволового клеть поднимать? Тем более автоматизированную, где только кнопки жать надо? Позвонит старшине, спустит ему инструкции по приему клети, пришлет новенького, и заменит тебя на раз-два. Сам посуди: ты же не его человек. Он думает, что ты обыватель которого он охмурил подкалымить на опасном предприятии. Что у тебя и так очко день и ночь играет, во что ты ввязался и как отсюда съебаться побыстрее. А если ты начнешь интересоваться где трупы зарыты, на что это похоже? Правильно, на сбор компромата для слива ментам. Не-еет, тут в лоб нельзя. - Хорошо, что ты предлагаешь? - кисло спросил Юра. Степина нехорошая улыбочка разрослась почти до ушей * * * До того как запустить план в действие, Юра настоял на проверке записей с камер наблюдения. - Постой, это что, все? - изумился Вова, смотря на отрывистые, размытые кадры с мелькающими фигурами. - Все записи такого качества? - Постоянное наблюдение и запись, это большие расходы, - пробормотал Юра, тыкая в клавиатуру большими пальцами, которые единственные были не забинтованы. На экране, по шести маленьким экранчикам, шла запись с шести камер в ускоренном темпе. - Тем более, что хранить эти записи негде - ты же не чайник, сам должен понимать. Ты что думаешь, Маматов накупил камер наблюдения и видеорегистратор с сжатием Аш-264, и платит какому-то чуваку постоянно сливать и сортировать эти записи, просматривать их, и все такое? Зачем? Воровать тут нечего, сбежать отсюда нельзя, а буйствующих скручивают и сажают охолонуть в “приемную” - там где кафельный пол. Половина камер вообще муляжи. Те что работают, включаются датчиками движения, и они только в некоторых коридорах. А порядок поддерживает старшина и его люди. Как и любой пенитенциар, эта шахта - почти что самодостаточная экосистема. Только подвози продукты и увози товар. - А что за товар-то? - спросил Вова. На экране, в верхнем правом углу, шел видеоряд из его камеры, где дрыгал ногой он сам, закольцованный со своей первой ночи, и ему не хотелось бы, чтобы Крапов особенно всматривался в эти кадры - еще заметит подмену даты в углу… - В смысле, что за товар? - сказал Саня. - Ты что, не понял еще? Саня Вовке нравился больше других. Он был явно что называется душа нараспашку, говорил руками как итальянец, и совершенно не вписывался в мрачную сырую атмосферу шахты. Вовка легко видел его хозяином какой-нибудь модного гастропаба с техасским уклоном в барбикью и крафтовое пиво, или продавцом иномарок с длиннющим списком клиентов. Было абсолютно непонятно что могло сподвигнуть этого бонвивана спуститься в это промозглое царство вслед за одержимым стволовым и его слегка психанутым бойфрендом. - Что я мог понять? Я тут всего несколько дней, и те под замком! - пожал плечами Вовка. - Да грибы же! - воскликнул Саня. - Маматов тут целое хозяйство устроил. - Вообще-то хозяйство тут устроил не Маматов, а я, - сказал Степа с налетом оскорбления в голосе. - Еще в восемьдесят четвертом. - Ну, ты начал, он развил тему. Когда мы тут еще детьми сидели, Степка наших этих, кураторов, сагитировал сделать нам огород. Конкретно огород в одной из комнат, с отдельно контролируемым с освещением, ускоренными световым циклом, то се. Он там чего только не выращивал. Как-то один солдат ему чуйки дал, так Степка у всех под носом коноплю вырастил - посадил семена для смеху, а одно возьми да прорасти! Росла эта конопля, росла, уже нехилый такой кустик, прятать некуда, а скуривать рано, не зацвел еще. Так они с Юркой почитали, подумали, и так его обкорнали что из этой чуйки бонсай вышел! - Что вышло? - вклинился наконец Вовка в Ниагару Саниных детских воспоминаний. - Бонсай! Ну, дерево такое, японское. То есть, практика японская, а дерево какое угодно может быть, даже куст конопли. Степка его так постриг, что он во все стороны расти начал, и зацвел по всем боковым веткам. А начальству сказал что это японский клен. Даже фотографию в каком-то журнале нашел, очень на наш кустик похожую, и пришпилил поверх ящика: мол, клен японский… - И Саня радостно заржал. - Так Маматов тут всякую наркоту в ящиках выращивает? - Не только выращивает, а еще и по тоннелям собирает. То есть, не он собирает, а мы, конечно. - Вот они, - вдруг сказал Крапов. Все немедленно повернулись к экрану. На экране, команда людей в светлых противочумных костюмах передвигалась отрывистыми шагами по коридору медотсека. Двое из них катили вагонетку по рельсам оставшимся со дней собственно выработки руды. Вагонетка была полна чем-то доверху и прикрыта брезентом. Крапов остановил запись и указал пальцем. Из под брезента торчала босая нога.